Текст книги "Пожиратели плоти"

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Пользуясь своей свободой и несообразительностью змееногих, Вайд начал активно готовиться к намеченному побегу. Но судьба – как случается чаще, чем хотелось бы людям – распорядилась иначе.

Утром одиннадцатого дня пребывания пленников у змееногих в селение примчался гонец – Вайд сразу определил, что он нездешний, по более добротной одежде и уверенному взгляду. Гонец осмотрел сидящих в загоне людей, потом ему издалека показали Вайда. После этого часть мужчин селения под руководством вновь прибывшего куда-то уехала, и вернулась только под вечер, привезя с собой длинные тонкие жерди, нарезанные из какого-то дерева. Жерди были на удивление прочные и гибкие. Ничего еще не подозревающий Вайд с интересом наблюдал, как несколько пожилых змееногих сосредоточенно трудятся над одной из примитивных повозок с деревянными колесами, на которой жители деревни перевозили с места на место свой жалкий скарб. И только когда молодой кордавец увидел, как над бортами повозки выросла большая прочная клетка, сделанная из скрепленных между собой жердей, он понял, что с побегом опоздал.

В эту ночь Вайду даже не позволили выйти из шатра – гонец распорядился, чтобы к нему была приставлена охрана. Видимо, приехавший змееногий осмелился поставить под сомнение божественный статус Вайда. Хотя и в загон к товарищам его тоже не отправили, что вселяло надежду на то, что побег он все-таки сможет устроить. С этой успокаивающей мыслью Вайд и провел последнюю ночь в этом селении.

Наутро пленников со связанными руками погрузили на повозку, где им пришлось лежать вплотную друг к другу, подогнув ноги. Сопровождаемая отрядом из дюжины змееногих повозка, запряженная тремя скакунами, двинулась через степь к горам, провожаемая равнодушными взглядами жителей селения. Казалось, никто из них не задумывался, откуда появились незнакомцы и куда их теперь увозят. Свою часть работы они выполнили – сообщили о странных гостях куда следует и продержали их живыми до приезда кого следует – и теперь судьба пленников их не интересовала.

Вайд, верхом на скакуне, ехал в середине отряда, лишенный возможности даже управлять животным по своей воле. Но Сет не мог бы пожаловаться – руки и ноги его посланцу не связали, и перстень по-прежнему находился при нем. Выезжая из селения, Вайд краем глаза заметил старую знахарку и девушку, побывавшую в его шатре. Полуоткрыв рот, девушка тупо смотрела на него, потом неожиданно подняла с земли какую-то щепку и с силой швырнула ее в молодого кордавца. Видимо, она восприняла отъезд Вайда как явно выраженное нежелание насладиться ее прелестями, и ее уязвленная девичья гордость требовала отмщения. Вайд вздохнул, подумав, что женщина всегда останется женщиной, что бы ни находилось у нее ниже бедер – ноги или хвост.

Под руководством приезжего отряд продвигался споро, останавливаясь лишь для короткого дневного привала и ночевки. После дня пути заросшие травой холмы кончились, и они вступили в подножья гор. Окружающие отряд голые скалы, на которых кое-где росли искривленные ветром деревья, нагоняли не меньшее уныние, чем белая пустыня. Вскоре Вайд с удивлением заметил, что они движутся по дороге, когда-то умело вырубленной в камне, а теперь давно заброшенной и осыпающейся. Расспросив молодого змееногого, едущего справа от Вайда и отличающегося некоторой живостью лица, кордавец узнал, что следуют они в большое селение, расположенное за горами, где живут вожди, общающиеся лично с Великим Змеем. Поразмыслив, Вайд решил, что в его планы встреча с общительными вождями не входит, и бежать надо сейчас, пока они в дороге.

На второй день отряд поднялся почти до самого перевала, через который шла ведущая в город змееногих дорога. Горы оказались невысокими, покрытыми редкой чахлой растительностью. Похоже, кроме насекомых, ящериц и змей, в изобилии греющихся на теплых от солнца камнях, здесь никого не водилось. Вайду вообще начало казаться, что в этом мире живут лишь те животные, что являются, пусть и отдаленными, родственниками рептилий.

«Самый подходящий мир для старого любителя кобр и его умственноотсталых приверженцев,» – мрачно подумал Вайд, порядком остервеневший за последнее время и лишившийся всякого почтения даже к богам. Безуспешно пытающийся поймать хоть одну юркую ящерицу проголодавшийся Тао, словно поняв мысль своего друга, шумно вздохнул.

Вечером змееногие разбили лагерь в самом, с точки зрения Вайда, неподходящем месте – на голом, продуваемом всеми ветрами каменистом плато, где едва набралось дров для одного жалкого костерка. Пленников ненадолго выпустили из клетки размять ноги, после чего снова загнали в тесное пространство их дорожной темницы. В грязной порванной одежде и с обросшими загоревшими лицами товарищи Вайда меньше всего походили сейчас на королевский отряд. Принц Ольтен скромно притулился в углу клетки, намечающаяся бородка и спутанные русые волосы придавали ему вид святого отшельника, парочку каковых Вайду довелось видеть в Аргосе. Рядом Чепозус с многозначительным видом поедал припрятанный ранее кусок вяленого мяса, и, когда он наклонял голову, заходящее солнце проблескивало на его аккуратной круглой лысине. Эсканоба утратил всю свою офицерскую холеность и выглядел весьма жалко. Что же касается Конана, Ларго и Шеки, то они напоминали галерных каторжников, причем осужденных за особо тяжкие преступления.

Поужинав, Вайд попытался было вздремнуть, но пронизывающий ветер, добирающийся, казалось, до самых костей, быстро пригнал его обратно к костру. Змееногие сидели вокруг огня, и Вайд приметил необычное оживление, царившее среди них. Знакомый Вайду молодой змееногий, которого звали, кажется, Санкх, повернулся к кордавцу и начал что-то рассказывать ему, поминутно смеясь и глядя мимо собеседника странно блестящими расширенными глазами. Из малопонятных объяснений следовало, что сегодня у змееногих какой-то праздник, связанный с не то с багровой, не то с белой луной. Затем Санкх достал из кожаного мешочка, который бережно сжимал в руке, нечто, напоминающее кусок смолы, и протянул Вайду. Тот вежливо взял угощение и недоуменно повертел его в руках. Санкх засмеялся и, кинув в рот такой же кусок, начал с наслаждением жевать. Остальные делали то же самое.

Вайд осторожно понюхал странное лакомство. Запах показался ему знакомым – так пахли благовония, используемые некоторыми магами при определенных ритуалах для освобождения души от оков тела. Однажды Вайд попробовал последовать их примеру, надышавшись привезенным из Зембабве порошком, чьи составляющие хранились в строгом секрете тамошними черными колдунами. Полдня ничем не омраченный дух Вайда парил на недосягаемых высотах, запросто общаясь с призраками давно умерших героев и хлопая по плечу древних богов. Очнулся он к вечеру, сотрясаемый ознобом и с ужасной головной болью, вдобавок крепко связанный по рукам и ногам. Рядом сидели испуганная матушка Лусена и расстроенный Сигурд, уже смирившийся с мыслью, что его капитан внезапно впал в буйное помешательство и командовать «Непоседой» теперь придется ему. Коллекция фарфоровых кхитайских статуэток, столь любимая Вайдом и обошедшаяся ему в кругленькую сумму, была безжалостно разбита и, как подозревал Вайд, им же самим. С тех пор Вайд отказался от идеи использовать в магических опытах столь сильнодействующие вещества. В этом решении его укрепила встреча с некогда сильным колдуном из Куша, превратившимся в результате употребления подобных порошков в полубезумного калеку.

Незаметно выбросив опасное угощение, Вайд вгляделся в сидящих у костра змееногих. Потребляемое ими снадобье уже начало оказывать свое действие. На лицах появилось бессмысленное выражение, с отвисших губ стекала слюна, руки подергивались. Некоторые громко хохотали неизвестно над чем, один змееногий безутешно рыдал, уткнувшись в хвост соседа, кто-то упал навзничь, уставив в звездное небо полный экстаза взгляд. Вайд брезгливо отодвинулся от Санкха, который упорно пытался поцеловать ему сапог. Происходящее напоминало бы обычную пьянку матросов в кордавском кабаке, если бы не более серьезные последствия, которые, как было известно Вайду, когда-нибудь наступят для любителей коварного зелья.

«Если здешние жители предпочитают подобные развлечения – неудивительно, что они выродились в обыкновенных дикарей. Вот как бывает – древнюю мудрую расу сокрушила какая-то травка,» – подумал Вайд с некоторым сожалением.

Дотянувшись-таки до сапога Вайда, Санкх с чувством облобызал его и бессильно ткнулся лицом в вытянутые руки. Мгновение Вайд смотрел на него, и тут вздрогнул от единственно правильной в данной ситуации мысли, вспыхнувшей в его мозгу. Не тратя времени на дальнейшие размышления, он вскочил на ноги и, стараясь не слишком шуметь, двинулся к виднеющейся в темноте клетке с пленниками. За ним крался Тао, понявший, что сейчас что-то произойдет. Рядом с клеткой никого из змееногих не оказалось. Еще днем Вайд заметил, что единственным запором на двери клетки служила толстая веревка, завязанная хитрым узлом.

– Готовьтесь к побегу, я сейчас… – быстро сказал Вайд, оглядываясь в поисках острого предмета, которым можно было бы перерезать веревку.

– Сподобился наконец-то, – пробормотал Конан и одним движением сбросил путы, стягивающие его запястья, которые умудрился как-то ослабить еще в дороге.

Схватив валяющийся в стороне от костра топорик, Вайд с силой рубанул по веревке. Гибкие волокна отбросили тупое каменное лезвие назад, и Вайд едва избежал удара по собственной ноге.

– Дай сюда! – зарычал Конан, просовывая руку между жердями и выхватывая орудие их рук своего бывшего юнги. – Даже этого не умеет, маг недоделанный!

Вайд пропустил эту реплику мимо ушей, привыкнув к горячему темпераменту киммерийца. Оттеснив товарищей в дальний конец клетки, Конан встал на колени у дверцы и, умело замахиваясь, за несколько ударов перерубил удерживающую дверь веревку. Затем Конан передал топор Вайду и стремительно выскочил из клетки. Его глаза горели жаждой действия.

– Где оружие? – отрывисто спросил Конан, обшаривая взглядом стоянку.

– Не знаю, – растерянно сказал Вайд, на всякий случай отодвигаясь подальше от варвара. Но сейчас киммерийцу некогда было наказывать своего нерадивого юнгу, не сумевшего толком подготовить их побег.

– Забирайте лошадей и припасы, – скомандовал Конан в сторону своих спутников. – И поживее там!

Сказав это, Конан бросился к костру, где в недоумении шевелились змееногие, и, схватив брошенное кем-то копье, проткнул так ничего и не успевшего понять Санкха, с дурацкой ухмылкой глядевшего на него.

Пока Вайд торопливо разрезал путы на запястьях понукающего его Ларго, а остальные со связанными руками неловко выбирались из клетки, Конан успел прикончить еще одного змееногого, который, шатаясь и бессмысленно смеясь, пытался всадить киммерийцу копье между лопаток. Внезапно из темноты к костру выскочил командир отряда, который, как запоздало вспомнил Вайд, не принимал участия в ритуальном употреблении зелья. В его руках тускло блеснуло длинное обнаженное лезвие, сделанное отнюдь не из кремня. Что-то зло выкрикивая, змееногий принялся колотить своих подчиненных плоской стороной меча куда попало, пытаясь привести их в чувство – что ему в определенной мере удалось. Теперь на Конана напали сразу трое, вооруженные топорами и копьями. Вдобавок, наконечник небрежно сделанного копья киммерийца отвалился, и король был вынужден отбиваться древком, не имея возможности нанести змееногим серьезный урон.

– Тао, беги к Конану! – приказал Вайд, не отрываясь от своего занятия. Маленький демон, поняв, что от него требуется, в несколько прыжков оказался в центре схватки. Рыча, Тао кинулся на плечи первого попавшегося врага и вцепился ему в горло. Сейчас добродушный маленький демон был грозен, как разъяренная пантера.

Наконец, веревки свалились с рук Ларго, и гвардеец, проклиная затекшие ноги, заковылял к скакунам. В сопровождении нетерпеливых возгласов Эсканобы, уже видевшего себя рядом с Конаном в кругу врагов, Вайд принялся за путы Ольтена. Неожиданный вскрик принца заставил его поднять голову. Командир змееногих, заметивший Ларго, не теряя времени с мечом наперевес бросился за безоружным гвардейцем. Бегущий человек вообще-то мог двигаться быстрее опирающегося на хвост местного жителя – но не после того, как неподвижно просидел в загоне почти тринадцать дней. Еще не осознав, что он делает, Вайд поднял топор, с силой швырнул его в торопливо ползущего змееногого – и промахнулся, лишь слегка задев его по руке.

– Ларго, сзади! – закричал Ольтен, видимо, надеясь, что юноша сможет хотя бы увернуться. Ларго обернулся и машинально схватился за пояс, на котором давно не было меча. Командир змееногих поднял оружие, но медлил с ударом, похоже, надеясь взять человека живым.

Издав невнятное ругательство, Эсканоба со связанными руками сорвался с места и бросился за змееногим. Не останавливаясь, офицер просто налетел на противника всем своим телом, повалив того на землю и упав сверху. Вырвавшийся из рук змееногого меч зазвенел по камням.

– Давай, Ларго! – прохрипел Эсканоба, пытаясь подняться с извивающегося на земле врага. Юноша кинулся было к мечу – но змееногий, извернувшись, с силой ударил Ларго своим мощным хвостом, подобно гигантской рыбине, выброшенной на сушу. Юный гвардеец, несмотря на немалый вес, отлетел в сторону и тяжело рухнул навзничь, ударившись головой о камень. Змееногий быстро дотянулся до своего меча и, приподнявшись, всадил его по самую рукоятку в грудь стоящего на коленях Эсканобы.

Бешено сверкнув глазами, Ольтен рванул руки в разные стороны – и надрезанные Вайдом веревки просто лопнули. Прихрамывая, принц побежал к скакунам, на ходу подняв брошенный Вайдом топор. Вайд бросился к костру, надеясь найти там какое-нибудь оружие и освободить от пут Шеки и Чепозуса, беспомощно мнущихся у повозки. Конан продолжал отвлекать на себя внимание змееногих, которые, нетвердо держась на хвостах, пытались всем скопом напасть на киммерийца, мешая друг другу. Тао метался меж ними, пытаясь укусить или ударить рогом – но змееногие, размахивая оружием, не подпускали маленького демона к себе, а кидаться на наконечники копий Тао отнюдь не собирался.

Пока Вайд торопливо рылся в разбросанных у костра пожитках, один из змееногих, сохранивший какую-то ясность разума, заметил его и, бесшумно подобравшись сзади, умело заломил кордавцу руки. Вайд молча старался вырваться – но змееногий был явно сильнее. Вайд лягнул противника в то место, где у человека находится колено – но на змееногого это не произвело впечатления. Со всей возможной почтительностью он приставил к горлу посланца Сета лезвие кремневого ножа – и Вайд вынужден был смириться с проигрышем.

В той стороне, где стояли животные змееногих, послышался звон лезвий – принц Ольтен напал на предводителя отряда, пытаясь выбить у того меч с помощью кремневого топора. Но змееногий, отбив атаку, применил тот же прием, что и с Ларго – мягко опрокинулся на землю и сбил принца с ног ударом хвоста. Пока немедиец и полуоглушенный Ларго поднимались на ноги, командир отряда успел добраться до скакунов. К их седлам было прикреплено главное оружие змееногих, с которым они обращались с большим искусством – арканы. Первая же веревка обвила плечи Ольтена, вторая стянула ноги Ларго. Пока подоспевшие подчиненные связывали пленников, командир накинул аркан и на Конана, тем самым полностью лишив людей надежды на успешный исход побега.

Кусая губы, Вайд смотрел, как его товарищей заталкивают обратно в клетку. Туда же водворили стреноженного Тао, прекратившего сопротивление, как только он увидел пленение своего друга. Самому Вайду связали руки, и командир отряда хотел было присоединить его к остальным, но змееногие испуганно загалдели, тыча пальцами в небо и в молодого кордавца. Видимо, они боялись гнева Сета, если позволят себе обидеть его посланца. Приезжий змееногий попытался было убедить их – но в конце концов с досадой махнул рукой и оставил Вайда у костра.

В итоге стычки отряд змееногих потерял убитыми четверых – одного загрыз Тао, остальные были на счету киммерийца. Из девяти покинувших больше полумесяца назад Тарантию людей в живых осталось лишь пятеро, не считая немедийского принца. Трупы змееногих их соплеменники завалили камнями, сделав что-то наподобие общей могилы, над которой один из них произнес протяжную молитву, повторенную остальными. Тело Эсканобы просто сбросили с края плато вниз, на камни.

– За самый дальний незримый порог, в равнины, где вечный покой, уходит умерший, чей путь пролег невидимой глазу тропой… – негромко произнес Вайд, отдавая последнюю дань погибшему товарищу. Обернувшись к пленникам, он встретился глазами с Ларго, чьи губы шептали те же слова. На лбу юноши запеклась кровь, но Вайда удивило не это. При свете наступившего утра он ясно увидел две блестящие дорожки, пересекающие щеки молодого гвардейца.

* * *

Отряд находился в пути еще четыре дня. Преодолев перевал, змееногие с пленниками спустились на бескрайние равнины, покрытые бесшумно колышущейся от ветра травой. Пару раз вдалеке можно было различить дымки от костров здешних жителей, как-то отряд повстречал пасущееся стадо скакунов светло-зеленого окраса – в остальном же степь казалась безжизненной, словно в начале времен. По дороге один из охранников Вайда поймал арканом какое-то животное, напоминающее некрупного варана, что вызвало заметную радость среди змееногих. На привале змееногие с чувством поедали свежее и, по-видимому, вкусное мясо добытого зверя, пленники же довольствовались обычной порцией сухого вяленого мяса, к которому уже испытывали вполне понятное отвращение.

На второй день езды по равнине отряд выбрался на дорогу, сперва едва заметную из-за проросшей на ней травы, но постепенно делавшуюся все шире и наезженней. Иногда вдоль дороги встречались полуразрушенные каменные изваяния, такие же древние и забытые, как и сама культура и знания змееногих. На ночевку отряд остановился поблизости от такой скульптуры, напомнившей людям статуи королей и полководцев, украшающие дворцы и города их мира. У изваяния были отбиты руки и голова, валявшиеся поблизости, но все равно можно было оценить искусство древних камнерезов. Змееногие же отнеслись к статуе совершенно равнодушно. Один из них под одобрительные смешки остальных попытался было отбить часть венца, украшающего голову изваяния – но, так и не сумев доказать свою молодецкую удаль, с досадой плюнул в каменное лицо и отвернулся.

Город вырос перед путниками совершенно неожиданно. Не было ни окружающих его деревень, ни привычных предместий – просто вдалеке блеснула вдруг узкая лента реки, на берегу которой темнели какие-то строения. Это и была цель их пути – столица страны змееногих, называемая ими Сува.

Кроме везущего пленников отряда, к Суве приближались от силы пара повозок да несколько одиночных всадников. Привыкнув к кипучей жизни вокруг городов их стран, где около въездных ворот с утра до ночи царит оживленная сутолока, люди с недоумением взирали на почти пустую дорогу, ведущую к столице здешних обитателей.

Сам город высился на холме, издалека производя величественное впечатление. Большие здания, сложенные из белого, розового и желтого камня, струящимися очертаниями и отсутствием углов напоминали заброшенную крепость в пустыне. Улицы здесь были вымощены разноцветными плитами, на перекрестках высились статуи, а стены домов украшали роспись и барельефы. Но общее запустение, свойственное этому миру, коснулось и столицы. Меж плитами мостовой пробивалась трава, нередко у скульптур бывали отбиты части, роспись почти совсем поблекла, витые колонны и фасады зданий пересекали глубокие угрожающие трещины, делавшие хождение рядом с ними небезопасным.

На улицах было совсем немного жителей, что казалось странным для такого большого города. Похоже, немалая часть строений была просто заброшена и постепенно ветшала, лишившись своих обитателей. Среди горожан часто попадались такие же оборванные и грязные жители, как и сопровождающие пленников степные варвары – но иногда глаз с удивлением замечал чисто и изысканно, хотя и причудливо одетых змееногих, ничем не напоминающих своих впавших в ничтожество соплеменников. Жители Сувы провожали любопытными взглядами повозку с людьми, порой слышались возбужденные восклицания, какой-то мальчишка кинул в пленников камнем – но тем дело и ограничилось. Вайд, едущий верхом со связанными руками, представил, какой переполох случился бы в Кордаве или Тарантии, если бы туда доставили плененных змееногих – и лишь подивился равнодушному спокойствию местных жителей.

Петляющие улицы вывели отряд на большую площадь в самом сердце Сувы. Посреди площади высилась огромная статуя Змея – Вайд даже не мог себе представить, как можно сотворить подобное. Гигантские кольца чудовищного каменного тела образовывали нечто вроде пирамиды, а голова с традиционно раздутым капюшоном уходила высоко в небо. Можно было только подивиться умению местных архитекторов, некогда воздвигнувших это немыслимое сооружение во славу своего бога. В центре самого нижнего кольца Вайд заметил чернеющее полукружье входа. Выехав на площадь, кочевники торопливо соскочили со своих животных и рухнули в пыль, протянув руки к статуе. Но Вайд еще раньше догадался, что это храм Сета, по внезапному ощущению холодной силы, на миг затопившему его. То, что искал молодой кордавец, находилось именно здесь – или не находилось нигде.

Командир змееногих, привычно поклонившись в сторону каменного Змея и сказав что-то неподвижно лежащим на мостовой подчиненным, скрылся в здании, что стоял напротив храма. Это здание было довольно большим, но казалось легким и изящным; нежный розовый цвет его стен и игривые статуи по бокам в сочетании с роскошью отделки наводили на мысль, что это – жилище местного правителя. Вскоре гонец вернулся в сопровождении других змееногих, вооруженных такими же, как у него, мечами. Стражники, презрительно оттолкнув заробевших кочевников, открыли дверцу клетки и бесцеремонно вытащили оттуда пленников. Их куда-то повели, но Вайд не успел рассмотреть, куда именно. К нему подошел один из стражников, разрезал веревки на руках и почтительно, но твердо потянул за собой. Вайд пару раз оглянулся – но его товарищей уже не было видно. Тао, как только ему развязали лапы, кинулся к Вайду и прижался к его ногам, ощерив клыки и угрожающе наклонив рог. Теперь маленький демон плелся за своим другом, совершенно не представляющим, что ждет их впереди.

Поплутав по коридорам розового здания, стражник привел Вайда и Тао в небольшую круглую комнату, казавшуюся даже уютной благодаря драпирующим стены и устилающим пол мягким кожаным покрывалам. Посреди комнаты находилось низкое ложе с небрежно набросанными на нем подушками, рядом стоял каменный столик со светильником, от которого приятно пахло чем-то вроде розового масла. Стражник сделал приглашающий жест, как бы показывая, что все здесь принадлежит Вайду, и дверь за ним захлопнулась. Вайд не слышал скрежета ключа в замке – но, когда попытался толкнуть дверь, за которой скрылся змееногий, то убедился, что она надежно закрыта.

В глубокой нише Вайд с восторгом увидел выложенный плиткой небольшой бассейн, наполненный чистой прозрачной водой. Сбросив грязную вонючую одежду, Вайд с наслаждением погрузился туда, резко оборвав попытки Тао присоединиться к нему. На ложе обнаружились приготовленные для гостя одежды, сотканные из тонкой материи наподобие шелка. К сожалению, штанов там, по вполне понятным причинам, не было, и Вайду пришлось удовольствоваться чем-то вроде набедренной повязки и роскошным халатом, чувствуя себя при этом не совсем удобно. На столике рядом со светильником находился поднос с едой – удивительно пахнущие вареные злаки, какие-то фрукты и узкий прозрачный сосуд, в котором плескалось нечто, удивительно напоминающее вино. Не утруждая себя мыслью о том, где все это произрастает и как называется, стосковавшийся по свежей пище Вайд съел угощение до крошки, запив слегка сладковатым, на его вкус, вином.

Сейчас Вайд чувствовал себя на удивление посвежевшим и отдохнувшим. Если бы не тревога за товарищей, он был бы почти счастлив. Но Вайд хорошо понимал, что положение их очень опасно. Пока змееногие верят, что он – посланец Сета или кто-то в этом роде. Но что, если они потребуют доказательств? Сможет ли Вайд убедить их настолько, что змееногие, побоявшись гнева Сета, отпустят его друзей, не причинив им вреда?

Вайд тяжело вздохнул и с завистью посмотрел на безмятежно дрыхнувшего на предназначенном для гостя ложе маленького демона.