Текст книги "Патриотизм и военно-патриотические традиции России"

ГЛАВА IV. Формирование традиций и устоев офицерского корпуса Российской Империи

§ 1. Офицерство в сословной иерархии России

Формирование русского офицерского корпуса как основы вооружённых сил отечества стало одним из результатов всеобъемлющих реформ общественной и государственной жизни страны на рубеже XVII-XVIII веков. Петровские преобразования, коренным образом ломавшие устои вотчинно-боярской патриархальной Руси, изменили не только принцип комплектования командного состава армии, но и его место в иерархии общественных отношений, что способствовало смене морально-психологических критериев в оценке личности кадрового военного и складывания вокруг него системы определённых нравственных понятий.300300
  Волков С.В. Русский офицерский корпус. – М., Воениздат, 1993. – С. 26


[Закрыть] В связи с этим, следует выяснить, какое место занимало офицерство в сословной России и в глазах её общественного мнения, насколько это было подтверждено материальным положением кадрового состава вооружённых сил, а так же каковы причины и особенности изменений социально-экономического статуса офицера к началу XX в.

С возникновением регулярной армии – одной из главных политических опор власти в Российской империи, офицерство приобретает первостепенное значение. Военный профессионал, олицетворяющий государственную мощь и управляющий реальной силой, требовал соответственно высокого положения в обществе, интересы которого он защищал. Поэтому поднятию социального статуса лиц служащих государству на военном поприще уделялось особое внимание. На протяжении всего периода существования русского офицерского корпуса его представители, независимо от происхождения, имущественного положения, места в системе воинских чинов, а также уровня престижности офицерского звания на том или ином историческом отрезке времени, всегда относили себя к высшему сословию – дворянству. Процесс становления сословной принадлежности офицерства и его место в иерархии общественных отношений можно проследить исходя из законодательных мероприятий правительства, направленных на регламентацию социального положения этой категории военнослужащих. Вооружённые силы Московского государства в дореформенный период не носили постоянного характера и формировались только на период ведения боевых действий. Основную массу войск составляла поместная конница, набиравшаяся из дворянского ополчения, городовых казаков и стрельцов, служивших на постоянной основе, но живших вместе с семьями и в мирное время могущих заниматься ремеслом и торговлей. Дворянское ополчение имело территориальную организацию. Единственной известной единицей его была сотня (в ряде случаев состоявшая из дворян и детей боярских определённого города), но численность её могла значительно колебаться. Постоянного организационного объединения сотен в соединения высшего порядка так же не было (так называемые полки являлись тактическими единицами, создаваемые на время походов и войн). «Начальные люди» русской армии этого периода – сотенные головы и, тем более, высшие командиры – воеводы, так же назначались на время войны, как правило «по породе», то есть по принципу родовитости и служебного положения предков, а не по личным профессиональным качествам. Никакого постоянного прохождения ими военной службы не существовало.301301
  Мышлаевский А.З. Офицерский вопрос в XVII в. – СПб.: тип. Главного Управления уделов, 1899. – С. 8-9.


[Закрыть] Таким образом, военный чин давался исходя из конкретной ситуации и занимаемой должности, и в отдельности от неё самостоятельной значимости не имел. Временный характер назначений существенно обесценивал привлекательность военных чинов для служилого человека, тем более, что они увязывались с существующей придворной иерархической лестницей, где дворяне занимали нижние ступени и подняться выше, в силу своего незнатного происхождения, практически не могли, хотя именно эта служба была основой их существования. Положение, при котором наиболее подготовленные в военном отношении люди были отстранены от командования крупными соединениями войск, не могло оставаться незамеченным, и реорганизация службы командных кадров неуклонно шла в направлении унификации системы воинских чинов и устранения местнических влияний.

Ещё в XVII в. в России получило распространение понятие «офицер» (от латинского – служащий), пришедшее вместе с иностранцами, приглашёнными на русскую службу и имевшими персональные воинские звания. В 1630 г. были сформированы полки иноземного строя, где впервые в русской армии, кроме стрелецкого, появился новый тип полка с полным перечнем чинов – от полковника до прапорщика и где проходили обучение под руководством пришлых наёмных офицеров представители служилого люда – беспоместные дети боярские. Историческое значение этого факта заключалось в том, что впервые русские служилые люди, принадлежавшие к дворянству, занимавшему пусть не высокое, но всё же определённое положение в системе государственной иерархии, ставились под команду иноземцев, людей по русским понятиям абсолютно безродных, которым раньше позволительно было командовать лишь себе подобными. Таким образом, в сознание служилого человека началось формирование представления о престижности воинского офицерского чина.302302
  С.В.Волков. Там же. – С. 19.


[Закрыть] В 1682 г. в результате официальной отмены местнической системы распределения государственных должностей была устранена последняя законодательная преграда на пути продвижения по военной служебной лестнице представителей дворянского сословия. Отныне место и положение человека на государевой службе всё больше и больше зависит от личных деловых качеств и соответственно возрастает престиж службы, дающей и это положение и средства к существованию. Постепенно в армии начинает закрепляться новая, исключительно военная иерархия чинов, основы которой были заложены в полках нового строя. Постановка «знания» выше «породы» приучало общественное сознание к мысли, что офицером может быть каждый, кто способен к исполнению соответствующих служебных обязанностей.

Этот принцип был положен в основу создания офицерского корпуса будущей регулярной армии. Уже в XVII столетии Пётр I, исходя из собственного опыта, начал практиковать присвоение офицерских званий независимо от происхождения и в то же время, предоставил право на получение потомственного дворянства обладателям первого офицерского чина. В одной из записных книжек царя на рубеже 1711-1712 г.г. сохранилась характерная запись: «Офицерам всем дворянство и первое место»303303
  Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. – М.: Наука, 1974. – С. 42.


[Закрыть]. Его намерение предоставить всем офицерам право потомственного дворянства и закрепить преимущество офицера-дворянина перед статскими представителями сословия получило законодательное оформление в указе Правительствующему Сенату в 1721 г. и законодательно было закреплено в 1722 г. в «Табели о рангах». Это читается уже в самом названии документа: «Табель о рангах всех чинов воинских, статских и придворных, которые в котором классе чины, и которые в одном классе, те имеют преимущество по старшинству времени вступления в чин между собою, однако ж воинские выше прочих, хотя и старее кто в том классе пожалован был».304304
  ПСЗ. I, т. 6, №.3705


[Закрыть] В соответствии с этими документами все лица независимо от происхождения, получившие первый офицерский чин XIV класса (прапорщика) становились потомственными дворянами, передавая свою сословную принадлежность по наследству и жене и детям. При этом офицер получил значительное преимущество перед гражданским чиновником, который право потомственного дворянства приобретал лишь с получением VIII класса (коллежского асессора). Значительные преимущества офицерского звания способствовали избранию дворянством службы в офицерских чинах, и подавляющее большинство дворян в XVIII в. служило именно офицерами.

В процессе профессионального становления офицерского корпуса шло и формирование системы его нравственных категорий, основанных на социально-экономическом положении военного профессионала. Ратный труд дворянина оплачивался помещением на землю, иначе говоря, его «верстали» деревнями и крестьянами. Но всё это не являлось его собственностью. Покидая службу, дворянин обязан был и землю и работавших на ней людей вернуть в казну. Здесь закон был неумолим. Даже раны и увечья, полученные в боях, не являлись оправданием. Земля могла остаться во владении семьи, если место ушедшего занимал кто-либо из ближайших родственников по мужской линии. В любом случае жалованное государем нужно было отслужить. Таким образом, все помыслы и интересы служилого человека были сосредоточены на государевой службе. В отличие от наследственного землевладельца-вотчинника, для которого исполнение каких-либо обязанностей по отношению к государству не было экономической необходимостью, и его патриотизм был окрашен памятью о чести и заслугах рода, самодостаточных в его собственных глазах, патриотизм дворянина – воинника, благодаря службе, был тесно связан с личной преданностью царю и имел государственный характер.305305
  Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства. (XVII – начало XIX вв.). – СПб.: СПБ, 1994. – С 18-19.


[Закрыть] Именно через службу дворянство осознавало свою значимость. Поэтому одним из его основополагающих нравственных понятий, сформировавшихся со временем, стало служение на благо отечества.

Другим краеугольным камнем офицерского мировоззрения было представление о благородстве исполняемой миссии. В европейской системе ценностей понятие благородства неразрывно было связано именно с военной службой, как наследием средневекового рыцарского мышления, по традиции она считалась наиболее престижной. Гражданское поприще или служба статская, напротив, не считалась благородной. На Руси её называли подьяческой, и ею принято было гнушаться. Она не являлась свидетельством дворянского происхождения, в то же время факт упоминания предка в «десятнях» – списках лиц обязанных наследственной военной службой, таким доказательством, безусловно, был.306306
  Волков С.В.Там же. – С. 27.


[Закрыть] Именно как военно-служилое сословие, дворянство освобождалось от податей, платя своеобразный налог кровью, что ставило его в особое привилегированное положение по сравнению с другими категориям населения.

С формированием регулярной армии, структура дворянского ополчения всё больше и больше вытесняется собственно офицерской иерархией, и статус служилого дворянина закономерно переносится на офицера. Вместе с понятием благородства офицер-дворянин усваивал рыцарские воинские традиции и психологию. Принадлежность к категории людей избранных рождала обострённое чувство собственного достоинства, а традиции служилого класса – чувство ответственности. Такое сочетание формировало высокое понятия долга. Офицер дворянин в силу своего ведущего положения в обществе считал себя в ответе за судьбы родины. «Кому много дано, с того много и спроситься», – эти слова не уставал повторять своим сыновьям-офицерам столетия спустя генерал-адъютант великий князь К.К. Романов.307307
  Муравьёва О.С Как воспитывали русского дворянина. – СПб.: Журнал Нева, 2001. – С. 31.


[Закрыть] Получение потомственного дворянства путём выслуги первого офицерского чина на протяжении XVIII в. считалось вполне закономерным процессом пополнения рядов высшего сословия. С 1785 г. дворянство можно было приобрести с пожалованием первого российского ордена, которое было закреплено в Жалованной грамоте императрицы Екатерины II российскому дворянству308308
  ПСЗ. I, т.22, № 16187


[Закрыть]. Военная деятельность для этого открывала широкие возможности. В целом же принципиальные положения законодательства, устанавливающие неразрывную связь между службой офицером и принадлежностью к высшему сословию не менялись вплоть до середины XIX в. Сформировавшаяся на этой почве в дворянской среде традиция требовала хотя бы некоторое время посвятить себя службе в офицерских чинах. Даже после указа о вольности дворянства, юноши из благородных семей считали делом чести получить офицерский чин на действительной военной службе. «Исторически сложившимся призванием нашего дворянства всегда было служение государству, – отмечало Особое совещание по делам дворянского сословия, учреждённое Николаем II в 1897 г., – причём главным поприщем его служения искони была служба военная. В старину почти весь корпус офицеров состоял из дворян».309309
  Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861-1904 г.г. – М.: Наука, 1979. – С.77.


[Закрыть]

К середине XIX столетия чрезмерное увеличение дворянства за счёт лиц иных сословий путём выслуги чина или ордена заставило правительство принять меры к ограничению доступа в высшее сословие со стороны. Манифестом Николая I от 11 июня 1845 г. были повышены чины статской и военной службы дающие право приобретения потомственного дворянства. Отныне потомственное дворянство для офицеров давал штаб– офицерский чин, начиная с майора (VIII класс), а для гражданского чиновника – статского советника (V класс). Причём, если теперь личным дворянином гражданский служащий мог стать, начиная лишь с IX класса, то военнослужащий сохранял свое право личного дворянства с самого младшего XIV класса.310310
  ПСЗ. II, т. 20, отд.1, № 19086


[Закрыть] Ограничение коснулось и наград. Орден Святой Анны, младший в системе отличий, теперь предоставлял его обладателю потомственное дворянство только с вручением 1-ой степени. Позже это правило было распространено и на орден Святого Станислава.

Александр II ещё больше ограничил рамки высшего сословия для категории служилых лиц. Указом от 9 декабря 1856 г. был установлен порядок, по которому офицер мог стать потомственным дворянином, выслужив чин не ниже полковника или капитана I ранга (VI класс). Чиновник на гражданской службе становился потомственным дворянином, начиная с чина действительного статского советника (IV класс).311311
  ПСЗ. II, т. 31, № 31236


[Закрыть] Для получения личного дворянства условия не изменились. К тому же потомственное дворянство давали теперь только высшие степени российских орденов. И всё же в наградной системе Российской империи для офицеров сохранялось определённое преимущество в повышении своего сословного статуса. Орден Святого Георгия с момента своего учреждения в 1769 г. был исключён из общей постепенности наград и вручался исключительно за военные заслуги. Получить его мог лишь офицер, но в любом звании – от прапорщика, мичмана или хорунжего до генерала. Каждая из четырёх степеней ордена давала право на потомственное дворянство вне зависимости от выслуги лет и занимаемой должности. Этот порядок сохранялся вплоть до 1917 г. Таким образом, нетрудно заметить, что офицеры имели значительное преимущество перед чиновниками при получении потомственного дворянства. И если на гражданской службе чины ниже IX класса не давали даже личного дворянства, то самое младшее офицерское звание по-прежнему вводило его обладателя в разряд высшего сословия. Принцип, согласно которому сама профессия обеспечивала офицеру принадлежность к дворянству, сохранялся незыблемо, что свидетельствовало о значимости и высоком статусе офицерства как социальной группы.

Во второй половине XIX в. происходят изменения в сословном составе офицерского корпуса. Если раньше здесь довольно широко было представлено родовое и поместное дворянство, получающее основные доходы от собственных имений и избирающее военную службу как более приличную благородному сословию. То теперь благодаря общероссийской тенденции разорения дворянства и потери им экономической самостоятельности, представители высшего сословия стали отдавать предпочтение гражданской службе, как более выгодной в материальном отношении.

Возьмём для сравнения самые обеспеченные слои высшего чиновничества и высший офицерский состав. Даже на этом уровне наблюдалась значительное расхождение в жаловании гражданского лица и денежном довольствии офицера вооружённых сил. К примеру, командир корпуса (полный генерал) получал в год 9.300 рублей, а начальник дивизии (генерал-майор) – 6.000 рублей. Министр же, равный по чину имел 20.000 рублей годового жалования, член Государственного Совета от 12.000 до 18.000 рублей, а губернатор среднестепенного территориального образования получал от 9.600 до 12.500 рублей312312
  Зайончковский П.А. Русский офицерский корпус перед 1-ой Мировой войной. // Вопросы истории. 1981г. – № 4, С. 21-30.


[Закрыть]. Офицеры, не смотря на принадлежность к высшему сословию страны, в массе своей были отстранены от политической деятельности как на местном, так и на общегосударственном уровне. По закону они не имели права принимать участие в работе политических организаций и местных выборных органов любого уровня, то есть влиять на внутриполитическую жизнь страны. К тому же в указанный период из-за возросшей численности армии потомственное дворянство уже не могло полностью обеспечивать естественную смену офицерского состава.

В результате хронического некомплекта офицерских кадров правительство вынуждено было прибегнуть к ряду социальных изменений направленных на пополнение офицерского корпуса за счёт других сословий. Принимается решение не только предоставить возможность получения офицерского звания добровольно поступающим на военную службу лицам всех свободных сословий, но и допустить производство в офицеры военнослужащих рекрутского набора, то есть представителей податных сословий способных к выполнению обязанностей командира младшего звена. Предоставив возможность лицам недворянского происхождения подняться до уровня высшего сословия, государство стремилось обеспечить преимущественное положение потомственных дворян. Срок выслуги офицерского чина зависел от происхождения и образования претендентов. Для потомственных дворян он составлял 2 года, для сыновей личных дворян – 4 года, для остальных сословий от 6 до 12 лет.313313
  Свод военных постановлений. 1859 г. Ч. 2, кн. 1, ст. 593.


[Закрыть] В 1869 г. право добровольного поступления на службу было распространено на все категории населения, в том числе и на лиц податных сословий, при условии их увольнения из общин и присвоения всем единого звания вольноопределяющихся.314314
  ПСЗ. II, т. 39, отд. 1, № 41067, т. 43, отд. 1, № 45612


[Закрыть] В результате подобных изменений в офицерском корпусе стал наблюдаться процесс его демократизации, а представители потомственного дворянства всё больше теряли здесь ведущие позиции.

Изменения демократического характера в ходе реформ 60-70-х годов коснулись и военно-образовательных учреждений – основы подготовки офицерских кадров. В дореформенный период состав учебных заведений военного ведомства был в подавляющем большинстве дворянский, что соответствовало их уставам. «Военно-учебные заведения учреждены с той целью, – говорилось в положении о них, – чтобы юному российскому дворянству дать приличное званию сему воспитание». То есть профессия военного на законодательном уровне определялась как исключительно дворянская. В Положении о военных училищах это определение звучало ещё более категорично: «В училища принимаются единственно дети потомственных дворян».315315
  Свод военных постановлений. 1859 г. Ч. 1, кн. 3, ст. 452, 548, 629.


[Закрыть] В 1864 г. мы видим, что правительство уже основательно отступает от этого принципа, учреждая сеть юнкерских училищ. По Положению о новых военно-учебных заведениях, они были предназначены для подготовки к офицерскому званию не только юношей из дворян, но и из других, главным образом, так же привилегированных сословий, а с 1869 г. и для унтер-офицеров срочной службы.316316
  ПСЗ, II, т. 39, отд. 1, № 41067; т. 43, отд. 1, № 45612


[Закрыть] В том же году военная школа пополняется учреждениями предварительной подготовки – прогимназиями, дающими возможность детям офицеров и чиновников, в том числе и из других сословий, подготовиться для поступления в военные училища. Новые военные и морские училища, учреждённые в пореформенный период согласно Положению 1867 г. были ориентированы на обучение лиц не только дворянского происхождения, но и «сословий необязанных рекрутской повинности»317317
  ПСЗ. II, т. 42, отд. 1, № 44541, 44723.


[Закрыть].

Расширяя сословные рамки офицерского корпуса, правительство, попрежнему, пыталось сохранить здесь привилегии дворянства. Законодательство продолжало содержать ряд статей подтверждающих преимущества высшего сословия. Военные гимназии, преобразованные из кадетских корпусов в 1866 г. сохраняли сословно-дворянский характер. Их цель согласно Положению состояла в том, чтобы дать возможность детям дворян получить необходимое образование и воспитание для поступления в военные училища.318318
  ПСЗ. II, т. 41, отд. 2, № 43738.


[Закрыть] При этом дворянские общества продолжали держать за собой определённое ещё до 1861 г. число вакантных мест для дворянских стипендиатов. Согласно Уставу о воинской повинности 1874 г. вольноопределяющиеся лица недворянского происхождения, даже произведённые в офицеры, могли быть возведены в дворянское достоинство только после трёхлетней выслуги в строевых частях.319319
  Гернет А.О. Законодательство о приобретении дворянского достоинства в Российской империи. – СПб.: 1898. – С.30


[Закрыть] Широкий доступ в офицерскую среду представителей иных сословий продолжал вести к падению общего количества родового дворянства в армии. Правительство Александра III, учитывая, что основную массу офицерских кадров с конца 70-х годов давали военно-учебные заведения, продолжало реформировать военную школу, предпринимая ряд мер для увеличения процента потомственного дворянства в войсках. В 1882 г. военные гимназии вновь преобразуются в кадетские корпуса, сокращается число юнкерских училищ, дающих большую часть производства офицеров не– дворянского происхождения, упраздняются военные прогимназии.320320
  ПСЗ. III, т. 2, № 1027; т. 6, № 3930.


[Закрыть] Новое Положение о кадетских корпусах 1886 г., не отступая в целом от ориентации на кадровых военнослужащих, предоставляло преимущественное право поступления в них детям заслуженных офицеров, прослуживших в армии не менее 10 лет. Они подлежали зачислению интернами на казенный счёт в первую очередь. На оставшиеся казённые вакансии и своекоштными пансионерами зачислялись дети вообще всех офицеров независимо от происхождения, затем сыновья чиновников из потомственного дворянства и, наконец, дети не служащих потомственных дворян. Кроме того, вне конкурса зачислялись 585 стипендиатов дворянских обществ.321321
  ПСЗ. III, т. 6, № 3517


[Закрыть] К тому же по Положению принятым Военным советом в 1887 г. экстернами и приходящими воспитанниками могли приниматься только дети офицеров и потомственных дворян.322322
  ПСЗ. III, т. 7, № 4770


[Закрыть] Соответствующие меры были приняты и в отношении военных училищ. Преимущественным правом поступления в них, как и раньше, пользовались выпускники кадетских корпусов. В конце 80-х годов они замещали около 90 % всех офицерских вакансий323323
  Корелин А.П. Там же. – С. 83.


[Закрыть]. Таким образом, в укреплении преимущественного положения высшего сословия в вооружённых силах правительство делало ставку, в первую очередь, на потомство представителей офицерского корпуса.

В результате принятых мер за последнюю четверть XIX в. процент детей лиц высшего сословия в кадетских корпусах увеличился с 80 % в 1891 г. до 94 % к 1903 г. В военных училищах он оставался на том же уровне – около 60 %. Удельный вес сыновей личных дворян вырос в 3 раза, то есть в основном детей обер – и штаб-офицеров, а так же мелких чиновников. Количество же потомственных дворян напротив сократился с 69 % до 62 % в кадетских корпусах и с 54 % до 47 % в военных училищах. В юнкерских училищах удельный вес сыновей лиц высшего сословия упал с 63,4 % в 1886 г. до 39,8 % к 1902 г. По данным Особого совещания по делам дворянского сословия на 1 января 1897 г. из 17123 воспитанников всех военных и морских учебных заведений потомственных дворян было 8930, то есть 52,1 % от общего количества личного состава учащихся.324324
  Корелин А.П. Там же. – С.64.


[Закрыть]

Количество потомственных дворян соответственно снижалось и в войсках. Из 43.720 офицеров потомственными дворянами были 22.290 человек, то есть 51,9 %.325325
  Корелин А.П. Там же. – С. 86.


[Закрыть] Если брать расположение представителей высшего сословия по родам войск, то здесь мы можем заметить, что их количество сильно разнилось. Менее всего родовых дворян было в самом массовом роде войск – армейской пехоте – 39,6 %, в кавалерии – 66,7 %, в артиллерии – 74,4 %, в инженерных войсках – 66,1 %.326326
  Волков С.В. Русский офицерский корпус.– С. 270.


[Закрыть] Чем технически сложнее был вид службы, тем менее доступным он становился для лиц с низким образовательным уровнем, как правило, лиц недворянского происхождения.

Наивысший процент родового дворянства и даже титулованной аристократии можно было наблюдать в гвардии, хотя и здесь служили выходцы из различных сословий. В среднем количество потомственных дворян в элитных войсках колебалось на уровне 90 %.327327
  Белавинский Л.В. Русская гвардия в XVIII – XIX в.в. // Вопросы истории. 1983 г. – № 9, С.94 – 105.


[Закрыть] Офицерство гвардейских частей придерживалось, по традиции, наиболее консервативных взглядов и искусственно препятствовало пополнению своих рядов офицерами – выходцами из других сословий, а порой и потомственными, но не родовитыми дворянами. Бывший гвардеец граф А.А.Игнатьев в своих воспоминаниях отмечает, что кавалергардам, например, не рекомендовалось бывать не только в обществе чиновников различных ведомств, но даже среди офицеров вторых полков.328328
  Игнатьев А.А. 50 лет в строю. – Петрозаводск.: Карельское кн. изд – во, 1963. – С.18-19.


[Закрыть] Существовала, по традиции, сословная неприязнь даже между офицерами столичных полков и «суконной гвардией», т. е. офицерами-гвардейцами варшавского гарнизона.

В 1901 г. согласно приказу по Военному ведомству был установлен прямой выпуск в гвардию на основании результатов выпускных экзаменов из военных училищ. Выпускники, получившие самые высокие оценки, могли претендовать на зачисление в гвардейскую часть. В военных училищах бытовало даже такое понятие как «гвардейский балл» – наивысшая экзаменационная оценка от 10 до 12 баллов по двенадцатибальной системе, дающая право первого выбора вакансий, в том числе и в гвардейские части. Однако через год этот приказ был отменён, в том числе и под давлением гвардейских аристократических кругов, и вопрос о приёме в элитные полки по традиции решался офицерскими собраниями этих полков. По этому поводу генерал А.И. Деникин вспоминает: «Гвардейские вакансии не были общедоступными. Хотя такого закона не существовало, но по традиции в гвардию допускались только потомственные дворяне. На этой почве происходили большие скандалы с теми, кто был не осведомлён об этом и брал вакансии в гвардию. Получив моральный урон, они возвращались и получали другие назначения».329329
  Деникин А.И. Путь русского офицера. – М.: Современник. 1991. – С. 52.


[Закрыть]

Офицер, претендовавший на службу в гвардии, помимо потомственного дворянства должен был обладать ещё и солидным состоянием. Самый «дорогим» считался лейб-гвардии Гусарский полк, стоявший в Царском селе. Для службы в нём нужно было располагать ежемесячно суммой в 500 рублей, помимо основного жалования, которое было в несколько раз меньше. Эти деньги шли на мероприятии связанные с поддержанием элитного статуса полка. Гвардейский офицер обязан был иметь собственный выезд или пользоваться «лихачами» – дорогими извозчиками с породистыми лошадями и роскошными экипажами, занимать престижные места в театральных залах. Бывший гвардеец-кирасир В. Трубецкой вспоминал, что, поступая в полк, мы знали, что жалования не увидим. Оно всё разойдётся на подарки сослуживцам, букеты полковым дама, полковые торжества. Между жизнью армейского и гвардейского офицера лежала огромная пропасть. А если учесть, что очень часто гвардейцы имели преимущество в получении очередных званий, искусственно тормозя производство офицеров армейских полков, то становится понятным общая неприязнь армейской части офицерства к гвардейской элите. Сословно-кастовая замкнутость гвардии, – как вспоминает А.И.Деникин, – поставила её во время Мировой войны в очень тяжёлое положение. «Страшный некомплект в офицерском составе гвардейской пехоты вызвал такое уродливое явление: ряды её временно пополняли офицерами-добровольцами гвардейской кавалерии, но не допускали армейских пехотных офицеров. Помню, когда в сентябре 1916 г., после жестоких боёв на фронте Особой и 8-ой армии генерал Каледин настоял на укомплектовании гвардейских полков несколькими выпускниками юнкерских училищ – офицеры эти, неся наряду с гвардейцами тяжёлую боевую службу, явились в полках совершенно чужеродным элементом и не были по-настоящему допущены в офицерскую среду».330330
  Деникин А.И. Очерки русской смуты. // Октябрь. 1990 г., № 10, С. 64.


[Закрыть] Но привилегированная часть русского офицерства составляла ничтожный процент по отношению к общей численности офицерского корпуса. Накануне Первой мировой войны численность офицеров гвардейских пехотных и стрелковых полков (16) составляла менее 5% от общей численности офицеров негвардейских полков (334).331331
  Кавтарадзе А.Г. Некоторые итоги изучения проблемы «Октябрь и военная интеллигенция». // Интелли-генция и революция. М.: Наука, 1985. – С. 151-157.


[Закрыть]

В начале XX в. доля потомственных дворян в офицерском корпусе значительно упала и составляла в целом только 37 % от общего числа офицеров. Правительством предпринимались меры к исправлению положения, но очередная неудачная война с Японией и напряжённая политическая обстановка в стране значительно подорвали престиж профессии кадрового военного. Всеобщее недовольство породило глухую вражду и недоверие между нацией и армией, ещё задолго до революционных событий 1905-1907 г.г. Поражение в Русско-японской войне и пропаганда левых значительно усилили эти настроения. Недовольство масс выливалось не только против правящей верхушки, но и против подчинённых ей силовых органов. Самым действенным орудием в руках власти общество считало не столько саму вооружённую массу – рядовых солдат, сколько командный состав армии – офицерство. Непопулярность военной службы приводила к тому, что дворянская молодёжь покидала армейские ряды, ища более успешного приложения сил. По данным на 1908 г., например, некомплект офицеров в армейских полках составлял 14 % всех вакансий. 75 % уходящих падало на молодёжь, то есть на наиболее трудоспособную и перспективную часть офицерского корпуса. В армейской среде с 1897 г. по 1907 г. ушло 43,7 % из числа выпущенных за это время из училищ офицеров и преимущественно 1-го разряда по выпуску, то есть наиболее способных и трудолюбивых.332332
  Холманских А.Е. Реформы в Российской армии в период между Русско-японской и 1-ой Мировой вой-нами (по материалам военной периодики). // Вестник МГУ. Серия «История», 1999 г. – №2, С. 20-37.


[Закрыть] Резкое падение престижа офицерского звания, укреплявшего мнение, что офицер – тот же цеховой ремесленник, занимающийся своей работой ради куска хлеба, не способствовало популярности профессии среди представителей высшего сословия. Военная служба, – отмечает исследователь истории русской армии А.А. Керсновский, считалась уделом недостойным. По существовавшему в то время среди интеллигенции понятию в «офицеришки» могли идти лишь фаты, тупицы либо неудачники, культурный же человек не мог приобщиться к «дикой военщине» – пережитку отсталых времён. «В 1901 г., – вспоминает полковник Сергиевский, – я кончал гимназию в Петербурге, кончал хорошо, с медалью. Заявил о желании поступить в военное училище. Все преподаватели меня отговаривали, дважды вызывался я на квартиру директора для убеждений отказаться от моего «некультурного» желания». Это позор для гимназии, – говорил мне директор. Ведь кто идёт в офицеры? Только идиоты или неудачники, – говорили другие».333333
  Керсновский А.А. История русской армии. М.: Голос, 1994. – Т. 3, С. 150.


[Закрыть] О значительном снижении культурно– образовательного уровня офицерства свидетельствует и высшее армейское руководство. В своём дневнике военный министр А.Н. Куропаткин отмечает, что «…среди разночинцев к нам идёт столько неудачников, которые не окончив успешно курса в гимназиях и реальных училищах, ищут в военной службе кусок хлеба и бранят приютившую их среду. Нравственно дворянский элемент более желателен».334334
  Дневник А.Н. Куропаткина. – Ниж. Новгород: Полиграф, 1923. – С. 27.


[Закрыть] Поэтому доля дворян, почётных граждан и духовенства среди офицерского состава в годы предшествующие Мировой войне имела тенденцию к снижению, а доля выходцев из бывших податных сословий (крестьян и мещан) – к росту. Проведённый в то время анализ сословного состава одного из лучших армейских полков свидетельствовал, что процент офицеров из низших классов был примерно одинаков во всех чинах и составах и равнялся 40,7 %.

В ходе первой Мировой войны офицерский корпус русской армии понёс огромные потери и фактически весь его кадровый состав был уничтожен. Большая часть офицеров (43 – 33 тысячи) была выведена из строя ещё в первый год боевых действий, а общие потери за 1914-1917 годы составили по различным источникам от 70 до 90 тысяч человек. Уже осенью 1917 г. в пехотных полках, понёсших наибольшие потери, оставалось 4% от всего кадрового офицерского состава. Остальные 96 % стали офицерами, подготовленными в военное время. Хроническая убыль командного звена вынуждала правительство вести массовую и ускоренную подготовку офицерских кадров. В многочисленных школах прапорщиков, созданных для нужд фронта, срок обучения для пехотных офицеров составлял 3-4 месяца, чуть больше – около полугода, требовалось для подготовки младших офицеров других родов войск. Всего до мая 1917 г. было подготовлено свыше 170 тысяч прапорщиков. В целом же общее количество подготовленных офицеров военного времени составила 220 тысяч человек.335335
  Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Советской России. 1917 – 1920 г.г. – М.: Наука, 1988. – С. 26.


[Закрыть] Огромный приток в офицерский корпус представителей буквально всех сословий России приводил к стремительному размыванию и без того немногочисленной дворянской прослойки в армии. По оценке А.А. Буравченкова в 1917 г. дворяне в офицерском корпусе русской армии составляли уже менее 10 % , а представители средней и мелкой буржуазии, интеллигенции и служащих, рабочих и крестьян – более 90 %. Самые большие изменения социального характера произошли в младшем звене командного состава, от прапорщика до капитана, как наиболее подвижном. В среднем продолжительность пребывания ротного строевого офицера на фронте составляла 3-4 месяца, после чего он бывал ранен или убит. Состав офицерского корпуса по социальному происхождению изменился коренным образом. Он практически стал соответствовать составу населения страны, где потомственным дворянам уже принадлежала незначительная часть. Немалое число прапорщиков, из-за нехватки командных кадров в действующей армии, производились непосредственно на фронте из солдат и унтер– офицеров. Ускоренные военные выпуски офицеров младшего звена приводили к общему снижению образовательного уровня офицерства. За несколько месяцев скоротечной учёбы практически невозможно было подготовить грамотного военного профессионала. И если первые выпуски офицеров военного времени состояли из представителей интеллигенции, обладающей определённой суммой знаний и известным кругозором (студенты университетов, духовных семинарий, реальных училищ), то к осени 1915 г. их качественный уровень стал резко снижаться. Порой офицерский набор проводился по разнарядке и, даже, принудительно. В целом, свыше 50 % офицеров военного времени не имели даже общего среднего образования. Количественные изменения неизбежно приводили к качественным сдвигам в офицерской среде. В этот период слово «прапорщик» становится нарицательным, с негативным оттенком. Появились офицеры, в которых не было ничего офицерского, кроме погон. Большая часть из них не смогла достойно поддерживать престиж офицерского звания в войсках. Одни напускали на себя не принятое в русской армии высокомерие. Другие безвозвратно губили себя панибратством. Солдат чуял в них ненастоящих офицеров.336336
  Керсновский А.А. Там же. – Т. 4, С. 253.


[Закрыть] К осени 1917 г. в пехотных полках командный состав можно было разделить на две неравные, резко отличающиеся друг от друга части – кадровых офицеров, в какой-то мере сохранивших ещё сословные признаки и офицеров военного времени, которые в своём подавляющем большинстве представляли мелкую буржуазию и податные сословия.