Текст книги "Тени скрытого города. Книга вторая. Башня"

Алевтина Павловна, наконец, ушла. На кухне угощение от неё – тарелка с лоснящимися толстыми блинами. Таня взяла блин, собираясь съесть на ходу, но сразу вернула обратно, ощутив, какой он холодный и жирный. В кастрюле золотится бордовый борщ – спасибо Насте! Правда, Таню покоробил вид раковины, куда свалены грязные тарелки и жирная сковородка. Вот зачем так делать! В итоге посуда ещё больше пачкается и заодно пачкает раковину!

В голове хаос, множество мелких незавершённых дел. Эти дела похожи на мышей с длинными тонкими хвостиками, мыши пищат одновременно, и Таня не понимает, за какой «хвост» хвататься, или, может, за все сразу.

Занялась сумкой. Желая разобрать её за пять секунд, девушка озабоченно сновала по квартире, при этом её мысли вновь и вновь возвращались к ванне и борщу. Настя включила телевизор, надела очки и стала вышивать на пяльцах. Таня нервничает. За пять секунд разложить вещи по местам не удаётся! К тому же из головы вылетело, что хотела сделать мгновение назад! Девушка замерла, пытаясь вспомнить. В итоге решила сначала умыться и поесть.

Только сегодня, видимо, мир настроен против Тани! Из крана бьёт коричневая струя! И как ни усиливай напор, сколько ни жди, вода не посветлеет! Таня взвыла. В голову пришла мысль, что виновата Настя: могла ведь позаботиться о подруге, заранее приготовить чистую воду! Разве не знает, что после дороги хочется ополоснуться?

– Вода грязная, да? – подошла подруга. – Я сама в расстройстве! А давай в баньку сходим, а? Я тут узнала об одном месте…

Таня не хочет в баньку! Таня хочет уюта и покоя!

Она пошла на кухню, налила себе борщ.

Пока ела, задумалась… Нет, нервозность связана не с усталостью. Усталость – это следствие, а главная причина – в чрезмерной привязанности к порядку. И речь не столько о том порядке, когда вещи стоят по местам и чисто (хотя и это тоже), сколько о расПОРЯДКЕ жизни. Любые переходные этапы, даже такие незначительные, как переезд с одного места на другое, вызывают сильное чувство дискомфорта. Как будто Таня подсознательно ожидала, что, выйдя из «газели», она мгновенно перенесётся домой, где сразу окажется вымытой и сидящей перед тарелкой с супом, а обстановка вокруг будет такой, какая была до отъезда. Но жизнь ведь не телепортация с горки на горку. Жизнь – это расстояния! И на каждое расстояние требуется определённое время. Да, конечно, Таня не выспалась. Но, возможно, если бы она смирилась с неизбежностью расстояний и просто наслаждалась бы тем, что даёт ей каждый шаг, то и усталости было бы меньше.

Таня загребла в ложку остатки супа и почувствовала, как благодарность разлилась теплом внутри.

– Настенька, спасибо! Очень вкусно! – сказала девушка, входя в комнату.

Бросила на диван подушку и нырнула в сон. Поплыла, качаясь, по реке несвязных мыслей и видений. Блаженный покой потревожил сигнал сотового: «Чух-чух-чух-чух ту-у-у!» Таня лениво приоткрыла и вновь закрыла глаза: потом посмотрит, что там за сообщение! Спала часа два. Пробудившись, пила чай и болтала с Настей.

У школьников каникулы, а пока подруга трудится над составлением тематических планов. Повезло, что нужно всего два плана: по русскому языку и по литературе, оба для пятых классов. А в предыдущей школе приходилось составлять четыре плана – два для десятых классов и два для восьмого класса ЗПР. Первый опыт не удался: все четыре плана заведующая кафедрой забраковала, поскольку Настя написала слишком обобщённо (столько-то уроков на эту тему, столько-то – на ту). Помня прошлую ошибку, для отоковской школы Настя взялась прорабатывала планы со всей тщательностью, расписывая каждый урок.

– Какой у тебя настрой перед работой на новом месте? – с улыбкой поинтересовалась Таня.

– Думаю, всё будет хорошо! – Настин голос прозвучал мягко и спокойно. – Всё-таки у меня опыт! Я многому научилась, многое поняла и уже не стану допускать прежних ошибок. Мне сказали, что классы хорошие. Детишкам 11—12 лет. Думаю, справлюсь!

Внезапно Таня вспомнила о пришедшем, но пока не прочтённом СМС. Почему-то ёкнуло сердце. «Наверное, мама, – размышляла девушка, направляясь из кухни в комнату и протягивая руку к сотовому, валяющемуся на диване. – Хотя я уже сообщила ей, что доехала нормально. Но всё равно, может быть, и мама…»

Нажала кнопку и прочитала: «Жду в башне, приходи завтра». Внизу длинная незнакомая комбинация цифр. Таня села. Телефон лежит на расслабленной ладони, экран погас. Тикают часы, со двора доносятся голоса детей. Таня вновь включила экран и перечитала сообщение, сидела и смотрела на него. Что это? Сбылось? Сбылось! Что-то произойдёт! Тайна раскроется! И башня… Башня! Таня была права! На приоткрытых губах блуждала улыбка. Состояние такое, будто низко над землёй в солнечную погоду проносятся облака, а по земле быстро скользят их тени. То ли тень, то ли свет. То ли безумное ликование, то ли панический страх. Таня прошлась по комнате и бросилась на кухню рассказывать Насте.

Сбылся сон, сбылись ожидания! А Полина не верила: мол, ерунда это всё, мол, забудь. Полина тоже может ошибаться! А Таня оставалась верна своей интуиции! Несмотря на то, что никто не поддерживал, несмотря на скептицизм Полины!

Или психолог делала вид, что не верит? Нарочно отстранялась, испытывала Таню: крепка ли её вера в себя, сумеет ли распознать знаки Духа, решится ли им следовать? И Таня оправдала ожидания: распознала, решилась! И завтра отправится в башню! Душа проваливается в пятки при одной мысли об этом…

Впрочем, разве та женщина-кардиолог такая уж страшная? Не инопланетянка ведь и не вампир! Кстати, как её зовут? Таня достала блокнот и открыла запись на форзаце: «Лидия Сергеевна – кардиоцентр, башня. СМС?» Всё же почему кардиолог отрицала свою причастность к СМС? Не хотела озвучивать по телефону? Опасалась, что прослушивают? Скорее всего, она не одна, есть ещё люди… Тайное общество! Девушку посвятят в тайну!

В эсэмэске не указано время, когда приходить. Значит, это неважно? Будут ожидать в течение дня? Кто эти люди? Что они скажут? Нервы натянулись так, что стало больно. Надо немедленно действовать, ведь ещё чуть-чуть – и Таня взорвётся!

Но жизнь – это расстояния… К башне отправилась утром, как только позавтракала.

После Нулевого проспекта в автобус вошла неопрятного вида женщина с опухшим лицом.

– До Сибирской едешь, да? – спросила у водителя заплетающимся языком.

«Вместе со мной, что ли, выходит?» – с неудовольствием подумала Таня. Вошедшая села возле окна на освободившееся сиденье. С трудом открывая глаза, она обращалась к окружающим, повторяя, что не спала двое суток. Таня была уверена, что дело вовсе не в отсутствии сна, а в том, что женщина много пьёт. В автобус поднялся мужчина и сразу, не оценив ситуацию, сел рядом с неопрятной пассажиркой. Та приподняла голову и сообщила мужчине то, что уже знали остальные, – что она не спала двое суток.

– Сибирская! – громко оповестил водитель, взглянув на пассажирку в зеркало.

Женщина мутно глянула в окно и продолжила сидеть.

Таня спустилась с подножки и зашагала по Сибирской. Повернула на заснеженный пустынный переулок с тёмным контуром башни в отдалении. «На этот раз можно ничего не бояться, ведь я приглашена!» – успокаивала себя девушка, приближаясь к чёрной ограде. Где калитка? Калитки не видно. Таня поколебалась, вздохнула. «В доказательство предъявлю сотовый с эсэмэской!» И быстро перелезла через ограду на расчищенную от сугробов площадку. Несмотря на праздники и прошедший снегопад, территория вокруг башни убрана.

Тишина. Таня постояла, держась за ограду и готовясь удирать при первой видимой опасности. Но всё спокойно. Низко вверх-вниз пролетел воробушек. Таня двинулась к красной двери.

На каждой башенной грани вертикаль из пяти арочных окон – пять этажей. Есть и шестой этаж, самый высокий; там на стенах по две узкие длинные щели с округлым завершением. На первом этаже окна маленькие, закрыты решётками.

Дверь железная и сама по себе не в виде арки, а обычная прямоугольная, но над ней закруглённая вставка, выкрашенная в тон двери. На стене рядом с дверью табличка: «Государственный архив Отоковской области». Возле дверной ручки пластинка с кнопками, чтобы набирать код. Но у линии проёма щель: мол, открыто, не бойся, заходи! Кряхтя, Таня потянула дверь на себя, поразившись её внушительной толщине.

Внутри тихо и сумрачно. Девушка шагнула по чистой бежевой плитке и остановилась в растерянности. Небольшое пространство со светлыми стенами. Стены над полом обшиты тёмно-коричневыми деревянными панелями, украшенными резным узором. Справа в углу закрытая дверь из матового стекла в обрамлении тёмной деревянной арки. Слева перед лестницей деревянная стойка, но белое кресло за стойкой пустует. Позади стойки светится арочное окошко в углублении толстой кирпичной стены. Кирпичи побелены. На окне светлая кованая решётка.

Почему нет охраны? Любой заходи и делай тут что хочешь?

Таня начала подъём по крутой узкой лестнице вдоль белёной кирпичной стены. Серые кованые перила с тёмно-коричневыми деревянными поручнями пафосно красивы, как и каменные ступени: горизонтальная поверхность ступеней бежевая, а вертикальная – серая с прорезанным геометрическим рисунком. Вдоль лестницы светильники в виде золочёных подсвечников. Мягкий свет исходит от высоких арочных окон.

Площадка второго этажа закрыта стеной, светится дверь из матового стекла. Таня осторожно подёргала ручку – не поддаётся. На третьем этаже небольшой ломаный коридор, в конце которого окно. И снова стеклянная дверь под тёмной деревянной аркой. За дверью ничего не видно, только светящиеся неподвижные пятна. На этот раз Таня подёргала смелее, но дверь закрыта на ключ.

Есть ли в этой башне хоть кто-нибудь? Таню вдруг охватила паника! Что, если и вправду, как говорили мальчишки, здесь оживляют мертвецов, и сейчас в этом узком пространстве только они и Таня? Что, если это мертвецы отправили эсэмэску и поджидают на одном из этажей? Или на всех этажах сразу! Незаметно наблюдают, окружили! У Тани перехватило дыхание. Страх бросил её вниз по лестнице прочь из башни! Вот и калитка, которую девушка не заметила сразу! Но калитка заперта! Таня быстро перелезла через ограду и пошла по переулку в сторону главной улицы.

Как же так: вернётся домой, не раскрыв тайну? Девушка остановилась. «Если разобраться: какая реальная опасность мне угрожает? Быть сожранной мертвецами? Такое реально возможно?» Таня задумалась. Стоя боком посреди переулка, она время от времени бросала взгляд на башню. «Нет, ну это чушь, конечно! В оживших мертвецов я точно не верю! Тогда чего я боюсь?» Вспомнился эпизод, описанный в одной из книг Карлоса Кастанеды, о том, как некий маг был заживо сожран сущностями из другого мира. В сущностей Таня верит. А также допускает, что в башне могут затаиться неадекватные личности, члены какой-нибудь секты. С другой стороны, зачем им именно Таня? Для жертвоприношения подойдёт любой случайный человек. Или кто-то решил расправиться с Таней из жажды мести? За то, что в автобусе на ногу наступила?

Девушка заметила торчащую из сугроба кривую палку, достала её и принялась задумчиво ковырять палкой снег под ногами. Всё-таки ситуация больше похожа на то, что в башне никого нет. Или кто-то есть, но Таня до него не успела дойти, так как он на одном из следующих этажей.

Девушка начертила линию на снегу, глубоко вздохнула и пошла назад. Поскольку вариант с неадекватными личностями никто не отменял, прихватила с собой палку. Перелезла через ограду. Теперь красная железная дверь выглядит закрытой, не выдавая себя щелью у проёма. Таня потянула на себя и открыла.

Стала подниматься по лестнице, держа в одной руке палку, а в другой меховую шапку. По-прежнему тихо. На подоконниках цветы в горшках. На четвёртом этаже дверь закрыта. На пятом тоже, и за матовым стеклом ни малейшего движения. Таня посмотрела наверх: дальше только особый этаж под крышей. В те времена, когда башня выполняла функцию водонапорной, под крышей был огромный бак для воды. А теперь там что?

В конце подъёма распахнутая железная дверь. Сердце отчаянно сжалось, но Таня поднялась в помещение. И замерла от масштабов увиденного!

В центре круглого сумеречного зала чугунная винтовая лестница. Лестница устремлена ввысь к самому центру купола – это видно сквозь металлическую сквозную решётку, которая делит помещение на два уровня. Оба уровня заставлены металлическими стеллажами. Стеллажи расположены по кругу торцами к винтовой лестнице, на полках одинаковые картонные коробки с надписями. Над стеллажами второго уровня в кирпичных стенах светятся узкие фигурные проёмы. Свет, идущий оттуда, слегка оранжевый.

Чугунная лестница узкая, ажурная, с кое-где недостающими элементами декора, судя по всему старинная. Подниматься или спускаться по ней наверняка очень страшно: перила есть, но фигурные столбики под поручнем такие тонкие и редкие!

Лестница не только устремляется вверх, но и продолжается вниз. Таня подошла к перилам и увидела крутой виток треугольных ступеней и свет. «Интересно, что я увижу, если спущусь? – подумала девушка. – В башне вроде нет никого, можно воспользоваться».

Ой, нет! Она отступила к железной двери. Пожалуй, пора уходить! Таня вернулась на лестничную площадку, медленно зашагала вниз – на одну ступень, на другую. Внизу перед ней сияющая верхушка арочного окна и примыкающая к ней маленькая межэтажная площадка, мягко отражающая свет. Таня чутко прислушалась к звукам в башне: всё тихо, спокойно, как и прежде.

«Ладно!.. Рискну! Если что, покажу эсэмэску». Она расслабила шарф, обтёрла о пальто взмокшую ладонь, крепче ухватила палку и вернулась в архив. Надев шапку, чтобы освободить руку, зашла на винтовую лестницу и стала осторожно спускаться, крепко держась за тонкий чугунный поручень. Подошва сапога полностью не помещается на узеньких треугольных ступеньках, лестница гудит. Выход с лестницы перегорожен решётчатой дверцей, но дверца приоткрыта. Таня остановилась на маленькой площадке со светлыми стенами и белой дверью. Если бы не зажжённые светильники, здесь было бы темно, как в яме. Таня посмотрела вверх, а потом вниз. Лестница продолжается ещё на этаж ниже, и там царит мрак.

Внутреннее напряжение нарастает. Невыносимо находиться в тесном незнакомом пространстве, где под прикрытием тишины, возможно, затаилась опасность! Непонятно, чего и откуда ждать. Надо скорее подняться обратно наверх! Но Таня зачем-то проверила белую дверь. Дверь легко приоткрылась.

За ней свет. Высокое окно с зеленовато-белыми портьерами и приподнятыми жалюзи. Тёмная тумбочка. Светло-коричневый паркет. Таня сняла шапку и осторожно вошла внутрь. Три больших окна озаряют пространство маленькой комнаты. Под центральным окном стоит железная кровать на колёсиках. Лежит девушка лицом вверх. Лицо очень бледное, глаза закрыты, губы чуть разомкнуты.

Таня огляделась: стул, раковина в углу. На спинке стула висит широкий вязаный шарф с длинными белыми кистями. Узор шарфа крупный дырчатый, трёх цветов: тёмно-коричневого, белого и жёлтого. «Может, сиделка вышла и сейчас вернётся?» – как во сне, подумала Таня.

До сознания дошёл звук, низкий, ровный, непрерывный. Такое ощущение, будто его источник – внутри Тани. Хотя, возможно, он из какого-нибудь прибора.

Спящая девушка совершенно неподвижна, по грудь укрыта тонким сливочно-белым одеялом, а худые, как палки, руки расслабленно вытянуты вдоль тела поверх одеяла. Есть что-то до брезгливости отталкивающее в этом теле. Уж слишком слабое оно, как будто в нём не кости и не мышцы, а кисель. Унылые очертания приоткрытого рта с виднеющимися зубами. Выпуклая нижняя губа. Волнистые прядки темных волос на белой подушке. Сон сделал девушку некрасивой – совсем не так, как в сказке о семи богатырях.

Но вот почему лицо её кажется знакомым? Это тянущее чувство неполного узнавания не даёт Тане уйти. Таня продолжает вглядываться. Да-да! Где-то она эту девушку уже видела!

Гудящая пронзающая тишина… Внезапно осенило! Это же та самая незнакомка в синей дублёнке! Та самая, сестра которой оказалась Таниным двойником! Таня чуть не села на подкосившихся ногах. Выпустила из ладони палку, палка громко ударилась о паркет и задела Танин сапог. Скорее отсюда!

Таня закрыла за собой белую дверь, потом закрыла решётчатую дверцу винтовой лестницы. Чугунные ступени гудят под торопливыми шагами. Главное – не оступиться! На выходе в архив тоже есть решётчатая дверца – Таня и с этой стороны закрыла винтовую лестницу! В глаза бросилась крупная красная надпись: «Посторонним вход строго воспрещён!»

Вниз, вниз по крутым ступеням! А что, если дверь на улицу заперта? Не помня себя от ужаса, девушка бросилась к выходу из башни, надавила на железную дверь. Дверь поддаётся, но очень тяжело, будто это не дверь, а гранитная плита. Скорее вон из склепа! За ограду! И скорее, скорее вон из жуткого переулка! Таня сильно запыхалась, но не останавливалась, продолжая прорываться туда, где виднеется перпендикулярная улица и где с шумом проезжают машины. Перешла на шаг, обернулась: нет, никто не преследует, переулок абсолютно безлюден. Если, конечно, отбросить мысль о невидимках.

Слегка пошатываясь, Таня двинулась по Сибирской до Красной улицы. Как тут шумно и как же там, в башне, было замогильно тихо! Шум защищает. Словно Таня – маленькая мышка, только что бежавшая по открытому полю, где её вот-вот должен был настичь огромный орёл, но она вовремя юркнула в шум… как в большую мохнатую рукавицу. Ворсинки шума длинные, путаные… в них можно потеряться, зарыться, исчезнуть, в них никто не страшен!

Пора разобраться, что же произошло. Отбросить мистику, трезво проанализировать. Вляпалась в нехорошую историю? Не дай бог, криминальную к тому же! Хотя почему криминальную? Никого ведь не убила. А если кто-то подставил? Убили в башне девушку, а Таня теперь главная подозреваемая, всюду оставившая отпечатки пальцев! Или над Таней подшутили? Отправили эсэмэску, заманили в башню. Весело кому-то будет смотреть фильм, как девушка в пальто по башне с палкой лазит! Или всё обстоит по-другому? Эсэмэску отправил кто-то из знакомых. Тот, кто знает Танины умонастроения. Решил Таню разыграть, а сам никакого отношения к башне не имеет. Таня же в результате пошла туда, куда нельзя, смотрела на то, на что смотреть запрещено… Но почему двери были открыты? Почему не сработала сигнализация? Почему не приехала милиция? Или, может, наличие сигнализации – это легенда? Никакой особой усиленной охраны нет? Хотя почему легенда? Сигнализация могла сработать, только звук не в башне.

Таню трясёт. Наверное, это даже со стороны заметно! Вдруг захотелось плакать. Эмоции рвут изнутри: страх, тоска, обида… Страх, страх, страх!

Почему в башне попутчица, ехавшая с Таней до Томска? Почему спит? Или её убили? Или она впала в кому? Кто-то хотел, чтобы Таня увидела её? Открыл двери именно так, чтобы у Тани не осталось вариантов. Но у Тани был вариант! Она вовсе не собиралась спускаться по винтовой лестнице! Она могла и не спуститься!

В том, что в башне та самая незнакомка в синей дублёнке, Таня почти не сомневается. Хотя отличия во внешности, конечно, есть и немалые. Спящая значительно худее, у неё отсутствует макияж, и ресницы, прижатые к щекам, короткие и невыразительные. А у девушки, которую Таня помнит, ресницы длинные, загнутые и очень яркие. Волосы у спящей острижены, зато такие же тёмные, как у попутчицы. Нижняя губа такая же пухлая и немного оттопыренная. Может, незнакомка так и не доехала до Томска? Попала в аварию и вот теперь в коме? Тогда почему её положили именно в башню?

А ведь там жена губернатора спит. И раз Тане известно уже про двоих, то наверняка есть и ещё кто-то. Башня спящих! Винтовая лестница продолжается ниже, в темноту, – там ещё одна палата? Свет горел именно на площадке, где комната с Таниной знакомой. Если бы не это, Таня в темноту точно не стала бы спускаться! Почему там горел свет? А ещё кто-то забыл шарф на стуле. И дверь в башню не закрыл. Работников нет! Даже охранника… Точно! Сегодня ведь седьмое января! Выходной!

Таня дошла до Красной улицы и сразу заметила поворачивающий с Сибирской 43-ий. Поняла, что могла и не идти пешком, а сесть на 43-ий там же, возле Красного Пожарника. Ведь девушка не домой направляется, а к Полине! Таня побежала, вытянув руку, автобус её дождался. Есть, конечно, вероятность, что Полины не окажется дома… От нетерпения Таня буравила глазами сменяющуюся картинку улицы за окном, как будто таким образом могла поспособствовать более быстрой её смене. Выскочила из автобуса, перебежала «зебру» на красный свет.

По переулку Белинского навстречу Тане идёт Полина под руку с маленьким мужчиной. Максим Андреевич? Да, он! Тот, который однажды произнёс то ли в адрес Тани, то ли просто: «Красота – страшная сила». Таня тогда чувствовала себя очень скованно и смущённо, сидела на краю дивана, вытянувшись в струнку. Вот и сейчас ощутила жар от охватившего волнения. Поспешила к ним, приветственно помахав рукой. Полина тоже махнула. На ней длинная дублёнка и меховая шляпка с полями в старинном стиле: надо лбом поля шире, а назад сужаются, над полями перехвачено лентой. А Максим Андреевич в чёрной кожаной куртке и шапке с козырьком, уши не прикрыты. Ему явно холодно, тонкий кривой нос раскраснелся.

– С приездом! – Полина обняла Таню и слегка похлопала ладонью по спине.

– Мне надо срочно что-что вам рассказать! – выпалила Таня.

– Так срочно? – Полина неуверенно посмотрела на Максима Андреевича.

– Да! Я была в башне!

– Максим, ничего, если я подойду часа через полтора?

Тот с любопытством взглянул на Таню.

– Ничего-ничего! Я дождусь! – он сделал грациозное движение и стал удаляться.

– Пойдём! – Полина двинулась назад к своему дому.

Струи ветра холодом обдувают лицо. Церковь впереди похожа на древнюю мумию, обёрнутую в саван. Кажется, что ветер идёт оттуда, из сквозных арок пустой колокольни. На ходу Таня покосилась в сторону заброшенного деревянного дома, наполовину погружённого в сугроб, повернулась к нему лицом и пошла спиной вперёд, не сводя глаз с дома. Когда-то его брёвна были оштукатурены: на стене осталась часть побелки и оштукатуренной дранки. Дом спит мёртвым сном под нависшими бровями снега, окна заколочены. Пустой, разрушающийся. Но даже он кажется крепче киселеподобной девушки в башне!

Полина потянула Таню за руку, напомнив о том, что у неё мало времени. Прошли через старинные ворота – точнее, остатки ворот, – у которых потеряны створки, потерян забор, облезла коричневая краска, остались лишь резные накренившиеся опоры и арки с ветвистым узором, похожим на рога. Погрузившись в полумрак узкого деревянного подъезда, Полина и Таня друг за другом поднялись по старым крутым ступеням.

– Пить хочешь? – осведомилась хозяйка, когда, теснясь на пороге, они разулись и повесили одежду на металлические крючки потёртой деревянной вешалки.

– Да, – автоматически согласилась Таня.

Усаживаясь на скамейку, она заметила, что оконные стёкла между старыми деревянными рамами украшены новогодними трафаретами. Полина поставила перед девушкой чашку, наполненную водой.

– Надо руки помыть! – опомнилась Таня.

В ванной маленькое зеркало в мутных пятнах. Почему-то страшно фиксировать внимание на отражении. Между простым и жидким мылом Таня выбрала жидкое, которое оказалось с сильным вишнёвым запахом.

– Ну, рассказывай! – Полина положила руки перед собой на клеёнчатую скатерть и серьёзно посмотрела на девушку.

И Таня выложила всё, начиная с полученной накануне эсэмэски и заканчивая сегодняшним бегством из башни. Полина слушала очень внимательно, не перебивая ни вопросом, ни комментарием. Закончив, Таня трясущимися руками взяла чашку и допила воду.

– А ведь ты большая молодец: дошла до самой сути! – Полина медленно кивнула, не сводя с девушки немигающих серых глаз с «солнышками» вокруг зрачков. – Ты уже догадываешься, кто послал тебе СМС?

– Кто? – Таня затаила дыхание.

– Она! – Полина закивала часто и легонько, продолжая смотреть широко раскрытыми глазами, будто задумалась и не видит Тани.

– Кто «она»?

– Та, которая спит. Твоя таинственная попутчица. Это она ждала тебя в башне.

– Полина, да вы что? – улыбнулась Таня дёргающейся улыбкой. – Эта девушка в коме! Как она могла послать сообщение? Или до аварии? Но зачем? Да нет же, нет! А кто тогда написал мне в Томске? Ведь эта девушка не знала меня в то время! Я вообще подозреваю, что она попала в аварию, так и не доехав до Томска. Я-то на другой автобус пересела, а что с остальными пассажирами случилось, не видела!

– С пассажирами ничего не случилось. И ни в какую аварию твоя знакомая не попадала.

– Откуда вы знаете?! – возмутилась Таня, неприятно удивившись жёстким ноткам в голосе Полины.

– Это ведь ты мне рассказывала про жену губернатора?

– Ну, рассказывала. Про жену губернатора много кто говорит.

– Эта девушка и есть жена губернатора.

Таня молча уставилась на собеседницу. «Чокнутая!» – подумала со злостью.

– Полина, вы не допускаете мысль, что в башне может быть несколько спящих? Жена губернатора, девушка, с которой я ехала до Томска, ещё кто-то…

– Зачем выдумываешь? «Ещё кто-то». Кому там ещё быть, кроме как не жене губернатора? За которой ухаживает другая твоя знакомая, врач… как её имя? Ты сама слышала из её же уст, что она оставила место кардиолога, чтобы «работать на губернатора». И ты сама же проследила за ней до башни.

Таня растерялась: больно гладко у Полины всё складывается, словно она давно уже заготовила эту версию, но до сегодняшнего дня зачем-то убеждала Таню в том, что эсэмэска и башня ничего не значат. Впрочем, в Полининой версии есть несостыковки!

– Вы не учли один момент! – заметила девушка, как будто даже обрадовавшись. – Жена губернатора спит уже много лет!

– Конечно, спит более двадцати лет, – спокойно согласилась женщина. – Я это помню.

– И? Разве это вам ни о чём не говорит? – Таня повысила тон. – А, ну точно! Оток ведь особенный город! Здесь вся-акое возможно! Даже такое, чтобы человек в состоянии летаргии время от времени подскакивал – попить кофейку, отправить пару эсэмэсок, прогуляться до Томска, отрастить волосы, накопить жирок, купить модную дублёнку, поболтать с разными встречными, – а потом опять на покой! При этом мгновенно сбрасывается весь накопленный жирок! Именно так происходит со всеми нормальными отоковчанами в состоянии комы или летаргического сна!

Полина поднялась со скамейки, взяла чашку, из которой Таня пила, и ушла в зону кухни. Вернувшись, поставила чашку с водой перед девушкой.

– Попей! – велела психолог с бесстрастным выражением на бледном худом «индейском» лице. – Это поможет успокоиться.

– Ни фига оно не поможет! – заявила Таня, всё же сделав глоток; зубы стучали о край чашки.

– Фу! – девушка сморщилась. – Это же вода из-под крана!

– В чайнике кончилась.

«Даже если кончилась! – возмущённо подумала Таня. – Как можно предлагать гостям такую воду!»

– Догадываешься о причине своей злости? – спросила Полина.

– Моя злость понятна! Вы чересчур уверены в своей правоте! Полностью игнорируете доводы, которые я привожу!

– Ты дошла до самой сути, потому и злишься. Твоя реакция ещё больше убеждает меня, что мы нащупали верное направление.

– Да как так-то?! Вам есть что сказать по поводу моих аргументов?

– Таня, неужели ты всерьёз полагаешь, что человек, с которым ты разговаривала по пути в Томск, действительно человек?

– А кто она? Гиппопотам, что ли?

– Ты права. Она самый обыкновенный человек… – медленно проговорила Полина, положив лёгкую сухую ладонь на Танину руку.

Через мгновение Полинина ладонь соскользнула обратно на скатерть. По спине Тани пробежали мурашки.

– Самый обыкновенный человек, – продолжала Полина, – который знает всё о твоём прошлом…

– Она не знает о моём прошлом! – закричала Таня.

– …и ходит под руку с твоим двойником.

Помолчали. Полина приподняла со стола сотовый и посмотрела на время.

– Подождите! – жалобно попросила Таня, отследив движение женщины. – Кто она?

– Не знаю! Не знаю… Возможно, ангел-хранитель той, которая спит в башне.

– И это он открыл мне сегодня дверь в башню? – осенило девушку. – Зачем я ему… ей?

– Я постараюсь найти ответ, Таня, – голос Полины прозвучал мягко, даже ласково. – Опасаюсь только, как бы она душу твою из тела не вынула.

– Ангелы ведь добрые!

– Кто знает, что является добром, а что злом в мире тех существ, которых мы называем «ангелами»! Если ты почувствуешь что-то необычное в своём состоянии…

– Я уже чувствую!

– Я имею в виду, как тогда, в школе. Помнишь? Когда ты чуть не улетела. Если что-то подобное почувствуешь, сразу звони! Я тебя туда (она подняла глаза к потолку) не отпущу! – улыбнулась. – А сейчас мне пора, Таня, не обижайся!