Текст книги "Хранитель Лачубту-нгуо"

– Что ты собираешься со мной делать? – воскликнула она, прикрывая молодую грудь, которая проглядывала через разорванную блузку. Сняв рваную дубленку, я бросил ее на пол и приблизился к Василисе.

– Подыграй мне, – сказал и влепил ей звонкую пощечину, после чего повалил девушку на спину.

– Нет! Оставь меня в покое! – закричала она, пытаясь отбиваться своими маленькими кулачками, пока я срывал с нее оставшуюся одежду.

– Ага, так хорошо, продолжай кричать, – шепнул ей на ухо, потом немного отстранился, чтобы стянуть с себя свитер и штаны.

– Урод! Не прикасайся ко мне! – продолжала девушка, явно по-настоящему, не подыгрывая.

Навалившись на нее своим телом, я схватил руки, а коленом попытался разжать ей ноги. Голова девушки, словно змеиная, шипела и извивалась, стараясь укусить за лицо. После яростной борьбы она все же сдалась, включив свою апатию. Прижавшись к девушке, осторожно поцеловал в ухо и посоветовал:

– Василиса, сейчас нужно сделать так, чтобы все выглядело натурально. Как будто мы занимаемся сексом, понимаешь?

– Делай что хочешь, мне уже все равно, – ответила она и отвернула лицо.

Покачал головой, – Неважно, что я буду делать, сейчас все зависит именно от тебя!

Василиса внимательно посмотрела на меня, и в ее глазах блеснула искра надежды.

– Хорошо. Что надо делать? – тихо спросила она, продолжая разглядывать мое лицо.

– Начинай кричать, как можно громче. Кричи от боли и… от удовольствия!

Я стал двигаться, изображая фрикции, она в ответ сильнее раздвинула ноги и начала стонать, все громче и громче с каждым движением. Схватившись руками за кровать у ее изголовья, сделал толчки более сильными. Тогда она закричала и впилась ногтями мне в грудь.

Так продолжалось недолгое время, пока не послышался слабый шорох за спиной в районе двери. Тогда и сам застонал в такт движениям. Возня возле двери усилилась – похоже, Косяк, а я не сомневался, что это он, совсем потерял бдительность. Значит, пора действовать! Осторожно просунув руку за край одеяла, нащупал ремень на штанах, а потом рукоять вакидзаси. Приготовив руку для броска, резко повернул голову. Вождь банды псов стоял в расстегнутой куртке возле двери: одна рука полезла в штаны, другая же небрежно держала игольчатый пистолет – вот в нее-то я и прицелился.

Встретившись со мной взглядом, Косяк сообразил, что здесь что-то не так. Тогда он собрался выстрелить, но короткий меч со свистом пригвоздил его руку к стене. Бандит вскрикнул и выронил оружие.

Вскочил с кровати, я кинулся к бандиту, который с остервенением пытался вытащить вакидзаси из железной стены. Пропустив мой резкий удар по челюсти, он сполз по стене и безжизненно повис на приколотой руке. Подбежав к двери, я захлопнул ее и запер на засов. И как раз вовремя – в нее начали ломиться.

– Если попытаетесь сломать дверь, или пролезть через окно – я вашего главаря нашпигую иголками как булавочную подушку! – закричал в сторону двери и поднял оружие с пола. Приблизившись к кровати, я положил игломет на столик и подмигнул Василисе. Она еще лежала на спине в том положении, в котором ее оставил, и удивленно смотрела на меня.

– Одевайся уже, – бросил ей и, подумав, добавил, – Поищи в шкафу, там должна быть женская одежда. Похоже, мой несостоявшийся босс – немного извращенец.

– Ярик! Он писец как много извращенец! Видел бы ты, что он пытался вытворять со мной этой ночью…

Пропустив ее реплику между ушей, сам начал одеваться, не выпуская из вида окон и раненого бандита. Где-то в лагере опять закричала сирена – скоро все псы окружат наш вагон. Надев штаны и свитер, я с досадой осмотрел свою изодранную дубленку и решил присоединиться к Василисе, которая бесцеремонно вышвыривала вещи из личного гардероба Косяка на пол. Обнаружив женские черные джинсы с металлическими заклепками, она сразу влезла в них.

– А вот и мои сапожки! – воскликнула девушка, вытаскивая сапоги. Проверив секретный карман в голенище, она с удивлением обнаружила там свой узкий нож.

– Если бы я была в сознании, когда меня схватили псы, уж порезала бы этих уродов как следует, – пробормотала девушка, натягивая сапоги.

Сдернув с вешалки целую кучу верхней одежды, я выбрал себе добротный черный плащ из плотной толстой кожи, подбитый мехом давно вымершего белого тигра. На широкую ногу живет главный пес! Пока примерял плащ, Котенок надела зимнюю толстовку с капюшоном темно-синего цвета прямо на голое тело.

– Вот он сука! Даже мою любимую шубку сохранил! Снял, наверное, пока я была в отключке.

– Перчатки нам поищи – пригодятся, – подсказал ей, и посмотрел на Косяка. Тот, кажется, начал приходить в себя. Порывшись в тумбе возле стола веревку или чего-нибудь, чем можно связать главного пса, я наткнулся на большой моток скотча.

Пока лазил в ящике, Василиса подошла к главарю и с размаху заехала сапогом между ног бандиту.

– Это тебе, ублюдок, за Хорька!

Очнувшись, пес завыл и схватился свободной рукой за ушибленное место. Прибитая к стене рука натянулась, причиняя ему еще боли.

– А это лично от меня, – прошептала она ему на ухо и врезала рукояткой пистолета по лицу. Послышался опасный хруст – похоже, она выбила несколько зубов, а может даже сломала челюсть. Косяк опять потерял сознание, повиснув на приколотой руке.

– Ну, хватит, хватит, – сказал разъяренной девушке, собравшейся еще раз ударить сапогом.

– Он нам нужен живым. Это наш билет в Кеджис!

Не без труда вытащив вакидзаси из стены, я уложил бандита на живот и завел ему руки за спину. Сперва обмотал скотчем рану на предплечье, чтобы пес не окочурился раньше времени от потери крови, потом связал ему руки.

– Чего стоишь без дела? Найди какую-нибудь сумку и собери провианта в дорогу! – приказал девушке. Она в ответ лишь раздраженно хмыкнула, но пошла выполнять.

Перевернув главаря на спину, попытался привести его в чувство. После нескольких пощечин он застонал и открыл глаза.

– Слушай меня внимательно! Мы сейчас будем выходить из вагона, и ты прикажешь своим собачкам, чтоб не тявкали и не стреляли, понял? Иначе я кое-кому распорю живот…

Косяк посмотрел на меня с недоумением, выплюнул кровь с осколками зубов и вдруг рассмеялся.

– Шря ты это штелал! – зашепелявил пес.

– Да неужели? Это почему зря?

Вождь опять засмеялся хриплым голосом:

– Шейшаш поймешь…

– Думаешь, нам не дадут уйти? – спросил я и, схватив Косяка за шкирку, поднял на ноги. Тот в ответ сплюнул и расплылся в улыбке, вот только она получилась совсем невеселой с окровавленными-то зубами.

Заметив на шее бандита медальон, украшенный черепом, сорвал его с шеи и надел на себя. Косяк сразу стал серьезным и прохрипел, – Вше-таки он тепе што-то рашкашал про это…

– Василиса? Нашла еды?

– Ага!

– Приготовься, мы выдвигаемся…

Рядом с вагоном послышались множественные шаги и щелчки оружейных предохранителей и затворов.

– Косяк? Ты еще жив? – послышался грубый голос снаружи.

Я пнул бандита, чтобы он ответил.

– Та вроте как…

– Ну, это ненадолго!

Удивленно посмотрев на Косяка, спросил его, – Что это значит?

Вместо ответа тот упал на пол. Я переглянулся с Василисой и развел руки.

– Что происхо… – хотела она спросить, но ее перебил хлопок выстрела.

Сообразив, что сейчас произойдет, я подбежал к девушке и уронил на пол, придавив своим телом. Вслед за выстрелом застучал пулемет и несколько автоматов: стекла окон разлетелись вдребезги, некоторые пули пробивали борт вагона и разносили в щепки всю нехитрую мебель. На нас посыпался всякий мелкий мусор. В вагоне поднялся такой шум, словно на голову надели большой колокол и изо всех сил ударили по нему кувалдой. Хорошо, что стреляли немного выше пола, и нас пока не задело. Этот кошмар продолжался с минуту, потом внезапно стихло. Я отполз от Василисы, стряхивая с себя осколки стекла и прочую мишуру. В вагоне топором стояла пыль, прорезаемая лучами света, что проникал через множественные пулевые отверстия в борту.

– Жива? – подергал девушку за плечо. Она повернулась ко мне с претензиями.

– Ну, если не считать, что ты чуть не раздавил меня, когда навалился, то вроде жива.

За словами Василисы последовал хриплый смех Косяка.

– Как погляжу, твоя банда не очень-то тебя любит, – сказал, развернувшись к нему.

– Это Пешенный – вше штал повот, штопы шанять мое мешто. А ты ему такой повот претоштавил. Твой план ишпольшовать меня как шалошника провалился. Теперь ваш и меня, шкорее вшеко, упьют, ешли только… – Косяк закашлялся и не договорил.

Я подполз к нему и тряхнул за плечо.

– Если только что?

– Я помоху вам покинуть лакерь – а вы меня вошьмете ш шопой и не упьете потом, а отпуштите. Но для этого тепе нушно меня рашвяшать, шапрать у шушки пиштолет и вернуть еко мне!

– Сам ты сучка! Фиг тебе, а не пистолет!

Повернувшись к девушке, я строго посмотрел ей в глаза и потребовал:

– Василиса, отдай мне пистолет!

– Ярик, а вдруг он нас пристрелит, а потом спокойно выйдет к своим бандитам. Вдруг это все – спектакль, придуманный на случай, если его захватят врасплох?

Словно в опровержение опять загрохотал пулемет, но главный аргумент в виде гранаты влетел через разбитое окно и упал прямо перед носом Василисы. Это уже совсем не похоже на спектакль.

Глава 17

Побег

Не растерявшись на этот раз, Василиса быстро схватила гранату и выкинула обратно в оконный проем. Похоже, ее чему-то научил опасный опыт в броневике Шухрата. Раздался взрыв и потом несколько приглушенных стонов псов, имевших неосторожность находиться близко к вагону.

– Хорошо, Косяк, я согласен, – кивнул ему и перерезал скотч на руках.

– Пиштолет! – потребовал он, растирая запястья.

Я повернулся к девушке и строго посмотрел на нее. Василиса с явной неохотой положила игломет на пол и толкнула его в мою сторону. Ловко поймав оружие, я сразу передал псу. Схватив пистолет с таким яростным порывом, словно без него не мог дышать, Косяк развернулся к шкафу для одежды и торопливо пополз.

– Ша мной, – прошепелявил он приказным тоном. Мне даже стало как-то смешно от его слов, будто ребенок, недавно потерявший молочные зубы, пытался изображать в уличной игре роль главаря, отдавая приказы, при этом шипя и не выговаривая свистящие и звонкие буквы. Но я послушался и на четвереньках двинулся следом. Обернувшись назад, удостоверился, что Васька ползет за мной.

Открыв шкаф, бандит откинул кусок линолеума, покрывающий пол. Я увидел из-за его спины большой люк. Обернувшись, низвергнутый вождь поторопился объяснить, показывая пальцем на пол:

– Я шейшаш в люк шпрыкну и начну штрелять по нокам, а ты топивай их. Шамое клавное, упить пулеметшика, инаше он наш вшех накроет. А шушка пушть пешит направо, к трукому ваконшику. Потом и ты ша ней. Та, кштати, хорошо пы прихватить ш шобой пулемет – он нам прикотитша…

Почувствовав у себя на шее горячее дыхание, понял, что Васька свою задачу поняла. Только надеялся, что она не вспылит за “шушку” – сейчас не подходящие время и место.

Снежный пес с лязгом откинул стальную крышку и спрыгнул вниз. Как только он это сделал, вновь застрекотали автоматы, и глухо закашлял пулемет. “Только бы гранат не набросали раньше времени”, – подумал, толкая вперед Василису, которая неловко зацепилась рюкзаком за крышку люка и застряла. Пришлось мечом отсечь лямку рюкзака, чтобы девушка могла свободно спрыгнуть вниз. Едва я спустил ноги в люк, как об пол что-то стукнулось. Не оборачиваясь, поскорее схватился за крышку и закрыл за собой проход. Упав на снег под вагоном, перекатился к Василисе, подальше от люка. Раздалась серия мощных хлопков прямо над нами, даже крышка дернулась несколько раз. Похоже, бандиты, наученные горьким опытом, забросили сразу несколько гранат.

Одновременно с взрывами Косяк открыл огонь из игломета, быстро поворачивая короткий ствол в разные стороны. Бандиты падали, хватаясь за ноги, и тут же получали новую тучу игл в туловище и в голову. Кто-то из раненых пытался выстрелить в ответ, но либо не успевал, либо пули попадали в железные колеса, за которыми прятался Косяк.

Увидев, где находится пулеметчик, я рванул к нему со всех ног. Тот пока еще не сообразил, что пассажиры уже вышли из купе, и продолжал увлеченно палить по вагону. Заметив врага уже перед носом, пес повернул пулемет в мою сторону, но не успел – я поднырнул под ствол и распорол живот. Быстро вернув меч в ножны, перехватил из рук падающего бандита ручной пулемет, похожий на старый “Калан”. Направив его на толпу снежных псов, окруживших жилище Косяка, открыл плотный огонь. Часть из них успела укрыться за другие вагоны, часть получила от меня смертельную дозу пуль.

– Васька! Давай! – закричал после того, как все бандиты попрятались.

Сорвавшись с места, девушка быстро преодолела расстояние между соседними вагонами. Вслед за ней побежал Косяк, огрызаясь из иглемета. Потом и я последовал, продолжая посылать пули в сторону притихших врагов.

– Что теперь? – спросил у пса, забравшись под вагон.

Вместо ответа он махнул в сторону небольшого ангара, показавшегося меж двух вагонов. Я кивнул ему и выглянул из-за колес, чтобы вновь припугнуть осмелевших бандитов. Короткими перебежками Василиса в компании нашего нового спутника направилась в сторону ангара.

…

Пробегая около очередного вагона, Косяк наткнулся на кучу окровавленных трупов. Одного из них он узнал сразу. “Жаль, Лысый, ты не захотел пойти со мной, посмотреть на трах киборга.… Остался бы в живых. Млять! Даже и переворота не случилось бы – Самурай, небось, двоих не одолел, и я б слюни не распустил”, – подумал он, проходя мимо своего личного телохранителя с перерезанным горлом. Рядом с ним лежало еще несколько псов из его личной банды и банды Бешенного. Видно Лысый с соратниками все же дорого продал свою жизнь. “Бешенный – млядский сукин сын! Я до тебя еще доберусь и оторву яйца, а потом запихаю их тебе в глотку!”.

Обогнув ближайший к ангару вагон, опальный бандит нос к носу столкнулся с двумя другими псами. Мгновенно среагировав, он успел нашпиговать их иголками до того, как они вскинули стволы.

– Што, опкатились, шелутивые пшы?! – воскликнул Косяк, отпихивая с дороги поведенных судорогами бандитов. Почувствовав, что Василиса уперлась в него сзади, пес схватил ее за рукав и дернул в сторону ворот ангара.

– Открой-ка, твери, шлюшка! Я тепя прикрою! – бросил он девушке и обошел ангар, высматривая новых бандитов. Псов со стороны вагонов сдерживал пулемет Самурая.

– Я когда-нибудь придушу тебя собственными руками, – прошипела Василиса и подхватила дробовик со снега, где дергались от боли бандиты, утыканные иголками, словно дикобразы. С первого же выстрела она разворотила навесной замок и вошла в темное помещение ангара. В полумраке хищно поблескивала хромированная решетка большого, военного вида джипа.

– Ну, што шаштыла?! Ошопоко приклашения штешь? – грубо подтолкнул девушку Косяк и деловито прошел вдоль стены в поисках рубильника. Ослепительный свет ударил по глазам, и бывший вождь банды, зажмурившись, направился в кабину. Запустив мотор, он отворил дверцу второго пассажира.

– Прошу, матемуашель! Карета котова!

– Да пошел ты в жопу! – отблагодарила его девушка и залезла в кабину.

– А я и так в шопе, – прошепелявил пес и нажал на газ.

Джип взревел и рванул вперед, слегка пробуксовывая по обледенелому полу ангара большими метровыми колесами. Пролетев через ворота, шестиколесный монстр едва не сбил Самурая, который пятился к ангару, сдерживая натиск бандитов.

…

Оглядываясь назад, я увидел, как Косяк и Василиса скрылись в глубине ангара. “Надеюсь, этот бандит знает что делать, а то у меня уже пустеет коробка! Пара минут и нас достанут!”. И словно в подтверждение этим мыслям со стороны одного из вагонов появилось двое бандитов, которые сразу открыли огонь из обрезов. Пока поворачивал пулемет в их сторону, они успели сделать несколько выстрелов, и последний из них оказался удачным. Рядом со мной взлетели куски обледенелого снега, и что-то врезалось в правую ногу, а точнее в голень. Припав на колено, все же не упал и умудрился открыть ответный огонь из “Калана”. Один бандит всплеснул руками и опрокинулся, поймав очередь грудью, второй успел спрятаться за вагон. Краем глаза я заметил, как прежние псы осмелели и опять показались из-за укрытий. Не отпуская спусковой крючок, повернулся к ним и, уже особо не прицеливаясь, обстрелял вагоны.

– Косяк, твою мать! Ты скоро? – закричал, пятясь к ангару. Правда, сам свой голос еле услышал сквозь грохот пулемета. Тогда я попытался встать с колена на раненую ногу. Стиснув зубы от накатившей боли в голени, поднялся и захромал в сторону врат, не забывая выдавать бандитам короткие очереди. Несколько раз чуть было не упал, когда больная нога наступала на какую-нибудь неровность. После меня на снегу оставались красные от крови следы, присыпанные кучками стреляных гильз.

Когда приблизился к выходу ангара, послышался громкий рев мотора. “Слава богам, они раздобыли какое-то средство передвижения! Пешком-то мы точно далеко не уйдем…”, – подумал я, разглядывая конец пулеметной ленты, появившийся из теперь уже пустой коробки.

Пока раздавались подарки в виде оставшихся пуль, мелькавшим то тут, то там головорезам, нечто огромное пронеслось с оглушительным ревом у меня за спиной. Обернувшись, увидел массивный шестиколесный пикап с широкой кабиной и открытым кузовом. Он отъехал от меня метров на десять и резко остановился, окутав себя облаком взбитого снега. Когда оттуда послышались крики, я прекратил огонь.

– Ярик! Залезай в кузов! Быстрее! – кричала и размахивала рукой Василиса, высунувшись из приоткрытой двери.

– Вы, черт побери, еще бы за километр отъехали, – пробормотал, бросив пулемет, и побежал к машине. Хотя бегом это можно назвать с большим допущением – я быстро ковылял вприпрыжку, пригибаясь от автоматных очередей. Запрыгнув в кузов, с облегчением упал на спину и перевел дух. Джип громко зарычал, лихо трогаясь с места. По борту заколотили пули, но кузов, похоже, был сварен из толстых листов стали, и пассажиры находились в относительной безопасности. Если, конечно, у снежных псов не осталась еще одна такая ракета, взорвавшая вездеход Шухрата.

– Эй, Шамурай! Шорош прошлаштаться, помоки мне! – послышался хриплый голос опального пса.

Я привстал и посмотрел через окошко в кабину. Там увидел Косяка, крутившего головой то в мою сторону, то в сторону лобового стекла.

Заметив, что его слушаю, он быстро затараторил. Я едва разобрал его слова из-за шума, да и сам бандит сильно шепелявил, но общий смысл понял. По борту кузова лежало несколько ящиков. Перебравшись к ним походкой моряка, попавшего в шторм, вскрыл ближайший своим коротким мечом.

– Гранаты! Вот это прекрасно! – вырвалось у меня над содержимым ящика. Схватив сразу парочку, я подготовил их, разогнув усики предохранительной чеки. Потом осторожно выглянул за борт и чуть было не получил пулю в лоб. Пригнув голову, под барабанную дробь по кузову, прикинул расположение стрелков.

Встав на колени возле ящика, я метнул далеко за борт подряд две гранаты и схватил из ящика еще несколько. Выстрелы на мгновенье прекратились, до меня донеслись крики, после чего раздались взрывы. Не давая бандитам опомниться, щедро раскидал гранаты по разные стороны пикапа. Выстрелы псов потонули в серии громких хлопков, смешанных с воплями подорванных. Доставая очередные гранаты, обнаружил, что ящиков с боеприпасами много – веселый салют будет продолжаться долго! Единственное пугало – что будет с машиной, если шальная пуля или какой-нибудь осколок случайно попадет в один из ящиков?

…

Повернув голову в сторону кузова, Василиса наблюдала через окошко, как Ярослав хромает от борта к борту. “Его, наверное, ранили в ногу, пока он прикрывал наш отход… Ничего, заживет, как в прошлый раз”, – подумала она, вспоминая, как мило лежала его растрепанная голова у нее на коленях, раненая и покорная, в предвкушении лечения и ласки… Барабанная дробь по двери прервала сладкое наваждение девушки. Василиса инстинктивно пригнулась под брызги разбитого стекла, хваля создателей джипа за то, что сделали окна узкими и расположили их высоко, практически на уроне глаз. Высунув ствол дробовика в разбитое окно, девушка наугад открыла ответный огонь. Рядом хлопнул взрыв, а за ним почти без перерыва второй, и выстрелы по ее двери прекратились. Осторожно выглянув в окно, она увидела, как ближайший вагон засыпало снегом и мусором, а вокруг него ползают оглушенные и раненые бандиты. Тогда Котенок тщательно прицелилась и попала в бандита, который оклемался и вновь поднял автомат. Остальных добить не успела – джип круто повернул и прибавил в скорости, но, в тоже время за машиной раздалась новая серия взрывов. “Похоже, Ярик дорвался до целого склада гранат!”, – подумала девушка, убрав ствол из окна.

Перезаряжая оружие, Василиса решила, что возможно и выберется из этой передряги. Она уже теряла надежду, попав в лагерь снежных псов, но вновь ее обрела, увидев Самурая. Потом снова поняла, что пропала, когда он на ее глазах зарезал Ли. Теперь, после спектакля в вагоне, надежда выжить и добраться до Кеджиса возродилась. Однако девушку все-таки что-то тревожило.

– Эй, ты, сволочь бородатая! – обратилась она к Косяку, стараясь перекричать завывания мотора, – А почему твои псы не стреляют по колесам? Так они мигом нас остановят!

Повернув к ней свое побитое лицо, пес улыбнулся окровавленной улыбкой.

– Этот тшип шобирал я шам лично! Шины шдешь беш воштушных камер – в них напихана упрукая пориштая решина. Толку штрелять по шинам нет никакого, и пшы про это шнают!

Бывший главарь сухо засмеялся, продолжая крутить баранку и смотреть вперед.

– Прикотовьша, шушка! Шейшаш путем потъешать к воротам. Твоя шаташа – шнять штрелков ш вышек, – став серьезным, сказал Косяк. Потом посмотрел оценивающим взглядом на девушку и на ее обрез, добавил, – Ну, или хотя пы их отвлешь…

Презрительно фыркнув, Василиса показала средний палец псу и посмотрела вперед, чтобы разглядеть вышки впереди, но обзор пока преграждали вагоны. Джип лихо объезжал их, прыгая по кускам заснеженных рельсов.

– Эй, Шамурай! – крикнул Косяк, повернувшись назад. Однако тот настолько увлекся игрой под названием “бери больше, кидай дальше, взрывай сильнее!”, что не услышал его. “Как бы этот придурок все гранаты не извел – они еще понадобятся”.

– Шамурай, твою трать! – сделал вторую попытку пес – тоже без результата. Ярослав продолжал выхватывать гранаты из ящика и щедро рассыпать вокруг машины. Теперь пройденный путь джипа отмечали костры горящих снегоходов, дровниц и прочей утвари.

– Пешполешно, – пробормотал пес, потом посмотрел на девушку и дернул ее за руку.

– Чего тебе?

– Кинь в этоко притурка шем-нипуть! Он ни хрена не слышит. Ака, в парташке поиши!

Открыв со скрипом бардачок, девушка нащупала там какую-то продолговатую коробку и вытащила ее. Глаза Косяка округлились от ужаса, когда понял, чем она собираться бросить в Самурая.

– Нет, нет, только не это, – залепетал он, размахивая руками, но не успел. Девушка уже размахнулась и послала коробку на встречу со спиной Ярика.

– Чего? – спросила она, глядя на возмущенного бандита.

Сплюнув прямо в кабине, пес зашипел:

– Это пыли мои пошлетние шикары, шука!

– Так тебе и надо, урод! Обойдешься без курева.

Посмотрев пристально ей в глаза, Косяк повернулся проверить, как там Самурай. Тот стоял уже с мечом наготове и косил в их сторону, думая, что кто-то забрался на пикап со стороны кабины и попытался застать его врасплох.

– Шамурай! Когда потъетем к воротам, я остановлю тшип, а ты их поторви! Понял?

Вместо ответа, Ярослав бросил меч на ящик с боеприпасами и поднял вверх большой палец. Потом опять наклонился к гранатам.

“Надеюсь, этот болван понял, о чем я? А то осталась пара поворотов и мы на выходе из лагеря”, – подумал Косяк и резко вывернул руль влево. Василиса от неожиданности врезалась плечом в дверь и чуть не выронила дробовик.

За вагоном поджидали два бандита. Первый сразу выстрелил из автомата по лобовому стеклу, пытаясь достать водителя. Второй же побежал к боковой двери и постарался запрыгнуть на подножку. Василиса сначала растерялась, когда часть лобового стекла, превратившаяся в пленку со стеклом, покрытым сеткой как у паутины, упала ей на лицо. Инстинктивно она отбросила лобовое стекло от себя и потом, высунув ствол дробовика в образовавшуюся щель, выстрелила в бандита. Дробь попала тому прямо в лицо, превратив его в кровавую маску. Девушка собралась передернуть затвор, как другой пес неожиданно возник перед ней, схватил ствол дробовика и рванул на себя. Она не успела понять, что происходит, как лишилась оружия. Сориентировавшись, Василиса дернула дверцу за ручку и резко открыла ее. Пес выронил оружие, но сам не упал – повис на двери, вцепившись в нее обеими руками.

Косяк поднял голову, как только стрельба прекратилась. Вытащив ногу наверх, он ударил ботинком по лобовому стеклу в то место, где оно еще держалось. Стекло упало на капот, щедро осыпав салон стеклянными кубиками. Стряхивая осколки с головы, Косяк заметил, что на двери со стороны Василисы болтается пес и настойчиво лезет в кабину. А это дура потеряла оружие, и теперь возникнут проблемы с парнями на вышках.

– Прикнись, шушка! – закричал он, доставая игломет. Девушка быстро среагировала, упав на пол под бардачок. Пара выстрелов и руки бандита обросли иголками. Он разжал трясущиеся пальцы и с воплем сорвался. Джип немного тряхнуло, когда он переехал упавшего пса задними колесами.

Повертев баранку, Косяк обогнул еще один вагон, и теперь они оказались прямо перед воротами.

– Ну и шем ты теперь путешь штрелять? – ехидно спросил пес у Василисы. Та вместо ответа плотно сжала губы и забрала игломет Косяка.

– Этой икрушкой тепе их не тоштать! Тальность не та! Пиштолет только в плишнем пою хорош…

– Следи за дорогой, – огрызнулась она, сжимая пистолет-пулемет обеими руками. Вытянув его перед собой, девушка прицелилась в дозорного на правой вышке.

Схватившись за руль, Косяк чуть пригнул голову и добавил газа. Часовые на вышке срочно снимали тяжелые пулеметы с креплений, так как они были рассчитаны для отражения штурма извне лагеря. Василиса зажала спусковой крючок игломета, посылая тучи игл в одного из часовых, правда без особых успехов. Косяк продолжал давить на газ – хотел проскочить тот опасный период, когда из пулеметов еще можно попасть по ним через переднее окно. Если он успеет, то дело за прочностью бронированной крыши, ну, и что Самурай взорвет дозорных к хренам собачьим вместе с воротами, однако один из бандитов успел перенаправить крупнокалиберный пулемет.

Грозное орудие псов загрохотало, и снег перед пикапом взвился высокими фонтанами. Косяк пригнулся к рулю, когда очередь дошла до бронированного капота. С громким лязгом пули врезались в металл, оставляя крупные вмятины, похожие на воронки. “Отлично, броня выдерживает одиночное попадание, может быть, и прорвемся…”, – подумал пес, но тут его посетила пугающая мысль. “А вдруг пули попадут в кузов, прямо в один из ящиков? Тогда всем хана!”. Однако пулемет часового неожиданно умолк. Косяк повернулся к девушке, сияющей довольной улыбкой.

– Отнако, – вырвалось у бандита.

Пикап добрался до выхода, когда впереди прогремело несколько взрывов. Второй часовой так и не успел выдернуть пулемет из заржавевшего гнезда, и теперь вместе с вышкой, подорванной у основания, летел вниз.

Сбросив скорость, Косяк оглянулся назад – Самурай в этот момент как раз выдергивал кольца сразу из двух гранат. Повернувшись обратно, пес посмотрел на врата, закрытые мощным засовом. Вот он заметил, как гранаты с небольшим отрывом друг от друга полетели в сторону перекрытого проезда, и поспешил пригнуться. Двойной взрыв, поднявший тучи снега перед воротами, слегка оглушил его, а над головой просвистели осколки. Поднявшись, Косяк обнаружил лишь густую завесу снега, и непонятно, удалось ли Самураю взорвать врата или нет, но пес решил попробовать. Утопив педаль газа, он направил машину прямо по центру проезда и крепче схватился за руль.

С натужным ревем пикап устремился вперед и, быстро набрав скорость, врезался в ворота. Перед самым ударом Косяк успел приметить, что засова на них уже нет, а крепления разворочены взрывом. С глухим ударом джип распахнул створки и, практически не потеряв скорость, помчался дальше.

– Ура! Мы свободны! – радостно закричала Василиса, вскинув обе руки вверх. Косяк повернулся к ней и постарался как можно милее улыбнуться.

– Не торопишь, тевошка моя, не торопишь, – прошипел он вдруг ядовитой змеей, и наотмашь ударил ее по лицу. От сильного удара Василиса откинулась назад, и, отпружинив от спинки, врезалась в приборную панель.

– Это тепе за мои выпитые шупы, торокуша!

Не теряя времени, Косяк подхватил выроненный пистолет и повернулся к заднему окошку. Самурай, ничего не подозревая, жадно набирал гранаты из ящика – видимо, решил напоследок устроить псам большой салют.

– Прошай, пештолковый кипорк! – сказал бандит и пустил очередь спину Самурая. Киборг упал, раскинув дрожащие руки, а по кузову покатились гранаты, по счастью, еще с предохранителями.

Косяк усмехнулся и посмотрел на лежащую без чувств девушку. Из-под лица заструилась кровь – похоже, она еще расквасила себе нос, уронив голову на панель.

Схватив за волосы, он откинул девушку на сиденье и открыл бардачок. Пошарив там, наткнулся на сигары. “Вот эта – точно последняя”, – подумал он, доставая коробку.

Раскурив отличную сигару, Косяк улыбнулся счастливой улыбкой. И ничто больше не омрачало его поднявшееся настроение, ни то, что он остался без банды, ни дико болевшая челюсть, ни снег со льдом, что врывался сквозь пустое окно и нещадно хлестал по щекам острыми иголками.

– Вот теперь я шнова на коне! – воскликнул снежный пес и разбавил студеный воздух струей густого ароматного дыма.

Глава 18

Погоня

– Хер ли встали, как долбанные бараны! – взревел Бешенный, подбегая к кучке раненых псов. Пнув нескольких, он, похоже, немного их взбодрил.

– Тащите свои задницы к вездеходам! Организуем погоню!

– Все-таки зря мы так кинули Косяка. Небось, и лагерь уцелел бы, – заворчал один из раненых головорезов. Новый лидер псов резко повернулся к этому неосторожному бандиту. Единственный глаз его нервно задергался. “А… Ясно! Одна из шавок-перебежчиков из личной банды Косяка”, – подумал Бешенный, изучая дерзкого пса. Достав из кобуры огромный револьвер – американскую “Анаконду”, он направил его в голову сомневающегося в нем человека и взвел курок. В глазах снежного пса успел промелькнуть ужас и понимание того, что вырвавшаяся наружу случайная мысль подписала ему смертный приговор. Раздался выстрел, и бандит отлетел назад на несколько метров с огромной дырой посреди лица.