Текст книги "Книга сказок"

Бесценная наука
Татарская сказка

Жил на белом свете один богатый бай [48]48
  Бай – у татар: богатый торговец и скотовод.


[Закрыть], у которого, помимо прочего богатства, было три мешка золотых монет. А ещё у него был сын, в котором отец души не чаял. Когда сыну исполнилось восемнадцать, купец решил, что пора приучать его к торговле, и отправил сына в город за товаром. На товар должен был сын истратить мешок золотых монет.

Долго ли, коротко ли ехал байский сын, и однажды повстречалась ему на пути школа, где обучали грамоте. На пороге школы встретил его старый мудрец, аксакал[49]49
  Аксака́л – почтенный старец.


[Закрыть], и рассказал, чему в школе учат. За мешок золотых монет аксакал готов был научить байского сына грамоте и основам всех наук. А поучиться богатому юноше очень хотелось, так как в школу он никогда не ходил. Байским сыновьям это не полагалось: считалось, что они и так самые смышлёные и умелые. Юноша был послушным сыном и не хотел идти против воли отца, но страсть к учению оказалась сильнее. Решил он истратить отцовы деньги на учёбу.

Настал день, когда вернулся он домой. Отец видит – сын явился без товара. Спросил про деньги, а сын ответил:

– Прости, отец, я израсходовал твои деньги на знания.

Отец разозлился:

– Что за ерунда! Какой от них прок? Товара на знания не купишь!

Но на следующий день отдал юноше второй мешок золотых монет и вновь отправил его за товаром. Сын твёрдо решил никуда не сворачивать, но на этот раз попалась ему на пути школа музыки. А музыку юноша очень любил и всю жизнь мечтал научиться играть хотя бы на одном инструменте. У знаний в школе музыки была та же цена, а потому вернулся байский сын, как и в прошлый раз: через месяц, без денег и товара. Ещё пуще разозлился отец, но через неделю снова послал сына с напутствием: «Без товара домой не возвращайся!» Сын не хотел огорчать отца, однако по пути попалась ему школа игры в шахматы, и отцовы деньги юноша потратил на обучение в ней.

Когда сын наконец явился, отец с проклятиями выгнал его из дома. И пошёл юноша куда глаза глядят. Как-то проходил он мимо дворца шаха и увидел столпившийся народ.

– Что тут происходит? – спросил он первого встречного.

– Шах устроил шахматный турнир, главный приз – его дочь. Желающих состязаться много, но победить никому не удаётся! – ответили ему.

Сын бая решил поучаствовать в состязании и дошёл до финала. В финале он должен был сразиться с самим шахом. Первый кон он правителю уступил, зато в следующих двух победил.

Шах не привык проигрывать, говорит:

– Давай ещё сыграем! Следующая ставка – полцарства!

И опять проиграл. Но всё не хотел сдаваться, поставил на кон вторую половину царства – и её проиграл. Собравшиеся громкими криками приветствовали нового властителя, а тот велел привести к нему отца. Увидев сына на троне, отец поначалу его не узнал. А сын, улыбнувшись, сказал:

– Напрасно, отец, ты ругал меня и выгнал из дома! Я всё сделал правильно!

Жадность бедняка
Тувинская сказка

Жили-были старик со старухой. Вот пошёл однажды старик в лес, дров запасти. Решил он целое дерево срубить. Топор у него был острый, разрешения спрашивать было не у кого. Выбрал дерево себе по силам, высокое, но не очень широкое. И только замахнулся топором, как из дупла вдруг вылетела маленькая птичка с золотыми пёрышками.

– Не руби, старик, дерево, – попросила птичка, – а я сделаю, что попросишь.

Старик от удивления чуть топор из рук не выронил, а потом одумался и говорит:

– Натаскай к моей юрте дров.

– Будут тебе дрова!

Вернулся старик к юрте, а вокруг дров навалено видимоневидимо, не на одну зиму хватит. Порадовался он, заткнул топор за пояс и снова отправился в лес. Подошёл к высокому дереву, размахнулся и ударил по нему топором. Выскочила из дупла птичка, спрашивает:

– Чего тебе ещё нужно, старик?

– Я хочу белую юрту.

– Будет тебе белая юрта, – ответила птичка.

Вернулся старик, а навстречу старуха выходит из большой белой юрты. Гордо ступает, улыбается.

На следующий день старик снова отправился в лес. Саданул топором по дереву, выскочила из гнезда птичка, спрашивает:

– Тебе ещё чего-то нужно, старик?

– Хочу, чтобы у меня было стадо оленей!

– Будет тебе стадо, – ответила птичка.

Вернулся старик, а вокруг большой белой юрты пасётся стадо оленей. Стали старик со старухой считать своих оленей, весь день считали, сосчитать не могли.

Спрашивает старик у старухи:

– Чего бы нам ещё потребовать у птички?

– Не жадничай! – ответила ему старуха. – У нас теперь всего вдоволь, на жизнь хватит и ещё останется.

– Эх ты, старуха, от счастья своего отказываешься! Я вот хочу быть ханом, слугам приказывать, выволочку им устраивать. А чтобы ты была ханшей и жили мы в ханском дворце.

– Зачем тебе это? Мы и так хорошо живём, сами собой командуем, и никто нам не указ, – говорит жена.

Но старик её не послушал. Пошёл в лес, стукнул топором по дереву – но птичка из гнезда не выпорхнула. Ударил посильнее, но и на этот раз она не появилась. Изо всех сил ударил старик по дереву, так что с него все листья разом облетели. Но напрасно. Так и не дождался птички старик. Разозлился, пнул дерево ногой и ушёл.

Приходит – а на месте большой белой юрты стоит прежняя – маленькая, чёрная, и вся в дырах.

Умный глупец
Туркменская сказка

В одном городе жил бедняк по имени Сазак. Все считали его глупцом, потому что он вечно твердил: «Если бы у меня были деньги, я бы знал, как ими распорядиться».

Услышал его слова один купец и предложил:

– Давай проверим, так ли это. Я дам тебе денег, езжай торговать. Что наторгуешь – всё твоё.

Дал купец Сазаку немного денег и отвёл в караван-сарай[50]50
  Карава́н-сара́й – постоялый двор на торговом пути, где останавливаются караваны.


[Закрыть], где собирались купцы, ехавшие в другой город торговать.

Сазак на все деньги накупил старого тряпья, набил им тюки и нагрузил на двух верблюдов.

Купцы узнали, какой товар везёт Сазак, и стали смеяться:

– Да, сразу видно, скоро ты богатым сделаешься!

– После посмеёмся, когда станем прибыль считать, – отвечал Сазак.

Пустились они в путь и вскоре прибыли в большой город, стоявший на берегу широкой реки. Купцы остановились в караван-сарае, но Сазак с ними не пошёл, устроился на пустынном берегу. Вытряхнул из тюков тряпьё, сложил в кучу и поджёг, а, когда всё прогорело, пепел по берегу рассыпал.

Ночью подплыла к берегу стая рыб. Обычно, приплывая сюда, они играли с найденными на дне реки крупными жемчужинами, которые выкладывали изо рта на песок. На этот раз рыбы не смогли забрать обратно жемчужины, потому что те утонули в слое пепла.

Наутро Сазак смёл пепел в одну кучу и провеял. Собранного жемчуга получился целый мешок.

Тогда вышел он на дорогу, по которой ходили караваны [51]51
  Карава́н – группа торговцев с вьючными животными, на которых перевозят товар; торговцы путешествуют вместе ради безопасности и взаимной помощи.


[Закрыть], собрал верблюжий навоз, замесил на воде, приготовил кизяки[52]52
  Кизя́к – высушенный навоз, который используют, как правило, в качестве топлива, а также строительного материала.


[Закрыть] и в каждом спрятал по горсти жемчужин. Когда кизяки высохли, у него получилось два вьюка[53]53
  Вьюк – ноша животного, кладь, закрепляемая на спине верблюда или лошади.


[Закрыть] навоза.

На следующий день его спутники, распродав на базаре товар, пришли к реке за Сазаком. Видят: тот сидит на вьюках, их дожидается.

Развеселились купцы:

– Ты не прогадал? Надо же, сменять старое тряпьё на навоз!

– Каждый поступает по уму! – спокойно ответил Сазак.

Рано утром караван добрался до родного города. Купцы выслали вперёд вестника, предупредить домочадцев об их возвращении. Тот сообщил эту радостную весть и рассказал, что Сазак выменял старое тряпьё на кизяки. Все принялись смеяться, кроме купца, что дал Сазаку денег. Тот решил, что и над ним теперь все смеяться будут, и не пошёл встречать Сазака.

Вступил караван в город, купцов встретили, поздравили с благополучным прибытием, только Сазака никто не встречал. Вечером купцы устроили пир по случаю удачной торговли. Сазак тоже пришёл и зачем-то притащил свои вьюки. Купец, давший ему денег, сидел мрачный, от стыда не решаясь глаз поднять. Ему казалось, что все на него пальцем указывают и смеются. Тем временем другие купцы, развалившись на коврах, по очереди хвастали удачной торговлей, а также тем, как ловко обманывали покупателей.

Дошла очередь до Сазака, и купцы, смеясь, спросили:

– Ну, что же ты-то не хвастаешь? Помог тебе твой необычайный ум?

Сазак ответил:

– Чем я был богат, то у меня и осталось, а большего мне не нужно, – и вытряхнул из вьюков кизяки.

Купцы покатились со смеху, а тот, что дал ему денег, заорал:

– Пошёл вон отсюда, бездельник!

Но Сазак, не обращая внимания на шум, стал один за другим разбивать кизяки, и из них посыпались крупные жемчужины. Купцы смотрели на растущую на их глазах гору жемчуга, разинув рты, а тот, что дал Сазаку денег, принялся ползать по коврам, собирая раскатившиеся жемчужины.

Когда жемчуга была уже целая груда, Сазак сказал приумолкшим купцам:

– Торговать я не буду и обманывать никого не хочу! – А затем обратился к тому, кто дал ему денег: – Забирай всё, мне этот жемчуг не нужен! Мне довольно того, что имею!

Сказав так, Сазак ушёл, и никто ему вслед не смеялся. С тех пор Сазака глупцом не называли, ни в лицо, ни за глаза.

Сердце храбреца
Удэгейская сказка

Как-то два брата охотились на оленя. Когда жив был отец, он строго-настрого наказывал им всегда смотреть в одну сторону, но младший брат не умел с собой совладать. Так и вертел головой: то в одну сторону посмотрит, то в другую. Вдруг услышал он шум, повернулся – видит, на старшего брата вот-вот тигр набросится. Тот не успел ни копьё выставить, ни нож вынуть. Младший брат мог пронзить хищника копьём, но его сердце вдруг сделалось заячьим: он испугался. Упал на землю, стал умолять тигра не трогать его и брата.

Долго он так лежал, наконец поднял голову, смотрит – тигра уже и след простыл, а вместе с ним исчез и старший брат. Стал он брата звать. Долго кричал, но никто не отозвался. Вернулся юноша к матери, пал перед ней на колени и всё рассказал. Заплакала мать, поцеловала сына и говорит:

– Отец учил вас всегда вместе вперёд смотреть. Но ты его не послушал, брата потерял и обрёл заячье сердце. Теперь ступай, ищи сердце мужчины. Найдёшь – и брата сможешь отыскать, ведь пропал он из-за того, что ты струсил.

Юноша не стал откладывать, взял нож и копьё и пошёл, сам не зная куда. Всех, кого ни встретит, спрашивал он, где искать брата. Спросил ужа, но тот не ответил. Попалась ему мышка, ей тоже нечего было ему сказать. Потом были белка, рыба, жаба – и всё без результата. Наконец спросил он о брате журавля, и тот посоветовал к орлу обратиться.

– Он выше всех летает, может, чего и видел, – говорит.

Обратился юноша к орлу, и тот сказал:

– Твой брат теперь далеко. Ты сможешь его найти, если пять страхов одолеешь. У тебя сердце зайца, а должно быть сердце храбреца.

Опечалился юноша. Не знал он, что делать, куда идти. Орлу стало его жаль, он взмыл в небо, обронил перо и крикнул:

– Ступай туда, куда моё перо полетит!

Поспешил юноша за пером, много ручьёв перепрыгнул, много рек одолел, вышел на болото. Перо над болотом летит, а он, за пером поспешая, крупный хворост в болото бросает, чтобы по нему ступать, в трясину не провалиться. Страшно ему, ходуном ходит под ним болото. Вдруг, ближе к середине, увидел он горбуна, одноногого и однорукого. Ещё пуще испугался юноша: сердце бешено забилось, руки-ноги затряслись. Узнал он того человека, хоть никогда его раньше не видел. Это был Боко, что живёт на болоте и людям вредит: водит по трясине, пока та не засосёт.

Боко его спрашивает:

– Куда направляешься?

– Да вот тебя ищу, – нашёлся юноша.

– Зачем?

– Слышал я, что ты и с одной ногой сильнее нас, двуногих… Но не могу поверить, вот пришёл посмотреть. Давай испы таем, кто выше прыгнет.

– Прыгай первым, – говорит Боко.

Юноша подпрыгнул – выше дерева взлетел. А когда вниз летел – исхитрился на ветки хвороста приземлиться. И всё равно по пояс в болото ушёл.

– Разве так прыгают! – засмеялся Боко. – Смотри, как надо!

Присел он, разогнулся – да как подпрыгнет! До облаков долетел, перевернулся и обратно полетел. А юноша поскорее ветки стал перекладывать, чтобы из болота выбраться…

Падая, Боко с головой в трясину ушёл, и пока наверх карабкался, юноша на твёрдую землю ступил – Боко уже ничем не мог ему навредить.

Поспешая за пером, много ручьёв перепрыгнул юноша, много сопок и озёр одолел, так что до крови ноги стёр о камни. Наконец вышел он в каменное ущелье.

И снова страшно ему стало: в том ущелье все камни были живые. Поворачивались, вслед ему глядели, друг с другом на языке камней говорили.

Вдруг увидел он среди камней человека с приплюснутой головой и кривыми ногами. Ростом был тот человек таков, что приходилось голову вверх задирать, чтобы видеть его лицо. Никогда его прежде не видел юноша, но сразу понял, что перед ним Какзаму – горный человек, злобный и мстительный. От страха у него сердце как бешеное забилось, руки-ноги затряслись, волосы дыбом встали. Но он подумал про себя: «Разве это страх? Страх ещё впереди!» А сам виду не подал, поклонился и говорит:

– Эй, сосед, ты, говорят, великую силу имеешь!

– Так и есть, – ответил Какзаму. – Видишь вокруг камни? Это были люди, а я их в камни обратил, чтобы мои утёсы и всё, что под ними, сторожили. Я и тебя сейчас в камень обращу!

Подошёл он к юноше, тронул за руку, и рука у него стала каменная. Шевельнуть рукой не может, поднять её не может. Она ещё и почернела. Чуть не умер юноша от страха, но собрался с духом и сказал:

– Нашёл чем удивить! Это ещё мой дед умел делать. Только что тут мудрёного, живое мясо в камень обратить. А вот из камня живое мясо сделать ты можешь? Дед мой умел, только он давно помер, теперь уже никто этого не умеет.

– Я всё могу! – заявил Какзаму и прикоснулся к руке юноши.

Обрела рука свой обычный цвет, стала шевелиться.

– Это ещё не всё! – крикнул юноша. – Наклонись-ка ко мне, я тебе на ухо кое-что скажу!

Нагнулся к нему горный человек, а юноша вытащил из-за пояса кисет с табаком и сыпанул ему в нос. Тот принялся чихать. Чихал-чихал, и вся его сила через нос вышла. А юноша беспрепятственно дальше пошёл. Дошёл до реки. Перо через реку перелетело. Юноша нашёл на берегу лодку, спустил на воду, сам в лодку запрыгнул. Вспенилась река, забурлила, зашумела, закипела, как вода в котле… Пар от воды поднялся. Лодка сжалась, покоробилась – и утонула. Рыбы в речке сварились, плавают кверху брюхом, белыми глазами на него смотрят. Страшно ему стало, аж дух перехватило. Но он сказал себе: «Это ещё не страх. Самый страх впереди!» Рывками доплыл до берега, весь ошпаренный – широкая была река. Скрипя зубами от боли, полежал на траве, отдышался, сказал себе: «Ничего, заживёт». Смотрит – орлиное перо в воздухе зависло, его дожидается. Вскочил – перо дальше полетело. Ручьи перепрыгивал, сквозь чащу леса продирался. Ноги уже до костей стёр.

Шёл он, шёл, видит каменную стену, высокую – до облаков, широкую – во всю землю. Ударилось орлиное перо о стену и в пыль разлетелось, будто и не было его никогда.

Тут ему так страшно стало, что и описать невозможно. Такую стену ни силой, ни хитростью не возьмёшь! Заплакал юноша. Ноги он до костей стёр. Кожа на нём пузырями пошла от кипятка. Одежду в клочья сносил, живот от голода к спине прилип. Столько страху навидался, а до брата так и не дошёл! Вынул он нож и сказал:

– Назад ни за что не пойду – назад мне пути нет.

Хотел было приставить к сердцу нож, но вдруг заметил дверь в глухой стене. Какой же страх его за ней поджидает? Пересилил себя юноша, подумал: «Разве я могу поддаться страху? Ведь я мужчина».

И вдруг почувствовал, что в груди у него забилось сердце мужчины. Взял он копьё, ударил в дверь, она и распахнулась. Шагнул в дверной проём – а ему навстречу тигр…

И тут увидел себя юноша на том самом месте, где брата потерял.

Вокруг птицы щебечут, а прямо перед ним старший брат стоит, держит за руку красивую девушку. Ресницы у девушки густые и длинные, а глаза сияют как солнце. На девушке жёлтый свадебный халат в чёрную полоску, похожий на тигровую шкуру.

Говорит ему старший брат:

– Спасибо, брат! Натерпелся же ты страху ради меня!

А девушка улыбается, говорит:

– Я тигриного рода. Полюбился мне твой брат, вот я и унесла его к себе. Только вижу – ты без него жить не можешь.

Отпросилась я у Тигриного царя к людям, буду я женой твоему брату, а тебе сестрой.

Когда добрались они до дома, мать вышла навстречу, вынесла младшему сыну копьё отца:

– Возьми копьё, сынок, ты заслужил. Отец твой получил его от деда… Теперь и ты достоин его носить, ведь у тебя сердце мужчины, настоящего храбреца.

Иван-царевич и железный волк
Украинская сказка

Жил-был царь, и был у царя сын Иван, который любил охотиться. Как-то заехал Иван в дремучий лес, видит – из кустов тетерев взлетел. Собрался было выстрелить, вдруг слышит, сзади что-то лязгает и поскрипывает. Оглянулся – бежит прямо на него Железный волк.

– Вот удача! – говорит Железный волк. – Царевича-то я ещё ни разу не пробовал, уж полакомлюсь царским мясом!

– Не ешь ты меня, – молвит царевич, – лучше возьми что пожелаешь.

– Нет уж, – говорит волк, – знаем мы эти ваши штучки. А сам охотников соберёшь, флажков в лесу понавешаете… Ты не бойся, я не сейчас тебя съем, а когда жениться будешь.

Долго Иван-царевич не женился. Царю-отцу это надоело. Как-то стал он сына попрекать:

– Что ты всё холостой ходишь? От людей неудобно! Пора тебе семьёй обзавестись, наследников на свет произвести!

– Ну уж нет! – отвечает царевич. – Волк сказал, что съест меня, когда жениться буду.

– Да что ты, сынок! – удивился царь. – Войска у меня достаточно, стоит ли какого-то волка бояться!

В тот же день отправились царь с царевичем в соседнее царство, царевну сватать. Молодые в невестином царстве повенчались, а потом вместе приехали домой к царевичу свадьбу справлять. Царь велел войску во все глаза глядеть, дворец сторожить. Усадили молодых за стол, стали все горилку пить, молодым счастья желать. Выпили по чарке, выпили по другой, собрались уже в пляс пуститься, вдруг слышат крики:

– Волк! Волк!

Пока все кричали да в панике бегали, Железный волк уже возле дворца оказался. Солдаты в него стреляют, залпом и поодиночке, но пули его не берут: что железу от пуль сделается? Волк так и мчал напролом и был уже у окошка, когда Иван-царевич оттуда выпрыгнул, вскочил на коня и быстрее птицы прочь полетел. Волку другой добычи не нужно было, но, пока он затормозил, пока за царевичем повернул, время прошло, царевич был уже далеко. Мчит царевич по степи, вдруг видит хату на курьей ножке. А конь у него уже в пене, ему передышка нужна. Спешился царевич, в хату вошёл, а там ведьма с тремя дочерьми сидит, чай пьёт.

Ведьма его и спрашивает:

– Ты, царевич, по доброй воле сюда явился?

– Нет, поневоле, – отвечает царевич. – За мной Железный волк гонится, съесть меня собирается.

– Женишься на моей старшей дочке – я сама того волка съем, – говорит ведьма.

Делать нечего, царевич пообещал ведьме жениться на её старшей дочке и на крыльцо вышел, подышать. Тут волк прямо в окно хаты влетел. Ведьма ему обрадовалась, поесть предложила. Уселся волк за стол и говорит:

– Фу, русским духом смердит!

Ведьма спрашивает:

– Ты правда хотел царевича съесть?

– Убежал он от меня, – отвечает волк.

– Не ешь ты его, муженёк, будет он нам с тобой зятем!

Не ведал царевич, что ведьма была женой Железного волка.

– Что ж, пускай, – говорит волк, – всё равно ни один бес к ней в женихи не идёт.

Кликнула ведьма царевича. Тот вошёл, волк ему и говорит:

– Коль удалось от меня убежать, есть я тебя не стану, тем более что ты согласен жениться на моей дочке.

Стал царевич жить с его дочкой, молодой ведьмой. Не люба она ему была, не лежала к ней душа. Заметила это ведьма и стала с Железным волком советоваться, как его извести. Велели они дочке прикинуться больной и послали царевича в лес за живящей водой. Где эту воду взять, царевичу было неведомо.

Обнял царевич своего коня, плачет:

– Вот теперь я точно пропал!

А конь ему говорит:

– Не беда, сыщем мы с тобой ту воду!

Отправились они на поиски. Едут они, едут, глядь – прямо на дороге лежат воронята. Хотел было царевич их подобрать, а мать-ворона ему кричит:

– Кар-кар! Что хочешь для тебя сделаю, только моих воронят не трогай!

Царевич ей и говорит:

– Не трону я воронят, только достань мне живящей воды.

– Мне ли не достать, я её стерегу!

Велела ворона маленькой птичке тихонько достать из колодца воду:

– Я начну кричать, переполох устрою, а ты не вверх, в сторону лети, и побыстрее!

Птичка-невеличка набрала воды и улетела. А когда она была уже далеко, ворона как завопит на весь лес:

– Кар! Кар! Кар!

Змеям, которые вместе с вороной воду стерегли, послышалось, будто ворона кричит: «Крал! Крал! Крал!» Дохнули они огнём, всё вокруг осветили-опалили, только никакого вора не обнаружили. Говорят вороне:

– Врёшь ты, никто воды не крал!

А вороне того и надо.

Птичка-невеличка уже успела до Ивана-царевича долететь. Взял он у неё склянку с водой и тронулся в обратный путь. Только с пути немного сбился, а тут как раз хата стоит. Дай, думает, зайду, дорогу к ведьминой хате спрошу. Вошёл царевич в хату, поздоровался, а в хате дед над бабкой Псалтырь читает, хоронить собирается. Царевич, недолго думая, покропил бабку живящей водой, она и ожила! Дед от радости прослезился. Расспросил царевича, что да как, и дал ему платок:

– Как приедешь домой, накинь волку на шею, железо с него спадёт, станет он змеем с двенадцатью головами. Ты руби сначала с правого боку шесть голов, а потом – с левого. Если так сделаешь, двумя ударами одолеешь.

Поблагодарил царевич, собрался уходить, а дед ему ещё и рушник протягивает:

– Погодь! Как с Железным волком разберёшься, от ведьминой хаты отъедешь, ты тихонько воротись, рушником махни – превратишься в котика. Шмыгни в хату, послушай, не затевают ли чего, чтобы тебя извести. А во двор выбежишь, махнёшь рушником – сделаешься опять человеком.

Приехал царевич, привёз воду. Волк было лапу за водой протянул, а царевич возьми и накинь ему на шею платок. Спало с волка железо, превратился он в змея о двенадцати головах. Царевич рубанул его саблей с правого боку – шесть голов отлетело. С левого боку ударил – остальные шесть голов отрубил. Головы змея он сжёг, а прах по ветру развеял, чтобы никто уже не смог волка-змея оживить. Управился, помолился Богу, оседлал коня и отправился было домой. Когда ехал уже по степи, вспомнил царевич наставления деда. Не хотелось ему возвращаться, но всё-таки поворотил он назад. Коня к дубу привязал, а сам тихонько к хате подобрался, махнул рушником, обернулся котиком, вбежал в сени, под дверью мяучит, да так жалобно, что его тут же в хату впустили.

Смотрит царевич-котик, а ведьма с дочками сидят за столом на лавках, советуются, как царевича извести. Старшая ведьмина дочка, его бывшая жена, говорит:

– Я в степи криницей[54]54
  Крини́ца – колодец, источник.


[Закрыть] обернусь, он воды напьётся и сдохнет.

Средняя говорит:

– А я сделаюсь яблоней с золотыми яблочками, он кусочек от яблочка откусит и тут же помрёт.

– А я сделаюсь хатой, а в той хате на столе будет обильное угощение. Он войдёт, наестся-напьётся и лопнет.

А котик сел у двери, мяучит, мол, выпустите меня поскорей. Выпустили его из хаты, выбежал он на двор, достал из-за поленницы рушник, махнул им и вновь принял человеческий облик. Сел Иван-царевич на коня и поехал. Долго ехал, жажда его замучила. Увидел криницу, слез с коня, а конь ему молвит:

– Не пей, а то умрёшь.

Спохватился царевич, ударил саблей крест-накрест по кринице, а из неё кровь брызнула. Повстречалась ему и яблоня с золотыми яблочками. Ударил он саблей крест-накрест, с неё кровь так и закапала. Едет дальше, видит – хата, а в той хате стол накрыт, и на нём богатое угощение. Ударил он саблей крест-накрест по стенам, а с них кровь так и зажурчала. Теперь-то Иван-царевич мог уже спокойно домой возвращаться.

Приехал он, вошёл, а ему все так обрадовались! Села с ним рядышком жена, напротив – отец с матерью, стал он им свою историю рассказывать, а они смотрят на него – не наглядятся, слушают – не наслушаются. С той поры в том царстве всё тихо да спокойно стало, железные волки там больше не водятся, да и обычные не беспокоят.