Текст книги "Книга сказок"

Сын царя Чинмачина
Армянская сказка

У одного царя было трое сыновей. Все они славились умом, но самым умным был младший, любимый сын. Настало время царевичам жениться. Царь объявил им свою царскую волю, а младший сын ему и говорит:

– Мы рады будем привести в дом жён, отец. Только, мне кажется, было бы правильно, если бы все наши невесты были из одного дома.

– Хорошо, я согласен. Во многих семьях есть по три дочери на выданье, но нам нужны самые достойные, а потому я сам отправлюсь искать вам невест.

Призвал царь визиря [17]17
  Визи́рь – главный советник правителя.


[Закрыть], говорит:

– Собирайся, мы с тобой едем искать невест моим сыновьям!

Долгим оказалось их путешествие. Где они только не побывали, какие только страны не посетили! Но сколько ни искали, сестёр-невест, какие бы царю приглянулись, не нашли. Пора было домой возвращаться. Решили они напоследок заехать в Багдад. Там много было прекрасных девушек, но трёх сестёр, достойных стать жёнами царевичей, они не встретили.

– Что же делать, – сказал царь, – придётся возвращаться ни с чем. Только прежде надо нанести визит вежливости правителю Багдада.

Багдадский царь встретил царя-путешественника очень радушно. Устроил знатный пир в его честь, и за столом гостям прислуживали три стройные девушки, одна другой краше. Когда гости напились-наелись, багдадский царь стал расспрашивать:

– Как поживаешь, царь, как идёт торговля в твоём царстве? И какая нужда заставила тебя пуститься в дальнюю дорогу?

– Дела в моём царстве идут хорошо, только я давно дома не был. Ищу я невест для своих сыновей, чтобы они были из одного дома, – ответил царь. – Долгим оказалось моё путешествие, да только еду я домой с пустыми руками. Скажи, кто те красавицы, что подносили нам угощение? Мне они по сердцу пришлись. Если бы были они из одного дома, я бы их посватал за моих сыновей.

– Эти красавицы – мои дочери, и я как раз подумывал о том, чтобы приискать им женихов. Если они тебе по нраву, я готов отдать их за твоих сыновей.

Приезжий царь поблагодарил багдадского царя, попросил его позвать дочерей, надел каждой на палец по золотому колечку и отправился восвояси.

Получив известие, что отец уже на пути к дому, сыновья выехали ему навстречу.

– Радуйтесь, – сказал царь, – я обручил вас с дочерьми правителя Багдада. Через месяц мы должны приехать и забрать их. Мы договорились, что сыграем две свадьбы, одну в Багдаде, а другую у нас дома.

На протяжении месяца всё царство днями напролёт готовилось к знаменательному событию. Мыли, чистили, украшали, подновляли. Ювелиры мастерили роскошные украшения, а портные шили царевичам и их невестам царские наряды.

Наконец настал день, когда пора было отправляться в путь. Царь решил взять с собой отряд из пятисот всадников и велел сыновьям готовиться к отъезду.

Но младший сын стал возражать:

– Отец, в наше отсутствие на царство могут напасть враги. Я останусь, чтобы, если понадобится, защитить наши земли и подданных. Передайте моей невесте, что я жду её дома.

Царь оставил сына на царстве. На прощание младший царевич сказал:

– На обратном пути, как доедете до красной горы, воду там из родника не пейте и на ночлег не останавливайтесь. Иначе случится беда.

Царь и братья пообещали и тронулись в путь.

Наконец под звуки зурны[18]18
  Зурна́ – деревянный музыкальный инструмент, похожий на дудочку.


[Закрыть] и доола[19]19
  Доо́л – армянский ударный музыкальный инструмент вроде двухстороннего барабана.


[Закрыть] въехали они в Багдад.

Правитель Багдада встретил их с почестями. Невесты с благодарностью приняли изысканные украшения и великолепные одежды, привезённые женихами. В этих украшениях и одеждах их красота стала ещё ослепительней, и старшие сыновья горячо благодарили отца за прекрасный выбор. Взявшись за руки, они пошли с невестами в сад и гуляли там, наслаждаясь прохладой и ароматами диковинных цветов. А тем временем младшая сестра заливалась слезами, что в такой чудесный день осталась без жениха.

На следующий день в Багдаде сыграли свадьбу старших сыновей, а наутро все стали собираться в обратный путь. Повелитель Багдада, опечаленный разлукой с дочерьми, попросил царя побыть с ним ещё немного.

– Ты после их догонишь, – сказал багдадский царь.

Тем временем царские сыновья со свитой и молодыми жёнами доехали до красной горы, о которой говорил младший брат. И визирь предложил:

– Царь скоро будет, давайте здесь его дождёмся.

И никто ему не возразил. Разбили они шатры, слуги стали готовить угощение. Наконец подъехал и царь.

– Вы что, забыли?! – возмутился царь. – Ведь здесь оставаться опасно!

– Какая опасность может нам грозить, когда с нами пятьсот всадников? – возразил визирь.

– В самом деле, – сказал царь, – они достойные воины, да и мы сами способны за себя постоять.

У красного холма они и заночевали.

Ночь прошла спокойно. Но когда на рассвете царь вышел из шатра, он увидел, что лагерь со всех сторон окружён свившимся в кольцо огромным драконом, вишапом[20]20
  Виша́п – в армянской мифологии: древнее существо в облике дракона или злого духа.


[Закрыть].

– А ну-ка, пропусти нас! – крикнули вишапу пятьсот царских всадников.

Но тот рассмеялся, да так громко, что листья с деревьев попадали:

– Да стоит мне хвостом шевельнуть – от вас мокрого места не останется!

Стал царь упрашивать вишапа:

– Послушай, какой толк тебе нас удерживать? Дай нам дорогу!

– Хорошо, я вас пропущу, но с условием, что ты отдашь мне за это своего младшего сына.

Царь пришёл в отчаяние: ни за что на свете не хотел он расстаться с любимым сыном. Но и выхода другого у него не было. И он обещал.

– Невесту твоего сына я оставляю у себя, – сказал вишап, – и отпущу её, когда царевич явится.

Младший сын выехал навстречу царю и братьям, но царь, увидев его, горько зарыдал.

– Здравствуй, отец! Что же ты плачешь? – спросил сын.

– Горе мне! Не послушал я тебя! Мы заночевали у красного холма, и дорогу нам преградил вишап. Не хотел он нас пропускать, пока я не пообещал ему тебя. Он и невесту твою оставил в заложницах.

– Что уж теперь горевать? – сказал царевич. – Дело сделано. Плакать будешь, если я погибну, а пока не всё ещё потеряно. Пойду собираться в путь.

– Останься! – стал умолять его царь. – И будь что будет…

– Что ты, отец! – ответил сын. – Разве можем мы оставить мою невесту на съедение вишапу? Прощайте все!

С этими словами младший царевич сел на коня и отправился в путь. Доехал он до красной горы, видит, вишап его уже поджидает.

– Вот что, царевич, – говорит вишап, – если выполнишь мою просьбу, отдам тебе твою невесту и отпущу вас на все четыре стороны.

– Приказывай, – отвечает царевич.

– Прежде я должен тебе всё показать. Садись мне на загривок и крепко держись за уши. Мы полетим в небо.

Поднялись они высоко над землёй, и вишап говорит:

– Видишь вдали город? Это столица царя Чинмачина. Видишь возле дворца развесистую чинару?[21]21
  Чина́ра – платан восточный, дерево с раскидистой кроной.


[Закрыть]

– Вижу.

– Вглядись повнимательнее. Видишь на ветке девушку?

– Да, в красном платье, в самом верху кроны!

– Добудь мне её, и я отпущу тебя и твою невесту на свободу. Помочь я тебе ничем не могу. Только могу дать с собой эту скатерть. Как проголодаешься, разверни её, и ты найдёшь всё, что пожелаешь.

Делать нечего, отправился царевич за девушкой. Долго ли, коротко ли, оказался он в дремучем лесу, и выскочили на него из чащобы два огромных дэва[22]22
  Дэв – сверхъестественное существо, великан, обитатель подземного мира.


[Закрыть].

– Стой! – кричат. – Нам как раз есть захотелось! Вот уж мы угостимся!

– Что вам на двоих один царевич, я могу вас получше угостить! Чего бы вам хотелось?

– Двумя буйволами мы точно насытимся.

Расстелил царевич скатерть, дэвы наелись до отвала и говорят:

– Ты нас всласть накормил, мы готовы тебе службу сослужить. Садись на закорки одному из нас, отнесём тебя, куда тебе надо.

Дэв в два прыжка донёс царевича до пределов своей земли. Опустил на землю, говорит:

– Возьми мой волос. Коли худо придётся, сожги его.

Поблагодарил царевич дэва и пошёл дальше. А ему навстречу несметное войско муравьёв, которые возвращались с войны против обезьян. Муравьи отвели царевича к своему муравьиному царю. Царь оглядел его с ног до головы и говорит:

– У меня на него аппетита нет, ешьте его сами!

– Постой, царь, – говорит царевич, – я могу угостить твоих подданных чем-то повкуснее.

– Что ж, попробуй, – говорит царь.

– Что вы больше всего любите? – спрашивает царевич.

– Пшеницу, ячмень и сахар.

– А сколько вам нужно?

– Пяти мешков нам бы хватило, только сахару бы побольше.

Постелил царевич скатерть, наелись муравьи до отвала. А муравьиный царь протянул царевичу нитку, говорит:

– Ты моих подданных накормил, я тебе за это отплачу. Коли придётся туго, обмотай нитку вокруг пальца, мы явимся на помощь.

Пошёл царевич дальше и повстречал несметное войско обезьян, которые сражались с муравьями. Обезьяны отвели его к своему царю.

Царевич угостил обезьян бананами и грецкими орехами. Чтобы наесться, им понадобилось восемь мешков. За это обезья ний царь подарил царевичу два кольца и сказал:

– Одно надень на правую руку, другое – на левую. Левую руку опустишь в воду – вода замёрзнет. Правую опустишь – лёд растает.

Добрался наконец царевич до города Чинмачина и стал расспрашивать прохожих на улице, какой у них царь и хорошо ли в Чинмачине живётся.

– Какое тут! – говорит ему одна старушка. – У царя сын пропал, а дочь свою он ни в какую не хочет замуж отдавать. Все, кто посватается, должны пройти испытание, а кто не справится, тому голову тут же отрубают. Все женихи уже на плахе головы сложили.

– Что ж, – говорит царевич, – теперь мой черёд счастья попытать.

Подошёл он к дворцу, сказал стражникам, что свататься явился, и те провели его в царские покои.

– Знаешь ли ты, что, если не пройдёшь испытание, не сносить тебе головы? – спрашивает царь.

– Знаю, – отвечает царевич. – Испытай меня, я готов.

Посовещался чинмачинский царь со своими советниками и велел дать царевичу золотой поднос со стаканом воды. Юноше следовало влезть на чинару, не пролив ни капли из стакана.

Подошёл царевич к дереву, незаметно опустил палец с кольцом в стакан, залез на самую вершину, а когда стал спускаться, другим кольцом лёд в стакане снова в воду превратил.

На следующий день царь приказал наполнить маслом тридцатипудовый чан[23]23
  Тридцатипудо́вый чан – 16,38 кг × 30 = 491,4 кг. То есть в этом чане было около 492 килограммов масла.


[Закрыть] и велел царевичу за ночь съесть масло. Вспомнил царевич о своих друзьях-дэвах, поднёс волос к огню – и дэвы явились.

– Что случилось? Чем помочь? – спрашивают.

– Видите чан с маслом? Хочу вас угостить.

А дэвы уже много лет масла не ели. Жадно набросились они на масло, всё съели и даже стенки вылизали.

На рассвете царь велел привести к нему царевича, чтобы голову ему отрубить.

– Ну что, пропала твоя головушка? – спрашивает царь.

– Почему же? Чан пустой, масло я съел, – отвечает царевич.

Советники царя подтверждают:

– Он и вправду всё съел.

– Что ж, – говорит царь, – приходи вечером, я дам тебе новое задание.

Вечером явился царевич к чинмачинскому царю, и тот велел отмерить пять мер ячменя, пять мер пшена и столько же проса, всё смешать и отдать царевичу, чтобы он зерно к утру разобрал.

Царевич намотал нитку на палец – и комната наполнилась муравьями. Царевич говорит:

– Разделите мне пшено, просо и ячмень. Только ничего не ешьте, я вас после накормлю.

Муравьи всё сделали, и царевич до отвала их накормил.

привести к нему царевича, чтобы казнить того на месте.

Царевича привели, а чинмачинский царь уже велел палача позвать, чтобы голову ему рубить.

– Это за что же? – удивился царевич. – Как было велено, так я и сделал.

Советники царя подтвердили, что царевич всё разобрал, зёрнышко к зёрнышку.

Но царь не унимался, решил новое испытание назначить.

Тем временем царевне рассказали о необычном женихе, и ей захотелось взглянуть на него хоть одним глазком. Дала она служанке золотых монет, говорит:

– Пусть царевич оденется в девичий наряд и придёт вечером ко мне, а страже скажет, что я велела прийти прислуживать во дворце.

Царевич так и сделал, и когда стража не захотела ворота открывать, тонким голоском сказал:

– Царевна велела мне прийти, во дворце прислуживать.

– Ну, раз так, проходи.

Пришёл он в покои царевны, та отослала служанок, а когда они остались одни, сказала:

– Жаль мне тебя, царевич, не хочу я, чтобы и ты сгинул ни за что. Хоть и не собираюсь я замуж, помогу тебе живым остаться. Завтра отец велит привести сорок девушек в белом, с накинутой на голову белой вуалью, и предложит найти меня. Я буду самой последней.

Рано утром пришёл царевич во дворец.

Вышел царь, приказывает:

– Приведите сорок девушек в белом наряде и белой вуали. – А сам спрашивает царевича: – Ну, которая из них моя дочь?

Подошёл тот к последней, взял её за руку, подвёл к царю и говорит:

– Вот, царь, твоя дочь. Отдашь ты её мне, наконец?

– Не хочу я её замуж отдавать, – признался царь. – Мой сын пропал, как я ещё и с дочерью расстанусь? Женись и оставайся здесь, со мной!

– Не могу, – ответил царевич. – Вели снарядить нас в дорогу, свадьбу мы сыграем у моего отца.

На прощание чинмачинский царь и говорит:

– Послушай, царевич, найди ты моего сына. Я тебе за это полцарства отдам.

Отправился юноша с царевной в путь и добрался до страны обезьян. Царевич их накормил, и обезьяны проводили его короткой дорогой до страны муравьёв.

Когда он муравьёв накормил, те проводили его короткой дорогой до страны дэвов. Потом он дэвов накормил, и те перенесли юношу с царевной к вишапу.

Тот обрадовался, хвостом бьёт, пламя из пасти изрыгает.

А потом и говорит:

– Оставь эту девушку у меня, а сам иди в сад за своей невестой. – Когда царевич ушёл, вишап попросил царевну: – Распусти косу и обмотай волосы вокруг моей шеи.

Девушка испугалась, но он принялся просить-умолять, даже слезу пустил, горячую, драконью, она землю на метр прожгла. Трепеща, девушка наконец согласилась, распустила косу и обмотала волосы вокруг его шеи. В ту же секунду драконья шкура с него упала, и вишап превратился в её любимого брата.

Тут как раз царевич возвратился со своей невестой. Видит: на месте вишапа юноша стоит, чинмачинскую царевну обнимает.

Чинмачинский царевич ему и говорит:

– Эта царевна – моя сестра. Только она могла разрушить наложенное на меня колдовство. Многих я за ней посылал, ты один сумел её привести.

Обрадовались они, что всё так хорошо устроилось. Сели на коней, поехали в царский дворец и сыграли свадьбу царевича с его невестой, а потом царевич отвёз сына и дочь чинмачинскому царю, и тот на радостях закатил пир на весь мир.

Абзалил
Башкирская сказка

Жили в одном ауле старик со старухой. Одно у них было богатство: на старости лет родился у старухи сынок, которого они назвали Абзалил. Мальчик рос хоть и в бедности, но в любви, а когда вырос, превратился в стройного и ловкого юношу. Но тут родители его умерли, и остался он совсем один. В наследство от отца ему достались лишь маленький домишко и охапка лыка [24]24
  Лы́ко – внутренняя часть коры молодых лиственных деревьев, в основном липы; из лыка плели лёгкую прочную обувь – лапти, коврики– рогожки, туеса, корзины; башкирские лапти отличались от русских особой формой.


[Закрыть]. Но и это было для него целым богатством.

Взял он как-то своё лыко и отправился к большому озеру неподалёку от родного аула. Намочил лыко и принялся вить верёвку. Возмутилась озёрная вода, явился из неё дух озера, спрашивает:

– Что это ты здесь делаешь, егет? [25]25
  Еге́т – с башкирского: парень, джигит.


[Закрыть]

Абзалил ему отвечает:

– Верёвку вью. Озеро мне твоё нравится, хочу его домой утянуть.

А надо сказать, что дух того озера жадным был. То рыбу у рыбаков заберёт, то невод утащит. Часто из-за него дети в ауле голодными оставались. Вот Абзалил и решил его проучить.

Испугался дух озера:

– Не надо, егет! Оставь озеро на месте! Я тебе за это дам всё, чего попросишь.

А у того озера пасся табун диких лошадей, и были они все как на подбор, резвые, норовистые, с узким крупом и короткой гривой. Только никому из аула они в руки не давались. Да и знали жители аула, что жадный дух озера никому своих лошадей не уступит.

Вот Абзалил подумал-подумал и говорит:

– Тогда отдай мне твоего лучшего коня!

– Эти кони – моя гордость. А с лучшим из них ни одному коню во всём свете не тягаться. Разве могу я с ним расстаться?

– Как знаешь, только озеро я тогда уволоку, – говорит Абзалил.

Дух озера не растерялся, говорит:

– Давай состязаться в беге вокруг моего озера. Если ты меня перегонишь – отдам тебе коня!

Дух озера был не только жадным, но и глупым. Абзалил ему и говорит:

– Я согласен, но с одним условием: обгони для начала моего младшего брата. Обгонишь – побегу с тобой наперегонки.

– А где он? Что-то я его не вижу.

– В кустах спит, заспался бедняга, ты пошуруй веткой – он сразу и выбежит, – говорит Абзалил.

Дух озера пошуровал в кустах – оттуда заяц выскочил и бросился наутёк. Дух озера помчался за ним, но догнать не смог.

– Твоя взяла, – говорит дух озера, – но только это ничего не значит. Будем состязаться до трёх раз! Пора нам силой помериться, кто кого.

Абзалил отвечает:

– Куда тебе со мной справиться! Но есть у меня дедушка, старый, но жилистый, чуть послабее меня. Померяйся с ним. Собьёшь его с ног – так и быть, оставлю озеро на прежнем месте. Дедушка в малиннике сейчас, ягодками балуется. Слышишь, кусты трещат? Только больно он неповоротливый. Ты в него палкой запусти, чтобы разозлить.

Бросил дух озера палку, из малинника вышел разъярённый медведь, схватил его и тут же сбил с ног. Насилу тот вырвался.

Подбежал дух озера к Абзалилу, говорит:

– Раз дедушка у тебя такой, с тобой я уж и сам бороться не хочу. Давай тогда так поступим. Тебе небось известно, что у меня в табуне есть огромная пегая[26]26
  Пе́гая – пятнистая, разношёрстная.


[Закрыть] кобыла. Кто её вокруг озера на плечах обнесёт, тот и победит.

Абзалил согласился, говорит:

– Только ты первый, а я после тебя.

Дух озера подхватил свою огромную кобылу, поднял на плечи и, шатаясь, обошёл с ней вокруг озера.

– Теперь твоя очередь, – говорит, а сам едва дух может перевести.

Абзалил засмеялся:

– Тоже мне, удивил! На плечи поднять кобылу для меня слишком просто. Я лучше её промеж ног перенесу.

Абзалил был отличным наездником, самым лучшим в ауле. Сел он без седла и стремян на лошадь – и помчался вокруг озера, руками только за гриву держась. Лошадь, почуяв опытного наездника, послушно мчалась туда, куда ему было нужно. В один миг они вокруг озера обернулись. Подъехал Абзалил к тому месту, где его дух озера поджидал, спешился и говорит:

– Ну что? Ты же видишь, я тебя сильнее!

Делать нечего, пришлось духу озера признать своё поражение. Привёл он Абзалилу лучшего коня. Хорош был конь: саврасой масти[27]27
  Савра́сый конь – светло-рыжий с почти чёрными гривой, хвостом и нижней частью ног.


[Закрыть], с высокой холкой и твёрдыми копытами.

Всхрапнул конь, не хотел вначале седока принимать, но Абзалил удержал его твёрдой рукой, приблизил к морде лицо, тихо сказал ему что-то, и конь присмирел. Позволил Абзалилу на него сесть и помчался так быстро, что у того ветер в ушах свистел.

С тех пор в Абзалилове водятся добрые кони, а все местные егеты – прекрасные наездники и удалые молодцы.

Как Василь змея одолел
Белорусская сказка

Было это давно, прилетел как-то в цветущий край страшный змей. Нашёл пещеру в высокой горе, залёг в ней отдыхать, а как отдохнул, вылез и ну орать во всю глотку:

– Эй, народ! Чего-то я проголодался! Слушайте и запоминайте: каждый день вы должны мне дань носить, кто что может: корову, свинью, овцу, но можно и гуся! Принесёте дань – в живых останетесь, а нет – я вами пообедаю!

Испугались люди и принялись носить змею кто что мог. Носили-носили – всю скотину и домашнюю живность снесли, нечего стало носить. Утроба у змея была ненасытная, стал он сам себе пропитание добывать: летал по сёлам, хватал людей, ими и обедал.

Люди ходили как в воду опущенные, не знали, как от напасти избавиться, не чаяли, как от смерти самим спастись и своих близких избавить.

Прослышали они, что в дальнем селе живёт Василь, кузнец, во всех делах молодец. Послали к нему гонцов, мол, так и так, спаси ты нас от гибели неминучей. Тот не заставил себя уговаривать, сразу сел на коня и примчался.

– Не плачьте, – говорит, – спасу я вас от беды…

Взял он свою дубинку и поехал к змею. А тот только что пообедал, лежит перед входом в пещеру, на солнышке нежится.

Удивился змей, спрашивает:

– Что это ты сам-то ко мне явился? И дубина тебе зачем?

– А ты разве не понял? Бить тебя собираюсь!

Змей зевнул, лениво потянулся и говорит:

– Не смеши! Иди-ка ты отсюда. Если я свистну – ты на ногах не устоишь, на версту[28]28
  Верста́ – старинная мера длины; одна верста составляет чуть более километра.


[Закрыть] тебя отсюда унесёт.

Усмехнулся Василь:

– Мы ещё посмотрим, кто из нас лучше свистит.

Змей свистнул так, что деревья до земли приклонились, а Василь на минуту оглох и на ногах не удержался. Встал он, отряхнулся и говорит:

– И этим свистом ты хотел меня удивить?! Ну, теперь моя очередь. На тебе платок, глаза завяжи, а то они от моего свиста повылазят.

Послушался змей, завязал глаза, а Василь размахнулся и так огрел его дубиной по голове, что у змея и в самом деле чуть глаза не повылазили. Потряс змей своей башкой, говорит:

– Ладно, тут твоя взяла. Давай теперь померяемся, кто скорее камень рукой раскрошит.

Схватил он огромный камень и так его сжал, что от камня ошмётки полетели.

– Тоже мне, удивил! – говорит Василь. – А ты можешь камень так сдавить, чтобы из него вода полилась?

Пыжился-пыжился змей, да только ничего у него не получилось… А Василь достал незаметно из торбы[29]29
  То́рба – мешок, заплечная сума.


[Закрыть] головку сыра, сжал, сыворотка из неё так и закапала.

Видит змей, Василь и вправду сильнее.

– Проси что хочешь, – говорит.

– Да мне ничего не надо, – отвечает Василь, – у меня всего довольно.

– Разве так бывает? – удивился змей.

– Поедем со мной, я тебе покажу!

Договорились они на повозке ехать. Василь пригнал повозку с запряжённым в неё могучим конём, которого сельчане от змея утаили. Стали проезжать они земли, где змей ещё свою дань не собирал. Видят, стадо пасётся на опушке. Змей как раз проголодался, говорит:

– Поймай быка, пора перекусить.

Пошёл Василь в лес и стал не спеша лыко драть. А змей уже муки голода испытывает, от нетерпения хвостом бьёт, слюной изошёл. Не дождался Василя, сам к нему направился:

– Что ты тут делаешь?

– Сам не видишь? Лыко деру. Сейчас верёвок навью, мы не одного – пять быков поймаем!

– Зачем? – удивился змей. – Одного достаточно!

Поймал змей быка и говорит Василю:

– Принеси-ка дров, будем быка жарить.

Пошёл Василь в лес, сел под дубом, отдыхает-наслаждается. Змей его не дождался, пошёл за ним. Нашёл Василя, говорит:

– Что ты так долго?

– Да вот выбираю, хочу пяток дубов принести.

– Зачем?! Одного достаточно! – И змей, как травинку, вырвал с корнем мощный дуб.

Зажарил он быка, зовёт Василя, мол, иди угощайся, но тот говорит:

– Ешь сам, я дома подкреплюсь. Одним быком не наемся, только аппетит раздразню.

Змей быстро с быком расправился, плюхнулся в повозку и задремал. Конь еле её с места сдвинул.

Уже темнело, когда подъехали они к дому Василя. Дети издали отца в окошко увидали, выбежали на крыльцо, кричат:

– Тата [30]30
  Та́та, тя́тя – то же, что папа.


[Закрыть] едет! Тата едет!

Змей спросонок не понял, спрашивает:

– Что это они кричат?

– «Еда едет!» – кричат. Думают, я им тебя на обед везу. Голодные они…

От ужаса змей забыл, что летать умеет. Бросился наутёк, да дороги не разглядел, угодил в болото. Глубокое было болото, бездонное. Так змей из того болота и не выбрался.