Текст книги "Шепот скандала"

Глава 13

Горн, прозвучавший в шесть часов утра, почти расколол голову Алекса пополам.

– Черт побери, Перчес, – пробормотал он и потер лицо.

Джоанна вчера была права. Ему срочно нужно было побриться. Алекс повернулся в кровати. Джоанна лежала рядом и, похоже, даже не слышала горна. Ее тело казалось таким теплым и мягким и пахло так сладко, что впервые за время службы в морском флоте Алексу не хотелось обращать внимания на побудку и остаться в постели Джоанны. Несколько мгновений он просто лежал и смотрел на нее. Когда Джоанна спала, в ней было что-то такое доверительное и беззащитное, что разительно отличало ее от той предусмотрительной женщины, которую он знал раньше. Он постарался вызвать в памяти различные обличья Джоанны, но чем больше он пытался сделать это, тем быстрее они ускользали от него.

– Я рада, что ты путешествуешь со мной, – прошептала она прошлой ночью, и, услышав это, Алекс ощутил, что ему не хватает воздуха.

Он ожидал, что после этих слов ощутит уже знакомое раздражение, вызванное в нем чувством ответственности за нее и Нину, и последующее острое желание освободиться от него. Но этого не произошло. Черт, ему даже начинает нравиться быть с Джоанной, подумал Алекс, и это пугало его гораздо больше, чем любые физические передряги, в которые они могли попасть во время путешествия.

Его тело напряглось, и Алекс ощутил нечто похожее на нежность. Медленно, как будто нехотя, он вытащил из-под одеяла руку, чтобы дотронуться до ее щеки.

Но вместо этого он коснулся шерсти. Отдернув руку, Алекс увидел, что в какой-то момент Макс протиснулся между ними и, свернувшись клубочком, мирно спал, посапывая во сне. Песик приоткрыл один глаз, победоносно взглянул на Алекса и снова заснул.

Снова прозвучал горн, резко и настойчиво. Что-то не так, догадался Алекс. Он скатился с кровати, встал, собрал одежду и быстро натянул ее на себя. Услышав наверху крики, ринулся на палубу со всех ног. Джоанна проснулась и сидела в кровати, прижимая к груди простыню. Она была смущена и испугана и еще не полностью проснулась.

– Алекс? – Ее голос был немного хриплым после сна. – Что происходит? Что-то случилось?

– Нет, – успокоил ее Алекс. – Не беспокойся. Я скоро вернусь. – Он наклонился к ней, чтобы поцеловать, и, вспомнив, что ей нужно два часа, чтобы одеться, добавил: – Хотя лучше вставай.

Алекс выскочил на палубу и опрокинул ведро холодной воды себе на голову. Дев выглядел свежим и бодрым, он потянул Алексу кружку с какао.

– Ты уже слишком стар, чтобы пить столько рома, – заметил он с неприязнью, – выглядишь ужасно. Или, может быть, тебя слишком утомили другие упражнения?

– Прекрати, – отрезал Алекс. Он посмотрел в сторону, где Оуэн Перчес о чем-то разговаривал со старшиной шлюпки. – Почему такая спешка?

– Морской лед, – лаконично ответил Дев. – Ветер сменился полчаса назад, и лед гонит нас к берегу.

Алекс подошел к борту. Сегодня ветер был холодным и резким, небо заволокли тучи. Он понимал, в чем трудность. Северо-западный ветер гнал впереди себя глыбы льда, толкая их к кораблю, оттесняя «Морскую ведьму» к скалистому побережью. А на расстоянии всего лишь пятидесяти метров к западу вода была чистой и спокойной. Но они не смогут добраться до нее, подумал Алекс, и через полчаса либо окажутся в ледяной ловушке, либо разобьются о скалы.

– Что ты об этом думаешь? – озабоченно спросил Перчес Алекса, подходя ближе.

– У нас нет выбора, – уныло пояснил Алекс. – Если мы будем ждать, нас или выбросит на скалы, или раздавит льдами. – Он посмотрел вдаль в открытое море. – Нам обязательно нужно прорваться в открытое море, и мы должны сделать это прямо сейчас. – Алекс услышал, что Перчес резко вдохнул.

– Мне никогда не приходилось делать этого, – сказал он. – Это смертельно опасно. Лед не стоит на месте.

– Мне приходилось это делать, – заметил Алекс. – Это лучше, чем ждать здесь кораблекрушения. – Он кивнул Деву: – Неси пилы.

Дев умчался, а Алекс повернулся и увидел, что Джоанна поднялась на палубу. Он подавил вздох, пожалев, что не велел ей оставаться в каюте. У него не было ни малейшего желания возиться с истеричной женщиной в такой момент.

– Алекс, – Джоанна подошла к нему и взяла за руку. Ее лицо было очень бледным, – что происходит?

– Ничего, – успокоил он ее. – Возвращайся вниз.

Его голос прозвучал резко, и он увидел, как дернулся подбородок Джоанны, на ее лице появилось упрямое выражение.

– Нет! – отрезала она. – Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь мне, что происходит.

– Корабль застрял во льдах, леди Грант, – объяснил Перчес. – Лорд Грант собирается освободить ото льда путь в открытое море.

Джоанна мельком взглянула на него и снова перевела взгляд на Алекса.

– Это опасно? – прошептала она.

– Да, – подтвердил Алекс. – Опасно. Но если я не сделаю этого, мы все погибнем. – Он услышал, что Перчес попытался возразить, но не потому, что ставил под сомнение то, что сказал Алекс, а потому, что Алекс очень грубо все это преподнес.

– Алекс, – Джоанна побледнела еще сильнее. Теперь ее глаза сверкали, как два ярких сапфира, – ты можешь утонуть, – сказала она, и это был не вопрос.

Она снова посмотрела на Перчеса и команду, которая ждала приказаний, на Дева, который стоял с пилами для льда в руках, на мужчин с веревками и лестницами. Алекс заметил, как она вздохнула, поняв всю серьезность ситуации и ощутив тревогу, висевшую в воздухе. Его сердце забилось сильнее, потому что он понимал: нельзя терять время, нужно начинать работу.

– Никак не ожидала, что могу стать вдовой так скоро, – произнесла Джоанна. – Мне бы этого не хотелось. – Она схватила Алекса за куртку и притянула к себе. Ее дыхание обожгло его губы. – Будь осторожен.

В ее глазах Алекс увидел нечто, что заставило его сердце биться еще сильнее. Она поцеловала его в щеку, затем отпустила и отошла обратно к перилам, при этом она дала понять, что намерена оставаться здесь хоть весь день.

Мужчины улыбнулись, а Перчес даже подмигнул ему.

– Похоже, вам есть ради чего возвращаться, Грант, – сказал он.

– Да, – согласился Алекс. Он перевел взгляд на Джоанну.

Кто-то принес ей одеяло и кружку какао, и теперь она сидела в углу палубы и смотрела на него. Что-то точно обожгло его изнутри.

Нечто такое, ради чего стоит жить…

Он так долго не мог поверить, что действительно существует что-то, ради чего стоит жить.

Дев спустил веревочную лестницу, и Алекс перелез через борт.

Никогда в жизни Джоанне не было так холодно. Ей казалось, что ее руки, несмотря на меховые перчатки, примерзли к перилам. Холод, казалось, пронизывал до самых костей, грозил заморозить кровь. Она не могла поверить, что прекрасная страна, в которую влюбилась всего лишь накануне, превратилась в эту полную опасностей серую пустынную местность с распростертым над ней низким небом, с которого падал колючий снег. Джоанна наблюдала за тем, что происходит вокруг, и ей было очень страшно видеть, как Алекс и Дев, балансируя на плавучих льдинах, вырезают узкую дорожку в глыбах, которые окружили их. Когда появилась открытая вода, Оуэн Перчес вел «Морскую ведьму» вперед, метр за метром, паруса ее были распущены, но Перчес следил, чтобы ветер не погнал корабль глубже в ледяную пустыню.

– Ты здесь уже целый день, – недовольно заметила Лотти, появившись на палубе. В руках она держала миску с горячим бульоном для Джоанны, которую та сразу же схватила. – Спускайся на нижнюю палубу, пока не простудилась, – позвала она.

– Не могу, – возразила Джоанна, клацая зубами, – я должна знать, что с Алексом все в порядке.

Лотти ушла, а Джоанна выпила бульон и попыталась согреть руки о миску, потом, несмотря на холод, она, видимо, задремала, поскольку не была уверена, сколько времени прошло. Она проснулась от скрежещущего, резкого звука, когда корабль тряхануло, и, подгоняемые ветром, они рванули вперед, в открытое море. С бака корабля послышались крики, матросы снова спустили веревочную лестницу, и Алекс с Девлином перевалились через борт на палубу. Все громко смеялись и похлопывали их по спине, а корабль, поймав ветер в паруса, взял курс на север.

Джоанна шагнула вперед, она нетвердо стояла на ногах, потому что замерзла, и долго не двигалась. Алекс увидел ее и на секунду замер. Затем подбежал к ней и обнял.

– Ты что, весь день пробыла тут? – выпалил он. Дотронувшись до Алекса, Джоанна почувствовала, что его куртка промокла насквозь и заледенела. У него на ресницах висели снежинки.

– Да, – кивнула Джоанна.

– Ты же могла замерзнуть! – воскликнул Алекс. На его скулах двигались желваки. – Ты лишилась рассудка?

– Так же как и ты, – парировала Джоанна.

Они стояли, уставившись друг на друга, в недоумении и не скрывая недовольства, а потом Алекс обнял ее и поцеловал так сильно, что у нее дух захватило, потом еще раз, нежнее… Когда Алекс, наконец, немного отстранился от нее, он взял ее руку и прижал к сердцу.

Джоанне было одновременно смертельно холодно и невыносимо жарко, она дрожала, все ее чувства перемешались. Она поняла, что влюбляется в Алекса. Ее разум был против этого, но сердце его не слушалось и билось неровно. Джоанна ощутила, как пальцы Алекса переплелись с ее пальцами, смотрела, как снежинки тают у него на щеках, и понимала, что ее чувство становится все сильнее.

«Он – еще один путешественник», – услышала она внутренний шепот и, даже зная, что Алекс совершенно не такой, как Дэвид, содрогнулась. Еще совсем недавно Джоанна хотела, чтобы Алекс ушел, чтобы она смогла забыть о своей отвратительной лжи. Теперь же ей до боли хотелось, чтобы он остался с ней, даже если она каждый день будет вспоминать, что их брак основан на обмане.

Два дня спустя они приплыли в Ис-фьорд.

– Мы выходим завтра утром в семь, – объявил Алекс, отводя Джоанну в сторону после ужина, на который, как всегда, подавали тушеную говядину и печенье. – Сейчас лед слишком толстый для нашей шхуны, и мы не сможем высадиться в Беллсундском проливе. Нам придется бросить якорь здесь, а дальше ехать по суше. – Он подумал, что Джоанне это сообщение совсем не понравилось, и она этого не скрывала.

– Семь утра? – сказала она, тяжело вздыхая. – Только подумать, в Лондоне я никогда не вставала раньше одиннадцати!

– Боюсь, что завтра у тебя будет гораздо больше причин, чем обычно, не опаздывать, – пояснил Алекс. – Ты и миссис Каммингс поедете в повозке с провизией. Это совершенно не то, к чему вы привыкли, но здесь нет карет, да и дорог тоже немного.

– Я поеду на лошади, – возразила Джоанна. – Я очень хорошо научилась ездить на лошадях в Лондоне и собираюсь этим воспользоваться. У меня есть бриджи, я смогу ехать верхом, а еще у меня есть жакет в военном стиле.

Алекс не стал вникать в подробности туалета, которые последовали, представив себе Джоанну в бриджах, верхом на лошади.

Готовясь к путешествию и размышляя о тех трудностях, с которыми ему придется столкнуться в пути, Алекс никак не предполагал, что возникнут проблемы, связанные с вопросами моды. Он посмотрел на Джоанну и постарался представить себе, какое впечатление произведет ее фигура в бриджах и узком жакете на членов команды Перчеса. Он также понимал, какой эффект одна только мысль об этом уже производит на него. В течение трех ночей он удовлетворял свою страсть в постели с женой, тем не менее желание обладать ею не становилось меньше. Фактически с того дня, как она с таким упрямством весь день просидела на палубе, когда они с Девом освобождали корабль ото льда, его потребность в Джоанне становилась более глубокой и сложной.

– Мне нужно будет попросить Перчеса послать с нами пару человек не очень молодых и не озабоченных вопросами пола, – сказал он. И, взглянув на нее, покачал головой и добавил: – Посмотрим, как долго ты выдержишь в седле. Это тебе не прогулка по Гайд-парку.

Джоанна удивленно изогнула брови и вызывающе посмотрела на него.

– Ты же сам говорил, что я девушка из деревни, – напомнила она. – Держу пари, что продержусь в седле столько же, сколько и ты.

– Пятьдесят гиней, что не сможешь, – поспорил Алекс.

Джоанна повернулась к нему и положила обе руки ему на грудь. – Я выиграю, – пообещала она, улыбаясь. – Снова. Вот увидишь.

Перчес просигналил подъем в шесть, но часом позже ни Джоанны, ни Лотти в обозримом пространстве не было.

– Мне кажется, – угрюмо заметил Алекс, обращаясь к Деву, – что у нас нет ни малейшего шанса увидеть миссис Каммингс готовой к путешествию в ближайший час.

– Ни одного, – согласился Дев, ухмыляясь. – Нужно послать подкрепление и отправить туда Фрейзера.

Лотти появилась через полтора часа. Прождав еще тридцать минут, Алекс бросился вниз по трапу и без стука ворвался в каюту Джоанны. И остановился как вкопанный.

Его жена, а ее волосы были заплетены в длинную толстую косу, сидела на кровати. На ней был самый соблазнительный костюм, который он когда-либо видел на ней. Уже одной ее позы было достаточно, чтобы вспомнить о тех жарких ночах, которые они провели вместе. Темно-желтые панталоны как влитые сидели на ее бедрах. Жакет ярко-синего цвета был заколот на талии и казался тесноват в груди. У Алекса во рту пересохло. Он совсем перестал соображать.

– Я опаздываю? – с волнением в голосе спросила Джоанна, неправильно истолковав выражение его лица. – Извини меня, пожалуйста. Я никак не могу надеть сапожки. – Она жестом указала на пару сияющих черных гусарских сапог с изящными кисточками.

– Это просто невозможно сделать, милорд, – кисло констатировал Фрейзер, сидя на полу.

Покачав головой, Алекс опустился на одно колено, и, толкая и натягивая, он и его дворецкий наконец запихнули ножки Джоанны в сапоги.

– Даже миссис Каммингс собралась раньше тебя, – упрекнул ее Алекс, помогая подняться. Он снова посмотрел на нее. Теперь, когда она стояла, костюм казался еще более вызывающим. Жакет был коротким, а панталоны обтягивали ягодицы.

Скосив глаза на Фрейзера и подавив в себе желание укрыть Джоанну одеялом, Алекс выпихнул ее из каюты. Пока Джоанна поднималась по ступенькам на палубу, а затем спускалась по веревочной лестнице в баркас, каждый матрос на «Морской ведьме» нашел повод прервать работу и понаблюдать за процессом высадки на берег. Им еще повезло, подумал Алекс, что море было спокойным и лестницу болтало не очень сильно. По крайней мере, процесс занял относительно немного времени, хотя у Алекса успело возникнуть желание съездить по физиономии некоторым из них за слишком откровенные взгляды, которые они бросали на его жену. Оуэн Перчес и Дев, едва сдерживая восхищение, направляли баркас, ловко орудуя веслами, вдоль берега. Лотти, которая не скрывала зависти к вниманию, которое оказывалось Джоанне, демонстративно игнорировала Дева и устроила целый переполох, когда нужно было выходить на берег, покрытый галькой. Она настояла, чтобы Перчес перенес ее на берег, где их ждали лошади.

– Что это, скажите на милость? – недовольно спросила Лотти, указывая на косматого пони, которого проводник из русских поморов привел для них на берег. – Я уверена, что это не лошадь!

– Лошади хороших кровей собьют себе ноги в этой местности, – сказал Алекс, – тогда как эти крепкие невысокие пони хорошо адаптированы к местным условиям. Вы не передумали ехать верхом, миссис Каммингс?

– Нет, – поспешно ответила Лотти, одаривая Перчеса обворожительной улыбкой и крепко прижимаясь к нему всем телом, когда он помогал ей сесть на лошадь. – Я хочу посмотреть окрестности.

– Но ты увидишь только половину пейзажа, если будешь сидеть боком, Лотти, – заметила Джоанна, когда Алекс нагнулся, чтобы помочь ей закинуть ногу. – Ты разве не хотела бы оседлать лошадь?

– Только не лошадь, – возразила Лотти, причем Дев при этом сильно покраснел.

Джоанна ловко вскочила в седло, взяла поводья у проводника и очень мило поблагодарила его по-русски. Мужчина расплылся в благодарной улыбке. Поймав скептический взгляд мужа, Джоанна покраснела.

– Меррин научила меня нескольким фразам по-русски, – пояснила она. – Мне показалось, это будет не лишним. Но у меня не очень-то получилось, – добавила она. – Они, может быть, вовсе и не поймут меня.

Алекс был просто потрясен. Ему даже в голову не могло прийти, что Джоанна захочет учить язык. Алекс увидел, что Оуэн Перчес улыбнулся Джоанне, и в ту же секунду почувствовал странную гордость собственника и такую же острую ревность. Он подвел своего пони к ее лошадке так, что проводник оказался отрезанным от Джоанны.

Они ехали верхом весь день. Погода была прекрасной, Алекс никогда не видел Шпицберген таким красивым. Южный ветерок был мягким. Крохотные желтые цветы пробивались на черных скалах.

– Это лютики, – сказал Алекс. – Их здесь летом великое множество.

– Какая красота! – воскликнула Джоанна. – Ты только посмотри, Лотти!

За весь день они никого не встретили. Сначала Джоанна много говорила, восторгаясь пейзажем, задавала вопросы, но по мере того, как день убывал, она становилась все более молчаливой, а когда приблизился вечер, Алекс заметил, что ее качает в седле от усталости. Он попытался уговорить ее пересесть в повозку с продуктами, но Джоанна упрямо сжала губы и сказала, что продолжит путешествие верхом.

– Ты ничего этим не доказываешь, – убеждал ее Алекс, когда они остановились, чтобы напоить лошадей. – Черт побери! Ты и так лучше меня играешь в шахматы и уже показала, что в тебе есть упорство и ты можешь часами скакать верхом по пересеченной местности! – Алекс жестом указал на повозку, куда уже перебралась Лотти и теперь в крайне раздраженном состоянии сидела среди упакованных продуктов. – Ради бога, отдохни!

– Разве это будет отдых, если я должна буду выслушивать жалобы Лотти, – возразила Джоанна, с трудом забираясь обратно в седло. – К тому же повозка – это не тот вид транспорта, которым я хотела бы воспользоваться. – Она вдруг улыбнулась. – Ты знаешь, вряд ли Лотти сможет сохранить свою репутацию, если в Тоне узнают, что она путешествовала среди мешков с печеньем.

Когда Алекс объявил об остановке на краю небольшой бухты, он увидел, что Джоанна уже почти спит в седле. Он снял ее с лошади, нежно прижимая к себе, жалея ее и одновременно с раздражением думая об ее упрямстве. Она была очень бледной от усталости.

– Ты можешь винить в этом только себя, – сказал он несколько более грубо, чем хотел, хотя и был тронут до глубины души силой ее духа и упорством.

– Я знаю, – улыбнулась ему Джоанна. – Ты, как всегда, прав.

Губы Алекса искривились.

– Мне кажется, ты думаешь, что я отношусь к тебе слишком предвзято.

– Ты можешь спокойно предоставить мне возможность совершать мои собственные ошибки, – заявила Джоанна, – хотя мне очень приятна твоя забота. – Она посмотрела вокруг. – Где мы будем сегодня ночевать?

Алекс кивнул в сторону берега:

– Остановимся в хижине вон того траппера – охотника, который расставляет капканы на пушного зверя.

Это было длинное низкое строение. Складывалось впечатление, что его принесло сердитое море и выбросило на берег. Вокруг строения были разбросаны отбеленные морем, солнцем и прибоями кости. Увидев их, Лотти театрально взвизгнула и бросилась в объятия Оуэна Перчеса:

– Дорогой, куда же вы нас все-таки завели?

Проводник рассмеялся, а Алекс перевел его слова для всех.

– Он говорит, что это дом норвежского траппера, который прошлой зимой охотился на медведей, песцов и гаг.

– От них много чего осталось, – ворчливо заметила Лотти.

– Вот как… – выдохнула Джоанна полусмешок-полувздох. – Мне кажется, здесь нет горячей воды?

– Нет, но мы найдем воду и нагреем ее, – пообещал Алекс.

– А еда?

Алекс кивнул в сторону повозки:

– Мы сварим кашу и какао, как только разожжем огонь.

Джоанна скривилась. Алекс ожидал, что она сейчас начнет жаловаться на скудность их запасов, но она молчала. Лотти, наоборот, голосила за двоих.

– Чем я могу помочь? – спросила Джоанна, немного помолчав.

– Можешь собрать ветки березы для костра, – предложил Алекс. – Но не уходи далеко. Оставайся на виду, – добавил он. – Здесь часто бродят медведи.

Джоанна кивнула. Алекс видел, как она подошла к Лотти. Та покачала головой. Джоанна что-то сказала ей, но Лотти снова покачала головой.

– Дорогая, – голос миссис Каммингс плыл к нему сквозь холодный арктический воздух, – какой смысл быть окруженными таким количеством здоровых молодых людей, если нам нужно самим шевелить пальцами? Нет, право! Я собираюсь ждать здесь, пока мне не принесут что-нибудь поесть и попить. Я же заплатила за это путешествие, ты знаешь.

– Напомните мне, – сердито сказал Оуэн Перчес Алексу на ухо, – почему я позволил этой женщине ехать с нами в путешествие?

– Потому что она богата и Дев хочет с ней спать, – также сердито ответил ему Алекс.

Перчес рассмеялся.

– Она ведет себя именно так, как я и предполагал, – сказал он и покачал головой. – Это надо же так угадать!

– Тогда как Джоанна, – заметил Алекс, наблюдая, как стройная фигурка его жены движется вдоль берега, то и дело наклоняясь, чтобы поднять обломки дерева, принесенные морем, – совсем другая.

– Вовсе нет, – возразил Перчес. Его глаза встретились с глазами Алекса, и он долго выдерживал его взгляд. – Леди Грант ведет себя именно так, как я и предполагал, – сказал Перчес. – Вы – единственный, чьи ожидания не оправдались, Грант. – Он быстро кивнул ему и ушел, а Алекс еще долго смотрел ему вслед.

Джоанна лежала в повозке, устланной изнутри мягким мехом, Макс свернулся клубочком рядом с ней. Алекс был абсолютно прав, подумала она, здесь было гораздо удобнее, чем верхом. Всю ночь ее тело болело. Но пробуждение было еще хуже. Кожа ее была покрыта пылью и стала грубой и шершавой, волосы – блеклыми и безжизненными. Джоанна нашла оловянную тарелку и внимательно рассмотрела свое отражение, но тут же пожалела об этом, поскольку выглядела она ужасно, даже хуже, чем когда лежала больная на корабле.

На завтрак были тонкие полоски самого отвратительного мяса, какое она когда-либо ела. Погода изменилась, и в густом тумане огонь не смогли развести, поленья только шипели и свистели, поэтому какао не было и запивать пришлось холодной водой.

– Это соленое мясо тюленя, – пояснил Дев, передавая ей тарелку. – Пожалуйста, только не говорите об этом миссис Каммингс. Она считает, что это соленая говядина.

Во время завтрака за столом почти не разговаривали. Даже Лотти, у которой, похоже, закончился запас жалоб, молчала. После завтрака они пересели на собачью упряжку, чтобы переехать через горы, по снегу, а не по неровной местности, которая лежала у подножия.

Смотреть было практически не на что. Окутывающая их мгла, пустая и удушающая, отступала лишь иногда, открывая черные как уголь скалы. Под полозьями скрипел снег. Джоанне просто не верилось, что страна, казавшаяся вчера такой прекрасной, может быть теперь такой негостеприимной, серой от горизонта до горизонта, темной, каменной, приводящей в уныние.

– Все такое серое, – пожаловалась она, когда они выезжали.

– Подавляет, – согласилась Лотти, устраиваясь поудобнее рядом с Джоанной. Сначала она отказалась ехать, заявив, что никогда не видела собак с такими синими глазами, что она им не доверяет и они могут перевернуть упряжку.

– Серый цвет никогда мне не нравился, – добавила она. – Очень меняет цвет лица.

– Алекс говорит, что это еще хорошая погода, иногда здесь может идти дождь двадцать дней подряд без перерыва, – угрюмо отозвалась Джоанна. – Так что можно считать, что нам повезло.

– Дорогая, – возразила Лотти, – нам не за что благодарить эту богом забытую страну. Ты не жалеешь, что поехала? – спросила она, не сводя своих черных блестящих глаз с лица Джоанны. – Поверить не могу, что незаконнорожденная дочь Дэвида заслуживает всех наших лишений. Ведь мы могли совершенно иначе провести это время – прогуливались бы сейчас в парке или шляпки бы мерили в магазине миссис Пигготтс. – Она не стала ждать ответа и продолжала болтать: – Ты слышала, что парижская шляпка будет писком зимнего сезона? Леди Колмондели финансирует это направление в моде, она говорит, что шляпка должна быть украшена цветами, но я предпочитаю украшать шляпы фруктами. Я собираюсь заказать очаровательную маленькую бобровую шляпку и украсить ее сливами и абрикосами. Что ты думаешь?

Джоанна, чьи мысли были очень далеко, страшилась первой встречи с Ниной, поэтому вопрос Лотти застал ее врасплох.

– Извини, Лотти, я не слушала, – сказала она.

– Но почему?! – обиделась Лотти.

– Я думала о Нине, – призналась Джоанна. – Понравятся ли ей игрушки, которые я привезла ей.

– Дорогая! – Лицо Лотти прояснилось. – Конечно, понравятся! Они все от Хемлиз! Они ей очень понравятся! Девочка, может быть, никогда не видела игрушек раньше, она же заперта в том ужасном месте с монахами!

Джоанна нахмурилась:

– Надеюсь, что нет. Правда, я могу дать ей много того, чего она до сих пор не имела…

– Игрушки и красивые наряды, – глубокомысленно поддакнула Лотти. – Только представь себе, как будет здорово, когда мы вернемся в Лондон, дорогая. Мы будем одевать маленькую девочку в миниатюрные платьица последних фасонов. Она у нас будет как куколка! – Лотти слегка задумалась. – По крайней мере, будет, если она хорошенькая. Но я не знаю, что мы станем делать, если она дурнушка.

– Лотти, – оборвала ее Джоанна, – Нина – не игрушка.

У нее вдруг разболелась голова. Внезапно ей захотелось заплакать, но она не могла понять почему. Конечно, Нина будет очень рада получить так много подарков и игрушек, подумала Джоанна. Какой ребенок не будет этому рад? Но все же… Джоанну вдруг охватило беспокойство, которому она не могла дать объяснение. Ей очень хотелось поговорить с Алексом, успокоиться, поделиться с ним своими страхами. Но он скакал с Девом, Оуэном и их проводником далеко впереди.

Поздно вечером они прибыли в крохотное поселение на краю другого широкого фьорда. Карл, проводник из поморов, сиял от удовольствия.

– Это его дом, да? – спросила Джоанна, когда Алекс помогал им выбраться из саней. – Это я могу понять и без перевода.

Она посмотрела вокруг. Деревушка состояла из нескольких маленьких домов. Тем не менее они производили впечатление крепких, добротных и были построены из кирпича, а не из досок, как хижина охотника, в которой они провели предыдущую ночь. Здесь стояла кузница и пара амбаров, а также низкое вытянутое здание, похожее на какое-то общественное помещение. На небольшом холме, возвышавшемся над океаном, был установлен огромный деревянный крест.

– Поморы – очень набожный народ, – пояснил Алекс. – Они используют кресты в навигации и для поклонения. Беллсундский монастырь находится всего на расстоянии одного дня пути отсюда. Между ним и жителями этого поселения всегда были крепкие связи.

Жители деревни вышли на улицу, чтобы поприветствовать прибывших, на охотниках были надеты кожаные камзолы, а на женщинах – белые фартуки, дети прятались за их юбками.

– Не представляю, как люди могут жить тут круглый год, – произнесла Джоанна. – В книгах, которые дала мне Меррин, говорилось, что подобные поселения используются главным образом для зимовок.

– Так ты их все-таки читала, – сказал Алекс, улыбаясь ей. – Я думал, эти книги слишком утомили тебя.

– Я просмотрела несколько глав, – смущенно пробормотала Джоанна.

– В основном норвежцы приезжают сюда поохотиться и расставить ловушки, – объяснил Алекс. – Но некоторые поморы живут здесь уже много лет и, как видишь, даже перевезли сюда свои семьи.

– Они, должно быть, очень храбрые и выносливые, – предположила Джоанна. Она заметила, что Лотти смотрит на все окружающее с уже привычным для нее презрением.

– Какое примитивное, отвратительное место!.. – начала было Лотти, но Джоанна больно стукнула ее по лодыжке.

– Какая очаровательная деревушка, – улыбаясь Карлу, сказала она. – Мы просто счастливы быть здесь.

– Они устраивают праздник в нашу честь сегодня вечером, – сообщил Алекс. Потом он кивнул в сторону Оуэна Перчеса, который нес на плечах свое ружье и беседовал с охотниками-поморами. – Перчес собирается подстрелить для нас белую куропатку.

– Белую куропатку? – Лотти наморщила нос. – Это такая птица? А что мы будем с ней делать? Глодать ее кости? Но сейчас ведь не Средние века, как вам должно быть известно.

– Жаль, – шепнул Алекс Джоанне, – если бы сейчас были Средние века, мы могли бы сжечь ее как ведьму. – Он повысил голос и сказал: – Я уверен, что вы почувствуете себя гораздо лучше после горячей ванны, миссис Каммингс. – Он жестом подозвал женщин, которые толпились вокруг. – Они ждут вас, чтобы проводить в потогонную ванну, где вы могли бы помыться и отдохнуть.

– Потогонная ванна, – воскликнула Лотти, – какая мерзость! Вы ни за что не заставите меня потеть! – Она вырвала конец своей юбки из пальцев какого-то малыша, который тут же разревелся.

Алекс повернулся к Джоанне.

– Раз так, – сказал он, – мы будем там одни, только ты и я.

Сама идея ванны, потогонной или любой другой, звучала для Джоанны исключительно заманчиво. Но принимать ванну с Алексом? Она настороженно посмотрела на него:

– Ты будешь мыться вместе со мной?

Выражение лица Алекса было подозрительно вежливым.

– Таков обычай здесь, на Севере. – Он взял ее за руку. – Считается приличным, когда супружеская пара вместе принимает ванну, Джоанна. Поверь, пожалуйста, что я не стал бы ни в коем случае оскорблять чувства наших хозяев, к тому же, – он понизил голос, – мы были так близки последние несколько дней. Так что нам нечего теперь стесняться.

Джоанна вспыхнула:

– Я не стесняюсь!

– Стесняешься, – улыбнулся он. – Ты с самого начала стесняешься меня. – Алекс коснулся ее щеки.

Джоанна на секунду закрыла глаза. Ей стало жарко и беспокойно, когда она увидела выражение его глаз, но вместе с тем она покорилась обстоятельствам. Чувства, которые Алекс пробуждал в ней, казались слишком сложными, и ими трудно было управлять.

Местные жители помогли вынуть из саней багаж и отнести его в жилой дом. Группа женщин окружила Джоанну и повела к ближайшему домику.

– Они придут за мной, когда подготовят тебя, – объяснил Алекс, улыбаясь, когда она с тревогой посмотрела на него. – Я сказал им, что мы только недавно поженились, – добавил он. – Они хотят устроить нам свадебную баню.

Джоанне показалось, что сообщение о том, что они с Алексом молодожены, действительно взволновало деревенских женщин. Они трогали ее одежду и волосы, что-то восклицая и улыбаясь ей. Того небольшого запаса русских слов, которые Джоанна знала, было явно недостаточно, чтобы понять их. Она лишь кивала и улыбалась им в ответ, когда они привели ее в баню и жестами предложили сесть на заваленную подушками скамью и начали расплетать ее косу.

В бане было очень жарко после того промозглого холода снаружи. Здесь очень приятно пахло березой и сосной. Свет проникал сквозь малюсенькое окошко и небольшие зазоры между деревянными бревнами, из которых были сложены стены. Джоанна начала успокаиваться по мере того, как тепло проникало внутрь ее. Одна из девушек принесла ей бокал вина с мускатным орехом. Оно было крепким и очень вкусным. Затем женщины стали расчесывать ей волосы, восторгаясь их длиной и тем, какие они густые. Движения женщин были неторопливыми и успокаивающими.