Текст книги "Последний шанс"

ГЛАВА 15

Однако иногда даже самая сильная буря не в состоянии сбить с курса решительно настроенного моряка.

Сжав зубы, Тейт терпела присутствие Мэтью за обедом. Она поддерживала беседу с Баком и Ларю, слушала их рассказы, смеялась их шуткам. Ей не хватило духу испортить царящее за столом праздничное настроение и погасить огонь в отцовских глазах.

Естественно, она замечала озабоченные взгляды матери и старалась не проявлять враждебности к Мэтью, но самое большее, на что она оказалась способной, это холодное: «Передай мне соль».

Когда трапеза закончилась, Тейт удалось заманить отца в кухню.

– Держу пари, ты целый месяц не ела ничего подобного, – заметил Рэй, складывая в раковину грязные кастрюли.

– Целый год. Я так наелась, что не смогла попробовать ореховый торт.

– Попробуешь позже. Этот Ларю нечто потрясающее, правда? Не успеет обменяться кулинарными рецептами с твоей матерью, как уже спорит о внешней политике, или бейсболе, или изобразительном искусстве восемнадцатого века.

– Нормальный разносторонний человек, – пробормотала Тейт, не составившая пока окончательного мнения. Любой друг Мэтью требовал тщательного изучения… даже если он очаровательный и эрудированный. Особенно если он очаровательный и эрудированный. – Я так и не поняла, что его связывает с Мэтью?

– Думаю, они прекрасно подходят друг другу. – Пока Тейт загружала посудомоечную машину, Рэй залил кастрюли мыльной водой. – У Мэтью всегда был огромный потенциал, просто у него не было шанса его реализовать.

– А по-моему, он из всего может извлечь выгоду! Я хочу обсудить это с тобой.

– «Изабелла»? – Засучив рукава, Рэй атаковал гору грязных кастрюль. – Обязательно обсудим ее, дочка. Как только все немного отдохнут. Я ничего никому не рассказывал – ждал твоего приезда.

– Папа, я помню, как ты радовался находке «Mapгариты». Я помню свои чувства и понимаю, почему ты хочешь вернуться к поискам, но я сомневаюсь, что ты предусмотрел все опасности.

– Я долгие годы думал о них и практически только о них последние девять месяцев. В прошлый раз судьба и улыбнулась нам, и посмеялась над нами, но на этот раз все будет иначе.

– Папа… – Тейт сунула последнюю тарелку в посудомоечную машину и выпрямилась. – Насколько я понимаю, после несчастья Бак ни разу не нырял, а Ларю работал на корабле поваром. Он никогда в жизни не надевал акваланг.

– Это правда. Бак действительно не нырял, но нам не помешает лишняя пара рук на палубе. Что касается Ларю, то он готов учиться, и мне кажется, он из тех, кто учится быстро.

– Нас шестеро, – не унималась Тейт, еще надеясь, что ее попытки притушить оптимизм отца не останутся бесплодными. – И только трое умеют нырять с аквалангом. Я сама почти два года практически не работала под водой.

– Это все равно что кататься на велосипеде, – беззаботно сказал Рэй. – В любом случае кто-то должен следить за оборудованием и снаряжением. А главное – у нас теперь есть собственный дипломированный морской археолог. – Он ослепительно улыбнулся дочери. – Может, в этой экспедиции ты соберешь материал для своей диссертации.

– В данный момент диссертация меня не волнует. Меня волнуешь ты. Вы с мамой последние несколько лет играли в охотников за сокровищами, обследовали открытые другими затонувшие суда. Ты нырял в свое удовольствие, собирал раковины. Это не идет ни в какое сравнение с тем, что ты задумал.

– Я в прекрасной форме, – возразил задетый за живое Рэй. – Трижды в неделю занимаюсь в спортзале, регулярно ныряю.

Тейт поняла, что избрала неверную тактику.

– Ладно. А как насчет денег? Экспедиция займет месяцы плюс расходы на оборудование. Это уже не развлечение. Кто будет финансировать эту авантюру?

– У нас очень прочное финансовое положение. Пытаясь успокоиться, Тейт принялась оттирать кухонные столы.

– Вот и ответ на мой последний вопрос. Ты рискуешь своими деньгами. Ты, а не Лэситеры.

– Дело не в деньгах, деточка. – Искренне недоумевая, Рэй насухо вытер руки. – Это партнерство, как и раньше. Когда мы найдем «Изабеллу», то компенсируем весь дисбаланс за счет прибыли.

– А если не найдем? Если нет никакой «Изабеллы»? – взорвалась Тейт. – Можешь выбросить все до последнего цента на свою мечту, я не возражаю. Я хочу, чтобы ты потратил в свое удовольствие то, что заработал, но я не могу спокойно смотреть, как этот скользкий авантюрист использует тебя.

Рэй встревожился и похлопал дочку по плечу.

– Тейт, не понимаю, почему ты так расстроена? Когда ты сообщила о своем возвращении, я решил, что моя идея увлекла тебя.

– Я вернулась, чтобы удержать тебя от страшной ошибки.

– Я не совершаю никакой ошибки. Корабль действительно затонул в том месте. Отец Мэтью знал это. Я это знаю. «Изабелла» лежит там вместе с «Проклятием Анжелики».

– О господи! Только не амулет!

– Именно амулет. Его искал Джеймс Лэситер, его жаждет заполучить Ван Дайк, но найдем его мы.

– Почему это так важно? Это судно? Это чертово колье?

– Потому что мы все кое-что потеряли в то лето, Тейт, – тихо сказал Рэй. – Гораздо больше, чем украденное у нас сокровище. Гораздо больше, чем ногу Бака. Мы потеряли радость открытия, надежды и мечты. Пора вернуться за ними.

Тейт обреченно вздохнула. Она могла бороться с чем угодно, но только не с мечтами. Разве сама она перестала мечтать о собственном музее? Кто она такая, чтобы встать на пути одного-единственного желания отца?

– Хорошо. Мы вернемся за «Изабеллой» втроем.

– Нет. Лэситеры – неотъемлемая часть этого. Точно так же, как прежде. И если кто-то имеет законное право на «Изабеллу» и амулет, то только Мэтью.

– Почему?

– Потому что это стоило ему отца.

Тейт не хотелось об этом думать, не хотелось представлять беспомощного подростка, скорбящего над телом погибшего отца.

– Для Мэтью амулет – всего лишь средство покончить со всеми проблемами. Он продаст его тому, кто предложит большую цену.

– Это ему решать.

– Но тогда он не многим лучше Ван Дайка.

– Он обидел тебя в то лето. – Рэй ласково обнял ладонями лицо дочери. – Я чувствовал, что между вами что-то происходит, но не знал, насколько все серьезно.

– Прошлое не имеет никакого отношения к настоящему, – упрямо возразила Тейт. – Важно только то, кто он и что собой представляет.

– Восемь лет – долгий срок, милая. Может, тебе следует оглянуться и переоценить все, что произошло тогда. А пока я должен кое-что показать тебе, всем вам. Собери всех в моей берлоге.

Деваться было некуда, и Тейт неохотно присоединилась к компании, собравшейся в уютном кабинете отца. Она умышленно выбрала уголок подальше от Мэтью и устроилась на подлокотнике кресла Мариан.

Врывающийся в открытые окна ветер приносил аромат залива и прохладу, оправдывающую разведенный в камине огонь. Рэй прошел к письменному столу и откашлялся, как взволнованный лектор перед важным докладом.

– Я понимаю, вам любопытно, почему я затеял это рискованное предприятие. Все мы помним, что случилось восемь лет назад, что мы нашли и что потеряли. Я забывал иногда на какое-то время, но вдруг какая-то мелочь вновь возрождала воспоминания. Как-то я заболел гриппом, и Мариан заставила меня остаться в постели. Я коротал время с телевизором и случайно наткнулся на документальный фильм о подводных раскопках. Это было судно, затонувшее у мыса Горн. Очень ценная находка. И как вы думаете, кто купался в лучах славы? Не кто иной, как Сайлас Ван Дайк!

– Ублюдок! – пробормотал Бак. – И то судно он наверняка тоже украл.

– Возможно, но главное не в этом. Сам он не слишком красовался перед камерой, но за кадром рассказывал о своих исследованиях, о других обнаруженных им затонувших судах, в том числе и о «Санта-Маргарите». По его словам выходило, что честь открытия принадлежит ему, а он, щедрая душа, подарил пятьдесят процентов найденных сокровищ правительству Сент-Китса.

– В виде взяток, – процедил Мэтью.

– Я разозлился. Негодяй завладел «Маргаритой», но «Изабеллы» ему не видать как своих ушей. Я возобновил исследования. Почти два года я гонялся за любой самой ничтожной информацией. Ни одно упоминание о корабле, команде или том шторме я не считал незначительным. И я нашел два важнейших ключа к разгадке: карту и упоминание о «Проклятии Анжелики».

Рэй благоговейно вынул из верхнего ящика стола книгу с обтрепанной, обклеенной скотчем обложкой и пожелтевшими пересохшими страницами.

– Она рассыпается, – зачем-то пояснил он то, что все и так видели. – Я нашел ее в букинистической лавке. «Жизнь моряка», написанная в 1846 году правнуком матроса с «Изабеллы».

– Но в том кораблекрушении никто не спасся! – воскликнула Тейт.

Рэй любовно погладил ветхую обложку.

– Просто об этом не было известно. Автор этой книги записал историю со слов своего деда. Хосе Балтазара, матроса с «Изабеллы», волны выбросили на Невис. В полубессознательном состоянии цепляясь за доску, возможно, с затонувшей «Маргариты», он видел, как шла ко дну «Изабелла». Думаю, Мэтью, твой отец нашел то же, что и я.

– Если так, то что он делал в Австралии?

– Джеймс следовал за «Проклятием Анжелики». – Рэй выдержал театральную паузу. – За сэром Артуром Минфилдом, купившим амулет у одного французского купца, а это было на поколение раньше.

– Минфилд? – Бак сосредоточенно прищурился. – Я видел это имя в записях Джеймса. Вечером накануне гибели он сказал мне, что ищет не в том месте, что проклятое колье снова обвело всех вокруг пальца. Джеймс так и сказал: «проклятое колье», и он был очень возбужден. Он мечтал закончить обследование рифа и избавиться от Ван Дайка. Он говорил, что надо остерегаться Ван Дайка и не спешить.

Рэй положил книгу на стол.

– Я думаю, Джеймс нашел какое-то упоминание об амулете или Балтазаре. Затонула «Морская звезда», погиб Минфилд, но «Проклятие Анжелики» спаслось. Может, его вынесло на берег, может, кто-то нашел его на рифе. С 1706 года о нем не было ни слуху ни духу, а в 1733-м Балтазар увидел его на юной испанской даме на борту «Изабеллы». Он узнал амулет и пересказал легенду другим морякам.

Рассказ отца не убедил Тейт.

– Если есть свидетельство того, что амулет был на «Изабелле», почему об этом не знал Ван Дайк? Почему он сам не отправился за «Изабеллой»?

– Ван Дайк совсем свихнулся из-за амулета и вбил себе в голову, что он в Австралии, – ответил Бак. – Правда, он не доверял Джеймсу, думал, что тот что-то скрывает от него.

– И убил его за это, – ровным голосом произнес Мэтью. – А потом несколько лет команда Ван Дайка обыскивала Большой Барьерный риф.

– Но если папа и твой отец нашли информацию о том, что амулет в другом месте, – гнула свою линию Тейт, – то Ван Дайк просто обязан был найти то же самое.

– Может, амулет не хотел, чтобы его нашел Ван Дайк, – заметил Ларю, терпеливо скручивая сигарету.

– Это неодушевленный предмет, – возразила Тейт.

– Как и «Алмаз надежды», – сказал Ларю. – Философский камень, Ковчег Завета. Однако легенды, окружающие их, не умирают.

– Ключевое слово – «легенда».

– Все эти научные степени сделали тебя циничной, – прокомментировал Мэтью. – Очень жаль.

Заметив воинственный огонь в глазах дочери, в дискуссию вступила Мариан:

– Я думаю, мы должны сосредоточиться на найденной Рэем информации, а не на том, обладает амулет какой-то волшебной силой или нет.

– Совершенно верно, – кивнул Рэй. – Так на чем я остановился? Команда, прослышавшая о проклятье, заволновалась. Сам Балтазар верил, что корабль погиб из-за «Проклятия Анжелики», а он остался в живых, чтобы рассказать эту историю другим. Я скопировал несколько страниц его воспоминаний о шторме. Сначала пошла ко дну «Маргарита», затем рассыпалась «Изабелла», пассажиров и команду смыло в море. Балтазар клянется, что видел, как тонула испанская дама и колье сверкало на ее шее. Конечно, эту пикантную деталь он мог добавить ради драматического эффекта.

Рэй пустил по кругу скопированные страницы.

– Итак, Балтазар выжил. Волны пронесли его мимо Сент-Китса, и он потерял всякую надежду на спасение, а потом увидел очертания Невиса. Он ослаб и не верил, что сможет доплыть до берега, но в конце концов его выбросило на сушу. Несколько недель он метался в бреду между жизнью и смертью, а когда выздоровел, то решил остаться на острове.

Рэй вынул из папки еще один документ.

– Кроме записей о своих морских приключениях, Балтазар оставил карту. Вот карта, нарисованная очевидцем! Здесь помечено место гибели «Изабеллы» всего в нескольких градусах на юго-юго-восток от останков «Маргариты». Она там. Она ждет нас.

Мэтью взял карту из рук Рэя. Она была очень примитивной, но он узнал основные ориентиры: похожий на китовый хвост мыс Сент-Китса и конус вулкана Невиса.

Охваченный почти забытым азартом, Мэтью поднял голову. На его лице засверкала улыбка его юности, дерзкая, отчаянная, неотразимая.

– Когда отплываем?

Тейт долго не могла заснуть. Как ни старалась она смириться с происходящим, как ни пыталась обуздать свои чувства и мысли, ясно было лишь одно: не в ее силах остановить отца. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, он отправится в эту чертову экспедицию, и отправится с Лэситерами.

Ее смятение усугублялось тем, что она отказалась от потрясающей карьеры. Правда, отказалась, чтобы не поступиться принципами, и это приносило некоторое удовлетворение. Но главное – она будет рядом с отцом и проследит за всеми, за Мэтью в особенности.

В общем, когда Тейт вышла из дома, она думала о Мэтью.

Когда-то она любила его… А потом восемь лет убеждала себя, что просто увлеклась красивым лицом и обаянием авантюриста.

Трусливая ложь!

«Я его любила, – призналась себе Тейт, поплотнее закутываясь в жакет. – Или любила мужчину, которого сама придумала». Только Мэту удалось так абсолютно завоевать ее сердце и так безжалостно его разбить.

Тейт сорвала листок лавра и, играя им, пошла к воде. Отличная ночь для воспоминаний. Почти полная луна, яркие звезды. Воздух напоен ночными ароматами и томительными обещаниями. К черту обещания! Какое счастье, что теперь она может просто наслаждаться природой, а не увлекаться смутными мечтами, рожденными красотой ночи!

Наверное, она должна благодарить Мэтью за то, что он раскрыл ей глаза. Грубо, болезненно, но раскрыл. Теперь она понимает, что мечты о прекрасных принцах и благородных пиратах – для юных глупых девиц. У нее же гораздо более важные цели в жизни.

И если придется забыть на время об этих целях, она забудет. Всем, чего она достигла, она обязана поддержке родителей и их вере в нее. Она не остановится ни перед чем, чтобы защитить их… даже если для этого придется работать рядом с Мэтью Лэситером.

Тейт остановилась у воды неподалеку от пирса. Ее родители засеяли берег травой, чтобы остановить эрозию почвы. Океан всегда пытался украсть часть суши, а земле приходилось приспосабливаться.

Очень поучительный пример. У нее тоже многое украли. И она приспособилась.

– Отличное местечко, не так ли?

Тейт вздрогнула. Как это она сразу не почувствовала его присутствие? Правда, он передвигался очень тихо, словно хищник.

– Я думала, ты давно спишь.

– Мы ночуем на яхте. – Мэтью представлял ее реакцию и именно поэтому придвинулся так близко, что их плечи почти соприкоснулись. – Бак до сих пор храпит как грузчик, но Ларю это не беспокоит, он спит как убитый.

– Попробуй затычки для ушей.

– А я до сих пор натягиваю гамак на палубе. Как в старые времена.

– Теперь новые времена. – Тейт глубоко вздохнула, собираясь с духом, и повернулась к нему. Как она и ожидала, как она и боялась, в лунном свете он выглядел потрясающе. Сексапильный… опасный. Хорошо, что все это ее больше не трогает. – И мы должны установить основные правила.

– Правила всегда волновали тебя больше, чем меня. – Мэтью опустился на траву и похлопал по земле рядом с собой. – Начинай.

Тейт проигнорировала и приглашение, и протянутую полупустую бутылку пива.

– Как я понимаю, мои родители несут львиную долю расходов. Я намереваюсь тщательно рассчитать твою долю.

«Она сохранила южный акцент, соблазнительный, как ароматная ночь», – подумал Мэт.

– Не возражаю. Бухгалтерия – твоя епархия. Я в это не вмешиваюсь.

– Ты расплатишься, Лэситер, до последнего цента. Мэтью глотнул пива.

– Я всегда плачу долги.

– Этот долг ты точно вернешь. Я прослежу. – Тейт перевела дух и перешла ко второму практическому вопросу, стараясь не отвлекаться на лунную дорожку, сверкающую в спокойной воде. – Как я поняла, ты учишь Ларю погружаться с аквалангом.

Мэтью пожал плечами.

– У него уже неплохо получается.

– Бак тоже будет нырять?

Даже в темноте она заметила, как вспыхнули глаза Мэтью.

– Это ему решать. Я не собираюсь давить на него.

– Я этого и не прошу. – Тейт настолько смягчилась, что придвинулась к Мэту поближе. – Он дорог мне. Я… я рада, что он хорошо выглядит.

– Ты рада, что он не пьет, – уточнил Мэт.

– Да.

– Он и раньше терпел. Как-то продержался целый месяц.

– Мэтью… – Прежде чем Тейт поняла, что делает, ее ладонь уже лежала на его плече. – Он старается.

– Мы все стараемся. – Мэт схватил ее за запястье, потянул и посадил рядом с собой. – Я устал смотреть на тебя снизу вверх. И потом, так я лучше тебя вижу. Твое лицо просто создано для лунного света.

– Держись от меня подальше и не распускай руки.

– Ради бога. Зачем мне ледышка? Ты с годами заледенела, Рыжик.

– Просто стала более разборчивой.

– Парни с дипломами, – фыркнул Мэтью. – Всегда подозревал, что тебе нравятся интеллектуалы. – Он опустил взгляд на ее руки, затем посмотрел ей в глаза. – Никаких колец. Почему?

– Оставим в покое нашу личную жизнь.

– Это будет нелегко, поскольку некоторое время нам придется работать в непосредственной близости.

– Как-нибудь справимся. А что касается работы, один из членов твоей команды обязательно будет погружаться с кем-то из нашей. Я тебе не доверяю.

– И так умело это скрываешь, – пробормотал Мэтью. – Прекрасно. Меня это устраивает. Мне нравится нырять с тобой, Тейт, ты приносишь удачу. – Он откинулся назад, уперся локтями в землю, уставился на звезды. – Давно я не плавал в теплых водах. Когда ныряешь в Северной Атлантике, быстро начинаешь ее ненавидеть.

– Тогда зачем ты там нырял? Мэтью покосился на нее.

– По-моему, это личный вопрос. Тейт отвернулась, проклиная себя.

– Да, но мной руководило профессиональное любопытство.

Ну, он вполне может удовлетворить ее профессиональное любопытство.

– За подъем с глубин металлолома платят большие деньги. На тот случай, если ты не слышала, детка, Вторая мировая война собрала большой урожай.

– Мне казалось, что единственный интересующий тебя металл – золото.

– Что угодно, лишь бы платили, милашка. А я чувствую, что это путешествие будет очень прибыльным. – Хотя изучение ее профиля приносило не только удовольствие, но и боль, он продолжил это занятие. – Ты в это не веришь?

– Не верю. Но папа не может отказаться от мечты. «Изабелла» и «Санта-Маргарита» заворожили его.

– И «Проклятие Анжелики».

– Да, как только он услышал о нем.

– Но ты больше не веришь в проклятия. И в магию. Образование вытравило из тебя веру в чудеса.

Мэтью сказал чистую правду, но почему-то ей было больно слышать это от него.

– Я верю, что амулет существует и находится на борту «Изабеллы». Цена колье складывается из его возраста, стоимости драгоценных камней и золота, а не из суеверий.

– В тебе ничего не осталось от русалки, Тейт, – тихо сказал Мэтью, еле удержавшись, чтобы не погладить ее волосы. – Раньше ты напоминала мне сказочное существо, для которого воздух и море – родная стихия. В твоих глазах было столько тайны, и казалось, что для тебя нет ничего невозможного.

Тейт задрожала, но не от резкого порыва ветра, и, защищаясь, заговорила с нарочитой холодностью:

– Не заговаривай мне зубы. Мы оба прекрасно знаем, что ты обо мне думал.

– Я думал, что ты прекрасна. И еще более недосягаема для меня, чем сейчас.

Тейт вскочила, ненавидя себя за то, что от такой наглой лжи ее пульс забился быстрее.

– Не сработает, Лэситер. Я отправляюсь в это путешествие не для твоего удовольствия. Мы – деловые партнеры. Пятьдесят на пятьдесят, раз так хочет мой отец.

– Ну разве не интересно? – прошептал он, затем медленно отставил бутылку и поднялся. Они стояли лицом к лицу. Он вдыхал аромат ее волос. Его пальцы пульсировали от воспоминания о прикосновениях к ее коже. – Я до сих пор возбуждаю тебя, не так ли?

Ей удалось изобразить легкое презрение.

– Твое самомнение находится там же, где и прежде: точно под «молнией» джинсов. Вот что я скажу тебе, Лэситер. Если мне станет скучно и захочется поразвлечься, я дам тебе знать. Не слишком надейся на это и постарайся не ставить себя в идиотское положение.

– Я совсем не чувствую себя идиотом, – ухмыльнулся он. – Мне просто любопытно. – Надеясь ослабить охватившее его напряжение, Мэтью снова сел. – Еще какие-нибудь правила, Рыжик?

Ей потребовалась целая минута, прежде чем она смогла доверять своему голосу.

– Если случится чудо и мы найдем «Изабеллу», я, как морской археолог, оценю и систематизирую все находки. Все до последнего гвоздя будет занесено в каталог.

– Прекрасно. Надо же как-то использовать твои ученые степени.

Тейт ощетинилась от явного пренебрежения ее достижениями.

– Двадцать процентов находок, которые я отберу сама, мы подарим правительству Сент-Китса и Невиса.

– Двадцать процентов – изрядный кусок, Рыжик.

– Прибавь немного славы к будущему богатству, Лэситер. В случае удачи, я начну переговоры с правительством о создании музея. Музея Бомонтов—Лэситеров. Если «Изабелла» так богата, как предполагается, ты выделишь десять процентов из своей доли и все равно сможешь не работать ни дня до конца своей жизни. И не будешь испытывать недостатка в пиве и креветках. Мэтью снова ухмыльнулся.

– Все еще злишься из-за той шпаги? Твои условия мне не нравятся, но я не возражаю.

– Еще одно. Если мы все-таки найдем «Проклятие Анжелики», оно пойдет в музей.

Мэтью схватил бутылку и залпом осушил ее.

– Нет. Я выслушал все твои условия, Тейт. У меня же есть только одно – амулет мой.

– Твой? – Она бы рассмеялась, если бы не стиснула зубы от злости. – Ты имеешь на него столько же прав, сколько любой из нас. Его потенциальная стоимость огромна.

– Оценишь и вычтешь из моей доли. Но оно мое.

– Зачем оно тебе?

– Заплатить старый долг. – Мэтью поднялся, и, увидев выражение его лица, Тейт съежилась. – Я обмотаю им шею Ван Дайка и придушу его.

– Это глупо. – Ее голос дрогнул. – Это безумие.

– Это факт. И тебе придется смириться с ним, Тейт, потому что так оно и будет. – Мэт взял ее за подбородок, и она задрожала, но на этот раз не от его прикосновения, а от кровожадного блеска его глаз. – У тебя свои правила, у меня – свои.

– И ты ждешь, что мы будем наблюдать за тем, как ты планируешь убийство?

– Ничего я не жду. Просто надеюсь, что у тебя хватит ума не мешать мне. А теперь иди спать. У нас завтра тяжелый день.

Он растаял в тени деревьев, а Тейт обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.

Не стоит обманывать себя. Мэтью не шутил. Он все еще полон жажды мести. Конечно, вряд ли они найдут «Изабеллу». И еще меньше шансов найти амулет…

Впервые в своей жизни, отправляясь в экспедицию, Тейт надеялась на неудачу.