Текст книги "Проклятая книга"

Глава 20. Последние строки эпилога

Тот день навсегда осел в памяти Елены как день, когда она заново обрела прежнюю частицу себя. Она плохо помнила, как запирала сейф, обратно задвигала шкаф и сбегала вниз по лестнице. Она плохо помнила, как нацепила темные очки и под общую суматоху умудрилась выскочить на улицу и запрыгнуть в багажник черного автомобиля. Очень смутно помнила, как Слава и его друг запускали людей обратно в здание и говорили, что внутри нет ни намека на возгорание. Зато Елена отлично помнила, что все это время с ней была ее родная книга. Последняя была прижата к левой части ее груди, там, где бешено колотилось сердце писательницы.

Сегодня все трое вновь встретились в загородном доме Славы. Для Алины вчерашний день запомнился не меньшим напряжением. Как только она отпустила Елену на второй этаж, ее сердце сжалось в комок. Оно не разжималось до тех пор, пока Слава тихонько не кивнул головой в сторону багажника и Алина не заметила там Елену с черновиком.

Сейчас девушка сидела на диване и пила черный кофе без сахара и сливок, Слава выкуривал очередную сигарету, а Елена нежно прижимала черновик к себе. Со стороны эта картина могла показать довольно милой, но только тем, кто не был в курсе проклятия и новостей о массовом убийстве Ланской.

Сделав последний глоток, Алина первая нарушила повисшее молчание:

– Теперь у нас все готово для того, чтобы снять проклятие с книги.

– Но я понятия не имею, с чего начать.

– Скажите, какие эмоции вы испытали, когда увидели черновик?

– Я не испытывала подобной радости уже несколько лет. Что-то похожее у меня было в детстве, когда я обнаружила, что мой сбежавший кот вернулся в дом целым и невредимым.

– То есть вы счастливы?

– Счастьем тут и не пахнет, – внезапно помрачнела Елена. – Каким бы успешным ни был черновик, книга все равно обречена на провал. Я уже никогда не стану писательницей, Алина.

– Вы не должны так говорить. Вы должны верить в лучшее.

– Может, приступим к более конкретным действиям? – довольно едко заметила Елена. Улыбка, которая еще секунду назад озаряла ее лицо, окончательно потухла.

– К конкретным действиям? Хорошо, для начала сочините новый эпилог. Не тот, что был навязан издательством или сочинен вами в порыве гнева. А тот, что действительно подходит этой книге. Пусть это будет полет души. Ваши мысли должны идти от самого сердца.

– Позволь мне сначала взглянуть на тот, что я написала перед убийством.

Алина открыла рюкзак и достала из него свой экземпляр «Проклятой книги». От всех других он отличался тем, что эпилог в нем был написан от руки.

Пока Елена читала начало и середину проклятого эпилога, она сохраняла спокойное, а моментами противоречивое выражение лица. Как будто бы она извинялась за то, что написала тринадцать лет назад, но при этом подписывалась под каждым своим словом. Но когда Елена подошла к концу, ее брови сползлись к самой переносице, и она недоверчиво замотала головой.

– Удивительно, но, похоже, время играет с моей памятью. Я не помню, чтобы писала эти строки!

– Как это не помните?

– Весь первый абзац эпилога написан лично мной. Но те строчки, что находятся под ним… их я вижу впервые в жизни!

Алина не придала этим словам большого значения. За тринадцать лет тюрьмы человек мог забыть свой домашний адрес, имена родных и количество этажей в родной школе, что уж там было говорить о каком-то злосчастном эпилоге. Но Елена продолжала гипнотизировать книгу, что начинало злить Алину.

– Сейчас не самое лучшее время для того, чтобы вчитываться в каждое слово. Пришла пора изменить историю и подвести новый итог. Не забывайте, что мы со Славой каждый день рискуем стать убийцами не по своей воле.

Слава, который уже перешел к третьей сигарете, утвердительно кивнул.

– Я постараюсь закончить новый эпилог как можно скорее, – заверила их Елена, но все равно продолжила разглядывать старый.

Она была убеждена, что никогда не писала этих строк. Все, кроме почерка, не имело к ней никакого отношения. Да и она никогда бы не стала писать такими загадками.

«Тот, кто положил начало этому безумию, должен все изменить. Нужно избавиться от воплощения зла, иначе оно никогда не даст покоя остальным».

– Похоже, мне пора домой, – вздохнула Алина.

У нее на телефоне было шестнадцать пропущенных звонков. Семь от мамы, другие семь от папы и два от Риты, ее двоюродной сестры из Екатеринбурга. А Рита звонила Алине только тогда, когда родители были бессильны и давали племяннице соответствующие наставления. Видать, они прознали о многочисленных прогулах Алины в гимназии и требовали немедленного объяснения, где она прохлаждалась все эти дни. Предвкушая очередной неприятный разговор и продление домашнего ареста, Алина стала мрачнее тучи. Слава тоже был на нервах, а все потому, что он до сих пор опасался, как бы об их вчерашней проделке не прознали в полиции.

По дороге домой Алина чуть не забыла сделать самое главное – то, о чем думала все три предыдущих дня. Она вышла на остановке у центра города и с улыбкой на лице вошла в парадный вход магазина игрушек «Сказка».

– Говорила же, не входить через парадный вход персоналу! – пробурчала вечно недовольная директор. – И вообще, Войченко, сегодня не твоя смена. Чего это ты решила выйти?

– Хотела сказать вам лично, что я увольняюсь! – с гордо поднятой головой ответила Алина.

«И безумно рада, что в последний раз вижу ваше отвратительное лицо», – мысленно добавила она.

Вот так она и порешала дела с магазином. Уволилась, отработав тут всего несколько дней. На большее Алину попросту бы не хватило, и теперь она была убеждена, что никогда не сунется строить себе карьеру в сфере услуг. Домой она возвращалась в приподнятом настроении, но как только ее ноги переступили порог квартиры, улыбка моментально сошла с лица. Она чувствовала, что впереди ее ждал не самый приятный разговор. На ее счастье, родители все еще были на работе, и на час-другой Алина была предоставлена сама себе.

* * *

Тем временем Елена Ланская осталась одна в огромном двухэтажном доме. Как и Алина, она тоже была предоставлена сама себе. Ее товарищем был черновой вариант книги, к которому она во что бы то ни стало должна была придумать достойный эпилог. Этот эпилог был бы чем-то вроде подведения черты. Обобщением всего вышесказанного. Жирной точкой в конце жестокого романа. Но, как назло, в голову ничего не лезло. Елена уже не помнила, какие идеи посещали ее тогда, когда она писала саму книгу. Она просто додумывала происхождение всевозможных убийств и делала из этого жутко впечатляющие истории. При этом пытаясь выставить своих убийц в более выгодном свете, нежели жертв.

Елена поднялась с дивана и принялась наматывать круги по гостиной. Вдобавок к глубокому чувству обреченности сюда примкнули гнев и разочарование. Она не могла написать эпилог уже битый час, и это при том, что раньше за такой короткий срок она умудрялась сочинять целую сцену на десять страниц. Но сейчас все обстояло гораздо сложнее. Вместе с талантливым эпилогом ей предстояло навсегда извлечь из себя всю оставшуюся злость. Ну и снять проклятие, в конце концов.

Елена взяла потертую книгу и устроилась поудобнее на диване в гостиной. Она решила освежить свою память, пробежавшись глазами по каждой главе. Каждый из ее главных героев был достаточно беден, кто-то – практически обречен. У каждого из них были душевные раны и жуткие воспоминания, которые они так не смогли заглушить. Для кого-то болью была потеря близкого человека, для другого – несбывшаяся мечта. Постепенно Елена начинала подходить к тому, какой общий вывод мог быть у всех этих с виду, казалось бы, разных историй. Люди, пережившие какую бы то ни было утрату, не занимались самобичеванием, не кончали жизнь самоубийством, не уходили в монастырь. Они выстраивали план мести, отчаянно веря, что только это облегчит их боль. А это подводило Елену к главной мысли. Все убийцы, какие бы страшные убийства они ни совершали и сколько бы жертв ни было на их счету, тоже были людьми. И они были глубоко несчастны. Осознание того, что их собственная жизнь скатилась к чертям, душило их сильнее и сильнее день ото дня. Обиды росли, и это порождало жгучее желание убивать. Главные герои не были плохими изначально – по крайней мере, не настолько, насколько представали перед присяжными, когда их вели в наручниках в зал суда. Такими их сделала жизнь. Люди, которые их окружали, причинили им слишком много зла.

Последняя страница черновика была пуста и ждала, когда ее наконец заполнят мудрыми словами. Теперь Елена была полна уверенности, каким должен был быть ее эпилог. Ему было совершенно необязательно отражать в себе жестокость и гнев автора, чтобы приобрести эффектность. Но он должен был показать, насколько тяжелой была судьба убийц. Намного тяжелее, чем могло показаться на первый взгляд.

Елена схватила со стола черную ручку и принялась строчить эпилог. Вдохновение овладело ее разумом, и писательница как будто выпала из окружающего мира. Ведь когда ты находился во власти чувств, не оставалось места для реальности.

«Зачастую люди, которые с детства отличались покладистым характером и высокими моральными принципами, становятся жестокими убийцами. На то существует множество причин, но все же главная из них кроется в окружающих людях. Абсолютно каждый убийца имеет чувства. И когда другие их ранят, может случиться поистине страшное. Может пролиться чужая кровь. Почему же убийцы не могут держать себя в руках? Наверное, потому, что, когда кто-то смертельно ранит их душу, им кажется, что жизнь кончена. Потеряв смысл жизни, они лишаются всякой надежды на светлое будущее. Их сердца пылают от жажды мести к тому, кто однажды превратил их жизнь в ад. Перед тем как навсегда уйти в небытие, им всем хочется только одного – поквитаться со своими злейшими врагами. Как показывает время, их моральные принципы не настолько высоки, какими считались изначально.

Я никогда не одобряла убийц – до тех пор, пока не стала одной из них. Несмотря на интерес к криминальному миру, я была убеждена, что не способна на такое. И все же убийцы не такие монстры, какими их рисуют в прессе. Я верю, что наступит день, когда окружающие научатся понимать чувства других, научатся ставить себя на их место. И тогда этот жестокий мир станет чуточку лучше и добрее».

Вот такой вид принял эпилог, который удачно поместился на последней странице черновика. Елена вылила туда все, что так долго копилось у нее в душе. И она чувствовала, как тяжелый камень только что свалился с ее души. Из глаз побежали слезы счастья. Именно такой должна была быть ее книга – отражающей внутренний мир убийц. Читатели должны были проникнуться историей каждого из них, а вместо этого каждый, кто открывал книгу, видел перед собой лишь образ кровожадного маньяка. Как же Елена хотела, чтобы эту книгу опубликовали! И как жаль, что это были всего лишь ее фантазии! Никто бы не стал публиковать книги сбежавшей убийцы.

Слава приехал в загородный дом лишь под вечер. Стоило ему увидеть, какой лучезарной улыбкой светится лицо Елены, как он сразу понял, что дела у писательницы пошли на лад. Она напоминала спортсмена, который год не посещал спортивный зал, но уже после первого занятия моментально пришел в форму. Талант Елены к писательству никуда не ушел, разве что у нее больше не осталось сил на создание чего-то нового. Прочитав эпилог, блондин довольно хмыкнул и заметил:

– Надо позвонить Алине. Она обязательно должна это услышать.

Алина лежала у себя на кровати и бессмысленно глядела в потолок, как вдруг услышала рингтон телефона. Полчаса назад родители вернулись домой и сообщили о том, что ее домашний арест был продлен еще на один месяц. Ей было велено делать уроки, но у Алины не было сил даже на то, чтобы просто подняться с кровати.

Однако, увидев имя Славы на светящемся экране, она тут же подскочила и сняла трубку.

– Ты сейчас дома?

– Где же я еще могу быть? Чтобы ты знал, родители узнали о моих пропусках и продлили домашний арест еще на целый месяц.

– А у меня для тебя хорошие новости, – сообщил блондин. – Надеюсь, хотя бы они поднимут тебе настроение.

– Валяй.

– Елена переписала эпилог!

Это было именно то, что ожидала услышать Алина. Она подпрыгнула от радости и, пританцовывая, затопала в другой конец комнаты. Что-что, а поднимать ей настроение у Славы получалось лучше всех.

– Хочешь послушать, что получилось?

– Еще спрашиваешь!

– Тогда не буду тянуть кота за хвост.

Слава открыл черновик на последней странице и зачитал строки, над которыми Елена корпела весь день. Местами Алина задерживала дыхание, чтобы не выпустить ни единого слова. Ее пробирала дикая гордость за Елену, ведь она с самого начала знала, что писательница справиться с поставленной задачей. И все получились – эпилог вышел поистине шикарным. От восторга Алина даже похлопала в ладоши.

– Есть не менее приятная новость – когда я пришел в дом, Елена светилась от счастья. Она призналась, что давно не испытывала подобной радости.

– Это хороший знак, – улыбнулась Алина. – Не передашь ей трубку на секунду?

Слава без лишних вопросов исполнил ее просьбу.

– Добрый вечер, Алина.

– Судя по голосу, вам и правда лучше. Скажите, что вы сейчас чувствуете?

– Знаешь, у меня появилось такое необычное чувство, будто бы я заново обрела частичку себя.

– Это означает, что проклятие снято, не так ли?

Елена не ответила на это вопрос, а как-то неопределенно хмыкнула.

– Елена?

– Да, возможно, ведь меня больше не душит гнев.

– Это было проще, чем я думал, – довольно протянул Слава.

– И я, – согласилась Алина, хотя ее все ее терзали сомнения.

Если это действительно было правдой, то с этого дня они со Славой могли спокойно гулять по улицам Питера и не опасаться за чужие жизни. Да, Алина собиралась продолжить общение со Славой даже после снятия проклятия. Она в этом нисколько не сомневалась.

Неожиданно дверь в комнату распахнулась, и Алина в последний момент успела произнести негромкое «отбой». Повесив трубку, она недовольно уставилась на отца, который обвел ее не менее гневным взглядом.

– Вот, значит, как ты занимаешься уроками! – Он упер руки в боки и сделал устрашающий шаг вперед.

Еще несколько секунд назад пребывающая в приподнятом настроении, Алина почувствовала сильный прилив гнева. На мгновение у нее возникли мысли о том, чтобы задушить родного отца. Прижать его к стене и как можно сильнее сдавить его жилистую шею. Виктор, загородивший собой весь выход и расположивший измазанную кетчупом ладонь на дверном проеме, дико ее раздражал. Прежде Алина не испытывала ничего подобного к своим родителям.

– Что тебе надо? – сжав зубы, спросила она.

– Смотрю, ты не понимаешь, когда с тобой обращаются по-хорошему. Значит, будет по-плохому. Давай-ка сюда телефон!

– Что?!

– Все проблемы оттого, что ты слишком много времени общаешься со своими друзьями. Они отвлекают тебя от учебы. Поэтому какое-то время тебе лучше побыть без телефона.

Отец требовательно вытянул руку вперед, ожидая, когда в ней появится телефон дочери. Алину этот жест еще больше вывел из себя, и она еле удержалась от того, чтобы не залепить ему звонкую пощечину.

– Нет!

– Что значит «нет»?! – возмутился тот.

Алина сжала левую руку в кулак. Правую руку, в которой находился выключенный телефон, она увела за спину и приготовилась говорить все, что было у нее на языке.

– А то и значит – нет! Я не отдам тебе телефон, потому что он мой. Если ты помнишь, я покупала его на свои деньги, которые выиграла в Клубе журналистов!

– Мне все равно. Я решил, что ты должна перестать отвлекаться на телефон, и точка.

– Это моя жизнь, и мне решать, на что отвлекаться, а на что нет! – дерзко выпалила Алина.

Виктора эти слова разозлили еще сильнее, вена на его шее начала пульсировать.

– Как ты разговариваешь с отцом? Прогуливаешь уроки, шляешься по ночам черт знает где!

– Прогуливаю уроки? Ты сказал, что я прогуливаю уроки?! Чтобы ты знал, все эти дни я работала в магазине!

В доказательство своих слов Алина вытрясла сумку и достала оттуда чек, подтверждающий перевод зарплаты за несколько отработанных дней. Она сунула этот чек практически ему в лицо, чтобы он получше мог разглядеть все, что там написано. Его гнев тут же отступил, а на смену ему пришло непонимание.

– Но зачем? Зачем ты устроилась на работу? У нас в семье хватает денег, и ты это хорошо знаешь.

– Да потому что я устала! Устала от каждого из вас! Вы только и делаете, что помыкаете мной. А я устала от ваших тупых запретов. Алина, не делай то, Алина, не делай это! Бесит! – Она яростно топнула ногой, отчего отец вздрогнул. – Устала зависеть от вас! Быстрее бы съехать на съемную квартиру и не видеть ваши лица! Они мне осточертели!

Алина прекрасно понимала, что наговорила лишнего. Но держать все в себе уже который день она больше не могла.

Вопреки ее ожиданиям, отец не стал продолжать этот спор. Слова дочери привели Виктора в уныние, сделав его взгляд каким-то туманным. Несколько секунд он смотрел куда-то сквозь Алину, словно не замечая ее. А затем горько хмыкнул и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Сразу после этого из глаз Алины брызнули слезы, и она повалилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Она только что дала волю гневу и высказала отцу все, что думала. Но легче от этого нисколько не стало. Алина чувствовала себя отвратительной дочерью, осознавая, какую боль причинила отцу. Гнев начинал ее отпускать, но его отголоски все еще витали где-то в комнате. И хоть девушка пыталась убедить себя, что проклятие было снято, какая-то часть ее разума твердила, что все еще сидело глубоко внутри нее.

Глава 21. Это еще не конец

Это был обычный учебный день. Алина проснулась со звонком будильника, умылась и как ни в чем не бывало отправилась в гимназию. Сегодня в Питере было облачно, и к вечеру обещали небольшой дождь. Зря она не захватила свой малиновый зонтик. Переступив порог гимназии, Алина почувствовала урчание в желудке и осознала, как сильно была голодна. Вместо того чтобы сдать куртку в гардероб, она сразу же направилась в столовую. До начала уроков еще оставалось немного времени, и она могла позволить себе небольшой перекус. Удивительно, но сегодня столовая работала с самого утра, хотя обычно открывалась не раньше десяти часов. Не менее странным было и предчувствие Алины, что именно сегодня столовую открыли раньше обычного.

Она зашла внутрь огромного зала и приблизилась к стойке с меню.

«Творожная запеканка» – гласила одна единственная строчка в категории основных блюд. Алина разочарованно вздохнула и огляделась по сторонам. Вокруг не было ни одного повара, а за дальним столом сидело всего лишь два человека – два младшеклассника, с которыми они пересекались только на физкультуре.

Но девушка не собиралась довольствоваться творожной запеканкой – она с детства терпеть не могла творог. Уверенной походкой она направилась прямо на кухню, чтобы поговорить с главным поваром. Наверняка, у того была неплохая альтернатива этой неприятной творожной массе. Как ни странно, никто из присутствующих не удивился внезапному Алининому появлению на кухне. Напротив, ей заулыбались, словно она была последним гостем, которого ожидали до начала банкета.

Но стоило Алине подойти к главному повару, как прямо перед ее глазами начали появляться слабые очертания самолета. С каждым мгновением они становились все более четкими, а сам самолет увеличивался, пока не стал размером с целую голову. Алина в ужасе отскочила назад и прикрыла глаза.

Галлюцинации! Это были всего лишь галлюцинации! Откуда на кухне их гимназии мог взяться самолет?! Да еще такой странный, сделанный из непонятного вещества, похожего на густое облако. Но когда девушка распахнула глаза, самолет никуда не исчез. Наоборот, он подлетел поближе к ее лицу и принялся кружить у нее над головой. Он как будто дразнил Алину, говоря ей:

«Ну же, давай, поймай меня, если сможешь! Или я в пределах досягаемости?»

Алина четко слышала эти слова – они звучали у нее в голове. И постепенно к ней начинала подступать дикая, не сравнимая ни с каким другим чувством злость. Да как он только посмел! Как кто-то в этом мире посмел над ней издеваться!

Ее рука сама потянулась к кухонному столу и ухватилась за острозаточенный нож. Если самолет не хочет исчезать по-хорошему, Алина сама сделает так, что он улетит из кухни. Или свалится на пол, словно подстреленная птица.

Девушка думала, что эта чертовщина закончилась с тех пор, как Елена переписала эпилог, но нет… То, что творилось с ней сейчас, служило доказательством совершенно обратного. Алина яростно сдавила рукоятку ножа и нацелила острие точно в центр самолета. Если она попадет в правильное место, воздушный транспорт моментально полетит вниз и разобьется. А может, расщепится на миллионы частиц.

Три, два, один…

Алина как следует замахнулась и нанесла поражающий удар по самолету. Она готова была признать свою безоговорочную победу, но тут…

– Что за…

Что это такое? Почему из самолета вдруг побежала кровь? Алина опустила взгляд на пол – там успело образоваться около десятка капель алой крови, и она бежала ручьем, не останавливаясь. Кровь была и у девушки на руках.

В ужасе подняв глаза наверх, Алина увидела, что нож плотно вошел в череп главного повара.

«Нет! Только не это!»

Она только что совершила непростительную ошибку – поддалась иллюзии и вонзила нож в живого человека. Она стала убийцей, и совсем скоро ее должны были доставить в места лишения свободы. Все, кто стоял рядом, в ужасе закрыли рты руками. Сама Алина начала стремительно бледнеть, ее колени задрожали. Она пошатнулась и без чувств рухнула на холодный кафель. А затем… проснулась.

Будучи в холодном поту, девушка первым делом оглядела свои руки. На них не было ни малейшего намека на кровь, в то время как правая рука все еще крепко сжимала воображаемый нож. Переведя сбившееся дыхание, Алина посмотрела на часы – они показывали около десяти утра. Ей потребовалось около минуты, чтобы прийти в себя. Наконец она осознала, что сегодня был выходной день. Никакой гимназии не было и в помине. Кроме того, в реальной жизни она бы никогда не побрела в столовую еще до начала первого урока. Все, что с ней произошло, было сном. Очередным глупым сном, который ничего не значил. Алина свято верила в то, что проклятие было снято. А все, что она видела ночью, было всего лишь отголоском старых кошмаров, когда-то происходивших с ней наяву.

Сегодня в расписании девушки стоял только Клуб журналистики. Занятия начинались через полтора часа, и она могла никуда не спешить. Убедившись, что на кухне никого нет, Алина сварила себе черный кофе и приготовила завтрак. С тех пор, как она нагрубила отцу, они с родителями не обмолвились ни словом. Как ни странно, такое положение дел вполне устраивало Алину. Она даже была рада, что вернула себе заслуженную свободу. С той ссоры девушка два раза выходила за пределы квартиры, тем самым давая родителям понять, что не принимает их санкции в виде домашнего ареста. И тем не менее какое-то странное чувство, до жути похожее на злость, до сих пор не покидало ее душу. Словно нечто ужасное в ее жизни так и не подошло к логическому завершению.

Когда Алина вышла из дома, ей в лицо подул несильный ветерок, который принялся играть с ее каштановыми волосами. На улице было так же облачно, как и в ее сне. И прогноз погоды гласил, что вечером в Питере возможен небольшой дождь. Пока Алина шла по улицам, все ее мысли сосредоточены на «Проклятой книге».

«Действительно ли переписать эпилог было достаточным для того, чтобы снять проклятие?» – спрашивало ее подсознание.

«Да, ведь в конце концов Елена завершила то, что не смогла завершить тринадцать лет назад», – отвечала Алина, разглядывая асфальт под ногами.

«Но она все равно не смогла реализоваться как автор!» – вдруг заметило ее подсознание.

Но Алина проигнорировала эту мысль.

Чтобы сократить путь, она завернула во двор и затопала по узкой тропинке. Слева от нее находилась детская площадка, и оттуда же доносилось какое-то странное жужжание. Внимание девушки тут же переключилось на маленького мальчика, который стоял между двух разноцветных город и держал в руках что-то очень похожее на смартфон. Он увлеченно смотрел куда-то в воздух. Но стоило Алине устремить свой взгляд туда же, она пришла в ужас и невольно попятилась назад. Прямо на нее с бешеной скоростью летел игрушечный самолет. Он был сделан из металла, и с каждой секундой становился все больше и больше. Еще секунду назад он был размером с мышь, а теперь… с целую голову.

«Это иллюзия!» – выкрикнуло Алинино подсознание.

Но было уже поздно. Девушка опустилась на корточки и подняла с земли первый попавшийся камень. Затем как следует замахнулась и запустила им в самолет, который был всего в нескольких сантиметрах от ее лица.

Бум!

Когда камень прилетел в самолет, Алина не услышала ожидаемого звука. Вместо этого раздался оглушительный крик ребенка, который тотчас разлетелся по всему двору. Алина снова перевела взгляд на детскую площадку, но на этот раз она была абсолютно пуста. Между двумя горками не было никакого ребенка со смартфоном. Она перевела взгляд обратно на самолет и… о ужас! Прямо перед ней стоял тот самый мальчик в красных штанах. Он сидел на коленях, а рядом с ним на земле было несколько капель алой крови. Камень, запущенный Алиной, угодил ему точно в лоб.

Девушка в ужасе закрыла рот руками – прямо как те повара, которые наблюдали за убийством в ее сегодняшнем кошмаре. Она снова повелась на иллюзию! С самого начала этот юный паренек стоял вовсе не на площадке, между горок, а практически возле нее. Но Алина в упор его не замечала. В его руках был вовсе не телефон, а пульт дистанционного управления, с помощью которого он контролировал движение самолета. Сам самолет валялся на земле, ведь его обладатель только что получил серьезное ранение и лишился возможности управления.

Внезапно у Алины возникло ощущение, что она снова оказалась в своем кошмаре. Только на этот раз у нее в руках был камень, а не нож, а ее жертвой оказался не повар, а маленький мальчик. Из его глаз текли слезы, из лба сочилась кровь.

– Т-ты в порядке? – дрожащим голосом спросила Алина.

Вопрос был поистине глупым. Как мог быть в порядке человек, который только что незаслуженно получил камнем в лоб от полоумной девчонки?! Ответом послужил громкий плач, который, судя по всему, был только началом настоящей истерики. Как правило, за этим следовал дикий рев, больше напоминающий метания раненого зверя.

В другом конце двора уже показалась молодая женщина с растрепанными сальными волосами. Должно быть, мать несчастного ребенка, которая невольно стала свидетелем происходящего. Кем бы она ни была, ее появление точно не сулило Алине ничего хорошего. Нужно было сматываться, пока незнакомка не выдвинула ей вполне резонные обвинения и не вызвала полицию. Даже знакомство с юным полицейским Славой могло не спасти Алину от наказания.

Прежде чем унести отсюда ноги, Алина убедилась, что паренек был в сознании. Рана оказалась не слишком глубокой, но достаточной для того причинить режущую боль во лбу.

При виде матери паренек начал подниматься на ноги, громко всхлипывая и вытирая слезы руками.

– Из-звините! – только и выжала из себя Алина.

Пока она убегала из двора, словно нагадившая кошка, ей в спину летели страшные проклятия. Причем половина из них принадлежала ребенку, голос которого оказался не таким уж и детским. Эти отвратительные слова преследовали девушку до самого угла дома. А оказавшись на главной улице, она остановилась, дотронулась руками до раскрасневшихся щек и дала волю слезам.

«Проклятие вовсе не снято! – осенило Алину. – Я снова видела самолет, а это явный знак того, что я все еще нахожусь под влиянием книги!»

С горем пополам она добралась до Клуба журналистов. Только продуктивное занятие любимым делом могло вывести ее из отчаяния и хотя бы ненадолго заставить почувствовать себя счастливой.

Но, как будто назло, темой сегодняшнего занятия стали преступления, совершенные гражданами Питера за минувшую неделю. Ребятам из Клуба предлагалось разбиться на небольшие группы и выбрать для себя видео из ленты криминальных новостей. Затем каждый из них должен был придумать заголовок и настрочить текст, который бы наиболее точно описывали содержание выбранного видео. После этого директору клуба предстояло решить, кто из группы наиболее успешно справился со своим заданием. «Это должен быть сочный и продаваемый материал», – так звучало ее последнее наставление.

Алина попала в одну группу с двумя первокурсницами, при этом обе были выше ее на целую голову. Девушкам досталось субботнее видео о питерской преступнице, Милане, которая зашла в магазин и ни с того ни с сего заколола свою подругу, работающую там продавцом. Примечательно, что сначала между женщинами состоялся вполне дружеский разговор. Как утверждали свидетели, обе улыбались и периодически нашептывали что-то друг другу на ухо. Но внезапно лицо покупательницы побелело от злости. Это произошло во время того, как продавец с улыбкой на лице нашептывала ей на ухо очередную новость. Никто не успел ничего сообразить – все произошло так внезапно и продлилось от силы пару секунд. Милана схватила со стеллажа острый нож для мяса и вонзила его под ребро подруге. Продавец издала пронзительный визг и рухнула на пол. Милана перепрыгнула через стойку и нанесла женщине еще несколько фатальных ударов. А потом, к всеобщему изумлению, пришла в ужас от собственных действий и принялась отчаянно рыдать. Когда приехала полиция, Милана уверяла, что продавец нашептывала ей страшные вещи: угрожала сжечь ее дом и разделаться со всей ее семьей. Но продавец была мертва и не могла подтвердить или опровергнуть заявления своей живой подруги. Никто, кроме самих женщин, не знал, о чем был тот разговор, а потому словам обезумевшей Милане никто не поверил. Убийцу вывели из магазина в наручниках, а затем посадили в голубой фургон, которые повез ее в участок.

Алина смотрела это видео с приоткрытым от ужаса ртом и осознавала, что было истинной причиной убийства. «Проклятая книга»! Эта книга была заметна на одном из кадров. Она торчала из сумки убийцы и не оставляла в Алине никаких сомнений – проклятие все еще витало над читателями книги. Оно и не думало отступать, а жертв с каждым днем становилось все больше и больше. О новых преступлениях вещали с телеэкранов, писали во всех газетах, но никто и не догадывался, что за всем этим стояла Елена Ланская с ее «Проклятой книгой».