Текст книги "Шепот скандала"

Глава 11

Алекс стоял на квартердеке, всматриваясь в береговую линию Шпицбергена. Плавание в этих морях всегда было для него испытанием.

Алекс уже дважды ходил к Шпицбергену. В первый раз он был там сразу после смерти Амелии и в холодном пейзаже нашел отголоски своего горя. Его первый брак во всех отношениях был браком по любви. Они с Амелией обвенчались, едва сойдя со школьной скамьи. Его второй брак был совершенно иным. Он мог винить только самого себя за то, что этот брак, который был для него далеко не браком по расчету, вызывал у него все большее беспокойство. Уже не первый раз за последние недели Алекс задавался вопросом: чего он ожидал от него? Алекс принял решение жениться на Джоанне Уэр, полностью осознавая, какой взбалмошной, поверхностной и пустой она может быть. Он пошел на это, не питая никаких иллюзий, но в ответ просил лишь обеспечить его наследником, который был необходим Бальвени. Алекс очень надеялся, что эта обжигающая страсть, которая вспыхнула между ним и Джоанной в Лондоне и которая одновременно застала его врасплох и принесла ему громадное удовольствие, не погаснет. Алекс и представить себе не мог, что Джоанна ответит ему с такой неукротимой страстью. Он ожидал, что она будет такой же жеманной в постели, как и вне ее. Вместо этого он неожиданно для себя обнаружил, что эта женщина способна на глубокую страсть и он хотел заниматься с ней любовью с огромным желанием и далее. Но у него не было возможности осуществить свое желание потому, что Джоанна страдала морской болезнью, а тем временем от той огненной страсти, которая возникла между ними, похоже, остался лишь пепел. Алекс был разочарован и зол. Джоанна убедила его, что сделает все возможное, чтобы спасти Нину и отвезти ее в безопасное место, но не выдержала и первого испытания. И Алекс снова задавал вопрос: чего он ожидал? Ведь Джоанна была такой, какая она есть, не приспособленной к трудностям и лишениям. Алекс услышал голоса на палубе, резко обернулся и увидел Джоанну в сопровождении группы молодых офицеров корабля во главе с Девом. Алекс замер. Это была, без сомнения, Джоанна, но Джоанна, восстановившая свое лондонское великолепие. На ней была ярко-красная шуба и соответствующие шляпка и перчатки, на ногах – изящные башмачки. Волосы были высоко заколоты. но виднелись из-под полей шляпки. Лицо сияло. На руках она держала Макса, одетого в красную курточку.

– Я чувствую себя превосходно, – сказала она, приблизившись к Алексу, и улыбнулась ослепительной, чарующей улыбкой, которая, как подумал Алекс, была предназначена скорее сопровождающим, чем лично ему. Она положила руку, затянутую в перчатку, на его руку. – Не знаю, что было в каше, Алекс, дорогой, но она сотворила чудо!

Алекс почувствовал, как у него пересохло горло.

Алекс, дорогой…

Алекс не собирался терпеть то, как эта женщина обращалась к нему, употребляя бессмысленные ласковые слова, которые она и ее друзья произносят, не задумываясь о смысле. Хитрая улыбка на ее губах напомнила Алексу женщину, с которой он занимался любовью в Лондоне. У него возникло острое желание схватить ее и зацеловать до смерти, не обращая внимания на окружающих.

– Господа. – Алекс резким кивком приказал офицерам покинуть палубу, и они с Джоанной остались вдвоем. – Я уже думал, что ты не захочешь присоединиться ко мне, – сказал Алекс. – Тебя так долго не было.

Джоанна с удивлением подняла брови:

– Меня не было менее двух часов. – На ее губах вновь заиграла хитрая улыбка. Алекс ощутил, как все его чувства обострились. – На то, чтобы подготовиться к балу, требуется гораздо больше времени, – заметила она. Ее улыбка стала чуть-чуть менее ослепительной. – Но тебе, конечно, не придется терпеть это. Я совсем забыла, что, как только мы вернемся в Лондон, ты уговоришь адмиралтейство дать тебе поручение и уедешь. Несомненно, видеться мы будем очень редко.

Алекс обнаружил, что его задело отсутствие сожаления в ее тоне.

– Ты не отделаешься от меня так просто, – мягко заметил он. – Мы вместе будем нести ответственность за воспитание Нины, и я собираюсь пробыть в Англии до тех пор, пока ты не освоишься в своем новом доме – и не забеременеешь моим наследником.

Алекс видел, как краска покидает ее лицо. Джоанна прикрыла глаза, чтобы он не прочитал то, что в них было написано.

– Как грубо с твоей стороны говорить вслух о подобных вещах, – холодно произнесла она. – Кто-нибудь может услышать, мы ведь не одни.

– Дорогая Джоанна, – возразил Алекс, – боюсь, тебе придется поменять свои представления о приличиях. Я не только собираюсь говорить о подобных вещах, – я собираюсь заниматься с тобой любовью при каждом удобном случае. И хотел бы, чтобы ты не сомневалась в моих намерениях.

Он услышал, как она резко вздохнула. Затем быстро взглянула на него.

– Тебе, вполне возможно, придется оставаться на суше дольше, чем хотелось бы, если будешь дожидаться моей беременности, – пояснила Джоанна.

Алекс улыбнулся и решил не отступать.

– Зато меня ждет вознаграждение, – сказал он. – Вряд ли мне надоест трудиться в твоей постели.

Джоанна надула губы. Было видно, что она не хочет продолжать беседу. Поэтому отвернулась от Алекса, чтобы он не видел ее лицо, и притворилась, что смотрит вокруг с огромным интересом. Алекс ждал. Интересно, как она воспримет окружающий пейзаж, подумал он. Алекс хорошо знал, что Шпицберген был слишком неприветливый и слишком пустынный, чтобы многим нравиться. Он пугал, особенно тех, кто никогда не видел ничего, кроме сочных зеленых полей Южной Англии. Будучи шотландцем, Алекс привык к пейзажу, который приводил в уныние других; он любил его, находя в нем вдохновение и умиротворение. Тем не менее Алекс понимал, что Джоанна вряд ли чувствует то же, и ждал, когда она скажет, что это место больше всего похоже на преисподнюю.

Джоанна наклонилась вперед, и Алекс вдруг вспомнил, что она не видела солнца в течение нескольких недель. Он понял, что она впитывает жар всем телом, как кошка; ее глаза были закрыты, на губах – улыбка, тело – мягкое и податливое под теплыми лучами. Алекс почувствовал внезапную тяжесть в низу живота. Ее губы были такие нежные, розовые, рот немного приоткрыт. Алексу вдруг до боли захотелось поцеловать ее.

– Как хорошо быть на свежем воздухе снова! – произнесла она.

Алекс поразился, как быстро Джоанна превратилась из упрямой и вздорной в открытую и привлекательную женщину. Возможно, она уж и не такой тепличный цветок, подумал он.

– К счастью, ветер дул сзади, и благодаря этому мы значительно сократили время, необходимое для нашего путешествия, – объяснил Алекс. – Обычно требуется месяца два или даже больше, чтобы добраться сюда.

– Тогда мне очень повезло.

Джоанна повернулась на каблуках, перебежала на правый борт корабля и схватилась за перила.

– Я и не представляла, что будет так тепло, – крикнула она ему, не оборачиваясь.

Алекс рассмеялся. Меррин, подумал он, расспрашивала бы его с пристрастием о погоде, средних температурах и показаниях барометра. Джоанна, похоже, была счастлива принять то, что есть. В отличие от сестры Джоанна не обладала пытливым умом.

– Вполне вероятно, что через час пойдет снег, – предположил он.

Джоанна с сомнением посмотрела на него:

– Правда?

– Очень может быть. – Алекс слегка пожал плечами. – Предсказание погоды – далеко не точная наука, особенно здесь, где погодные условия могут кардинально меняться в пределах получаса.

– Вот как… – Джоанна улыбнулась ему, и ее улыбка на этот раз была открытой и легкой. – Значит, я просто должна радоваться, что пока это все есть.

С удивлением Алекс понял, что это не самая плохая точка зрения. Возможно, подумал он, иногда нужно задуматься и о настоящем моменте.

Джоанна снова прошлась по палубе, медленно поворачиваясь, чтобы лучше рассмотреть все вокруг. Небо было необыкновенно чистым.

– Нет ни одного облачка, ничто не мешает обзору, – сказала она, – не то что лондонские туманы. И свет такой яркий, даже глазам больно, а воздух чистый и свежий. Все сверкает! – На ее лице появилось выражение изумления, когда она увидела зазубренные пики гор с языками ледников и длинными белоснежными впадинами по бокам, мягкими и матовыми, как покрывала. – Как много снега, – прошептала она, – он такой белый, даже голубоватый… Никогда в жизни не видела ничего подобного, даже когда ребенком жила за городом и там каждую зиму шел снег.

Джоанна снова резко повернулась, как будто не могла устоять на месте.

– А где айсберги? – спросила она.

– Здесь не бывает айсбергов, – ответил Алекс. – Они здесь не формируются так, как на северо-западе. Никто не знает почему.

Джоанна была крайне разочарована и надула губки:

– Нет айсбергов? Но здесь должен быть лед в воде?

– Дальше к северу, – объяснил Алекс.

Ее лицо просветлело.

– О! Я очень хочу его увидеть.

– Возможно, тебе удастся, – успокоил ее Алекс. – Сегодня утром здесь прошло гренландское рыболовецкое судно, и нам сказали, что лед простирается этим летом далеко на юг. – Он подошел к перилам и встал рядом с Джоанной. В его глазах отражалось волнение, и они были такими синими, что казалось, в них плещется само небо.

– В жизни не видела такого пустынного места, – прошептала Джоанна. Она резко повернулась к Алексу. – Очень красиво.

У него екнуло сердце. Он посмотрел ей прямо в глаза. Такой живой и возбужденной он ее еще никогда не видел.

– Ты правда так думаешь? – спросил он.

– Да… – Она вздрогнула и обхватила себя руками, как ребенок, прижимающий подарок к сердцу. – Я и подумать не могла. Мне казалось, что все будет таким темным, и холодным, и печальным, или туманным и сырым и опять же жалким, или просто убогим. – Она засмеялась.

– Здесь все может стать таким в любой момент, – заметил Алекс.

– Догадываюсь. – Но искорка в ее глазах не погасла. – Но в такой день, как сегодня, природа просто завораживает.

– Тем не менее ты не любишь сельский пейзаж в Англии, – сказал Алекс с укором.

Джоанна снова рассмеялась:

– Не люблю. Я слишком непостоянна.

Они долго смотрели друг на друга, и Алекс почувствовал, как теплое чувство развертывается в его душе.

– Ты полна неожиданностей, Джоанна, – медленно произнес он. – Я думал, что тебе здесь будет тоскливо.

– Я тоже так думала, – ответила ему в тон Джоанна. – Я, может быть, и буду так чувствовать, когда пойдет дождь. Не люблю, когда холодно. Но сейчас это – просто райский уголок. – Ее голос звучал мягко. – Однажды ты сказал, что не можешь не путешествовать, но тогда я не поняла, а теперь… – Она положила руку на перила и посмотрела вдаль на воду. – Как будто там есть что-то, оно прячется и зовет тебя и тащит вперед, не дает тебе покоя…

Алекс почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом. В его жизни никто никогда не смог выразить словами ту страсть и ту первобытную тайну, которые он ощущал, путешествуя в далеких землях. А теперь эта женщина, которая не разделяет его страсть, которая, он мог поклясться, не обладает глубиной характера, определила гораздо точнее, чем он сам, то, что он чувствует…

Алекс никогда ни с кем не делился этими мыслями, никогда не рассказывал о них Амелии, или Уэру, или другим людям, с которыми путешествовал. Эти мысли хранились под огромным замком в его душе, это был его секрет, суть его «я».

Он не отрываясь смотрел на Джоанну, и ее глаза становились все больше, она в недоумении смотрела на него и видела страсть в его взгляде.

– Абсолютно точно, – подтвердил Алекс. Он понимал, что его голос звучит немного хрипло. – Это точно то, что я чувствую.

– Тогда мне очень жаль, – сказала Джоанна, отворачиваясь, – потому что это не дает тебе покоя.

– Но откуда ты знаешь? – Алекс взял ее за руку и повернул лицом к себе. Он не понимал, в чем дело, волновался, как будто она сумела увидеть слишком много. – Тебе Уэр сказал?

– Дэвид? – Джоанна очень удивилась, а потом рассмеялась. – Не думаю, что Дэвид занимался исследованиями потому, что чувствовал к этому влечение. Он просто рано понял, что это был путь к славе и богатству, и он им воспользовался. Но ты… – Джоанна смотрела на Алекса, улыбаясь. – Ты – другой, правда?

– Да, – согласился Алекс. – Я – не такой, как Уэр.

Он был потрясен этими словами, слетевшими с его губ, как будто он каким-то образом предал друга, тем не менее он знал, что это была правда. Алекс видел, как Дэвид Уэр носился со своей славой. Он понимал, какие ценности были в жизни Уэра, но у него они были другими. Алекс и Джоанна по-прежнему смотрели друг на друга. Но в ее глазах стала появляться отчужденность, и она высвободила руку.

– Извини, – сказала Джоанна несколько натянуто. – Мы поклялись никогда не говорить о Дэвиде, и мне кажется, что скверно обсуждать предыдущего мужа с нынешним.

– Джоанна… – начал Алекс, подыскивая слова и не зная точно, что он хочет сказать.

Он понимал, что на какое-то мгновение между ними установилась близость, и хотел вернуть ее. Алекс удивлялся силе своего желания. Но Джоанна отвернулась от него, и он, проследив за ее взглядом, увидел, что к ним направляется Лотти Каммингс, по самые уши закутанная в меха и выглядевшая довольно комично, как будто мужчина нарядился медведем для участия в театральном представлении. Алекс с трудом подавил ругательство. Момент был упущен.

– Лотти, – позвала ее Джоанна, – что ты думаешь о Шпицбергене?

– Он просто отвратителен, Джо, дорогая, – высказала свое мнение Лотти, пожимая плечами. – Я уже начинаю сожалеть, что поехала.

Остальные, сухо заметил про себя Алекс, думают так уже несколько недель. Все, кто был на судне, за исключением Девлина. На корабле невозможно сохранить ни один секрет, и неумеренный аппетит Лотти в отношении молодых людей широко обсуждался командой, которая не скрывала своего бурного веселья по этому поводу.

На лице Джоанны отразилось глубокое разочарование, когда она услышала о недовольстве подруги поездкой.

– Но ведь всего неделю назад ты говорила, что превосходно проводишь время! – попыталась возразить Джоанна.

– Разве это было только неделю назад? – сердито переспросила Лотти. – Мне кажется, с тех пор прошли годы! Я думала, что Арктика будет более приветливой, раз уж мы туда отправились. Но что мы имеем теперь? Ничего! Где все люди? Где города? – Она жестом указала на остров. – Где деревья? Бог знает, я никогда не думала, что мне нужны деревья, пока не осталась без них!

На секунду Алекс и Джоанна встретились взглядом. Алекс слегка приподнял брови и улыбнулся ей.

– Джоанна, ты ведь ничего не сказала по поводу отсутствия деревьев, когда мы только что беседовали, – заметил он. Ему было интересно, сможет ли Джоанна выразить свое независимое мнение по поводу пейзажа, услышав такой неодобрительный отзыв со стороны миссис Каммингс.

– Я ничего не говорила о деревьях, – согласилась Джоанна. – Мне тоже жаль, что здесь так мало зелени, которая радовала бы глаз. – Она набрала побольше воздуха в легкие. – Но, Лотти, ты должна признать, что пейзаж прекрасный. Он просто великолепен своей унылостью.

Алекс улыбнулся ей и увидел, что она покраснела. Джоанна, внезапно подумал он, умеет быстро сглаживать ситуацию, чтобы никого не расстроить, и вспомнил, как она успокоила мистера Чёрчвада относительно завещания, и в его душе опять шевельнулось какое-то чувство.

Лотти смотрела на Джоанну с крайним неодобрением.

– Джо, дорогая, боюсь, недавняя болезнь повлияла на твою умственную деятельность. Это самое пустынное и негостеприимное место, которое я когда-либо видела в своей жизни!

– Возникает вопрос: зачем ты сюда приехала? – пробормотала Джоанна. Она осторожно взяла подругу под руку. – Пойдем спустимся вниз, а Хадсон приготовит нам чаю, чтобы ты не огорчалась.

– Милая, – голос Лотти прозвучал очень печально, – Хадсон сошел с корабля в Шетланде. И с ним сбежала моя служанка Лестер! Ты помнишь, я тебе еще тогда жаловалась?

– Я, видимо, была слишком больна и не слышала тебя, – сказала Джоанна с виноватым видом. – А я еще удивлялась, почему Фрейзер пришел ко мне выполнять обязанности служанки, а не Лестер.

– О! Фрейзер доказал, что он – мастер на все руки, – оживилась Лотти, энергично жестикулируя. – Он лучше любой служанки помогает мне одеваться и укладывать волосы.

– Он очень ловко управляется с завивочными щипцами, – согласилась Джоанна.

– Уверен, что Фрейзеру было крайне неловко видеть даму полураздетой, в дезабилье, не так ли? – осведомился Алекс. – Удивлен, что этот пуританин мог согласиться на это.

– Фрейзер говорил мне, что видел много полуодетых дам, – возразила Джоанна, хитро улыбаясь. – До того как он начал служить во флоте, он работал портным, – добавила она, видя, как на лице Алекса появилось выражение крайнего удивления. Она слегка нахмурила брови. – А разве он ничего не рассказывал?

– Нет, – ответил Алекс. – Прошлое Фрейзера всегда было для меня покрыто тайной. – Алексу стало интересно, что еще его суровый дворецкий рассказал Джоанне. – Надеюсь, – сказал он, не удержавшись, – Фрейзер ничего обо мне не болтал?

– Зачем ему это надо? – небрежно спросила Джоанна. – Он – само благоразумие.

– Конечно, – поспешил подтвердить Алекс. – Конечно, это так. Мне очень приятно видеть, что ты уже совсем поправилась. Хочешь перекусить, Джоанна? – продолжал он. – Но, к сожалению, вынужден сообщить тебе, что китайский чайный сервиз разбился во время бури и тебе придется пользоваться металлическими кружками. Но, – добавил он, – сначала убедись, что кок не продезинфицировал их уксусом, чтобы избавиться от хлебных точильщиков.

Джоанна вздрогнула:

– Вряд ли это путешествие могло бы быть более неприятным, не так ли, Алекс, дорогой?

– Еще как может, – бескомпромиссно заявил Алекс. – Джоанна, – он взял ее за руку, когда она попыталась быстро пройти мимо него, и притянул к себе, – минутку твоего драгоценного времени…

Вежливым кивком он отправил Лотти восвояси и не отрываясь смотрел на нее, пока она выражала недовольство по этому поводу. Несмотря на сопротивление, Лотти все же покинула их, и ее меховой кивер развевался на ветру, когда она удалялась.

– Что такое, Алекс? – спросила Джоанна.

– Не называй меня «дорогой», если только ты не употребляешь это слово в прямом значении, – сказал Алекс, сжимая ее пальцы.

Глаза Джоанны сузились.

– Это чистая формальность, – пояснила она, пытаясь защититься. – Они ничего не значат.

– Вот именно, – сказал Алекс. Он посмотрел немного ниже, на Макса, которого Джоанна держала на руках. – И не используй эту собаку в качестве щита, – добавил он. – Он слишком мал, чтобы участвовать в активных действиях.

Алекс наклонился и поцеловал ее. Джоанна была удивлена, но не попыталась отстраниться от него. Она раскрыла губы, и он с удовольствием впитал их необыкновенный, сладкий, как мед, свежий и прохладный, как снег, вкус. Через некоторое время Алекс взял Макса у нее из рук, посадил собачку на палубу и притянул Джоанну к себе, чтобы иметь возможность поцеловать ее как следует – долгим, глубоким поцелуем. Ему мешала ее огромная красная шляпка, тогда он развязал ленты, отбросил ее в сторону и запустил пальцы в волосы Джоанны, вытаскивая заколки и разматывая ее локоны. Алекс услышал сдавленный протест и стал целовать ее еще страстнее, пока не почувствовал, что она прекратила сопротивление и стала цепляться за лацканы его форменного пиджака, притягивая его к себе. Весь его мир стал сжиматься, пока в нем не осталась только Джоанна и больше ничего.

Порыв ветра захватил корабль, и он накренился на правый бок, этот маневр заставил их оторваться друг от друга. Алекс схватил Джоанну за руки и помог устоять на ногах. Она едва дышала, щеки ее раскраснелись под порывами холодного северного ветра, глаза горели, волосы локонами спадали на плечи. Они смотрели друг на друга не отрываясь, и Алекс заметил в лице Джоанны удивление и что-то еще, что заставило его сердце биться сильнее. Он почувствовал такое сильное желание овладеть ею, что был поражен до глубины души.

– На этом корабле нет возможности уединиться, – с сожалением произнес он, увидев поднимающегося по трапу Дева.

Дев поймал красную шляпку, которую унесло ветром с палубы и чуть было не перебросило через борт в море. С поклоном он передал ее Джоанне:

– Леди Грант…

Джоанна, поблагодарив, взяла шляпку и улыбнулась. Она, похоже, уже пришла в себя, но, когда она мельком посмотрела на Алекса, ему показалось, что она все же немного смущена и взволнована. Джоанна подхватила Макса и поспешила вниз по трапу к Лотти.

– Я пришел, чтобы сообщить, что поеду с вами в Беллсунд, – сказал Дев, – возьму с собой несколько человек оттуда, чтобы затем отправиться в Одденский залив искать сокровища Уэра.

Алекс кивнул. Он пытливо всматривался в лицо кузена.

– Надеюсь, ты никому не рассказывал о карте? – уточнил он.

Тот как-то странно посмотрел на него:

– Конечно нет! – Дев вздохнул, услышав взрывы хохота, доносившиеся с нижней палубы. – Я, пожалуй, пойду и напомню команде, что развлекать леди Грант не входит в их обязанности. Они так ею околдованы, что забыли, что женщина на борту корабля приносит несчастье. – Он рассмеялся. – Счастливчик ты, Алекс. На этом корабле нет ни одного мужчины, который не завидовал бы тебе.

– Кроме тебя, надеюсь, – сухо произнес Алекс.

Дев скривился:

– Ну, конечно, миссис Каммингс очень… сговорчива… но леди Грант… – Он выдержал паузу, и Алекс с удивлением заметил, что его кузен краснеет.

– Что – леди Грант? – потребовал он ответа.

– Не спрашивай меня, – попросил Дев, краснея еще сильнее и путаясь в мыслях, как юнец, страдающий от неразделенной любви. – Ты же знаешь, я не умею говорить, – сказал Дев, нахмурившись. – В леди Грант есть какая-то чистота, хотя она и была вдовой до того, как вышла за тебя замуж. – Он насупился еще больше. – Возможно, в ней спрятано что-то такое, что еще не разбужено. И не говори, что я все это придумываю, – добавил он, увидев, что Алекс открыл рот, чтобы что-то сказать. – Я знаю, ты тоже это чувствуешь. Я видел это по выражению твоего лица.

– Черт побери! Ты видишь слишком много, – вспылил Алекс. Он не собирался делиться своими мыслями по этому поводу с кем бы то ни было. Он сам пытался во всем этом разобраться. Никогда раньше он себя так не чувствовал.

– Ты знаешь, что она очень нравится Перчесу? – продолжал Дев, быстро взглянув на Алекса. – Я хочу сказать, что он влюблен в нее.

Глаза Алекса сузились. Он вспомнил свой разговор с Оуэном Перчесом в Лондоне. Теперь он был уверен, что его друг никогда не был любовником Джоанны, но это не значит, что Перчес не желал этого.

– Перчес никогда не предаст меня, – сказал он, пытаясь не обращать внимания на свое желание немедленно разыскать этого человека и выбросить за борт его собственного корабля. – Он был моим другом в течение многих лет. И Джоанна, – Алекс подумал о жене, такой теплой и страстной в его объятиях, о том удивлении, которое он заметил на ее лице после их поцелуя, как будто она не могла заставить себя поверить до конца в реальность тех чувств, которые она ощущает, – не станет меня обманывать, – медленно произнес он.

Дев вопросительно смотрел на него.

– Почему ты все-таки женился на леди Джоанне, Алекс?

– Если бы кто-то другой задал мне подобный вопрос, – взорвался Алекс, – я бы счел это дерзостью!

– Ты не кажешься мне человеком, который домогался бы славы Уэра или его жены, поэтому… – Дев оставил предложение незаконченным.

Алекс был сильно удивлен.

– Ты хотел сказать, что я рассчитывал занять место Уэра? Но это не касается ни Джоанны, ни Уэра, – продолжил Алекс. – Просто я обязан позаботиться о дочери Уэра и обеспечить Бальвени наследником.

Он увидел странное выражение на лице Дева.

– Наследником? – повторил его кузен, и Алекс в его словах услышал нотку, которую не вполне смог понять. – Ты сам мне сказал об этом, еще когда я в первый раз вернулся в Лондон, – нахмурившись, сказал Алекс.

– Да, я помню, – ответил Дев, пряча от Алекса глаза. – Извини, Алекс, – резко прервал он разговор, – я нужен Перчесу, – и ушел, оставив своего кузена ломать голову над тем, что тот имел в виду на самом деле.