Текст книги "Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства"

Причиной возникновения кабального холопства, по предположению проф. Ключевского, был «какой-нибудь перелом, совершившийся в народном хозяйстве». «Трудно объяснить, – говорит он, – что именно произошло тогда в народном хозяйстве, но можно заметить, что произошло нечто такое, вследствие чего чрезвычайно увеличилось количество свободных людей, которые не хотели продаваться в полное рабство, но не могли поддержать своего хозяйства без помощи чужого капитала… и, не отказываясь от свободы навсегда и безусловно, входили в долговые обязательства, устанавливавшие неволю временную и условную»[215]215
  Русская мысль. 1885. № 8. С. 16.


[Закрыть]. Но это объяснение, как кажется, не вполне соответствует существенным чертам служилой кабалы. Люди, продававшиеся в кабалу, едва ли решались на это для поддержания собственного хозяйства, так как они обязывались за рост служить во дворе господина, становясь таким образом в положение наймитов и рабов; кроме того, они занимали обыкновенно крайне малую сумму, едва ли достаточную для серьезной поддержки хозяйства[216]216
  Во второй половине XVI в. (1563–1598) при покупке в кабалу мужа с женой и детьми давали от 3 до 15 р. московских; при покупке одного человека мужчины или женщины – от 2 до 6 р., очень редко – Юр. (Крепостная книга, принадлежащая Лакиеру). В 1596–1600 гг. в Новгороде давали одному кабальному от 1 до 5 р. моек. В виде исключения одному дьячку при продаже в кабалу дали 7 р. и одному сыну холопа – 15 р. (1599 г. С. 10 и 29). Один-два рубля давали большей частью мальчикам и девочкам. Мужу, жене и детям вместе давали обыкновенно 5 р. Только Григорию Филипову с женой и тремя детьми дали 10 р. (1596 г. С. 48).


[Закрыть]. Факт появления кабальных людей указывает, по моему мнению, отнюдь не на увеличение числа разорившихся домохозяев, не желавших продаваться в полное рабство: бездомовные люди точно так же, как и самостоятельные хозяева, стремились, само собой разумеется, при первой возможности сохранить за собою известные права при продаже в рабство. Вопрос, таким образом, заключается в том, откуда для людей, доведенных до крайности (бездомовных бродяг и нищих или банкротов-хозяев – все равно), явилась эта возможность обеспечить за собою, при продаже в рабство, право выкупа на волю (сущность кабалы XVI века).

Факт возникновения в начале XVI века[217]217
  Первое упоминание о кабальных людях встречается в духовной 1481 г., затем в духовной 1509 г. (Собрание государственных грамот и договоров. Т. I. № 112, 147. Проф. Сергеевич почему-то не упоминает о первой из этих грамот: Русские юридические древности. Т. I. С. 148). Как видно из духовных с 1526 г., изученных проф. Ключевским, обычай продажи в кабалу распространился в первой четверти XVI в. (Русская мысль. № 1885. № 8. С. 13).


[Закрыть] нового, условного кабального холопства с правом выкупа на волю и указывает на недостаток у хозяев в рабочих руках – холопах, заставивший их, вместо более выгодной для них покупки человека «в полницу», брать на него менее прочную служилую кабалу[218]218
  Только крайняя необходимость могла заставить господ согласиться на замену полных людей кабальными. Право выкупа на волю аналогично праву крестьянского перехода, с которым с XVI в. так боролись господа.


[Закрыть]. Недостаток же в рабах стал ощутимым или от расширения более крупных частных хозяйств, или от уменьшения наличного числа лиц, готовых продаться в рабство, – скорее же всего, и от того и другого. Возникновение условного холопства не случайно совпадает с началом известного отлива населения на окраины, и быстрое распространение кабального холопства параллельно с уменьшением числа населения в центральных областях в течение XVI века еще более убеждает в причинной связи обоих явлений[219]219
  Переселения из центральных областей достигли обширных размеров во второй половине XVI в. (Чечулин Н.Д. Города Московского государства в XVI веке. С. 173–175). Начало движения относится к началу XVI в. Земледельческая колонизация, надо полагать, во многих местах предшествовала построению городов на окраинах; города же стали усиленно строиться со второй четверти XVI в. О колонизации Поволжья на рубеже XV и XVI вв.: Перетяткович. Поволжье в XV–XVI веке. С. 104–109, 111, 119; о колонизации Дона в то же время: наказ 1502 г.; Иловайский Д. История Рязани. Кн. I. С. 202.


[Закрыть]. При этом надо иметь в виду, что на приволье новых мест, скорее всего, шли разного рода «изгои», именно те люди, для которых прежде, когда окраины были заняты татарами, был один исход – рабство. Мы уже видели из кабальных книг, что из числа новых кабальных в XVI веке многие предварительно побывали «в поле, в козаках».

Другой причиной, вызвавшей недостаток в рабах, была, быть может, та, что к концу удельного периода плен, один из двух главных источников рабства, перестал доставлять холопов в прежнем громадном количестве[220]220
  Лохвицкий в диссертации «О пленных по древнерусскому праву» говорит, что в княжеских междоусобиях «пленные, по заключении мира, взаимно возвращаются без выкупа и поголовного размена», не обоснованно возведя в общее правило соответствующие статьи многих княжеских договоров (Собрание государственных грамот и договоров. Т. I). Кроме междоусобиц, много пленных-рабов доставляли также внешние войны.


[Закрыть]. «Плен, как источник рабства, – замечает проф. Владимирский-Буданов, – все более и более сокращается уже в XIII, XIV, XV веках. Причины этого лежат в том, что прежний частный интерес войны постепенно переходит в политический, то есть война обращается в средство достижения интересов исключительно государственных, например приобретение части территории и т. д. Этот переход ознаменовался запрещением захватывать в плен мирных жителей и их имущество (в первый раз по договору с ляхами – в 1229 году)»[221]221
  Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Т. II. С. 3, 74.


[Закрыть]. Новый взгляд правительства на пленных как на государственную собственность отразился в указе царя Иоанна IV от 1 сентября 1558 года: правительство разрешало продаваться в холопство только тем из полоняников-новокрещенов, которые «государю в службу не пригодятся или государеву службу служили, да от службы отставлены»[222]222
  Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия. Вып. III. С. 23. Этот же указ установил запись в книги у казначеев крепостей на новокрещенов.


[Закрыть].

Развитие кабального холопства, как юридического института, весьма различно изображается исследователями истории русского права. Некоторые, как Калачов[223]223
  Предисловие к крепостной книге Лакиера – Архив историко-юридических сведений. Кн. 2. Пол. 1. С. 13 и 25.


[Закрыть] и проф. Владимирский-Буданов (последний – подчиняясь мысли о постоянном следовании закона за практикой), почти не различают двух существенно различных форм кабального холопства до и после указа 1597 года[224]224
  «Заем в древнее время обеспечивался обыкновенно личным закладом…Таким образом и устанавливалось временное холопство, именуемое в земский период закупничеством, а в Московском государстве служилой кабалою. Закупничество продолжалось до отработки долга с процентами или до уплаты его, а служилая кабала – до смерти или холопа, или его господина, не переходя к преемникам ни того, ни другого» (Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор… Т. II. С. 76). Кабальное холопство есть холопство пожизненное, но не потомственное; оно превращено в пожизненное настоящим указом, вопреки ст. 78 царского Судебника «но, конечно, обычай предупредил в этом случае закон» (Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия. Вып. III. С. 90. Примеч. 11).


[Закрыть]. Большинство ставит служилую кабалу в связь с закупами и закладниками (проф. Чичерин, Ключевский, Владимирский-Буданов). Проф. Ключевский видит в развитии кабального холопства влияние холопства докладного, причем придает последнему некоторые черты кабального. Проф. Сергеевич, обыкновенно строго державшийся прямого смысла актов, не отличает докладных холопов от кабальных[225]225
  О докладных см. ниже. Отметим также оригинальное мнение Д.И. Иловайского. «С течением времени, – говорит он, – кабальные или полусвободные холопы в силу новых договоров или просто в силу давности обращались или в полные, или в докладные. Эти докладные составляли среднюю ступень между полными и кабальными» (История России. Т. III. С. 430). Между тем такие новые договоры запрещены были указом 1560 г. Последнее же замечание – перевернутая наоборот теория проф. Ключевского.


[Закрыть].

В истории кабального холопства необходимо строго различать два периода: первоначальный и после указа 1597 года. Сначала кабальные люди не были холопами; до 1597 года кабальные люди – это свободные должники, обязавшиеся взамен уплаты процентов служить во дворе господина бессрочно, до уплаты долга («за рост служите по вся дни во дворе»). В заемных расписках-кабалах они называют себя не иначе как заимщиками[226]226
  «А кой нас заимщик в лицех, на том деньги и служба». «Заимщик Степанко руку приложил» (Новгородская кабальная книга. С. 12, 29 и 68).


[Закрыть]. Правительство в XVI веке строго держалось этого формального взгляда на служилую кабалу. Судебник 1550 года знает не кабальных холопов, а свободных «серебряников» (заимщиков), людей «по кабалам за рост служите». Указ 15 октября 1560 года называет кабальных людей не иначе как «за-имщиками», подтверждает постановления о них Судебника и не отличает служилых кабал от ростовых[227]227
  Судебник царский. Ст. 78; Указная книга вед. казнач. Ст. XVI. Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия. Вып. III. С. 26, 27.


[Закрыть]. В правой грамоте 1547 года кабальный человек Онисимка также ни разу не называется холопом[228]228
  Акты юридические. № 22. Онисимко был обвинен и выдан истцу «головою до искупа».


[Закрыть]. Сначала и господа называли кабальных не холопами, а «серебряниками» и, отпуская на волю, не давали им отпускных, как холопам, а выдавали безденежно кабалы[229]229
  В духовной князя Ногтева 1534 г. читаем: «А что мои люди по кабалам серебряники и по полным грамотам… холопы». Духовная Арбузова, 1556 г.: «Те мои люди на слободу и кабалы бы им выдати безденежно»; «серебряники кабальные» (Ключевский В.О. Происхождение крепостного права в России. С. 13–15 // Русская мысль. 1885. № 8).


[Закрыть].

Но на практике кабальные люди, вероятно, с первого их появления стали в положение холопов. Сама служба во дворе господина в то время бесправия, сильного самоуправства и частного суда неизбежно равняла с холопами неоплатного должника, отдавала его на полную волю господина[230]230
  Превращение кабальных людей в холопов проф. Ключевский объясняет так: княжеские закладчики первые стали в положение холопов, так как они были в двойной зависимости, частной и политической, от своих господ. Вслед за князьями, превратившимися в бояр, и все господа стали смотреть на своих закладчиков – кабальных людей как на холопов (Ключевский В.О. Происхождение крепостного права в России. С. 85 // Русская мысль. 1885. № 10).


[Закрыть]. «А кто человека держит в деньгах и он того своего человека судит сам, а окольничие в то у него не вступаются» – это правило едва ли не было общим, хотя мы и встречаем ясное выражение его только в жалованной грамоте Смоленску 1514 года[231]231
  Собрание государственных грамот и договоров. Т. 1. № 148.


[Закрыть].

Кроме прав владения и пользования кабальным человеком, господин до 1597 года имел и право распоряжения им. Это положение можно вывести и a priori из положения о кабальных, как неоплатных должниках, как сделал проф. Сергеевич[232]232
  Сергеевич В.И. Русские юридические древности. Т. I. С. 149.


[Закрыть], но можно и доказать с документами в руках. Кабальные в XVI веке переходят по наследству и даются в приданое. «Да брату-ж нашему Ивану, – читаем в дельной 1587–1588 годов, – досталось отца нашего старинных людей, полных и кабальных…» Тягался Иван Лодыгин о кабальном своем человеке, говорит одна правая грамота 1595 года: «И истец в расспросе сказал, что тот человек его, а зовут его Савкою, Григорьев сын, а дали в приданные, за матерью его [Лодыгина] отца, их: Гришу да мать его Оленку, да сестру его Поженку»[233]233
  Акты, относящиеся к юридическому быту. Т. I. № 105, 11; Архив историко-юридических сведений. Кн. 2, пол. 1 (Лодыгин представил в суд и данную отца своего на Гришу). См. там же (С. 68, 69): «Ондрей Юрьев сын Косицкой да Максим Богдановы дети Косицкого поделили меж себя полюбовно людей своих полных и докладных и кабальных»; Акты юридические. № 420, духовная кн. Н.А. Ростовского: «Да пожаловал есми жену свою княгиню Овдотью своими людьми кабальными… тем людям жити у княгини после княжого живота пять лет».


[Закрыть].

У кабального человека, правда, оставалось еще право выкупа на волю, важное его преимущество перед безусловным рабом. Но не надо преувеличивать значение этого права; возможность выкупа на свободу была, в сущности, одной фикцией; право выкупа сводилось на практике к праву перехода, перемены одного господина на другого. «Мудрено представить, – замечает Беляев, – чтобы бедняк, занявший деньги и отдавший себя в работу за одни проценты, удобно мог найти средство для уплаты самого капитала»[234]234
  «Законы и акты о крепостном состоянии в Древней Руси» (Архив исторических и практических сведений. Кн. 2. С. 97). Сергеевич В.И.: Служилой кабалой достигалось почти полное закрепление должника верителю и сл.» (Русские юридические древности. Т. I. С. 148).


[Закрыть]. Он мог выкупиться, только когда находил нового кредитора и, следовательно, нового господина.

Смысл замечательного указа 1597 года, создавшего новую форму кабального холопства, пожизненного, до смерти господина, и заключается прежде всего в лишении кабальных людей этого права перехода, в их прикреплении к лицу господина[235]235
  Беляев И.Д. Крестьяне на Руси. С. 90.


[Закрыть]. Этот указ и одновременный с ним указ о прикреплении вольных холопов, добровольных послужильцев[236]236
  В том же Уложении 25 апреля 1597 г. (см. выше). Это значение указа отметил Соловьев (История России. Т. VII. С. 650).


[Закрыть], являются, таким образом, предвестниками значительно более поздних распоряжений правительства о прикреплении крестьян. Лишив кабальных людей права выкупа, правительство в то же время впервые официально назвало их холопами[237]237
  «И тем всем людям… по тем служилым кабалам, по старым и по новым быть, в холопстве, как и по докладным… и те их дети тем своим государем в холопы…» (Владимирский-Буданов М. Хрестоматия. Вып. III. С. 90, 91).


[Закрыть]. В этом случае закон закрепил то, что, как мы видели, давно уже установилось на практике.

Мысль же об установлении пожизненного холопства издавна была не чужда московскому правительству. Указ 1597 года только распространил на кабальных действие закона 1556 года о пожизненном холопстве пленных. «А кто ищет полоняника в холопы, – гласит этот закон, – котораго полону ни буди, и утяжет его многими свидетели и тот полоняник ему холоп до его живота, а детям его не холоп»[238]238
  Указная книга вед. казначеев. 2 августа 1556. № V (Владимирский-Буданов М. Хрестоматия. Вып. III).


[Закрыть]. Мысль эту правительству могла дать практика, именно: обычай давать отпускные рабам при смерти, очень распространенный в то время.

Указ 1597 года о холопстве кабальных до смерти господина приобретает особое значение, если рассматривать его в связи с общей политикой правительства по отношению к холопству. Политика московского правительства в XVI веке, нуждавшегося в людях и средствах, естественно, была направлена к ослаблению рабства, так как свободный человек, становясь рабом, ускользал, подобно закладчику, от государственной службы и повинностей. В половине XVI века политика эта не была еще вполне последовательной. Царский Судебник, с одной стороны, ограничивая притязания господ, настаивает на том, что дети, родившиеся до холопства отца, свободны; объявляет, что холоп не может продать своего сына за долги; наконец, закрывает один из источников рабства – рабство за долги[239]239
  Ст. 76 и 90. Злостное банкротство исключается из этого правила.


[Закрыть]; но, с другой стороны, тот же Судебник почему-то дает льготу от уплаты «пожилого» и от соблюдения закона о Юрьеве дне крестьянину, продающемуся с пашни в полные холопы[240]240
  Ст. 88.


[Закрыть]. Во второй половине XVI века враждебная рабству тенденция московских государей проявляется все решительнее. В 1558 году за подложные крепости на вольных людей установлено было необычно жестокое наказание: смертная казнь и господину, и чиновнику, совершившим подлог. В 1560 году несостоятельным должникам запрещено было давать на себя крепости полные и докладные, даже если они изъявили на это желание[241]241
  Указная книга вед. казначеев. 30 ноября 1558. № XIV и 15 октября 1560. № XVI.


[Закрыть]. В 1556 году, как мы отметили выше, установлено было пожизненное холопство пленных.

Все эти указы завершились Уложением 1597 года о кабальных и вольных холопах. Это Уложение стоит в связи с прекращением продажи в полное холопство. Указ об этом, если только он был, издан был в первой половине XVII века до Уложения 1649 года, в котором о продаже «в полницу» уже нет и помина[242]242
  В указе 1597 г., как замечает проф. Владимирский-Буданов, встречается последнее прямое указание на право продажи в полницу (Хрестоматия. Вып. III. С. 92. Примеч. 15).


[Закрыть]. Решительным шагом правительства в этом направлении было Уложение 1597 года. Оно явно стремится заменить продажу «в полницу» продажей в служилую кабалу. Предлагая закрепостить добровольных холопов, оно даже не упоминает о возможности брать на них полные или докладные крепости и как бы делает обязательным закрепление их служилыми кабалами[243]243
  «И на тех вольных холопей служилые кабалы давати».


[Закрыть]. Правда, Уложение 1597 года не запрещает еще продажи «в полницу», но, как мы отметили выше, затрудняет ее, обставляя особыми формальностями. При этом везде оно проявляет свою враждебность продаже в полное холопство; кабальных людей, изъявивших желание дать полные грамоты и отказавшихся от этого заявления, уже стоя перед наместником московской трети, оно предписывает отсылать в Холопий приказ и давать служилые кабалы.

Мы уже видели враждебное полному холопству приложение на практике указов 1597 года: в Новгороде не только добровольные послужильцы, но и старинные холопы приданые и купленные после этого года превращались в кабальных. Но, помимо распоряжения правительства, на постепенное исчезновение обычая продажи в полное холопство повлияли, быть может, те же причины, которые вызвали в начале XVI века появление кабальных людей, а именно естественное предпочтение вольными людьми пожизненной кабалы наследственному, безусловному рабству и по-прежнему ощущавшийся господами недостаток в рабочих руках.

Окончательное превращение вольных заимщиков в холопов с 1597 года не отразилось, однако, сначала на форме служилой кабалы. В новгородских кабальных книгах 1599–1600 годов так же, как в позднейших кабалах XVII века[244]244
  Акты, относящиеся до юридического быта. Т. II. № 127. I–XI. Еще в 1665–1668 гг. кабальные называют себя заимщиками, занимают в деньги на год и обязываются служить за рост (№ X, XI. С. 31).


[Закрыть], форма кабалы – заемной росписки – осталась неприкосновенной, но некоторые приписки к кабалам странно ей противоречат. Большинство кабальных заявляют в расспросе, что они волею «бьют челом» в службу такому-то господину; кабальные сами подписываются под своими показаниями, называют себя заимщиками; но некоторые говорят уже, что они «бьют челом» в холопы[245]245
  Новгородские кабальные книги 1599–1600 гг. С. 36, 37, 43, 44, 73, 74.


[Закрыть]. Это выражение и вошло позднее, в конце XVII века, в кабалу, когда появились и заемные расписки – кабалы без займа[246]246
  Акты, относящиеся до юридического быта. Т. I. № 127. XII–XVII.


[Закрыть]. Заем по служилым кабалам Уложение 1649 года называет уже жалованьем кабальному и из фискальных целей определяет норму жалованья в 3 рубля[247]247
  Гл. XX. Ст. 19, 78: «Не взяв кабалы, не давай и жалования». Сумма эта была крайне невелика, если принять во внимание, что год службы неоплатного должника Уложение оценило в 5 р. См. гл. X, ст. 266.


[Закрыть].

Кабальное холопство, как мы заметили выше, ставится многими исследователями в непосредственную преемственную связь с закладничеством и закупничеством. Так, проф. Чичерин, видящий в закупничестве «род личного найма, но с присоединением к этому заемного обязательства (купы)», утверждает, что «впоследствии самое это слово (закуп) исчезает, а вместо него является название закладня, которое, в свою очередь, превращается наконец в название кабального холопа»[248]248
  Опыты по истории русского права. С. 154.


[Закрыть]. Точно так же проф. Ключевский говорит: «Личная зависимость закупа создавалась заемным обязательством, которое состояло в обязательной работе закупа на хозяина-заимодавца до уплаты долга, – и далее: – В удельное время такие закупы назывались закладными или закладчиками», – из закладничества же впоследствии, под действием особых начал, выработалось холопство кабальное[249]249
  Русская мысль. 1885. № 8. С. 12, 14 и № 10.


[Закрыть].

Блестящий анализ отношений закупничества, сделанный проф. Сергеевичем, показал, что оно не было договором займа, а чистой формой договора найма, что закуп-наймит не занимал и не уплачивал долга, а только брал вперед плату и погашал ее своей работой[250]250
  Юридические древности. Т. I. С. 177–190. Я не могу согласиться только с примечанием на с. 177, где Сергеевич, полемизируя с Неволиным, утверждает, что слово «закуп» никогда не означало залога или заклада. Оба они имели при этом в виду только цитату из Дополнений к актам историческим (Т. II. С. 136). Но вот текст из жалованной грамоты 1515 г., в котором слово «закуп», очевидно, употреблено в смысле заклада: «А пожаловал есми слугу своего Дмитрея Иванова сына Мирославина и его детей тем селом и деревнями в прок ему и его детям, волен Дмитрей и его дети то село и деревни кому дати, и продати, и променити и в закуп дати, и по душе дати» (Акты Археографической экспедиции. Т. II. № 160. С. 131).


[Закрыть].

В закладничестве, как кажется, также недостаточно основано, видят договор займа, с обеспечением долга личным закладом должника[251]251
  Карамзин так перевел известное постановление о закладчиках в договоре с Новгородом 1265 г.: «Не должны брать людей в залог по долгам ни купцов, ни землевладельцев» (История государства Российского. Т. II. Гл. I). Ср.: Неволин К. История российского гражданского законодательства. Т. III. § 445; Мейер Д. Древнее русское право залога. С. 7–9 (древнейший залог – залог самого себя); Сергеевич В.И. Русские юридические древности. Т. I. Гл. 2, VI. Для всех закладываться – значит отдавать себя в залог, и никто не указывает текста в подтверждение этой априорной посылки. А.С. Лаппо-Данилевский под термином закладничества понимает и личный и реальный заклад, но при дальнейшем изложении (что совершенно естественно, с моей точки зрения) речь идет исключительно о реальном закладе недвижимости (Организация прямого обложения. С. 150, 154. Ср.: Милюков П.Н. Спорные вопросы финансовой истории. С. 88).


[Закрыть]. «Устанавливая различие между служилыми кабалами и ростовыми, царский Судебник, по-видимому, не оставляет места закладничеству», как особому договору займа[252]252
  Юридические древности. Т. I. С. 272.


[Закрыть]. Это наблюдение проф. Сергеевича имеет важное значение. Судебник так строго регламентирует отношения между верителями и должниками, что он не умолчал бы и о закладничестве, если б оно было особой формой займа с залогом, если б из него возникала зависимость, аналогичная служилой кабале. И это умолчание Судебника 1550 года наводит на мысль, что закладничество было чем-то иным.

Это подтверждает и Уложение 1649 года. Говоря подробно о закладчиках, Уложение не знает закладных кабал на самих должников, подобных тем, какие писались при закладе недвижимого имущества или живой собственности (жены или раба)[253]253
  См. закладные кабалы в Актах, относящихся до юридического быта. № 126. Т. II.


[Закрыть]. Из статьи 18 главы XIX видно, что закладчики если укреплялись чем-либо господам, то укреплялись точно так же, как и крестьяне, не закладными, а обыкновенными кабалами, записями о заемных долгах или о ссуде[254]254
  «А которые посадские разных сотен и слобод тяглые люди взяты будут из закладчиков в тягло, и те люди, из-за кого они будут взяты, учнут на них бити челом Государю по кабалам, или по записям, о заемных долгах или о ссуде: и по таким крепостям и по записям на тех закладчиков тем людям, за кем они в закладе жили, суда не давати и те крепости имати у них в приказ, а им не отдавати» (глава XIX. С. 18).


[Закрыть]. Из того же Уложения видно, что эти ссуды и кабалы не были обычным и существенным условием закладничества: «И впредь тем всем людям, которые взяты будут за Государя, ни за ково в закладчики не записыватися и ни чьими крестьяны и людьми не называтися»[255]255
  Глава XIX. С. 13, те же выражения и дальше в той же статье.


[Закрыть]. И только. Ни слова о заемных записях, а тем более о закладных кабалах. Едва ли случайно Уложение, вместо слов «не закладываться» или «в закладчики не записываться», ни разу не сказало: «и впредь тем всем людям никому закладных кабал на себя не давати».

Слово «закладывать», кроме значения «отдавать что-либо в заклад (залог)», имеет еще и другой смысл: заграждать, закрывать (закладывать камнями). Закладываться значило в старину закрываться, защищаться. В этом смысле употреблено это слово в приводимом Далем старинном выражении: «войско стало, заложившись рекою», то есть оградясь, закрывшись рекою. Точно так же выражение «заложиться за кого-нибудь» Даль объясняет словами: предаться на защиту[256]256
  Толковый словарь. Т. ЕС. 602. Поэтому-то и говорили «закладываться за кого-нибудь», а не кому-нибудь (как закладывать кому-нибудь). Отметим также, что должники по закладным кабалам называются не закладчиками, а заимщиками.


[Закрыть].

Закладни удельного периода – это не люди, заложившие себя за долги, а люди, предавшиеся на чью-либо защиту, отдавшиеся под чье-нибудь покровительство, – клиенты, поручившие себя защите патрона. Чтобы заложиться за кого-нибудь, естественно, не надо было давать на себя какую-нибудь крепость, а тем менее закладную кабалу, для этого достаточно было признать и объявить себя состоящим под покровительством какого-нибудь сильного человека, поздней при переписях «записаться в закладчики», объявить себя человеком такого-то. В эпоху бесправия и слабой еще государственной власти слабые люди, естественно, искали защиты у частных лиц, сильных князей или бояр, и действительно находили ее, так как насилие, совершенное над закладнем, господин считал за оскорбление своей чести.

Взамен покровительства закладчик отдавал свою службу: купец выходил из сотни, смерд – из тягла[257]257
  Собрание государственных грамот и договоров. Т. 1. № 3. 1270 г.


[Закрыть] и платил подать не государству, а своему патрону. Закладчики «податей никаких со своею братьею не платят, и живут себе в покое», как выражается грамота 1619 года[258]258
  Там же. Т. III. № 47. Указанное значение закладничества отмечено С.М. Соловьевым в «Наблюдениях над исторической жизнью народов» (Сочинения. С. 485 и след).


[Закрыть].

Закладничество первоначально имело чисто политический характер подданства, поэтому-то мы и встречаем соглашения о них в политических договорах Новгорода с великими князьями. Заботливо оберегая свою самостоятельность, новгородцы никогда не забывали включать в договор статью о недержании князем закладней в новгородских пределах. Указываемое значение закладничества особенно видно из следующих выражений договорной грамоты 1295 года[259]259
  Там же. Т. I. № 4, 5. Договорные взаимные грамоты великого князя Тверского Михаила Ярославича с Новгородом.


[Закрыть]: «А кто будет закладен поворовал ко мне, а жива в Новгородской волости тех всех отступился есм Новугороду; а кто будет давных людий в Торжку и в Волоце, а позоровал ко Тфери при Александре и при Ярославе, тем тако и седети, а позоровати им ко мне».

Закладников-клиентов XVI века мы узнаем в лице помещиков – слуг князей и бояр. Из писцовых книг мы видим, замечает С.М. Середонин, что в XVI веке «большинство помещиков, детей боярских, служат царю и великому князю, наряду с ними очень многие служат князьям Микулинским (до 30 поместий); затем, некоторые служат князю Владимиру Андреевичу, князю Ивану Федоровичу Мстиславскому…» и другим[260]260
  Середонин С. Сочинение Дж. Флетчера… С. 89, 90.


[Закрыть].

В XVII веке, когда государство наложило свою тяжелую руку на все классы и прикрепило всех к службе, к земле или посаду, закладничество стало возможным лишь при поселении на земле, принадлежащей патрону. «А которые московские и городовые посадские люди сами или отцы их в прошлых годах живати на Москве и в городах и на посадех, в тягле… а ныне они живут в закладчиках, за… всяких чинов людьми на Москве и в городах, на их дворах и в вотчинах и в поместьях и на церковных землях, и тех всех сыскивати и свозили на старым их посадския места…»[261]261
  Уложение. Гл. XIX. Ст. 13. Ср.: грамота 12 сентября 1667 г. (Акты Археографической экспедиции. Т. IV. № 158). Уложение указало: «земли, где за ними [помещиками] те закладчики впредь учнут жити, имати на Государя» (Ст. 13. Гл. XIX).


[Закрыть] В это время всеобщего закрепощения письменными актами одного закладничества было уже недостаточно, и помещики старались закрепить своих закладников долговыми обязательствами, но не закладными кабалами, как мы указали, а заемными записями и ссудами. Уложение же 1649 года, видя в этих записях не действительный заем, а лишь обход закона, указало по таким записям суда не давать[262]262
  От личного закладничества Уложение строго отличает заклад по закладным недвижимого имущества. Оно запрещает тяглым людям закладывать беломестцам тяглые дворы и дворовые места и продавать просроченные, заложенные дворы в собственность нетяглым людям (Гл. XIX. Ст. 15, 16, 39).


[Закрыть].

Позднейших закладчиков надо отличать, таким образом, от древнейших закладней с характером политического подданства. Поселяясь на чужой земле, закладчик переносил свою податную ответственность на землевладельца и, при господстве вотчинного суда, подчинялся суду вотчинника. Они не состояли ни в какой юридической зависимости от своего патрона и тем менее холопской; не будучи связаны никакой крепостью, они всегда могли уйти безнаказанно с земли господина. Если же закладчик дал заемную кабалу или запись о ссуде, то он и крепок был заимодавцу не как закладчик собственно, а как неоплатный должник, до уплаты долга.

Поселяясь на земле частного владельца, закладчики или занимали готовые уже дворы, принадлежащие вотчиннику, или ставили новые, собственные. Если же они поселялись во дворах, состоявших в личном пользовании вотчинника, то получали особое название дворников. Дворниками в собственном смысле назывались сторожа двора или хором господина, жившие в них «для дворового оберегания»[263]263
  Писцовые книги Московского государства. Т. 1. С. 310, 311, 278, 279, 284 и сл. «Двор Воскресенского протопопа, а живет в нем дворник» (Там же. С. 313).


[Закрыть]. Существованием дворников-холопов воспользовались тяглые люди, желавшие выйти из тягла. В сторожа двора или дома начали поступать, иногда по особой порядной[264]264
  Акты юридические. № 242. 1573 г.; Чечулин НД. Города Московского государства… С. 271 и Лаппо-Данилевский А.С. Организация прямого обложения… С. 148.


[Закрыть], посадские тяглые люди[265]265
  «Дворник Жданко, кузнец, бывал посадский черный человек» (Чечулин НД. Указ. соч. С. 278).


[Закрыть]. Вместе с тем под видом дворников явились закладчики, в большом числе они теснились на господском дворе уже не для «дворового оберегания», а с целью избыть тягла и под защитой господина заниматься каждый своим делом, торговлей или ремеслом. Дворники и дворницы – сторожа охраняют двор и получают содержание от господина; дворники же – закладчики «пашню пашут на себя, по сторонам нанимаючись», «торгуют всяким товаром отъезжаючи»[266]266
  Там же. С. 279, 277; Писцовые книги г. Зарайска 1595–1597.


[Закрыть] и пр. Закладни были и в Литве в XV, XVI веках; памятники строго отличают их от «людей в пенязех» – заемщиков и наймитов (закупов)[267]267
  А. зап. Р. Т. I. № 218, 1505: закладни (с. 360), люди в пенязех (с. 362), (№ 185, 1500), люди позакладавшиеся и «привернутые к майтборскому праву» (с. 200, 215) (№ 175, 1499) «люди в пенязех будучи»; проф. Леонтович, следуя общепринятому взгляду на закладничество, совершенно произвольно соединяет эти термины, «закладни, или люди, будучи в пенязех» (Крестьяне Юго-Западной Руси), по литовскому праву (с. 10). Другие исследователи также совершенно гипотетично приравнивают литовских закладной к закупам и великорусским кабальным холопам. См.: Новицкий И. Содержание актов о крестьянах // Архив юридических записей России. Ч. VI. Т. I. С. 50; Иловайский Д. История России. Т. III. С. 83.


[Закрыть]. Позднее они получают характерное для закладчиков-клиентов название протекциальных людей. Характеристика этих последних, сделанная проф. Леонтовичем, вполне соответствует указанным чертам закладничества. «Из беспомощности людей бедных, – говорит проф. Леонтович, – развился обычай вступать под оборону и протекцию панов и магнатов, обычай, державшийся в юго-западной России очень долго. Даже в XVIII веке встречаем в ней особенный разряд людей, известных под именем протекциальных. Под протекцию панов вступали как простолюдины, так и мелкая шляхта…

Вступление в зависимость и под защиту панов и магнатов соединялось с половины XV века с освобождением слуг и крестьян от государева тягла». Московское правительство, с присоединением Малороссии, начало строго запрещать «окривать протекциею, заступать от общенародных тяжестей»[268]268
  Леонтович. Крестьяне Юго-Западной Руси. С. 7.


[Закрыть]. С этой точки зрения на закладничество, само собой разумеется, не может быть и речи о связи закладчиков с кабальными холопами.

Гораздо более убедительным представляется сопоставление кабальных людей с крестьянами-должниками, сделанное проф. Беляевым и принятое затем проф. Владимирским-Будановым[269]269
  Беляев И.Д. Крестьяне на Руси. С. 39, 40; Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор… Ч. I. С. 114–315.


[Закрыть]. Значительно ранее кабальных серебряников, дворовых слуг – должников, обязавшихся «за рост служить во дворе» кредитора, появились еще в начале XV века крестьяне-«серебряники», должники, отправлявшие «взамен уплаты процентов на занятый капитал, различные издельные – барщинные повинности на помещика-кредитора». Подобно тому как кабальные за рост служили во дворе, так крестьяне-«серебряники», так сказать, за рост косили, пахали, строили хоромы на монастырь и проч. Правда, как справедливо замечает проф. Сергеевич[270]270
  «Крестьянин, взявший ссуду, – говорит проф. Чичерин, – обязывался за рост пахати, по древнему выражению» (Опыты… С. 201). «Мы не видали, – замечает на это проф. Сергеевич, – ни одной заемной кабалы, в которой должник обязывался бы пахать вместо уплаты процентов» (Русские юридические древности. Т. I. С. 263). Действительно, выражение «за рост пахати» встречается, но в другом смысле. Заложенную землю пашет за рост кредитор: указ 20 января 1558 г.: «О закладных вотчинах, которые люди займовали у кого-нибуди и в тех деньгах закладывали вотчины свои за рост пахати» (Прод. Др. Росс. Вивл. Т. I. С. 230. Дополнительные статьи к Судебнику). Те же выражения в «Актах» Федотова-Чеховского. Т. I. № 25, 75. С. 24, 211 и сл.


[Закрыть], в актах мы не находим таких выражений, но это потому, что до нас не дошло издельных кабал на крестьян, да, может быть, они и не писались. Зато в грамотах с XV века мы встречаем неоднократно крестьян-должников под именем окупленных людей[271]271
  «И кого к собе перезовут людей на те пустоты… или кого окупив посадят, и тем людем пришлым и окупленным» (Акты Археографической экспедиции. Т. I. № 36 (1438)). См. еще окупленные или откупленные люди: Там же. Т. 1. № 31 (1437); № 53 (1453); № 374 (1455); № 379 (1484). В громадном большинстве жалованных грамот за это время упоминаний о них нет.


[Закрыть], «серебряников», находим упоминание об издельном серебре, то есть долгах крестьян, наконец, многозначащее выражение: дело делать на серебро. Источник многочисленных барщинных повинностей, сверх оброка, которые подробно перечисляет, например, уставная грамота, данная в 1391 году Константиновскому монастырю[272]272
  Акты Археографической экспедиции. Т. I, № 12; Беляев ИД. Крестьяне на Руси. С. 39.


[Закрыть], лежал не в чем ином, как в долговых отношениях крестьян к помещикам; трудно предположить, чтобы помещики давали ссуды и не взимали за них процентов в той или иной форме. Новое толкование выражения «издельное серебро» и крестьяне-«издельники», предложенное проф. Сергеевичем, представляется несколько искусственным[273]273
  Серебро издельное или серебро в пашне есть «крестьянский денежный оброк, который обратился в долг, потому что не был уплачен в срок» (Юридические древности. С. 204).


[Закрыть], и более естественное объяснение дают им следующие слова жалованной грамоты Ферапонтову монастырю 1450 года: «А которые (монастырские люди серебряники) будут вышли в монастырском серебре в твой путь, и они бы дело доделывали на то серебро, а в серебре бы ввели поруку, а осень придет, и они бы и серебро заплатили». Это дело, делаемое на серебро, в той же грамоте раньше названо ростом[274]274
  Акты Археографической экспедиции. Т. I. № 48. С. 35: грамота Белозерского князя Михаила Андреевича боярину Федору Константиновичу (около 1450 г.). Приведенные нами слова проф. Сергеевич цитирует неверно: три раза на с. 234 он говорит: доделывать дело в то серебро, вместо на то серебро, как в источнике. Вместе с тем, не допуская во что бы то ни стало возможности крестьянской работы, изделия, за рост, он толкует с натяжкой эти ясные слова грамоты. В данном случае, говорит он, мы имеем дело не с издельным, а с ростовым серебром; изделие же допущено в виде исключительной меры для ушедших уже от кредитора крестьян. Как бы то ни было, заметим мы, все-таки оно допущено, взамен уплаты процентов деньгами, и, следовательно, было в обычае.


[Закрыть]. Грамота эта ясно различает «дело, делаемое на серебро», взамен роста, от уплаты самого серебра – долга.

Между кабальными людьми и крестьянами-серебряниками, таким образом, есть несомненная аналогия: частная зависимость тех или других возникает из одной и той же формы займа. Но трудно с уверенностью утверждать, была ли или нет непосредственная связь между этими двумя явлениями как вначале, при появлении служилых кабальных вслед за серебряниками-издельниками, так и впоследствии, когда крестьяне до некоторой степени сравнены были с кабальными холопами[275]275
  «Крепостное право явилось юридическим утвержением мысли, последовательно развившейся из кабального права, посредством приложения условий служилой кабалы к издельному крестьянству» (Ключевский В.О. Происхождение крепостного права в России. С. 23. Ср.: Дьяконов М. 367, 368).


[Закрыть].

Кабальное холопство ставят также в тесную связь с холопством докладным. Так, проф. Ключевский говорит следующее: «Из полного холопства, под действием начал кабального, или одинаковых исторических условий образования того или другого, развился смягченный вид купленного холопства с укороченной потомственной и случайной полной стариной», то есть холопство докладное. «В свою очередь, докладное холопство содействовало дальнейшему развитию кабальнаго». Закон 1597 года «принял докладное холопство за образец для кабального в отношении срока службы» (до смерти господина)[276]276
  Ключевский В.О. Происхождение крепостного права в России. № 8. С. 22–24.


[Закрыть].

Проф. Ключевский, таким образом, придает докладному холопству существенную черту второй формы кабального и признает их постоянное взаимное влияние. Наоборот, проф. Сергеевич не видит в докладных «какого-либо особого вида рабов»; по его мнению, как кабальное холопство, так и полное «одинаково называется докладным от формы доклада»[277]277
  Юридические древности. С. 137, 154.


[Закрыть].

Но если докладные люди, как мы сейчас попытаемся доказать, и не отличались ничем, вопреки мнению проф.

Ключевского, по своему юридическому положению от других безусловных рабов, то они отличались от полных холопов, вопреки проф. Сергеевичу, по источнику рабства: «продаже на ключ», укреплявшейся в XVI веке особой докладной грамотой.

Этот особый источник рабства, характерная черта докладного холопства, отмечен еще Русской Правдой. В статье 104, по Троицкому списку, читаем: «А се третье холопство: тивуньство без ряду, или привяжет ключ к собе без ряду». По княжескому Судебнику (ст. 66) только принятие должности сельского ключника (сельского ключа) делает человека холопом: «А по гороцкому ключу не холоп». Разумеется, из этих постановлений, как справедливо замечает проф. Сергеевич[278]278
  Там же. С. 136, примеч.: «Выражение куплен именно на должность ключника не имеет никакого юридического смысла… Купленный сегодня на должность ключника завтра же может сделаться пастухом».


[Закрыть], едва ли можно сделать тот вывод, который сделал проф. Ключевский, а именно что сельские ключники «отдавались в холопство не для всякой работы, какую укажет господин, а специально для службы прикащиком по его хозяйству»[279]279
  Ключевский В.О. Происхождение крепостного права в России. С. 20, 21.


[Закрыть]. Но во второй своей статье о крепостном праве проф. Ключевский и сам, как кажется, отказался от первоначального своего мнения; здесь он говорит иное: «Принимая должность ключника, человек становился холопом, но, став им, он мог и не быть ключником, оставаясь холопом»[280]280
  Там же. С. 7.


[Закрыть].

Судебник 1550 года, оставив в силе указанное постановление первого Судебника, сделал к нему следующую прибавку; он сделал обязательным совершение особых актов, докладных грамот, при продаже в холопство по сельскому ключу[281]281
  Ст. 76: «По полной грамоте холоп, по ключу по сельскому с докладною холоп… а по городскому ключу не холоп… а по тиуньству без полные и без докладным не холоп, а по сельскому ключу без докладным не холоп». До нас дошла одна докладная 1553 г. в подлиннике и три докладные (1507, 1509 и 1536) в извлечении, в крепостной книге Лакиера. Во всех этих докладных, вместо выражения полных грамот «купил в полницу», встречаем специальный термин, очевидно и составляющий характерную черту этих грамот «дался на ключ». «А за те деньги дался ему в селцо в Лялицы на ключ, а по ключу и в холопы». См. докладную № 1 от 2 апреля 1509: «Мы люди вольные… взяли три рубля денег, а даемся… в тех деньгах Александру на ключ в его село в Демидово, а по ключу… даемся и в холопы» (Акты Археографической экспедиции. Т. I. № 237).


[Закрыть]. А так как холопы назывались обыкновенно по источнику рабства и так как при продаже на ключ раньше обыкновенно был доклад наместнику, а теперь начали писать докладные, то сельские ключники-рабы и получили специальное название докладных людей.

Что эти докладные холопы по своим юридическим правам, вернее, полному отсутствию прав, ничем не отличались от полных, полоняников и других безусловных рабов, легко доказать. Так, для Судебников докладные такие же холопы, как и всякие другие. Наследственность докладного холопства следует из частных: данных и духовных и раздельных, записанных дьяками в крепостную книгу. В 1571 году «дал Федор Федоров сын Линев за сестрою своею родною за Марфою в приданые человека своего докладного Федяку Григорьева». В 1595 году «Ондрей Юрьев сын Косицкий да Максим Богдановы дети Косицкого поделили меж себя полюбовно людей своих полных и докладных и кабальных». В следующем году: «Благословил Костентин Собакин сын Скобельцын детей своих… людьми своими старинными, докладными и полоненики»[282]282
  Архив историко-юридических сведений. Кн. 2. Пол. 1. Данная № 5, раздельная, духовная № 20. С. 41, 46, 69.


[Закрыть]. Кроме того, из приписок к докладным, записанным в той же крепостной книге, видно, что дети и внуки докладных людей служили в холопстве у господ своих отцов.

Наконец, о наследственности докладного холопства неопровержимо свидетельствует статья 61 главы XX Уложения 1649 года: «А в приданые давати и женам, и детем, и внучатом, и правнучатом в надел в духовных и в данных и в рядных писати полных и докладных и купленных людей и полонеников иных земель. И кому такие люди будут в приданые или в надел даны и тем людям такие люди крепки и женам их и детям и внучатом и правнучатом»[283]283
  «А кабальных людей, – следует далее, – в придания не давать, и в духовный и в рядныя и в данныя не писать».


[Закрыть]…

Но на чем же основывается проф. Ключевский, утверждая, что докладное холопство в XV–XVI веках было условным, пожизненным, что право господина на докладного холопа «прекращалось смертью господина и не передавалось наследникам»?[284]284
  «Дети докладного холопа, – говорит далее проф. Ключевский, – родившиеся во время его холопства, обязаны были служить отцову господину, но по смерти его становились свободны вместе с отцом» (Происхождение крепостного права в России. С. 20–22).


[Закрыть]

Он основывается прежде всего на особом толковании следующих слов указа 1597 года:

1) «И тем всем людям… по тем служилым кабалам, по старым и по новым, быти в холопстве, как и по докладным;

2) и от государей своих им не отходити, и денег по тем служилым кабалам у тех холопей не имати и челобитья их в том не слушати по старым кабалам;

3) и выдавать их тем государем в службу до смерти».

Проф. Ключевский полагает, что этими словами указ уравнял кабальных людей в правах с докладными, то есть что во всех трех фразах надо иметь в виду слова «как и по докладным», что докладные и ранее выдавались «в службу до смерти» (господина), а теперь то же самое было узаконено о кабальных.

Но что кабальные люди этим указом не были уравнены в правах с докладными, это видно из дальнейшего текста того же Уложения 1597 года: «которые кабальные люди учнут на себя полный и докладным давати», тех отсылать к наместнику И.О. Безобразову. «А которые кабальные люди став скажут, что они служили преж сего по кабалам, а ныне дают на себя полныя и докладныя, да постояв скажут, что полных и докладных на себя не дают», тех отсылать в приказ Холопьего суда и отдавать в холопство по кабалам. Ясно, что между докладным и кабальным холопством оставалась еще существенная разница и что докладное холопство было тяжелее, то есть, подобно полному, было безусловным, наследственным (что же другое?), если правительство предвидело случай, что кабальный, стоя уже пред наместником, откажется от своего заявления дать докладную, и, верное своему общему нерасположению к безусловному рабству, приходило на помощь кабальному.

Поэтому-то мы и полагаем, что сравнение в приведенных трех фразах неполное, что правительство сравнило кабальных людей с докладными не в отношении пожизненности, а только в отношении их рабского состояния: надо помнить, что кабальных людей правительство до этого времени настойчиво называло заимщиками и только теперь объявило холопами, как и по докладным (и полным, и купчим, и другим грамотам). Что сравнение в этих фразах неполное, это в особенности видно из второй фразы: «и денег по тем служилым кабалам у тех холопей не имати»; здесь уже несомненно нельзя иметь в виду слов «как и по докладным», потому что докладные не занимали денег и отпускались по отпускным грамотам.