Текст книги "Патриотизм и военно-патриотические традиции России"

Очередная реформа обмундирования 1907-1909 г.г. в целях усиления его патриотического звучания и внешней привлекательности стала последним масштабным мероприятием на государственном уровне в этой области перед крушением Российской империи и установлением Советской власти. Правда, в ходе боёв первой Мировой войны предпринимались попытки ввести форменные отличия, подчёркивающие личные боевые заслуги воинов. Так в декабре 1916 г. высочайше были утверждены нарукавные нашивки для офицеров и нижних чинов раненых, контуженных или отравленных газами.482482
  РГВИА. Ф. 2003, оп. 2, д. 941, л. 1.


[Закрыть] А так же вызывает интерес тот факт, что особыми нарукавными нашивками отмечали доблесть воинов совершивших побег из плена. К тому же эти нашивки часто служили основанием для выдвижения военнослужащего на вышестоящую должность.483483
  Борщугова Е.В. Патриотические настроения россиян в годы первой Мировой войны. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.: 1998. – С. 145.


[Закрыть] Это ещё раз подчёркивает роль военного костюма в формировании традиций патриотизма русского офицерства.

Очередные попытки формотворчества предпринимались уже в конце войны по инициативе офицеров особых, так называемых «батальонов смерти». Командир одного из них – знаменитая М.Л. Бочкарёва вспоминает, что в связи с необычным статусом части признано было целесообразным ввести особые знаки отличия для солдат и офицеров. Поэтому придумали новые погоны – белые с красными и чёрными полосками. На правый рукав гимнастёрки нашивалась красно-чёрная стрела.484484
  Бочкарёва М.Л. Яшка. Моя жизнь крестьянки, офицера и изгнанницы. – М.: Воениздат, 2001. – С. 222.


[Закрыть] В период Гражданской войны в России верность офицеров прежним идеалам, вновь нашла выражение в форменной одежде. Только на этот раз в символике мундира господствовал мотив героической жертвенности, и даже обречённости борьбы белогвардейских формирований. Активный участник борьбы с Советской властью Э. Гиацинтов вспоминает, что так называемые белогвардейские «цветные войска» подчеркивали цели своей борьбы именно с помощью символики цвета военного мундира. В Корниловской дивизии красное с чёрным отражало понятие «свобода или смерть», в Марковской дивизии белое с чёрным – «траур по России».485485
  Гиацинтов Э. Записки белого офицера. – СПб.: Интерполиграф центр,. 1992. – С. 71.


[Закрыть]

Среди всех элементов военного костюма, несущих определённую функциональную и смысловую нагрузку, следует выделить, прежде всего, офицерские знаки различия – погоны или их парадный вариант – эполеты. По сложившейся традиции они наиболее полно концентрировали в себе понятия личного достоинства и профессиональной принадлежности офицера. Этому можно дать следующее объяснение. Субординация в армии предполагает определённую меру ответственности, возлагаемую служебными обязанностями. Персональные звания, информацию о которых содержала в себе символика погон, строго разграничивали служебные полномочия. И чем выше воинское звание, тем сложнее задача ложилась на плечи его обладателя. Погоны офицера – мера его ответственности за безопасность отечества и свидетельство его профессиональной зрелости.

В начале XX в. погоны в совокупности с мундиром давали основную информацию об офицере – род оружия, полковую принадлежность, место в служебной иерархии и даже приближённость ко двору. Именно по погонам – основным знакам различия идентифицировали офицера как представителя командного состава в армии и высшего сословия в обществе – дворянина. В разное время представителям различных ведомств государственной службы были присвоены погоны. Но ни в одной из них не было такого глубокого символического смысла и почитания это элемента форменного костюма как в армии. Погоны офицера русской армии олицетворяли принадлежность к традиционно благородной профессии – защите отечества.

Подобный пиетет к этой части мундира порождал, порой, негативные явления внутри отдельных армейских коллективов. Военные врачи, находившиеся на действительной военной службе, по табели о рангах считались не офицерами, а чиновниками, имели соответствующие гражданские звания и носили погоны иного фасона. Это давало повод отдельным представителям офицерского корпуса высокомерно относиться к своим сослуживцам, считая их неполноценными членами полковой семьи. Это постыдное явление не раз осуждал в своих публицистических работах генерал М.И. Драгомиров.

Неприязненное отношение, но уже по причинам нравственного порядка, офицеры русской армии испытывали к представителям полицейской службы. Жандармов не спасало в этом смысле да же то, что они были офицерами и числились по кавалерии. В офицерской среде прочно укоренилось мнение, что подобного рода служба унижает человеческое достоинство. Поэтому, как вспоминает Б.М. Шапошников: «По традиции, офицеру, уходившему в жандармский корпус, товарищеских проводов часть не устраивала, а затем с ним вообще прекращали всякие отношения. Так реагировала армия на существование корпуса жандармов. Офицеры с отвращением читали циркуляры военного министра о приобщении к работе в армии подонков из офицерского сословия».486486
  Шапошников Б.М. Воспоминания. Военные труды. 2-е изд. – М.: Воениздат, 1982. – С.198.


[Закрыть]

Символический смысл погон, как средоточия офицерского достоинства, закладывался с детства у воспитанников кадетских учебных заведений. В этом отношении показателен эпизод, произошедший на улице Петербурга. Великий князь Михаил Павлович оказался свидетелем встречи двух родственников – прапорщика и кадета. Последний, согласно уставу, стал снимать перед офицером свой головной убор, но прапорщик покровительственно запротестовал: «Накройтесь!». «Как накройтесь, – гневно воскликнул Великий князь, – разве он тебе отдаёт честь? Вот чему он отдаёт честь», – и указал на эполеты прапорщика, после чего отправил их незадачливого обладателя под арест.487487
  Смирнов А. Солдат должен быть украшен. Военный мундир как символ. // Родина. 1995. – № 1, С. 84 – 88.


[Закрыть]

Уже в младших классах военных гимназий и кадетских корпусов в системе наказаний за провинности использовалась такая форма как лишение погон.488488
  Галушко Ю., Колесников А.. Школа российского офицерства. – М.: Русский мир, 1993. – С. 97.


[Закрыть] Оно проводилось в присутствии не только сверстников, но и офицеров-воспитателей. Подобная акция рассматривалась как наиболее строгая, потому что внешний вид воспитанника ежеминутно напоминал о его ущербности в кругу себе подобных и ассоциировался и исключением из воинского звания. После этого, как правило, все помыслы провинившегося были направлены на то, чтобы вернуть как можно скорее заветные знаки различия.

В исследуемый период традиционное значение погон было настолько велико и всеобъемлюще, что внешний акт лишения офицерского звания выражался в срывании погон с плеч того, кто своим поведением обесчестил их. Во время гражданской войны у белогвардейских офицеров, попавших в плен, срывали погоны, желая тем самым унизить их. Именно в этот период в революционной фразеологии получает хождение термин «золотопогонники», обозначающий презрительное прозвище всех офицеров.

Погоны могли стать добрым подарком молодому офицеру и символическим пожеланием дальнейших успехов в службе, если их дарили однополчане. «После присвоения очередного звания, по обычаю, заведенном в кавалергардском полку, я получил от полковых товарищей подарок – новые штаб-ротмистрские погоны», – вспоминает генерал Игнатьев.489489
  Игнатьев А.А. Там же – Т 1, С. 158.


[Закрыть] Такой же подарок получил от сослуживцев генерал Н.А. Епанчин после присвоения ему очередного звания и зачисления в свиту императора. Это были эполеты с царскими вензелями и аксельбанты – знак внимания, которым он был очень тронут.490490
  Епанчин Н.А. На службе трёх императоров. – М.: Полиграфресурсы, 1996. – С. 303.


[Закрыть] Казакам, чей смысл жизни заключался в государственной военной службе, после ухода на льготу разрешалось носить офицерские погоны пожизненно.

С крушением самодержавия, в первую очередь, подвергались уничтожению символы поверженной власти. Поскольку форменную одежду невозможно было ликвидировать целиком, уничтожали воинскую символику. Офицерские погоны как знак социального неравенства и олицетворение основы императорской армии вместе с двуглавыми орлами, вензелями и прочей атрибутикой лишили права на существование прежде всего. В советской военной практике первых послереволюционных лет исчезает и само понятие «офицер». Подобные мероприятия новой власти в отношении прежних воинских символов ещё раз подтверждают их большое морально – идеологическое значение. В тоже время в рядах белогвардейских частей значение погон как символа вооружённой борьбы возросло ещё больше. По воспоминаниям Э. Гиацинтова, его однополчане по боям Гражданской войны не носили прежних галунных погон, а вместо них использовали матерчатые цветные. Причём их носили только старые добровольцы, испытанные в боях. Новички ещё должны были заслужить честь надеть цветные погоны.491491
  Гиацинтов Э. Там же – С.71.


[Закрыть] Так через форменные знаки отличия проводилась в жизнь идея бескомпромиссной борьбы за возрождение прежней России.

Составной частью символики военного мундира следует считать государственные награды, полковые знаки и знаки военно-учебных заведений. Они содержали дополнительную персонифицированную информацию об офицере, связанную с уровнем его профессиональной подготовки, боевыми заслугами и принадлежностью к конкретному офицерскому сообществу. И если полковые форменные отличия считались коллективной наградой, то нагрудные знаки подчёркивали индивидуальность каждого офицера, выделяли его личные заслуги. Славой приобретённой на поле брани по давней русской традиции принято было гордиться. При наличии боевых отличий их старались демонстрировать принародно. Эта традиция известна ещё со времён Ивана Грозного, когда золотые монеты, полученные русскими воинами за мужество в сечах, носили нашитыми на шапки или рукава.

В изучаемый период система государственных наград окончательно сформировалась. В отношении представителей офицерского корпуса она выполняла две функции – поощрительную и стимулирующую служебный рост. Основной офицерской наградой считался орден – высший государственный знак отличия. Многоступенчатая система награждения позволяла отмечать военные заслуги в строгом соответствии с чином и должностью офицера. За весь период службы офицер не мог получить одну и ту же награду дважды. Младший офицер не мог рассчитывать на орден, предназначенный командиру крупного воинского соединения. В этом заключалась определённая логика, стимулирующая карьерный рост – только с повышением чина можно было рассчитывать на более высокую награду. В символике орденских знаков было заложено существенное нравственное содержание. Все императорские ордена по традиции учреждались в честь особо почитаемых православных святых (за исключением польских по происхождению) и мели форму креста. Это служило постоянным напоминанием о православии – духовной основе российской государственности, чьи интересы с оружием в руках призван был защищать офицер. Все награждения офицеров утверждались императором, а высшие степени орденских знаков вручались только по личному усмотрению монарха. Таким образом, награды освящались авторитетом верховной власти.

Награждение за военный подвиг считалось более почётным, нежели за гражданские заслуги. Этот факт получил отражение в наградной символике. Знаком воинской доблести на офицерском ордене служил бант из орденской ленты. С 1855 г. на всех орденских знаках (за исключением Ордена Святого Георгия) выдаваемых за боевые отличия, появился символ более чем красноречиво говорящий о содержании награды – скрещенные мечи. Орденом с мечами мог быть награждён только офицер, проявивший себя в условиях боевых действий.492492
  Мурашёв Г.А. Титулы, чины, награды. 3-е изд. – СПб.: Полигон, 2003. – С. 156


[Закрыть]

Наградная система для офицеров имела и определенную социально – патриотическую направленность. За пожалованный орден, награждённый должен был вносить определённую сумму денег. Этот своеобразный налог носил справедливый прогрессивный характер – чем выше старшинство и степень ордена, чем выше жалование офицера – тем большую плату он вносил за награду. Деньги же предназначались на пенсии престарелым кавалерам орденов, причём тем, кто в них действительно нуждался. После смерти офицера, его семья ещё в течение года сохраняла право на пенсию.493493
  Смыслов О.С. Загадки советских наград. 1918 – 1991. М.: Вече, 2005. – С. 293.


[Закрыть]

О высоком моральном значении миссии офицера свидетельствует факт учреждения особой офицерской награды за боевые заслуги, получившей официальное название Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия. В самом названии этого исключительного знака отличия читается его предназначение. Святой воин считался покровителем российского трона и армии. Символики цветов орденской ленты указывала на военный характер награды: оранжевый – цвет пламени, чёрный – цвет порохового дыма. Об этом же свидетельствовал орденский девиз – «За службу и храбрость». Статус награды предусматривал вручение знака отличия только при свершении личного подвига: «Ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не приемлются в уважение при удостоянии к ордену Святого Георгия за воинские подвиги; удостаивается оного же единственно тот, кто не только обязанность свою исполнял во всём по присяге, чести и долгу, но сверх сего ознаменовал себя на пользу и славу Российского оружия особенным отличием».494494
  Дуров В.А. Ордена России. – М.: Воскресенье, 1993. – С. 37.


[Закрыть]

Офицер–георгиевский кавалер получал целый ряд социальных льгот. В отличие от кавалеров других орденов он освобождался от платы за орденские знаки. Награждённый автоматически получал право ношения мундира при выходе в отставку. Наконец орден самой младшей степени, как уже отмечалось, давал право потомственного дворянства его обладателю независимо от чина. Увековечивание памяти кавалеров Военного ордена возводилось на государственный уровень. В 1849 г. в Большом Кремлёвском дворце был освящён Георгиевский зал, где на мраморных досках размещали имена всех георгиевских кавалеров со времени учреждения ордена.

Высокий статус награды однажды был подтверждён довольно необычным и единственным в своём роде решением верховного командования. С началом первой Мировой войны Россия успешно и в короткий срок провела мобилизацию, руководил которой генерал Лукомский. Даже за эту, сугубо военную заслугу генерал не имел права на боевой орден. Но, учитывая его вклад в труды по мобилизации, командование поступило оригинально. Лукомскому вручили орден Св. Владимира, но не на ленте этого ордена, а на георгиевской, подчёркивая тем самым военный характер награды.495495
  Геруа Б.В. Воспоминания о моей жизни. – Париж: Танаис, 1969. – Т. 1, С. 212.


[Закрыть] В обществе офицеров этот знак тут же получил шутливое название «Владимир Георгиевич».

Частью офицерского мундира считалось холодное оружие. В конце XIX – начале XX в.в. оно ещё использовалось по прямому назначению, но с развитием военной техники всё больше становилось анахронизмом. При этом возрастало его символическое значение. Как непременный атрибут воинской культуры, как отголосок давней рыцарской традиции, любой вид холодного оружия, присвоенный офицеру, считался символом его профессиональной принадлежности. Особенно ярко это прослеживается в традициях военного флота России. С присвоением первого чина морскому офицеру вручался кортик, который наряду с форменной одеждой подчёркивал его ведущее положение в военной иерархии. Здесь мы наблюдаем полное перерождение практического значения предмета военного обихода в чисто символическое. Морской кортик – оружие абордажного боя, в век артиллерийских дуэлей крейсеров и скрытых атак подводного флота был вещью абсолютно бесполезной. Но символическое значение этого предмета было настолько велико, что он воспринимался как внешнее проявление достоинства морского офицера.496496
  Дыгало В.А. Флот государства Российского. Откуда и что на флоте пошло. – М.: изд. группа Прогресс, Пангея, 1993. – С. 274.


[Закрыть]

Значение личного оружия возрастало, если оно вручалось как боевая награда. В исследуемый период в арсенале наградного оружия мы можем насчитать несколько видов. Это, так называемое, орденское или золотое оружие «За храбрость». На нём в обязательном порядке присутствовали вышеназванная надпись, миниатюрные знаки орденов и соответствующей орденской расцветки темляки. Этот вид оружия получил название Аннинского или Георгиевского и обладал всеми зримыми символами государственной награды. Аннинское оружие считалось знаком ордена Святой Анны IV степени, а обладатели Георгиевского оружия приравнивались к кавалерам Военного ордена. Офицерам в генеральских чинах, в силу их особого положения, вручалось оружие украшенное брильянтами. К примеру, генерал от инфантерии А.А. Брусилов за свой знаменитый порыв в 1916 г. был награждён Георгиевским оружием, украшенным бриллиантами «за поражение австро-венгерских армий и взятие сильно укреплённых позиций на Волыни и в Галиции».497497
  Непеин И. Г. Русские ордена в биографиях кавалеров. – Пермь: Урал Л.Т.Д., 2001. – С. 285.


[Закрыть] Сочетание боевого оружия с орденскими знаками многократно усиливало духовно-нравственное значение награды, и такой вид поощрения среди боевых офицеров ценился много выше других отличий. Поэтому в отсутствии самого оружия, офицеры стремились продемонстрировать его наличие в виде миниатюрного знака на мундире, исполненного в форме сабли. Не смотря на то, что использование подобной символики было официально запрещено, эта традиция в офицерских кругах держалась вплоть до 1917 г.498498
  Охлябинин С.Д. Честь мундира. – М.: Республика, 1994. – С. 264.


[Закрыть] Высокую патриотическую значимость золотого оружия «За храбрость» признавала даже Советская власть в первые годы после революции. Отдавая дань мужеству награждённых, в 1918 г. ВЦИК РСФСР разрешил хранить наградные клинки их владельцам как память о минувших боях.

Показателем уровня военного образования офицера со второй половины XIX в. стали специальные нагрудные знаки об окончании военно– учебных заведений. С развитием сети военного образования, в войсках повысились требования к уровню военно-теоретических знаний, которые давала многоступенчатая система обучения. На рубеже веков в послужных списках в графе «образование» запись «получено на службе» можно было встретить только у отдельных старослужащих генералов. Весь обер и штаб-офицерский состав уже имел за плечами определённую сумму знаний полученных в военно-учебных заведениях. От уровня образования теперь зависело производство в офицеры и дальнейшее продвижение по службе. Сословное происхождение на этот процесс значительного влияния не оказывало.

Образование в армии ценилось и стимулировалось на самом высоком государственном уровне. Это выражалось, в частности, в выделении армейской интеллектуальной элиты с помощью военной символики на мундире. Ещё в сентябре 1866 г. были учреждены знаки отличия об успешном окончании военных академий – Генерального штаба, Артиллерийской, Инженерной и Морской. В отличие от других предметов наградной символики эти знаки положено было носить на правой стороне мундира.499499
  Рунов В.А. Нагрудные знаки офицеров русской армии. // Военно-исторический журнал. 1989. – № 1. С. 89-92.


[Закрыть] Подобными отличиями офицеры – выпускники академий гордились не меньше чем боевыми наградами. В подтверждение этого один из них, генерал фон Дрейер, вспоминая свои ощущения после окончания основного курса академии, пишет: «На дополнительный курс перешло всего 70 человек из 160-ти; мы получили «птицу» – серебряный значок для ношения на груди и гордо ходили по Питеру, считая себя без пяти минут офицерами Генштаба».500500
  Дрейер В.Н. На закате империи. – Мадрид: 1965. – С. 23


[Закрыть] В отношении выпускников Академии Генштаба руководство пошло ещё дальше. Для офицеров успешно завершивших курс обучения и причисленных к Генеральному штабу вводилось специальное форменное отличие – серебряный аксельбант.

Здоровый дух соперничества, порождаемый полковой корпоративностью, стимулировал офицеров отстаивать честь своего рода войск, своего полка или училища. Это всячески поддерживалось мероприятиями военного ведомства. Так, например, введение нагрудных академических знаков было признано полезным начинанием, и право учреждения своего знака получили все кадетские корпуса, военные и юнкерские училища. В приказах о введении подобных знаков, как правило, подчёркивалась основная причина появления нового предмета воинской символики. Вот как, к примеру, формулирует её в феврале 1917 г. документ об учреждении нагрудного знака одной из школ прапорщиков. «Государь император в целях объединения в одну общую семью бывших питомцев и чинов Екатеринодарской школы прапорщиков казачьих войск и для установления наружной корпоративной связи окончивших эту школу со своими предшественниками, начальствующими лицами и преподавателями Высочайше повелеть соизволил установить для означенной школы… для ношения на мундире нагрудный знак»501501
  РГВИА. Ф. 499, оп. 13, д. 1186, л. 23.


[Закрыть]. Носить его имел право всякий, окончивший школу, кто служил или будет служить в этом учреждении в офицерских чинах.

Каждое военно-учебное заведение стремилось создать знак не похожий на другие и его символикой подчеркнуть свои особенности. Эти символы носили преимущественно монархический характер, что способствовало закреплению в сознании офицера идеи самодержавия. Так знак Военно-топографического училища, учреждённый одним из последних под скипетром династии Романовых, имел в своём изображении орла времён Александра I и вензель императора как основателя училища, а так же изображение земного шара, покрытого сетью географических координат, символизирующее военную специальность будущих офицеров.502502
  РГВИА. Ф. 499, оп. 13, д. 1186, л. 27.


[Закрыть] Такие знаки носились на левой стороне мундира и порой служили опознавательным сигналом к оказанию содействия на корпоративной основе. Бывшие пажи, например, не смотря на различие в чинах, заметив на мундире белый мальтийский крестик – значок корпуса, даже с незнакомым офицером могли общаться как с однокашником, и старший по званию всегда был готов к доброму участию в судьбе своего младшего товарища.503503
  Игнатьев А.А. Там же – Т.1, С. 60.


[Закрыть] Это было прямым проявлением действия корпоративной символики.

После поражения в Русско – Японской войне для укрепления морально-психологического климата в офицерской среде учреждаются полковые знаки (в отдельных случаях – жетоны) и, прежде всего, в гвардии. Их предназначение заключалось в пропаганде боевых традиций части, укреплении корпоративного единства полкового сообщества и монархических устоев. Знак 5-го гренадёрского Киевского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полка, например, в своём изображении имел девиз «5 против 30», напоминающий об отличии, оказанном полком в Шенграбенском сражении, за которое он получил первое в пехоте Георгиевское знамя. 8-й пехотный Эстляндский полк имел знак с изображением двух бердышей, напоминающих о старшинстве полка (1478 г.) от новгородских пищальников. Лейб-гвардии уланскому Его Величества полку был пожалован знак в виде Кульмского креста со словами его шефа цесаревича Константина Павловича, обращёнными, по преданию, к полку перед атакой на Аустерлицком поле сражения: «Помните, чьё имя носите».504504
  Охлябинин С.Д. Там же. – С. 274.


[Закрыть] 1-я Лейб-гвардии Артиллерийская бригада имела знак, центральным символом которого стало изображение льва, держащего в пасти пушку – старинный знак московских пушкарей.505505
  Фонды Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. Инв. № 20/4937


[Закрыть]

Исходя из всего вышеизложенного, следует сделать вывод, что в культурных традициях русского офицерского корпуса военная символика занимала ведущее место. На протяжении длительного периода становления и развития регулярной армии элементы форменного обмундирования и сопутствующие ему предметы служебно-боевого характера ассоциировались с конкретными примерами воинской доблести, и их военно– патриотическое содержание намеренно закреплялось в сознании последующих поколений. В результате чего в офицерской среде сформировалась система устойчивых традиционных представлений о морально– этической ценности военной атрибутики и, в частности, глубоко уважительное отношение к форменной одежде, олицетворявшей профессиональное достоинство и сословную принадлежность кадрового военнослужащего. В значительной мере этому способствовал тот факт, что каждый полк русской армии имел свои неповторимые боевые отличия, выраженные в особенностях военного костюма и нагрудных знаках.