Текст книги "Проклятая книга"

Глава 24. Воплощение зла

Часы показывали около шести вечера, и за окном шел сильный проливной дождь. К тому времени от ясной погоды не осталось и следа. Точно так же, как не осталось следа от приподнятого настроения Алины. Дождевые капли звучно ударялись об окно полицейского участка, куда девушку доставили сразу после того, как застали в оружейном магазине. Еще утром Алина носила почетный титул автора «Проклятой книги» – литературного хита этого месяца. Сейчас же за ней навсегда могло закрепиться звание жестокой убийцы. Обвинения, выдвинутые девушке, превосходили все ее самые страшные ожидания. Алину Войченко обвиняли не только в том, что она стреляла в Блэка, но и в том, что именно она зарезала второго амбала, чей труп валялся слева от стойки продавца. А что касается щуплого продавца с парой волосинок на голове, то его и след простыл. Он как будто испарился. На его поиски выслали всего лишь один отряд полицейской бригады, а все потому, что сбежавший паренек считался лишь обычным свидетелем произошедшего. Сейчас все внимание полиции было сосредоточено на ней – восемнадцатилетней гимназистке, которая, по их мнению, была виновницей произошедшего. Помимо убийств, девушка обвинялась в торговле наркотиками, которые были обнаружены на главной стойке.

И хотя к Алине уже давно вернулся голос, ее слова не имели в полицейском участке никакого веса. О том, что она всего-навсего защищалась от Блэка, никто не желал и слышать. Полицейские словно сошли с ума, в голос заявляя о том, что, кроме Алины, в магазине никого не было. А стало быть, именно она совершила оба убийства.

– Но Блэк хотел меня убить! У него в руках был нож!

– Вы посмотрите, она даже придумала для него прозвище! – смеялись полицейские.

– Я ничего не выдумывала! Так его называл продавец магазина!

– Как только выйдем на след продавца, обязательно это уточним. Он-то расскажет, зачем ты убила тех двоих людей.

– Сколько можно повторять?! – бушевала Алина. – Я убила только одного, Блэка, и это была самооборона!

– Посмотрим, что на это скажет следствие.

Алина резко поднялась со скамейки и подлетела к решетке. Здесь она чувствовала себя птицей, запертой в клетке, а полицейские смотрели на нее так, будто перед ними и впрямь стояла опасная питерская преступница. Они не верили не единому ее слову.

– Послушайте, я ни в чем не виновата, и этому должны быть доказательства!

– Как только мы их найдем, обязательно откроем решетку.

– Но ведь пока продавца не поймали, вы можете проверить камеры видеонаблюдения! – вдруг осенило Алину.

Она отчетливо помнила, что при входе в здание ей на нее была направлена по меньшей мере одна камера.

– Этим уже занимаются, – заметил один из полицейских, бессмысленно листая новостную ленту в телефоне. – Сейчас наши люди просматривают записи с камер и проверяют орудия убийства на наличие твоих отпечатков.

– И когда будут известны результаты?

– Сегодня вечером, – уже без издевки ответил другой полицейский и вслед за своим товарищем уткнулся в экран смартфона.

К счастью, пока что у Алины не отобрали телефон, и она последовала примеру полицейских. Первым в списке контактов у нее был номер Славы. Правда, блондин уже был в курсе произошедшего и прямо сейчас мчался к ней с запредельной скоростью. И все же Алина спросила, как скоро он прибудет в участок. Она нервно постукивала пальцами по корпусу смартфона до тех пор, пока не получила вполне удовлетворительный ответ: через пятнадцать минут.

Родителей Алины тоже оповестили о случившемся, и они должны были прибыть сюда с минуты на минуту.

Как нелепо все получилось! Девушка забежала в тот магазин совершенно случайно, чтобы укрыться от несуществующего самолета! Там ее попытались убить, и она была вынуждена выстрелить в сердце Блэку! Но когда приехала полиция, единственный свидетель в лице продавца благополучно скрылся, и ее, Алину, обвинили в двойном убийстве и торговле наркотиками! Нелепость! Просто нелепость!

«Ну, ничего, это обязательно разрешится, – успокаивала себя Алина, расхаживая из одного конца камеры в другой и тем самым действуя на нервы несносным полицейским. Она смахивала бегущие слезы рукавом свитера и продолжала уверять саму себя, что все хорошо. – Совсем скоро камера покажет, что Блэк первый вынул нож, а я всего лишь защищалась. А потом полиция выйдет на продавца и заставит его сказать правду. Меня выпустят, и я смогу вырваться из этого кошмара».

Прошло около пятнадцати минут, и наконец на пороге комнаты появился запыхавшийся Слава. При виде Алины, стоящей за железной решеткой, он ненадолго лишился дара речи.

– Слава? – изумились полицейские. – Не ожидали тебя здесь увидеть! Решил сменить место работы?

– Я пришел к своей подруге.

– Подруге? – изумились те.

– Алине Войченко, – громко и даже с некоторой гордостью сказал блондин.

– Ты хочешь сказать, что эта убийца… она твоя подруга? – все еще недоумевали сотрудники полиции. Один только тон их голосов пробуждал в Алине дикое желание просунуть руку сквозь решетки и залепить каждому из них по смачной пощечине.

– Она не убийца! – негодующе заявил Слава. – А жертва обстоятельств!

– Откуда такая уверенность?

– Потому что я знаю Алину уже несколько лет, – соврал он. – Она просто-напросто не могла убить человека.

– Вообще-то, она не отрицает, что стреляла в мужчину по странной кличке Блэк.

– Но это была самооборона! – выпалила Алина.

Полицейский окинул ее недоверчивым взглядом, а затем снова поглядел на раскрасневшегося Славу.

– Так ты пришел, чтобы повидаться с убийцей?

– Не нужно ее так называть!

Алина заметила, что руки блондина сжались в кулаки. И неожиданно на ее губах появилась легкая, совершенно неуместная в этой ситуации улыбка. Слава ей верил, и это было самое главное. Человек, чьим мнением она так дорожила все последние недели, знал, что она говорила чистую правду.

– Если можно, я бы хотел остаться с ней наедине.

– Ты хочешь, чтобы мы ушли?

– Это займет всего несколько минут.

– Ну хорошо. Только учти, если захочешь ее выпустить, у тебя возникнут серьезные проблемы.

Поскольку Слава имел неплохую репутацию среди коллег, его пожелания имели вес. Полицейские поднялись со своих мест и дружно покинули комнату.

Алина со Славой остались наедине, правда, стояли они по разные стороны от железной решетки. Но даже это не помешало им заключить друг друга в крепкие объятия и несильно похлопать друг друга по спине. Опустив голову на его широкое плечо, Алина почувствовала, как к ней подступают слезы. Сколько всего ужасного она пережила за сегодняшний день! Все вокруг считали ее убийцей и торговкой наркотиками! А родители?! Что она скажут, когда узнают, в чем обвиняется их любимая дочь?

– Прошу тебя, успокойся! Все обязательно разрешится, вот увидишь.

– Я и правда убийца, Слава! – всхлипнула Алина, еще сильнее уткнувшись ему в плечо. – Я застрелила Блэка!

– Но ты сделала это потому, что он хотел тебя зарезать, так?

– Конечно. А второй труп… я вообще не имею к нему никакого отношения. Его убили до того, как я вошла в магазин.

Алина в красках пересказала Славе все, что произошло в магазине, не забыв упомянуть о преследовании несуществующего самолета. Он слушал ее с неподдельной серьезностью, еле сдерживаясь от всевозможных ругательств. А когда девушка замолчала, поспешил высказать свое предположение:

– Очевидно, те двое повздорили из-за пачки наркотиков или денег. А этот трусливый продавец был замешан в продаже, поэтому унес ноги сразу после того, как послышался звук сирен. Но удивительно, что никто из полиции не додумался до такого варианта.

– Вместо этого они убеждены, что я имею связь с криминальным миром.

– Такое чувство, что у них у всех случилось массовое помутнение рассудка!

– Ты прав, все вокруг словно с ума посходили. И я думаю, в этом виновно проклятие. Оно затрагивает не только читателей книги, но и окружающих их людей.

– А ведь я был уверен, что мы сняли проклятие! Когда «Проклятая книга» стала хитом месяца, Елена была на седьмом небе от счастья.

– Не стоило мне идти в это чертово издательство, – Алина промокнула вновь подступившие слезы рукавом. – Я не смогла снять проклятие. Напротив, я сделала только хуже.

Слава хотел было ей возразить, но тут дверь в комнату распахнулась, и на пороге возникли родители Алины. Рядом с ними стояли трое полицейских, которые взглядом намекали Славе на то, что их приватный разговор подошел к концу. Глаза матери были опухшими и красными от слез, отчего Алине самой захотелось заплакать навзрыд. Отец держался как мог – на его лице не дрогнул ни один мускул, а губы оставались сомкнутыми до тех пор, пока главный полицейский пояснял, за что Алина была доставлена в участок. Но внутри него творился настоящий пожар. Виктор невольно вспоминал тот день, когда его родному брату Никите точно так же предъявляли обвинения в убийстве, которое он, к всеобщему изумлению, и правда совершил.

– Это была самооборона! – в который раз пыталась объясниться Алина. – И один из них мужчин заколот до моего прихода! А к наркотикам я вообще не имею никакого отношения!

– Наша дочь не убийца! – воскликнула Татьяна, бросаясь к решетке и заключая дочь в пламенные объятия. – Вы должны ее отпустить!

– Ее отпустят только в том случае, если убийство действительно было самообороной. Когда мы просмотрим видеозапись, все встанет на свои места, – спокойно ответил полицейский.

Было ожидаемо, что возгласы Татьяны не принесут никаких плодов. Мать долго и упорно пыталась объяснить охранникам, что ее дочь была ангелом во плоти, но те отказывались принимать эту точку зрения до окончания следствия. В конце концов, Татьяна потеряла всякую надежду и, обессиленная, опустилась на ближайший стул. Отец пристроился рядом с ней и нежно приобнял жену за плечо.

Слава, все это время стоявший в стороне, хотел проделать то же самое с Алиной. Но внезапно Татьяна кое-что вспомнила и снова вскочила на ноги, невольно оттолкнув Славу от решетки.

– Сегодня утром я узнала, что ты написала книгу и стала популярным автором, – на этот раз она обращалась только к Алине.

– Это так.

– Почему же ты ничего не сказала мне и отцу? Ты не представляешь, как мы гордились тобой сегодня утром.

Но встретившись взглядом с матерью, а затем с мрачным, словно туча, отцом, Алина не увидела там никаких отголосков гордости.

«А сейчас вы, должно быть, испытываете совершенно противоположные эмоции, ведь ваша дочь оказалась убийцей. Такой себе предмет для гордости, не так ли?», – подумала она, а вслух сказала:

– Я просто хотела дождаться подходящего момента.

– Но когда ты успела ее написать? Я не припомню, чтобы ты корпела над листами бумаги.

– Мам, тебе и правда охота сейчас об этом говорить!?

Алина опустилась на скамейку для преступников и закрыла покрасневшее лицо руками. Меньше всего ей хотелось думать о «Проклятой книге», к написанию которой она не имела никакого отношения. Родители гордились тем, чего она вовсе не совершала, и почему-то осознавать это было вдвойне неприятней, чем находиться за решеткой. От того, чтобы не начать биться в истерике, девушку сдерживало лишь одно – осознание собственной невиновности. Когда полицейские просмотрят камеры и снимут все отпечатки, они поймут, что сильно ошибались. Алину выпустят из участка, и она благополучно вернется домой, к матери и отцу.

Как и в любой напряженной ситуации, время в участке тянулась крайне медленно. Солнце за окном уже клонилось к горизонту, а настенные часы показывали половину восьмого вечера, когда в дверь наконец постучали. Почтить подозреваемую своим присутствием решил не кто иной, как главный полицейский, который занимался ее личным делом. Стоило Алине взглянуть на его выбритое лицо, ей стало не по себе, а ее колени предательски задрожали. Вместо того, чтобы одарить ее извиняющейся улыбкой и сказать заветные слова: «Войченко, все обвинения сняты, вы свободны», он пристально поглядел ей в глаза, как будто знал что-то такое, чего не знала даже она. Вид у него был на редкость серьезный, а руки сжимали листок, в котором было написано предварительно заключение расследования.

– Скажите, что наша дочь не виновна! – не вынесла гнетущей тишины Татьяна и снова вскочила со стула.

– Боюсь, результаты нашего расследования несколько отличаются от того, что вы хотели бы услышать, – многозначительно заметил он.

– Что вы имеете в виду?

– Мы проверили все камеры, которые были обнаружены в оружейном магазине, но по неизвестной причине видеозапись была приостановлена. Что самое странное, она была приостановлена ровно в тот период, когда в магазин вошли двое высоких мужчин, личности которых мы пока пытаемся установить.

– Что?! – Алина не поверила своим ушам.

– Мы пытаемся устранить возможные неполадки, но, похоже, что камеры в этот день были отключены. Вряд ли у нас получится восстановить запись.

«Проклятие! Это все оно! Оно сделает все, чтобы меня упекли за решетку!» Глаза Алины вмиг наполнились горькими слезами, и вскоре к дрожащим коленям присоединилось все тело.

– Но должны же существовать другие способы доказать ее невиновность! – возразил Слава.

– Мы также изучили все улики, которые были найдены в оружейном магазине. Конечно, видеозапись дала бы нам куда большую информацию, но отпечатки пальцев тоже позволили кое-что определить. На всех оружиях убийства были найдены отпечатки гражданки Войченко.

– О каких орудиях убийства вы говорите? – недоумевала Алина.

– Я говорю об огнестрельном и холодном оружии. На рукоятках пистолета и ножа были найдены ваши отпечатки.

– Но я даже не прикасалась к ножу! Его держал Блэк!

– Когда полиция приехала на место преступления, нож валялся возле ваших ног. И следствие не нашло на нем ни одного отпечатка так называемого Блэка. Зато ваших отпечатков на оружие было предостаточно. Более того, на пачках кокаина тоже было обнаружено немало ваших отпечатков. Что вы скажете по этому поводу, гражданка Войченко?

– Меня подставили! Меня просто-напросто подставили!

Алина не сомневалась в том, что ее рука никогда не дотрагивалась до ножа Блэка. Даже когда она его застрелила, рука амбала все еще сжимала рукоятку ножа. То, что нож волшебным образом подлетел к ее ногам, было недоразумением, причину которого девушка прекрасно знала. «Проклятая книга» взяла все под свой строгий контроль – нельзя было допустить, чтобы полиция нашла хотя бы одну улику, доказывающую полную невиновность Алины.

– Кто, интересно, вас подставил? Может быть, сбежавший продавец магазина? – издевательски спросил один из полицейских, но Слава окинул его таким взглядом, что тот не решился снова открыть рот.

В участке повисла пугающая тишина. Было слышно, как тикали стрелки настенных часов, и это еще больше нагнетало обстановку. Родители, которые еще пару секунд назад отчаянно защищали дочь от нападок полицейских, теперь смотрели на нее совершенно другими глазами. Что-то в их взгляде заставило Алину промерзнуть изнутри. Нет, это было не осуждение или гнев. В их глазах было другое чувство, с которым Алина боялась столкнуться больше всего на свете – глубокое разочарование. Неужели они поверили в то, что их дочь намеренно убила тех людей? «Нет, мы очень не хотим в это верить, но все факты на лицо, а стало быть, ты убийца», – отчетливо читалось в их взглядах. Алина не могла вынести этого взгляда больше ни минуты и беспомощно посмотрела на Славу. Судя по выражению лица блондина, из всех присутствующих только он верил в правдивость Алининых слов. А все потому, что сам испытал подлости проклятия на своей шкуре.

И тут Алина не выдержала. Плюхнувшись на скамейку, она вонзилась ногтями в кожу головы и дала волю слезам.

У нее началась самая настоящая истерика. Сегодня обстоятельства обернулись против нее, и проклятие отлично справилось со своей задачей – сделало из нее еще одну убийцу. Не имея видеозаписи, Алина не могла доказать свою правоту, и с этого момента ее социальный статус был неисправимо уничтожен. Втоптан в землю. Отныне ей был присвоен позорный титул убийцы, а в качестве бонуса еще и торговки наркотиками.

* * *

Суд по поводу дела Алины Войченко был назначен на следующую неделю. С тех пор, как девушке выдвинули серьезные обвинения, она не покидала здание полицейского участка. Ее родители были отосланы домой тем же вечером, а Слава, пользуясь своим служебным положением, не отходил от девушки ни на минуту. Каждые полчаса на нее накатывала новая волна истерики, и блондину не оставалось ничего, кроме как просовывать руки сквозь металлические решетки и крепко-крепко прижимать подругу к себе. Новой информации о сбежавшем продавце так и не появилась, да и полицейская бригада уже не была заинтересована в поиске единственного свидетеля. Разве могло быть им дело до какого-то паренька, когда преступление практически было раскрыто? Им оставалось только выяснить мотив убийства, закрыть дело, и можно было смело переходить к следующему заданию.

На следующий день Слава вновь уговорил полицейских ненадолго покинуть помещение и оставить их наедине с подругой. Как только последний из мужчин скрылся за дверью, Алина не выдержала и вылила все, что копилось у нее в душе:

– Проклятие оказалось намного сильнее, чем мы думали. У меня не было выбора – если бы я не выстрелила в Блэка, меня бы просто убили! Я не представляю, каким образом все в одночасье повернулось против меня. Камеры сами выключились, нож сам подлетел к ногам, отпечатки сами появились на всех орудиях убийства… Черт, черт, черт! Я жертва, но никак не убийца!

– Тише, тише!

Слава нежно провел руками по ее подрагивающим плечам. Тут взгляд блондина невольно остановился на ее губах, и на секунду он испытал нестерпимое желание сделать с ней то, о чем он невольно думал все последние дни. Нечто большее, чем просто заключить в дружеские объятия. Взяв ее за плечи, он неожиданно для самого себя начал тянуться к ее влажным губам. Возможно, Алина тоже помышляла о чем-то большем, но Слава не мог быть уверенным в этом на все сто процентов. В любом случае для нее это был шанс успокоиться и прийти в себя, а для него – исполнить то, что он видел в своих самых лучших снах все последние недели. Этим нескромным поцелуем парень желал показать, что, на самом деле, ему уже несколько дней не удается заснуть без мыслей о ней.

Но стоило Славе лишь на секунду почувствовать сладкий вкус ее губ и получить слабый ответ, как Алина внезапно вырвалась из его теплых объятий и требовательно вытянула правую руку вперед.

– Дай мне телефон!

– Что? Зачем?

– У тебя должен быть номер от своего загородного дома. Хочу на него позвонить и поговорить с этой мерзавкой Еленой!

– Ты уверена, что…

– Да, я уверена! – яростно притопнула ногой Алина. – Елена не сняла проклятие, а сделала все только хуже. Уговорила меня напечатать книгу, пообещав, что это сделает ее счастливой. Хочу спросить, счастлива ли эта дрянь сейчас! Ведь это из-за нее я могу сесть в тюрьму на несколько лет!

– Я не думаю, что это хорошая идея.

– Слава, я прошу тебя, дай мне этот чертов телефон!

– Хорошо, я дам тебе телефон. Только, будь добра, говори тише. Полицейские вышли всего лишь в коридор, а не в лес.

Теперь оба вели себя так, словно пару секунд назад между ними вовсе не было никакого поцелуя. Видимо, почва из-под ног ушла только у блондина – девушка же была полностью погружена в свои гневные размышления. Слава покорно набрал домашний номер загородного дома и тут же сбросил звонок. Для Елены это было сигналом, что на том конце провода ее вызывали свои. Затем набрал домашний номер еще раз и передал трубку разгоряченной Алине.

Один гудок…

Второй…

Третий…

Наконец трубку сняли.

– Да? – на том конце провода послышался улыбающийся голос Елены.

Как она смела улыбаться и быть счастливой, когда она, Алина, была в шаге от того, чтобы надолго отправиться за решетку?! Девушка сжала правую руку в кулак, бранные слова комом застряли в ее горле.

– Слава? Алина? Ребята, это вы? – насторожилась Елена, слыша учащенное дыхание.

– Да, черт возьми, это я!

– Алина? Что с твоим голосом?

– Что с моим голосом? Дай-ка подумать! Пару месяцев назад я по дурости начала читать «Проклятую книгу». А вчера я убила человека, и сейчас нахожусь за решеткой в ожидании приговора суда! Браво, Ланская, твое проклятие постаралось на славу!

На секунду в трубке повисла гробовая тишина. По мере того как Елена вникала в смысл сказанных Алиной слов, вся радость писательницы бесследно испарялась. Она только что услышала то, что так боялась услышать с тех пор, как сблизилась с ребятами, – то, что один из них стал убийцей. И это случилось по ее вине.

– Расскажи, что произошло, только по порядку.

Окажись Алина сейчас рядом с писательницей, она, несомненно, залепила бы той знатную затрещину. Задушила бы собственными руками. Размазала бы об стену гостиной. Фантазия Алины разыгралась не на шутку, но, несмотря на это, она вполголоса пересказала Елене все, что произошло вчера. Слушая себя со стороны, Алина понимала, насколько безвыходной была ситуация, в которую она угодила. Держать себя в руках было невозможно, и под конец рассказа она снова поддалась нахлынувшей на нее истерике.

– Ты самая настоящая мерзавка, Елена! – злобно прошипела она, всеми силами стараясь не перейти на крик.

– Алина, прошу тебя, мне очень жаль…

– Гадина! Я хочу задушить тебя собственными руками!

– Алина! – шикнула на нее Слава.

Блондин попытался выхватить телефон из рук заведенной подруги, но Алина отскочила от решетки, оказавшись за пределами досягаемости.

– Ты не должна поддаваться гневу! – напомнил он.

– О, я уже поддалась ему настолько, что остатки своих дней мне придется провести у тебя на работе. Только теперь не в качестве гостя или подруги, а заключенной. Будешь носить мне передачки.

Все попытки Елены привести Алину в чувства тоже оборачивались неудачей. С губ девушки то и дело срывались отвратительные ругательства, напоминающие шепот ядовитой змеи.

– Я сделала все, что было в моих силах! – простонала Елена.

– Заткнись! Я говорила, что нужно было уничтожить все книги. Да, на это бы ушло много времени, но рано или поздно нам бы удалось снять проклятие. Всего-то нужно было уничтожить воплощение зла, то есть все экземпляры «Трудностей жизни». Зря я тебя послушала. Очень зря!

– Почему ты так уверена, что это помогло бы снять проклятие?

– Да потому что даже в твоем чертовом эпилоге было сказано: нужно уничтожить воплощение зла. Речь шла о книгах. Ты сама написала эти слова в порыве гнева.

– Повторяю в сотый раз, я не писала этих слов.

Глаза Алины сверкнули гневным огоньком. Она сжала правую руку в кулак с такой силой, что ногти впились в кожу ладони, и оттуда пошла кровь. Время шло, а Елена все еще стояла на своем и убеждала ее, что те строки появились в книге из ниоткуда. Слава стоял у решетки в крайней растерянности и разводил в стороны рукам, будто говоря: «Я-то и подавно не знаю, откуда в эпилоге взялись эти слова».

– Ты просто жалкая! Посмотри, что наделала твоя глупая книга, – люди убивают против своей воли. А все потому, что ты, жалкая неудачница, не смогла исполнить свою мечту и выместила злобу на ни в чем не повинных людей!

– Но я пыталась это исправить!

– Однако ничего не вышло. Даже переписав эпилог, ты не сняла проклятия с книги. Ты никчемная, Елена, а твоя книга – полный отстой. Ты не способна контролировать даже собственные эмоции. Неудивительно, что твоя жизнь превратилась в полное дерьмо!

– Довольно! – вдруг выкрикнула Елена.

Похоже, ее терпению тоже пришел конец. Алина не видела, с каким лицом она стояла на другом конце Питера, но знала, что Елену сильно задели эти слова. Настолько сильно, что писательница пробурчала себе под нос что-то нечленораздельное и бросила трубку. В телефоне послышались прерывистые гудки.

Да как только эта дрянь посмела прервать этот разговор, не выслушав все, что накопилось в душе у Алины! Девушка яростно размахнулась и швырнула телефон в сторону решеток. Он пролетел мимо железных прутьев и удачно приземлился в правую ладонь Славы.

Блондин с горем осознавал, насколько сильно Алина поддалась гневу. Его подруга никогда бы не решилась произнести такие отвратительные слова, не сыграй проклятие с ней злую шутку. Но в одном она была, несомненно, права – за всеми их бедами стояла Елена Ланская. На самом деле Слава тоже ненавидел писательницу всем своим существом, ведь из-за нее была сломана жизнь его лучшей подруги. И он не меньше, чем Алина, жаждал придушить Ланскую собственными руками.

* * *

Завершив звонок, Елена обессиленно плюхнулась в кресло и уткнулась лицом в колени. Слова Алины задели ее настолько, что несколько секунд из ее глаз непроизвольно бежали горькие слезы. Ей хотелось вывернуть себя наизнанку лишь бы только не чувствовать хотя бы половину этой боли.

А ведь Алина была во многом права! Это по вине Елены она могла навсегда забыть про нормальную жизнь и поставить жирный крест на своей карьере. Ее ненависть была вполне оправданной. Проклятие, которое породила Елена, принесло много разрушений и сломало ни одну жизнь. Сейчас эта чертовщина не давала полицейским найти ни одной улики, доказывающей Алинину правоту. И, невзирая на то, что Елену все еще душила обида, она пыталась придумать, как можно было вытащить девушку из всей этой западни.

* * *

Наступил вечер. Этот день Алина смело могла окрестить самым худшим днем в своей жизни. Она напрочь потеряла аппетит, и даже черный кофе не вызывал у нее ничего, кроме отвращения. Сегодня большая часть подписчиков узнала, виновницей какого преступления стала их любимая «писательница» Алина Войченко, но, как ни странно, от этого их количество только увеличилось. Скандал неслабо подогрел их интерес к персоне девушки. Вскоре о случившемся стало известно в гимназии и клубе журналистов: как сообщила Настя, убийство в магазине крутили во всех местных новостях.

А когда на пороге появились отец с матерью, Алина снова не смогла удержаться от слез. Ей было невыносимо видеть их настолько несчастными и обреченными на то, чтобы назваться родителями убийцы. Их короткий разговор не привел ни к чему хорошему – стоило отцу осторожно поинтересоваться, что же все-таки толкнуло дочь на убийство, Алина моментально вышла из себя и попросила их оставить ее одну. Злость захлестнула девушку с новой силой. Они верили не ее словам, а верили фактам, которые демонстрировала полиция.

Когда на небе начали появляться первые звезды, в комнату вошел главный полицейский и велел Славе покинуть участок. Под угрозой навсегда лишиться возможности наведываться к подруге блондин неохотно исполнил эту просьбу. Вскоре и сам главный полицейский покинул комнату, погасив основной свет и оставив Алину совершенно одну. Девушка стояла, крепко вцепившись руками в решетки, и как будто ждала, когда же рыцарь на белом коне явится в участок и вызволит ее из заточения. Сна не было ни в одном глазу.

Очередной комментарий, присланный одним из ее подписчиков, вывел Алину из состояния легкого оцепенения. Она опустилась на скамейку и открыла свой последний пост, под которым пару дней назад беззаботно отвечала на вопросы о «Проклятой книге».

«Поверить не могу, что такая гениальная писательница, автор нашумевшего произведения, сама оказалась убийцей. Видимо, строча эту книгу, она сама мечтала оказаться на месте главных героев».

Не прошло и пяти секунд, как под постом появились еще два едких комментария:

«Оказывается, не все писатели такие скромные тихони, какими кажутся на первый взгляд».

«Теперь ясно, откуда у этой девчонки появилась идея написать подобную книгу. Не исключено, что она убивала и в прошлом».

Пальцы Алины настолько сильно сжали корпус смартфона, что последний едва не треснул. В этот момент девушке хотелось вывернуть всю себя наизнанку и закричать во все горло, но она не могла позволить себе даже это. Буйное поведение могло стать веским основанием для ужесточения приговора суда.

В этот вечер Елена Ланская тоже не могла сомкнуть глаз. Она без устали наворачивала круги по просторному холлу, периодически выглядывая в окно. На костяшках ее пальцев виднелись следы от зубов. Кажется, впервые за долгое время она начинала понимать смысл последних строк эпилога. Уничтожить воплощение зла – это было вовсе не про книги. Обычно так говорили про людей. Навязчивые мысли и вечные споры с воображаемым собеседником сводили писательницу с ума.

Что Елена, что Алина – обе сейчас были на грани лишения рассудка от отчаяния. И будто связанные невидимой нитью или обладающие сильной ментальной связью, обе прибегли к одному и тому же решению – изложить свои мысли в виде текста. Для тех, кто был связан с миром литературы, это было своего рода снятием стресса.

Алина взяла в руки смартфон и начала строчить новый пост, который должен был стать шокирующим признанием для читателей «Проклятой книги». Елена в свою очередь поднялась на второй этаж и отыскала чистый белый лист с ручкой. Опустившись за деревянный стол, она принялась строчить длинное письмо. Пальцы обеих девушек двигались синхронно, словно они находились в одном школьном кабинете и записывали текст под диктовку. Пока Алина яростно стучала по клавишам смартфона, Елена судорожно водила синей ручкой по белой бумаге, едва не разрывая ее в клочья. Пока Алина прерывалась, чтобы сделать глубокий вдох и привести в норму сбившееся дыхание, Елена поднималась со стула и наворачивала пару кругов по комнате, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное. В конце концов обе завершили текст на одинаковой ноте – яростно поставили точку в конце текста и испустили глубокий вздох. Затем ментальная связь между девушками несколько ослабела, и их дальнейших действия несколько отличались друг от друга.

Алина тут же отправила свое послание в сеть, но из-за слабого интернета текст прогрузился только спустя полчаса. Открыв страницу девушки, ее подписчики должны были наткнуться на следующие строки:

«Дорогие мои подписчики и люди, которые считают себя фанатами „Проклятой книги“! Эта публикация посвящена исключительно вам. В отличие от предыдущих постов, здесь не будет лжи и обмана. Я раскрою вам, как на самом деле появилась „Проклятая книга“. Начну с того, что автором данного произведения являюсь вовсе не я. Вы спросите: а кто же тогда, ведь на обложке указано имя Алина Войченко? Я вам отвечу. Идея этой книги появилась еще тринадцать лет назад, а ее автором является не кто иной, как Елена Ланская. Та самая жестокая убийца, о которой тринадцать лет назад долго судачили во всех новостях. Она написала гениальное произведение, но его не взяли в печать, посчитав слишком жестоким. Ей пришлось переписать книгу, но из этого не вышло ничего хорошего – карьеру девушки загубили на самом корню.