Текст книги "Спаситель Птолемей"

– Почему ты против Антипатра? – поинтересовался Птолемей.

– Он держал нас с матерью долгие годы взаперти. Но мы вырвались из его оков. Ему не удалось задержать нас, когда мы мчались в царскую ставку.

Слова Звридики обрадовали Птолемея, так как он знал теперь, как её переубедить.

– Эвридика, Антипатр просто охранял вас от гнева Олимпиады. Пердикка убил твою мать, наверняка, по приказу царицы.

На этот раз Эвридика ничего не могла возразить. Птолемей, безусловно, был прав. Она поняла, что сейчас сила на стороне Птолемея. Войско послушает его, а не её и её слабоумного мужа. Доверие войска еще надо завоевать. И она добьется своего. У неё уже появилось много сторонников. Её сын станет законным наследником, не то что сын Роксаны.

– Кроме того, запомни. Александр Великий все важные государственные вопросы выносил на решение воинского собрания, – объяснил ей с улыбкой Птолемей.

Одобрительные голоса поддержали Птолемея.

– Птолемей прав. Учись у него, Эвридика.

Эвридика поняла, что пока не в состоянии провести выборы нового регента согласно своим желаниям.

Войско провозгласило регентом Антипатра.

Между тем партия Пердикки еще не была уничтожена и готовилась к упорному сопротивлению.

Самую большую опасность для Антипатра представляла создавшаяся обстановка в Малой Азии, где находился его военный лагерь.

Эвмен, победивший Кратера, представлял серьезную угрозу для Антипатра, которому предстояло срочно возвратиться в Македонию.

После блистательной победы Эвмен завладел всеми землями, раскинувшимися по морскому берегу между Тавром и Геллеспонтом.

Получив известие, что Пердикка убит и он сам приговорен к казни, Эвмен начал срочно готовиться к обороне.

В Малой Азии Пердикка сосредоточил значительные боевые силы. Если военачальники объединились, то могли бы преградить путь возвращающемуся в Македонию Антипатру, а, возможно, и уничтожить его. Теперь, когда согласованность действий была всего нужнее, военачальники отказались подчиниться Эвмену, своей зависти и враждебности к которому они не скрывали еще при жизни Пердикки.

Эвмен со своим войском срочно двинулся в окрестности Сард, чтобы дождаться здесь Антипатра и возвращающееся с ним в Македонию войско и отрезать им пути возвращения на родину, дав решительный бой на обширных лидийских равнинах, представляющих для его многотысячной конницы отличную арену битвы.

Царица Клеопатра находилась в это время в Сардах, где она ожидала после похода Пердикку, чтобы сыграть с ним свадьбу.

День близился к закату, когда Эвмен приблизился к Сардам. Ему нравился этот зеленый богатый город, настоящее украшение среди эллинских городов азиатского побережья. Стремительная горная река несла в этот город живительную прохладу.

Клеопатра поселилась в роскошном дворце лидийского царя Креза. Дворец очень понравился её брату Александру.

Эвмен прекрасно помнил те дни, когда он с Александром осматривал дворец, а затем подробно всё описал в своем дневнике. Это Александр заставил его вести подробный ежедневный дневник восточного похода. Незабываемые были времена!.. Эвмен высоко чтил великого царя, был предан царскому дому, ввел в своем войске культ Александра.

Окружавшие дворец сады украшали разнообразные деревья, образуя зеленые стены по бокам аллей и множество тенистых уголков, по которым любила прогуливаться Клеопатра.

Царица шла по аллее глубоко задумавшись. Ей скоро исполнится тридцать, и до сих пор она еще не испытала радостей любви. Умер её престарелый муж, убит Пердикка, которому мать предложила её руку. «Это судьба, – думала она. – Да я и не хотела этого брака. Он нужен был матери, а не мне.» Нет уже любимого брата. В отличие от Олимпиады, Клеопатра ненавидела интриги, панически боялась междуусобных войн.

Эвмен застал Клеопатру на одной из аллей парка. Смятение и тревога омрачили ее некрасивое лицо.

Неожиданная смерть Пердикки ошеломила её. Она встретила Эвмена сдержанно. Теперь для неё угроза исходила от всех, кто был близок к Пердикке. Военачальник стоял, держа в руках шлем, как и полагалось стоять перед царицей. – Клеопатра пригласила его пройти с ней в тенистый уголок парка, удобно расположилась на мраморной скамье, предложив ему сесть рядом.

– Что с тобой, Эвмен? – заботливо спросила она. – Что привело тебя ко мне? Ты выглядишь усталым и встревоженным.

– Ты должна знать, царица, что привело меня сюда. Меня, как и Пердикку, собираются убить. Но я так просто не сдамся. Я отомщу за регента. Как и он, я борюсь за сохранение целостности государства Александра.

– Эта борьба таит в себе опасности, – предостерегла его Клеопатра.

Их глаза встретились. Его испытущие, обведенные тенью глубокой усталости глаза, казалось, пронзали её насквозь, требуя понимания и сочувствия.

– Мое войско стоит лагерем вблизи Сард в ожидании Антипатра. Я уничтожу его войско и его самого. Разреши мне, царица, от твоего имени продолжить борьбу со сторонниками нового регента.

Клеопатра вздрогнула. Больше всего на свете она боялась и не желала быть втянутой в политические интриги. Она не была сторонницей войн и конфликтов. У неё, в отличие от матери и брата, был мягкий, миролюбивый характер. Она почувствовала, что от волнения задыхается, и, глубоко вздохнув, решительно выкрикнула.

– Нет, Эвмен, нет. Я умоляю тебя немедленно покинуть окрестности Сард.

Эвмен был потрясен услышанным.

– Разве ты не хочешь отомстить за Пердикку?

– Я против всякой мести. Я ненавижу войны, не хочу, чтобы македоняне возненавидели меня, считая виновницей новой междоуусобной войны. Ты должен немедленно покинуть пределы Лидии. Немедленно!..Я приказываю!..

Эвмену стало жаль Клеопатру. Он понял, что она – игрушка в руках властной матери. Месть Антипатра в первую очередь обрушится на эту некрасивую, благородную, беззащитную женщину. Он по-отечески предостерег.

– Пойми, Клеопатра, Антипатр со дня на день прибудет сюда со всем своим войском. Тебе, как и мне, грозит смертельная опасность. Антипатр никогда не простит тебе, что Пердикка из-за тебя отверг его дочь Никею.

Она поднялась со скамьи, встала перед ним, – гордая, мужественная, непреклонная в своем решении.

– Что бы ни сделал со мной Антипатр и его сторонники, я не желаю быть виновной в гибели сотен людей.

В этот момент она вдруг стала удивительно похожа на своего великого брата. И Эвмен, глубоко преданный царскому дому, обещал Клеопатре завтра же покинуть Сарды. Он с достоинством поклонился ей, надел шлем и удалился.

Ранним утром войско под командованием Эвмена покинуло равнину Лидии, направляясь в Келены.

Келены держали под контролем все дороги Малой Азии. Эта позиция была выгодна для Эвмена. Отсюда он завлекал в свои сети шедшее с востока войско Антипатра.

Тем временем Антипатр прибыл в Лидию. Вскоре властный, уверенный в себе военачальник, с высоко поднятой головой стоял перед царицей Клеопатрой. Даже преклонные года не сломили его.

Старый полководец, ставший недавно всемогущим регентом, грозно приподнял свои седые косматые брови.

Клеопатра вся сжалась под его суровым взглядом, но невероятным усилием воли заставила себя успокоиться.

– Садись, Антипатр. – Она указала ему на кресло напротив себя, строго сказала. – Ты теперь регент и призван в первую очередь защищать интересы царей. Это твоя главная обязанность, запомни. А теперь говори, с чем пришел.

Антипатр опустился в красивое резное кресло. Молчал, рассматривал стены, украшенные изображениями фантастических птиц.

Обеспокоенная затянувшимся молчанием, Клеопатра напомнила:

– Когда-то в этом дворце жил мудрый и богатый Крез, и даже великий Кир пощадил этот город и этот дворец.

– Я вижу этот дворец впервые. Действительно, царский дворец!.. Если бы ты не была сестрой Александра, я бы казнил тебя на месте.

– За что? – злость внезапно захлестнула Клеопатру. – Как смеешь ты так разговаривать со мной?

– Смею. Ты не только опозорила мою дочь, твои козни явились причиной кровопролитной войной. А сейчас ты продолжаешь встречаться с осужденным на казнь Эвменом.

Клеопатра не могла больше сдерживаться. Она защищалась со смелым и необычным для нее, тихой и замкнутой женщины, красноречием.

– Твои доносчики хорошо работают. Но учти, с кем я общаюсь, это мое дело и моя царская воля, которой ты, Антипатр, пока не смеешь перечить. Пердикка прежде всего защищал интересы государства. Всякий протест против него – был прежде всего мятежом против государства.

Антипатр резко перебил её. Голос его, громкий и властный, оглушил Клеопатру.

– Он стал ставить себя выше царей. Браком с тобой он хотел открыть дорогу к трону. Он убил твою сестру Кинану.

– Главное, он отверг твою дочь.

Не в силах подавить душившего его гнева, Антипатр вскочил.

– Главное, он развязал войну и за это поплатился своей жизнью.

Огромным усилием воли Антипатр заставил себя успокоиться, снова сел в кресло.

Клеопатра смело продолжила борьбу с замолчавшим Антипатром.

– Да, царская власть потерпела поражение в борьбе с сатрапами. Теперь все сатрапы приобрели независимость. Запомни, Антипатр, это приведет к страшным раздорам. Вы все скоро возненавидите и переубиваете друг друга, потому что ставите собственные выгоды выше интересов государства. Я сейчас нахожусь в твоей власти, потому что твое огромное войско стоит за стенами Сард. Ты волен убить меня, как Пердикка убил Кинану. Царскому роду Филиппа и Александра, по-видимому, суждено быть уничтоженным теми, которые им всем обязаны.

Антипатр не посмел более перечить Клеопатре. Он оставил царицу в покое в её резиденции в Сардах и без дальнейших промедлений выступил из Лидии и направился к Геллеспонту.

Глава шестая
Высокий гость

Друзья. Птолемей расширяет свои владения. Приезд Селевка. Пир в честь друга. Охота на берегах Нила.

Птолемей высоко ценил общество своих соратников по военным походам, в которых сейчас, вступив в управление Египтом, особенно нуждался.

Приезд в Александрию Селевка был для Птолемея очень своевременным.

В душе Птолемея после победы над Пердиккой происходила борьба. То ему казалось, что он всё понимает в вопросах правления своей сатрапией, то всё снова окутывалось туманом. То он был полон надежд, то ни во что не верил. Изо дня в день, он то возносился, то падал духом. Твердое решение по дальнейшему управлению Египтом пришло внезапно. Птолемею стало ясно, что Египет остро нуждается в увеличении своих владений. Для большей безопасности стремительно развивающейся египетской торговли, а главное для влияния на общую политику, которое уже начал приобретать Египет, ему был необходим мощный флот. Но Египет имел слишком мало гаваней и был лишен для постройки флота леса, который самого лучшего качества можно было найти на острове Кипр. Египет весьма легко и успешно мог защищаться, но, несмотря на все благоприятные условия защиты, он все-таки был отрезан от всего остального мира. Птолемей пришел к выводу, что он должен в ближайшее время расширить свои владения, захватив Сирию и остров Кипр. Присоединив к Египту Кипр, он будет находиться вблизи берегов Малой Азии, главной арены борьбы многочисленных партий. О завоевании городов Кипра, имеющих значительный мощный флот, в настоящую минуту думать было рано. Завоевание Сирии должно послужить началом развития могущества Птолемея.

Приезд Селевка совпал с принятием Птолемеем решения о завоевании Сирии. Селевк – надежный друг и умный политик. Птолемей решил откровенно обсудить с ним все волнующие его вопросы. После отъезда Селевка, чтобы не вызвать недовольства союзников, он сразу же отправится в Македонию к Антипатру, от которого недавно получил приглашение приехать в Пеллу. Антипатр намекал, что был бы весьма рад, если бы Птолемею приглянулась его младшая дочь Эвридика. Этот вопрос тоже следовало обдумать серьезно. Антипатр слишком стар. Много ли выгод можно извлечь из этого брака? Селевк видел Эвридику, его совет и в этом вопросе был весьма кстати.

Но главное, Птолемей очень любил Селевка и дорожил дружбой с ним. Из всех сподвижников Александра он был ему ближе всех. Птолемей был на десять лет старше, но во время их редких за последнее время встреч, они совершенно не чувствовали разницы в возрасте.

В характере Селевка сочетались крайне противоречивые черты. Он был порывист и упрям, но вместе с тем, как и Птолемей, обладал ясным умом и глубоким чувством справедливости.

В честь высокого гостя Птолемей устроил пир в зале приемов своего нового дворца в Александрии.

Солнце уже зашло, повеяло живительной прохладой, когда Птолемей ввел Селевка в пиршественный зал.

Собравшиеся гости встретили сатрапа Вавилонии радостными приветствиями. Привыкший к роскоши Вавилона Селевк был поражен окружающим его великолепием и безупречным вкусом хозяина.

Это был огромный зал без потолка, окруженный устремленными ввысь колоннами, и с полом, выложенным мозаикой. Все стены были украшены яркой живописью, изображающей сцены морских путешествий и охот на диковинных птиц, газелей и львов. Вместо крыши над залом парили разноцветные листья пальм, которые приводились в движение невидимыми рабами и создавали легкий освежающий ветерок. В бронзовых светильниках, прикрепленных к колоннам, горели факелы, распространяя по всему залу благовонный дым.

Зал был разделен на две половины: одна была пустая, другая заполнена столиками и ложами для участников пира. В глубине возвышался помост, на котором стояли два стола и ложа, покрытые львиными шкурами с золотыми когтями, для Птолемея и Селевка. Помост был окружен хвойными растениями, от которых по залу распространялся тонкий запах хвои.

У каждого ложа для гостей стояли кадки с пальмами и вазы с цветами.

Как только Птолемей и Селевк заняли свои ложа, откуда им виден был весь зал, гости последовали их примеру.

Зазвучали невидимые арфы. В зал вошли молодые женщины в богатых прозрачных нарядах. Две самые красивые девушки с опахалами из страусовых перьев подошли к Птолемею и Селевку, другие устроились на ложах знатных вельмож.

Рабы и рабыни в разноцветных полотняных одеждах стали разносить жареную дичь, рыбу, вино и фрукты, а также венки из цветов, которые возложили на головы гостям.

В пустой половине зала началось представление.

Птолемей, осушив кубок вина за здоровье Селевка и процветание его сатрапии, поделился с ним своими ближайшими планами в отношении Сирии и Кипра.

– Хорошо было бы решить эти вопросы мирным путем, – посоветовал Селевк. – Война может вызвать негодование со стороны многих сатрапов.

Птолемей согласился.

– Сначала я открою сатрапу Сирии свои планы и предложу богатые вознаграждения.

– Я думаю Лаомедонт не пойдет на это, – предостерег Селевк.

– Тогда придется действовать силой, – без колебаний сказал Птолемей. – Но он не имеет ни достаточных сил, ни честолюбия, чтобы решиться на большую политическую игру.

– Ты имеешь на это все права, – одобрительно кивнул Селевк. – Ведь никто из сатрапов Азии не пришел к тебе на помощь в борьбе с Пердиккой. Тебя наверняка поддержит Антигон, которого Лаомедонт ненавидит, Антигон давно мечтает расправиться с ним.

– Кстати, как дела у Антигона, – поинтересовался Птолемей.

– Продолжает преследовать Эвмена и борется с Кассандром.

– Кассандром? – удивился Птолемей. – Ты имеешь в виду сына Антипатра?

– Кого же еще? Не люблю Кассандра. Он груб и самонадеян.

– Где Кассандр, там всегда конфликты. Старик Антипатр не раз приказывал сыну прекратить свои нападки на поддерживающего в войсках военную дисциплину Антигона.

– Антигон пока действует в интересах Антипатра, которому он многим обязан. Антипатр заверил его, что покидает Азию без всяких опасений, так как полностью доверяет ему.

– А что с Арридеем и его женой Эвридикой?

– Антипатр привез их с собой в Македонию, чтобы удалить от постоянных тревог войны и опасностей.

– Олимпиаде это, наверняка, не понравилось.

Увлеченные беседой, друзья забыли о присутствующих в зале. Радостные возгласы заставили их обратить внимание на представление. Одни за другими выступали танцовщицы, гимнасты и фокусники. Гости бросали артистам венки из цветов и золотые украшения.

Пиршество длилось до поздней ночи, прерываясь возгласами приветствия в честь Птолемея, Селевка и его семьи.

– Кстати, Селевк, что ты скажешь об Звридике, дочери Антипатра.

– Он предложил тебе ее руку? – догадался Селевк.

– Почему ты догадался?

– Филу, вдову Кратера, он выдает замуж за юного Деметрия, сына Антигона, Никею – за Лисимаха. Но ты – теперь самая выгодная партия. Своим регентством Антипатр обязан тебе. Он торопится. Скоро ему исполнится восемьдесят. Поезжай в Пеллу и решай всё сам. В сердечных делах трудно советовать. А лучше всего посоветуйся со своей матерью. Арсиноя очень ждет тебя. Я навестил её, когда был в Македонии.

– Благодарю. Как она?

– Очень скучает по тебе. Боится, что больше не увидит.

Птолемею стало грустно. За всеми битвами и заботами он, как и Александр, долгие годы не видел мать. Он почувствовал угрызения совести.

– В ближайшее время поеду в Пеллу. Потом решу вопрос с Сирией и Кипром… А на днях отправимся на охоту. Охота в Египте особенная. Тебе понравится.

На безлунном небе сверкали яркие звезды. Между колоннами, увешанными гирляндами из свежих лотосов, медленно танцевали девушки в длинных прозрачных одеяниях. Черные волосы, заплетенные в многочисленные тонкие косички, развевались по плечам танцовщиц, широкие браслеты из разноцветных стеклянных бусинок охватывали запястья. В стороне юные египтянки играли на различных музыкальных инструментах: флейтах, многострунных арфах, лютне. Такт отбивали ударные инструменты: небольшие барабаны и тамбурины. Танцующие девушки тоже отбивали такт – хлопаньем в ладоши и пощелкиванием пальцами.

Танцы окончились. Танцовщицы уступили место молодому певцу. Низкий бархатный голос разлился по залу.

«Проведи день весело. Возложи цветы лотоса на голову своей прекрасной возлюбленной. Пусть музыка и пение войдут в твой дом и наполнят его радостью», – пел певец.

На следующий день в честь высокого гостя Птолемей приказал тщательно подготовиться к охоте, снарядить несколько лодок с музыкантами и танцовщицами. Одну из лодок нагрузить всякими яствами, цветами и винами.

Селевка он разыскал в одном из залов дворца, внимательно рассматривающего собрание старинного египетского оружия. В руках он держал незамысловатый египетский лук.

Заслышав шаги, Селевк обернулся.

– Интересное собрание старинного оружия!.. Мне очень понравились эти луки из старинных пород дерева.

– Ты выбрал не самый лучший. Обрати внимание вот на этот.

Птолемей снял со стены составной лук из нескольких перемежающихся слоев твердого пружинящего дерева и рога, оклеенных вместе и окрашенных хной, и протянул его Селевку.

– Египтяне, пожалуй, лучше лучники в мире, – пояснил Птолемей. – Они упражняются в стрельбе из лука, начиная с детства.

Чтобы усилить мощь лука, в центре он был чуть вогнут в противоположном стрельбе направлении. Обладая завидной силой, Селевк с трудом попытался натянуть тетиву.

– Да, для стрельбы из такого лука требуется недюжинная сила!..

– Фараон Аменхотеп Третий мог пробить стрелой из такого лука металлическую пластину толщиной в ладонь, – поведал Птолемей.

– Думаю, это маловероятно. Интересно попробовать.

– Гораздо интереснее попробовать свою силу и ловкость на охоте. Обязательно возьмем с собой луки. Требуется немалое мужество, чтобы поразить льва при помощи лука, – даже стоя на колеснице, как всегда охотились фараоны.

– Ты предлагаешь мне охоту на львов? – радостно, почти по-мальчишески, воскликнул Селевк.

– Не на уток же!.. Хотя, плывя по Нилу, постреляем из лука и уток. Своему лучшему другу я могу предложить только настоящую царскую охоту, – улыбнулся Птолемей. – Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Они прошли в один из залов, где на стене на цветных рельефах были изображены сцены древних охот.

– Египетские художники в точности повторили в моем дворце эти старинные рельефы, – с гордостью рассказывал Птолемей. – Это сам Рамсес Третий охотится на львов.

На рельефе фараон в боевом облачении словно собрался на войну. Он мчится на боевой колеснице. Под копытами коней смертельно пораженный лев пытается когтями вытащить стрелу. Другой лев, раненый двумя стрелами и дротиком, оскалившись, уползает в камыш. Третий выскакивает из зарослей позади колесницы, но фараон уже обернулся, натянул тетиву лука, и этот хищник тоже явно не уйдет от смертельного удара.

– Ну что ж, докажем львам, что в ловкости и силе сподвижники Александра не уступают фараонам, – предложил Селевк.

Птолемей лукаво улыбнулся.

– Обрати внимание на эту надпись.

– Я еще не научился читать египетские закорючки.

– Честно говоря, я тоже. Но мне их прочли. Здесь фараон Тутмос Третий хвастается тем, что убил семь львов за один миг, а стадо из двенадцати диких быков за один час.

Селевк громко расхохотался.

– Ну что ж, попробуем и мы!.. Чем мы с тобой, Птолемей, хуже фараонов?..

– Но это еще не всё.

Птолемей снял с полки каменного жука-скарабея.

– На этом скарабее начертаны следующие слова: «Число львов, которых фараон Аменхотеп Третий сразил собственными стрелами, с первого года до десятого – лютых львов – сто два.»

– Ну и хвастуны твои фараоны. Может быть, нам и охотиться уже будет не на кого? Они за время своего правления поубивали всех львов.

– Не волнуйся. Наши львы ждут нас. Завтра до рассвета отправляемся в путь.

Селевк, обрадованный услышанным, крепко обнял Птолемея.

– С нами Зевс и победа!..

Набирал силу один из самых красивых месяцев года боэдромион. Воды Нила начали заметно убывать. Кое-где на возделанных полях еще оставались большие лужи. Земля быстро одевалась в изумрудную зелень, среди которой расцветали фиалки. Их нежный запах смешивался с терпким запахом болот.

Значительная часть дельты Нила была заболоченной. Эти болота покрывали ковры водяных лилий, а по берегам стояли заросли тростника и папируса.

Ранним утром Птолемей с Селевком в сопровождении многочисленной свиты были доставлены в носилках к берегу Нила, где их уже дожидалась ладья, с возвышающимся над ней шатром, и многочисленные лодки.

По знаку Птолемея гребцы дружно подняли весла, и ладья отчалила от берегов Нила и поплыла вверх по течению реки.

Справа и слева от ладьи скользили лодки с охотниками и рабами, а сзади плыли небольшие ладьи сопровождающей Птолемея свиты.

Небо уже совсем просветлело, и наконец сияющий диск солнца поднялся из-за линии горизонта.

Птолемей и Селевк удобно расположились в тени яркого навеса, обвеваемые опахалами услужливых рабов.

Тучи гусей, уток, аистов, ибисов, встревоженные шумом, взлетели ввысь и, описав большой круг, улетели подальше.

– Здесь истинный рай для охотников, – воскликнул Селевк.

– Настоящие чудеса ждут тебя впереди, – пообещал Птолемей.

– Охотники обогнали ладью и умчались вперед для поисков львов на легких быстроходных серповидных лодках из папируса.

Многочисленные стаи рыб скользили между стеблями тростника. Чем обширнее становились вокруг болота, тем гуще были заросли папируса.

Папирус иногда рос так густо, что сквозь него не проникали лучи солнца, и был таким высоким, что птицы, гнездившиеся в его зонтиках, чувствовали себя в безопасности, проявляя настоящие чудеса воздушной акробатики.

Птолемей с увлечением рассказывал Селевку о чудесах великой реки.

– Ежегодные летние наводнения наступают всегда с удивительной точностью, в одно и то же время. Половодье Нила – необыкновенное явление, которое изумляет тех, кто его видит, и которое кажется чудом тем, кто об этом слышит. В самом деле, Селевк, в то время как другие реки уменьшаются к летнему солнцестоянию и иссякают всё больше и больше, начиная с этого времени, один Нил всё увеличивается, и его воды растут день ото дня вплоть до того, пока наводнят, наконец, почти весь Египет.

Глубокая вода была таинственна и темна между высокими стенами папируса.

– Смотри, крокодилы! – Селевк вскочил со своего места и подошел к борту. – Удивительные места!..

Десятки крокодилов исполинских размеров лежали на отмелях, подставив спины знойному солнцу.

– Культ крокодила распространен в Египте почти всюду, – поведал Птолемей. – Он олицетворяет собой нильские воды.

– Почему именно крокодил? – удивился Селевк.

– Я думаю, прежде всего, из-за панического страха перед опасным животным. В городе Крокодилополисе в честь крокодила построили храм, где устраивают торжественные церемонии в его честь.

– Перед мудростью и тайными науками Египта преклонялись великие мудрецы Эллады – Солон, Пифагор, Платон, Геродот. Удивляюсь, как в такой мудрой стране могут преклоняться перед такими гнусными чудовищами?

Птолемей мягко улыбнулся.

– Не говори так. А то крокодилы могут обидеться и отомстить. Запомни, в каждой стране свои обычаи. И надо долго жить в этой стране, чтобы их понять, полюбить и почитать.

– Вероятно, ты как всегда прав. В Вавилоне тоже много чудес. Смотри, смотри. Одни чудеса вокруг.

Селевк обратил внимание Птолемея на множество гигантских глыб, которые виднелись вдали перед зеленой стеной тростника. Грузные бегемоты, выставив над водой громадные головы, наблюдали за лодками, не выказывая страха перед людьми. Маленькие глазки упорно и тупо смотрели на людей.

На третий день пути все высадились на берег, где их встретили охотники, прибывшие сюда заранее, и радостно сообщили, что обнаружили и львов, и носорогов.

– Вот это интересно! – вскричал Селевк. – 0 носорогах ты мне ничего не говорил, Птолемей.

– Готовил тебе сюрприз.

Рабы уже успели разбить лагерь и все расположились вокруг костра, на котором жарилась туша молодой антилопы.

Птолемей и Селевк долго толковали у костра с лучшим охотником Аристионом, выясняя план завтрашних поисков. Аристион обрадовал Птолемея, сообщив, что охотникам удалось высмотреть носорогов.

Улеглись поздно, оставив у палаток охрану, так как вокруг было много гиен и крупных хищников.

Лежа с закрытыми глазами в своей палатке, Птолемей долго не мог уснуть, прислушиваясь к шорохам и звукам ночи: пронзительно мяукали дикие кошки, завывали гиены, перекликались ночные птицы.

Все двинулись в путь спозаранку, еще до восхода солнца. Привыкшие к трудностям боевых походов, и Птолемей, и Селевк любили быструю ходьбу, которая бодрила, будила давшие воспоминания, от которых на душе становилось то грустно, то легко.

Шли гуськом – впереди местные проводники, за ними охотники, Птолемей и Селевк, – все с копьями, луками и мечами, – замыкали шествие телохранители и чернокожие нубийцы, груженые кожаными мешками с водой, кинжалами, топорами и сетями. Двигались по звериной тропе вдоль ручья, и чем дальше, тем трава становилась выше.

Вскоре достигли реки.

Аристион обнаружил в иле свежий след носорога.

Охотники обшарили вокруг всю местность, а носорога нигде не было.

Солнце уже осветило всё вокруг, становилось жарко и душно от испарений, когда Аристион вдруг остановился и припал к мокрой земле. Опустив голову, он рукой указал вперед, Птолемей и Селевк подползли к нему и увидели двух носорогов, – большого и маленького, – они стояли по грудь в кустарнике, отделенные от людей небольшим болотом.

– Самка с детенышем, – прошептал Селевк.

– Убивать нельзя! – предостерег Птолемей.

– Видит она нас? – поинтересовался Селевк у охотника.

– Нет.

– Какая громадная! – восхитился Селевк.

– Интересно, куда девался самец? – спросил Птолемей у Аристиона.

– Где-нибудь поблизости, – ответил Аристион и предупредил. – Поразить самца копьем можно только если подойдет совсем близко.

И приказал рабам держать наготове сети и веревки.

Носороги мирно пощипывали траву.

– Мне кажется, что эти животные всё время стоят на месте, как сфинксы, – прошептал Птолемей.

Селевк кивнул.

– Если бы… – шепотом отозвался Аристион. – Они весьма резво бегают.

Осторожно, по знаку Аристиона все, низко пригнувшись, чтобы не спугнуть носорогов, двинулись дальше.

– Волнующая предстоит встреча. Мне это по душе! – воскликнул Селевк. – Я учуял какой-то совсем новый для меня запах.

– Я тоже, – вторил Птолемей. – Запах каких-то неизвестных животных.

Они вошли в заросли тростника выше человеческого роста. Шли с величайшей осторожностью, бесшумно вдоль берега реки, а след уводил в бескрайнее болото, поросшее еще более высоким тростником.

– Этот высокий тростник приводит меня в ужас. Не хотелось бы здесь охотиться, – обратился Птолемей к Аристиону.

По приказу Птолемея проводник повел всех по берегу, через открытое место, огибая болото с высоким сухим тростником.

Внезапно Аристион схватил Птолемея за плечо, указал рукой вперед и жестом приказал всем присесть, шепотом предостерег:

– На охоте по крупному зверю не может быть промаха. Это опасно.

На берегу совсем близко стоял неподвижно носорог с великолепным длинным рогом. Голова поворачивалась из стороны в сторону, уши настороженно шевелились.

– Он чувствует опасность, – прошептал Селевк. – Экая громадина!.. А какой рог!..

Острый конец рога, заостряющийся кверху, поблескивал на солнце. Позади него виднелся другой, более короткий и острый.

Исполинское чудовище состояло из сплошных мышц, одетых твердой, как панцирь, шкурой.

Селевк подавил возбуждение, чтобы прийти в то бесстрастное состояние, которое необходимо при броске копья. Он целился в глаз, чтобы ослепить чудовище, забыв об опасности, думая только о том, что перед ним верная добыча.

И метнул копье.

Носорог пошатнулся, сбросил движением головы копье, с оглушительным фырканьем ринулся вперед. Разбрызгивая воду, побежал вдоль реки. Из пронзенного копьем глаза струилась кровь.

Зверь был великолепен, когда бежал, спасая жизнь.

– Ты ранил его! – крикнул Птолемей.

Охотники и рабы помчались за носорогом, который скрылся в высокой траве. Стайка клещеедов вспорхнула над зарослями травы.

– Он здесь! – крикнул Аристион охотникам.

Раздвигая траву, охотники и рабы двинулись туда, откуда взлетели птицы. Вскоре они увидели носорога. Зверь, раненый, лежал на боку. Рабы с криком набросили на его морду и туловище сети и добивали мечами и копьями.

Зверь пытался вырваться, но путаясь в сетях, снова опрокидывался на бок.

Селевк, как завороженный, наблюдал с какой ловкостью охотники пленяют зверя.

Скоро битва была окончена.

Все общими усилиями попытались приподнять носорога и поставили его на колени.

– Тебе нравится рог? – спросил Селевк у Птолемея.

– Рог как рог, а вот твой удар копьем – равен одному из подвигов Геракла.

Вечером посреди лагеря лежала голова носорога. Голова была огромная, рог красиво изогнут.

На следующее утро отправились на поиски львов. Право первой стрелы снова было предоставлено Селевку, как знатному и дорогому гостю. Затем каждый мог присоединиться к нему.