Текст книги "Спаситель Птолемей"

Получив известие о вероломстве македонян, Эвмен решил немедленно отправиться им вдогонку и жестоко покарать, но боясь значительного численного перевеса и испытанного мужества македонских фаланг, а также задержанный начавшейся вследствие полученных ран лихорадкой, прекратил преследование.

Эвмен одержал для регента значительную победу: Антипатр со своим войском был отрезан от Македонии; сатрапии Малой Азии были открыты Эвмену; выступать против Эвмена теперь было некому.

Эвмен стал знаменитым. С ним приходилось считаться. Его имя было у всех на устах. Эвмен одержал победу над значительно превосходящими силами противника!.. Эвмен победил непобедимого Кратера!..

Известие о гибели Кратера потрясло Антипатра.

– Погиб любимец всех ветеранов! Грек из Кардии, презренный Эвмен, должен ответить за эту смерть!..

Антипатр вспомнил нежную Филу. Любимая дочь осталась вдовой. И во всех своих бедах Антипатр винил прежде всего Олимпиаду.

Положение Антипатра становилось критическим. Он был отрезан от Македонии. Но больше всего он опасался новых провокаций со стороны греков, их воссоединения с регентом. Теперь все свои надежды старый полководец возлагал на хитроумного, дальновидного любимца Тихе доблестного Птолемея.

Войска Пердикки уже подходили к границам Египта, когда регент получил известие из Малой Азии о победе Эвмена над испытанными в боях войсками Кратера и о его гибели.

– Теперь очередь за Антипатром, Антигоном и Птолемеем, – радостно воскликнул Пердикка, услышав долгожданную весть.

– В первую очередь за Птолемеем, – поправил регента Полемон. – Сейчас именно Птолемей самый опасный твой противник.

– Почему?

– Потому что он непредсказуем. Его действия трудно предугадать.

Олимпиада торжествовала. Наконец-то Антипатр получил по заслугам.

Первую ночь за все последнее время она спала спокойно и проснулась, когда солнце залило синим светом её покои. Вставать не хотелось. Олимпиада подумала, что именно сегодня надо поблагодарить Гестию за всё. Богиня услышала её просьбу отомстить Антипатру и всему его роду. Клеопатра скоро станет женой Пердикки и приобретет неограниченное влияние в государстве при помощи этого брака. Она, Олимпиада, вместе с Пердиккой предадут лютой казни Антипатра и Кассандра. Царица не сомневалась, что Кассандр повинен в скоропостижной кончине Александра. Неслучайно Антипатр отправил сыночка в Вавилон. Когда шла война с персами не отправлял, а тогда вдруг решил отправить. И чем это закончилось? Но, ничего, теперь наступило время отмщения. Никея отвергнута Пердиккой. Фила – вдова. Кратер убит. Поделом!.. Признал власть Антипатра, а не Олимпиады. Сейчас Пердикка подходит к границам Египта. Скоро и Птолемею воздастся по заслугам, чтобы не зазнавался. Знал свое место.

Олимпиада встала. Приказала принести в жертву Гестии свою любимую белую козочку, но сначала велела подоить её и принести на завтрак парного молока.

На утреннюю трапезу Олимпиада позвала Роксану. Прежде чем выпить парного козьего молока, как молитву, напомнила вечно молчащей и угрюмой невестке.

– Слушай, Роксана, и запомни: мой отец происходит от Ахилла, а мать – от троянских царей.

Роксана продолжала молчать, не спеша, ела оливы. Глаза, как всегда опущены.

– Moй внук – тоже потомок Ахилла и сын Александра Великого, сына Зевса. Ты должна воспитать его смелым, как Ахилл и непобедимым, как Александр.

Но и на это ежедневное напоминание Роксана, как всегда, ничего не ответила. Чего еще ждать от азиатки, проведшей всё детство и юность на вершине неприступной скалы. Лучше бы она там и оставалась. Неужели Александр не мог найти себе невесту в Македонии?

Если у Клеопатры и Пердикки родится сын, он будет признан законным наследником…

После завтрака Олимпиада поспешила с внуком в сад, где ее ожидал один из постоянных осведомителей Евлалий. Отослав рабыню прогуляться с внуком по саду, Олимпиада прошла с Евлалием в ротонду, где нетерпеливо стала расспрашивать о всех происшествиях в городе.

Первым делом поинтересовалась:

– Что происходит в доме Антипатра?

Евлалий был немногословен, но его сообщения были всегда достоверны.

– Все рыдают. Оплакивают Кратера.

– А где сейчас Антипатр?

– Отрезан от Македонии.

– Хоть бы он сюда никогда не вернулся.

– Вполне такое может случится, если Пердикка одержит победу над Птолемеем.

– Иначе и быть не должно, – в победе Пердикки Олимпиада не сомневалась.

Лицо Евлалия было загадочным.

– Ты что-то хочешь сообщить мне?

– Да, царица.

– Не тяни, а говори скорее.

– Ты знаешь, что в своё время твой муж вступил в законный брак с одной иллирянкой?

Олимпиада резко осадила Евлалия:

– Запомни раз и навсегда: законным брак Филиппа был только со мной. Других, незаконных браков у него было не счесть. Ну и что дальше?

– От этого брака у него родилась Кинана.

Терпение Олимпиады лопнуло:

– А у Кинаны родилась Эвридика, взбалмошная, властолюбивая, воинственная царевна. Об этом известно всем. Говори о главном!..

– Не торопись. Я и говорю о главном. Кинана решила вывести свою дочь на арену мировых событий, до которой до сих пор её не допускали оковы Антипатра.

Олимпиада почувствовала явную угрозу, исходящую от нового известия. Упавшим голосом она спросила:

– Кинана решила предложить pyку своей дочери Арридею?

– Ты дальновидна, царица. Эвридика стала на днях женой царя Филиппа Третьего.

– Как это могло случиться? Арридей постоянно находится под присмотром Пердикки, а Кинана с дочерью находятся в Пелле…

– Находились. И ушли из Пеллы с небольшим военным отрядом тайно.

– Рассказывай дальше, – умоляющим голосом попросила Олимпиада.

– По дороге они наткнулись на военный лагерь Антипатра. И он пытался задержать их и вернуть обратно в Македонию. Но им удалось прорваться через все преграды, переправиться через Геллеспонт в Азию и добраться до лагеря царя Филиппа Третьего. Арридей влюбился в Эвридику с первого взгляда и решил на ней жениться.

– А что же Пердикка не воспрепятствовал этому?

– Он пытался. Его брат Алкета ночью умертвил Кинану. Но войско, признавшее и Кинану, и Эвридику, выразило регенту свое недовольство убийству Кинаны. Избавившись от матери, Пердикка вынужден был признать Звридику законной женой Арридея.

Олимпиада в ярости вскочила со скамьи.

– Я уничтожу и слабоумного Арридея, и Эвридику. Царский дом Македонии принадлежит только мне, моим детям и моим законным внукам. Проклятый Филипп, ты и после смерти продолжаешь мстить мне. Когда же я обрету покой?

Глава пятая
Первая победа на земле Египта

Могущество Птолемея. Поход Пердикки против Египта. Победа Птолемея. Смерть Пердикки. Самоуверенная воительница. Провозглашение регентом Антипатра. Разговор царицы Клеопатры с Эвменом и Антипатром.

Птолемей пользовался любовью македонян еще со времен походов Александра. Чем более неизбежность войны между ним и царским войском становилась очевидна, тем более возрастало число воинов, которые прибывали в Александрию, чтобы поступить к нему на военную службу и, несмотря на угрожающую опасность, пожертвовать своей собственной жизнью для его победы. Среди воинов существовал весьма распространенный слух, что Птолемей только называется сыном Лага, а в действительности он сын царя Филиппа, сводный брат Александра Великого. И действительно, многие черты его характера напоминали характер Филиппа, творца македонского могущества. Птолемей был только добрее, спокойнее и более приветлив. Богиня судьбы Тихе благоволила ему, как и Александру. Счастливая звезда даровала ему власть над самой загадочной и богатой сатрапией в государстве Александра. И эту власть ему предстояло удержать в битве с тем, кого Александр случайно, в этом Птолемей не сомневался, назвал «наилучшим».

Военный совет собрался в зале приемов нового дворца Птолемея в Александрии. Дворец еще продолжал отстраиваться, но правое его крыло было уже пригодно для жилья и приемов.

Птолемей мечтал сделать Александрию самым красивым и просвещенным городом на земле, культурным центром, где будут развиваться науки и искусства, так как был твердо убежден, что без высоко развитой культуры, образования и религии развитие страны обречено на гибель. В Александрии уже заканчивалось строительство усыпальницы великого Александра. Птолемей ожидал приезда в Александрию скульптора Бриаксия, которому хотел поручить создание скульптурного образа Сераписа для возведения храма бога Сераписа. Но его грандиозные планы вынуждены были на время приостановиться из-за приближения к границам Египта царского войска под предводительством Пердикки.

За короткий срок Птолемей сумел завоевать симпатии египтян. Под его талантливым правлением всего за один год благосостояние страны быстро поднялось. Оживленная морская торговля, сосредоточившись теперь в Александрии, обеспечила этой богато одаренной природой стране хороший рынок сбыта. Окруженная почти со всех сторон пустынями, немногочисленные обитатели которых – бродячие племена бедуинов не представляли никакой опасности, долина Нила была доступна для сухопутного неприятельского войска только одним путем, вдоль берега Сирии.

Птолемей открыл военный совет. Необходимо было срочно разобраться в сложившейся непростой военной обстановке и принять решение.

Первым выступил Филокл.

– Мы вовремя, благодаря твоей предусмотрительной заботливости, Птолемей, укрепили подступы к Александрии, пока единственному удобному для неприятеля пункту нападения. Но сначала я хочу сообщить новость, которая потрясла всех македонян. И меня…

Голос мужественного Филокла сорвался. Птолемей насторожился, подался в кресле вперед.

– На днях, во время сражения, был убит Кратер, – сдавленным голосом произнес Филокл.

Лицо Птолемея побледнело. Он почувствовал, что начал задыхаться, тяжело поднялся с кресла, вышел на террасу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Сердце бешено колотилось. Друзья уходят из жизни в расцвете сил из-за междуусобной бессмысленной бойни. И всё из-за Пердикки. Мир задыхается от войн.

При воспоминании о Пердикке в глазах Птолемея загорелись огни холодной ярости. Он всегда презирал Пердикку за его откровенную алчность, кровожадность, властолюбие, вероломство и грубую несдержанность. Узнав о смерти Кратера, Птолемей возненавидел Пердикку. Он никогда теперь не будет искать с ним примирения, а поступит так, как поступают с предателями: при первом удобном случае приговорит его к жестокой смерти.

Отдышавшись, Птолемей вернулся в зал приемов, сел в кресло. Лицо его было суровым и сосредоточенным. В минуты крайней опасности он всегда умел заставить мысли работать четко и быстро находить правильное решение. Перед военачальниками сидел, властный, уверенный в себе полководец с высоко поднятой головой.

– Что Антипатр? – был первый вопрос Птолемея.

– Отрезан от Македонии, не может вырваться из Азии и подойти к берегам Геллеспонта. Ждет твоей помощи, – ответ Филокла был по-военному кратким и четким.

– А Антигон?

– Его флот окружен, не может вырваться из пролива… Пердикка намерен разгромить тебя, затем Антигона. Он уверен, что Антигон бежал к Антипатру по согласованию с тобой. Вы теперь его злейшие враги.

Птолемей подал Филоклу знак pyкой садиться, обвел всех присутствующих долгим испытующим взглядом.

– От нас сейчас зависит многое. Пердикка должен быть повержен. Я отомщу ему за Кратера и спасу всех наших союзников. Пердикка уже совершил крупную ошибку, решив начать свою бессмысленную войну с Египта.

Настроение у военачальников начало улучшаться. Все верили в Птолемея, считая его одним из самых выдающихся полководцев.

– Справедливость должна восторжествовать, – продолжал Птолемей. – Пердикка должен поплатиться за всё зло, которое он причиняет делу Александра. Евстрат, что известно о настроении воинов в царской армии?

– После гибели Кратера многие перестали доверять Пердикке. Полемона же в войсках просто ненавидят. Думаю, что при первом удобном случае твои бывшие воины, а их в войске Пердикки большинство, с радостью снова перейдут на твою сторону, Птолемей, и будут сражаться вместе с нами против Пердикки.

– Это надо иметь в виду, но не более. Рассчитывать необходимо только на свои силы.

Птолемей замолчал, немного подумал и успокоил военачальников:

– Излишняя самоуверенность и поспешность погубят Пердикку. Он сосредоточил флот и армию в дельте Нила. Великая река придет нам на помощь. Здесь, в дельте Нила, Пердикка найдет свою погибель.

Всю зиму Птолемей, не щадя себя, помимо забот по строительству своего детища Александрии, готовил армию к отражению натиска врага, в нападении которого не сомневался. Учебные тренировки проходили ежедневно. Птолемей и Филокл добивались, чтобы фаланги по одному слову команды могли моментально развернуться, сомкнуться, перейти в походный строй и снова построиться и приготовиться к атаке или обороне. С огромным терпением и настойчивостью Птолемей добивался четкости в движениях, точности, быстроты. Он требовал, чтобы этот живой военный механизм действовал безошибочно.

И военачальники, и простые воины к весне с нетерпением ждали первых звуков походных труб.

Флот регента приближался к дельте Нила, когда армия Пердикки подошла к границам Египта и стала лагерем недалеко от Пелузия.

Чтобы облегчить переправу, Пердикка приказал расчистить засыпанный песком канал, отводящий воду от Нила.

Едва канал был расчищен, воды реки ринулись в него с такой силой, что насыпанные о неимоверным трудом сотнями воинов плотины были смыты и обрушились. Воины с ужасом наблюдали, что вода наступает и многие их товарищи захлебываются в воде и тонут.

Поднялась страшная суматоха.

– Что творится с этой непонятной рекой? – кричали перепуганные люди.

– Река взбесилась.

– В воде полно ядовитых змей!..

– Боги проклинают нас за гибель наших товарищей!..

Во время этой невероятной паники часть знатных военачальников под покровом ночи покинула лагерь Пердикки и поспешила к Птолемею.

Таково было начало египетской войны.

Переход на сторону Птолемея военачальников заставил Пердикку задуматься. Если он не перейдет Нил, повернет назад уже у самой цели, Птолемею достанется слишком легкая победа. Он сам поговорит с воинами, воодушевит их.

Утром Пердикка решил обойти лагерь. Пердикка был раздражен. Он сам, своей рукой, немедленно наказал бы всех, кто ропщет, – и он их накажет. Всему свое время.

Пердикка вышел из своего шатра в сопровождении Пифона и Палемона.

Слова Пифона раздражали его.

– Воины негодуют, Пердикка. Необходимо их успокоить, иначе они могут перейти на сторону Птолемея.

– Знаю, все знаю. Время трудное. Эта река, пришедшая в бешенство… Будь она проклята… – резко оборвал он Пифона.

Но Пифон решил высказаться до конца:

– Ты должен знать, Пердикка, что дело не только в реке и змеях. Многие просто не хотят убивать своих недавних товарищей, с которыми прожит бок о бок не один год и одержаны под командованием Александра и Птолемея славные победы.

Пердикка хранил угрюмое молчание. Он прекрасно знал правду, знал, что в войске всё громче голоса недовольных, что в войске здесь, на берегах Нила, начался разлад.

– Что говорят воины? – прервал молчание Полемон, обратившись к Пифону.

– Они говорят: «Зачем мы идем убивать своих, ведь в армии Птолемея много македонян. Ради чего мы терпим все эти мучения?»

– Полемон обратился к Пердикке:

– Пообещай им награды и богатое вознаграждение. На этот раз придется заплатить щедро.

Крепкий телом Пердикка шагал мимо палаток с достоинством, У некоторых палаток задерживался, убеждал воинов мужественно биться за сохранение единого государства против тех, кто решил развалить его на сатрапии во имя своей выгоды. Он убеждал каждого воина, как дорожит их жизнью и их благополучием, обещая щедро одарить после победы. Ведь Египет баснословно богатая провинция.

Совсем юному воину, для которого эта битва будет первой, Пердикка сказал, отечески обняв его при всех товарищах:

– Если воин предан своему делу и своему полководцу, победа в сражении обеспечена. Это главный закон военного искусства.

Вернувшись в свой шатер, где его ожидали военачальники, Пердикка многих одарил ценными подарками.

Воодушевленное регентом царское войско шло всю ночь и ранним утром стало лагерем на берегу Нила против крепости, в которой сосредоточил военные силы Птолемей.

С наступлением дня, когда войска отдохнули, Пердикка отдал приказ приступить к переправе. Впереди двинулись слоны, за ними гипасписты, воины, несшие штурмовые лестницы, отряженные для штурма крепости войска, и, наконец, лучшие отряды конницы, которые должны были отбросить неприятеля в случае, если он подступит с тыла во время штурма.

Пердикка был уверен, что переправившись на противоположный берег, он без труда разобьет египетские войска со своими превосходящими по численности силами.

Когда уже половина войска переправилось через Нил и слоны подступили к крепости, раздались звуки труб и боевые клики неприятельского войска.

Первыми пошли на штурм гипасписты после того, как слоны повалили полисады. К стенам спешно были приставлены штурмовые лестницы.

Начался штурм крепости.

Египетские войска защищали стены крепости с величайшей храбростью.

Птолемей, окруженный воинами, стоял на валу с сариссой в руке и во время битвы был все время впереди. Он сверху попал копьем в глаз переднему слону, пронзил сидевшего на спине погонщика и сталкивал, ранил и убивал многих поднимавшихся по лестницам воинов. Его гетайры и военачальники соревновались с ним в храбрости и ловкости.

У второго слона тоже был сброшен со спины погонщик.

Шедшие на штурм гипасписты были отбиты.

Пердикка отправлял на штурм один за другим новые отряды, желая во что бы то ни стало срочно овладеть крепостью.

Воины Птолемея отражали нападение с необыкновенным мужеством.

Птолемей ободрял своих воинов словом и воодушевлял личным примером.

На стороне Пердикки были все преимущества численного превосходства, на стороне Птолемея – беззаветная преданность каждого воина.

Сражение продолжалось весь день. С обеих сторон было множество раненых и убитых.

Наступил вечер, но еще ничего не было решено.

Пердикка подал знак к прекращению атаки и возвращению в лагерь.

Среди ночи после непродолжительного отдыха царское войско снова выступило, поднялось вверх по течению и расположилось в ожидании утра на одном из многочисленных островов, которые образует Нил. Остров был достаточно велик и свободно вместил огромное войско. Отсюда, как предполагал Пердикка, из-за мелководья переправа будет легкой и быстрой.

Едва ранним утром воины начали переправу, вода стала подниматься и вскоре дошла воинам до подбородка.

Чтобы ослабить напор воды, Пердикка приказал загнать в воду выше по течению слонов и срочно начать переправу всадников, чтобы помочь перебраться на вражеский берег тем, кто мог оказаться под водой.

Переправляющиеся через Нил войска еще находились в реке, когда воины заметили, что вода стремительно поднимается, что тяжеловооруженные воины, слоны и всадники погружаются в воды реки всё глубже и глубже.

Панический ужас охватил воинов.

– Скоро мы все утонем, – кричали одни.

– Вода пребывает! – вопили другие.

– Боги послали непогоду в верховьях реки, – твердили военачальники.

– Боги карают нас за убийство своих товарищей! – не сомневались многие македоняне.

Вскоре Полемон догадался о причине подъема воды, но сделать уже что-либо было поздно.

– Пвреправляющиеся на другой берег просто расшевелили дно реки и оно углубляется, – высказал свое мнение регенту Полемон.

– Переправу вброд продолжать невозможно. Что делать? – Пердикка был в явном замешательстве. Самообладание покинуло его.

– Да, положение крайне тяжелое, – ответил Полемон. – Те, кто успел переправиться, уже не смогут вернуться. Они уже отрезаны и отданы на растерзание неприятелю.

– Я это знаю и без тебя – в гневе резко оборвал его Пердикка. – Немедленно отдай приказ, чтобы все возвращались обратно!..

– Но это же опасно! Тысячи воинов погибнет, – возразил стоящий рядом с регентом Пифон, не в силах скрыть своего возмущения.

– Я не повторяю своих приказов дважды, – тон Пердикки был угрожающим. – Выполняй приказ, или я зарублю тебя на месте!..

Но Пифон с места не двинулся.

Приказ отдал верный регенту Полемон.

Счастлив был тот, кто умел хорошо плавать и имел достаточно сил, чтобы переплыть через широкую реку в свой лагерь. Те, кому удалось спастись, утомленные и озлобленные прибыли на берег без оружия.

Многие утонули.

Несколько человек были растерзаны крокодилами.

Десятки воинов погибли от укусов змей.

Сотни, гонимые течением всё дальше и дальше, спустились ниже острова и были выброшены взбунтовавшейся рекой около неприятельского берега.

Пердикка не мог оторвать взгляда от противоположного берега, где воины Птолемея спасали из воды уносимых течением воинов регента.

В лагере регента господствовала печальная тишина. Каждый искал своего товарища, своего командира, и чаще всего не находил их уже среди живых.

Царское войско не досчиталось около двух тысяч испытанных в боях воинов, в том числе многих прославленных военачальников.

Это были мрачные, тяжелые дни даже для закаленного македонского войска. Терпеливое, выносливое войско, привыкшее к тяготам суровых походов, открыто заявляло, что лучше перейти на сторону благородного Птолемея, пока не поздно.

На неприятельский берег удалось переправиться более тысяче воинам. Многие были без оружия, потеряв его в реке. Некоторых удалось спасти воинам Птолемея. Те, у кого было оружие, были готовы к сражению, уверенные, что всё равно впереди их ждет смерть. Они знали, что пощады им не будет.

Вдруг они увидели среди знатных македонян и египтян Птолемея.

Птолемей подошел к измотанным переправой воинам, внимательно оглядел первые ряды, – знакомых лиц не нашел. Полководец задумался, глядя на отважных людей, у которых не было никакого выхода, кроме смерти. Перед ним стояли македоняне, в таких же одеждах, как его воины, с таким же оружием в руках. И говорили они на том же языке, на котором говорил он сам.

– Что вы собираетесь делать теперь? – громким голосом спросил Птолемей, чтобы слышали все.

– Сражаться до конца, как учил Александр Великий, – ответил нестройный хор голосов.

– Больше всего я ценю в людях мужество, как и Александр, – спокойно сказал Птолемей. – Но Пердикка не ценил вас, заставляя биться со своими. Вы уверены, что он щедро заплатит вам за вашу верность?..

– Мы знаем, что нам суждено умереть здесь от руки своих же македонян. Но умрем мы, не посрамив чести оружия, как подобает воинам из Македонии.

Лицо Птолемея озарила широкая, добрая улыбка. Он тихо сказал Филоклу:

– Я хотел бы иметь этих отважных воинов в своем войске.

Филокл согласно кивнул.

– Бесстрашные воины нам пригодятся!..

Птолемей обратился к воинам, которые были уверены, что обречены на смерть.

– Я предлагаю вам мир и службу в моем войске.

Над берегом древнего могучего Нила взлетел крик торжества – смерти не будет!..

Воины немедленно перешли на сторону Птолемея.

– Подарив им жизнь, ты получил отряд отважных воинов, Птолемей, которые будут преданы тебе до конца! – одобрил Птолемея верный Филокл.

Наступила ночь.

В лагере регента из палаток доносились жалобы и проклятия.

– Столько храбрых воинов погибли бесцельно…

– Навсегда потеряна воинская честь!..

– Все беды из-за недальновидности Пердикки…

– Нет, из-за его эгоизма и властолюбия…

– Быть отданными на растерзание крокодилам – такую смерть приготовили нам здесь наши военачальники!..

Глубокой ночью военачальники вошли в шатер регента и стали обвинять его в том, что воины возмущены, могут взбунтоваться. Неприятель совсем близко.

Вскоре к шатру подошли воины из македонских фаланг с Пифоном во главе. Пифон вошел в шатер и от имени воинов объявил, что воины не желают разделять с регентом ответственность за дальнейшие события и отказываются повиноваться ему.

Пердикка выхватил меч, чтобы прикончить изменника на месте.

Но несколько воинов загородили щитами своего военачальника, дав ему возможность срочно удалиться.

Ранним утром в шатер регента ворвались несколько воинов и бросились на только что проснувшегося Пердикку. Крики о помощи были напрасны, – стража заранее покинула свои посты. Воины наносили удары, соревнуясь друг с другом.

– Никакой пощады!..

– Убрать с глаз долой, пока не натворил худшего!..

– Он погубил моих братьев. Дай мне убить его!..

– Бей сильнее!..

Пердикка пробовал сопротивляться, но несколько ран оказались смертельными.

– Зевс и все боги Олимпа прокляли меня! – прохрипел Пердикка.

Вскоре он пал мертвым наземь. Подходил к концу третий год его бесславного регентства. Внезапно свалившееся на его плечи бремя власти увлекло Пердикку к несправедливым поступкам, коварству и деспотическим мерам против своих же недавних соратников.

В это же утро Филокл доложил Птолемею о случившемся. Птолемей вскоре вскочил на коня и в сопровождении телохранителей помчался в лагерь.

В лагере со всех сторон Птолемея приветствовали крики ликования.

– Победа! Победа!

– Пердикка наконец-то повержен!..

– Да здравствует наш доблестный полководец!..

– Поздравляем с победой!..

Военачальники быстро построили воинов.

Птолемей был счастлив. Он обратился к македонянам с речью.

– Воины! Поздравляю вас с победой. Первой победой на земле Египта! Только необходимость вынудила нас биться против своих старых товарищей. Я более всех скорблю о гибели стольких храбрых воинов. Вина за это падает на Пердикку. Он не был достаточно велик для того, чтобы господствовать над миром после Александра. Последний шаг, которым он надеялся достигнуть своей цели, был для него роковым. Пердикка понес заслуженное наказание. Отныне всякой вражде положен конец.

Слова Птолемея были встречены громкими криками одобрения.

Затем собрание войска потребовало немедленной казни ближайших сподвижников Пердикки и в первую очередь Эвмена, виновного в гибели Кратера. Они все по решению собрания были приговорены к казни.

Птолемей победил. Теперь в его руках находилась вся власть, которой злоупотреблял Пердикка.

Воины обратились к своему любимому полководцу с волновавшим их сейчас вопросом.

– Кто теперь будет управлять государством от имени царей?

– Регентом должен быть Птолемей! И только Птолемей! – раздались со всех сторон дружные голоса.

Но Птолемей был слишком осторожен и благоразумен. Его трудно было ослепить заманчивыми сторонами такого предложения. Птолемей, ставший в настоящую минуту неограниченным повелителем, предпочитал пользоваться властью умно, умеренно и осторожно. Но, главное, на благо людей!.. Он был убежден, что новое время, наступившее после царствования Александра, требует новых правил правления, что только в отдельных сатрапиях возможно построить процветающие самостоятельные государства. И он выбрал Египет!.. С его взглядами полностью согласились и Селевк, и Лисимах… Регентом вполне может быть избран Антигон… Или лучше Антипатр… Им это гораздо ближе. Антипатр мудрее и опытнее Антигона, как правитель. Выбор Птолемея остановился на Антипатре.

– Воины, спасибо за доверие, – вновь обратился Птолемей к воинскому собранию. – Я предпочитаю оставаться в Египте вместе с бессмертным Александром, который обрел здесь вечный покой.

– Птолемей, только ты достоин управлять миром после Александра, – настаивали воины.

– Замыслы Александра я хочу воплотить в жизнь в древнем Египте. Сделать эту страну процветающей. Культурным центром государства Александра. А регентом я предлагаю избрать Антипатра. Антипатр – мудрый и дальновидный политик, много сделавший для сохранения мира и покоя в Македонии, сохранивший нашу замечательную страну в неприкосновенности, пока все мы были в длительном походе.

Наступила тишина. Воины обдумывали предложение полководца, которому полностью доверяли.

Внезапно тишину нарушил звонкий девичий голос.

– Мой муж царь Филипп Третий и я, царица Эвридика, против избрания Антипатра регентом.

Все обернулись. Вдоль рядов воинов шла в военных доспехах и при оружии юная женщина.

– Эвридика!

– Царица Эвридика!

– Хороша!

– Настоящая амазонка!

Раздавались восхищенные голоса молодых воинов.

На Эвридике был короткий белоснежный хитон, который почти до бедер обнажал стройные ноги, а поверх хитона – легкий металлический панцирь. Ноги до колен защищали серебряные поножи, инкрустированные замысловатым узором в виде сплетающихся фигур леопардов. Голову юной царицы венчал золоченый шлем с гребнем из перьев, из-под которого выбивались золотистые кудри волос. В левой руке она сжимала небольшой круглый щит, а ладонь её правой руки лежала на рукоятке короткого меча, висевшего в ножнах на широком поясе.

Многим воинам показалось, что перед ними предстала сама Афина Паллада – богиня-воительница.

– Приветствую тебя, мужественный Птолемей! – звонким девичьим голосом воскликнула Эвридика, подойдя к помосту, на котором возвышался Птолемей.

Птолемей помог Эвридике взойти на помост. Она встала рядом с ним. Птолемей, поклонник красивых женщин, окинул её оценивающим взглядом. Выражение лица Эвридики было вызывающе гордым.

– Молодец, Птолемей, что уничтожил Пердикку, гнусную тварь, подло убившую мою мать, мужественную Кинану! – В холодном, диком и чистом голосе слышались мальчишечьи нотки.

Во всем ее облике ощущалась опасность и мягкость, свирепость и беззащитность. Больше всего Птолемею понравились её глаза – серые, серые, словно грозовые весенние тучи.

– Я рад тебя приветствовать, Эвридика. – воскликнул Птолемей, продолжая рассматривать её. – А где Арридей?

– Не Арридей, а Филипп Третий!..

– Извини. Мы привыкли так называть его в детстве.

– В шатре. Спит еще, – с вызовом в голосе ответила она. – Я решу за него все вопросы. Царь мне полностью доверяет.

«А она отважная. Зря вышла замуж за Арридея. Он погубит её. И к власти, к которой она стремится, с ним она никогда не придет!» – подумал Птолемей.

– Эвридика! Что заставило тебя идти в поход вместе с Пердиккой: ведь ты женщина, и никто тебя не принуждал к этому? – спросил Птолемей после недолгой паузы.

– Мой муж, царь Филипп Третий, возглавил этот поход. А царица всегда должна быть рядом с царем, – последовал ответ.

Воины внимательно прислушивались к их разговору.

– Но я не видел царя на поле битвы.

– Это не царское дело. Царь должен царствовать.

Птолемею стало невольно жаль эту самоуверенную воительницу. Мудрая Олимпиада сразу почувствует в молодой и красивой Эвридике серьезную соперницу и сделает всё, чтобы быстро уничтожить её, сначала удалив от участия в управлении государством, к которому рвется эта юная душа.

«А ведь ее мать – моя сестра! – вспомнил Птолемей. – Эвридика даже не подозревает, какие тучи уже наверняка сгустились над ней. Какую опасную дорогу выбрала ей Кинана!»