Текст книги "Проклятая книга"

Глава 10. В одной клетке с убийцей

Всю следующую ночь Алине снились кошмары, граничащие с явью. Несколько раз она просыпалась в холодном поту, и ей мерещилось, что в ванной комнате вовсю текла вода. Тогда она вскакивала и бежала проверять, закрыт ли кран и не спровоцировала ли «Проклятая книга» в ее квартире настоящий потоп. Все было в порядке – кран находился в своем исходном положении. Однако нет, что-то все-таки было не так. Из крана стекало несколько капель. Так происходило каждый раз, когда воду только что выключали. Но в ванной никого не было, а из комнаты родителей доносился раскатистый храп отца.

Убеждая себя, что это пустяки, Алина разворачивалась и шагала обратно в спальню. Пока она пыталась заснуть, у нее перед глазами вертелась сегодняшняя встреча со Славой. После спасения Лиды оба отправились в парк, где блондин на протяжении часа пытался утешить Алину. И у него получилось. Алина успокоилась и еще раз поблагодарила его за помощь. Вообще, если бы не Слава, она бы и не подумала о том, чтобы вернуться назад и проверить Лиду.

Наутро Алина проснулась от телефонного звонка. Она неохотно разлепила глаза и перевернулась на левый бок. Но, увидев на экране имя Славы, тотчас приняла сидячее положение. Сон как рукой сняло. Должно быть, он звонил, чтобы предупредить ее о предстоящей встрече с Еленой. Еще вчера Слава сказал, что по выходным в тюрьме редко можно было встретить начальство, и даже надзиратели время от времени позволяли себе отлучиться с важного поста.

– Привет, – судя по голосу, Слава был в бодром расположении духа. Этой бодростью он как-то умудрился заразить Алину. – Надеюсь, не разбудил.

– Я уже давно встала, – соврала она.

Настенные часы показывали десять утра. Обычно в это время Алина принимала завтрак, но из-за кошмаров, мучивших ее всю ночь, ей удалось заснуть только под утро.

– Это хорошо, потому что у меня для тебя отличные новости. Мне все-таки удалось уговорить начальника поставить меня в сегодняшнюю смену. Вместе с этим я выведал, что возле крыла, где заключена Елена, находится только один дежурный. Пройти мимо него будет совсем несложно.

– Значит, мы поговорим с Ланской уже сегодня? – воодушевилась Алина. При мысли о том, что она встретится с самим автором проклятой книги, что-то внутри нее перевернулось.

– Ну, все зависит от того, захочет ли Елена с нами говорить. Никому из журналистов так и не удалось выведать, почему же она расстреляла тех людей. А пытались многие.

Действительно, поход в тюрьму мог обернуться и тем, что Елена Ланская попросту закроется от незваных гостей и не выдаст им ни слова. Такой исход пугал Алину больше всего на свете. Не выведав, откуда взялось проклятие, она не сможет его победить. Однако у нее было предчувствие, что сегодня им со Славой должно повезти.

Ребята встретились ровно в полдень, на углу Алининого дома. Заключив друг друга в теплые объятия, словно эти двое были знакомы уже сто лет, они двинулись в сторону автобусной остановки. По пути Алина поведала Славе о своих ночных кошмарах и подозрительных звуках, доносившихся до нее из ванной.

– Теперь мы знаем, что сила, спрятанная в книге, способна заставлять вещи двигаться. Вероятно, что ночью у тебя в ванной действительно был открыт кран.

Его слова заставили Алину содрогнуться.

– Такими темпами эта сила затопит мне всю квартиру!

– Ты всегда можешь перейти к следующей главе.

– Ну уж нет! Я поклялась себе больше никогда не читать эту книгу.

– Тебе виднее, – хмыкнул Слава, а затем взял Алину за плечо и завернул налево. – Нам лучше пойти этой дорогой.

Я шел по ней до твоего дома, и здесь практически нет люков.

– Какая осмотрительность!

– Ты же не хочешь быть выброшенной в канализацию?

– Конечно, нет. Там ведь вода, и велика вероятность, что я по неосторожности прикончу какую-нибудь водосточную крысу.

Когда они сели в автобус, тему разговора пришлось сменить. Чтобы не сойти за беглецов психиатрической клиники, ребята заговорили не о «Проклятой книге», а о своих любимых фильмах. Как оказалось, Слава был большим фанатом триллеров и в свое время мечтал стать режиссером кино и сериалов.

«Что ж, неплохой сюжет для триллера у нас уже есть», – подумала Алина и выглянула в окно. Полупустой автобус подъезжал к конечной станции, и вскоре всем пассажиром было велено выйти из салона.

– Не надоедает так долго добираться сюда каждый день? – поныла Алина, разгибая затекшие ноги.

– Обычно, я езжу на автомобиле.

– Ты водишь автомобиль?

– Тебя это удивляет?

– Нет, просто… впервые среди моих друзей появился человек, который умеет водить.

Очевидно, Славе понравилось, что Алина считает его своим другом, и на его губах заиграла легкая улыбка.

Приближаясь к зданию тюрьмы, Алина почувствовала дрожь в ногах. Но сейчас дрожь не была такой непреодолимой, как в первый раз – тогда она дрожала как осиновый лист. Рядом со Славой было не так страшно, и отчасти это было связано с тем, что он имел полное право находиться в тюрьме. А раз она шла рядом с ним, ей тоже ничего не грозило. Каждое ее действие выглядело абсолютно законным.

На входе Слава приложил свой пропуск к турникету, и, когда загорелся зеленый свет, оба прошмыгнули внутрь. Охранник, увлеченный решением сканворда, удостоил их лишь мимолетным взглядом. Дорога, по которой Слава вел Алину, была той же, что и в прошлый раз, – миновав несколько поворотов, ребята вскоре оказались в нужном крыле. Именно здесь, на этом самом месте, Алина познакомилась со Славой. Сначала он показался ей жутким занудой и разрушителем грандиозных планов. Теперь же он был единственным, кто действительно мог помочь ей разобраться с проклятием.

Когда перед ребятами появилась дверь, ведущая в коридор с одиночными камерами, Слава остановился.

– Погоди, сейчас я достану ключи.

Он нырнул рукой в правый карман брюк и вынул оттуда гремящую связку ключей.

– Значит, ты имеешь доступ к каждому заключенному, – заметила Алина.

– Я взял эти ключи из кабинета сегодня утром.

– А, так ты у нас преступник!

– В таком случае, ты соучастница преступления.

Слава просунул ключ в замочную скважину и повернул его против часовой стрелки.

Щелк!

Дверь отворилась. Убедившись, что за ними нет хвоста, он протащил Алину внутрь и поскорее захлопнул дверь.

И вот они оказались в длинном слабо освещенном коридоре. Все вокруг было настолько серым и унылым, что Алина невольно поежилась. Это место было не похоже на те, где она бывала ранее. Коридор состоял из железных дверей, располагавшихся вдоль левой бетонной стены. На правой стене не было даже окон – она была абсолютно пуста.

– Жуткое место, – призналась Алина.

– Когда стажируешься здесь практически каждый день, невольно привыкаешь, – прошептал Слава.

– Почему ты говоришь шепотом?

– Мы не одни в коридоре – время от времени здесь ходит надзиратель. Если увидит нас вместе, у него могут возникнуть вопросы.

– Я думала, что это крыло полностью под твоим контролем.

– Не забывай, что я просто стажер. На меня не могут возлагать такую большую ответственность. Кроме того, мне запрещено заходить в камеры к заключенным без веской причины.

– Ну, в нашем случае причина достаточно веская. Мы хотим снять проклятие.

– Жаль, что мы не сможем объяснить это моему начальнику.

Постепенно они приблизились к самому концу коридора, где, согласно сведениям Славы, располагалась одиночная камера Елены Ланской. Освещение здесь было гораздо слабее, чем у двери, поэтому Алина старалась не отставать от Славы ни на шаг.

– Ее камера самая последняя, – оповестил ее блондин. – Мы почти пришли.

– Ты знаешь, каким ключом открывать дверь?

– Сейчас мы это выясним. Можешь достать телефон и включить фонарик?

– Слушаюсь, сэр, – Алина послушно исполнила его команду.

– Обычно говорят: слушаюсь, товарищ командир.

– Не придирайся к мелочам.

В связке, которая находилась в руках у Славы, было не менее двадцати ключей. Каждый из них подходил только к определенной камере, и благо, на каждом из них была нарисована своя цифра.

– Вот этот, – Слава вынул нужный ключ и приблизился к камере под номером 413.

Еще раз удостоверившись, что в коридоре никого нет, он осторожно приоткрыл железную дверь.

Клацк!

В этот момент Алина почувствовала невероятный прилив адреналина – прямо сейчас ей предстояло встретиться с самим автором «Проклятой книги». Человеком, о встрече с которым она грезила все последние дни. Человеком, чье произведение превратило ее жизнь в ад.

Стоило Алине переступить порог камеры, ее взгляд тут же упал на единственное живое существо, которое находилось внутри – на женщину в серой пижаме. С губ юной журналистки тут же сорвался изумленный вздох. Женщина, которая сидела на узкой тюремной койке, не имела ничего общего с той юной дамой, которую Алина лицезрела на фотографиях тринадцатилетней давности.

В том, что перед ней была сама Елена Ланская, не было никаких сомнений. Вот только за эти годы бывшая писательница претерпела чудовищные изменения. Сейчас она выглядела так, как и полагалось выглядеть всем жестоким убийцам. Ее лицо имело сероватый оттенок, взгляд был холодным, а вернее сказать, ледяным. Этот взгляд пронизывал Алину со Славой насквозь, пока те топтались на пороге камеры. Елену нельзя было назвать страшной, но что-то в ее внешности заставило Алинины колени предательски задрожать. Ланская выглядела так, будто из нее давным-давно высосали всю жизнь: глаза глубоко впали, и под ними виднелись устрашающие синяки. Если бы нужно было описать эту женщину одним словом, Алина бы выбрала слово «смерть». Елена казалась живой только наполовину. А ее русые, давно не стриженные волосы больше напоминали змей.

– Если это обед, то я не голодна! – выпалила Елена. Неприятная хрипотца в ее голосе не позволила расслышать гостям природную мелодичность тембра. – И вообще, сегодня я не хочу есть!

По крайней мере, она заговорила, а не продолжила прожигать их своим настороженным взглядом.

– Мы пришли к вам не по поводу еды, – заметил Слава и бесшумно закрыл за собой массивную дверь. Елена наблюдала за его действиями без особых эмоций, и все же в ее взгляде мелькало опасение.

Проходя в камеру, Алина обратила внимание на скудный интерьер одиночной камеры. Стены здесь были такими же унылыми, как в коридоре. Паутина, сосредоточенная практически в каждом из углов, позволяла сделать вывод, что в камере давно не убирались. Из мебели тут были только небольшая койка и ветхая тумбочка, на которой лежала стопка потертых книг. Похоже, их перечитывали не один раз. Впрочем, когда ты сидишь в тюрьме уже тринадцать лет, почему бы не перечитать все, до чего когда-то не доходили руки. Среди этих книжонок не было «Проклятой книги», или, как она называлась в народе, «Трудности жизни».

– Елена Ланская? – спросила Алина, хотя прекрасно знала ответ на свой вопрос.

Та ответила не сразу: сперва она с ног до головы оглядела Алину, словно пытаясь навскидку определить, сколько ей лет. И только затем кивнула.

– У нас есть к вам разговор.

Та вопросительно приподняла на удивление ровные брови.

– По поводу вашей книги, – уточнил Слава.

При упоминании о своем произведении, Елена тут же нахмурилась, ее глаза почернели. То, с какой злостью она зыркнула на ребят, заставило обоих содрогнуться.

– Я не хочу об этом говорить!

– Но это очень важно! Мы хотим узнать, откуда…

– Я же сказала: я не намерена с вами разговаривать! – еще громче сказала она, не обращая внимания на Славу, приложившего указательный палец к губам. – И мне плевать, что вас двоих распирает от любопытства!

– А на то, что вы прокляли всех читателей вашей книги, вам тоже плевать?! – не выдержала Алина и вслед за Еленой повысила голос.

В камере повисла недолгая пауза. Слава снова приложил палец к губам, но Алина не обратила на это внимания. Елена расправила худощавые плечи и посмотрела на вспылившую девушку как на невменяемую.

– О чем ты говоришь?

– А вы разве не знали? Все читатели вашей книги рано или поздно становятся убийцами. Сначала они испытывают неконтролируемый гнев, потом у них начинаются галлюцинации и видения, в результате чего они чуть ли не сходят с ума. Некоторые пытаются избавиться от книги и относят ее обратно в магазин, но почти все из них оказываются за решеткой.

– Не неси чушь!

– Чушь? Нет, это не чушь! Неужели вы будете отрицать, что ваша книга проклята? Неужели за все эти тринадцать лет вы не слышали, какая чертовщина происходит с вашими читателями? Неужели никто из них не пытался с вами связаться?

– По-твоему, у меня есть читатели? – горько усмехнулась Елена. – У меня не было их даже тогда, когда я только издала книгу.

– Но после того, как вы расстреляли тех людей из издательства, о вас вдруг заговорили, и книга получила неплохую рекламу. Я читала о вас статью, и, согласно статистике, продажи выросли именно в тот момент, когда вы стали звездой криминальных новостей. Вы и правда об этом не знали?

– Ты первая, кто толкует мне о каком-то проклятии, – призналась Елена.

В глубине души Алина испытывала некую гордость за свою смелость. Она было первой, кто решился пробраться в тюрьму и поговорить с жестокой убийцей Еленой Ланской.

– Кто вы, собственно, такие?

– Меня зовут Вячеслав, а это Алина. Мы читатели, а вернее сказать, жертвы вашей книги, – ответил блондин. – Остальное вам знать необязательно.

Елена тяжело вздохнула. Алина успела обратить внимание на ее худощавые пальцы и выпирающие ключицы. Даже для своего роста она была слишком худой, и, вероятно, это было связано с тем, что у нее напрочь отсутствовал аппетит.

– Признаюсь, за все это время я не переставала думать о своей книге. Я сотни раз откидывала эти мысли куда подальше, но столько же раз они возвращались ко мне снова и снова. Они лезут в мою голову до сих пор. Но ни один человек не говорил мне о проклятии.

– Видимо, читатели книги боятся вас как огня. Либо же они сами не знают о проклятии. И я склоняюсь ко второму варианту. Как правило, люди узнают о том, что были прокляты, уже после того, как совершили убийство. Но никто им не верит.

– Знаешь, кое в чем ты права. Люди и правда боятся меня как огня. Даже когда на мои руки надевали наручники, меня душила злость, я хотела разорвать всех вокруг. Когда меня заключили в одиночную камеру, я разнесла здесь все к чертям. Но затем понемногу пришла в себя и впала в отчаяние. У меня пытались брать интервью, но из этого ничего не выходило. Я не хотела ни с кем говорить. Но что касается проклятия… Я никогда не проклинала свою книгу. Я вовсе не ведьма, как может показаться сначала. Не стоит обвинять меня в том, чего я не совершала.

– Но ведь вы автор! И это вы прокляли книгу!

– Может, ты меня не услышала, но я не проклинала свою книгу, – помотала головой Еленой.

Вот так новости. Автор «Проклятой книги» только что заявила, что не имела никакого отношения к проклятию.

– Может, вы не делали этого умышленно… – Слава вышел вперед и заглянул ей в лицо. Чем ближе он подходил, тем отчетливее он видел огромные синяки под ее впалыми глазами. – Но вы все равно имеете какое-то отношение к проклятию. Я вижу, что слова Алины заставили вас задуматься.

– Я пытаюсь вспомнить, что было в тот день, когда я последний раз держала книгу в руках.

– А когда вы в последний раз держали «Проклятую книгу» в руках? – спросила Алина и тоже сделала шаг вперед.

– Это было… постой, ты назвала ее «Проклятой книгой»? Но как ты узнала?

– Узнала о чем?

– Перед тем как совершить убийство, я переименовала книгу. Тот единственный экземпляр, что был у меня в квартире. Я дала ему другое название, потому что заголовок «Трудности жизни» был невероятным позором.

– А что вы сделали с этим экземпляром потом? – вопросом на вопрос ответила Алина.

– Отправила по неизвестному адресу.

Теперь все стало ясно. Вот откуда у Алины дома взялась эта книжонка. И вот почему ее название отличалось от всех остальных экземпляров. Перед преступлением Елена захотела избавиться от своего экземпляра и отправила его по случайному адресу. И этот адрес совпал с тем, что был написан на почтовом ящике семьи Войченко. А еще через несколько дней мать Алины нашла эту книгу и принесла ее в дом, даже не подозревая о таящемся внутри нее проклятии.

– Вы отправили книгу на адрес моей семьи, – пояснила Алина. – На этом экземпляре до сих пор висит белая бумажка со словами «Проклятая книга». И я не снимаю ее, потому что считаю, что такое название подходит ей куда больше. Возможно, из-за этого ваша книга действительно стала проклятой.

– Ты и правда считаешь, что я прокляла книгу тем, что дала ей такое название?

Слава с Алиной обменялись многозначительными взглядами. Алина вопросительно приподняла правую бровь, а Слава, напротив, опустил брови на самые глаза. Они поняли друг друга с полуслова – ни один из них не считал, что проклятие могло возникнуть от смены названия книги. Тут было что-то другое.

– Что еще вы делали в тот день, когда изменили название книги?

– В тот день я совершила убийство, за которое до сих пор сижу в этих стенах.

Елена постучала по бетонной стене, и ее губы исказились в кривой усмешке.

– Нам нужны подробности.

– Тут особо нечего рассказывать. В тот день я хотела стереть главного редактора и его длинноногих помощниц с лица земли. Я купила пистолет с твердым намерением запустить пули в их тупые головы. Но перед этим мне хотелось исполнить свое главное желание – я дала книге то название, которое она заслужила. Она действительно была проклятой, ведь после того, как я ее написала, моя жизнь уже не была прежней. Отправляя ее по случайному адресу, я надеялась избавиться от боли, которая сопровождала меня долгие месяцы. Но боль никуда не ушла. Она стала только сильнее.

– Скажите, за что же вы убили тех людей? – этот вопрос терзал многих журналистов, и Алина могла стать первой, кто получил бы на него самый правдивый ответ.

– А ты не догадываешься?

– Они что-то сделали с вашей книгой? – предположила Алина. – Внесли вас в черный список издательства? Отказались от дальнейшего сотрудничества? Не выплатили гонорар?

На каждый вопрос Елена отрицательно мотала головой, а вместе с тем на ее бледноватом лице проступали красные пятна.

– Нет, нет, нет! – выпалила она. – Все гораздо глубже! Эти мерзавцы изуродовали мое произведение! Обезобразили его! Исковеркали!

– Елена, прошу вас, говорите тише!

Слава в который раз приложил указательный палец к губам и умоляюще заглянул в безумные глаза писательницы.

– Что именно они сделали? – нетерпеливо спросила Алина.

– Когда книга была написана, я отнесла ее в издательство. Я чувствовала, что мое произведение должно было стать хитом, я была уверена в своем успехе. Но главный редактор заявил, что не напечатает ее, если я не выполню их условия.

– Что за условия?

– Я должна была исключить из своего произведения все те эпизоды, которые так или иначе романтизировали убийства. По мнению главного редактора, в моей книге был заложен неправильный посыл – я оправдывала убийц, пытаясь донести до читателей, что не все они отъявленные преступники. Таковыми их сделали жизненные обстоятельства, и они лишь мстили врагам за то, чего не смогли им простить. Еще я должна была убрать из книги все кровавые сцены, так как многие читатели могли этого не одобрить. Как сказал редактор, моя книга была «неформатом», а в издательстве это не приветствовалось. Я была в крайнем замешательстве, но, недолго поразмыслив, приняла их условия. Я убрала из произведения часть текста, хотя и осознавала, что моя книга лишалась главного козыря. Посудите сами – что осталось в книге после того, как я исключила предыстории главных героев и жестокие сцены убийств? Ничего! Пустышка! Но мне хотелось исполнить свою заветную мечту – печататься в издательстве Питера. Я сама из небогатой семьи, и для меня написание книг было единственным шансом пробиться в нормальную жизнь. Но вскоре я поняла, что соглашаться на их условия было огромной ошибкой. Прошли месяцы, а мою книгу так никто и не покупал. Мое настроение становилось хуже с каждым днем. Когда я попыталась убедить главного редактора в том, что нужно напечатать первоначальную версию книги, он даже слушать не стал. Сказал, что оправдание убийц может нанести удар по репутации его издательства. Я пыталась убедить его в своей правоте, но вместо того, чтобы прислушаться ко мне, этот мерзавец запретил мне появляться в издательстве. Он внес мое имя в черный список. И тогда я потеряла контроль. Все эти люди, которые принимали участие в издании моей книги, – они не дали мне шанса. Они отняли у меня мою душу, мою жизнь. А я, в свою очередь, забрала их жизни. Думала, что после этого мне станет легче и боль утихнет. Но боль не утихла. И я чувствую себя все паршивее с каждым днем.

Постепенно у Алины начинала вырисовываться полноценная картина того, что происходило в жизни Елены тринадцать лет назад. Девочка из небогатой семьи попыталась покорить мир литературы, но у нее ничего не вышло. Издательство было заинтересовано только в собственной репутации, а пожелания начинающей писательницы не имели для них никакого значения. Елена создавала слишком много проблем, поэтому запретить ей вход в издательство казалось самым простым вариантом. Все это привело к тому, что девушка не смогла обуздать свой гнев и совершила убийство.

– То, что вы совершили, просто ужасно.

– Я знаю. Знаю. Признаться, я пожалела об этом тысячу раз. Я не имела права отнимать жизни тех людей. Я не должна была позволять гневу взять над собой верх.

– И тем не менее вы позволили, – вздохнула Алина. – Гнев взял верх не только над вами, но и над всеми читателями вашей книги.

Елена взяла с тумбочки стакан с водой и в один глоток опустошила его. Ее пересохшие губы сжались в узкую линию. Каждый раз, когда Алина произносила слово «книга», в глазах писательницы появлялся странный огонек. Прошло уже тринадцать лет, но мысли о собственном произведении все еще вызывали в ней бурю эмоций.

– Расскажи мне подробнее об этом проклятии.

– Проклятие заключается в том, что каждый читатель вашей книги невольно становится убийцей. Он вынужден повторять действия главных героев каждой главы. Как я уже сказала, сперва человека одолевает гнев, и он перестает себя контролировать. Ему мерещится то, чего нет, и эти видения вынуждают его совершать убийства. Вот так работает ваше проклятие.

– Бред какой-то!

– Ваша книга проклята, и прокляли ее вы, Елена.

– Я все равно в это не верю!

Неожиданно Алина поймала себя на мысли, что она была бы не прочь залепить Елене смачную пощечину, а после разбить ей нос и выдрать один-другой клок волос. Но нет! Она не должна была поддаваться гневу. Подобные мысли нужно немедленно гнать прочь.

– Скорее, не хотите верить. Какие доказательства мне привести, чтобы убедить вас в своей правоте?

– Хотя бы вспомнить тот момент, когда я прокляла книгу. Я вот не припомню такого!

– Потому что вы сделали это бессознательно. Должно быть, в день убийства вы, сами того не подозревая, запустили этот механизм. А дальше проклятие разрослось, словно снежный ком. Из-за него сотни людей отправились за решетку, в том числе и мой дядя.

Вспомнив о дяде, вспомнив о том, какая горечь была в его голосе, когда они говорили по телефону, Алина испытала очередной прилив злости. Она невольно вообразила, как схватит Елену за горло и со всей силы впечатает писательницу в бетонную стену. В эти секунды она ненавидела Елену всем своим существом. Это из-за нее ее дядю Никиту упекли в тюрьму!

В свою очередь здравый смысл подсказывал Алине, что причиной резких перепадов настроения служило не что иное, как ее увлечение «Проклятой книгой». Проклятие с каждым днем выходило на новый уровень. Им со Славой стоило быть начеку, потому что отныне их эмоции принадлежали не только им.

– Я тебе не верю! – отчеканила Елена. – Я поменяла название только потому, что эта книга отравила мне жизнь. Мне не стоило начинать ее писать и тем самым давать самой себе ложную надежду. В нашем мире нет места для начинающих писателей, которые хоть немного выходят за пределы общепринятых норм.

– Точно так же, как вам не стоило убивать и тех людей из издательства, – дерзко заметил Слава. – Ведь это прямое нарушение закона.

Эти слова окончательно вывели Елену из себя. Она взбешенно вскочила с кровати и сжала руки в кулаки. Ее глаза метали молнии.

– Все! Довольно! С меня хватит! Пошли вон из камеры! Оба! – прокричала она, выделяя каждое слово и размахивая руками.

– Мы еще не закончили, – невозмутимо ответил Слава. А вот Алина слегка испугалась, поэтому поспешила укрыться от разъяренной писательницы за его широкой спиной.

– Если вы сейчас же не уйдете, я закричу!

Угроза подействовала незамедлительно.

– Постойте, постойте! Не нужно никого звать, – Слава сделал шаг вперед и взял Елену за плечи. – Возможно, вы вовсе не собирались делать книгу проклятой…

– Конечно, не собиралась! Я бы никогда не обрекла своих читателей на такие страдания.

Блондину пришлось приложить немалые усилия, чтобы усадить Елену обратно на кровать. Когда злобный огонек в ее глазах немного поутих, а кулаки разжались, он продолжил:

– Но вы сделали это – вы прокляли свою книгу. И теперь нам нужно понять, как это исправить.

– Вы и правда думаете, что я смогу вам в этом помочь? Я, как и вы, понятия не имею, как можно снять это проклятие.

– Вы – автор «Проклятой книги», – напомнила Алина, выходя вперед и скрещивая руки на груди. – Попытайтесь вспомнить в деталях тот день, когда вы совершили убийство. Может, вы произносили какие-то слова-проклятия, находясь рядом с книгой?

– В тот день я ругалась так, что, окажись рядом со мной сам дьявол, он бы убежал от страха! Но я не проделывала с книгой никаких ритуалов, девочка.

– Я не говорю ничего о ритуалах! Но в тот день вы действительно корпели над «Проклятой книгой». Вы переписывали эпилог, верно? – вдруг предположила Алина.

Ее догадка оказалась верна. Елена выпучила глаза и в изумлении спросила:

– Как ты об этом узнала?

– Эпилог в моем экземпляре значительно отличается от того, что есть в официальной версии книги. А еще он написан от руки. А то, что вы решили переписать его в день убийства, я предположила совершенно случайно.

– Ты права. Перед тем, как взять пистолет и отправиться в издательство, я переписала эпилог. Тот, что был утвержден главным редактором, был настоящим убожеством.

Сказав это, Елена обхватила голову руками, впившись ногтями в тонкую кожу, и испустила тяжелый вздох. Постепенно до нее начинало доходить, что слова, сказанные Алиной и Славой, вовсе не были бредом сумасшедшего. То, что они ей говорили, было чистой правдой. Зачем же еще эти двое пробрались к ней в камеру? Вряд ли они были обычными журналистами, которых интересовала информация тринадцатилетней давности.

– Я запустила проклятие в тот день, когда дала волю гневу, – наконец признала Елена.

– Теперь вы нам верите?

– Теперь верю.

Какое облегчение! По крайней мере, им удалось убедить Елену в том, что именно она наслала проклятие на свою же книгу. Но у ребят оставался еще один, не менее важный вопрос – как снять это проклятие и освободить читателей книги от преследующих их кошмаров?

Алина уже собиралась продолжить расспрос, но тут Слава обратил внимание на свои наручные часы.

– Вот черт! Через пять минут надзиратель начнет обход. Я должен присутствовать на своем посту.

– У нас еще есть немного времени.

– У нас есть время только на то, чтобы поскорее смыться отсюда, не вызывая подозрений.

– Так значит, ваш визит ко мне является тайной? – Елена выгнула правую бровь. – Как же у вас хватило смелости это провернуть?

– Я стажируюсь здесь уже несколько месяцев, – ответил Слава. – Мне было нетрудно достать ключи от вашей камеры.

– А ты? – Елена перевела взгляд на Алину. – Тоже мечтаешь в будущем стоять на страже закона?

– По правде говоря, я не имею к этому месту никакого отношения. Я журналист. Будущий журналист, – тут же исправилась она и прибавила: – Интересуюсь миром литературы.

– Журналист, говоришь? Что ж, будь осторожна, Алина.

– Что вы имеете в виду?

– Писать тексты – очень неблагодарная работа. Если тебе и удастся найти кого-то, кто захочет взять тебя под свое крыло, вряд ли ты будешь писать то, что хочется тебе. Напротив, с того момента ты будешь писать только то, что от тебя требуют. Даже если эти требования будут абсолютным бредом.

Алина понимала, на что та намекала, но спорить с Ланской у нее не было времени. Она чувствовала, как Слава дергал ее за края куртки, намекая, что им пора уходить.

– Теперь, когда вы знаете о проклятии, вы должны подумать над тем, как его снять, – сказал блондин, отворяя железную дверь.

– У меня нет ни малейшего понятия, как это сделать.

– Зато у вас есть куча свободного времени.

Ответа от Елены не последовало. Она молча подобрала под себя ноги и натянула длинные рукава пижамы на костлявые кисти рук. И хотя в камере не было холодно, от слов ребят по ее телу все еще бегали мурашки. До сегодняшнего дня Ланская и не подозревала, что на ее книге лежало страшное проклятие.

– До встречи, – бросила Алина до того, как дверь за ней закрылась. В том, что это была далеко не последняя их встреча, она не сомневалась.

Слава повернул ключ в обратную сторону и убрал гремящую связку в правый карман брюк. Пока он вел Алину по уже знакомому пути, оба сохраняли молчание. Каждый из них думал об одном и том же.

Только оказавшись в конце коридора, Алина наконец нарушила тишину:

– Мы были правы, это Елена прокляла свою книгу. Она сделала это в тот день, когда совершила убийство.

– Признаться, в какой-то момент мне показалось, что она нам так и не поверит.

– А я в какой-то момент была готова удушить ее голыми руками, – призналась Алина. – У меня снова был приступ гнева.

– Ты не должна позволять гневу брать над тобой верх, – серьезно сказал Слава, заглядывая ей в глаза. – Если поддашься плохим эмоциям, дело может кончиться плохо не только для тебя, но и для твоей случайной жертвы.

– Я знаю. Знаю.

– Мы оставили Елене неплохую пищу для размышлений. Думаю, когда мы явимся к ней в следующий раз, она поможет нам снять проклятие.

– А если нет?

– В таком случае будем думать над этим вместе.

Напоследок ребята обменялись теплыми словами и заключили друг друга в объятия. Проклятие сблизило их настолько, что Алина уже забыла о том, что повстречала этого парня совсем недавно. Теперь он был ее верным союзником. Другом. Товарищем по несчастью.

Возвращаясь домой, Алина все еще думала о нем, и на ее губах играла легкая улыбка. Скажи ей кто-то месяц назад, что среди ее друзей будет парень старше двадцати лет, она бы посмеялась, да и только. Но сейчас это было правдой. Слава уже давно прошел обучение, а Алине только предстояло войти во взрослую жизнь и выбрать подходящий университет. Они были из разных миров и при этом уже могли называть друг друга друзьями.