Текст книги "Ангелы Миллениума. Дитя Стужи"

– Ну что вы, Константин Федотович. – Валентин даже поморщился, давая знать, насколько оскорбительно для него такое предположение. – Рабочая косточка. Слесарил раньше помаленьку.

Взгляд «ковбоя» сразу подобрел. Морщины на лице разгладились.

– Марьюшка, ну-ка по-быстрому нам что-нибудь спроворь.

Женщина начала торопливо накрывать стол, выставила на него бутылку водки. «Опять, – мысленно простонал лейтенант. – Дашка меня убьет, если узнает!»

– А жених с невестой где? – деликатно осведомился Валентин.

– Невеста в комнате. Как и положено, перед свадьбой плачет. А жених… тоже там, где ему положено, – опять набычился отец Жанны, не зная, как вывернуться из щекотливой ситуации.

– Животом жених мается, – пришла ему на помощь жена, обласкав мужа при этом таким взглядом, что Валентин невольно поежился. – Наверное, съел чего-то не то.

– Да, городская пища – такая дрянь, – закивал Валентин, – кого хочешь пронесет. Не то что в деревне.

– Дело говоришь, – одобрительно кивнул «ковбой». Морщины на его жестком, грубом лице еще больше разгладились. – У нас в деревне все свеженькое, натуральное, на навозе взращенное!

– Огурчики, помидорчики, и все только что с грядки, – согласился Валентин, уставившись на тарелку с малосольными огурчиками, которую хозяйка выставила на стол.

– Сразу видно рабочую косточку, – усмехнулся старик, – деревню небось только на картинках видал. Зима на дворе. Какие грядки? А это вообще прошлогодний засол. О прошлом годе огурцы знатно уродились. – Константин Федотович взялся за бутылку, но Валентин поспешил накрыть свою стопку ладонью.

– Вы уж извините, но я за рулем, – решительно сказал он. – И вообще, я это дело не уважаю.

– Гм… молодец. – Константин Федотович передал бутылку жене, и та поспешила убрать ее обратно в холодильник. – Я вообще-то тоже в завязке. А тут такое дело… – «Ковбой» покосился на дверь, ведущую в комнату, в которой, затаив дыхание, сидела Жанна, прислушиваясь к разговору. – …Оно и к лучшему. Лучше воздержаться. Значит, из мастеровых, говоришь, будешь?

– Из них. Теперь, правда, я по другому профилю работаю.

– Это по какому такому профилю?

Валентин сделал таинственное лицо. Константин Федотович вскинул брови, небезосновательно решив, что речь пойдет о чем-то жутко сверхсекретном. О чем-то таком, что не предназначено для женских ушей.

– Ну-ка, Марьюшка, оставь нас одних. И дверь поплотнее прикрой.

Марья Леонидовна послушно вышла и затворила за собой дверь.

– Ну так и что это за профиль? – спросил отец Жанны, как только они остались на кухне одни.

– Прежде чем ответить на этот вопрос, – задумчиво сказал Валентин, – я хочу знать, как вы относитесь к новым веяниям и тому, что сейчас происходит в России.

– Как отношусь? – скрипнул зубами отец Жанны, и лицо его опять помрачнело. – Хреново отношусь! Одни воры да бандюганы вокруг. В какой кабинет ни ткнись, все в лапу смотрят: а сколько дашь? Ух, я бы тех, кто СССР профукал… – Константин Федотович, не сдержавшись, грохнул кулаком по столу так, что на нем подпрыгнули тарелки. – В бизнесмены всем захотелось. Вот и зять мой будущий тоже бизнесмен оказался!

– Позиция в общем-то приемлемая. Но на зятя-то вы сильно не рычите. Ни он, ни я СССР не профукивали. Это вы, старики, державу под откос пустили, – осадил его Валентин.

– Что? – выпучил глаза отец Жанны.

– Что слышали. Мы с Ромкой, когда СССР разваливали, еще пешком под стол ходили. Нам даже в октябрятах побывать не удалось. Ну и какие к нам претензии?

Константин Федотович сразу сник. Тут ему крыть было нечем.

– Все равно этих захребетников на дух не переношу, – упрямо буркнул он, – они сами своими руками ничего не делают. Только все хапают, хапают, хапают. И этот… женишок. Жениться собрался, а разрешения у родителей не спросил!

– Новые веяния, любовь, – пожал плечами Валентин, – нет, я их, конечно, не оправдываю. Нехорошо поступили. Надо было сразу сказать. Но вы заметьте, они ведь первым делом заявление в ЗАГС подали. Официально, как муж с женой, жить хотят, а не собачью свадьбу в кустиках справлять. В наш развратный век такие порывы ценить надо. А то ведь сейчас больше как? Одну ночку в постели покувыркались, а наутро разбежались.

– Это да… – не мог не согласиться старик. – …Раз сразу в ЗАГС пошел, значит, серьезный человек, не балаболка.

– Вот именно, – оживился Валентин, – и намерения в отношении вашей дочери у него самые серьезные.

– Но скажи ты мне тогда… – Лицо «ковбоя» опять скривилось. – Как пацан, только что вернувшийся из армии, сразу кучей автосервисов обзавелся? Откуда такие деньги? Честно их не заработаешь. Можно только украсть. А я не хочу, чтобы моя дочь стала женой вора!

– Слышь, отец, – начал багроветь Валентин, которого такая упертость уже достала. – Я с Романом вместе в армии служил и видел его в деле. Мне-то повезло. Всего в паре легких операций участвовал. А Ромка в армию на год раньше меня попал и побывал в таких переделках, что тебе и не снилось. И он мой друг. Так что я не советую в моем присутствии его оскорблять. Последствиями чревато. Ты его боевые награды видел? – От злости Валентин невольно перешел на «ты».

– Он что, воевал?

– А тебе дочь про это не рассказывала?

– Нет.

– Ну так поинтересуйся. У нее или у него. Может, расскажет, каково это после боя двухсотых в вертолеты грузить. А двухсотые эти – твои товарищи, которые полетят теперь к родственникам в цинковых гробах. Он за родину кровь проливал, и не столь важно, за какую родину: СССР или Россию. Так что не тебе его судить и вором обзывать. Тем более что он не вор!

– Так у него, выходит, и награды боевые есть… – пробормотал старик.

– А ты как думал? Он все-таки, как и я, в спецназе служил.

– Неудобно получилось. – Константин Федотович пожевал губами. – Награды… уважаю. Но откуда же он все-таки такую прорву денег на свои сервисы взял? – Чувствовалось, что этот вопрос не давал ему покоя.

– Оттуда же, откуда и я, – твердо сказал Валентин.

– Откуда и ты… а откуда ты их взял и кто ты вообще такой? – Глаза мужчины вновь стали колючими.

Валентин вынул из кармана свое служебное удостоверение и предъявил его в развернутом виде Константину Федотовичу. Подавшись вперед, тот с минуту изучал его, потом откинулся обратно на спинку стула.

– Серьезная организация. А зятек мой будущий с какого бока здесь?

– И с правого, и с левого, – решительно сказал Валентин. – Зять твой будущий не простой бизнесмен.

– А какой?

– Вам непременно хочется об этом знать? – хмуро спросил юноша.

– Очень хочется.

– Ну хорошо. – Ради друга Валентин был готов на все и начал врать напропалую: – Роман Викторович работает в той же структуре, что и я. Засекреченный агент, проходящий в нашем ведомстве под кодом «Колесо». Работает под прикрытием. Выполняет наше задание.

– И что это за задание? – В голосе Константина Федотовича слышались нотки недоверия.

– Вообще-то я не имею права об этом говорить, – тяжко вздохнул юноша, – но раз уж сказал «а», говори и «б». У него было задание внедриться в опасную банду финансовых воротил. И он это задание успешно выполнил. Первый этап операции прошел без сучка без задоринки. Разумеется, чтобы стать для них своим, ему были ссужены солидные средства для открытия собственного бизнеса. Вот так обстоят дела, Константин Федотович. Я надеюсь, вы понимаете, что об этом никто не должен знать? Ни жена, ни дочка, ни сам Роман.

– Ни сам Роман? – опешил тот.

Валентин понял, что, увлекшись, перегнул палку, и поспешил исправить положение:

– Он не должен знать, что вы об этом знаете. И вообще, надо держать язык за зубами, чтобы не повредить делу. Я в принципе не имел права об этом говорить, но сразу увидел, что вы наш человек. Надежный, проверенный товарищ, старой закалки, а потому пошел на этот шаг, чтобы спасти будущую молодую семью. Так я могу рассчитывать на то, что этот разговор останется между нами?

– Можете! – грохнул кулаком по столу отец Жанны. Судя по тому, как теперь сияло его лицо, Валентину удалось развеять все его сомнения. – А у него тоже удостоверение есть?

– Константи-и-ин Федотович, – укоризненно протянул юноша. – Какое удостоверение? Он же агент под прикрытием! Могу лишь добавить, что жениха твоя дочка отхватила отменного! Вот такой парень! – поднял авантюрист кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

– Ах ты, ерш твою медь! – восторженно хлопнул себя по ляжкам отец и сорвался с места: – Жанка, выпускай жениха! – крикнул он, высунув голову из кухни. – Скажи: тесть больше драться не будет. Тащи его за стол! Пора, как у нас на Руси заведено, помолвку по-человечески обмыть! А ты, Марьюшка, икону тащи. Молодых благословлять буду.

– Так ты ж неверующий, – послышался из комнаты обрадованный голос Марьи Леонидовны.

– Верующий, неверующий, а традиции чтить надо, – пробурчал Константин Федотович. – Благословлять будем, как нас с тобой родители когда-то благословляли. И четверть из чемодана достань. Наш самогон половчее этой городской дряни будет. Все должно быть по-людски.

– Э, старый, а ты вроде в завязке.

– Ради такого случая ненадолго можно и развязать. Не каждый день дочь замуж выдаем. Это ж событие-то какое!

Валентин обреченно вздохнул и, пока старик стоял к нему спиной, затолкал себе в рот разработанную в их конторе таблетку, нейтрализующую алкоголь. Раз за столом будет и Ромка, вряд ли ему удастся выбраться отсюда насухую.

8

Без Дашки, разумеется, дело не обошлось. На правах подружки невесты она прискакала после работы уже ближе к вечеру, расцеловала Жанну, треснула по лбу Валентина, когда он попытался подставить ей щеку для поцелуя, поздоровалась с Романом, познакомилась с родителями невесты и попыталась вытащить своего жениха из-за стола под явно надуманным предлогом. Валентин не очень верил, что у нее к нему есть какое-то архисрочное и архиважное дело. Судя по всему, его невесту просто напрягала уже наполовину опустошенная четверть самогона, стоящая на столе. Тем не менее он возражать не стал и, сердечно распрощавшись с хозяевами, покинул теперь уже гостеприимный дом.

На улице их ждал «хаммер» Валентина, на котором, собственно, Дашка за ним и прикатила.

– А где моя «Нива»? – начал крутить головой юноша.

– В контору отогнали. Проверяют на предмет всяких пакостей со стороны сам знаешь кого. Не дергайся. За руль тебе в таком состоянии все равно нельзя, алкаш несчастный.

– Я трезв как стеклышко, – обиженно засопел Валентин.

– Нейтрализатор?

– Ага.

– Ну тогда заслужил. – Дашка чмокнула его в щеку, зябко передернула плечиками и полезла на водительское кресло. – Садись скорее, я замерзла.

– Да, маразм крепчал, чего же боле, что я могу еще сказать? – продекламировал юноша, плюхаясь на переднее сиденье рядом с подругой.

– Слушай, ты точно нейтрализатор принимал?

– Точно. Хочешь дыхну?

– Дыши, – разрешила Дашка, включая обогрев. – Только не на меня.

– Слушай, а действительно холодно, – энергично потер руки Валентин. – Декабрь еще не наступил, а термометр уже за минус двадцать ухнул.

– Сейчас природу во всем мире колбасит. Цунами, наводнения, землетрясения. Диор пророчит, что в следующем году в России будет как в Сахаре, – сказала Дарья, трогая машину с места.

Спереди и сзади «хаммера» тут же пристроились навороченные джипы.

– Это еще что такое? – нахмурился Валентин, и рука его чисто автоматически нырнула под мышку.

– Спокойно. Это наш эскорт. Меня, в отличие от тебя, Папа приказал охранять в открытую.

– Это он молодец, – одобрительно кивнул Валентин.

– Знал бы ты, как меня это уже достало, – честно призналась Дарья. – Папа совсем озверел… в смысле с ума за меня от страха сходит. Раньше, до того как я встретилась с тобой, такого не было.

– Сочувствую. Меня, откровенно говоря, это тоже достало. Поэтому и дурью маюсь. То язык в спину твоему братцу покажу, то еще какую-нибудь мелкую пакость сделаю. Все время чувствую себя под стеклянным колпаком, а потому надеюсь, что увидит, – тяжко вздохнул юноша. – Такое ощущение, что даже в сортире за мной следят. Неприятно, знаешь ли. Меня так и подмывает нанять кучу профи и обшарить свою берлогу на предмет всяких там датчиков, видеокамер и жучков.

– Успокойся. Ни в одном из твоих гальюнов камеры не установлены.

– Точно знаешь?

– Точно знаю. В нашей конторе извращенцев нет. Да и все то, что происходит в твоем шикарном особняке, фиксируется лишь в охранной системе дома, чтобы в случае чего потом можно было выудить оттуда записи и проанализировать, что там у тебя произошло. В частную жизнь своих сотрудников контора не лезет. Мы контролируем только периметр особняка на предмет прорыва.

– Да, а как ты определила, что я к Ромке с Жанной рванул? Маячок на мне или в машине затаился?

– А вот этого тебе знать необязательно! – отрезала Дарья.

– Это еще почему? – возмутился юноша.

– Пока ты на глазах, у меня сердце на месте, – поджала губы девушка.

Валентин понял, что она боится за него так же сильно, как Стас боится за нее, и ему стало стыдно.

– Дашенька, лапочка, клянусь, – покаянно сказал он, – больше ни в какие истории по собственному почину влезать не буду.

Машина выкатила за город и в сопровождении эскорта помчалась в направлении элитных особняков сильных мира сего.

– Не влезешь – втащат, – обреченным голосом сказала Дарья. – Истории сами тебя находят. Потому Стас и бесится, когда я с тобой рядом. У него, кроме меня, никого нет.

Машины въехали в поселок и подкатили к особняку Валентина. Девушка вытащила из сумочки планшетник, пробежалась тонкими пальчиками по панели, и на экране высветилось схематичное изображение особняка со всей прилегающей к нему территорией. Юноша сразу увидел мерцающую зеленую точку около ворот.

– Надо полагать, это я? – осведомился он.

– Ты, – кивнула девушка. – Периметр не тронут. Можешь садиться за руль, заезжать и парковаться.

– Пьяному за руль нельзя, – заволновался Валентин, – давай лучше ты. Разрешаю заехать прямо в спальню и…

Он все-таки схлопотал по лбу.

– Тебе что, жить надоело? Стас нас обоих убьет. Меня не знаю, а вот тебя точно. И потом, я же тебе говорила: до свадьбы ни-ни!

– Ну до чего же дикая семейка, – расстроился Валентин, – ваши понятия о нравственности устарели лет на сто, если не на двести! Дашенька, до свадьбы еще три месяца. Да я же чокнусь!

– Ничего, потерпишь. Потом, у меня еще работа.

– Какая такая работа?

– За тобой следить.

– Так в постели за мной проще следить.

– Обалдуй! – рассмеялась девушка, чмокнула своего жениха в щеку и выскочила из машины.

Валентин грустными глазами проводил эскорт, увозящий его невесту, пересел на водительское сиденье, поиграл брелоком, заставив ворота распахнуться, и въехал на территорию особняка. Загнав машину в гараж, лейтенант пошел в дом, потоптался в прихожей, стряхивая с ботинок снег, снял пальто, повесил его на вешалку, сдернул с головы пыжиковую шапку, закинул ее на полку, задумался. Он был совсем один в этом огромном пустом доме и просто не знал, чем себя занять. Один? Внезапно у него возникло ощущение, что это совсем не так. Выхватив из кобуры пистолет, он крадучись обошел весь первый этаж, поднялся по лестнице вверх, обследовал санузлы, ванны, спальни.

– Гм… показалось.

На него опять навалилось гнетущее чувство одиночества. Юноша вернул пистолет на место, скинул пиджак, расстегнул застежки «сбруи», поддерживавшей пистолетную кобуру, бросил все это хозяйство на постель, спустился опять вниз и направился на кухню. Теперь он был не за рулем, действие нейтрализатора алкоголя уже закончилось, а на душе было так тоскливо, что Валентин без зазрения совести полез в холодильник. Выдернув оттуда бутылку пива, юноша сколупнул с нее крышку и одним длинным глотком ополовинил емкость.

– Это еще что такое? – возмутился он, уставившись на этикетку. Пиво оказалось безалкогольным. – И тут моя золотая поработала.

Он угадал. Дашка, давно уже взявшая шефство над его холодильником, умудрилась заменить все бутылки с его любимой «Балтикой № 3» на безалкогольный суррогат. Надо сказать, она делала это уже не первый раз. Парню бы разозлиться, а на душе у него, наоборот, потеплело, и он уже не чувствовал себя таким одиноким.

Покинув кухню, Валентин прошел в гостиную, подошел к полке с книгами и, воровато поозиравшись, выудил из-за массивных томов Шекспира заначку. Пиво, правда, было теплое, но зато настоящее.

– Уф… Что бы там ни говорили, а это самый лучший антидепрессант, – изрек юноша в пространство, хлебнув нормального напитка.

Разумеется, в доме у него было спиртное. В баре стояли бутылки с марочным вином, водкой, коньяком и виски, но все это было для гостей. Мало ли кто из соседей или друзей завернет на огонек! Неудобно как-то поить их чаем. Сам он к алкоголю относился спокойно, но от бутылочки хорошего пива под настроение не отказывался. Взяв пульт от телевизора, Валентин плюхнулся на диван и начал щелкать программы.

– Так, новости я не смотрю, это я тоже не смотрю, семейство Адамс… господи, какая чушь. Во, ручка по постели поползла. Просто мечта холостяка. Дашка! Смотри, до чего ты меня довела, черт-те что в голову лезет! – Валентин прислушался, но ответа не дождался. – Ладно, будем считать, что шутка не прошла. Похоже, и впрямь контора в личную жизнь своих сотрудников не лезет. А если и лезет, то виду не подает. Ну и что там у нас дальше? Секс в мире животных… ни в коем случае. В одиночку возбуждаться вредно. Ужастики… этого мне и на работе хватает. Один Стас чего стоит. О! Смешарики. Мультики – это то что надо.

Валентин пристроился на диване поудобнее и, неспешно посасывая теплое пиво, начал смотреть приключения Кроша и Ежика, которые в тот момент гонялись по лесу за фантиками. Однако насладиться мультиками ему не дал настойчивый звонок. Судя по тембру и переливам, это был не телефон.

– Соседи, что ль, приперлись спьяну? Опять сабантуй? Да вроде когда ехал сюда, все тихо было.

Не вставая с дивана, Валентин переключил телевизор на камеры наружного наблюдения. На обочине дороги стояла иномарка с тонированными стеклами, а возле ворот его особняка топталось четверо товарищей, зябко ежась на холодном ветру. Лицо одного из них показалось ему смутно знакомым. Он стоял, кутаясь в черное пальто с высоко поднятым воротником, и нетерпеливо давил на кнопку звонка.

– Кто? – коротко спросил лейтенант.

– Фээсбэ. Валентин Сергеевич, откройте, пожалуйста, дверь. Нам надо задать вам несколько вопросов.

И тут лейтенант его узнал. В самом начале деятельности Валентина в конторе «Ангелы Миллениума» Полковник выложил перед ним фотографии высшего командного состава ФСБ Рамодановского края со словами: «Изучай. Начальство надо знать в лицо. Может пригодиться». Это был генерал Ухтомский, начальник ФСБ Рамодановского края. Теоретически его начальник, хотя практически Херувим непосредственно был подчинен только Полковнику и Папе. «Похоже, какая-то неувязочка в наших структурах произошла, – мысленно хмыкнул юноша. – Ладно, разберемся».

– Входите, – вежливо сказал лейтенант, давая команду с пульта открыть ворота, и двинулся в сторону холла встречать незваных гостей.

Открыв входную дверь, он окинул взглядом застывших на пороге фээсбэшников и сделал приглашающий жест:

– Заходите, господа, не на пороге же нам беседовать.

– Это да, – кивнул генерал, – в такую погоду медведи в берлогу забиваются.

Гости зашли и начали раздеваться.

– Вешайте сюда, – открыл Валентин створки встроенного платяного шкафа при входе.

Как только гости убрали одежду в шкаф, Валентин провел их в гостиную, жестом предложил сесть за стол и, как только они расселись, обратился к генералу:

– Я так понял, вы ко мне с неофициальным визитом, иначе вызвали бы в свой кабинет. Так, может быть, по коньячку? – кивнул он в сторону бара.

– Нет-нет, – протестующе поднял руку генерал. – Сначала поговорим о делах. А уж потом, если договоримся, можно будет пройтись и по коньячку.

– Как скажете. – Валентин опустился в кресло и уставился в ожидании на генерала.

– Валентин Сергеевич, – генерал в упор посмотрел на лейтенанта, – мы бы хотели узнать подробности вчерашнего инцидента.

– Какого именно? – спокойно спросил Валентин.

– Инцидента во время попытки вашего задержания бойцами ОМОНа.

– Да какой там инцидент? – пожал плечами юноша. – Ошиблись ребята. Вернее, даже не ошиблись. Действовали по наводке, довольно грамотно действовали. Скрутили меня лихо. Я бы оценил их действия на пять с плюсом.

– Это понятно, – кивнул генерал, – но тут у нас возник вопрос, на который, возможно, ответить сможете только вы. Из рук ОМОНа вас изъяла группа товарищей, один из которых представился как полковник Фээсбэ и предъявил сержанту, командовавшему взводом, соответствующее удостоверение на имя Иванова Ивана Ивановича…

Генерал сделал выразительную паузу и внимательно посмотрел на Валентина. «Ну, Некрон, – мысленно чертыхнулся юноша, – приколист хренов. Ничего умнее придумать не мог. Привык придуриваться, зомбируя честной народ, а мне теперь расхлебывай».

– Так вот, – продолжил генерал, – я внимательно изучил списки всех своих сотрудников, но полковника с таким редким именем в них не нашел. Судя по тому, что вы сейчас свободно разгуливаете на свободе, этот полковник отпустил вас на все четыре стороны, а следовательно, вы знаете, кто это такой. Не могли бы вы нам сообщить настоящее имя и отчество этого мифического полковника и подсказать, где его найти?

Что-то екнуло в груди Валентина. Все-таки расслабляться на такой работе даже дома нельзя. Только тут он сообразил, что с подобными вопросами генерал должен был обратиться к Стасу, а не к его подчиненному.

– К сожалению, господин генерал, – удрученно вздохнул юноша, – на этот вопрос я отвечать не имею права даже вам. Ответ на него вам придется получать у моего непосредственного начальника.

– Ну что ж, у начальника так у начальника, – покладисто сказал генерал.

– Другие вопросы у вас ко мне есть?

– Есть. С вашим именем связан еще один инцидент в тот период, когда вы проживали в отеле «Метрополь». Насколько мне известно, вы вели разработку маньяка, работая агентом под прикрытием в качестве московского экстрасенса по имени Валентин Сергеевич Крутых. Я не ошибаюсь?

«Аненербе, – сообразил Валентин. – Там же наши всем полную зачистку памяти сделали. Кроме нашей конторы и Аненербе с их манком, о происшествии в том парке при отеле никому больше не известно».

– Не ошибаетесь. – Лейтенант встал из-за стола и двинулся по направлению к бару. – Ну раз уж у нас зашел разговор на эту тему, господа, то извините, но я все-таки глотнул бы коньяку. Насухую этот разговор не пройдет.

Валентин открыл створки барного шкафа, извлек оттуда бутылку коньяка, четыре рюмки и замер. В зеркальной поверхности задней стенки бара прекрасно был виден стол, но за этим столом не сидело ни одного человека. Стулья были пусты! «Вампиры, – мысленно чертыхнулся лейтенант, – то-то они так деликатно просили разрешения войти. Идиот! Сколько раз мне Дашка вдалбливала, что вампиры в дом без приглашения войти не могут и в зеркале не отражаются. Да что там Дашка, я это и без нее после знакомства с Некроном прекрасно знаю! Придурок! Агент недоделанный! Гнать такого агента из конторы надо. Поганой метлой гнать!»

Тут он почувствовал, что с левой стороны груди по телу начало распространяться тепло, и с его глаз словно спала пелена. Валентин повернулся лицом к гостям, которые не сводили с него глаз, и весело улыбнулся, увидев сложенные за спиной крылья вампиров. Интереса ради юноша поднял трубку телефона, стоявшего на полочке возле бара, убедился в отсутствии гудка и, улыбаясь еще шире, двинулся обратно к столу.

– Вы хотели кому-то позвонить? – поинтересовался «генерал».

– Нет, я хотел убедиться, что телефон не работает, – ответил Валентин, разбивая о его голову бутылку.

Не давая опомниться, лейтенант мощным ударом ребра ладони перебил крыло вампиру, сидевшему по соседству, и гостиная буквально взорвалась. Простой бутылкой и ударами боевого карате и одного-то вампира одолеть не просто, а у него было сразу четыре противника. Но в лейтенанте, как всегда в минуту смертельной опасности, уже проснулась и забурлила кровь Некрона, высшего вампира, а потому силы были практически равны. По скорости и быстроте реакции гости явно уступали хозяину, но на помощь им уже спешило подкрепление. В гостиную ворвалась свора оборотней с красными, горящими лютой ненавистью глазами – и с ходу ринулась в атаку…