Текст книги "Неизвестный Карл Маркс. Жизнь и окружение"

Но Маркс, как мы видели, не отчаивался, он знал, что популяризирование его идей станет легким, как только будут заложены научные основы революционизирования буржуазной науки, он знал, что дело не станет за «чернилами и красками», которыми ярко и общедоступно изложат раз добытые научные истины. И в этой твердой уверенности он продолжал добывать эти истины, стоически перенося и резкие нападки революционеров, и травлю буржуазной прессы, и замалчивание буржуазной науки, и тяжелые материальные и семейные невзгоды.

После кратких и ярких годов революционного движения потянулась полоса тяжелой и темной реакции, окутавшей всю Европу; реакция шла не только от правительства, но и от значительных слоев общества, и именно это последнее обстоятельство делало реакцию столь длительной и прочной.

Революционное половодье, одно время затопившее всю общественную пирамиду и даже во многих европейских государствах затопившее тонкую правительственную вершину этой пирамиды, теперь быстро шло на убыль. Обнажилась вновь не только правительственная вершина, но и нижележащие довольно широкие общественные слои, а к пятидесятому году и с широкого «народного» основания общественной пирамиды успели исчезнуть уже следы еще недавнего революционного половодья.

Но вожди и сознательные борцы этих низов не сложили своего оружия, и их не покинули надежды на новый поход. Начался период созревания и собирания новых сил, и в то же самое время начался период усиленной разработки «алгебры революции», выражаясь языком Герцена, призванной совершить революцию в революции, т. е. прежде всего революционизировать те технические и теоретические навыки, с помощью которых хотели революционизировать старый строй.

Этой работе в долгие и хмурые дни реакции весь отдался Карл Маркс. В тиши Британского музея, среди его несчетных духовных богатств, Маркс ковал новый духовный арсенал революции, тогда как революционные доспехи и оружие революционеров-заговорщиков были уже сданы в кладовую истории, в архив революции.

Глава VIII

Новый общественный подъем. – Интернационал и деятельность в нем Маркса. – Борьба между марксистами и бакунистами. – Появление первого тома «Капитала»

После бурного 1848 года Маркс и Лассаль ясно видели, что тьма реакции лишь скрыла с глаз, но не приостановила, процесса объективного созревания общественных противоречий, роста субъективного сознания их и организации сил для борьбы за лучший строй человеческих отношений.

Тишь и гладь реакции скрывала под своим саваном живой и непрестанный рост организации и сознательности различных общественных групп. Сильный промышленный подъем, начавшийся после революции 1818 года, если и содействовал, с одной стороны, отвлечению общественных сил от политики и сильному отливу оппозиционного и революционного движения, то, с другой стороны, этот же промышленный подъем, ведя к расширению промышленности, создавал более обширные кадры рабочего класса и крепче организовывал их в единое целое.

Маркс пристально всматривался в историческую даль и, хотя зачастую ошибочно принимал за революционных буревестников случайные и быстролётные явления, которые не в силах были сколько-нибудь длительно рассеять тьму реакции, но сама по себе уверенность Маркса и Лассаля в неизбежности наступления крупных событий нашла себе, наконец, подтверждение в шестидесятых годах.

Шестидесятые годы были отмечены сильным общественным подъемом, и в частности очень сильным ростом рабочего движения как во всей Европе, так и в Германии. Ниже мы очертим общие условия, в которых развивалось рабочее немецкое движение после революции 1848 года, те формы, в которые оно вылилось, и ту идейную роль, которую сыграл в ней Маркс, а пока мы коснемся интернационального рабочего движения и роли в нем Карла Маркса.

В октябре 1849 года Лассаль пишет Марксу: «Если мое последнее письмо произвело на тебя такое впечатление, будто я оглушен успехами контрреволюции, то или ты неверно понял его, или я, быть может, написал его в слишком страстном тоне. Ни одной секунды я не думал о действительном успехе контрреволюции. Со всемирно-исторической точки зрения очень легко видеть, что эта сильная вспышка контрреволюционного пламени истребляет только свои собственные последние жизненные силы и оказывает нам в то же время неоценимую услугу, очищая нашу собственную партию от всякого рода наносных воззрений и предрассудков. Но как бы верно это ни было, где же тот всесильный счетчик, который мог бы высчитать, что эта система не может продержаться еще два быстролетных года. Столетие, по псалмопевцу Давиду, для Бога лишь одно мгновение. Также и два года для всемирной истории, конечно, только всего один день. Но для передового отряда, попавшего в самый жаркий бой и отрезанного врагами, ждать в таком положении целый день, пока надвигающаяся сзади главная армия не вырвет его из кровожадных рук врага, – для него такой двухгодовой день убийственно долог».

На самом-то деле, однако, Марксу пришлось ждать значительно дольше, чем «убийственно долгий двухгодовой день». Более десятка лет медленно протекло, прежде чем рабочее движение Европы вновь разлилось по широкому простору и позволило Марксу из тихого кабинета перейти на шум и простор практической борьбы.

За годы реакции, бывшие вместе с тем годами сильного промышленного подъема, экономические организации и рабочих, и капиталистов значительно разрослись и окрепли.

В Англии профессиональные союзы находились в периоде сильного роста, и им в первую голову приходилось выдвигать вопрос о рабочей массе, но охваченной профессиональной организацией и поставляющей из своей среда штрейкбрехеров в периоды крупных стачек. Волей-неволей вопрос этот становился на интернациональную почву, так как в Англию стекались рабочие всех стран, и эти иностранные рабочие зачастую являлись в руках английских капиталистов надежным и послушным орудием борьбы с английскими организованными рабочими. Борьба английских организованных рабочих со штрейкбрехерами и понижателями заработной платы могла поэтому сулить успех только при условии привлечения на свою сторону и иностранных рабочих. В то же самое время обширная политическая эмиграция, со всех стран стянувшаяся тогда в Лондоне, в свою очередь, употребляла все усилия, чтобы связать тесными братскими узами лондонский рабочий мир с континентальным.

Всемирная выставка, устроенная в Лондоне в 1862 году, послужила превосходным средством объединить и организовать эти стремления рабочих к международному объединению. Со всех концов Европы на эту выставку стянулись для промышленного смотра крупнейшие представители всех европейских фабрик и заводов. В частности, богато представлена была Франция, причем «маленький» Наполеон послал на выставку не только экспонаты, но и группу рабочих. Французское правительство рассчитывало, что делегация французских рабочих научится на всемирной выставке более утонченным приемам капиталистического хозяйства, и правительство, конечно, уже никак не ожидало, что командировкой рабочей депутации оно будет содействовать образованию международного общества рабочих.

Французские рабочие встретили в Англии радушный прием со стороны английских, немецких и польских рабочих и эмигрантов, и они сразу попали в ту разгоряченную атмосферу политических страстей, которой отличался Лондон шестидесятых годов. Беспрерывно происходили международные братания рабочих всех передовых европейских стран, и уже тогда же на митингах выражалась уверенность, что теперь будут заложены прочные начала международному братству рабочих. В 1864 году Толен[29]29
  Толен Анри-Луи (1828–1897) – деятель французского рабочего движения, прудонист. По профессии гравёр. Один из основателей 1 – го Интернационала и организаторов его первой парижской секции. – Примеч. ред.


[Закрыть], в качестве представителя французских рабочих, в ответ на приветственные слова англичан, на собрании 28 сентября 1864 года, ответил, что капитализм представляет собою международное бедствие и для борьбы с ним необходима международная организация рабочих. Собрание после горячих речей французских и английских рабочих депутатов приняло следующую революцию: «Собрание выслушало ответ наших французских братьев на наш адрес. Мы снова приветствуем их, и так как их программа должна способствовать единению рабочих, то мы принимаем ее как основу международного объединения. В то же время мы назначаем комитет, которому даем полномочие увеличивать число своих членов и вырабатывать статуты для такого объединения».

Эта резолюция была принята единогласно, после чего собрание выбрало комитет, в который вошло больше всех представителей английского профессионального движения, а затем несколько эмигрантов, и в их числе Карл Маркс.

Так возникло «Международное товарищество рабочих», «Интернационал».

Маркс, в течение целого десятка лет стоявший в стороне от практической деятельности, тщательно сторонившийся дутых революционных затей эмигрантов, с основанием «Интернационала» вновь почувствовал под своими ногами революционную стихию и с наслаждением отдался широкой организационной работе.

Маркс разработал генеральный адрес и временные статуты «Интернационала». Один из вождей тогдашней лондонской политической эмиграции, знаменитый итальянец Мадзини[30]30
  Мадзини Джузеппе (1805–1872) – итальянский политик, патриот, писатель и философ, сыгравший важную роль в ходе первого этапа движения за национальное освобождение и либеральные реформы в XIX в. В книге уже упоминаемого Пола Джонсона «Популярная история евреев» указывается: «Джузеппе Мадзини основал новое общество. Целью его было освобождение Италии от власти Папы и чужеземных хозяев. Раввины в синагогах служили патриотические службы. Евреи толпами устремились под знамена «Молодой Италии» Джузеппе Мадзини. Так началась вторая революция 1830–1831 гг. Она тоже потерпела жестокое поражение». – Примеч. ред.


[Закрыть], в свою очередь разработал генеральный адрес. Оба адреса были подвергнуты долгим и страстным обсуждениям. В пламенных и немного напыщенных выражениях Мадзини в своем проекте адреса расплывался в общей социалистической фразеологии, и международное товарищество рабочих сливалось здесь с «общенародным» стремлением к великой свободе и т. д. В противоположность этому, Маркс в своем адресе сжатыми и рельефными чертами метко описывал и тем самым жестоко бичевал существующий экономический строй, быстрое нагромождение богатства, создаваемое им, и задавленность, приниженность рабочего человека, изнывающего под этой колоссально растущей грудой богатств.

Большинством голосов был принят адрес, составленный Марксом, и в основу деятельности Интернационала были положены временные статуты, выработанные Марксом и приложенные им к генеральному адресу.

Главнейшие положения этих временных статутов гласили: «Принимая во внимание:

что освобождение рабочих должно быть делом рук самих рабочих, что стремления рабочих к освобождению преследуют установление не новых привилегий, а одинаковых прав и одинаковых обязанностей для всех и уничтожение классового господства;

что экономическое порабощение рабочих собственниками орудий труда есть основная причина политического, материального и морального рабства;

что, следовательно, экономическая эмансипация рабочего есть великая цель, которой должно быть подчинено в качестве средства всякое политическое движение;

что до сих пор все рабочие движения терпели неудачу вследствие того, что рабочие различных отраслей производства и различных стран были лишены духа солидарности и братского единения;

что освобождение труда, представляя собою не местную национальную, а международную проблему, должно охватить все страны, в которых существуют условия современной жизни, и что для разрешения этой проблемы необходимо теоретическое и практическое взаимодействие всех стран;

что брожение, вновь замечаемое ныне среди рабочих промышленных государств Европы и возбуждающее новые надежды, нуждается в серьезном предупреждении не впасть в прежние ошибки, и для этого необходимо установить непосредственную связь между доселе обособленными стремлениями рабочих– нижепоименованные лица, входящие в комитет, избранный 28 сентября 1864 г., сделали все необходимые шаги для основания «Международного союза рабочих».

«Генеральный адрес» Интернационала был составлен Карлом Марксом. По своей основной идее адрес опирается на знаменитый пароль, данный рабочему движению еще «Коммунистическим манифестом»: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Но по своему характеру, своей аргументации «Генеральный адрес» во многих очень существенных и очень характерных отношениях отличается от «Коммунистического манифеста», и это различие весьма ценно для установления той эволюции социально-политических идей, которую пережил Маркс в богатый крупными историческими событиями промежуток 1848–1864 годов.

«Коммунистический манифест», написанный в 1847 году по поручению «Союза коммунистов», возник в ту эпоху, когда Маркс уже начал бороться с революционным сектантством, революционным заговорщичеством. Маркс уже тогда употреблял все усилия, чтобы вывести социалистическое движение из тесного подполья на широкую дорогу открытой организации рабочих масс. Уже и тогда Маркс сделал в этой области очень много, но по неустранимым обстоятельствам времени и места тогда самое движение еще не могло принять открытого массового характера, не могло еще вполне сбросить с себя скорлупу сектантства, а вследствие этого и доктрина этого движения продолжала отражать черты сектантства, с его резкою нетерпимостью и затворничеством. Тогда доктрина имела в виду людей, проникнутых совершенно определенным и выдержанным миросозерцанием. Таких людей была всего горсть, и мы уже знаем, что в эпоху своего появления «Коммунистический манифест» нашел отклик лишь в жидких рядах кучки единомышленников.

А теперь, в 1864 году, картина так резко и так отрадно изменилась по сравнению с 1848 г. Теперь уже приходилось обращаться не к кучке единомышленников, а к полчищам рабочих всех стран. Маркс превосходно понял, что широкому массовому движению международного пролетариата нельзя предписывать те строгие и нетерпимые правила мышления и поведения, которые можно было требовать от кучки единомышленников. И изучение деятельности Маркса в Интернационале весьма ценно, между прочим, тем, что оно раскрывает перед нами упорную и беспощадную борьбу Маркса с ортодоксальною нетерпимостью и революционным сектантством.

Свой анонимный памфлет, направленный против бакунинского «Союза социалистической демократии», К. Маркс начинает словами: «Международная ассоциация рабочих, ставя своею целью собрать в одно русло раздробленные силы пролетариата и таким образом сделаться живой носительницей объединяющей рабочих солидарности интересов, по необходимости должна была раскрыть двери социалистам всех направлений».

Мы еще вернемся ниже к той борьбе с доктринерскою нетерпимостью и сектантством, которую вел Маркс в Интернационал», а теперь мы должны остановиться в общих чертах и на «Генеральном адресе», составленном Карлом Марксом.

В полную противоположность «Коммунистическому манифесту», в котором яркими и общими штрихами рисовалась «идея четвертого сословия» и величавый исторический процесс борьбы за нее, в адресе Маркс не сходил с почвы характеристики последнего полувека в развитии социальных отношений. В сдержанных словах Маркс рисует здесь не великую идеологию рабочего класса, а его печальную судьбу в современных капиталистических государствах. Он рисует колоссальное экономическое богатство, созданное капитализмом, с одной стороны, угнетенность и нищету рабочего класса – с другой.

Но великая «идея четвертого сословия»– конечная цель. Социализм пронизывает предрассветными лучами нынешнюю тьму рабочей доли, и уже в самом развитии социально-политического положения Маркс отмечает светлые точки. Этими светлыми точками он признает английский билль о десятичасовом рабочем дне и попытки кооперативной организации. Оценка Марксом билля о десятичасовом рабочем дне чрезвычайно характерна для той точки зрения глубокого реализма, которая отличала позицию Маркса в Интернационале.

Этот реализм Маркса как нельзя рельефнее оттеняется, если сравнить оценку десятичасового билля, сделанную Марксом, с тою оценкою этого же билля, которую в 1850 году сделал Энгельс на страницах «Нового рейнского обозрения». О статье Энгельса нам уже приходилось говорить в другой связи. Как мы уже знаем, Энгельс в своей статье о десятичасовом билле пришел к заключению, что этот билль «представляет превосходную арену для деятельности реакционных классов и партий, направленной на то, чтобы соединиться с пролетариатом против промышленной буржуазии. В значительной степени тормозя быстрое развитие богатства, влияния общественной и политической власти фабрикантов, этот билль приносит рабочим лишь чисто материальную, даже лишь чисто физическую выгоду».

На диаметрально противоположную точку зрения при оценке английского десятичасового билля стал в 1864 году Карл Маркс. Если в 1850 году Энгельс считал этот билль, с принципиальной точки зрения, реакционным шагом аристократии, посягающим на революционный дух пролетариата и лишь удовлетворяющим бренным запросам его немощной плоти, то К. Маркс в 1864 году, как раз наоборот, увидел в этом билле «победу принципа», идейную победу пролетариата над буржуазией.

«Билль о десятичасовом рабочем дне, – писал Маркс во «Вступительном адресе», – был не только огромной практической победой, но и победой принципа: впервые при ясном свете дня политическая экономия буржуазии была побеждена политической экономией рабочего класса». Замечательные опыты кооперативной организации, сделанные в Рочделе, тоже были отнесены Марксом к светлым лучам завоевания, делаемого пролетарскими идеями в темном царстве капитализма. И это кооперативное движение, подобно десятичасовому биллю, Маркс приветствует как «победу принципа», как частичную победу социалистического принципа, носителем которого является пролетариат, над индивидуалистическим принципом, носительницей которого является буржуазия.

Сами по себе разрозненные попытки кооперативных организаций, говорит Маркс, не могут положить конец капиталистическому строю, кооперативное движение должно быть построено на широкой национальной почве. «Для того, чтобы спасти занятые в промышленности массы, кооперативный труд должен принять широкий, национальный масштаб и обеспечить себе поддержку со стороны государства». Но подобная национальная государственная организация невозможна до тех пор, пока в руках крупных землевладельцев и фабрикантов сосредоточены обширные политические привилегии. «Ввиду этого, – говорит манифест Интернационала, – главною обязанностью рабочего класса является завоевание политической власти». При настоящих же условиях, кооперативное движение приветствуется Марксом как чрезвычайной важности социалистический факт, показывающий опытным путем, что хозяйственные предприятия смогут прекрасно организоваться и процветать, не опираясь на классовый антагонизм между рабочими и предпринимателями.

Таково было основное содержание составленного Марксом манифеста Интернационала. По сравнению с «Коммунистическим манифестом» манифест Интернационала представляет несравненно более бледное и, так сказать, сдержанное произведение. В нем нет тех ярких и неожиданных, как молния, гениальных идей, которые сверкают чуть ли не с каждой страницы «Коммунистического манифеста», в нем нет того через край бьющего, радостного и уверенного энтузиазма, которым пропитан весь «Манифест», появившийся в год общеевропейской революционной грозы точно, чувствительный барометр, уже ясно ощущавший недалекую грозу и радостно ее возвещавший.

Но если манифест Интернационала был лишен того проникающего «Коммунистический манифест» юношеского ныла, который близко предстоявшую битву уже принимал за победу, то манифест Интернационала весь проникнут той глубокой вдумчивостью и сдержанностью, которая диктовалась зрелостью движения и сознанием ответственности каждого своего слова.

Дело тут не в том, конечно, что Маркс лично постарел, отказался от юношеских мечтаний и пригнулся к земле. Не Маркс постарел, а само рабочее движение выросло и возмужало, и, говоря теперь не от имени сравнительно Небольшой группы коммунистов, как это делал в 1848 г. «Коммунистический манифест», а от имени все растущих полчищ организованного международного пролетариата, Маркс был занят теперь не тем, чтобы воодушевить маленькую армию на геройский штурм и ярко развернуть перед нею знамя коммунизма: перед Марксом стояла теперь несравненно более ответственная и трудная задача: содействовать мобилизации, организации и вооружению обширной и разнородной армии, которой предстоит очень долгий и очень тяжелый поход, многочисленные, непрерывные сражения.

Манифест Интернационала, составленный Марксом, весь проникнут глубоким сознанием трудности и ответственности той задачи, которая выдвигалась теперь перед руководящими лицами европейского рабочего движения.

Первый конгресс «Международного товарищества рабочих» открылся в Женеве 3 сентября 1866 года. Съехалось на конгресс 60 делегатов. Маркс, чрезвычайно занятый в это время подготовлением к печати первого тома «Капитала», не мог лично приехать на конгресс. Он писал по этому поводу своему другу Кугельману: «Хотя я посвящаю много времени подготовительным работам к женевскому конгрессу, я не могу и не хочу туда поехать, так как никакой продолжительный перерыв в моей работе невозможен. Я считаю то, что я делаю, благодаря этой работе гораздо более важным для рабочего класса, чем все то, что я лично мог бы сделать на каком бы то ни было конгрессе».

Уже на этом первом конгрессе Интернационала обнаружился водораздел между двумя течениями социалистической мысли, течениями, которые вели то глухую, скрытую, то явную борьбу на всем протяжении существования Интернационала и, в конце концов, привели к расколу. Немецкие и английские делегаты были настроены реалистически, они искали опоры для своей революционной деятельности в объективном процессе истощения капиталистических сил, в процессе воспитания и роста социалистических сил внутри капиталистического организма. Борясь с капитализмом, они, однако, ни на минуту не соблазнялись докапиталистическими отношениями и в самом капиталистическом грехопадении видели акт зачатия тех общественных сил, которые, созрев в недрах капитализма, воспользуются всеми колоссальными техническими завоеваниями последнего и сбросят тогда истлевший капиталистический кокон. Эти делегаты, несмотря на те или другие разногласия, в общем разделяли основные идеи Маркса.

В противоположность им, французские делегаты находились под сильным идейным влиянием Прудона и отказывались принять капиталистический мир, уверяя себя и других, что можно придумать средство от капитализма, и Прудон такое средство уже придумал.

Держась почвы практического движения, а не отвлеченного обсуждения, конгресс совершенно не пускался в принципиальное обсуждение этих двух течений, но, конечно, и при обсуждении практических вопросов социальной политики сказывалось глубокое различие между романцами, проникнутыми революционным романтизмом, и германцами, склонявшимися к социалистическому реализму. Особенно резко антагонизм этот сказался при обсуждении вопроса о детском и женском труде в промышленности. Французские делегаты сурово осуждали этот труд и требовали, чтобы фабрики были закрыты для женщин и женщины вернулись к семейному очагу. Немецкие же делегаты, наоборот, доказывали неисполнимость и реакционность подобных требований, причем нимало не отрицая губительного влияния промышленного труда на женщин, немецкие и английские делегаты указывали на реакционность отмены этого труда при сохранении всех остальных сторон капитализма и на известное революционирующее влияние, которое оказывает вовлечение женщин в область промышленного труда.

Маркс, как мы уже знаем, лично на конгресс в Женеву не мог поехать, но им была составлена обширная докладная записка, представленная конгрессу лондонской делегацией.

В противоположность французским делегатам, отворачивавшимся от социального законодательства, осуществляемого с помощью государства, докладная записка, составленная Марксом, отстаивала необходимость подобного законодательства и доказывала, что это законодательство вовсе не укрепляет существующее государство. «Проведением таких законов, – говорит докладная записка, – рабочий класс не способствует укреплению правящей власти. При помощи всеобщего законодательного акта рабочий класс достигает таких результатов, которые при изолированных идеальных стремлениях оказались бы лишь бесполезной попыткой».

Касаясь вопроса о кооперации, которой французские делегаты придавали значение всеисцеляющего средства, докладная записка, составленная Марксом, указывала на то, что хотя кооперация и представляет собою весьма важный фактор освобождения рабочего класса, но фактор этот не единственный и для успешности своего действия он требует соответствующей специально-политической обстановки и организации. Докладная записка при этом вновь указывает на необходимость завоевания политической власти. Обсуждая затем вопрос о судьбах кооперативного движения в современном обществе, Маркс отдает решительное предпочтение производительным товариществам перед потребительными. При этом докладная записка требует, чтобы кооперативные общества отчисляли часть своих доходов в фонд для социалистической пропаганды.

Переходя к обсуждению профессионального движения, докладная записка, составленная Марксом, резко подчеркнула огромное значение профессиональной организации в борьбе рабочего класса за новый общественный строй. «Профессиональные союзы, – пишет Маркс в докладной записке, – бессознательно явились центрами организации рабочего класса, подобно тому, как средневековые муниципалитеты были организационными центрами буржуазного класса. Если профессиональные союзы в качестве организаций, стремящихся к уничтожению конкуренции между рабочими, необходимы для ежедневной партизанской войны между капиталом и трудом, то они имеют еще гораздо большее значение в качестве организованных рычагов для уничтожения системы наемного труда и господства капитала… Профессиональные союзы уделяли слишком много внимания непосредственной борьбе с капиталом; они не вполне еще поняли значение своей деятельности в борьбе с теперешним способом производства; они держались в стороне от общего социального и политического движения. Но в новейшее время, по крайней мере в Англии, профессиональные союзы пришли к сознанию своей великой исторической задачи… Они сознательно должны научиться действовать в качестве огромных фокусов организации рабочего класса, они должны поддерживать всякое социальное и политическое движение, направленное к этой цели, а на себя самих смотреть, как на активных передовых борцов целого класса. Этим самым они обратят на свою тактику внимание еще отсталых слоев пролетариата, напр., сельских рабочих, и даже последний рабочий убедится в том, что их цель, чуждая ограниченности и эгоизма, заключается в полном освобождении угнетенных миллионов людей».

Мы видим, таким образом, что на этом первом конгрессе Интернационала проявилось глубокое различие между политическим разумом и политическим темпераментом, с одной стороны – французских делегатов, а с другой – немецких и английских.

Но это первое столкновение не приняло сколько-нибудь острых форм, и, судя по первому конгрессу, можно было думать, что в пределах одной и той же организации Интернационала сумеют существовать и сотрудничать эти два течения социалистической мысли.

В письме к члену Интернационала Кугельману Маркс выражает полное удовлетворение ходом и итогами первого конгресса, в нескольких метких словах противопоставляя при этом свое реалистическое направление романтическим стремлениям французов. Он говорит здесь о составленной им докладной записке: «Я намеренно включил в нее только такие пункты, которые допускают непосредственное соглашение между рабочими и их совместное действие и дают непосредственно пищу и толчок потребностям классовой борьбы и организации рабочих в класс. У господ парижан головы были наполнены пустейшими прудоновскими фразами. Они болтают о науке и ничего не знают. Они отвергают всякую революционную, т. е. из самой классовой борьбы вытекающую тактику, всякое концентрированное общественное, а, следовательно, и политическими средствами осуществляемое движение (напр., законодательное сокращение рабочего дня)».

«Международное общество рабочих» развивалось быстро и широко. Во всех цивилизованных странах возникали его отделения, и число членов непрерывно возрастало. С живым энтузиазмом приветствовали сознательные рабочие всех стран этот быстрый рост Интернационала, со скрежетом зубовным следила за ним буржуазная печать. На ежегодных конгрессах Интернационала все шире намечалась его основная цель, и большинством голосов проходили резолюции в духе коллективизма. Французские делегаты по-прежнему будировали и оппонировали, по-прежнему носились с прудоновскими утопиями, но это лишь придавало более страстный характер дебатам и на первых порах не влекло за собою никаких острых столкновений и осложнений.

С каждым годом росло влияние «Международного товарищества рабочих» и вес; крепли его связи с пролетариями всех стран. Обширные стачки, беспрерывно вспыхивавшие то в одном, то в другом конце Европы, находили всегда в лице Интернационала опытного организатора, ссужавшего к тому же и деньгами. Интернационал чутко отзывался на все запросы рабочего класса, поддерживал все формы экономической организации рабочих и методически, на почве борьбы и организации, стремился прояснить и расширить классовое сознание пролетариата. Высшего пункта развития Интернационал достиг к 1860–1871 годам. Как велико было влияние Интернационала и численность его членов, об этом свидетельствуют как горячее увлечение им со стороны передовых слоев международного пролетариата, так и злобное отношение к нему буржуазных классов. Когда к концу шестидесятых годов «Интернационал» вырос в могущественную организацию, когда он являлся всюду, где столкновение между трудом и капиталом принимало широкие размеры и острые формы, когда он повсюду организовывал пролетариат, буржуазия всех стран соединилась в ненависти и страхе к нему и в своем испуганном воображении уже рисовала себе пришествие социализма. «Times» меланхолически писала о деятельности Интернационала: «Нужно идти к возникновению христианства и обновлению античного мира, чтобы найти аналогию этому движению».

Некий Бернгарди писал по поводу деятельности Интернационала: «Из Лондона и Женевы распространяются социалистические происки, чтобы революционизировать всю Европу и вызвать не только политическую, но и социальную революцию… Интернационал в Лондоне собрал наличными 5 млн. фун. ст. (50 млн. руб.), которыми он может распоряжаться… Мольтке боится победы социализма и вследствие этого – всеобщего обнищания и одичания». Некий Тестю написал в 1871 году специальную обстоятельную книгу об Интернационале, в предисловии к которой растерянно призывал буржуазию всех стран соединиться для борьбы с новым страшным врагом.

В предисловии к своей книге Тестю пишет: «Интернационал» в настоящее время в высшей степени занимает общественное мнение. Министр иностранных дел в особом циркуляре обратил внимание Европы на опасность для существующего порядка, которым грозит столь могущественно организованный союз. Время не терпит. Если Франция в союзе с другими правительствами не предпримет решительных и энергичных мер, то социальная революция скоро восторжествует, и через несколько лет, а быть может и несколько месяцев, мы окажемся бессильными и безоружными свидетелями пожаров, грабежей и бесстыдных деяний, подобных тем, которые недавно пережил Париж».