Текст книги "Собрание сочинений. Том 2"

[С. 283] Эта грамота очень характерна как для самого Досифея, так и для его отношений к московскому правительству. В ней Досифей очень решительно вмешивается в международные отношения московского правительства и смело не только советует, но и прямо настаивает, при каких условиях русское правительство должно заключить мир с турками и при каких начать войну. Как Иерусалимский патриарх, и притом грек, он смотрит на мировые события и думает определять самый их ход с точки зрения тех маленьких событий, тех вечных ссор греков с папистами, какие происходили тогда в Иерусалиме. Там греков осилили тогда латиняне; значит, русские, по убеждению Досифея, обязательно должны, несмотря ни на что, двинуть свои войска против турок с единственной целью – снова доставить грекам первенство в Иерусалиме. Иначе, думал Досифей, и быть не может: ведь известные ему благочестивые греческие цари Феодосий, Юстиниан, Ираклий и другие «великие войны вчиняли на персов для ради Православия», почему же так не поступать и благочестивым царям московским, единым теперь православным царям в целом мире? То обстоятельство, что благочестивые греческие цари, воюя с персами, в действительности воевали не только «для ради Православия», но и ради защиты и ограждения провинций своего собственного государства, которые разоряли персы своими вторжениями, и что подобного условия для русских государей, если бы они вздумали воевать из-за иерусалимских греков, вовсе не существует, – это обстоятельство совершенно было опущено из внимания пылким и увлекающимся Досифеем, когда он советовал государям начать с турками войну, «и не малую», чтобы заставить [С. 284] турок возвратить грекам отнятые у них латинянами святые места и первенство в Иерусалиме. Самый тон грамоты Досифея тоже очень характерен: в нем слышится самомнение грека, вообразившего, что он лучше и тоньше может судить и понимать истинное положение дел, нежели малообразованное и варварское, на взгляд истого грека, московское правительство, не умеющее внушить к себе даже у турок уважения и почтения. Досифей как бы стыдит его за слабость, недеятельность и малодушную уступчивость перед турками, за то, что оно на словах похваляется сделать то-то и то-то, а на деле ничего не делает…

Досифей прислал в Москву и еще две грамоты относительно святых мест: одну, писанную 2 сентября 1691 года, и другую от 28 июня 1692 года. В первой из них Досифей доводит до сведения царей, что многие из здешних вельмож удивляются и говорят: «Как терпит о Иерусалиме Москва и ни в чем не подвигнется ни молением, ниже силою?.. Святое державное ваше царствие, будучи и страшно, и грозно, и крепко, для чего терпите такое бесчестие в Православной Церкви, наипаче когда здешняя страна трепещет и боится единаго вашего честнаго имени? Мы исполнили нам должное, а Богом венчанные, и преславные, и святые ваши главы, имея о том известие, сотворите полезное, как все могущие с Богом совершить». Во второй грамоте Досифей извещает, что он получил ответную царскую грамоту, посланную к нему с Марком Константиновым, и заявляет, что он «и прочих великих престолов великие Кафолические Церкви председатели» убеждены, что о святых местах «всеконечно радети будет святая ваша держава, имея приклад приснопамятных самодержцев православных, [С. 285] которые и словами, и делами, и великими многолетными войнами потщалися, во еже держатися Святым Местам у православных, которых ни в чем не менее вы, но наипаче превосходит святое ваше царствие, понеже боятся вас и трепещут изычные и, на себя вашего нашествия бояся, шатаются»[125]125
  7201 г. № 1 и 13.


[Закрыть].

В марте 1691 года писал Досифей особую грамоту и новому Московскому патриарху Адриану. В ней он, поздравляя Адриана со вступлением на Московский патриарший престол, делает ему наставления, как он должен надлежащим образом выполнять свои архипастырские обязанности. «Молим Господа Бога, – пишет он Адриану, – да даст тебе просвещение и силу: едино убо – да испытуеши Святая Писания и святые отцы ко знанию совершенному евангельского учения; силу же, да поживеши по житью апостолов в образе священнолепном, во одежди смиренней, свящи худой, в попечении не сродников и другов, но всего христоименитого люда, бдя и труждаяся о всяком благочинии церковнем, не определяя патриаршескаго достоинства и патриаршескаго промышления внутрь твоего великаго града, но простирая тое в митрополии же, в епископиях, в монастырех, во градех же и весех». Указывая затем ряд примеров, как греческие императоры, побуждаемые патриархами, заботились и обратили к христианству многие народы, как они, побуждаемые патриархами, освобождали нападствуемых от нечестивых православных христиан, говорит: «Сице подобает и вам творити, сиречь, пещися о пастве, о дальнем и ближнем, прирадети же образы всякими, да окружнии языцы по можному приложатся во благочестие. Папежницы, аще и вельми грешат во благочестии, [С. 286] но, видим, монаси их во всем мире обходят и превращают целые народы в папежство. Толико же подобает братии нашей – тамошним (т. е. русским) монахом, имеющим ослабу и правление, пещися таковым же образом о спасении многих». Указывая потом на то обстоятельство, что православные всего более страдают в Польше от папежников, Досифей сурово замечает по адресу московских патриархов: «И вящшая страдают братия наша, иже суть в Польше, и вы храните, яко же Иона в корабли: и где есть, еже возлюбиши ближняго своего, яко тя самаго?» Сказав затем, что стремление синаитов подчинить свой монастырь Москве несправедливо и незаконно, Досифей обращает внимание Адриана на некоторые беспорядки, существовавшие в Киевской митрополии. «У вас архиереи и архимандриты, – пишет он, – носят митры, яко же и оный Гедеон Киевский содела златые короны, хотя и той в Киеве величатися, яко же патриарх, и сие неправедно есть… К казаком приходят отселе неции архиереи и хиротонисуют на единой хиротонии многие диаконы и иереи – и чесо ради не возбраните таковаго нелепаго дела, чесо ради не повелеваете митрополиту Киевскому не попущати быти таковым беззаконием?» В заключение Досифей пишет о пресуществлении в Таинстве Евхаристии, «ему же противоборствуют наипаче еретицы», и доказывает, что Православная Церковь приняла и принимает именно пресуществление, а не пременение или преложение, хотя в то время в Русской Церкви вопрос шел не о самом пресуществлении, о чем у нас никто не спорил, а только о времени пресуществления[126]126
  Рукописный сборник Санкт-Петербургской Синодальной библиотеки № 473, лл. 146–153.


[Закрыть].

[С. 287] Посылкой одних грамот в Москву Досифей не ограничился. Он решился отправить в Москву свое доверенное лицо, которое бы лично и обстоятельно разъяснило в Москве положение дел о святых местах, побудило бы русское правительство на более скорый и энергичный образ действий перед турками. Таким доверенным лицом Досифея, отправившимся в Москву, был его родной племянник, архимандрит Хрисанф, сделавшийся потом преемником своего дяди на патриаршей Иерусалимской кафедре.

13 ноября 1692 года в Москву прибыл племянник и посланец Досифея архимандрит Хрисанф, с которым Досифей прислал грамоту государям. В ней он писал, что с тех пор как приходил в Москву блаженнейший патриарх Иерусалимский кир Паисий, уже лет сорок тому назад, только два архимандрита Святого Гроба были присылаемы в Москву, хотя и случались великие мятежи от еретиков и многие обновления церквей Святого Града и хотя великие от того происходили расходы, однако никогда не посылали просить о помощи. Ныне же не мог патриарх умолчать долее, хотя бы и произошло от того какое бедствие, и, по нужде, рассудил послать кого-либо к их царскому величеству. Первое потому, что пришли они в такую крайность, что если не учинится помощи от их святого царствия Святому Граду, то дойдет до последнего разорения, ибо все места, откуда притекала к нему помощь, разорились и он лишился всякой помощи. Второе – так как случилась от еретиков напасть и взяты у православного народа святые поклоняемые места, то нет иной надежды на исправление сих дел, как от царской державы, ибо цари, после Бога, суть главы и отмстители всех православных. [С. 287] Третье – есть и иные нужные дела, касающиеся пользы всей кафолической веры, и Церкви, и благосостояния святейших патриарших престолов, и, просто сказать, греческих народов. Посему посылал патриарх племянника своего Хрисанфа, чтобы он донес царскому величеству обо всех делах, которые для памяти ему записаны собственно патриаршей рукою, но вкратце, а не пространно, ради многих случаев; он же, как верный своему владыке и Богу, изъяснит и объявит все, что ему приказано, по всякой статье. Ввиду этого патриарх просил, чтобы государи приняли Хрисанфа как бы посланного от Бога и Христа, и спросили бы его пространно, и даровали бы ему свое блаженное слушание, восприяв ревность, какая подобает их державе, о состоянии Христовой Церкви и всей полноты христианства.

Досифей прислал грамоту и царице Наталье Кирилловне, умоляя ее оказать всякое содействие посланному им архимандриту Хрисанфу. «Молимся прилежно, – пишет он, – преклоняя умственные колена наша пред вашим царским величеством, дабы приняли и выслушали его и приложили радение, чтобы все, что донесет посланный, совершилось бы добрым исполнением. Все православные христиане имеют обязанность подавать помощь матери всех церквей святому Иерусалиму – наипаче же православные и великие цари и самодержцы».

Писал Досифей особую грамоту и патриарху Адриану, в которой просит его принять архимандрита Хрисанфа «яко моего человека и сущаго у нас святейшаго и апостольскаго престола лице носягцаго, яко честна и мудра» и затем переходит к обсуждению положения церковных дел в Киевской митрополии. «Россы на Украйне, – пишет Досифей, – агце и хранят Православие [С. 289] неколебленно, обаче многие обычаи православных растлиша, от них же суть нецыи и доныне держаще сия, в них же и еже хиротонисати архиерею многи диаконы и иереи в единей и той же литургии. Еще же и нецыи архиерее, бегающе отселе на Украйну, от них же больший суть извержени за их злобы, творят таяжде во месте, тамо приходяще, еже яко есть дело неподобно и весьма пребезаконно – вопиют и законы, и уставы, и каноны, и самое Кафолические Христовы Церкве предание. Сущая же при вас Святая и Кафолическая Церковь, не веемы, за что терпит бывати таковым… Надобно убо твоему блаженству пещися, еже бы им исправитися во беззаконной хиротонии и во иных неких тамо беззаконно бывающих». Далее Досифей указывает и те способы, с помощью которых, по его мнению, можно исправить недостатки, вкравшиеся в церковную жизнь Киевской митрополии. Он рекомендует именно увеличение числа архиерейских кафедр и выражает желание, чтобы епископы и архимандриты избирались из москвичей, как чуждые «новосеений, яже имеют нецыи козаки». «И аще есть мысль неких архиереев, – продолжает Досифей, – яко аще поставятся и инии епископи, умалятся нынешних епископов приходы, глаголем: яко да сохранятся пределы, узаконения и предания Святой Церкви Восточный, имеем нужду, зане преступление аще и мало, но имеет велико мучение – и еже имети архиереем великие приходы, не нужно есть. Второе, яко архиерее святых апостолов суть преемницы, яко же апостоли ничесого имеша, и архиереи да имеют мало. Третие, за церковь пролил есть Сын Божий Кровь Свою, и не есть праведно архиереем лишеимства ради умаляти или стужати Церкви Божии, ея же ради Христос умре. [С. 290] Четвертое, не есть праведно взирати онсицы на прибыток, но на пользу и прибыток общий. Пятое, Собор коеяждо Кафолическия Церкве не зрит, что глаголет онсица и что хочет онсица и что годно онсице, но что пользует Церковь и что годно Богу. Аще же кто любопрится, глаголем тому с Павлом, мы сицеваго обычая не имамы, ниже Церковь Божия. И аще кто или нецыи противоглаголют или преслушают Церковь, убо имеет тые яко язычники и мытари, власть же наказу ет, не бо суетно меч носит, но да добрые снабдевает, тако противоглаголющия извергает и низлагает».

Архимандрит Хрисанф подал от себя нашему правительству докладную записку, в которой, согласно с данной ему Досифеем письменной инструкцией, старался выяснить все обстоятельства, благодаря которым и при которых совершилось отнятие святых мест у греков латинянами. Именно он заявлял:

1) Французы подарили нынешнему хану (крымскому) 10000 червонных и дорогого сукна 2000 аршин, рейс-ефендию – 26 000 ефимков, кегаю, или дворецкому визиря, – 15 000 ефимков и ближнему его человеку —10 000, а самому визирю и иным великим людям, хотя и неведомо сколько, однако гораздо больше вышереченного.

2) Турки отдали французам первенство в кувуклии Святого Гроба Господня, и посему паписты служат там мессу свою, и нам никоим образом после них на том месте литургисать нельзя. Кроме первенства при Святом Гробе турки отдали латинянам половину Святой Голгофы, также Святое Место Снятия со креста и еще Святую Пещеру и, кроме того, всю церковь Святого Вифлеема.

3) Как совершилось самое отобрание святых мест у греков и какие они беды при этом потерпели от латинян, [С. 291] подробно описано в донесении патриаршего в Иерусалиме наместника, которое Хрисанф и представил.

4) Турки потому отдали святые места католикам, что французский король обещал им свою помощь против немцев.

5) Хотя католические государи и в отдельности и вместе не раз домогались и прежде отнять святые места у православных, но турки не допускали этого. Теперь же они уступили настояниям французского короля и потому, что чаяли и чают, что те святые места держат святые самодержцы; сего ради когда просили святые места разные короли, то никогда не учинили по их воле, как потому, что это было против закона их веры, так и потому, что боялись великих государей. А ныне, как пришли в нужду, и притом войска самодержцев пришли в Крым, нашли годную причину французы и говорили: видите, что и москали ваши неприятели, а мы вам помощники. И так как они (французы) имели к тому же помощниками себе близких людей визиря и самого хана, то и склонились турки учинить по воле французской. Если бы войска православные вовсе не приходили под Крым или бы пришедши одержали победу, не были бы отданы святые места, потому что боялись сего дела нечестивые, а как увидели, что два раза возвратились, не совершив ничего, тогда ни во что их вменили и потому отдали.

6) Учинили это турки и по ненависти к православным, которых всячески желают искоренить, подозревая их в симпатиях к Москве. После нашествия православных войск на Крым турки наложили тяжкую дань на монастыри и на старцев.

Изложив причины и обстоятельства, при которых произошло отнятие святых мест у греков, Хрисанф в следующей статье (весь доклад Хрисанфа, сообразно [С. 292] данной ему Досифеем инструкции, был разделен на четырнадцать статей) излагает бедственное современное положение Святых Мест и необходимость для них царской помощи.

7) Святой Гроб имеет ежегодно расходов более 25 000 рублей и, кроме того, расходы временные: паши иерусалимские и визирь берут сколько хотят, особенно в последние смутные времена ввиду ссор с католиками. Однако Святой Гроб всегда мог справиться с теми расходами милостыней тамошних греков, а наипаче – Волошского и Мултянского государства, потому что имеем там многие монастыри, богатые вотчинами, а наипаче милостыней господарей молдовлахийских, из которых один, Василий-воевода, послал вдруг в Иерусалим 42 000 червонных при патриархе Паисии, когда тот имел споры из-за святых мест с армянами. Да и при нынешнем патриархе некто торговый грек Монолаки дал 25 000 рублей и обновил церковь вифлеемскую и, кроме того, многие святые ризы тому месту сделал. Так и покойный Щербан, воевода мултянский, и Дука, воевода волошский, прислали в Иерусалим более 15 000 ефимков. И нынешний господарь мултянский, и некоторые греки, сербы и болгары давали большую милостыню, кроме того, что сам блаженнейший патриарх ходил меж ними. А ныне мы всего того лишены от войны турецкой, немецкой, польской и татарской. Сего ради молит блаженнейший патриарх, дабы явлена была ему некая царская милость, достойная их величеств, которая бы могла пособить Святому Гробу. Во-первых, для того, что когда прежде сего было откуда получать милостыню, то и не просили ее от здешнего места; а другая причина, что малою милостынею ничего не пособляется, а притом то дело учинить есть и обязанность ваша [С. 293] христианская, как апостол Павел к римлянам пишет (см. Рим. 15,24). Старцев папистов, которые живут в Иерусалиме, не более человек двадцати, а ежегодно приходит им милостыня от короля испанского по 6000 рублей на кормление, которые им сам присылает, кроме иных. А нечестивые турки для гроба ложного их пророка расходуют ежегодно более 500 000 рублей, и хотя дело сие кажется невероятным, однако весь свет о том ведает. При сем молит святейший патриарх, чтобы святые цари приказали сделать четыре лампады серебряных, дабы одна была над Святым Гробом, другая – над снятием со Креста, третья – над Святою Голгофою и четвертая – над Святою Пещерою, и просит о том наипаче для того, чтобы слышано было во всем мире и во всех королевствах, что есть попечение православных царей о Святом Гробе Господнем. Притом и господарь Тифлиса, дядя здешних царевичей грузинских, и тот более 40 000 ефимков подал милостыни в Иерусалим, кроме множества риз святых, которые при сем патриархе устроил.

В следующей статье (8-я) Хрисанф говорит о тех способах, которые следует употребить государям для возвращения святых мест. Если государи думают продолжать войну с турками, то статью о святых местах между иными статьями следует предложить после победы, когда турки несомненно уступят требованиям царей. Если решено окончить войну, то следует просить у турок святых мест под угрозой возобновления войны, если бы они отказались возвратить их, хотя бы все другие статьи мирного договора и приняли, причем следует поспешить с этим делом, чтобы предупредить цесаря, который тоже будет просить [С. 294] святых мест при заключении мира с турками. Угроза войны несомненно подействует на турок, и они уступят: «Первое от того, что святое величество просит о деле древнем и праведном, а не новом, ниже не праведном; второе, ибо и сами знают, что напрасно отняли у нас Святые Места; третие, сами говорят, как не явился никто из Москвы о том деле ходатайствовать; четвертое же, если мир заключится с цесарем, французы уже не будут иметь приступа к туркам о том же; а пятое, наипаче и то, что Бог нам помощник». В заключение статьи Хрисанф заявляет, что вопрос о возвращении святых мест есть главный и существенный, ради которого он, собственно, и прибыл в Москву и что по этому вопросу он ждет немедленного царского ответа, чтобы сообщить его патриарху, другие же статьи менее важны, хотя тоже нужны.

В 9-й статье Хрисанф заявляет, что «Молдавское и Волошское господарства всегда были полезны и оказывали великую помощь патриархам, архиереям и монастырям, а ныне сами крайне бедствуют, почему просит Константин, мултянский господарь, чтобы святое величество промысл учинить изволили над городками турецкими, на Днепре стоящими, и их взять, дабы и белгородскую орду разорить; тогда те два господарства поддадутся царскому величеству без всякого замедления и в этой надежде будет выжидать время господарь Мултянский, который платит две дани: одну туркам явно, другую немцам тайно, чтобы не разорили его государства. За два года перед тем, будучи принуждаем немцами к их подданству, господарь бежал из своей столицы и немцы пришли в его господарство. Но он, призвав татар, выбил [С. 295] немцев вон и потом, чрез тайные места мултянские, провел татар и турок в седмиградскую землю, где они одержали ту победу, которою турки опять ожили. Дело сие двух ради причин учинил господарь: первая, чтобы папежское дело не распространялось, другая же та, что постоянно надеется, да будет господарство его во владении у православных, а не у еретиков; если же захотел бы с немцами согласиться, то уже по сие время немцы завладели бы всеми теми странами даже до Дуная. При сем и то приказал господарь: если войско пойдет на белгородскую орду, то больше пятидесяти тысяч казаков не надобно и в один месяц могут всю орду разорить; когда же та орда разорится и городки, что на Днепре, взяты будут, тотчас и он восстанет против поганых и с ним премножество христиан совокупится, для сего дал господарь и чертеж белгородской орды, который я (Хрисанф) объявил в Посольском приказе». Далее Хрисанф заявлял: «Мне приказывали святейший патриарх и господарь, дабы и то я объявил, что турки и все короли папежские и сам цесарь суть великие враги царскому величеству: турки, ибо ведают, что сие православное царство весьма пространно и есть у них пророчества, что от сего царства будет взят Царьград, и имеют они здесь множество подданных могометанской веры; итак, если могут в чем вредить Москве, то великая им мзда от Бога. Паписты враждуют как еретики и к тому завистливые, а поляки, хотя притворяются, что друзья будто они государству Московскому, однако радеют, как бы учинить мир с турками, и между иными статьями одна им необходима, в чем они единомысленны и с цесарем: дабы когда Москва начнет [С. 296] воевать поляков или поляки Москву, тогда бы полякам дать от себя помощь туркам и татарам. Сего ради подобает царскому величеству радеть о том, чтобы татар смирить в нынешнее время, или промышлять так, что буде цесарь и поляки учинят мир с турками, то бы царскому величеству предупредить этот мир, дабы не посмеялись еретики, но сами осмеяны были; о чем просит господарь Мултянский совершеннаго ответа от меня, чтобы и он знал, как себя у править и как дерзать, или явно склониться к одной стороне и вручить себя на волю Божию».

В 10-й статье Хрисанф пишет: «Святейшие патриархи и все Церкви Восточные православные молят, чтобы в такие времена устремилось православное царство к отмщению врагов Христовых, поелику ныне время учинить то, что хочет, ибо если не учинится мир между турками и папистами, то поганцы, будучи в таком состоянии, истребятся, а поднимется папежская вера».

В 11-й статье говорится: «Просит блаженнейший, чтобы царское величество приказали типографию еллинскую устроить, дабы в ней несколько книг на латинов напечатать, которые привез я в Москву. А книги суть древних разных мудрецов, и с великою трудностью собрал их блаженнейший. Хотя есть у него новая типография в Мултянской земле, однако не имеет силы все напечатать, а паписты не только не печатают их, но если где сыщут – жгут. А потом можно бы те книги и на русский язык перевести, отчего будет польза православным, а еретикам посрамление, а царскому величеству всемирная слава».

[С. 297] В статьях 12-й и 13-й говорится о некоторых недостатках церковной жизни в Киевской митрополии, о чем Досифей уже подробно писал в грамоте патриарху Адриану. Здесь же находится и такая просьба: «Молят вообще все патриархи и Собор: буде случится заключить мир с турками, то предложить бы между статьями и сию, дабы Константинопольский патриарх не сменяем был с престола своего, как и прочие патриархи, даже до смерти своей, и тогда лишь поставлять иного, когда умрет, или сам волею своею патриаршество оставить, или когда вообще все патриархи или Собор его низвергнут, и так как иные патриархи не переменяются, то чтобы и он не сменялся, разве только по сим вышеписаным статьям. Сверх сего дела надобно предложить и о том, чтобы ни монастыри, ни старцы дани не платили, как и прежде сие было. Такие предложения не трудны, потому что царское величество одним словом может дело сие совершить, и к тому же запросы сии совершенно правильны, ибо Церковь Константинопольская всегда помощью своею содействовала Церкви великия Москвы словом и делом и честью, и никогда никакой помощи не просила и ныне только по нужде просит, и то на словах. Персияне посылали прошлаго года к салтану посла и между иными прошениями предложили и некоторые новыя статьи о своих армянах; турки приняли их и все исполнили, а святым царям для чего не заступиться за православных?» В последней, 14-й статье заключалась просьба, чтобы все, о чем ходатайствует патриарх, осталось в тайне, никому не известным, в противном случае, если про ходатайства патриарха кто-либо из имеющихся [С. 298] многих врагов проведает, им грозит конечное разорение.

5 марта 1693 года великие государи приказали объявить свой указ архимандриту Хрисанфу и сказать ему, призвав в Посольский приказ, что обо всем они известились из его донесений и из писем святейшего патриарха, и слыша об отлучении святых мест иерусалимских от восточного благочестия и о тамошнем разорении христианства, не мало о том поскорбели и имеют о том свое государское попечение и Господа Бога молят, дабы избавил от таких бед и печалей святейшаго патриарха, и освободил тамошних благочестивых христиан, и те святые места опять ему, патриарху, и христианам вручил. А когда у их царских величеств дойдет с турским султаном и с крымским ханом до мирных договоров, тогда великие государи, при помощи Божией, о всех тех в Иерусалиме святых местах говорить и в запросах писать повелят, чтобы по-прежнему отданы были святейшему патриарху и грекам. Архимандриту государи внушали написать патриарху о попечении их великих государей о святых местах и чтобы он, патриарх, со своей стороны всеми способами домогался у тамошних властей, сколь возможно будет, о возвращении ему всех святых мест иерусалимских, как и прежде о них промышляли и о иных делах тамошние христиане греческие, и свое бы он радение приложил при помощи Божией, сколько воля Божия в том ему поможет. Жалованье свое посылали к святейшему патриарху соболями на 1000 рублей и, по его желанию, приказали устроить в Иерусалим ко Гробу Господню лампаду золотую в 250 червонных и три лампады серебряных, в том числе одну во Святую Пещеру, другую ко Снятью со Креста [С. 299] Святого Тела Спасителя нашего Иисуса Христа, третью на Святую Голгофу, весом в десять фунтов каждая. Мултянского воеводу Иоанна Константина за его радение о делах, предложения и предостережения великие государи жалуют и милостиво похваляют; служба его и то предложение у них в забвении не будет, и чтобы он, архимандрит, царскую сию милость воеводе объявил, когда к нему возвратится из Москвы, и чтобы впредь великих государей извещал о всех делах, какие в тамошних странах будут происходить. Касательно просьбы святейшего патриарха об устроении еллинской типографии в Москве и напечатании присланных им книг великие государи будут совещаться с отцом своим, богомольцем, святейшим кир Адрианом, патриархом Московским, и ему же указали рассмотреть о церковных делах на Украйне и послать о том свои грамоты митрополиту Киевскому и архиепископу Черниговскому, чтобы в их епархиях церковное дело во всем исправлялось по правилам святых апостол и святых отец и по соборному уложению. Касательно того, что просят святейшие Вселенские патриархи о неизменном пребывании Константинопольского на его престоле и чтобы убогие монастыри и старцы греческие не платили дани, великие государи, когда послы их царского величества для мирного договора к турецкому султану посланы будут, то повелят им домогаться о Константинопольском патриаршем престоле, чтобы в такой же был свободе, как и прочие, и чтобы не брали дани с монастырей.

Этот ответ государей вместе с царскою милостыней Хрисанф в мае того же 1693 года послал к Досифею со своим старцем Афанасием, который по происхождению был малоросс, ранее взят был [С. 300] в плен турками, а потом выкуплен из плена одним иерусалимским старцем и пострижен в монахи в Иерусалиме.

Архимандрит Хрисанф пробыл в Москве более года и за все это время не переставал получать письма от Досифея, который сильно был заинтересован успехом посольства в Москву своего племянника.

Патриарх Досифей задумал собрать и напечатать все вообще сочинения греческих православных церковных писателей, по преимуществу полемического характера, чтобы, с одной стороны, противопоставить трудам западных ученых труды ученых православных; с другой – чтобы дать в руки православных сильное и надежное орудие в их борьбе с латинянами и протестантами. С этой целью Досифей открыл греческую типографию в Яссах, в которой и начал печатать сочинения греческих православных авторов. Но средства ясской типографии были слишком недостаточны, чтобы осуществить грандиозное предприятие Досифея: напечатать по возможности сочинения всех греческих православных писателей. Тогда Досифей пришел к мысли хлопотать перед русским правительством, чтобы оно открыло греческую типографию в Москве, благодаря чему греческие книги стали бы печататься уже в двух типографиях одновременно – в Москве и в Яссах. В этих видах Досифей, как мы видели, поручил архимандриту Хрисанфу сделать от его имени представление русскому правительству о необходимости открыть в Москве греческую типографию и вместе с тем послал с Хрисанфом и те греческие рукописи, какие он намеревался печатать в Москве в первое время. Досифей сильно интересовался успехом этого дела. В письме к Хрисанфу [С. 301] Досифей пишет: «О книгах, чтоб печатати, зело радей, понеже есть дело апостольское, и не только спасительное, но и славу великую вере нашей причиняет, зане западные схизматики и еретики говорят, что после Фотия-патриарха никто не был мудрый человек у греков, а буде напечатаны будут толикие книги, тогда увидят множество премудрых и святых мужей, того ради радей ты и труждайся». В другом письме к Хрисанфу Досифей пишет: «Отпиши к нам ведомость скоро, чтобы прислать к тебе и прочие печатные и непечатные (книги), чтоб собралось то число книг. Сие дело превосходит и седмь прехвальных див, и сия библиотека превосходит зело честью Птоломеова». Еще в письме к Хрисанфу Досифей пишет: «Потщися крепко о печатании книг, и буде напечатаютца, надписание такое над ними надпиши: Вивлиотека списавших православных на обновления латинов, книга 1-2-я и прочая… Здесь принесли печать и печатаем на латинов книгу ту, о которой ведаешь, потом господарь хочет печатать книгу Иоанна Дохтора». В мае 1693 года Досифей пишет Хрисанфу: «Про книги, которые послали в Россию печатати, радей накрепко, чтобы они приказаны были печатать, и буде не могут они выбрать из них, чтоб их прислать сюда, и мы здесь из них выберем, что надобно, и напишем. А буде тех книг к нам послать невозможно, и мы пришлем сюда к вам такого человека, который возможет из тех книг выбрать и написать, что к печатанию годно, и исправить их совершенно».

Согласно с инструкцией и письмами Досифея Хрисанф «радел» в Москве о напечатании привезенных им греческих рукописей, список которых он представил [С. 302] в Посольский приказ. 27 марта 1693 года государи приказали отослать привезенные архимандритом Хрисанфом книги к патриарху Адриану с указом, «чтобы все те книги велел принять и освидетельствовать, нет ли в них какого пороку». 3 апреля состоялся новый царский указ, в котором говорилось, что Иерусалимский патриарх Досифей через своего архимандрита Хрисанфа просил государей «на Москве устроить типографию еллино-греческую и несколько книг на противников Церкви Божией латинов напечатать, а те-де латинскии паписты тех книг не токмо печатают, но где сыщут для искоренения все жгут; а по напечатании возможно те книги и на словенский язык перевесть, от чего будет всем православным христианам многая и великая польза, а им, великим государем, от Господа Бога мзда, а от народов всемирная слава», – ввиду чего государи указали привезенные Хрисанфом восемнадцать книг и росписи их отдать в патриарший Казенный приказ, и, «приняв те книги, освидетельствовать и, советовав с ними, великими государи, великому господину святейшему кир Адриану, архиепископу Московскому и всеа России и всех северных стран патриарху, велеть те книги напечатать, сколько их будет надобно и пристойно, на греческом языке на печатном дворе, выправя по достоинству, как подобает таким книгам в печатном тиснении быти, и для той выправки тех книг и подлиннаго об них объявления указали великие государи быть у того дела тому присланному Иерусалимского патриарха архимандриту Хрисанфу, да с ним учителем еллино-греческаго языка иеромонахом Иоанникию и Софронию Лихудием. Да и на словенский язык те книги, как будут напечатаны на Москве с греческаго [С. 303] письма, указали великие государи перевесть на печатном же дворе по рассмотрению ево ж, великаго господина кир Адриана, Московскаго и всеа России и всех северных стран патриарха, кому доведетца и кому пристойно».