Текст книги "Патриотизм и военно-патриотические традиции России"

В воспоминаниях одного из кадет последних предреволюционных лет приводится эпизод, когда знаменитый и заслуженный генерал А.И. Иванов, встретив юного питомца 1-го Кадетского корпуса, требовал от него обращения к себе «на ты», указывая на свой нагрудный знак выпускника того же корпуса428428
  Иордан А.Б. Честь родного погона. Книга о традициях в Российских кадетских корпусах. – М.: Интерграф Сервис, 2003. – С. 135


[Закрыть]. В традициях 1-го Кадетского была принята, не зависимо от года выпуска и военной иерархии, подобная форма общения как символ единения всех, окончивших корпус.

Особым презрением в офицерской среде пользовались такие качества, как подхалимство, угодничество, доносительство. Грешивший этим офицер, мог получить обидное прозвище «мыловар», или «безмыльник», что было синонимом человека скользкого, пресмыкающегося перед начальством, способного на донос. Малейший намёк на проявление подобных свойств характера сослуживца встречало осуждение офицерской среды и да же насмешки. Один из подобных эпизодов в своих мемуарах описывает генерал А.И. Деникин. По негласному правилу, установившемуся среди офицеров, в служебном помещении части в знак уважения к вышестоящему командованию можно было вывешивать портрет военачальника, но никак не ниже рангом командующего военным округом. Проявление подобного внимания к командирам, занимающим более скромное положение в военной иерархии, рассматривалось как заискивание перед непосредственным начальником. Однажды в штаб корпуса пришёл запрос о том, где можно найти портрет его командира для того, чтобы украсить им стену полкового собрания. Прочтя это, генерал вернул запрос адъютанту и назвал номер документа. Впоследствии выяснилось, что под этим номером проходит в перечне вещего снабжения мыло под названием «Брокаровское».429429
  Деникин. А.И. Старая армия. – Париж: 1929. – Т.1, С. 130.


[Закрыть] Так иронично командир отреагировал на попытку нарушить сложившуюся традицию.

Угодничество не допускалось даже по отношению к представителям царской фамилии. Не смотря на жёсткие законы воинской субординации, офицер должен был ежеминутно осознавать высокое предназначение своего звания и не умолять его ни при каких обстоятельствах. Единодушным осуждением офицерского сообщества были встречены действия генерала А.А. Брусилова, который, вопреки традиционным устоям, в порыве верноподданнических чувств, поцеловал на параде руку Великому князю Николаю Николаевичу. Такая же реакция офицеров штаба Юго-Западного фронта последовала на его поступок после свержения самодержавия: обходя строй почётного караула, он не поздоровался с офицерами, но пожал руку правофланговому нижнему чину.430430
  Дрейер В.Н. На закате империи. – Мадрид: 1965. – С. 104.


[Закрыть] К категории самых презираемых черт характера офицерство причисляло доносительство. В связи с этим армейские и флотские офицеры крайне негативно относились к корпусу жандармов. Считалось, что эта служба попирает человеческое достоинство, поэтому жандармов в знакомых не держали, ими брезговали. Офицеру, прельщённому высоким окладом и уходящему на службу в Отдельный корпус жандармов, однополчане не устраивали традиционных дружеских проводов и, в дальнейшем, прекращали с ним отношения. По той же причине в 1905 г. офицеры – преображенцы отказались участвовать в подавлении восстания в Москве, в результате чего почти в полном составе вынуждены были уйти в отставку. Как пишет выпускник Пажеского корпуса А.В. Канкрин: «Пажи ими восхищались. Зато семёновцы, подавившие восстание, признавались «сукиными детьми», опозорившими русскую армию».431431
  Канкрин А.В. Мальтийские рыцари (История Пажеского корпуса). – М.: Московский рабочий, 1993. – С.68.


[Закрыть] Неприязнь к наушникам воспитывалась с кадетской скамьи. Идти против этой нерушимой традиции не в состоянии были даже представители августейшей семьи. Однажды племянник императора пожаловался инспектору классов на непочтительное к нему отношение со стороны одного из однокашников по Пажескому корпусу. Осмелившегося сказать неположенное тут же отчислили. В первую же ночь фискалу была устроена «тёмная». Корпусное начальство даже не пыталось искать виновных – это было бы против традиций. Обиженный юноша приехал в корпус с отцом. Но нависшая было угроза, быстро рассеялась. Обращаясь к строю кадет, прибывший генерал сказал: «Ну что мне с ним делать? Он и мне наябедничал! Я вас прошу, побейте его хорошенько ещё раз, чтобы он навсегда забыл фискалить».432432
  Канкрин А.В. Там же. – С. 63


[Закрыть] Торжество справедливости пажи встретили радостными криками «Ура», доносчик же был посрамлён.

О значении безупречной репутации для офицера, как представителя особого профессионально-корпоративного сообщества, которому доверено отстаивать государственную независимость страны, свидетельствует и тот факт, что на рубеже XIX-XX столетий офицерству, в законном порядке, было позволено защищать оскорблённую честь в поединке с оружием в руках. Иными словами официально были разрешены дуэли. 13 мая 1894 г. принимается закон «О поединках в офицерской среде», а 21 января 1912 г. высочайше утверждёны «Правила о разбирательстве ссор, случившихся в офицерской среде», объявленные в приказе по военному ведомству 6 февраля того же года.

Русский офицер-дворянин, обладая обострённым чувством собственного достоинства и ценя честь дороже, жизни очень быстро воспринял эту традицию как вполне естественную для себя, так как вопрос защиты оскорблённого достоинства решался привычным для него способом – с помощью оружия. Со времён рыцарских турниров сложился и ритуал вызова соперника на дуэль, связанный с понятием сословных привилегий. Поскольку человек благородного происхождения обладал правом ношения оружия, то и удар, нанесённый ему противником боевой частью меча, считался честным, то есть принятым от равного. Не случайно ещё в рыцарском ритуале посвящения для превращения кандидата в рыцари требовался вначале реальный, а позже – знаковый удар меча: оружием касались плеча посвящаемого. Удар же нанесённый плашмя, эфесом или просто палкой, считался бесчестным. Так били холопа или раба. Существовало тонкое различие при ударе рукой. Удар кулаком воспринимался как боевой, честный, удар же тыльной стороной ладони – бесчестным, оскорбительным, его наносили в перчатке. Впоследствии перчатка стала символом пощёчины. Именно поэтому брошенная к ногам соперника, она была ответом на нанесённое оскорбление и приглашением к барьеру.

Дуэль в качестве средства защиты личного достоинства вполне соответствовала идеалу, к которому стремился офицер – утверждение чести как основного законодателя поведения и стремление охранять её от посягательств даже ценой собственной жизни. Постоянно присутствующая угроза смертельного поединка очень повышала цену слов и в особенности «честного слова», а правило защищать оскорблённую честь в смертельном поединке требовало немалой храбрости. Всё это приучало отвечать за свои слова. В одном из дуэльных кодексов прямо указывалось на первостепенное значение безупречной репутации для лиц офицерского звания. «Личная и семейная честь, а так же честь и достоинство офицерского звания и своей части должны быть офицером почитаемы и ценимы дороже жизни и тщательно охраняемы. Исполнение сего долга должно быть сопутствуемо непоколебимой верой в милосердие Государя Императора по отношению к тому офицеру, который будет правильно отстаивать, с оружием в руках, свою честь и достоинство своего звания».433433
  Кацура А.В. Поединок чести. Дуэль в истории России. – М.: Радуга, 1999. – С. 328.


[Закрыть] Дуэль, по традиции являвшаяся на протяжении столетий одной из форм культуры взаимоотношений в дворянской среде, к концу XIX столетия уже рассматривалась военными как исключительно офицерское, чисто корпоративное средство защиты оскорблённого достоинства. Причиной тому, по мнению убеждённых сторонников дуэльной практики, служит особое положение офицерского сословия в государстве и обществе, его менталитет, традиции, особенности профессиональной деятельности. Военная корпорация по характеру возложенной на неё «бескорыстной и самоотверженной задачи» не может не выделяться из остальной среды. А посему и методы защиты главных нравственных категорий офицера – чести и достоинства, должны соответствовать этому высокому предназначению и быть отличными от общепринятых. Это не проявление заносчивости и пренебрежения к прочим сословиям, – отмечает один из военных публицистов, – а лишь охранение своего почётного положения обусловленного самой миссией. По образному выражению автора: «…прочим сословиям, заинтересованным внешней безопасностью престола и отечества, следует помнить, что оружие для защиты их целости и чести должно быть всегда отточено; при неосторожном обращении с ним можно и самому обрезаться».434434
  М.Э. Дуэль и честь в истинном освещении. Сообщение в офицерском кругу. – СПб.: тип. Пороховщи-ковой, 1902. – С. 45.


[Закрыть] Обретя силу правового акта, поединок чести получил в законодательном порядке и своего арбитра – «офицерскую думу» или суд общества офицеров того полка, где возбуждалось дело чести. Следует отметить, что это было значительным шагом в регламентации поединков по сравнению с началом XIX в., когда офицеры, не смотря на строжайшие запреты, «…дрались повсюду – в столице и в провинции, на пикниках и в расположении полков, – защищая честь семьи или решая амурные дела, проливая кровь свою и чужую».

Суды чести учреждались для охранения достоинства военной службы и поддержания доблести офицерского звания. На них возлагалось рассмотрение поступков несовместимых с понятием о воинской чести, служебным достоинством, нравственностью и благородством. Им подлежали все обер и штаб-офицеры, состоящие на действительной военной службе и не пользующиеся правами командира части. Приговор, вынесенный обществом офицеров, за исключением мелких процессуальных неточностей обжалованию не подлежал. То есть решение сослуживцев, по сути дела, было окончательным словом в делах офицерской чести. Это давало возможность обществу офицеров контролировать и поддерживать на должном уровне определённый дух и стиль корпоративных взаимоотношений в соответствии с традициями части. Как отмечал один из военных публицистов, можно ввести в заблуждение начальника, но не обманешь окружающих повсюду товарищей, каждый шаг офицера, каждый его поступок отлично известен товарищам. И если офицер твёрдо будет знать, что товарищи обладают действительным правом контроля и привлечения его к ответственности за всякий поступок, тогда никому не улыбнётся мысль лжи, притворства и виляния.435435
  Глинский С. Суды общества офицеров. // Разведчик. 1908 г. – № 964, С. 819-821.


[Закрыть] Постановление о поединке для суда чести было решением исключительным. К нему прибегали лишь в том случае, когда никакими другими способами не возможно было смыть пятно позора. Дуэльное право стремилось использовать бой как крайнее, решительное и неизбежное средство восстановления попранной чести, но оно вовсе не требовало осуществления во что бы то ни стало смерти или страданий человека. Оно вполне удовлетворялось тем фактом, что люди идут на известный риск жизнью и здоровьем, другими словами готовы принести в жертву свои материальные блага ради защиты своих идейных прав – чести и благородства. Подтверждением тому было правило, которое гласило, что решение суда чести о поединке не является обязательным для офицера, то есть не имеет вида служебного приказания и поэтому за каждым офицером сохранялось альтернатива – драться на дуэли или непременно оставить службу. Если офицер медлил с решением, то командование части могло выйти на вышестоящее руководство с просьбой об удалении этого офицера со службы, как не отвечающего моральным критериям своего звания.436436
  Швейковский.П.А. Суд общества офицеров и дуэль в войсках российской армии. – СПб.: изд-во Бере-зовского, 1896. – С. 109.


[Закрыть] За этим следили крайне строго. Известен случай, когда офицер отказался от поединка, незадолго до того подав прошение об увольнении в запас. Прошение было удовлетворено. Но, узнав о его поступке, Главный штаб уволил офицера в отставку, поступив в полном соответствии с духом военной корпорации.437437
  Курнатовский Г. Дуэль. Историко-догматическое исследование. – Варшава: 1898. – С. 76.


[Закрыть] Строгие каноны корпоративной чести и реальная угроза жизни и здоровью офицеров – участников поединков требовали очень тщательной разработки правил проведения процедуры дуэлей. Здесь старались учесть малейший нюанс способный повлиять на исход смертельно опасного и крайне деликатного мероприятия. В первую очередь принималась во внимание тяжесть нанесённого оскорбления, но в любом случае, по традиции, общество офицеров всегда стояло на стороне оскорблённого. Ему предоставлялось право выбора оружия и да же возможность пользоваться собственным оружием, если нанесённое оскорбление рассматривалось в качестве особо тяжкого. Оскорблённому давалось не более 3-х суток для возбуждения дела чести, по истечении которых он терял инициативу в деле защиты собственного достоинства. Это условие позволяло оперативно реагировать на малейшие проявления неуважения и всегда быть начеку к попыткам покушения на репутацию офицера. Офицер, сам нанёсший по какой либо причине оскорбление и осознавший свою ошибку, мог принести извинение, но при условии, если это, опять же, не влечёт за собой умаление его личного достоинства.438438
  Микулин Н. Пособие по ведению дел чести в офицерской среде. – СПб.: тип. Военного министерства, 1912. – С. 15.


[Закрыть] К категории наиболее тяжких оскорблений офицерской чести, по традиции относились обвинения в неблаговидном поступке, публичное обвинение во лжи, площадная брань в адрес офицера. Любой вид оскорбления – в печати, по телефону, письмом, рисунком и т. д. приравнивался к личному оскорблению и давал право требовать удовлетворения. Даже намерение нанести обиду, не реализованное по обстоятельствам, не зависящим от недоброжелателя, приравнивалось офицерским сообществом к категории оскорбительных действий.

Так же строго офицер был обязан относиться к доброму имени своей семьи. Если оскорбление было нанесено семье в целом, и в состав её входит офицер, то, в основном, на него возлагалась обязанность требовать удовлетворения.

Понятия чести касались и денежные дела офицера. Любой невыплаченный долг, равно как и затягивание без уважительной причины расчёта с кредитором, рассматривались как поведение недостойное офицерского звания. В наиболее серьёзных случаях, когда подобный вопрос решался в судах чести и требовал радикального решения, дуэльное правило гласило, что офицер имеет право возбудить дело чести против своего кредитора или должника, но не может биться на поединке со своим кредитором, не уплатив долга. Если же он оскорбил должника, то сам не мог отказать ему в поединке по причине неуплаты противником долга.

Особенно остро вставал вопрос о поединках, если в делах чести была замешена женщина. По сложившийся традиции женщина, в любой ситуации, считалась неправоспособной в делах чести. Но с другой стороны, всякое оскорбление, нанесённое женщиной мужчине, признавалось более тяжким, чем такое же нанесённое мужчиной. Как правило, большинство случаев причинения ущерба доброму имени женщины, близкой офицеру, рассматривалось сообществом как тяжкое оскорбление. Таковыми считались: обольщение жены или дочери офицера, высказывание сомнения по поводу супружеской верности жены офицера или распускание слухов о предосудительном её поведении, «искание прелюбодейных отношений» со стороны мужчины по отношению к жене офицера.439439
  Микулин Н. Там же – С. 52.


[Закрыть] Рыцарское отношение офицера к женщине налагали на него соответствующие обязательства. Отсюда следовало, что если знакомой женщине, хотя бы временно находившейся под покровительством офицера нанесена обида, то он обязан был воспринять эту обиду как собственную и требовать соответствующего удовлетворения.

Так же остро офицерством воспринимались попытки затронуть профессиональную честь, будь то полк, род оружия или военное ведомство в целом. В этом случае, во избежание путаницы, дуэльные правила рекомендовали честь полка отстаивать командиру части, как старшему по должности, а если свидетелем оскорбления стала группа офицеров, то вызов посылался тем офицером, которого это коснулось непосредственно. В спорных случаях бросали жребий и выбирали, обычно, из холостых офицеров. Таким образом, дуэль на рубеже XIX-XX столетий не только приобрела силу закона, но и воспринималась большинством офицерского корпуса как вполне естественное для военного человека и наиболее достойное для сословно-корпоративного сообщества средство восстановления поруганной чести. Обычай поединка, – отмечается в одном из сочинений по истории дуэльных традиций – является среди цивилизации как символ того, что человек может и должен в известных случаях жертвовать самым дорогим своим благом – жизнью за вещи, которые с материалистической точки зрения не имеют значения и смысла – за веру, родину и честь. Придание поединку силы правового акта ещё больше выделяло офицерство из общей массы подданных Российской империи и укрепляло его в мысли об исключительности своего предназначения.

В результате развития взаимоотношений в офицерской среде, общественная жизнь Российской империи пополнилась ещё одним видом социально-культурной деятельности. На исходе XIX в. в вооруженных силах был законодательно закреплён военный клуб, получивший название «офицерского собрания». Он представлял собой корпоративную форму общения офицеров, зародившуюся в недрах военного сообщества и позволявшую решать проблемы досуга военного сословия в соответствии с его понятиями и традициями. Офицер, находясь среди равных по духу военных профессионалов и опираясь на традиции своего сообщества, мог чувствовать себя относительно защищённым от попыток нанесения морального ущерба. Это не означало, что офицер испытывал трудности в общении с представителями иных культурных слоёв населения, но возможность оказаться в положении недостойном офицерского звания значительно возрастала.

В связи с этим командованием предпринимались меры к ограничению контактов офицерского сообщества с определёнными группами населения. В Санкт-Петербурге, например, в 1911 г. существовал перечень заведений, в которых офицеру появление было запрещено. К ним относились частные клубы и собрания, где велись азартные игры, ресторан «Варьете», «Ярресторан», мелкий кинематограф и гостиницы, трактиры и пивные низших разрядов, а так же буфеты 3-го класса на станциях железных дорог.440440
  Марынак А. Погибнуть или победить. Быт и традиции Российской императорской гвардии. // Родина. 2000. – № 11, С.108-114.


[Закрыть] Но если такие ограничения возможны были в крупных губернских и столичных городах, то в небольших гарнизонах офицеру избежать внеслужебных контактов с нежелательной средой было гораздо сложнее. Интересы офицерского сообщества требовали собственных мест досуга и общения, каковые и появились вначале в столице – средоточии армейской элиты, а затем в отдалённых гарнизонах.

Офицерское собрание создавалось либо для одной воинской части и получало её название, либо для нескольких частей, расположенных в одном населённом пункте, и именовалось по месту пребывания. Первое подчинялось командиру части, второе – старшему по должности начальнику гарнизона. Каждое собрание разрабатывало свой устав, обозначая цели и задачи. В Уставе морских собраний офицеров Балтийского флота, например, было записано, что они имеют целью доставлять своим членам средства для сближения и поддерживать между ними товарищеские отношения, соответствующие духу и требованию военно-морской службы, содействовать развитию военно-морского и общего образования, доставлять развлечения в свободное от службы время и удешевлять жизнь.441441
  Указатель распоряжений по морскому ведомству за 1912 г. – СПб.: тип. Морского мин-ва, 1913. – С. 174.


[Закрыть] Собрания состояли из постоянных и временных, почётных и действительных членов, а так же из посетителей и гостей, что подчёркивало их, до известной степени, замкнутый характер. Действительными членами являлись все офицеры, служащие в части или прикомандированные к ней. Врачи и чиновники военного ведомства считались временными членами собрания, но уже в период первой Мировой войны процесс демократизации инициировал признание военных врачей полноправными членами офицерских сообществ.442442
  РГВИА. Ф. 2004, оп.2, д. 42. л. 133.


[Закрыть] Временными членами могли быть так же офицеры запаса и офицеры частей, не имеющие своего собрания. Все они пользовались его услугами на общих правах, за исключением выборной деятельности. Почётными членами становились начальствующие лица, бывшие в прошлом командирами части и сохранившие право ношения её мундира.

Членство в офицерском клубе давалось с большой осторожностью, что свидетельствовало о бережном отношении к традиционно сложившимся формам корпоративного общения каждого отдельного полка. Офицеры, не принадлежащие к части или гарнизону, могли стать постоянными или временными членами собрания только по рекомендации трёх действительных членов и лишь после закрытой баллотировки. Даже постоянным членам, находящимся под судом или следствием воспрещался доступ в собрание, впредь до разрешения дела.443443
  Устав Владивостокского морского собрания. – Владивосток: тип. Штаба, 1915. – С. 9.


[Закрыть] Гостями офицерского собрания, за исключения женщин, могли быть только лица в офицерском звании. В некоторых же особо консервативных полках (6-ой Гренадёрский Таврический) в кулуары офицерского клуба не допускались даже женщины.444444
  Самойло А.А. Две жизни. – Л.: Лениздат, 1963. – С. 50.


[Закрыть] В каждом отдельном случае все гости записывались кем – либо из членов собрания под свою личную ответственность. Гости обязательно представлялись командиру полка или старшему из присутствующих офицеров. Поручившийся не имел права оставить собрание до тех пор, пока там находился его гость. Гости и члены семей допускались только в определённые дни и часы. Нижние чины – кандидаты на офицерское звание – имели право посещать лишь столовую, библиотеку или тактические занятия. За соблюдением этих правил следил старший в чине из присутствующих или дежурный член собрания. Его указания имели силу приказа. Согласно правилам субординации старший воинский начальник, как правило, был председателем собрания, а для текущей работы избирался распорядительный комитет, действующий в интересах всего общества офицеров. Избрание в него считалось знаком особой чести и признания личных достоинств, поэтому отказаться от этого было неприлично.445445
  Устав кают-компании офицеров Гвардейского экипажа. – СПб.: тип. Морского министерства, 1876. – С. 3.


[Закрыть] Все эти условия работы военного сообщества принимались при общем одобрении постоянных членов.

Любой офицер имел возможность задать в собрании вопрос самому старшему начальнику, и вправе был надеяться на доброжелательный ответ. Вместе с тем жаловаться на тяготы службы, финансовые и бытовые затруднения было не принято и подобные вопросы, как правило, не звучали. Командование, со своей стороны, стремилось создать атмосферу взаимоуважения, не взирая на разницу в чинах и заслугах. Если на службе все офицеры обращались друг к другу по званию, то в собрании более доверительно – по имени-отчеству. Обращение на «ты» было крайне редким и допускалось только между офицерами одного выпуска или по сложившейся традиции.

Офицерские собрания много делали для пропаганды истории своей части, её воинских традиций, всего уклада службы. При собраниях размещались полковые музеи. Особое внимание уделялось ритуалу приёма офицера в члены собрания, разъяснения его частных правил. Ветераны и офицеры посвящали молодёжь в наиболее славные боевые традиции, историю воинских отличий, наград, знамён. Частыми гостями в собраниях были преподаватели военных академий, выступавшие с лекциями и военно– историческими обзорами. Военным министерством периодически издавались специальные «Сборники военных бесед для офицерских собраний». Полковое собрание при хорошо поставленной организационно– просветительской работе становилось культурным центром офицерского сообщества.

Внешний вид здания полкового клуба и его внутреннее убранство целиком зависели от места части в военной иерархии Российской империи и обеспеченности её офицеров. Очень сильно разнились, например, полковые собрания гвардейских частей и мелких окраинных гарнизонов. Описывая свою службу вдалеке от столицы, Б.М. Шапошников вспоминает, что офицерское собрание батальона было небольшое, и в нём устраивались маленькие торжественные обеды и ужины, а так же раз в месяц семейные вечера. Для ежедневного времяпровождения было общегарнизонное собрание. Оно имело большой зал для танцев, комнату для чтения газет и бильярдную, постоянно действующую столовую. Хотя вход при посещении был бесплатный, но пребывание там всегда было связано с тратой денег, поэтому молодой офицер не часто мог себе это позволить.446446
  Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. 2-е изд. – М.: Воениздат, 1982. – С. 103.


[Закрыть] Совсем иное впечатление производило собрание гвардейского аристократического полка. Оно находилось, как правило, в роскошном и элегантном особняке с большими зеркальными окнами. Здесь могла быть богатая передняя с ливрейным швейцаром, просторный холл с парадной лестницей, уютная библиотека, зимняя столовая с охотничьими трофеями, украшавшими стены, парадный зал с большим портретами членов императорской семьи в роскошных рамах.

Работа офицерских клубов, безусловно, давала положительный результат в решении культурно-досуговой деятельности офицерского корпуса. «Более чем двадцатилетний опыт доказал несомненную их пользу: они сплотили общество офицеров, укрепили корпоративный дух и способствовали развитию военного среди них образования»447447
  Офицерское собрание армии и флота. – СПб.: тип. Уделов, 1908. – С. 3.


[Закрыть] – отмечалось в одном их изданий, посвящённом вопросу развития деятельности офицерских собраний. В связи с этим в 1898 г. в столице империи было открыто общероссийское Собрание офицеров армии и флота. Его цель по замыслу организаторов состояла в сближении офицеров разных родов войск и разных мест службы и развития между ними правильных товарищеских отношений в духе требований военной службы, что в целом способствовало культурному развитию командного состава российской армии.

Офицерское собрание воинской части, таким образом, представляло собой своеобразную форму взаимного общения и культурного досуга офицерского сообщества, имевшую характер закрытого клуба и преследующую цель более тесного сплочения коллектива военных профессионалов на основе полковых традиций. Обстановка свободного внеслужебного общения помогала взаимному психологическому сближению сослуживцев и укрепляла, тем самым, чувство корпоративного единства однополчан. Всё это усиливало осознания офицером особой миссии в обществе, способствовало росту патриотических чувств и развитию корпоративной воинской культуры.

Одним из проявлений полкового братства в среде военных профессионалов было стремление сохранить память о наиболее славных страницах своей части и самых ярких подвигах для грядущих поколений однополчан. Бурная деятельность, развернувшая в этом направлении именно в начале XX столетия, связана с тем, что правительство всеми средствами старалось укрепить пошатнувшийся в этот период авторитет вооружённых сил, и патриотические настроения как нельзя лучше способствовали этому. Оживить их можно было, обратясь к героическому прошлому Российской армии. В связи с этим был взят курс на широкое, в государственном масштабе празднование военно-исторических юбилеев.

Самым ярким событием подобного рода стало столетие Отечественной войны 1812 г. В военном ведомстве был разработан обширный план военно-мемориальных мероприятий, который предусматривал экскурсии личного состава воинских частей и военно-учебных заведений по местам боёв в районе с. Бородино, выпуск и раздача в войсках бородинских рублей, стипендии для потомков участников боевых действий, приобретение в казну бывшего имения М.И. Кутузова «Горошки» и устройство там дома военных инвалидов, создание музея в память о войне и прочее.448448
  РГВИА. Ф.2000, оп. 2, д. 526, л.45-46.


[Закрыть] Так же отмечались юбилеи Полтавской битвы, Гангутского сражения, сражения у д. Лесной, сражения при Рымнике.

Для увековечивания памяти выдающихся полководцев, их имена присваивались воинским частям, некогда сражавшимся под их командованием. При этом очень строго учитывались исторические боевые заслуги полков. Так при рассмотрении вопроса о наименовании полков в честь героев покорения Туркестана генералов Кауфмана, Черняева и Колпаковского в 1911 г. особо отмечалось, что дарование такого отличия, как честь носить славное имя незабвенных героев должно быть преимущественно отдано тем именно частям, деятельность которых исторически верными данными доказывает их безукоризненную славу и тяжкие труды по завоеванию железом и кровью этого обширного края и, подвиги которых были отмечены самими генералами.449449
  РГВИА. Ф.2000, оп. 2, д. 490. л. 8.


[Закрыть] В честь выдающихся полководцев ставились памятники и не только на российской земле, но в зарубежье. В 1913 г к юбилею знаменитой победы А.В. Суворова на реке Рымник по согласованию с румынским правительством был открыт памятник русскому фельдмаршалу. В процессе подготовки к торжествам военным министерством были командированы на место события делегации 4-х воинских частей, носящих имя Суворова, хотя принять участие в памятной акции выражали желание и другие полки, чьи названия были связаны с географией суворовских побед. В деловой переписке по этому вопросу хранится рапорт командира 192-го пехотного Рымникского полка с просьбой о командировании делегации его части на открытие памятника Суворову. Свою просьбу он мотивировал тем, что возможность поклониться праху суворовских богатырей, которые смертью своей дали славу полку, будет иметь широкое воспитательное значение для всех его чинов.450450
  РГВИА. Ф.2000, оп. 2, д. 1077, л. 3.


[Закрыть] Подобные патриотические мероприятия проводились и по инициативе офицерских собраний отдельных полков. Так, к примеру, в г. Старая Русса в 1913 г. на территории казармы 86-го Вильманстрандского пехотного полка был открыт памятник чинам полка, погибшим в Русско-японскую войну.451451
  РГВИА. Ф. 2000, оп. 2, д. 1088, л. 2.


[Закрыть] Командование и юнкера Николаевского кавалерийского училища на собранные средства установили во дворе своей «alma mater» памятник самому знаменитому выпускнику «славной гвардейской школы» поручику М.Ю. Лермонтову.452452
  РГВИА. Ф. 321, оп. 2, д. 1, л. 1-2.


[Закрыть] Широкие мероприятия по пропаганде и увековечиванию подвигов русских воинов проводились и в ходе первой Мировой войны. Здесь военное руководство впервые в истории Российской армии организовало работу фронтовых художников. В мае 1915 г. был сформирован Военно– художественный отряд под командованием полковника В.К. Шенка и творческим руководством профессора Академии художеств по классу батальной живописи Н.С. Самокиша. В состав отряда вошли 5 учеников Высшего художественного училища, фотограф и нижние чины обслуживающего персонала. В течение 3-х месяцев творческий коллектив работал в районе боевых действий Юго-Западного и Кавказского фронтов, а так же в районе Севастополя.453453
  РГВИА. Ф.2003. оп. 2, д. 19. л. 1-2.


[Закрыть] Кульминацией военно-мемориальной деятельности заслуженных воинских формирований в этот период становились мероприятия связанные с празднованием исторических юбилеев полков. Каждый из них старался подготовить максимально насыщенную культурную программу, основой которой становились боевые заслуги полков за минувший период и различные формы их пропаганды. Душой и центром празднования было сообщество офицеров полка. В качестве примера можно привести культурно-просветительскую и организационную работу, проделанную офицерским собранием 11-го гренадёрского Фанагорийского Великого князя Дмитрия Павловича полка.

Накануне полкового юбилея в июле 1910 г. в полку было принято решение о создании постоянной полковой Исторической комиссии.454454
  РГВИА. Ф. 2601, оп 5, д. 2, л. 1.


[Закрыть] Она должна была вести дневник полковой жизни, при ней предполагалась работа постоянного фотографа, каждому офицеру предписывалось вести записи знаменательных событий своего подразделения. Было принято решение подготовить к изданию историю части и ходатайствовать о пожаловании полку отличий за участие во взятии Измаила, штурме Базарджика, в сражении при Аустерлице. Установить памятники на месте боёв под Плев– ной и Бородино, установить в деревенских церквях на родине погибших нижних чинов памятные доски с их именами. Для господ офицеров заказывался полковой перстень с монограммой полка и портретом Суворова. В том же году полку был пожалован юбилейный нагрудный знак, а в 1912 знаки на головные уборы «За штурм Измаила и Праги». Для нижних чинов ставились пьесы военно-исторического содержания, составлялись краткие иллюстрированные памятки по истории полка. Всё это должно было напоминать о славной 150-летней полковой службе во славу отечества.