Текст книги "Ангелы Миллениума. Дитя Стужи"

– Я тебя слушаю, господин. – Это был уже голос покорного слуги, а не взбесившегося вампира.

– Останови Тора.

– Будет сделано, господин. Тор, стоять!

– Ты на кого голос поднял, сопляк? – прогремел в трубке трубный голос, и лишь по отдельным неуловимым интонациям Валентин понял, что это именно голос Тора, а не дикого зверя габаритами с приличного Кинг Конга.

– Передай ему трубку, – приказал Валентин.

– Слушаюсь, господин.

– Тор, если ты сейчас не успокоишься, я твой Мьельнир знаешь куда тебе засуну?

– О чем ви, молодой человек? – раздался из трубки елейный голос Абрама Гедеоновича. – Я таки вас не понимаю.

– Все, успокоились. Сидите на месте и не дергайтесь, – приказал Валентин и отключил телефон.

– Фу-у-у… – с облегчением выдохнула богиня и уставилась на свои подрагивающие от напряжения руки. По лбу ее струился пот. Судя по всему, ей пришлось потратить много сил на удержание защитного полога. Полога? Только тут Валентин почувствовал отрезавшую их от внешнего мира мерцающую полусферу, колпаком накрывшую столик и их заодно. – Вот так конец света и начинается. Недооценила я глубины их привязанности к тебе.

– Вот что, Дивия, давай-ка поближе к нашим баранам. Хватит ходить вокруг да около. Кто твоя крестница? Кто Дитя Стужи?

Богиня медленно подняла на него глаза, и лейтенант невольно схватился за край стола, чувствуя, что его буквально засасывает в них, а потом все понял, перестал сопротивляться и отпустил руки…

По заснеженному полю, увязая по колено в наметенных за день сугробах, брел согбенный старик со своей страшной ношей. По щекам его текли слезы и падали на окоченевшее, покрытое изморозью и ледяной порошей хрупкое тельце девочки, которую старик нес на руках, нежно прижимая к груди. Возможно, это был и не старик, возможно, просто горе и отчаяние так исказили черты пропитого, обрюзгшего лица, хотя что-то неуловимо знакомое в нем все-таки было, но Валентин, смотрящий на эту картину как бы со стороны, никак не мог понять что. Старик пересек поле и вошел в лес. Здесь идти было еще труднее. Он постоянно спотыкался о валежины, ноги проваливались в ямы, прикрытые снегом, но старик умудрялся не падать и упорно шел вперед к неведомой цели. Целью оказалась избушка на лесной поляне. Дверь избушки распахнулась, и на пороге появилась женщина лет пятидесяти. Она с мрачной неприязнью смотрела на приближающегося старика. Тот подошел к ступенькам крыльца и рухнул на колени прямо в снег.

– Спаси, – простонал он, протягивая женщине тельце замерзшей девочки, – делай со мной, что хочешь, бери что хочешь, душу мою бери, но ее спаси.

– Допился? – мрачно спросила женщина. – Уже не только жену кулаками охаживаешь? Ты и до дочери добрался? На мороз среди ночи выгонять начал?

– Сама сбежала, – зарыдал старик.

– Посмотри на себя! Тебе едва за сорок перевалило, а выглядишь на все семьдесят!

– Не обо мне речь! – взвыл старик. – Клянусь, пить брошу, человеком стану, все, что скажешь, сделаю, только дочь спаси!

Женщина спустилась с крыльца, вырвала из рук старика девочку.

– Ну смотри, ты мне слово дал. Нарушишь – пеняй потом на себя.

Женщина с окоченевшей девчушкой вернулась в дом, и за нею сама собой захлопнулась дверь.

Валентина привел в чувство завибрировавший в кармане телефон. Юноша потряс головой. Он сидел за столиком один. О том, что напротив него только что сидела богиня, говорила лишь не допитая ею чашка кофе.

Лейтенант мельком глянул на незнакомый номер на дисплее мобильника и принял вызов.

– Ну че, хмырь, думаешь, ты все здесь подмял?

– С кем я говорю?

– Завянь, сявка, и слушай. Если ты сейчас к одному адресочку не подвалишь, твоему корешку конец, понял?

– Нет, не понял, – спокойно сказал Валентин, – какой адрес, какой корешок?

– Мы поначалу думали, это шестерка твоя, – радостно заржала трубка. – Ан нет. Старый дружочек. Корефан твой спецназовский. Тоже мне спецназ! Электрошокера переварить не смог. Короче, слушай сюда. Бумажки у нас уже заготовлены. Подписываешь – и твой пацан уходит. И ты в этом бизнесе ноль, и чтобы не вякал. Начнешь шухер поднимать – мы за его сучонку возьмемся, а возможно, и за твою.

– А вот это ты напрасно сказал, гость московский, – процедил сквозь зубы Валентин, наливаясь холодной яростью.

– А с чего ты взял, что московский? – опешила трубка.

– Потому что местные знают, на кого можно тявкать, а на кого нет. Адрес!

– Ты кого пугаешь, пацан? У меня бойцов здесь хренова туча. Тут серьезные деньги подвязаны, так что не вякай. Подписываешь бумаги – мы отпускаем твоего корешка и тихо-мирно расходимся. И за лохов нас не держи. Учти, мы тебя давно уже отслеживаем. Придешь один. Если заметим хвост…

– Значит, так, урод! Я буду один, но если с Ромкой что-нибудь случится, то лучше сразу себе пулю в лоб пускай, потому что простой, легкой смерти я тебе не дам. Ты у меня ее вымаливать будешь, сука. Адрес!

– Садись в машину и кати на Первомайку, шестьдесят три, герой, – послышался из трубки пренебрежительный смешок. – И если хоть кого-нибудь на хвосте принесешь, мы твоего дружка порвем. Придешь один и без оружия.

В трубке запищали гудки отбоя. Валентин кинул деньги на стол и, не дожидаясь сдачи, выскочил из кафе, забыв одеться. Запрыгнув на водительское кресло своей «Нивы», он завел мотор, отъехал от обочины и надавил на газ, спеша в сторону дорожной развязки, которая поможет ему кратчайшим путем вывернуть на улицу Первого Мая. Сгоряча он не сразу заметил, что за то время, пока он сидел в кафе, погода резко испортилась. Откуда-то наползли свинцовые тучи, из которых повалили хлопья мокрого густого снега, но, когда юноша вывернул на Первомайку, мокрый снег сменился мелкой, колючей ледяной крупой. Мороз крепчал на глазах.

«Аненербе, – внезапно понял лейтенант. – Эти шавки сами бы тявкать не посмели. Одна бригада отморозков здесь уже сгинула. По системе шухер идет, эти козлы всех сдали – и тут опять наезд. Наезд левый, но хорошо проплаченный. У Аненербе здесь, в России, наверняка позиции слабы, своих кадров не хватает – вот и нанимают всякую шушеру. И взять они меня хотят непременно живым, иначе давно уже грохнули бы из-за угла. Я же не в бункере сижу, постоянно где-нибудь болтаюсь. Хороший снайпер, автоматная очередь из проезжающей мимо машины – и на клиента можно примерять белые тапочки».

– Появился сигнал, – раздался голос оператора из капсулы радионаушника. – Он едет по Первомайке. Едет быстро и…

– Агент Херувим! Что происходит? – перебил оператора Стас.

– Захват заложника, – спокойно сказал Валентин. – Заложник предположительно находится по адресу Первомайка, шестьдесят три, но, возможно, это блеф. Проверка: не приведу ли я хвоста. Охота идет на меня. Думаю, это работает Аненербе. Без моего приказа ничего не предпринимать.

– Какого приказа? – заорал Стас. – Ты что, обалдел, Херувим?

Шквал ветра швырнул в лобовое стекло машины такой мощный снежный заряд, что юноше пришлось включить дворники.

– Твою мать!!!

Этот снежный заряд, залепивший стекло, будто прочистил ему мозги. Он понял, кем был тот согбенный старик, принесший Дивии замерзшего ребенка.

– Валька, что с тобой? – раздался из капсулы перепуганный вопль Дашки.

– Никому ничего не предпринимать! – заорал Валентин. – Все испортите! Здесь могу справиться только я!

– Да что случилось-то? – рявкнул Стас.

– Дитя Стужи проснулось. Никому к этому дому близко не подходить! И держите Дашку!

Лейтенант затормозил около одноэтажного каменного дома, на стене которого красовалась табличка «63», снял с себя пиджак, сбрую с пистолетом, кинул их на соседнее сиденье и вышел из машины. Над входом в здание висела вывеска «Ритуальные услуги».

– Шутники, – скрипнул зубами Валентин и решительно толкнул дверь.

Как только он оказался внутри, к нему сразу подступила пара громил. Кроме них, в приемной конторы ритуальных услуг никого не оказалось, несмотря на то что смертность в России значительно превышает рождаемость.

– Оружие!

– Я чистый, – спокойно сказал лейтенант, поднимая руки, и позволил себя обшарить.

Он твердо решил ничего не предпринимать, пока не убедится в безопасности Романа. Если ему не удастся спасти его жизнь, это будет конец. Никогда еще судьба мира так не зависела от жизни одного-единственного человека.

– Вперед, – подтолкнул его к двери, ведущей в служебное помещение, один из бандитов.

Валентин и тут упираться не стал. Подсобным помещением оказалась мастерская, заставленная гробами, гранитными памятниками, надгробными плитами и каменными крестами, к одному из которых был прикован Роман. Голова его свесилась на мерно вздымающуюся грудь, что говорило о том, что он жив, хотя и находится, скорее всего, без сознания. К затылку его был приставлен пистолет, который держал в руке один из бандитов, с любопытством рассматривая Валентина. А бандитов на этот раз было много. Не меньше тридцати уголовников распределились по мастерской. Кто сидел на скамеечке с автоматом в руках, держа под прицелом лейтенанта, кто осторожно выглядывал в окно, проверяя, не притащил ли клиент за собой хвост. Короче, каждый был занят своим делом. Из группы бандитов вперед вышел джентльмен в костюмчике от Версаче, вертя в руках миниатюрный хрустальный шар.

– Ну наконец-то, – расплылся он в белозубой улыбке, продолжая поигрывать шаром, – давно вас ждем.

И тут Валентин понял, что в руках у него не шар, а череп. Маленький прозрачный череп, назначение которого он понял сразу. Уменьшенная копия хрустальных черепов майя, выточенная из цельного кварца. Дашка не раз говорила ему про этот артефакт. Это был блокиратор. В отличие от хрустальных черепов майя, этот артефакт блокировал магию, и большинство амулетов в его присутствии не работало.

– Освободите его, – кивнул на Романа лейтенант.

– Не в твоем положении ставить условия.

– Слышь, ты, придурок, я твоих вампиров сделал на раз, – прошипел Валентин, наливаясь холодной яростью. – И тебя, Фриц, сейчас на запчасти разберу.

Бандиты недоуменно переглянулись, и кое-кто из них начал крутить пальцем около виска. «Фриц» же слегка спал с лица.

– Ты что, не видишь, что у меня в руках?

– Меня твой черепок не волнует.

– А вот это тебя волнует?

«Фриц» кивнул бандиту, стоявшему около Романа, и тот расстегнул его куртку, продемонстрировав юноше закрепленный на спецназовце пояс шахида.

– И это еще не все, – вкрадчиво сказал «Фриц», – на этот раз мы хорошо подготовились. Сделали много закладок. Если рыпнешься, на воздух взлетит целый квартал. А ты ведь этого не допустишь. Я прав? Ты хоть и демон, но странный демон, за жизни человеческие трясешься.

Теперь бандиты смотрели уже на своего заказчика как на больного. Им это все больше и больше начинало не нравиться.

– Я выполнил условия нашего договора. Я здесь. Готов даже подписать бумаги, которые тебе на хрен не нужны. Я прав? Тебе нужен я. Я здесь. Отпускай его.

– Э нет! Твой дружок – наша гарантия. Сначала сюда, – сделал «Фриц» жест в сторону свободного креста рядом с Романом.

– Нового Христа из меня хотите сделать?

– Посмотрим. А вдруг получится?

– А не боитесь, что получится второе пришествие Христа? – зло спросил лейтенант. – Слышь, отморозки, – посмотрел он на бандитов. – Что будет за вторым пришествием, знаете? – Валентин решительно подошел к кресту и прислонился к нему, раскинув вдоль перекладин руки. – Давайте, приковывайте, если не боитесь.

Возможно, он переоценил силу своего убеждения, так как руки его тут же были прихвачены к перекладинам веревками. Они все-таки приняли его за обыкновенного психа. Не забыли уголовники и про ноги, прихватив их к основанию креста. Как только это было сделано, бандит, державший пистолет у затылка Романа, удовлетворенно кивнул и отошел в сторону.

– Нам новый Христос как раз и нужен, – радостно сказал «Фриц», обвешивая Валентина амулетами. – Теперь ты никуда не денешься. И дергаться не надо. Береги силы. Они тебе еще потребуются, когда ты будешь открывать нам путь.

– А вот тебе они не потребуются, – обреченно выдохнул Валентин, увидев, как стекло в окне напротив покрывается изморозью, стремительно обледеневая. – Дитя Стужи уже здесь.

– Какое еще дитя…

У «Фрица» отпала челюсть. Пол, стены и потолок мастерской начали зарастать снежной шубой. Распахнулась дверь. Если бы Валентин не ожидал увидеть именно ее, ни за что бы не узнал. На пороге стояла Жанна. Некогда каштановые волосы снежной волной ниспадали на ее плечи, в белом, безжизненном лице не было ни одной кровинки. Жили в ней пока лишь одни глаза. Они были светлыми, небесно-голубыми, но и в них уже поблескивали льдинки.

– Где он? – Голос Жанны прозвучал колокольчиком, словно подвешенные сосульки тихо звякнули на ветру.

Бандитов откровенно затрясло, и не только от ужаса, который нагнало на них это неземное видение. Температура в мастерской падала настолько стремительно, что у них начали деревенеть члены. Кто-то попытался навести на нее автомат и застыл ледяной статуей. Попытался было дернуться и «Фриц», но тут же рухнул ледяной глыбой на пол, открывая взору Жанны висящего на кресте Романа.

– Вы убили его… – Глаза девушки начали белеть, и Валентин понял, что сейчас произойдет страшное.

– Жанка, нет! Не смей! Он живой!

Это было похоже на взрыв. Тела бандитов взметнулись в воздух и, превращаясь на лету в ледяные глыбы, начали разбиваться о стены. Друзей спасло лишь то, что, прежде чем волна леденящего холода добралась до них, от Валентина пошел магический откат, не позволивший им превратиться в сосульки.

– Жанна! Стой! – Из портала вывалилась Дарья и закрыла своим телом Валентина. – Ты любишь, и я люблю. Убей меня, но не трогай его!

– Они убили его…

Все силы Валентина уходили на то, чтобы накрыть защитным пологом себя, Романа и Дарью от воистину космического холода, исходящего от Жанны, которая походила уже не столько на Снегурочку, сколько на обезумевшую от горя Снежную королеву. Роман зашевелился, приходя в себя.

– Они убили его…

Стекла треснули, не выдержав напора стужи, и, весело звеня осколками, влетели внутрь мастерской вместе с завихрениями метели и волной относительно теплого воздуха, ворвавшегося с улицы, чем немедленно воспользовалась Дашка. Она рванула вперед и со всего размаху влепила пощечину ничего не соображающей Жанне.

– Живой он, дура! Глаза разуй! – Дашка с силой повернула голову Жанны в сторону Романа, который в тот момент тряс головой, недоуменно озираясь вокруг.

Несколько мгновений девушка бессмысленно хлопала на него глазами, а потом бросилась вперед, чуть не сметя по дороге Дарью.

– Осторожно! На нем взрывчатка! – заорал Валентин, но девушку это не остановило.

Пояс шахида ледяной колчушкой отлетел в сторону, так и не взорвавшись.

– Во шальная, – покачал головой лейтенант.

«Ну вот и все, – прошелестел в его голове умиротворенный голос, – теперь моя крестница стала настоящим человеком».

Валентин посмотрел на рыдающую на груди Романа Жанну, к которой возвращался естественный цвет лица, и понял, что богиня права. В мастерской быстро поднималась температура, а на улице сквозь разрывы туч начинали пробиваться солнечные лучи. В Рамодановск возвращалась оттепель…

Эпилог

– Точно уверен, что рецидивов больше не будет? – продолжал допытываться Станислав, хотя лейтенант ему уже выложил практически все.

– Баба-яга гарантировала, – пожал плечами Валентин. – Так мне прямо и сказала: зуб даю, касатик, крестница моя отныне чиста перед Богом и людьми и теперь только на спиртные градусы влиять может. Кстати, Даш, нас Ромка с Жанкой на коктейль сегодня вечером пригласили.

Дарья сердито ткнула его локотком в бок, намекая, чтобы жених в присутствии начальства не зарывался.

– Безнадежен, – закручинился Стас. – Хотел ведь тебя с этого задания снять, но, считай, сам напросился. Ноги в руки – и на пост к ДЭЗу номер семь.

– Да сколько ж можно эту пустышку тянуть?!! – взвыл Валентин.

– Пустышки, с которыми о чем-то шепчутся бабки-ежки, мне почему-то пустышками не кажутся.

– Шеф! Дай хоть один день с ребятами в родном коллективе побалдеть, – взмолился лейтенант.

– Перебьешься.

Беседу прервал телефонный звонок. Начальник отдела поднял трубку, а Валентин по привычке напряг слух.

– Папа, – услышал он голос дяди Вани, дежурившего сегодня на проходной, – тут к вам рвется какой-то странный клиент. Требует к себе агента Херувима.

– Что? – вскинул брови Станислав. – Так прямо и сказал: Херувима?

– Так точно. Его или вас.

– Он где сейчас?

– Да тут на проходной разоряется. По-моему, пьян до изумления.

Начальник отдела переключил свой экран на камеру наружного наблюдения. Валентин с Дашкой, не удержавшись, повскакали со своих стульев и, оказавшись за спиной у шефа, уставились на дисплей. Возле вертушки проходной «РАМФИЛМОСКРОВФАБ» топтался до боли знакомый Валентину мужичок в овчинном тулупе, что-то втолковывая охранникам. При этом он сердито размахивал руками, явно сердясь на их бестолковость.

– Ну вот, – удовлетворенно хрюкнул Валентин, – клиент на месте. Если уступишь кресло, шеф, готов вести наблюдение прямо отсюда.

– Однако… – Судя по всему, Стас растерялся. Такого финта от «пустышки» он не ожидал.

Тем временем Нечипоренко Валерьян Павлович, окончательно разозлившись, энергично сплюнул и на глазах изумленных охранников растаял в воздухе.

– Папа, он исчез, – сообщил дядя Ваня.

– Да тут я, тут!

Доблестный сотрудник ЖКХ материализовался в кабинете Стаса, сорвал с головы шапку и в сердцах грохнул ее на стол начальника отдела.

– Пропади оно все пропадом! – сердито рыкнул он, распространяя вокруг ароматы крутого перегара. – Сдаваться пришел. Достали! Житья от ваших сотрудников нет.

– Давно пора, – мило улыбнулся Стас. – Присаживайтесь, Валерьян Павлович, потолкуем. Если расскажете все честно, возможно, мы и найдем с вами общий язык. Для начала скажите: зачем вы осложняли нам жизнь, открывая не зарегистрированные в нашем управлении порталы?

– Ностальгия замучила, – страдальчески вздохнул доблестный сотрудник ЖКХ. – Животинок всяких очень люблю. Я ведь раньше по этому профилю специализировался. Откроешь портал, полюбуешься на зверушек разных – и обратно их загонишь, пока вы не подоспеете. Пару раз, правда, прокололся. Не успел всех до вашего прибытия загнать.

– А вот насчет раньше и профиля специализации нельзя ли поподробнее? – вкрадчиво спросил Стас.

– Раньше – это давно, – сердито буркнул старик. – Когда ваши предки еще по пещерам прятались. Я ведь это… из древних. А теперь вот в теле этого алкоголика сижу. Он уже на ладан дышал, когда я в него вселился. Думал, дух сильнее тела. Как же! Чуть задумаешься о своем – ноги уже сами в слюнтяйку несут. А тут еще вы со всех сторон обложили.

– Я так понимаю, вам Дивия посоветовала к нам обратиться, господин Велес? – спросил Стас. У лейтенанта с Дарьей глаза полезли на лоб. – Так, вы свободны, – указал им начальник отдела на дверь.

Валентин с Дашкой чуть не на цыпочках направились к выходу.

– Она! Как банный лист пристала, карга старая! – уже в дверях услышали они ответ древнего славянского бога. – Кончай, говорит, дурью маяться, старый хрыч! У мальцов и без тебя, говорит, забот хватает, а ты им еще работы подкидываешь.

– Ну что ж, тогда, если вы готовы заключить с нами определенное соглашение, я готов выдать вам вид на жительство.

Валентин аккуратно закрыл за собой дверь кабинета и уставился круглыми глазами на подругу.

– Нет, ты слышишь? Твой брат собирается сделать вид на жительство древнему славянскому богу. Охренеть!

– Подумаешь, – фыркнула Дашка. – Тору же он в свое время вид на жительство дал, а он вообще в России, считай, иностранец, так почему бы и Велесу вид на жительство не дать? Пошли лучше к нашим. Они по тебе все очень соскучились. Машка, кстати, вчера сдала последний экзамен, и у нас теперь окончательно полный комплект. Можем смело выходить на задание полным крылом.

Валентин подхватил девушку на руки и закружил вокруг себя.

– Сейчас мы к ним пойдем и дадим им первое задание: никаких заданий на ближайшие три дня. У нас завтра свадьба.

– Что?!! Да ты с ума сошел.

– Не спорь, женщина! Приказы начальства не обсуждаются. С отцом Никодимом и ЗАГСом я уже договорился. Свадьба и венчание в один день! Мы же не можем себе позволить, чтобы нас обогнали штатские! Пусть Ромка с Жанкой себе локти кусают.

– Так Стас в курсе?

– А ты думаешь, чей я приказ выполняю? Женись, говорит, немедленно, подлец, а не то в сержанты разжа…

Дашка заткнула ему рот поцелуем.

– Обалдуй! – Оторвавшись от жениха, девушка ласково щелкнула его по носу, выскользнула из объятий Валентина и потащила своего обалдуя отдавать третьему крылу самый главный в ее жизни приказ начальства.