Текст книги "Патриотизм и военно-патриотические традиции России"

Ознакомительные экскурсии по местам боевой славы совершались даже за границу. В июне 1911 г. делегация воспитанников 1-го Кадетского корпуса побывала в Болгарии и Сербии. По этому поводу русский военный посланник в рапорте командованию отметил, что «…подобного рода экскурсии для посещения священных для Русской армии полей Шейново, Плевны и Шипки имеют огромное воспитательное значение для экскурсантов».369369
  РГВИА. Ф.2000, оп. 2, д. 1069, л. 84.


[Закрыть]

Глубокое воздействие на мировоззрение кадет оказывала сама атмосфера военного духа, царившая в кадетских учебных заведениях, поэтому результаты военно-патриотического воспитания сказывались, порой, ещё в период обучения. К примеру, летом 1900 г. во время каникул шестеро добровольцев – кадет старшего возраста Омского корпуса приняли участие в обороне Благовещенска, подвергшегося нападению китайцев. Юные воины отличились и были награждены медалями. Вручение наград было решено, в воспитательных целях, провести публично. 26 ноября в день Георгиевских кавалеров перед фронтом всех кадет корпуса состоялось чествование героев, что произвело большое впечатление на ребят.

С началом Русско–японской войны омские кадеты составили костяк патриотической манифестации учащихся города, состоявшейся 12 февраля 1904 г., а с наплывом в город раненых, организовали работу по сбору средств в фонд пострадавших на фронте и семей погибших.370370
  Шулдяков В. Там же. – С. 3 -19.


[Закрыть] Кадеты 5-го класса Полоцкого кадетского корпуса Бачевский и Згерский-Струмилло в разгар боевых действий бежали на Дальний восток с проходившим через город эшелоном 100-го Оровайского полка, но были сняты с поезда. Бачевский, по его словам, хотел попасть к брату в Забайкальское казачье войско, где как он думал, можно будет действительно принести Отечеству хоть какую-нибудь пользу или же пасть на поле битвы с сознанием, что умереть геройски гораздо лучше, чем простой смертью.371371
  Викентьев В.П. Там же. – С. 343.


[Закрыть]

Глубокие патриотические настроения кадетской молодёжи ещё раз ярко проявились в самый драматический момент российской истории начала XX в. – в период октябрьских событий 1917 г. и последующей Гражданской войны. Именно военная молодёжь составила костяк вооружённых сил, организовавших активное сопротивление большевикам в Москве. Большинство тех, кто сумел избежать гибели в бою или расстрела считали своим долгом продолжить борьбу и вливались в различные формирования Белого движения. По воспоминаниям кадета – участника боев с отрядами Красной армии В.А. Ларионова среди бывших кадет дезертиров, бежавших с Дона, не было. «Спайка их, товарищество и сознание солдатского долга оказались изумительны. В самые тяжёлые, казавшиеся безнадёжными минуты кадетская семья была единодушной, жертвенной, преисполненной желания вести начатую борьбу, не взирая ни на что, до конца»372372
  Ларионов В.А. Последние юнкера. – М.: изд-во Святителя Игнатия Ставропольского, 1997. – С. 27.


[Закрыть]. Приведённые факты, свидетельствующие о нравственной стойкости воспитанников кадетских учебных заведений, по сути дела ещё детей, в самых критических ситуациях, говорят об эффективности методов работы русской военной школы по формированию мировоззрения будущих офицеров.

Атмосфера преклонения перед всем, что связано с военной службой, благородной профессией защитника отечества являлась непременным условием воспитания будущих офицеров. К вопросу значимости особого духа профессии неоднократно обращались военные публицисты на страницах периодической печати. «В военной молодёжи следует при всяком случае поддерживать воинский дух, чувство воинской чести, уважение к военному званию, чувство принадлежности к единой воинской семье, уважение и привязанность к своей части, своему мундиру, иначе – чувство общности, чувство товарищества. Всё это необходимо для достижения внутреннего единства каждой военной семьи, внутренней органической связи с ней, которая служит залогом успеха военного дела, основанием ему»,373373
  Гершельман Ф. Там же. – С. 27-42.


[Закрыть] – указывает один из авторов Военного сборника. «Нам нужен офицер, обожающий свой мундир, свой быт, все особенности военнослужащих с их лишениями и опасностями, офицер, которого ни за какое жалование нельзя было бы сманить в другие сферы деятельности, чтобы всё это казалось ему скучным, неприветливым, совершенно чуждым его сердца»,374374
  Бутовский С. Чувство порядочности в офицерской среде. – СПб.: 1898. – С. 139.


[Закрыть] – считал известный военный педагог начала XX в. С. Бутовский. В этом же русле следует официальный документ Военного ведомства по методике воспитания кадет: «Русское военно-учебное заведение должно быть надёжным и достойным источником пополнения рядов нашей исторически славной армии, воины которой призваны сражаться за государство, царю вручённое, за род свой, за Отечество, за православную веру нашу и церковь». И для достижения этого необходимо стремиться к тому, чтобы «…вся обстановка их жизни своевременно возбуждала и твёрдо упрочивала в каждом из них живой интерес к военному делу и к славе русского оружия, глубокое уважение к воинской доблести и признательную память о боевых подвигах соотичей, искреннее сознание святости присяги и благородную готовность приносить себя в жертву родине, усердно разделяя тяготы военной службы с народом русским».375375
  Инструкция по воспитательной части для кадетских корпусов. – С. 25.


[Закрыть]Это направление в подготовке кадрового состава Вооружённых сил, как видно из документов, всегда считалось одним из наиболее приоритетных в практической деятельности военно-учебных заведений.

С началом царствования императора Александра III в числе первых мероприятий в реформировании военного образования и укрепления особого духа армейской среды было решение о преобразовании военных гимназий вновь в кадетские корпуса. В изданном по этому поводу приказе от 22 июня 1882 г. объявлялось, что «…во внимание к вековым заслугам бывших в империи кадетских корпусов, питомцы которых прославив русское оружие в достопамятных воинах прошлого и текущего столетия, доблестно подвизались на различных поприщах полезного служения престолу и отечеству, Государь Император Высочайше повелеть соизволил: все военные гимназии именовать на будущее время кадетскими корпусами, сохранив всем присвоенные военным гимназиям номера или исторические и местные названия».376376
  Столетие Военного министерства. – С. 112.


[Закрыть] С целью дальнейшего развития и подъёма воинского духа в кадетах по ходатайству Главного начальника военно-учебных заведений 13 февраля 1901 г. последовало высочайшее разрешение о возращении знамён кадетским корпусам. Ввиду громадного нравственного и воспитательного значения, – как говорится в документе, – которое вновь приобретают корпусные знамёна, вызванные из почти сорокалетнего забвения, как наивысшую воинскую святыню и лучшее украшение кадетского строя, приказано выносить их в дни храмовых и корпусных праздников, в день празднования Военного ордена, во время религиозных церемоний, для прощания с корпусом выпускников и в других особо торжественных случаях.

Воспитывая в подростках воинский дух, руководство учитывало особое влияние на их эмоциональное состояние внешних символов, свидетельствующих о принадлежности к воинскому званию. В сознании детей, приобщающихся к основам армейской жизни, любой знак отличия выгодно выделял их из общей обывательской массы и укреплял чувство профессиональной корпоративности. Принимая это во внимание, кадетам и юнкерам 21 января 1909 г. было предоставлено исключительное право ношения на мундире высочайше утверждённых призовых жетонов «За успехи в физических упражнениях». Юнкер, получивший такой жетон в училище, сохранял право его ношения и после производства в офицеры. Если один из жетонов был получен в кадетском корпусе, а другой в училище, то после выхода в полк офицеру разрешалось носить оба жетона,377377
  Добровольская Л.И. Отечественные жетоны как явление русской истории конца XIX – нач. XX в.в. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. – СПб.: 1997. – С. 84.


[Закрыть] в то время как офицерские жетоны крайне редко разрешалось их обладателем носить напоказ.

Порой основы военной морали педагоги стремились внедрить в сознание воспитанников с помощью «наглядных пособий», как это сделал директор Пажеского корпуса генерал А.А. Епанчин. Он распорядился поместить во всех трёх ротах корпуса мраморные доски с вырезанными на них заповедями мальтийских рыцарей. По его мнению, это должно было постоянно напоминать пажам, какого высокого нравственного направления им следовало придерживаться.378378
  Епанчин Н.А. На службе трёх императоров. – М.: Полиграфресурсы, Наше наследие, 1996. – С. 276.


[Закрыть]

Особой заботой наставников военной молодёжи было пресечение всякой возможности тайных попыток к распространению каких либо ложных, а тем более преступных учений, ибо «…подпавший под влияние атеистической и анархической пропаганды, неминуемо готовит себе верную гибель». С этой целью был составлен каталог печатных изданий для чтения воспитанников кадетских классов. Знакомство с книгами, полученными не из ротных библиотек самого корпуса, а со стороны, допускалось только с разрешения офицера-воспитателя.

Всё вышеперечисленное говорит о том, что уже на ранней стадии подготовки офицерского состава русской армии велась активная воспитательная работа, позволяющая заложить в сознание юношей начальной военной школы основы мировоззрения и корпоративной морали военной среды, что в дальнейшем способствовало выбору военной профессии подавляющей частью выпускников.

Получить полноценное военное образование для службы в офицерских чинах всех родов войск российская молодёжь могла, продолжив обучение в юнкерских или военных училищах. Исключение составляли привилегированные учебные заведения – Пажеский и Морской кадетский корпуса, которые выпускали своих воспитанников в обер-офицерских чинах непосредственно в войска. Разница между юнкерским и военным училищем заключалась в уровне образования поступавших. Первые обучали, в основном, представителей армейской массы из унтер-офицеров или гражданских лиц, имевших начальное образование. Эта категория военно– учебных заведений была создана в целях устранения некомплекта в младшем офицерском составе и подъёме общего уровня специального образования среди младшего офицерского состава. Вторые принимали молодёжь, имевшую полноценное среднее образование не ниже уровня реального училища, которое, к примеру, давали кадетские корпуса. Позже при некоторых юнкерских училищах открывали дополнительные военно– училищные курсы для более детальной подготовки наиболее способных юнкеров.

Культурно-нравственной подготовке офицеров придавалось самое серьёзное значение. Офицер призван был стать примером патриотического служения отечеству для всего общества. Но в первую очередь его влияние должно было распространяться на подчинённых, и в процессе служебной деятельности и в боевой обстановке. В связи с этим военное командование стремилось привить будущим офицерам верноподданнические чувства, жертвенную доблесть, законопослушность, высокое понятие о воинской чести, чести мундира, чувство товарищества и дисциплины.

Все юнкера находились на действительной военной службе, и основополагающим документом их деятельности становилась присяга, которая на долгие годы должна была определить образ жизни и мыслей, избравших военную карьеру. Документ этот имел силу закона, а сама клятва верности приносилась императору и отечеству. Это был первый серьёзный и самостоятельный шаг на пути к офицерскому званию, поэтому факту присяги придавалось первостепенное значение. Сама церемония принесения клятвы на верность отечеству обставлялась как акт возвышенный и неординарный. Основной руководящий документ Военного ведомства, определяющий правила воспитания будущих офицеров в связи с этим разъяснял, что принятие юнкерами присяги должно сопровождаться торжественной обстановкой, при этом весьма важно, чтобы предварительно присягающим было подробно изложено глубокое значение факта присяги. Следует указать юнкерам, – говорится в документе, – что недостаточно одного желания свято соблюдать присягу, а необходимо ещё подготовить себя к надлежащему исполнению обязательств возлагаемых на них данным священным обетом. Пребывание в училище имеет целью эту подготовку, почему на все их занятиях и соблюдение ими требований внутреннего распорядка надлежит смотреть как на служебный долг, вытекающий из сущности присяги.379379
  Инструкция, определяющая правила военного воспитания и устройства внутреннего порядка в военных училищах. – СПб.: тип. Стасюлевича, 1900. – С. 9.


[Закрыть] Выпускник Павловского военного училища П.А. Краснов вспоминает, что непосредственно перед церемонией присяги их напутствовал начальник училища: «Сейчас, господа юнкера младшего курса, вы будете принимать воинскую присягу. Вы теперь на действительной военной службе. Забудьте дом и семью. Ваш дом – ваш батальон, ваша семья – Родина и её армия. Ваш отец – Государь-Император. Ему служить. За родину стоять до самой смерти… Наши сердца рвались от восторга, от страстного желания во всём подражать нашему начальнику училища и тоже заслужить такой крест (орден Святого Георгия)».380380
  Краснов П.А. Павлоны. 1-е военное Павловское училище полвека тому назад. Вспоминания. – Париж: Главное правление зарубежного союза русских военных инвалидов, 1943. – С. 21.


[Закрыть]

Всю воспитательную работу военно-патриотического характера, проводившуюся среди юнкеров, преподавательский и строевой состав училищ старался сфокусировать на личности императора, что соответствовало прямым указаниям двенадцатого параграфа Инструкции определяющей правила военного воспитания и устройства внутреннего порядка в военных училищах. «Весь внутренний быт и воспитание юнкеров должны в возможно большей степени способствовать глубокому укоренению в них верноподданнического долга. Каждый из юнкеров должен вполне проникнуться убеждением, что поступив на военную службу и дав присягу на верность, он стал в особое, в высшей степени почётное положение воина– защитника Престола и Отечества, но вместе с тем, взял на себя весьма важные обязанности, требующие развития чувства долга до полной готовности приносить ему в жертву всё, не исключая жизни. Такое развитии чувства долга возможно лишь при соответствующем развитии беспредельной любви к престолу и родине».381381
  Инструкция определяющая правила военного воспитания. Там же. – С. 9.


[Закрыть] На этой основе строилось вся духовная подготовка будущих офицеров, и эта главная мысль определяла воспитательный процесс в военно-учебных заведениях.

Постоянным напоминанием о священной особе императора служили интерьеры учебных и бытовых помещений военных и юнкерских училищ. В обязательном порядке, особенно парадные залы, украшались здесь портретами высочайших особ, как царствующих, так и тех, чьи имена были тесно связаны с армейской жизнью. Руководство Пажеского корпуса, например, в память о посещении учебного заведения царственными лицами устанавливало мраморные доски с соответствующими надписями.

После каждого посещения училища или кадетского корпуса, если царь оставался доволен, то повелевал уволить воспитанников на три дня в отпуск. Для тех, кто оставался на это время в корпусе из-за отсутствия близкопроживающих родственников, – вспоминает генерал Епанчин, – военные школы устраивали развлечения – посещения театров, цирка, концертов, музеев, в провинции устраивали танцевальные вечера, готовили лакомства и улучшенные обеды. Всё это делалось для создания праздничного настроения, чтобы оставить светлый след о посещении «Державного Хозяина земли Русской».382382
  Епанчин Н.А. На службе трёх императоров. – М.: Полиграфресурсы, Наше наследие, 1996. – С. 289.


[Закрыть]

В музеях военно-учебных заведений всегда повышенное внимание уделялось подаркам, даже самым незначительным, сделанным членами августейшего семейства или самим императором. К примеру, в инвентарной книге музея Пажеского корпуса под № 1 было записано изображение камер-пажа в парадной форме, выполненное рукой императора Александра Николаевича и подаренное покойным государем как знак милости к элитному учебному заведению, призванному воспитывать детей и внуков лиц, имеющих особые заслуги перед государством.383383
  Левшин Д.М. Пажеский Его Императорского величества корпус за 100 лет. – СПб.: 1902. – С. 662.


[Закрыть]

Самый действенным методом в практике воспитания верноподданнических чувств было общение с императором и членами его семьи. Естественно, что чаще эти акции проходили в столичных военно-учебных заведениях, где сам государь или великие князья были шефами. Парады в высочайшем присутствии, несение караулов во дворцах, большие религиозные праздники представляли для юнкеров возможность непосредственного общения с первыми лицами государства. На Новый год, – вспоминает П.Н. Краснов, – я вместе с другими фельдфебелями шефских рот приносил в Зимнем дворце поздравление Государю Императору, на Крещение был в замке крещенского караула, а на пасху ездил христосоваться с Государем Императором и поздравлять Государыню Императрицу. Во время пасхальной церемонии «павлон» Краснов, как и все присутствующие юнкера других училищ, получил из рук Марии Фёдоровны большое жёлтое пасхальное яйцо с написанными на нём фиалками на широкой голубой ленте, которое с тех пор хранилось у него на самом почётном месте – под образами.384384
  Краснов П.Н. Там же. – С. 81-80.


[Закрыть]

В процессе формирования мировоззрения будущих офицеров самое серьёзное внимание обращалось на укрепление религиозного чувства. «В виду преобладающего значения в военном деле нравственной силы, необходимо с особенной заботливостью относиться к возможно большему усовершенствованию нравственной стороны у людей, посвятивших себя этому делу, а так как единственным прочным основанием для развития нравственной силы служат великие истины христианского учения и возбуждаемые ими чувства, то в высшей степени важно, чтобы армия и, особенно, офицерская среда состояла из людей глубоко религиозных»,385385
  Инструкция, определяющая правила военного воспитания. Там же. – С. 11.


[Закрыть] – указывается в соответствующей инструкции. При этом в виду громадного значения живого примера со стороны авторитетных лиц, признавалось необходимым, чтобы все начальники оказывали возможное содействие к подъёму религиозного чувства в юнкерском сообществе.

Воспитывая религиозные чувства у юнкеров, военная педагогика преследовала и чисто практические цели – снизить порог психологического напряжения в экстремальных ситуациях, связанных с риском для жизни. «Для военного человека она (религиозность) имеет значение в том смысле, что вера… вселяет уверенность в заступничестве Бога и даёт большую покорность судьбе и более понятное отношение к смерти. В общем, религиозность побуждает к самообладанию и самоотвержению»,386386
  Гершельман Ф. Там же. – С.27-42.


[Закрыть] – утверждает один из авторов Военного сборника. То есть, если учитывать профессиональную специфику военного человека, религиозность должна была стать своеобразным противоядием против чувства страха. К тому же будущие офицеры, готовясь встать в ряды армии должны поддерживать в себе религиозные чувства ещё и потому, что они традиционны, привычны и священны в глазах русского народа и непочтительное отношение даже к внешней, обрядовой стороне религии оскорбляет, по мнению военного руководства, сердце русского солдата и истинно русского человека.

Реализация этих указаний выстраивалась в чёткую систему практических действий. Из юнкеров организовывались хоры певчих, ежедневно читались установленные молитвы – утренние и вечерние, перед началом и после окончания занятий, перед сном и после сна. В праздничные дни, так же как и в будни, в назначенной время юнкера отправлялись в церковь для служения обедни. Накануне праздников вечером они присутствовали так же у всенощной. В высокоторжественные дни в училищной церкви проходили праздничные службы, при чём на них должны были присутствовать все юнкера, не исключая уволенных накануне в отпуск на ночь. От юнкеров требовалось почтительное отношение к священнослужителям, и малейшие попытки оскорбления их со стороны воспитанников строго преследовались, как неуважение к вере. Одним из проявлений уважения к служителям церкви на флоте, например, было разрешение судовым священникам швартоваться с правого борта, наряду с командирами боевых кораблей и представителями командования флота. Облачение полковых священников всячески старались приблизить к военному мундиру. Военное духовенство носило зелёные рясы с цветной отделкой по принадлежности к роду войск. Даже существовала традиция соответствия должности священнослужителя в армии воинскому званию. К примеру, высшая должность военно-духовного ведомства «Протопресвитер армии и флота» соответствовала званию генерал-лейтенанта, и практически все лица духовного звания в армии приравнивались к офицерским чинам. Другими словами, сама обстановка жизни в училище способствовала упрочению религиозности, «…постоянно выдвигая на надлежащую высоту великое значение религии для воина».

Утверждая основы самодержавия и православия, власть всячески оберегала юные души от проникновения в них политического нигилизма и всякой крамолы. В рекомендациях по этому вопросу указывалось, что при проведении мероприятий воспитательного характера следовало достигать такого уровня убеждения, при котором юноши во время отпусков и каникул не смогли бы изменить свои воззрения, чего бы они не наслышались, окажись в обществе самого предосудительного характера.

В целях оградить юнкеров от влияния чуждой, антигосударственной среды, их наставники представляли сторонников учений левого толка, революционеров всех мастей как разбойников, как зло, с которым необходимо вести самую бескомпромиссную борьбу и от влияния которых необходимо ограждать армию. В связи с этим юнкерам воспрещались самовольные собрания, выражение общего одобрения или недовольства, в том числе представление общих прошений и жалоб, участие в каких бы то ни было тайных кружках и обществах, даже не имевших политической направленности. Нельзя было печатать свои сочинения, проводить сбор денег, выписывать газеты журналы книги. Вспоминая годы, проведённые в юнкерском училище, генерал Краснов пишет, что «…газет мы совсем не читали. Никакие передовицы или политические статьи нас не интересовали и у нас не обсуждались. Если кто и брал газету, то ограничивался фельетоном «Нового времени».387387
  Краснов П.Н. Там же. – С. 30.


[Закрыть]

Такое же отношение к чтению было в Киевском юнкерском училище. Его выпускник генерал А.И. Деникин вспоминает, что в одном из ротных казематов стоял стол, на котором были разложены военные газеты и журналы. Но читателей почти не было.388388
  Деникин А.И. Старая армия. – Париж: Родник, 1929. – Т.2, С. 56


[Закрыть] Эта привычка, заложенная в юнкерской среде, держалась и среди большинства строевых офицеров. Книги и чтение были не в почёте, – вспоминает генерал А.А.Игнатьев. Его однополчанин корнет Бибиков даже получил среди офицеров ироническое прозвище «Заратустра» за то, что позволял себе на даче в свободное от службы время читать книги.389389
  Игнатьев А.А. 50 лет в строю. Там же. – С. 138.


[Закрыть] Правда, справедливости ради, следует сказать, что равнодушное отношение к книге совершенно было нехарактерно для представителей военно-морского флота. Здесь чтение было не только в почёте, но и всячески поощрялось, но только узкопрофессиональное. Выпускникам Морского кадетского корпуса, например, при выходе из учебного заведения помимо учебной литературы, выдавались дополнительно книги преимущественно морского содержания, которые должны были послужить основой личных библиотек. А лучшим из них книги вручались в качестве призов. В 1895 г. фельдфебелю Н. Эссену, удостоенному премии имени адмирала П. Рикорда, были преподнесены в дар «Биография П.И. Рикорда» и «Записки флота капитана Рикорда», а фельдфебелю А. Есаулову помимо премии имени адмирала Н. Краббе, вручили «Краткую биографию генерал-адъютанта Н.К. Краббе».390390
  Акт в Морском училище перед приведением гардемарин к присяге. 14 апреля 1881г. – СПб.: тип. Мор-ского мин-ва., 1881. – С. 18.


[Закрыть]

Стремлением уберечь юнкеров от влияния революционных идей можно объяснить и разрешение им ездить (за свой счёт) по железной дороге в вагонах 2-го класса. Таким путём стремились изолировать военную молодёжь от сомнительного общения с оппозиционно настроенной публикой. В результате этого большинство юнкеров были абсолютно не сведущи в вопросах политики. Бывший паж А.В. Канкрин в своих воспоминаниях называет политическую безграмотность своих однокашников вопиющей. Пажи не имели никакого понятия, ни о каких политических партиях и даже гордились своим невежеством в этой области.

В связи с этим предпринимались некоторые меры к политическому просвещению будущих офицеров, которым в условиях бурно развивающейся общественной деятельности в России необходимо было, хотя бы элементарно, ориентироваться в новой ситуации. Военный министр в письме от 1 июля 1906 г. сообщал Главному начальнику военно-учебных заведений о желательном ознакомлении юнкеров с учением революционеров с целью подготовки будущих офицеров к предстоящим собеседованиям с нижними чинами при проведении антиреволюционной разъяснительной работы. В результате этого в перечне дисциплин военных училищ появляется новый курс под названием «Учение о социалистических теориях», как особый раздел законоведения.391391
  Манукян В.М. Там же. – С. 51.


[Закрыть] Эти знания должны были сделать офицера способным противостоять возможной пропаганде крайних политических течений. Однако трёхлетний опыт показал нежелательность подобных знаний. Вместо упомянутой дисциплины для юнкеров ввели лекции содержащие сведения по финансовому и полицейскому праву, с целью освятить для них условия деятельности правительственных учреждений и органов местного самоуправления и ознакомить будущих наставников нижних чинов с бытовым положением крестьян и рабочих – основных социальных слоёв, пополнявших армейские ряды.

Если проблемы общественно-политической жизни в системе подготовки кадрового состава русской армии военное руководство старалось обходить стороной, то такое понятие как воинский дух всячески насаждался в среде юнкерской молодёжи. В основе нашего воспитания, – вспоминает в своих мемуарах генерал П.Н.Краснов, – было утвердить в нас дух воинской дисциплины, укоренить сознание чувства долга и необходимые военнослужащему качества: выносливость, точную исполнительность и безусловное повиновение. В нас основательно вбивали воинский дух. Все мы горячо были преданы государю, зачитывались подвигами национальных героев Скобелева, Нахимова, Корнилова. На стенах большой залы висели портреты Суворова, Кутузова, всех героев Отечественной войны. Мы зачитывались книгами «Белый генерал» Немировича-Данченко, «Тарас Бульба», – свидетельствует о душевном состоянии своих однокашников бывший выпускник Павловского военного училища генерал фон Дрейер.392392
  Дрейер В.Н. На закате империи. – Мадрид: 1965. – С. 8.


[Закрыть]

Внедрить в сознание юнкеров понятие о безусловной преданности избранной профессии была одной из главных задач военной школы. Эта мысль постоянно прослеживается в военной публицистике тех лет. «Общий режим, склад жизни военно-учебных заведений, в смысле направления, и характер ея должны быть такой, который развивал бы в воспитываемых желательные стороны характера, наклонностей и привычек. На этом основании по внешнему складу жизни она должна подходить к военному складу, установленному в частях войск и внутренний порядок определялся бы, насколько возможно, уставом внутренней службы. Нельзя не поддерживать всеми средствами воинский дух и внешний милитаризм. Он не так смешён, как может казаться при поверхностном наблюдении. Он важен потому, что внешними приёмами можно сильно влиять на нравственный склад, даже в мелочах. Нельзя допускать, например, отступлений от установленной формы одежды и внешней небрежности. Послабление требований в этих, может быть и мелочах, ведёт к общей распущенности, вредно отражается на серьёзных сторонах дела»,393393
  Гершельман Ф. Там же. – С.27-42


[Закрыть] – наставлял воспитателей юношества официальный орган печати Военного министерства. При этом, указывалось, что важно развивать в юнкерах способность, до известной степени, идеализировать некоторые понятия военной морали. Вдохновляться идеей долга, чтобы самоотверженно служить ей и ценить преданность своему делу выше всех материальных выгод.

Наиболее талантливые офицеры-воспитатели, действительно, силой собственного авторитета и методами работы могли увлечь молодёжь идеей о высоком предназначении воина-защитника отечества, как это делал, к примеру, один из курсовых офицеров 1-го Кадетского корпуса. Он приходил к нам в класс, – вспоминает П.Н. Краснов, – в «пустые» часы, когда не было преподавателей, и рассказывал о доблести пехоты, о святости смерти за родину, о величии подвига пехотного солдата. Он увлекал нас не блеском, но скромностью в пехотном бою. Следствием его вдохновенных рассказов было то, что наш первый ученик с полными двенадцатью баллами по всем предметам вице-фельдфебель Владимир Грендаль и другие отказались идти в Артиллерийское и Инженерное училище, а записались в Павловское (пехотное) училище.394394
  Краснов П.Н. Там же. – С. 7.


[Закрыть] Но иногда чрезмерное увлечение насаждением воинственности приводило к откровенно негативным и даже реакционным суждениям. Автор брошюры под названием «Воинский дух» опираясь, якобы на положительный опыт боевой подготовки в японской армии периода Русско-японской войны утверждал, что для популярности войны и подъёма воинского духа в Вооружённых силах следует, кроме патриотизма, воспитывать чувство злобы и мести к народу с которым армия ведёт борьбу.395395
  Дружинин К. Воинский дух – Варшава: 1911. – С. 18.


[Закрыть] Подобные настроения в корне противоречили не только нравственным понятиям офицерского, корпуса но и традиционному гуманизму всего русского воинства.

Помимо основ нравственного характера, юнкерам прививались такие необходимые в бою качества, как строжайшая дисциплина и безусловное подчинение вышестоящим начальникам. Ежедневно им внушалось, что дисциплина есть душа армии и всякое её нарушение приносит только вред общему делу и позор воинскому званию. Послушанию власти и сознанию необходимости подчинятся установленным порядкам, отводилось в военном воспитании преобладающее значение. Вообще военная дисциплина, – вспоминает воспитанник Киевского юнкерского училища генерал А.И. Деникин, – в смысле исполнения прямого приказа и чинопочитания стояла на большой высоте. Но юнкерские традиции вносили свои поправки. Так обман, вообще и в частности, наносящий кому-нибудь вред, считался нечестным. Но обманывать учителя на репетиции или экзамене юнкерская мораль не возбраняла. Самовольная отлучка или драка со штатскими, когда надо было поддержать юнкерскую честь, и, в целом, действия, где можно было проявить удаль и отсутствия страха, встречали полное одобрение юнкеров.396396
  Деникин А.И. Путь русского офицера. – Москва: Современник, 1991. – С. 78.


[Закрыть] Особенно крепко юношество держалось кадетско-юнкерской традиции «не выдавать». Доносчик, не смотря на самые благие намерения в разоблачении неуставных поступков юнкеров, был самым презираемым человеком и всячески изживался из юнкерской семьи. И очень часто пострадавшего из-за доноса юнкера старались поддержать даже курсовые офицеры, а поборника официальной дисциплины всячески третировали.

По давней традиции русской армии офицер, вышедший из корпуса или училища в полк, обязан был сосредоточить все профессиональные устремления исключительно на интересах этого полка и всячески поддерживать честь родной части. Именно поэтому особенностью офицерского менталитета стала исключительная преданность воинской части, в которой он служил, и принадлежность к армии воспринималась им как причастность к конкретному полковому сообществу. Эта традиция постоянно пропагандировалась на страницах военной печати и активно поддерживалась в войсках. «Выше интересов полка, у каждого в нём служащего не должно быть ничего, и всё усердие, все силы необходимо отдавать на служение именно интересам этой родной части, с которой мы должны быть спаены всем нашим организмом»,397397
  Райковский В. Там же. – С. 21.


[Закрыть] – писал военный публицист В. Райковский. И если речь заходила о профессиональной чести, то это понятие в сознании офицера, в первую очередь, связывалась с честью полка и его служебно– боевыми традициями. Гарантом доброго имени своей части в глазах общества всегда считался офицер. «Кто создаёт хорошие условия жизни, традиции, уклад полкового быта, кто создаёт хороший дух частей, который составляет их гордость? Офицерские силы частей и только. Там где дружна, крепка и солидарна полковая офицерская семья, где интересы полка представлены выше собственных, выше мелких самолюбий и личных удобств, там крепок дух и часть по праву считается прочной»,398398
  Там же. – С. 21.


[Закрыть] – утверждал тот же автор.