Текст книги "Патриотизм и военно-патриотические традиции России"

§ 3. Политика абсолютизма и российский имперский патриотизм

В новую историческую эпоху происходила дальнейшая эволюция российского патриотизма. Если во времена Петра Великого патриотизм в целом отождествлялся с многоплановой деятельностью по европейской модернизации страны и изменения ее цивилизационной принадлежности, то в послепетровскую эпоху под патриотизмом стала зачастую пониматься реакция российского дворянства на воцарение чужестранцев, фаворитов и различного рода временщиков на царском престоле и вокруг него. Причем это нельзя было квалифицировать как проявление русского национализма, поскольку политические партии и группировки, возглавлявшие дворцовые перевороты, были интернациональными по своему составу.

Существует определенное противоречие между эмоционально выраженным национальным и патриотическим подъемом, зафиксированным современниками, связанным с противостоянием, борьбой и ликвидацией космополитических режимов и достаточно спокойными, уравновешенными и в целом положительными оценками этих политических режимов в современной исторической литературе144144
  См.: Анисимов Е.В. Анна Ивановна // Вопросы истории. 1993. №4. С.19-33.


[Закрыть]. В настоящее время выясняется, что в послепетровскую эпоху было осуществлено немало назревших преобразований, имевших несомненно позитивное значение для страны и становится вообще непонятными причины появления «исключительно возбужденного дворянского патриотизма», о котором писал Ключевский и другие авторы145145
  См.: Ключевский В.О. Курс Русской истории. Т.4. М., 1989.. С.280; Боголюбов В. Н.И.Новиков и его время. М., 1916. С.4.


[Закрыть].

Между тем обострению патриотических чувств и эмоций в российском обществе способствовали факторы далеко не субъективного свойства. Политические круги не только в России, но и за ее пределами не могли не задаться вопросом о том, почему страна, добившаяся подлинного суверенитета и заставившая считаться и учитывать мнение русского царя в решении европейских проблем, тем не менее, оказалась совершенно беспомощной перед притязаниями на престол представителей какого-либо третьестепенного прусско-австрийского рода, все владения которого уступали охотничьим угодьям среднего русского помещика.

Формирование в российской империи космополитической элиты обусловливалось многими факторами. Это и следствие петровского «Устава о наследии престола», внесшего путаницу в порядок наследования верховной власти, и пресечения самой династии Романовых как в мужской, так и в женской линии в середине XVIII в., и утверждение на российском престоле представителей Голштейн-Готторпской династии, и острые противоречия между знатными русскими княжескими родами, опасающимися возвышения какого-либо одного из них в ущерб собственным позициям и влиянию во дворе.

В результате был практически полностью утрачен баланс между государственно-образующим этносом и его политическим представительством в верхних эшелонах власти. Самодержавная власть потеряла свой национальный характер и сколько-нибудь ощутимую поддержку и опору не только в народных низах, но и в правящем слое. Теперь несколько государственных деятелей, используя недовольство гвардии, могли свергнуть главу государства и его ближайшее окружение, не опасаясь каких-либо волнений и протестов в российском обществе. Но главное – само по себе существование космополитической элиты оскорбляло национальное достоинство россиян, которые уже не ощущали себя хозяевами в собственной стране. При этом представителями космополитической верхушки зачастую принципиально не считались с историей и традициями страны и демонстративно переносили на российскую почву ценности и стандарты поведения совершенно чуждые менталитету народа.

Не меньшее значение имел полный произвол новой власти в определении внешнеполитических приоритетов России. Личные симпатии нового императора могли кардинально поменять содержание и направленность внешней политики и превратить вчерашнего непримиримого противника в якобы надежного стратегического союзника. О какой-либо преемственности в области внешней политики не могло быть и речи. Это особенно болезненно воспринималось патриотическим сознанием военнослужащих, поскольку успехи страны на международной арене щедро оплачивалось русской кровью на многочисленных театрах военных действий.

Вот почему очевидцы событий однозначно негативно оценивали деятельность космополитической элиты и ее результаты для страны. Причем эти оценки были продиктованы именно патриотическими умонастроениями российской политической и религиозной общественности. Так, оценивая неутешительные последствия правления Бирона, митрополит Амвросий в день рождения Елизаветы Петровны подчеркивал: «Кратко сказать: всех людей добрых, простосердечных, государству доброжелательных и отечеству весьма нужных и потребных, под разными претекстами губили, разоряли и вовсе искореняли, а равных себе безбожников, бессовестных грабителей, казны государственной похитителей весьма любили, ублажали, почитали в ранге великие производили…»146146
  Цит. по: Коялович М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным со-чинениям. СПб., 1901. С.332.


[Закрыть].

Патриотическая риторика, обращенная против правления Петра III, в развернутом виде представлена в манифесте Екатерины II от 28 и 29 июня 1762 г.: «Всем прямым сынам отечества российского явно оказалось, какая опасность всему российскому государству начиналась самим делом, а именно закон наш православный греческий первее всего возчувствовал свое потрясение и истребление своих преданий церковных, так, что церковь наша греческая крайне уже подвержена оставалась последней своей опасности переменою древнего в России православия и принятием иностранного закона. Второе, слава российская, возведенная на высокую степень своим победоносным оружием, чрез многое свое кровопролитие, заключением новаго мира с самим ея злодеем (прусским королем) отдана уже действительно в совершенное порабощение, а между тем внутренние порядки, составляющие целость нашего отечества, совсем испровержены»147147
  Там же. С.332.


[Закрыть].

Тем самым в эпоху просвещенного абсолютизма российская империя вступала после периода дворцовых переворотов, когда патриотизм наиболее политически активного слоя российского общества преимущественно сводился к противостоянию и борьбе с космополитической верхушкой и мог в любое время обернуться теми же потрясениями для верховной власти, что и прежде, тем более, что последняя была также иностранного происхождения. Поэтому незамедлительно требовалось изменить вектор российского патриотизма и превратить его в силу способную обеспечить единство социума. Многие политические преобразования в этот исторический период могут быть правильно поняты и истолкованы именно в контексте решения этой задачи.

Прежде всего это относится к наиболее крупным и радикальным реформам в отношении политических и экономических прав и свобод дворянства. Впервые в российской империи появилось свободное сословие, социальное положение и привилегии которого были законодательно закреплены в манифестах 1762 и 1785 гг. Дворянство освобождалось от обязательной военной и гражданской службы, сохраняло в своей собственности, некогда пожалованные земли вместе с прикрепленным к ним крестьянством; наделялось правом приобретать и умножать свою собственность; освобождалось от телесных наказаний и обретало возможности для создания собственных корпоративных организаций – дворянских собраний. Благодаря этим преобразованиям политическая лояльность дворянства новой верховной власти была в основном обеспечена.

Но если противоречие между верховной властью и дворянством было разрешено, то основное противоречие между абсолютным большинством общества – крепостным крестьянством и его хозяином – дворянством и поддерживающим его самодержавием резко обострилось. Освобождение дворянства от обязательной службы, но с сохранением и расширением его привилегий, превращало его в сознании и психологии крепостного крестьянства в паразитический слой и вполне обоснованно в исторической литературе указывается на причинно-следственную связь между пожалованием «всему российскому благородному дворянству вольности и свободы» и возникновением крестьянской войны под предводительством Е. Пугачева. Здесь нужно вновь вернуться к проблеме установления сходства и различия между государственным и дворянским патриотизмом. Это необходимо потому, что эпоха просвещенного абсолютизма в немалой степени отмечена расширением и ужесточением крепостного права, а т.ж. удовлетворением интересов и все более возрастающих запросов дворянства, что дает известные основания для отождествления государственного и дворянского патриотизма.

Однако следует отметить, что различия между ними все же существовали. Это особенно видно из острых дискуссий, развернувшихся в Комиссии по выработке нового уложения, созданной по инициативе Екатерины II. В состав Комиссии входили представители всех свободных сословий, в том числе государственные крестьяне и некоренные жители России. Каждый депутат имел письменный наказ от своих избирателей, с которым он выступал перед членами Комиссии. Екатерина II разработала свой проект Наказа, который должен был служить инструкцией для работы кодификационной комиссии и в то же время носил рекомендательный характер. В Наказе российской императрицы содержался анализ различных форм крестьянской зависимости, известных в Европе, и делался вывод о том, что феодализм в российском варианте, когда крестьянин прикреплен к земле и одновременно является собственностью своего хозяина, есть «великое злоупотребление»148148
  Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. Т.27-28. М, 1994. С.63-64.


[Закрыть]. Само собой разумеется, что в печатный вариант Наказа этого положения не оказалось, поскольку оно входило в непримиримое противоречие с интересами дворянства и ставило вопрос о необходимости ликвидации крепостничества.

В это же время подводились итоги конкурса при Вольном экономическом обществе на лучшее сочинение, отвечавшее на вопрос «неизвестной особы»: «В чем состоит собственность земледельца, в земле ли его, которую он обрабатывает, или в движимости, и какое он право на то или другое для пользы общенародной иметь может?» Победил экономический трактат члена Дижонской академии Беарде де Лабей, который утверждал, что крестьянин должен быть свободен и обладать правом собственности на землю, но освобождать крестьян необходимо постепенно149149
  Там же. С. 97-98.


[Закрыть].

Эти обсуждения показывают, что самодержавная власть не могла не задумываться о будущем страны, в которой значительная часть населения была полностью лишена элементарных прав и свобод. Что же касается отсутствия практических шагов в решении этой проблемы, то это прямо указывает на зависимость верховной власти от наиболее политически активного слоя российского общества – дворянства. Но разница в видении блага отечества между ними очевидна.

Наказы и дебаты в кодификационной комиссии неожиданно поставили под сомнение существование такого явления как «дворянский патриотизм». Стремление к превращению дворянства в закрытое корпоративное сословие привело определенную его часть, состоящую из представителей наиболее знатного и потомственного дворянства, к попытке пересмотра принципов «Табеля о рангах», который открывал возможности для вхождения в это сословие представителей народных низов на основе заслуги или выслуги. Эта часть депутатов выдвигала на первый план наследственное право в достижении дворянского статуса и, лишь в качестве исключения, допускала пожалование в дворянское сословие только по милости самого монарха, исключая это право за командующим армией и административными учреждениями. Эти попытки встретили решительный и аргументированный отпор со стороны нового дворянства. Так, депутат Днепровского пикинерного полка Я.П. Козельский справедливо подчеркивал: «Если же, как некоторые того желают, умножится одно только старинное дворянство и пренебреженно будет вновь пожалованное, то, по мнению моему, это послужит в подрыв государственной службе, ибо прочие, недворянские сословия, не видя себе равного с дворянами за службу возмездия, будут служить принужденно, без всякой ревности и любви к отечеству. Не имея в виду заслужить в своем же отечестве отличного достоинства, они сделаются как бы не сынами отечества. О воспитании же своем, о науках и о добродетелях не будут иметь повода прилагать какое– либо старание»150150
  Там же. С.77.


[Закрыть].

Нельзя не отметить, что в этих положениях в развернутом виде представлена идеология патриотизма. Причем, несмотря на остроту дебатов и импровизационный характер выступлений, выдвигаемые тезисы носили логически обоснованный и доказательный характер. Они также свидетельствуют, что пожалованное дворянство, имеющее реальные заслуги перед отечеством, идентифицирует свою деятельность на военном или гражданском поприще с явлением патриотизма.

Несмотря на достаточно глубокие расхождения в понимании источников и практики производства в дворянство, это сословие по большинству обсуждаемых проблем выступало единой политической силой. Разумеется, в основе этого находилась общность классовых интересов не только в краткосрочном, но и в долгосрочном плане. Поэтому явление дворянского патриотизма имело под собой реальные основания.

Более того, дворянство в эпоху просвещенного абсолютизма выступало ведущей патриотической силой общества, хотя казалось бы, освобождение этого сословия от обязательной государственной службы автоматически превращало его в паразитический слой. Все дело в том, что воспользовались этим правом лишь незначительная часть дворянства. Причины этому были разного свойства.

Прежде всего, изменилось понимание и трактовка гражданского и патриотического долга. Если в предшествующий исторический период патриотизм как мотив и стимул в прохождении гражданской и военной службы полностью сливались с обязанностями, возложенными на дворянство верховной властью, то в эпоху просвещенного абсолютизма служение государству и отечеству превратилось в моральное требование и нравственный принцип. Если дворянин претендовал занять высокое общественное положение и заслужить официальное признание и связанные с ним почести и награды, то он должен был считаться с моральными требованиями общества. Честь и достоинство дворянина неразрывно были связаны с его репутацией, которую необходимо было поддерживать конкретным общественным положением дворянина, родом его деятельности и признаваемыми за ним моральными заслугами. Именно поэтому военная и гражданская служба не могла утратить своей привлекательности и перспективности в плане повышения собственного статуса в глазах дворянства.

Немалое значение приобретало и то обстоятельство, что дворянство как привилегированный социальный слой имело как бы двойное измерение. Ибо дворянин, с одной стороны, обладал титулом, источником которого могло быть наследование по отцовской или материнской линии, а также пожалование за определенные заслуги и выслугу. С другой стороны, дворянин имел определенный чин, т.е. должность, которая уже не передавалась по наследству. Источником чина могла быть только государственная и военная служба. Если учесть заинтересованность самодержавия в социально активном, динамичном и мобильном слое управленцев и военных кадров, то становится понятным, почему социальные льготы и преимущества, связанные с общественным престижем, имели своим адресатом именно служилое дворянство. Это также стимулировало приток молодых дворян на государственную службу.

Что же касается основной материальной причины, заставлявшей дворянство делать выбор в пользу государственной службы, то это были низкие доходы и общая бедность этого сословия. Крепостной труд сам по себе не мог стать источником богатства дворянского сословия, поскольку он плохо поддавался рациональному управлению, в минимальной степени стимулировал развитие производства и становился непреодолимым препятствием для внедрения технических новшеств и передовых технологий. Кроме того, свыше половины дворянского сословия являлось мелкопоместным, в то время как поддержание своего статуса и получение образования сыновьями для подготовки к последующей службе, требовало не менее 100 крепостных только мужского пола. Между тем такое количество душ имело лишь 18 % дворян151151
  См.: Раефф Марк. Екатерина II // Русские цари. 1547 – 1917. М., 1997. С.343.


[Закрыть]. Поэтому государственная служба для большинства дворян являлась к тому же основным материальным источником существования.

Идеология патриотизма в эпоху просвещенного абсолютизма получила распространение не только среди дворянства. В той или иной степени она стала достоянием всех свободных слоев российского общества. Немалую роль в этом сыграла новая политическая обстановка, сложившаяся в ходе работы Комиссии по составлению нового уложения. Хотя деятельность комиссии и не была доведена до конца, но она имела огромное значение для роста политической культуры и становления гражданственности в российском патриотизме. Пожалуй, впервые в истории абсолютизма верховная государственная власть попыталась наладить политический диалог со своими подданными и не только в прикладных целях агрегации и артикуляции политических позиций и экономических интересов свободных сословий российского общества. Перед депутатами Комиссии ставилась задача воедино связать региональные интересы и потребности с общегосударственными. Последнее требовало формирования более высокого уровня политического и гражданского сознания у народных избранников. Как справедливо отмечал Ключевский: «…власть не только позволяла, но и предписывала народу обо всем знать и мыслить и способность рассуждать о самых важных предметах ставила в число общественных обязанностей гражданина»152152
  Ключевский В.О. Курс русской истории. Соч. в IX т. Т.V. М., 1989. С.329-330.


[Закрыть].

Фактором, серьезно затрудняющим формирование развитой структуры патриотического сознания, являлась психологическая, статусная и ролевая разобщенность, как между основными группами российского общества, так и внутри каждой из них. Групповое сознание находилось на невысоком уровне – на уровне сознания «в себе», а не сознания «для себя». Между тем это сознание является основой патриотизма. Понятно, что социальный субъект, не осознавший собственных интересов, не может подняться до осознания общенациональных интересов. Для того, чтобы сформировать соответствующее своему экономическому и политическому положению сознание и самосознание требовалось придать основным сословиям определенную корпоративную структуру, которая позволила бы им не только психологически, но и практически идентифицировать с определенной социальной общностью или группой, её потребностями и интересами. Без осмысления группового тождества невозможно и сколько-нибудь крупное политическое действие, в основе которого лежит солидарность между различными отрядами и фракциями внутри каждого сословия. Корпоративная структура позволяет перейти от эпизодических политических действий к постоянной практике защиты собственных интересов и укрепления своего статуса и престижа. Функция подобных корпоративных объединений заключается также и в том, что они связывают политический центр и периферию, губернские и уездные интересы с общегосударственными.

Вот почему одним из важнейших завоеваний эпохи просвещенного абсолютизма стало создание общественных объединений дворянства и свободных городских сословий. Законодательные акты «Грамота на права, вольности и преимущества благородного Российского дворянства», «Грамота на права и выгоды городам Российской империи», принятые 21 апреля 1785 г., определили права и функциональные обязанности дворянских собраний и органов городского самоуправления. Законодательством эти объединения были наделены достаточно широкими полномочиями: от решения местных проблем до обращения с представлениями к Сенату и императору. После создания этих общественных объединений начинается совместная работа ранее разобщенных сословий российского общества.

В результате совместной работы представителей верховной власти и депутатов в рамках кодификационной Комиссии, создания дворянских собраний и органов местного самоуправления произошло «сокращение дистанции власти» между самодержавием и российскими подданными. Психологически это выразилось в том, что верховная власть, в значительной степени, перестала восприниматься как фундаментальная, принудительная и референтная, т. е. негативная составляющая общества.

Вообще психологические аспекты политических преобразований в эпоху просвещенного абсолютизма достаточно редко становились предметом анализа в исторической литературе. Из крупных российских историков, пожалуй, только Ключевский специально останавливался на этой проблеме. Отмечая незавершенность политических преобразований в этот исторический период, он, тем не менее, констатировал огромные изменения в общественном настроении российского общества. Это настроение, по мнению Ключевского, в своем росте «…поднялось до патриотического чувства национально достоинства, перешло потом в умственное возбуждение, выразившееся в наклонности к политическому размышлению, и завершилось пробуждением гражданского чувства, которое, проснувшись, так и осталось нервным движением, не успев переработаться в житейское дело. Однако и нравственные приобретения были очень важны: современники Екатерины и их ближайшие потомки были уверены, что при Екатерине показались первые искры национального самолюбия, просвещенного патриотизма, что при ней родились вкус, общественное мнение, первые понятия о чести, о личной свободе, о власти законов…»153153
  Там же. С.336.


[Закрыть].

Рост национального и патриотического сознания в эпоху просвещенного абсолютизма своим источником имел не только структурные изменения в политической системе общества. Здесь действовала группа объективных и субъективных факторов, прямо или косвенно влияющих и затрагивающих сферу патриотического сознания.

Прежде всего, можно выделить улучшение материальных условий жизни подавляющей части подданных российской империи, в том числе и крепостного крестьянства. Это было вызвано не столько повышением производительности труда в области земледелия, сколько развитием местных и отхожих промыслов, доходы от которых превышали прибыли от традиционного производства. Помимо промышленного, развивался отход земледельческий из районов Нечерноземья в южные районы страны. Это позволило смягчить кризис феодально-крепостнической системы хозяйства.

Благодаря прямому поощрению со стороны государства развивалась не только промысловая, но и торговая деятельность крестьянства, часть которого втягивалась в промышленное предпринимательство. Позитивную роль сыграли отмена внутренних таможенных сборов и пошлин, запрещение промысловых монополий и откупов, свободная продажа ряда товаров сельскохозяйственного производства. Законодательно всем, кроме крепостных, было обеспечено право свободного заведения любых промышленных предприятий. Возрождены были купеческие гильдии, члены которых получили разнообразные привилегии.

Понятно, что эти реформы, в известной степени, снимали моральную и психологическую тяжесть крепостничества и пробуждали энергию, инициативу и дух предприимчивости российских подданных.

Существует, на мой взгляд, прямая причинно-следственная связь между радикальными реформами и огромным демографическим взрывом населения в Российской империи, благодаря которому страна впервые в своей истории стала самой многочисленной в Европе. Население империи удвоилось и достигло 36 млн. чел., из которых 10 млн. составил естественный прирост и 7 млн. – за счет присоединенных территорий154154
  См.: Шефов Н.А. Тысячелетие Русской истории. Хроника истории российской с кратким описанием знаменательных событий. М., 2001. С.229.


[Закрыть]. Эти позитивные демографические изменения способствовали умножению производительных сил страны и укреплению её обороноспособности. Благоприятным демографическим изменениям не помешало и то обстоятельство, что период екатерининского правления был заполнен завоевательными войнами и приготовлениями к ним.

Экспансионистская политика российского абсолютизма в этот исторический период достигает своего апогея. Она не порождает настроений общественного протеста, а, напротив, в виду своей редкой успешности и внешней эффективности усиливает имперские амбиции в российском патриотизме. Во многом это было вызвано тем, что общественным мнением эти войны оценивались как «справедливые» и «законные» в контексте практики международных отношений этого исторического периода. Понимание взаимосвязи несправедливых, захватнических войн и режимом несвободы в собственной стране проникнет в российское общество еще не скоро.

В ходе реализации внешнеполитических целей Российская империя добилась колоссального расширения своей территории. В её состав вошли степи между Южным Бугом, Днепром и Днестром, Белоруссия, Кабарда, Северная Осетия, Крым, Северное побережье Черного и Азовского морей, Правобережная Украина, Волынь, Литва и Курляндия. В распоряжение российского дворянства, свободного крестьянства и казачества перешли огромные черноземные пространства, которые вскоре превратились в житницу страны.

Помимо своего огромного экономического значения новые территории существенно улучшили геополитическое положение России. Прежде всего, империя закрепилась на побережье Черного моря и в Закавказье. Была ликвидирована постоянная угроза татаро-турецкой агрессии на юге России. Третий и последний раздел Польши позволил объединить белорусские и украинские земли под эгидой России и укрепить её западные рубежи.

Территориальные завоевания имели и оборотную сторону. Включение в состав Российской империи новых территорий и народов в недалекой перспективе приведет к возникновению «польского», «украинского», «еврейского» и других национальных вопросов, подтачивающих российское государство, его безопасность и территориальную целостность. Возникновение национальных проблем происходило зачастую независимо от национальной политики российского государства, которая отличалась терпимостью в области вероисповедания, предоставлением достаточно широкой автономии новым территориям, созданием возможностей для вхождения в высшие сословия представителей нерусских народов.

Вообще национальную политику российского государства нельзя оценивать исключительно в негативном и, наоборот, в позитивном плане. Для народов, отстававших в своем цивилизационном развитии от титульной нации, национальная политика оборачивалась известным благом. Но Российская империи не могла играть роль «плавильного котла» для народов, имеющих исторический опыт национальной государственности и суверенитета, демократических традиций, более развитого образования и культуры. У этих народов политика лингвистической и культурной русификации порождала тенденции к отделению. Русский философ Г.П. Федотов справедливо отмечал: «… национальная политика старой России, тяжкая для западных, культурных (ныне оторвавшихся) её окраин, – для Польши, для Финляндии, – была, в общем, справедлива, благодетельна на Востоке. Восток легко примирился с властью белого царя, который не ломал насильственно его старины, не оскорблял его веры и давал ему место в просторном русском доме»155155
  Федотов П.Г. Будет ли существовать Россия? // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990. С.454.


[Закрыть]. Федотов также выделял трагическое противоречие между русским и украинским народами, обусловленное государственной политикой русификации. Российская императрица, по неизвестным причинам, посчитала близость этих народов в историческом, культурном и этническом плане за их тождество. Вот почему Екатерина II квалифицировала «…развратным то мнение, по коему малороссы поставляют себя народом от здешнего (русского – О.Н.) народа совсем отличным»156156
  Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX в.) // Вопросы истории. 1995. №9. С.135.


[Закрыть].

Новым территориальным приобретением Российская империя была обязана, в первую очередь, армии и флоту, которые в этот исторический период завоевали огромный международный авторитет своими блестящими победами. В екатерининскую эпоху проявились выдающиеся полководческие способности П.А. Румянцева, Г.А. Потемкина, А.В. Суворова, Н.В. Репнина, Ф.Ф. Ушакова, Г.А. Спиридова, В.Я. Чичагова. В действиях российской армии, помимо крепкой воинской дисциплины и отменной выучки, проявились такие черты как исключительная энергия, инициатива на всех уровнях и нестандартный характер принимаемых военных решений. Российская военная мысль заметно опережает европейское военное мышление. Известно, например, что приоритет в открытии решающего преимущества сосредоточения основных сил в направлении главного удара в сражении принадлежит А.В. Суворову, а не Наполеону.

Однако далеко не всегда территориальные завоевания и весомые хозяйственные успехи вызывают национальный и патриотический подъем в обществе. Все это является не более чем предпосылками, которые лишь потенциально могут затронуть область патриотического сознания. Многое здесь зависит от политической позиции правящей элиты. Ибо самый мощный патриотический подъем может достаточно быстро исчерпать себя, если политическая элита демонстрирует образцы, нормы и стандарты поведения, несовместимые с менталитетом народа, историей и традициями страны. Патриотизм как коммуникативное явление предполагает определенное психологическое и социально-культурное взаимодействие между правящей элитой и основными социальными группами общества. Солидарные действия между элитой и массами на патриотической основе базируются не только на «правильных» политических решениях. Требуется также соответствующий имидж власти, оцениваемый общественным мнением как «патриотический».

Следует признать, что в эпоху просвещенного абсолютизма политическая элита в целом удовлетворяла этим требованиям. Екатерина II и её советники сознательно и целенаправленно формировали патриотический образ верховной власти. Тон здесь задавала сама императрица. Её опыт по созданию кардинально нового образа власти заслуживает самого пристального внимания.

Прежде всего, необходимо отметить стремление Екатерины II, немки по происхождению, идентифицировать себя с государственно– образующим этносом, его менталитетом, религией и культурой. За короткий срок она овладела русским языком, приняла православие и уважительно относилась к традициям и обрядам русского народа. В отличие от достаточно распространенных, в том числе и в некоторых российских политических кругах, взглядов и мнений относительно «молодости» русского народа, т. е. отсутствия у него собственной истории, Екатерина II не только сама углубленно изучала российскую историю, но и оказывала прямую поддержку развитию исследований по отечественной истории М.В. Ломоносова, М.М. Щербатова, И.Н. Болтина, И.И. Голикова и др. Причем впервые исторические исследования и документы появляются не только в академических изданиях, но и на страницах периодической печати. Правительство оказывало помощь в поиске и приобретении древних рукописей и книг в монастырях и у частных лиц. В это время впервые увидели свет такие ценнейшие произведения как Лаврентьевская и Ипатьевская летописи. Значимость исторической проблематики была правильно определена Екатериной II и её ближайшими советниками. Исторические знания играли чрезвычайно важную роль в становлении патриотического сознания российского общества, ибо оно не может иметь своим источником и объектом лишь современность, какими бы славными достижениями и победами она ни была заполнена. Всегда важно знать и понимать преемственность исторического развития, связь прошлого и настоящего в развитии страны.