Текст книги "Ангелы Миллениума. Дитя Стужи"

– Не понял. Что ты сейчас сказал? – нахмурился лейтенант.

– Все правильно он сказал, – кивнул Некрон. – Тот, кто под голубого или под трансвестита в ресторане косил, был ангелом. А господин с кинжалом был демоном. Ну твои терки с ангелом меня не напрягают, а вот то, что к тебе демоны начали проявлять интерес, меня откровенно пугает. Короче, мы с Тором тебе защиту организовали, – кивнул вампир на татуировку. – Он свою, я свою. Его защита уже в тебе глубоко сидит, ну и моя скоро там будет. Как процедура до конца завершится, демонам в тебя беса уже не вселить. Надеюсь, против такой защиты ты не возражаешь?

– Нет, конечно. Думаю, Папа был бы недоволен, если бы узнал, что в его отделе оказался одержимый. Еще Дашку за меня не отдаст. Не, все путем. Спасибо, ребята. – Валентин благодарно посмотрел на Некрона.

Вампир просиял, и юноша дал себе слово почаще хвалить своего личного вампира, который к тому же является его рабом, если верить Стасу.

Юноша встал с дивана.

– Тор, а где моя одежда?

– Какая одежда! – возмутился Диор. – Ты куда собрался?

– На точку. Мне за этим… как его… Валерьяном Павловичем следить надо.

– Уже без тебя следят! Немедленно в постель! Дрыхнуть до тех пор, пока это тату в тебе не растворится!

– В смысле, как растворится? – не понял Валентин.

– В смысле, до конца растворится, – пояснил Некрон. – Архангел Гавриил не на коже твоей красоваться должен, а внутрь тебя войти и огненным мечом бесовское отродье разить, не пропуская внутрь.

– Глотни вот этого, – извлек из кармана очередную фляжку Диор. – И спать! Тебе к завтрашнему утру надо сил набраться. Сам понимаешь, предстоит очень серьезный разговор.

– С кем?

– Со Стасом. Сегодня начальство Черную Вдову и Полковника песочит, а завтра за тебя возьмется.

– Нет, ну мне-то не привыкать. А их за что?

– За то, что тебя, недоросля, плохо готовили. Иначе бы ты на этой слежке не засветился. Спать!

Диор затолкал в рот юноше горлышко фляжки и заставил его выпить очередную дозу своего дикого пойла.

6

На службу Валентин прикатил прямо от Тора, в личных апартаментах которого провел ночь. От его магазинчика «Антиквариатъ» до места службы было недалеко, однако утренние пробки на дорогах дали о себе знать, и он умудрился опоздать на целых пятнадцать минут. Это очень расстроило парня, так как ему хотелось успеть пообщаться с друзьями родного третьего крыла, по которому уже успел соскучиться, до того как его начнет песочить Стас. Отмахнувшись от охраны, которая попыталась всучить ему уже не вазелин, а веревку с мылом, быстро проскочил все проверки и, оказавшись на глубине ста пятидесяти метров от поверхности земли, на цыпочках прокрался мимо кабинета Стаса, после чего ринулся в сторону помещений, которые занимали члены третьего крыла. Однако там его ждало разочарование. Внутри никого не было. Даже его невеста отсутствовала, хотя обычно являлась на службу ни свет ни заря.

– Наверное, Машку на тренажере гоняют, – осенило лейтенанта, и он поспешил в операторную.

Однако и там друзей не оказалось. На месте был только очень расстроенный Петрович в своем неизменном белом халате.

– А наши все где?

– Это ты, Валька? – Пальцы оператора пробежались по клавиатуре, задавая новые параметры среды внутри тренажера. Закончив настройку, Петрович повернулся к лейтенанту. – Слушай, а эта ваша Мария точно своего муженька грохнула?

– Точно. А с чего такой странный вопрос?

– Ну… – замялся Петрович. – Твои ребята сами-то этого не видели, мы все знаем с твоих слов… а может, все-таки это ты его завалил?

– Да в чем дело-то? – начал сердиться Валентин.

– Понимаешь, чтобы на такое решиться – выстрелить в человека, да еще и в первый раз, да еще и в мужа… А она его, говорят, любила. Это знаешь, много мужества надо иметь.

– Правильно. Потому ее в крыло и взяли. И что с того?

– А ты посмотри, как она трассу проходит.

Петрович вывел изображение на экран большого монитора и включил на полную мощность звук.

– Ой, мамочки мои! Ой, мамочки!

Машка ползла по серому грязному асфальту, волоча за собой автомат, тихонько поскуливая от ужаса. Вокруг нее завывали оборотни, метались вампиры, демонстрируя свои белоснежные клыки, эльфы стреляли чуть не в упор, но ни одна стрела не могла воткнуться в ее бронежилет. Все попытки конструктов достать стажера разбивались о невидимое защитное поле.

– Это что за артефакт она применила? – заинтересовался Валентин.

– Да кто ж ее знает! На ней ни одного амулета нет. Это она со страху чего-то наколдовала. И что интересно, сама не знает как. У нас все спецы на ушах стоят. Никто ничего понять не может. Ясно только, что это какая-то естественная защитная реакция организма на опасность. Она оборотней очень боится. Эльфы, вампиры ничего, на них реагирует нормально, проверяли. А вот оборотни… ее, понимаешь, собака в детстве покусала, когда она летом у бабушки в деревне отдыхала, а фельдшер с бодуна ей лошадиную дозу сыворотки от столбняка всадил. Рука словно мячик раздулась. С тех пор она уколов и собак как огня боится. Если этого теста не пройдет, придется списывать. Колдун очень расстроен. Он к ней, по-моему, неровно дышит. Просто не знаем, что и делать. Уже неделю мучаемся.

– Хочешь, помогу?

– Только посмей туда сунуться! Нам и прошлого раза за глаза хватило.

– Да не пойду я туда, не бойся. У вас просто неправильный подход к делу, – авторитетно сказал Валентин. – Меня из-за этой трассы ведь тоже пытались списать.

– Помню. Ну и что?

– Клин клином вышибают. – Лейтенант кинул взгляд на таймер. Из отведенного на прохождение трассы времени три минуты в запасе еще было. Недолго думая юноша включил микрофон.

– Машка, за тобой мышь ползет!

– А-а-а!!!

Это было похоже на взрыв. Окружавшее Марию силовое поле рвануло во все стороны ледяными молниями, расшвыряв конструктов как котят, а сама девица, не удосужившись даже подняться, на карачках прошуршала трассу с такой скоростью, что регистратор только озадаченно крякнул, выдавая на табло результат. С грохотом обрушился внезапно обледеневший балкон многоэтажки, ненароком задетый взрывом, похоронив под собой слабо трепещущее тело одного из конструктов, а следом за ним рухнул и весь дом, превратившись в гигантский ледяной сугроб. В воздух взметнулась неведомо откуда взявшаяся снежная пыль, запорошив объектив видеокамеры.

– Провалиться… – ахнул Петрович, выпучив глаза на экран.

Здания рушились один за другим вдоль всей трассы следования перепуганного стажера, и не все сидящие внутри конструкты успевали покинуть место засады и вывернуться из-под обледеневших обломков. А те, кто успел вывернуться, превратились в ледяные столпы.

– Ну вот трасса и пройдена, – почесал затылок Валентин.

– Тебе, я слышал, дедушка большое наследство оставил, – хмыкнул Петрович, глядя на учиненный стажером разгром. – Считай, что его уже нет. Стас тебе такой счет выставит!

– А я че? Я ниче. Это все Машка.

– Даже не надейся все на девочку списать. Сдам. И вообще, что ты здесь делаешь? Тебя Стас ждет. Все ваше звено в его кабинете с утра парится. Только для стажера исключение сделали. Ей еще рано смотреть на то, как шеф зверствует.

– Ух и е-мое!

Валентин выскочил из операторной и помчался на ковер к начальству. Оказавшись около кабинета шефа, лейтенант сделал пару глубоких вдохов-выдохов и только после этого зашел внутрь.

– Разрешите, Станислав Николаевич? – робко спросил он, косясь на третье крыло.

– Садитесь! – сердито буркнул начальник отдела.

Знахарь, Полковник, Колдун, Батюшка и Черная Вдова, которые только что стояли навытяжку перед Папой, начали рассаживаться по стульям. Стас перестал мерить шагами кабинет и сел за стол в свое начальственное кресло.

– Вот заметьте, Полковник, – ядовито сказал он, – практически все крыло уже здесь, а Херувим у нас вольная птица. Когда захочу – ухожу, когда захочу – прихожу. Причем вваливается без стука.

– На правах будущего родственника, наверное, – высказал предположение Полковник, задумчиво изучая потолок.

Батюшка, Знахарь и Колдун тихонько захихикали, а Дашка залилась краской и метнула такой «ласковый» взгляд на своего жениха, что он торопливо начал оправдываться:

– Так пробки на дороге. А потом, пока я вас нашел, весь отдел обшарил. Зато по ходу дела нашему стажеру трассу помог пройти.

– Стажер Незабудка прошла трассу? – недоверчиво спросил Стас. – Ты что, пролез на полигон?

– Нет, Петрович меня туда не пустил. Я советом помог. Трассу прошла со свистом, – гордо сказал Валентин, – и у нее еще три минуты в запасе осталось.

– Я хочу на это посмотреть! – восторженно ахнул Колдун.

– Пока трассу не отремонтируют, не получится, – удрученно вздохнул Валентин.

– Та-а-ак… – протянул Стас. – И много разрушений?

– Не очень, – успокоил его лейтенант. – Домов двадцать рухнуло, не больше, а вот сколько под ними конструктов осталось, ей-богу, не считал. Этим сейчас Петрович занимается.

Дашка сделала страшные глаза и выразительно постучала кулачком по своей голове.

– Нет, ну вот почему там, где появляешься ты, сразу начинается армагеддон?!! – грохнул кулаком по столу Стас. – Сколько можно это терпеть?

– Ой, я, наверное, не вовремя, – начал пятиться обратно к двери Валентин.

– Стоять! – Начальник отдела заставил себя успокоиться. – Относительно полигона у нас будет потом отдельный разговор. Придется тебе дедушкино наследство растрясти. А сейчас я хочу знать, почему вчера, когда ты осуществлял наблюдение за объектом, мы не могли с тобой связаться?

– Ну-у-у…

– Где твои амулеты? – строго спросил Стас.

– Как и положено. В костюм вшиты, – отрапортовал Валентин.

– Я говорю не о защитных амулетах, которые срабатывают сами, а о тех, которые ты самостоятельно в случае экстренной необходимости должен активировать!

Лейтенант тяжко вздохнул и вытащил из бокового кармана пиджака пухлый мешочек, отдаленно напоминающий кисет.

– Я так понимаю, Полковник, – повернулся к руководителю звена Стас, – вы либо не научили агента Херувима пользоваться этими артефактами, либо не вдолбили в его тупую голову, насколько важно иметь их все время под рукой, в режиме молниеносной доступности.

– Ну я…

– Можешь не продолжать! – рявкнул Стас. – И без твоих объяснений знаю, что все ты ему объяснял и все в его тупую голову вдалбливал! – Начальник отдела повернулся к Валентину. – Почему артефакты находятся в недоступном для экстренной активизации месте?

– А вы их видели? – разозлился в ответ Валентин. Юноша начал вытаскивать из мешочка кольца, перстни, золотые цепи с массивными крестами и принялся напяливать все это хозяйство на себя. – Ну как видок? Отморозки девяностых отдыхают. Пальцы веером, сопли пузырями. Малинового пиджака только не хватает да «калаша» в футляре из-под скрипки. Да мне не то что на улице – перед Дашкой в таком виде стыдно показаться.

– Перед агентом Черной Вдовой, – поправил его Стас, невольно сбавляя тон. Вид у жениха его сестренки действительно был забавный.

– И перед ней тоже, – в запале сказал Валентин, заставив членов третьего крыла невольно захихикать.

– А как бы ты хотел выглядеть? – заинтересовался Стас.

– Как и положено агенту. Пиджак от Версаче, башмаки от Гуччи со шпионским набором в каблуках, ручку Паркер с золотым пером, часы «ролекс» на руку и обязательно черные очки, как у агента ноль-ноль-семь.

– Ну очки тебе сейчас точно понадобятся, – пробормотал Знахарь, увидев, что Стас начал нервно сжимать кулаки, по-новому закипая.

Его слова сразу разрядили обстановку, и даже Стас невольно улыбнулся.

– Папа, ты его сильно не обижай, – попросил Полковник, – мне с утра Некрон звонил – говорил, что он недавно из-под наркоза.

– Детский сад, – пробормотала Дашка, мученически закатывая глаза.

– Полностью с тобой согласен, – кивнул Стас. – Некрон мне тоже звонил. Только, по-моему, это не следствие наркоза. Я думаю, агент Херувим просто валяет дурака. У него уже давно это вошло в привычку. Господи, за кого ты замуж собралась, Дарья? Кстати, кто подбирал ему снаряжение? – спросил Стас у Полковника.

– Я хотел выдать стандартное, – пожал плечами Полковник, – но Некрон настоял на этом варианте. Говорит, этот комплект надежнее и мощнее, а вокруг Херувима в последнее время столько всякой дряни крутится…

– Понятно. Некрон в своем репертуаре. Перестраховался и добился обратного. Выдать ему стандартный набор и научить им пользоваться!

– Есть! – по-военному отрапортовал Полковник.

– А теперь, агент Херувим, подробно, во всех деталях, в присутствии почти всех членов вашего крыла, доложите мне о вчерашнем происшествии.

– А это обязательно в присутствии всех членов крыла? – насторожился Валентин. Обычно доклады о рутинной слежке он делал лично Стасу.

– Обязательно. Я хочу, чтобы они видели, кого на свою голову воспитали.

– Ага, – кивнул Валентин, сообразив, что намечается публичная порка. – Ну значит, сижу я в машине, сижу, пью кофе, никого не трогаю, пасу объект, вот, думаю, сейчас допью и все зафиксирую на бумаге…

– Твои доклады – это отдельная тема, – хмыкнул Стас, извлекая из ящика стола блокнотный листок, на котором Херувим нацарапал писающего мальчика с пружинками на ногах, и продемонстрировал его присутствующим. – Вот полюбуйтесь, в каком виде наш действующий агент мне отчеты присылает. Знаете, его эпистолярный жанр меня уже достал.

Эпистолярный жанр Валентина вызвал оживление в рядах членов третьего крыла.

– Класс, – прошептал Знахарь.

– Очень доходчиво, – согласился Батюшка.

– Главное – время не забыл проставить, – одобрил Колдун.

– Заткнитесь, идиоты, – прошипела Дашка, – шеф сейчас слюну накопит, и Валька в ней утонет.

– Та-а-ак… – нахмурился Стас, – кажется, у него были достойные учителя. Ну что ж, значит, придется и с вами потом отдельно разбираться. А теперь, Валентин, рассказывай, что было дальше. Во всех подробностях. И давай без твоих хохм. Дело серьезное. Некрон в общих чертах уже ввел меня в курс дела, но он всех подробностей и сам не знает.

Валентин вздохнул и начал рассказывать. На этот раз действительно без хохм. Его слушали очень внимательно, серьезно, и, судя по всему, этот рассказ встревожил всех членов третьего крыла. Единственное, что он упустил в своем рассказе, – это упоминание о кроте в разговоре с инквизитором, чем заслужил одобрительный кивок начальника отдела.

– А теперь ответь мне, – хмуро сказал Стас, как только юноша закончил свой доклад, – сколько ошибок ты совершил за время выполнения этого задания?

– Одну, – уверенно сказал Валентин.

– Ну а вы сколько насчитали? – повернулся к остальным членам третьего крыла Стас.

– Если не придираться к мелочам, то две, – подал голос Знахарь.

– Две, – кивнул Полковник, – только обе они сложились из кучи других ошибок, которые вызваны пренебрежением должностными инструкциями.

– И здравым смыслом, – сердито добавила Дарья.

– Я тоже только две основные ошибки насчитал, – вздохнул Колдун.

– И я, – удрученно сказал Батюшка.

– Агент Херувим, в чем ты видишь свою основную ошибку? – спросил начальник отдела.

– В том, что сопли долго жевал после звонка Игоря, – честно признался Валентин, – он вроде со всей душой, но инквизитор есть инквизитор: а вдруг подстава? Потом начал думать: почему от вас реакции нет? Знал же, что в машине каждый вздох отслеживается, а тут тишина. Ну а когда ОМОН подкатил, даже обрадовался. Вот, думаю, в чем дело! Рядом никого под рукой не оказалось, и контора мне ментов подогнала.

– Первая, самая главная и основная твоя ошибка, – жестко сказал Стас, – что тебя засекли. Ты бездарно вел наружное наблюдение, что и предопределило провал.

– Это да… – удрученно вздохнул Валентин. – Хотя что я говорю! Нет! Этот, из ОМОНа, говорил же, что их предупреждали: наемный убийца, который пользуется корочками федералов. Значит, осведомленный человек стучал. Кто звонил, установили?

– Звонок насчет корочек был анонимный, – спокойно ответил Стас. – И мы с этим сейчас разбираемся. Но это было вчера. А позавчера в милицию звонил вполне конкретный охранник ДЭЗа и доложил о подозрительной машине, в которой уже не первый день сидит подозрительный товарищ. Дальше пояснять, почему к тебе такой интерес проявила наша доблестная милиция?

– Не надо.

– Тогда переходим ко второй ошибке. Ты ее определил почти правильно. Долго сопли жевал. Раз реакции от конторы нет, значит, сигнал глушат, и неизвестно, поняла это контора или нет. Может получиться так, что она решила: у тебя все в порядке. Просто ничего особенного вокруг не происходит, и агент спокойно молча занимается своим делом: продолжает вести наблюдение. В таких случаях надо немедленно активировать аварийный маячок, любезно предоставленный нам нашими спонсорами. Магический маяк, которому на наши земные технические игрушки наплевать. А в твоем случае после предупреждения инквизитора, после активизации маяка надо было хвататься за руль и жать на газ! Все. Разбор полетов закончен. Диор мне с утра отзвонился. Сказал, что физически ты уже в полном порядке. Ну а раз так, то пройдешь с Полковником в группу технической поддержки, получишь стандартный комплект – и обратно на пост. Задания тебе никто не отменял. Только смени машину, эта уже засветилась. И шевели ты, ради бога, мозгами, если они у тебя есть, а не дурью майся на рабочем месте.

В кабинет Стаса без стука, точно так же, как и Валентин, ворвалась сияющая Мария, пытаясь на ходу снять с себя бронежилет. Примерзшие, покрытые инеем застежки не поддавались.

– А я трассу за семь минут прошла! – поделилась она радостной новостью со своими новыми друзьями.

– И как тебе это удалось? – кинулся к ней Колдун и начал помогать ей избавляться от броника. – Черт! Я этого Петровича прибью. Он тебя там заморозить решил? Так как тебе удалось трассу пройти?

– Он меня мышкой напугал, – ткнула пальчиком в Валентина девица, и кабинет начальника отдела содрогнулся от гомерического хохота. Даже Стаса разобрало.

– Ну трассу ты прошла быстро, – отсмеявшись, сказал он, – а сюда-то что так долго добиралась?

– Да, пока через завалы лезла… знаете, по-моему, там до сих пор еще что-то рушится, – задумчиво сказала Машка.

– Ах, что-то еще ру-у-ушится… – Стас выразительно посмотрел на Валентина.

– Совсем забыл! Мне же на задание срочно надо! – попытался свинтить из кабинета лейтенант.

– А ну стоять! Все свободны, кроме него! – ткнул пальцем в юношу начальник отдела и, как только все лишние покинули кабинет, сделал приглашающий жест к столу. – А теперь, агент Херувим, мы с тобой обсудим ряд экономических вопросов.

7

На этот раз Валентин к своим служебным обязанностям подошел более серьезно. Нагоняй от Стаса подействовал на него благотворно. Так как китайский джип был уже засвечен, лейтенант выехал на задание на «Ниве-Шевроле», выданной ему несколько месяцев назад в служебное пользование. Припарковав машину неподалеку от ДЭЗа № 7, парень с удовольствием посмотрел на новый комплект оборудования. Как ни странно, в конторе нашлось именно то, что он заказывал. На правой руке его красовалась элегантная имитация часов «ролекс» с тремя кнопочками на боку. Центральная кнопка была тем самым магическим маяком, две другие, по краям, включали полог невидимости и сферу безмолвия.

– Как там Папа сказал? Включай мозги и не майся дурью. Так и поступим.

Валентин включил мозги вместе с пологом невидимости и начал корчить зверские рожи прохожим, проверяя качество работы артефакта. Судя по их реакции, полог невидимости работал хреново.

– Так и знал. Бракованную продукцию подсунули, – сердито пробурчал парень, отключая амулет, и в уши ему тут же ворвался сердитый голос оператора:

– Агент Херувим, немедленно прекратите корчить рожи! От вас прохожие шарахаются.

– Тьфу! Так это я сферу безмолвия включил? – расстроился лейтенант. – Ладно, сейчас исправим.

Вторая попытка оказалась удачнее, и он исчез для всех из окружающего мира. «Нива-Шевроле» для сторонних наблюдателей была теперь пустой. Юноша почесал затылок, подключил до кучи сферу безмолвия и радостно изрек в пространство:

– Шеф дурак!

Реакции от оператора не последовало, что говорило о том, что амулет действует. Лейтенант откинулся на спинку водительского кресла и начал бдеть. Это было ужасно скучно. Из капсулы радионаушников до него доносился тихий шелест страниц, неспешные переговоры Валерьана Павловича с клиентами и сотрудниками ДЭЗа… короче, к трем часам дня Валентин уже зевал во все горло.

– Так и геморрой недолго нажить, – простонал лейтенант.

Сегодня его подопечный даже обедал в конторе. Судя по хлюпанью, пил либо чай, либо водку, закусывая это дело домашними бутербродами. Юноша помотал головой, отгоняя сон. Тут его внимание привлек парнишка, топтавшийся около газетного киоска. Сначала Валентин даже не понял, что его насторожило, а потом, поймав брошенный украдкой взгляд на его машину, сообразил, в чем дело. Итак, либо это один из его ангелов-хранителей (Варг или Диор), либо наружка конторы, решившая более плотно прикрывать своего лейтенанта, либо на него опять вышли старые знакомые из инквизиции или Аненербе.

– Ну уж нет! – пробормотал лейтенант, выуживая из кобуры пистолет и ставя его на боевой взвод. – Сегодня у вас, ребятки, этот номер со мной не пройдет.

Парнишка поозирался, а потом неспешной походкой двинулся прямо к «Ниве» Валентина, на ходу извлекая из кармана… брелок с ключами от машины. Товарищ был явно профессионалом своего дела. Нажатие на кнопочку брелока сопровождалось тихим щелчком разблокировки дверей «Нивы». Валентину стало смешно. Нет, ну надо же! Опять нарвался. Правда, на этот раз на угонщика.

– Однако растет российский автопром. Угонщики перешли с иномарок на отечественную продукцию. Это радует.

Лейтенант убрал пистолет обратно в кобуру и схватился за амулет сферы безмолвия. Угонщик небрежно взялся за ручку дверцы со стороны водительского сиденья, распахнул ее, и…

– Гав! – рявкнул на него Валентин.

Угонщик отшатнулся. Да так резво, что умудрился поскользнуться и плюхнулся задом на обледенелый асфальт. Дверца машины медленно закрылась перед его носом и с тихим щелчком встала опять на блокировку. Парнишка взметнулся с земли и задал такого стрекача, что только пятки засверкали.

– Что там у тебя гавкает? – донесся до Валентина голос оператора из капсулы двусторонней связи.

– Собачка мимо пробежала, – пояснил лейтенант, – слушай, может, подошлете мне замену? Я тут без обеда уже шестой час торчу. А тут еще, как назло, памперс надеть забыл. А хочется-а-а… ты не представляешь, как меня приперло.

Валентин откровенно врал. Нагло и нахально. Наученный горьким опытом предыдущих бдений, на этот раз на дежурство вышел голодный и не выпил с утра ни капли. Ему просто жутко надоело тут торчать, и он надеялся разжалобить родное управление.

– Если бы ты не включал сферу безмолвия, уже был бы дома. Папа, оберегая твой нежный, хрупкий организм, велел тебя в два часа сменить. Он печется о своих сотрудниках.

– Так смена уже тут?

– Ага. Скажи спасибо Некрону. Ему на наши амулеты начхать. Он сразу сообразил, в чем дело, и не дал мне объявить всеобщую тревогу. Но Папе я все-таки успел доложиться. Так что готовься к очередному фитилю.

– Редиска!

– Кто?

– Ну не я же! Ты, конечно! Снимай меня с наружки. Я домой.

Валентин выбрал момент, когда в его сторону не смотрел никто из посторонних, отключил амулеты и, проявившись в воздухе, завел машину. Не успел он проехать и двух кварталов, как в его кармане завибрировал мобильник. Мельком взглянув на дисплей, юноша принял вызов.

– Как дела, Ромка? – радостно заорал он в трубку. – Куда пропал? Второй день уже не звонишь!

– Валька! Спасай! – услышал он шепот Романа, и было в этом шепоте столько отчаяния, что Валентин конкретно испугался.

Он поспешил скинуть скорость, вырулил к обочине и поставил машину на ручник, чтобы иметь возможность спокойно потолковать с другом.

– Что случилось? – тревожно спросил лейтенант.

– Будущий тесть приехал!

– Тьфу!!! – душевно сплюнул Валентин. – А я уж думал, что серьезное.

– Это серьезно! Ты даже представить себе не можешь, как это серьезно!

– Выкладывай, – коротко распорядился лейтенант.

– Тут такое дело. Мы с Жанкой заявление-то в ЗАГС подали, а у предков ее благословения не спросили.

– Почему?

– Да ты не представляешь, что это за люди! Мамаша еще ничего, а вот отец… Ему сейчас за шестьдесят. Жанка у них поздний ребенок. Папаша у нее человек старой закалки. Упертый. Чистейший совок. Он до сих пор Россию Союзом называет. Для него СССР – это что-то святое, а все, что сейчас вокруг происходит, – чистейшей воды бесовщина и заговор мирового империализма против самой лучшей страны на свете. Он всяких там бизнесменов да предпринимателей люто ненавидит. Они все для него мошенники, воры и кровопийцы. А я ведь бизнесмен!

– Ну ты попал! – захихикал Валентин. – А на что ты в принципе рассчитывал, когда заявление в ЗАГС подавал?

– Да надеялся втихаря с ней расписаться, свадебку сыграть, а потом ее предков перед фактом поставить, – прошептал Роман. – А они, блин, ни с того ни с сего дочку решили проведать. Как снег на голову свалились.

– Слушай, а почему ты шепотом говоришь?

– Чтобы тесть не услышал. Я из туалета звоню. Меня Федотыч сюда загнал.

Валентин заржал так оглушительно, что на него стали оглядываться случайные прохожие.

– Тебе вот смешно, – обиделся Роман, – а я здесь уже полчаса сижу.

– Ромка, куда твоя спецназовская выучка девалась?

– Да не могу же я своего будущего тестя в нокаут отправлять! Пришлось совершить отход на заранее подготовленные позиции.

– Хорошие позиции. И туалетная бумага под рукой.

– Ты недооцениваешь моего будущего тестя. Он любимой дочке на время учебы квартиру улучшенной планировки купил. У Жанки здесь биде.

– Ладно, диктуй адрес.

– Так я ж тебе его уже давал. Ты его еще по пьяни на салфетке в своем особняке писал.

– Я сейчас не дома. Диктуй.

– Гоголя, шестнадцать, квартира тридцать два.

– Еду!

Валентин вырулил с обочины, на ближайшем перекрестке развернул машину и помчался в обратном направлении. В кармане тут же опять завибрировал телефон.

– Тебя куда понесло, придурок? – сердито спросила трубка голосом Дашки.

– Ого! Какой плотный контроль.

– А ты думаешь, после вчерашнего наезда ОМОНа тебя в свободное плаванье отправят? Так куда тебя понесло?

– Ромку выручать.

– А что с ним случилось?

– У него гости. К Жанке предки приехали, и папаша так обрадовался, застав у нее Ромку, что загнал будущего родственника в сортир. Вот он оттуда и взывает о помощи.

Дашка тихонько захихикала.

– Ладно, спасай. Но потом сразу домой! Учти: шаг вправо, шаг влево – считается побегом. Я тебя по монитору отслеживаю.

Валентин убрал мобильник обратно в карман. Похоже, его отслеживают через навигатор машины или через еще какую-нибудь хрень, замаскированную под амулет в его костюме. Это уже начинало раздражать. Однако все эти переживания можно оставить на потом. Сейчас главное – Ромка. Как его с будущими родственниками замирить? В голову ничего толкового не приходило, а потому он решил действовать по обстоятельствам. Однако с пустыми руками в гости приходить как-то несподручно. Валентин притормозил около ближайшего цветочного магазина. Рядом очень удачно расположился продуктовый. Лейтенант побывал и там, и там. Короче, к двенадцатиэтажному зданию на Гоголя, 16, он подъехал во всеоружии. В арсенале у него было два роскошных букета роз и огромный бисквитный торт.

Парень припарковал «Ниву» на стоянке возле дома и нырнул в первый подъезд с цветами под мышкой и тортом в руке. Добравшись до восьмого этажа, лейтенант решительно надавил на кнопку звонка тридцать второй квартиры. Дверь открыла Жанна. Девушка была в домашнем розовом халатике и того же цвета тапочках. Припухшие от слез глаза девчонки испуганно смотрели на Валентина.

– Кого там еще принесло? – прорычал со стороны кухни чей-то грубый и очень сердитый голос.

Девушка вжала голову в плечи. Она явно не знала, что сказать. Валентин ободряюще подмигнул подружке Ромки, сунул ей в руки торт, цветы, вошел в прихожую, закрыл за собой дверь, скинул пальто и аккуратно повесил его на вешалку.

– Как батю звать? – шепотом спросил Жанну Валентин.

– Константин Федотович.

– А маму?

– Марья Леонидовна.

– Мерси. Так, тебе и одного букета хватит, остальное гони назад.

Забрав у Жанны торт и букет, юноша покинул прихожую и пошел прямиком на кухню, где за столом сидел могучий, кряжистый седой мужик. Валентин невольно покосился на его кулаки-кувалды, лежавшие на столе. Рядом суетилась сухонькая женщина лет пятидесяти. По всему было видно, что здесь только что прокатился грандиозный скандал. Марья Леонидовна, шмыгая носом, строгала салат, искоса бросая сердитые взгляды на мужа.

– Здравствуйте, Константин Федотович, – вежливо сказал Валентин, – здравствуйте, Марья Леонидовна, это вам, – протянул он женщине торт и цветы.

Мать Жанны положила нож на разделочную доску, вытерла руки о передник, неловко приняла подарки и застыла, словно не зная, что с ними делать. Константин Федотович покосился на мелькнувшую за спиной Валентина дочку с таким же букетом роз, пожевал губами, перевел оценивающий взгляд на Валентина. Взгляд был жесткий, колючий. Выглядел отец Жанны довольно представительно. Хотя Роман и говорил, что ему за шестьдесят, за старика этого кряжистого мужчину принять было трудно. От него буквально исходила добротная мощь деревенского мужика, от зари до зари работавшего в поле, хотя одет он был не совсем по-деревенски. Вернее, если это и была деревня, то деревня не наша, не русская. Добротная рубаха, заправленная в джинсы, придавала ему вид этакого ковбоя из американских вестернов. Для полноты картины не хватало только шляпы на голове, кольта на боку, да вместо сапог на старике красовались добротные ботинки.

– Ну здравствуй, мил-человек. Чьих будешь? Кто таков, откуда?

– Местный я. Коренной рамодановец. А зовут меня Валентин Сергеевич Святых, – представился лейтенант.

– И часто ты к моей дочке сюда захаживаешь, коренной рамодановец? – продолжил допрос «ковбой».

– Сегодня в первый раз.

– И зачем пришел? – все так же неприветливо спросил отец Жанны.

– Что значит – зачем? – сделал удивленные глаза Валентин. – Мне только что Ромка звонил. Сказал, что у него вовсю идет помолвка, а так как я свидетель на будущей свадьбе, то просто обязан здесь быть!

– А-а-а… свидетель, значит… – Константин Федотович смерил недобрым взглядом Валентина. – Ну садись, свидетель, потолкуем.

Со стороны гостиной послышался облегченный выдох Жанны. Похоже, она боялась, что папаша этого свидетеля сразу прибьет, но, раз предложил присесть, значит, еще не все потеряно.

– Ты тоже из этих, бизнесменов? – с невыразимым презрением спросил ее отец.