Текст книги "Этюды из жизни глубинки. Рассказы. Книга первая"

Пикник

Уровень воды в озере понизился на метр, а Юра не решается осуществить главный план своего пребывания в джунглях. Теперь он ныряет с бамбуком и тренируется под водой вдохнуть из него дважды. Воздуха в пустоте бамбукового баллона для этого достаточно. Погрузиться на глубину и вдохнуть из него, не выпустив остатки, пока не получается. Но это вполне осуществимая идея, надо только потренироваться. Или придумать какой-то клапан, удерживающий воздух от самопроизвольного выхода, но позволяющий вдыхать. Жаль, что здесь не растёт каучуковое дерево. Можно было бы сделать эластичную трубку и пережимать её зуба ми. Он выныривает в очередной раз.

Где-то в стороне деревенек, за поворотами залива, слышен гул лодочного мотора. Молнией промелькнула мысль о приближении людоедов Ильич быстро подплывает к берегу и скрывается в прибрежных джунглях. По просторам озерка несётся лодка. В ней четверо мужчин. Они о чём-то говорят, перекрикивая гул мотора. Часть слов до носится на индонезийском, часть на языке племени. Ничто не указывает на их склонность к каннибализму. На мужчинах белые лёгкие пиджаки или свободные рубахи местного фасона. Светлые брюки или шаровары обтягивают колени, видимые из-за борта судёнышка. Головных уборов нет, волосы аккуратно подстрижены. Все безбородые. Один пассажир усатый.

– Зря опасался. Вполне цивилизованная публика. Возможно, что за поворотами озера есть ещё деревенька, и люди плывут в неё. Там у них могут быть дела. Могут плыть, чтобы навестить родственников или просто расслабиться без своих женщин. Обычно жёны ограничивают мужей в принятии спиртного, а это не всякому по нраву, – рассуждает лесной житель.

Лодка зашла за островок с кострищем и гул мотора прекратился. Мужчины приплыли на пикник. Любопытство, можно ли не опасаться этих цивилизованных на вид людей, подталкивает Юрия увидеть подробности праздника ближе. Но свидетельства былых пиршеств на островке, обнаруженные во время прошлого посещения, обостряют инстинкт самосохранения.

Ма и Ня неотступно следуют за другом, перелетающим по ветвям к месту отдыха приплывших аборигенов. По воде было бы около полукилометра, по берегу вдвое больше. Увидев сквозь ветви людей, обезьяны забеспокоились. Ничего необычного человек из чащи не замечает, но понимает, что опыт общения орангутангов с людьми оправдывает поведение приматов.

Ильичу виден костёр. Из него достают какие-то овощи, формой похожие на дыню. С горячих «блюд» счищают кожуру, а мякотью закусывают пьянящий напиток. Или пирующие отдыхающие наоборот, запивают тропический овощ. О, как давно жертва авиакатастрофы не ел варёное жареное и печёное! Получить огонь трением ему не удалось. Очков, чтобы сделать водяную линзу Юрий не имеет. В меру солёная горячая пища может быть только в мечтах и в воспоминаниях.

Только здесь, при виде трепещущихся при дуновении ветерка языков пламени костра, он осознаёт, что не пытался получить огонь вполне доступным для него способом – от искры, выбитой из камней. Камни послужили при изготовлении оружия, но могут оказаться полезными и для по лучения огня. Как и участники пикника, он давно мог бы обжаривать над огнём плоды, готовить жаркое из рыбы или из мяса.

– Мясо тропических змей, диких кроликов и птиц, которое случалось, есть сырым, будет ещё вкуснее, если его обласкает пламя костра, – еле слышно непроизвольно произносит Юра, переполненный мечты об огне.

Люди отдыхают, и ему хочется подойти к ним пообщаться. Попытку сделать это останавливают друзья приматы. Ма начинает издавать предостерегающие звуки так громко, что её могут услышать на островке. Приходится оставить идею о контакте с незнакомцами, чтобы не подвергать друзей опасности. Да и только ли их? Около кострища немало человеческих костей.

Аборигены раздеваются, оставляют костёр и переходят обмелевшую проточку. Один из них набивает патронами обойму пистолета. У двух его попутчиков из лодки появились ружья похожие на карабины. Один охотник с трубкой, стреляющей отравленными стрелами. О таком оружии некоторых народов Ильичу известно из школьного курса. Охотники, теперь в этом нет сомнения, уже близко. Слышна речь то на одном, то на другом языке. Слово «орангутанг» слышно отчётливо. Известно человеку в засаде и то, что аборигены убивают мать, чтобы забрать обезьяньего детёныша на продажу.

Ма и Ня, а вслед за ними человек, поднялись выше и затаились. Люди прошли, не подозревая лежки. Верхолазы успели проголодаться и, вкушая дары джунглей, удалились от места наблюдения. Вновь послышались голоса приближающихся охотников. Охота обошлась без выстрелов.

– Если вблизи есть орангутанги кроме моих друзей, то им крупно повезло, – отмечает пленник джунглей, продолжая обедать.

Двое вышли на берег в стороне от брода, другие ориентировались очень точно. Юра предположил, что неудачной охотой пикник заканчивается, но ошибся. Мужчины подбросили дров в догорающий костёр, выпили и пустились в пляс. Танец больше напоминает ритуальную дикарскую дань обычаю.

Что случилось дальше, предположить было не возможно. Самый молодой из мужчин резанул по горлу своего соседа. Остальные, будто ничего не произошло, продолжают танцевать. Убийца отрезает голову поверженного и, высоко подняв над собой, присоединяется к танцующим. Кровь обагряет обладателя трофея. На островке все словно обезумели во время варварского танца. Начинается ещё больший ужас.

Ильичу не хочется видеть продолжение кровавого пиршества, но он, как загипнотизированный не может сдвинуться с места. Словно осознавая варварство людей, орангутанги сидят неподвижно и беззвучно. Прошло немало времени, а участники необычного пикника продолжают ненадолго прерывавшийся танец. В поднятых руках того же юноши уже не голова, а череп. Даже издали видно что он пуст. Мягкие ткани срезаны и съедены. Внутренности высосаны. Б-р-р-р!

У Юрия кружится голова, его тошнит. Осторожно, чтобы не сорваться и не привлечь внимание людоедов, отрезающих от жертвы филейную часть человек разумный и его друзья бесшумно покидают пункт наблюдения. Инстинкт обезьян в очередной раз помог их другу остаться невредимым.

– Не укладывается в сознании, что с виду цивилизованное общество соблюдает обычаи полудиких предков. Значит, кроме мусульманства буддизма, католицизма и протестантства часть индонезийцев поклоняется языческим богам аборигенов, чтит их дикарские традиции и обряды?

Студенты в МГИМО изучают не только языки народов стран, в которых им предстоит работать, но и традиции. Ильич догадывается, что после пиршества ночью в деревне будет совершён обряд посвящения в мужчины. Этот молодой убийца перестанет считаться мальчиком, станет полноправным членом общины, сможет жениться.

Неважно, знал ли жертва каннибализма, что обречён именно он – всё одинаково бесчеловечно. Как и предполагал Юрий, возвращались с пикника в сумерках. Проплыли, не подозревая о присутствии чужого человека. Смотреть на обряд посвящения в мужчины желания не появилось. Даже тренировки на длительность погружения прерваны подавленностью настроения.

Череда раздумий

Ильич вспомнил, что маме школьные учителя посоветовали устроить его в Школу космонавтики в Железногорске, где одарённые дети собраны со всего большого края. Три года углубленного изучения предметов гуманитарного цикла завершились отличной сдачей экзаменов. Пройдена ступенька для поступления и дальнейшего успешного обучения в столичном престижном университете. Схожие между собой языки народов Юго-Восточной Азии, филиппинский, малазийский, индонезийский, Юра знает почти как родной русский. Может синхронно переводить на русский или с русского на любой из них.

Военное ведомство, сотрудники которого форму одевают только на торжественные мероприятия интересуется подготовкой студентов некоторых профилей, поддерживает контакты с университетом. Паренёк из сибирской глубинки привлёк внимание. Ведомство устраивают и знания, и личностные качества, и родословная парня, и его физические данные. Студент изучает языки и посещает секции восточных единоборств. Военная кафедра присваивает отправное воинское звание.

У сибиряка хорошая карьерная перспектива. Он мог бы работать в одном из дипломатических ведомств или трудиться переводчиком. Было предложение поступать в аспирантуру. По её окончании мог преподавать в ВУЗе соответствующего профиля. Он выбрал военное ведомство, а ведомство выбрало его. И вот, бывший студент оказался на злополучном самолёте с секретными документами сделок военных ведомств партнёров.

Вспомнилась Юленька. Коллеги знали о предстоящей свадьбе с ней. Некоторые лично знакомы невестой своего друга. Весть об аварии самолёта докатилась и до неё, Юли.

– Как восприняла она известие? Поверила ли, что погибли все, кто находились тогда на борту? Или назло всему и всем ждёт меня? А возможно ли вообще такое неверие, если убеждают поверившие коллеги? Юля сильная. Нет, она не отчаялась, узнав о катастрофе самолёта. Душевная травма, наверное, ещё беспокоит, но уже не так остро, как сразу после крушения? Как хочется, чтобы всё сложилось благополучно для нас обоих! – мечтает романтик.

Подходит к концу третий месяц Юриного заточения здесь. В деревеньках должна быть какая-ни-будь связь с внешним миром. Они с Павловичем по документам – туристы. Но они были не совсем обычными туристами, а в деревеньках и вовсе необычные селяне. Сообщить, что жив будет можно, выйдя из плена джунглей и обстоятельств.

– Да, только обстоятельства держат меня здесь. Нога давно не болит. Неизвестно, как сложилась бы моя дальнейшая судьба, если предположить доверительный выход отсюда без знания подробностей об аборигенах, вскрывшихся при посещениях островка?

Из-под настила давно доносится ровное дыхание друзей, а жертве авиакатастрофы не спится – слишком сильное потрясение от событий, увиденных этим днём. Такое не забудется за всю оставшуюся жизнь. Как быстро летят дни, не дающие удовлетворения от ощущения причастности к завершению чего-то значимого.

Сознание переключается на другую проблему.

– Непонятно, почему друзья орангутанги прониклись ко мне уважением? Не потому ли, что впер вые увидели меня беззащитным? Но они могли не ощущать, что я сплю. Или потому, что в отличие от этих представителей местной «цивилизации», я в их присутствии всегда без одежды? Ясно лишь то что последняя капля недоверия испарилась, когда увидели меня передвигающимся по веткам, а не по земле, как их недруги. Наверное, не последнюю роль для доверия сыграли кучки угощений, что раскладывал для них? Жаль, что они сами никогда не ответят на интересующий меня вопрос.

Вдруг Ильич начинает рассуждать о происхождении водоёма, в который ежедневно ныряет. Уровень воды в водохранилище понижается Юрий почти не сомневается, что водоём рукотворный. Генератор ГЭС или привод какого-нибудь механизма вращает вода. Её сток через рабочее колесо оставляют неизменным, поэтому дожди наводняют искусственный водоём, а в засуху он бы обмелел. Но здесь тропические дожди и реки – засухи не бывает.

Мысли путаются. Они снова переносят юношу в беззаботное детство. На душе становится так спокойно, как не было с той самой поры его жизни. Юра засыпает.

Утром искрами, высекаемыми из камней, он дол-о пытается поджечь мох. Или мох недостаточно ух, или искры попадают не туда, где возможно воспламенение, но затея получить огонь оказывается безрезультатной. Ильич подтыкает под навесом убежища остатки мха, обёрнутые листом. Идёт на очередную тренировку по нырянию.

В перерыве возобновляются тренировки – стреляет из лука на меткость попадания. Потом тренируется в добывании огня. С учётом предыдущей неудачи, относится к занятию не как к получению, а именно как к добыванию. И вдруг на побеге мха появляется искорка. Юноша аккуратно, чтобы не потушить, раздувает крадущуюся по мху малиновую точку величиной с голову комара. Она сначала удваивается, и обе искорки крадутся по соседним побегам. Потом сбегаются и порождают маленький огонёк. Парень, затаив дыхание, смотрит, как его творение растёт, набирает силу.

Огоньку нужна более существенная «пища». И она появляется. Сначала в ход идут сухие стебельки трав, потом тончайшие веточки и ветки чуть толще прежних. И вот огонёк перерастает в пламя. Вкус плодов, которые пленник джунглей ел только в сыром виде, превосходит ожидания Они становятся и вкуснее, и ароматнее. Манящий запах ощущается в нескольких шагах от костра Остудив, угощает лакомством друзей.

Неизвестно, как отнеслись бы они к огню, оказавшись с ним один на один, но в присутствии человека обезьяны доверяют пламени, пляшущему перед двуногим, как и они, но почти безволосым существом. Здесь орангутанги от костра сидят на пару шагов дальше их друга. Юношу переполняет радость. Теперь, хоть и не без трудностей, он сможет разводить костёр, обжаривать мясо и рыбу пока остаётся на берегу этого затерявшегося в джунглях водоёма.

Ему хочется поднять пламя до небес! И он при ступает к осуществлению желаемого, но спохватывается. Дым большого костра могут увидеть людоеды, а это не входит в его планы. Оказаться поджаренным в собственном костре было бы при таком соседстве не просто реально, а неизбежно.

Погружение в салон

Длительные тренировки приводят к желаемому – при каждом нырке удаётся сделать по два вдоха. Нырок за нырком, день за днём время не проходит без пользы для достижения главной цели пребывания в дебрях Калимантана. Рыбы почему-то перестали сновать через разлом в обшивке салона.

Воздух набран, и Юрий погружается к разлому. Он уже внутри салона. Здесь густой мрак – слишком малы отверстия иллюминаторов и рана в салоне по равнению с непроницаемой для света обшивкой самолёта. Относительно светло около иллюминаторов и вблизи разлома. Светлая внутренняя обшивка рассеивает попадающие на неё солнечные лучи – это и создаёт сумрак.

Глаза привыкают. И тут ныряльщика охватывает ужас. Под ним уже не один, как на пикнике, а множество пустых черепов. От неожиданности он выпускает из лёгких почти весь запасённый воздух. Вдохнуть из бамбука не получается. Резко поворачивается к разлому, чтобы поскорее всплыть. В висках стучит. Наконец, около отверстия в фюзеляже, вдыхает припасённый воздух. Теперь он может вынырнуть.

Оказавшись на поверхности, возвращается на берег. Надо прийти в себя. Обуздать расходившиеся от шока нервы, морально настроиться на ещё более жуткие картины. А пока Ильича словно парализовало. Он не может пошевелить ни рукой, ни ногой Крупная дрожь, как от ужасного холода, доводит тело до онемения.

– Нет, надо взять себя в руки, зажать нервы в ку лак и приходить в себя.

Ма и Ня идут к другу с бананами.

– Счастливчики, вы не видели того ужаса, который сотворили подводные твари. А я удивлялся почему при таком обилии рыбы около амбразуры её так мало попадало в морду. Теперь ясно, что человеческое мясо для них предпочтительнее фруктов. Те людоеды с островка почти ангелы в сравнении с этими. Из отвращения я больше не смогу есть рыбу.

Общение с обезьянами вывело из состояния оцепенения.

– Наконец-то я готов к поиску кейса.

В этот раз среди черепов и тазовых костей, среди одежд с костями конечностей и позвоночников он находит кейс. Отстегивать его от руки Павловича не пришлось. Вдохи под водой совершил как на послед них тренировках – без проблем. Ставшие привычными ласты ускорили продвижение. Выныривает.

На берегу набирает код и открывает надёжное хранилище документов. Они сухие. Целы и невредимы деньги на командировочные рас ходы. Здесь и рубли, и американские доллары и индонезийские рупии. Есть для него и Павловича вторые комплекты документов. Ими снабдили мнимых туристов на непредвиденный случай. Павловичу документы больше не понадобятся. А для Юрия они очень кстати. В документах второго комплекта сменилось всё, кроме гражданства.

Виза при выезде не должна быть просрочена. Потом надо будет проставить соответствующие даты. Документы Павловича и свой прежний комплект необходимо будет уничтожить.

– С рассветом я ухожу от вас, мои верные друзья. Оставайтесь, живите своей дикой тропической жизнью и не доверяйте людям, как вы поступали до сих пор.

Кейс поднят в убежище. Деревья дарят лакомства неразлучной троице. Юрий отыскивает наконечник и сооружает новое копьё. Оно достаёт до плеча, в чехле не будет задерживать при передвижении по ветвям. Обезьяны беззаботны. Слова друга не тронули их сознание. Все трое долго не задерживаются на одном дереве, срывая лишь самые спелые и сочные плоды.

Калимантанские встречи

Во время еды планы меняются.

– Мимо деревни надо пройти по темноте. Но даже лунной ночью идти по джунглям во стократ сложнее, чем днём. Шагать по земле в зарослях трудно и днём. Лунный свет почти не проникает сквозь кроны – тропический лес становится не проходимым. Ветви деревьев освещены слабо можно промахнуться в прыжке и сорваться. Но под прикрытием ночи больше шансов пройти не замеченным людоедами.

Вечером, вооружившись копьём, луком и ножом отправляется в путь. Для кейса давно сплетён из травы рюкзак с фиксацией на поясе. Конструкция обеспечивает плотное прилегание ноши к телу при прыжках по веткам. Одежда с обувью свёрнута в валик и закреплена на поясе. Обе руки свободны, ничто не препятствует движению вперёд. На сколько дальней будет дорога, он не представляет.

Ильич успел отойти от стоянки меньше кило метра, когда идущие налегке друзья орангутанги нагнали его. Юра пытается убедить их остаться но всё красноречие напрасно – слова отлетают от ушей, как от стенки горох. Не в силах повлиять на ситуацию, доходит до первого перешейка полу острова и останавливается в ожидании ночи.

Немногочисленные собаки местных охотников учуяли троицу, когда половина деревни была обойдена. Около деревеньки, даже у самой воды, лес вырублен. Между оставшимися деревьями надо перебегать по земле, раззадоривая этим собак. Малышка на спине матери. Ма опасается настигающей их своры, но не выбегает вперёд друга.

Самая шустрая охотничья собака готова укусить человека. Обезьяна на мгновение оборачивается и ладонью своей длинной руки угощает недруга такой оплеухой, что резвое животное пролетает по воздуху и с визгом падает на спину. Другая помощница местного охотника пытается укусить самку орангутанга, но оказывается схваченной за загривок и отброшенной с такой силой, что, ударившись о дерево, осталась лежать. Она не смогла препятствовать взмывающим на ствол бегунам.

Даяки сквозь сон по лаю догадались, что собаки пошли за орангутангом. О человеке разумном, следующем с обезьянами они не предполагали. Преследование собачьей сворой прекратилось, когда путники пошли по веткам, не спускаясь на землю. Но скоро пришлось идти по участку земли, отвоёванному у джунглей жителями деревни. Здесь, на затапливаемых в половодье землях, растёт рис.

На высоких гибких шестах висят чучела лесных людей, набитые травой или рисовой соломой. Слабый ветерок слегка покачивает их, они кажутся живыми. Местные земледельцы вывешивают пугала для устрашения птиц и самих орангутангов, которые не прочь полакомиться рисовыми зёрна ми молочной спелости. За клочками полей снова лес. Только теперь стало возможным сделать при вал до наступления рассвета.

С рассветом Юрий пошёл, не окликая обезьян Они быстро почувствовали его отсутствие и не за медлили оказаться рядом.

Все завтракают на ходу, но продвижение замедли лось. Неожиданно упёрлись в перегородившую путь реку. Извиваясь в долине, она делает здесь большой зигзаг.

Мутный поток вздыбливает валы на перекате От воды до зарослей – полоска сухого ила. Босые ступни оставляют с лед, который тут же наполовину засыпается лёгким, похожим на пыль порошком.

Душно, как бывает перед дождём. Юноше хочется искупаться. Но как поведут себя друзья с его вещами, парень не знает. Во время купания обезьяны могут зайти в лес и оставить там кейс, даже не пытаясь вскрывать. Эти друзья не представляют, как ценно для Юрия его содержимое. Копьё и лук со стрелами их не интересуют. Самые большие опасения связаны с одеждой. По своему неразумению могут разорвать на клочки и ленточки, а спрос с них никакой.

Справа гладь ничем и никем невзволнованного плёса. Слева продолжение переката. А ещё ниже по течению залив водохранилища, куда вольётся вся несущая муть реки. Оттуда они пришли и там делать нечего. Дружная компания выходит к плёсу. Человек кладёт на берег ношу, но снять опоясывающий его пояс с одеждой не решается.

Обезьяны перескакивают по ветвям прибрежных деревьев, зная, что друг не уйдёт. Юра забрёл почти по пояс, стоя лицом к берегу, освежает голову и торс. Невдалеке от резвящихся в ветвях орангутангов на берег выбегает стайка незнакомых парню обезьян. Они невелики и кажутся тощими. Их туловища тоньше, чем у малышки Ня. Эти приматы передвигаются на четырёх конечностях одинаковой длины. Передние, кроме участия в передвижении, имеют функции рук.

Поражает очень необычный окрас приматов. Коричневые волосы на спине постепенно светлеют к низу туловища. Грудь жёлтая, а живот светло-серый. Конечности светло-серые вверху к топам и кистям переходят в белые. Хвост, соизмеримый с длиной туловища, весь белый. Лицо безволосое, имеет красноватый оттенок. Но больше всего юношу поразили носы обезьян. Неширокие у переносиц, они похожи на огурец, долго пролежавший в тепле и оттого приплюснутый.

Самые тёмные волосы – над глазами. Они выглядят похожими на густые сросшиеся над переносицей брови. На шее, даже со стороны спины, волосы белые, будто повязан праздничный шарфик. Поразило, что в стае только самцы.

«Калимантанец» рассматривает диковинных обитателей прибрежных джунглей, а те приняли его стояние в воде за нерешительность и на ступают. Почувствовав угрозу, Ильич выбегает на берег и пытается криками отпугнуть непрошенных гостей. На крики возвратились Ма и Ня Носачей больше десятка, а потому не отступают Наоборот, часть их по воде пробегает в тыл. Путешественники окружены. Отступление в джунгли не поможет – там носачи оказались бы в более привычной для себя среде. На берегу преимущество у человека – его руки не заняты передвижением по ветвям.

Носы рассвирепевших тонких обезьян становятся красными. Орангутанги отпугивают часть стаи прыгающей перед ними, но не набрасываются Юрий берёт лук, и стрела впивается в плечо одного из самцов. Тот с невероятной скоростью вертится, словно хочет, чтобы стрела отстала, перестала жалить. Это приводит в замешательство сородичей рядом. Но позади, где натиск сдерживают друзья, строй не распадается, воинственные приматы медленно наступают.

Человек оборачивается и выпускает стрелу в строй наступающих. Крутнувшись пару оборотов обезьяна вырывает причиняющий боль предмет но пятится. Другие делают то же. Пытаясь вы рвать свою стрелу, другой самец обламывает её Ильич снова вскидывает лук для выстрела, носачи панически разбегаются. Бегству одних последовали и остальные собратья. По доносящимся звукам ясно, что они не заняли выжидательную позицию. Получив достойный отпор, уходят по прибрежным зарослям вдоль переката.

Путешественники пошли вверх по течению вдоль берега, пока река не свернёт с их пути. Несколько ручьёв, стекающих в долину, остались позади. Виляя, река выдерживает направление. Путники продолжают движение на юг. Без орангутангов Юрий мог бы передвигаться быстрее, но идти быстро нельзя. Стремясь не отстать, обезьяны не успеют насыщаться на ходу. Неизвестно, как долго они будут сопровождать своего друга – мо-ут серьёзно отощать.

Неожиданно за поворотом появляется стоянка старателей. Пятеро мужчин, несмотря на поздний час, продолжают работу. Они лопатами достают со дна песок с илом и этой смесью наполняют короба. Потом тщательно промывают содержимое. Юра не заметил, чтобы кто-то из них доставал что-нибудь из своего необычного сита.

– Наверное, не часто среди речного песка попадаются золотые песчинки. А как старательно и тщательно они промывают и просеивают загруженное сырьё. Возможно, за эту специфику труда золотодобытчиков называют у нас старателями? – делает вывод наблюдатель.

На стоянке женщина хлопочет над готовкой ужина. Увидев полыхающее пламя очага, юноша вспоминает, как взбудоражил его сознание и воображение костёр на островке. Тогда огонь казался ему несбыточной мечтой. Сейчас всё обыденно и не порождает прежних эмоций. Рядом собака. Чтобы не всполошить дворнягу и не обнаружить себя обнажённым, Юра и его друзья уходят дальше от реки.

– Эти люди могут быть из ближайшей деревни даяков-людоедов. Но это могут быть и искатели приключений и заработка из числа городских жителей, – поясняет Ильич друзьям, не возражающим ему ни словом, ни звуком.

За стоянкой река делает крутой поворот и больше не встречается путешественникам. Курсу на восток ничто, кроме зарослей, не препятствует. В переплетениях кустарников и лиан нижнего яруса джунглей, чтобы протиснуться, пришлось бы саблей вырубать проходы. В среднем ярусе, где ветви деревьев вонзаются в кроны соседей, а лианы переплетаются с этой гущей, продвижение затрудняется. Только над кронами второго яруса есть простор между деревьями великанами. Они более редки, чем растительность под ними, но и они окутаны лианами. По стеблям лиан, как на качелях, друзья перелетают, продвигаясь выбранным курсом.

Обезьяны-спутники держатся невдалеке. Они оказываются то впереди, то где-то сбоку, а могут задержаться около понравившихся плодов и отстать. Сейчас они впереди. Неожиданно в сотне метров от человека раздаются их тревожные звуки. Юра настораживается. Тут же пространство пронизывает гортанный бас. Кому он принадлежит, юноша не знает, поэтому устойчиво встаёт на прочные сучья, высвобождая руки.

Слышен шум ветвей от движения спутников и повторный гортанный рёв неизвестного, который тяжелее, чем Ма с детёнышем на спине. В том, что Ня крепко держится за плечи матери, нет сомнения: она всегда поступает так в случае опасности. Ветви под преследователем часто обламываются, и он не может догнать беглецов.

Ма появляется из зарослей и останавливается а Юрием, в котором видит спасителя. А защитник держит копьё, готовый пустить его в нападающего. Среди чащи появляется огромная волосатая громада бурого цвета. Щёки раздуты. Тёмные, близко сидящие глаза горят азартом погони. Бородка топорщится. Между кистями волосатых рук, цепко обхвативших ветви соседних деревьев, больше двух метров. Победить его в рукопашной хватке, немыслимо. Увидев, что беглянка под защитой неизвестного существа, орангутанг резко останавливается.

Вмешательство кого-либо в отношения с самкой для него – полная неожиданность. Он снова издаёт гортанный звук. Но это не прежний рёв, который должен был приманить партнёршу – это угрожающий рык. На горле раздувается кожный мешок-резонатор, и рёв устрашения несётся по джунглям. Самец не бросается в драку. Он голосом показывает своё превосходство. Ильич не ревёт по-звериному. Оценив ситуацию, держит копьё наготове.

Ясно, чего хотел бы орангутанг, но нет сомнения в том, что особа его симпатий не предрасположена к спариванию. Потому и примчалась под защиту друга. Одна она не смогла бы противостоять гиганту вдвое большему, чем сама. В нём пудов восемь веса. И это не только внушительных размеров живот, но и набор атлетически пригнанных мышц.

Угрожающий рёв повторяется раз за разом. Ма за спиной защитника отскакивает назад и снова возвращается. Так она зовёт спасателя уходить от опасности. Самец, не слыша ответного грозного рыка, смелеет и медленно приближается. Снова пространство пронизывает его устрашающий усиленный резонатором рёв. Где-то в джунглях раз даётся ответная угроза. Отозвавшийся не слышал никого, кто бы возразил извергающему угрозы со родичу. Всё принято им в свой адрес. Он уверен в себе и даст трёпку расхрабрившемуся недорослю.

Юра слышит более густой бас принявшего вызов соседа. Там ещё большая сила и она способна остановить надвигающегося противника. Ма призывает отступать, но Ильич делает движение в сторону невидимого храбреца. Наступающий снова издаёт знак угрозы и приближается. Но невидимый сосед не медлит с ответом. Услышав приблизившийся рык давно знакомого сильного противника, молодой буян прекращает преследование.

Юрий делает несколько прыжков от остановившейся озлобленной обезьяны в сторону более грозного противника. Необходимо поскорее убираться прочь из промежутка между врагами. Хруст веток и грозный рык слышны там, где мгновения спустя были путешественники. Самцы уже выясняют отношения между собой, и им нет дела до посторонних. А посторонние, перелетая по ветвям и лианам, удаляются от места «мужских» разборок. Они всё дальше от продолжающихся угроз волосатых жителей тропиков.

Местность становится более гористой. Балки, как и плоскогорье, окружившее водохранилище, остаются заросшими вечнозелёными видами тропической флоры. На гребнях появляются кустарники, чередующиеся с покрытыми буйными травами полянами. Здесь между тропическими породами встречаются хвойные деревья. Делая остановки для перекуса, компания продолжает следовать на восток. Для продвижения путники часто спускают-я на землю.

Послышался волчий вой. Ему ответили заунывные «песнопения» клыкастых сородичей. Юрий замечает за полосой кустов несколько деревьев и мчится туда. Принимать бой с волчьей стаей опасно даже с многозарядным карабином, а с копьём, луком и стрелами – безрассудно. С копьём можно защититься от одного свирепого хищника, но не от стаи. Ня уже на спине матери.

Ма не перебирает ногами, как при ходьбе. Она отталкивается ногами и руками, приземляется и снова отталкивается – мчится прыжками, как это было при преследовании собаками. Волки более свирепы, чем собаки. Без подсказок обезьяна «взлетает» на дерево. Ильич успевает подняться выше своего роста, когда из кустов появляется первый волк. Хищник с разбега бросается на жертву погони, но не достаёт. Через миг под деревом оказываются остальные «загонщики».

Все необычны своим огненно-красным цветом и достающими до земли мохнатыми, почти лисьи ми, хвостами. Они меньше сородичей, живущих в степях и лесах России, но не менее свирепые. Юрий прицеливается в наиболее удалённого от дерева красного хищника. Ближе стрелять мешают толстые ветви. А стрелять надо наверняка.

Волк кружится, как котёнок, пытающийся ухватить игрушку, привязанную к хвосту. Он оказывается в кустах на ещё большем удалении от дерева Почуяв запах крови, вся стая набрасывается на подранка, вмиг разрывает его. Каждый старается ухватить свою долю. Трава смята, часть кустов сломана в ходе схватки. В просветах оказываются огненные спины.