Текст книги "Хранитель Лачубту-нгуо"

– Ли! Ты растешь в моих глазах, – я схватил его руку и крепко пожал. Если уж даже среди хорьков стали встречаться такие люди, то, похоже, этот обреченный мир может вновь возродиться.

– А кому это надо передать? – спросила Котенок, примеряя драгоценность на себя.

– Дружбану барушника, тока де его шарить – хрен знает. Барушник не успел пробакланить точную шарку. Буду, мля, болтаться терь в ентом Кеджисе, как гамно в проруби!

Недослушав Хорька, Васька распахнула шубу и повернулась ко мне. Приложив медальон к свитеру, она кокетливо спросила:

– Как ты думаешь, Котенку идет это украшение?

Золотая цепь с медальоном хорошо подходила к черной шубке, но к синему свитеру со строгими вертикальными полосками – совсем никак. Мне даже показалось, что сам золотой череп ехидно ухмыльнулся, подтверждая мои мысли.

– На шубе этот медальон смотрелся бы лучше, а к твоей кофточке, извини, не подходит, – честно ответил я.

Девушка обиженно надула губки, сморщила нос и хотела уже что-нибудь ответить, мол, не разбираешься в таких делах, как Хорек резко вырвал украшение из ее рук.

– Харош придуряться! Эт вам не гемушка нафиг! – заявил он, пряча драгоценность во внутренний карман дубленки.

– Да я даже не рассмотрела толком!

– Дык нидно было зырить и а не пялить на ся!

– Интересно, а зачем бармену так обязательно нужно было передать эту безделушку своему другу? – спросил я одновременно у Ли, и у пассажиров.

Хорек пожал плечами, а Василиса предположила, что золотой медальон является семейной реликвией, передаваемой из поколения в поколение, и бармен хотел быть уверенным, что драгоценность попадет именно в те руки.

Кивнув ей в ответ, как бы подтверждая эту версию, я скосил взгляд на вновь задремавшего папашу Сяна. А ведь пока мы разговаривали, он тихо сидел на месте и лишь изредка глотал пищевые концентраты, запивая их доброй порцией коньяка из фляжки. Казалось, ему было абсолютно все равно, о чем мы разговариваем, и он сидел, полностью отрешенный от этого мира и занятый только своими мыслями. Но если Сян Аристархович – настоящий охотник за головами, то он внимал каждому нашему слову и жесту. А то, что не подавал вида, говорило о его высоком профессионализме. Старика так никто и не рискнул спросить, зачем он поехал в Кеджийск. Наверное, все решили, что его цель – очередная заказанная стражами голова какого-нибудь неудачника.

Глава 7

Западня

К полудню мутное небо рассеялось, и яркие лучи солнца тонкими полосами падали на снег, разрезая остатки облачной черноты. Погода обещала быть ясной, по крайней мере, до вечера. Вездеход упорно продолжал свой путь по заснеженной дороге в сторону Кеджийска. Солнечные зайчики весело прыгали по внутренней обшивке грузовика, просачиваясь сквозь узкие амбразуры и бронированные стекла кабины.

Рустам торопливо опустил забрало на стекло, после того как вынырнувший из облака ослепительный диск больно ударил его по глазам.

– Чертово солнце! Светит прямо в глаза!.. Ладно, все равно лучше, чем вчерашняя метель…

– Э! Друг, не скажи. В этом месте уж лучше бы метель и пурга какая, а так наш вездеход на этом поле далеко видать – как на ладони, – проворчал Шухрат.

– Думаешь, могут объявиться псы? – насторожился Рустам.

– Шайтон их знает – выйдут ли они сегодня на дорогу или нет. Надеюсь, пронесет.

– Да, уж меня сегодня точно пронесет! Что за херню мы ели вчера? Живот раздулся и что-то булькает и квакает там внутри, как будто у меня в кишках завелись гребанные лягушки!

Шухрат засмеялся, – Это был плов из кроликов! Тебе же вчера понравилось?

– Да, но сегодня эти твои кролики играют в моем животе в футбол и вместо мяча у них большая жаба, которая после каждого пинка громко квакает и булькает. И скоро, боюсь, она доберется до выхода!

– Смотри, у нас осталось мало бумаги, будешь снегом подтираться! – подколол коллегу шофер.

– Ага, не хватало еще мой геморрой простудить.

– У тебя уже геморрой появился, в твоем-то возрасте?

– Нет! Это я образно говорю.

– А… У меня-то уж давно вылез…

Рустам отмахнулся от шофера руками, – Ай, да ну тебя! Лучше следи за дорогой. Вон гляди – развилка. Сейчас довеселишься – свернем еще не туда!

Удивленно посмотрев сначала на бегущую впереди дорогу, потом на стрелка, Шухрат заявил, – Не должно здесь быть никакой развилки.

– Приехали! Может мы не туда попали – сбились с пути?

– Не бойся, – успокоил коллегу водитель. – Просто кто-то проложил здесь еще одну колею.

– Ага, здорово! И куда нам теперь: налево или направо?

– Доставай монетку – сейчас подбросим! Орел – едем направо, решка – налево, на ребро встанет – вообще вернемся обратно.

Рустам, разозлившись, всплеснул руками, – Да, блин, а если в воздухе повиснет, то мы все покончим с собой и грузовик взорвем! Хватит уже подкалывать. Поворот близко!

– Не серчай, Рустамчик! Я точно помню – дорога в этом месте поворачивает направо. Ну, или, может быть налево…

Рустам обреченно схватился за голову.

Проезжая развилку, Шухрат немного сбавил скорость, чтобы рассмотреть, куда уходит новая дорога. Петляя меж холмов, она вела далеко на север, в сторону молодых хвойных порослей.

– Что-то эта новая дорога очень похожа на ловушку для тех, кто впервые едет по этому тракту и не знает всех изгибов!

– Твоя правда, Шухрат, вон впереди еще одна развилка виднеется, специально для непонимающих…

Осторожно подогнав грузовик ко второму ветвлению дороги, шофер нажал на тормоз. На правильной дороге откуда-то взялась огромная куча металлолома, состоящая из ржавых кузовов автомобилей, погнутых балок, рельсов.

– Что будем делать? – спросил Рустам, – повернем налево или обогнем завал справа по бездорожью?

– Справа оно, конечно-то лучше, но это было бы слишком просто. Скорей всего и там есть какой-нибудь подвох!

– Мины?

– Не исключено, – кивнул головой Шухрат.

– Ну, это легко проверить, – Рустам достал из кармана толстой куртки гранату и подбросил ее в руке, подмигнув шоферу.

– Хе! Идея хороша! Но вдруг они стерегут ловушку поблизости, а мы как раз себя и раскроем…

– Тогда как поступим? – спросил стрелок, убирая гранату обратно.

Шухрат задумался, потеребив бороду.

– Сделаем вот что: отъедем обратно метров на двести и обойдем завал по широкой дуге.

– Согласен! Главное, чтобы груз не запаниковал…

Шухрат усмехнулся, – Вот ты, друг, объясни им все в мягкой форме и успокой!

Повернувшись к окошку, Рустам громко сообщил последние новости салону:

– Уважаемые пассажиры! Нашему вездеходу преградил путь большой завал из разбитых машин, видимо наших предшественников; слева по борту – дорога, ведущая прямо к банде “Снежные Псы”, а справа – минное поле. Сейчас наш вездеход совершит вынужденный разворот, мы вернемся немного назад, а потом продолжим свой путь, слегка изменив маршрут. Просьба всем оставаться на своих местах и сохранять спокойствие. Спасибо, что воспользовались услугами нашей компании!

Разинув рот, Шухрат ошарашено посмотрел на напарника, который ему весело подмигнул.

– Нормально я им объяснил?

– В мягкой форме?

– В мягкой форме!

– Лады, тогда думаю, можно разворачивать грузовик, – растерянно пробормотал Шухрат, и, до упора выкрутив руль, переключил передачу и надавил на газ.

– Он, чё? Прикалуется? – спросил Хорек у Охотника. Тот в ответ лишь пожал плечами и крепко схватился за поручень сидения.

До меня сначала не дошло, зачем он это сделал. Но когда дико взвыл мотор, было уже поздно – грузовик дернулся в сторону, и меня швырнуло в объятия Котенка. Не успев даже выставить перед собой руки, я с размаху врезался коленом в сидение напротив, а лицом попал во что-то мягкое. Этим мягким местом оказалась грудь Василисы. Смутившись, я оперся рукой о борт и поспешил отстраниться от девушки, а она нагнулась ко мне и заботливо спросила, – Ярик, ты не ушибся?

На самом деле ударенное колено заныло, но близость к девушке и ее приятный запах отвлекли от боли. Я осторожно поднял голову, пройдясь глазами по красивым чувственным губам, аккуратному вздернутому носику с озорными веснушками на переносице, и остановился на ее удивительных глазах, завораживающих своей бесконечной глубиной. Остановился и не смог больше оторвать от них взгляда. Я подумал, что сейчас больше всего на свете хочу прижать к себе эту девушку и попробовать на вкус ее сочные губы, позабыв обо всех приличиях, неудобствах, условностях и прочих вещах, которые мешают это сделать. Она, похоже, почувствовала что-то такое в моем взгляде, но не оттолкнула меня, не отвернула лицо, и даже не отвела своих глаз.

Вездеход закончил разворот и, встав на свою же колею, рванул вперед. Мое тело вернулось обратно вопреки желаниям, и Василиса, как мне показалось, проводила взглядом полным сожаления.

Забравшись на свое сиденье, вновь посмотрел на Котенка. Она наклонила голову и опустила глаза, а на ее лице заиграл румянец. “Ну, ты даешь, Самурай!”, – начал я себя отчитывать. “Черт, неужели ты влюбился в эту смазливую девчонку? У тебя что, случилась любовь с первого взгляда?! Не может быть! Не ожидал от тебя такого…”. Пока я сидел, пытаясь разобраться в растревоженных чувствах, ситуация ушла из-под контроля. Из ступора меня вывел Ли, у которого похоже началась легкая паника.

– Мля! Мы чё, нарвались в засаду к ентим сраным шавкам?

– Остынь! Мы сейчас объедем их ловушку, – спокойным голосом сообщил Сян Аристархович. – Лучше держись покрепче – скоро свернем с дороги, а то будешь летать, как Самурай.

Прислушавшись к совету папаши Сяна, который предупреждал скорее меня, чем Хорька, я крепко схватил поручень, да так сильно, что костяшки пальцев побелели.

“Значит, снежные псы устроили на этом тракте ловушку. Может быть, они сами прячутся где-то поблизости?”, – подумал я. Вдруг собственные мысли перебило второе эго, насильно вернув к прошлой теме: “Да как ты, черт тебя раздери, мог влюбиться в Василису? Ты же взрослый состоявшийся человек – тебя ждет дома красивая жена, и ты ее любишь! Так ведь?”. “Да, я люблю свою жену” – ответил сам себе, но как-то неуверенно. “Не понимаю, что случилось…”. И вдруг вспомнил, что произошло, когда увидел Василису в первый раз. Она тогда приблизилась к вездеходу и спросила меня, где найти водителя в Кеджис. Я взглянул в ее удивительные глаза и откровенно растерялся. Путаясь в словах, промямлил, что он живет в том доме, и указал рукой. Девушка словно проплыла мимо, направляясь к жилищу шофера, а я глядел вслед, пока она не скрылась за дверью. Тогда еще подумал – вот будет здорово, если ей хватит места на этом вездеходе, и мы поедем вместе. Я-то уже давно забронировал поездку в Кеджийск и ждал отправления в этот день.

Посмотрев еще раз на Василису, которая притягивала мой взгляд, как магнит, мысленно спросил ее: “Васька, Васька, что же ты со мной наделала? Как мне теперь быть?”.

Но больше меня волновал другой вопрос – что она сама обо всем этом думает?

Глава 8

Взрыв

Вездеход зарывался по кабину в сугробах, но упрямо продолжал свой путь, огибая развилку. Комья снега отлетали в разные стороны от грузовика, словно вспененные волны от катера, летящего по водной глади моря. Только за машиной снег не сходился обратно, а оставался лежать двумя хребтами по обочинам проторенной колеи, образуя снежный коридор посреди замерзшей пустыни.

Проехав около пяти километров параллельно основной дороге, шофер повернул к ней, и уже через полчаса путешественники снова оказались на тракте. Вездеход значительно ускорил свой ход по утрамбованному снегу. Тогда все обрадовались, считая, что миновали самый опасный участок дороги с логовом снежных псов. Но в дальнейшем случилось то, о чем путешественники будут долго вспоминать, конечно, те из них, кто выживет.

– Поздравляю! – протиснулось довольное лицо Рустама сквозь окошко в салон, – Снежные собаки позади! Теперь до Кеджиса совсем ногой шагнуть.

Я переглянулся с Василисой. “Проклятье, меньше, чем через двое суток наше путешествие закончится, и возможно больше никогда не увижу эту милую девушку”. А она сидела и без слов смотрела на меня, словно слышала эти мысли и сочувствовала.

“Вот бы больше времени побыть с Василисой, может, …появился бы шанс продолжить наше…” – запутанные мысли заглушил сильный взрыв, подбросивший наш вездеход вверх и в сторону. Это было подобно хлопку мощной петарды, которую мы в детстве поджигали, бросали в снег и наступали на нее ботинком – для остроты ощущений. Так вот и сейчас я почувствовал себя ступней в этом самом ботинке, когда снизу больно ударила взрывная волна.

Пассажиров расшвыряло по стенам салона, а вездеход остановился, зарывшись в сугроб на обочине.

– Ты в порядке? – спросил я Василису, помогая подняться с пола.

Она слегка поморщилась, когда встала на ноги, – Всё нормально, только локтем больно ударилась.

– Ничего, заживет, главное, чтобы не была сломана рука, – со знанием дела я прощупал предплечье и плечо. Васька лишь тихо ойкнула, да и то, когда дотронулся до локтя.

– Похоже, жить будешь – это просто ушиб.

Я оглядел остальную часть салона. Матерясь на своем хорьковском сленге, Ли помогал Сяну Аристарховичу, который, густо нахмурившись, потирал голову – видимо сильно ударился об потолок.

– По нам чё, из габищи шлепнули? – Хорек задал вопрос сразу всем.

– Гаубицы? Нет, это больше похоже на мину, взрыв был снизу – вон, как я подлетел, – ответил ему Охотник, поднимая шляпу и заботливо отряхивая ее об колено.

Решив узнать подробности у экипажа, я осторожно усадил девушку на место и заглянул в окошко. Водитель с напарником тоже особо не пострадали – они сидели и самозабвенно ругались. Рустам обвинял Шухрата, в том, что тот рано свернул на дорогу.

– Мужики, это что мина была? – перебил их спор.

Рустам повернулся ко мне и довольно весело для такой ситуации ответил:

– Что, мина? Хрен с три короба! Несколько мин! И все с одной стороны – теперь наверняка правого трака мы лишились, нахрен!

– Вот уж гыждылар, эти псы – засрали минами весь тракт! И что только стражи делают?! – добавил в сердцах Шухрат.

– Слушай, Самурай, ты с пассажирами понаблюдай пока за обстановкой через амбразуры, а мы с Шухратом выйдем, осмотрим неполадки и подумаем, как быстро их устранить. А то, задницей чую, собачки уже услышали взрыв и прут сюда на всех газах.

Похлопав напарника по плечу, шофер попытался его успокоить, – Ничего, Рустамчик! У нас в запасе есть большой кусок гусеницы, сейчас быстренько перекинем – замерзнуть не успеешь.

Повернувшись обратно в салон, я передал указания стрелка. Папаша Сян отворил задние амбразуры и стал вести наблюдение, Хорек пристроился по левому борту, а мне досталось смотреть по правому. Котенок же сначала сидела на своем месте, баюкая ушибленную руку, а потом присоединилась ко мне.

“Ну вот, опять она в опасной близости”, – подумал я, когда девушка встала рядом, практически прикоснувшись щекой к моему лицу. Большого труда мне стоило отвести от нее глаза и устремить свой взгляд в белую даль сибирской равнины. Однако близость Василисы не давала покоя: отчетливо слышалось учащенное дыхание, а стук ее сердца, казалось, отбивал в моей голове сумасшедший ритм. Я непроизвольно взял девушку за руку – она сжала ее в ответ. И мы стояли так некоторое время и смотрели сквозь амбразуру, но боковым зрением наблюдали друг за другом. Я подумал о том, что попади в такую ситуацию несколько лет назад, точно бы ей воспользовался, чтобы совершить первый шаг. Но теперь не мог такого сделать – ведь я уже женат. Правда в наше смутное время брак был вещью довольно условной, ведь не было больше загсов, печатей на паспортах, как и самых паспортов. Теперь брак правильнее было бы назвать сожительством, но все равно он сдерживал мои желания. И у Василисы тоже были свои причины – ее ждал в Кеджисе очень близкий человек.

И вот мы сейчас стояли рядом, но между нами словно пролегла огромная глубокая пропасть, соединенная тонким канатом наших ладоней, и первый, кто устремится на встречу к другому – неминуемо сгинет в черной пучине ее дна. Однако мы продолжали стоять, не выпуская рук. И наши сердца притягивались, как сильные магниты – по крайней мере, я так думал.

Вскоре в душу закрались темные мысли: а может, и нет ничего такого с ее стороны, похожего на чувство, пускай и зарождающегося? Может, сумасшедшее сердце обманывает мои предчувствия – выдает желаемое за действительное? Может, я сам обманываю себя, что тоже понравился Василисе. Может, она просто испугалась и увидела во мне надежного человека, на которого захотела положиться. Черт! Как много этих проклятых “может”! Ну нет, я помню, как она смотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами. Говорят, глаза – это зеркало души. Так вот, готов поклясться чем угодно, но я увидел в них ее душу – и она тянулась ко мне, словно к родной!

Сердце билось все быстрее и быстрее, дыхание само сравнялось с дыханием девушки. Не в силах повернуться к ней, я лишь крепче сжал ее ладонь в своей руке – она ответила тем же. О, боги, как же здорово стоять вот так рядом, просто держа друг друга за руки!

Романтический момент нарушил донесшийся с улицы отборный русский мат вперемешку с узбекскими ругательствами – похоже, у экипажа что-то не получалось с гусеницей. Наконец, мы с Василисой повернулись лицом к лицу и одновременно весело рассмеялись. Это был беззаботный смех – как холодный душ, что струился по разгоряченному телу, забирая с собой гнетущий жар сомнений и ответственности за свои необдуманные действия, подстегиваемые накаленными чувствами. Мы стояли и тихо смеялись, по-прежнему ощущая тепло наших прикосновений, и смотрели друг другу в глаза и не могли оторвать взгляда…

– А вот и снежные псы, – заметил Сян Аристархович и расчехлил свою грозную винтовку.

Глава 9

Нападение

Хорек кинулся к задней двери и припал к амбразуре. Мы с Васькой еще долго стояли как вкопанные, и до меня все никак не могли дойти слова Сяна – в голове была какая-то недоваренная каша.

Тем временем папаша Сян неторопливо подошел к задней двери и с осторожностью просунул ствол в узкое окошко. Потом он некоторое время прицеливался и, наконец, плавно нажал на спусковой крючок. От оглушительного выстрела пассажиры подпрыгнули на месте, с запозданием прикрывая уши, а Василиса даже завизжала.

– Один готов, – открыл счет Сян Аристархович.

– Еще пара шмалов внутрях ентого гребанного бункера, мля, и мы все тута буим готовы! – воскликнул Хорек, яростно мотая головой.

У меня тоже в голове стоял колокольный звон. Я глубоко вдохнул и, зажав нос пальцами, попытался через него выпустить воздух. Уши заложило, зато звенеть стало меньше. А после нескольких глотков с трудом набранной слюны слух полностью восстановился. Василиса также хорошо справлялась с оглохшими ушами – приложила к ним сложенные лодочкой ладони и нажимала. Оставив девушку, я направился к Сяну посмотреть, что там за псы такие. Пока он отшагнул от двери, чтобы перезарядить винтовку, я прислонился к окошку. Поначалу ничего не смог разглядеть – яркий снег здорово слепил глаза. Мне пришлось поморгать несколько раз и вытереть сбегающие по щекам слезы, прежде чем вновь устремить свой взгляд в искрящуюся даль, где в итоге сумел различить какую-то черную точку под самым горизонтом.

– Самурай, ты чё-нить тама зазырил? Не фига не шарю никаких шавок!

– А я вижу. Там вдали что-то красное зеленеется.

– Чё? Красное, зеленое? Де? – не понял он.

Повернувшись к Охотнику, я спросил, – Сян Аристархович, одолжишь свою оптику на пару секунд?

Вместо ответа он резко дернул затвор – большая гильза, размером с хорошую сигару, покинула винтовку и, перевернувшись в воздухе, громко зазвенела об пол. Папаша без суеты запустил руку за пазуху, где висел патронташ, вытащил новый огромный патрон и, положив его в магазин, с глухим лязгом задвинул затвор. После чего, недоверчиво глядя на меня, все же протянул свое страшное оружие.

– Можешь только смотреть. Не стреляй.

Я кивнул, осторожно перехватил винтовку за цевье и, уперев приклад к плечу, повернул оружие к окошку. Через оптический прицел смотреть было гораздо приятнее: снег уже не ослеплял – электроника прицела уменьшала яркость там, где надо. Направив винтовку к месту, где что-то заметил, я ужаснулся – передо мной, словно в двадцати метрах возник труп бандита, а рядом зарывшийся в сугробе снегоход. Под перекрестием горели цифры, показывающие расстояние до цели – три с половиной километра. Но испугало меня не это, а сам труп, вернее то, что от него осталось. Его просто не было выше живота – остальное разметало по снегу на много метров, и лишь обугленный обломок позвоночника торчал над краями разорванного брюха.

– Хорошее оружие! – восхитился я.

– Сам знаю.

– Эй, Самурайчик! Дай и ме погонять! – Хорек потянул свои загребущие руки к винтовке.

– А тебе нельзя – еще сломаешь! – сказал я, передавая оружие обратно Сяну.

– Смотрите, они появились справа! Теперь их много, – воскликнула Василиса, отпрянув от амбразуры.

Приблизившись к ней, я заглянул в окошко и насчитал еще с десяток маленьких фигурок вдалеке. “Окружают, бандиты! Уже минут через десять будут здесь”. Обернувшись, переглянулся с Василисой – она выглядела немного испуганной.

– Не бойся, их не так много! Справимся, как нечего делать, – ободрил ее, похлопав для убедительности по плечу.

– Ага, – кивнула она и натянуто улыбнулась.

– Я отойду – побеседую с экипажем. Заблокируйте за мной дверь на всякий случай. Этот броневик выдержит любые атаки! Здесь вы все в относительной безопасности…

– Ярик, ты только это… осторожнее там, – Васька посмотрела на меня серьезными глазами.

Подмигнув ей в ответ, я натянул на голову шапку, схватил перевязь с катанами и нырнул к выходу. Папаша Сян переместился к амбразуре по правому борту.

Когда я прыгнул с подножки в глубокий сугроб, очень удивился погоде – снаружи значительно потеплело. Температура поднялась примерно с минус тридцати до десяти-пятнадцати! Может, солнце немного пригрело…

Обогнув кузов, я подошел к кабине; экипаж уже давно бросил возиться с траком и сейчас настраивал крупнокалиберный пулемет на месте стрелка. Это не то оружие, что было у них в прошлый раз, когда я пользовался услугами этого экипажа. Для этой поездки Рустам прихватил что-то посерьезнее: в массивном корпусе и выпирающей позади пистолетной рукояти угадывался станковый пулемет “Обрыв”, который еще мог служить зенитным орудием. Мощная штука – теперь грабителям не позавидуешь.

– Самурай, друг, ты что здесь делаешь? Иди быстро в загон… э… в салон, – посоветовал мне Шухрат.

– Мы отвечаем за безопасность пассажиров, только если они находятся в грузовике, – с серьезным видом добавил Рустам.

Вместо ответа я вытащил катаны и покрутил их перед собой.

– Ай! У него свои тараканы в голове – пусть делает, что хочет! – отмахнулся от меня шофер и помог подтянуть ленту из патронной коробки к пулемету.

“Знали бы вы, ребята, побольше о снежных псах – сами бы попросили всех пассажиров выйти из грузовика и помочь вам”, – подумал я, но вслух ничего не сказал и повернулся в сторону приближающихся бандитов. Раскинув руки со ставшими их продолжениями мечами, как птица, что расправляет крылья перед стремительным полетом, я вобрал в себя как можно больше воздуха и с оглушительной силой выпустил боевой клич. И сразу почувствовал, как кровь в раздувшихся артериях ускорила свой ход, как сотни разных желез начали производить огромное количество адреналина, гормонов и прочих вспомогательных веществ, как всё это смешивалось адским коктейлем и стремительно разносилось по всему организму, поступая в мозг. Мир замедлился для меня, звуки сильно растянулись и стали ярче и громче, предметы вокруг получили новую четкость и более насыщенные цвета. И вот уже снежные псы оказались совсем близко, хотя только секунду назад они были едва различимы на линии горизонта… черт, я даже унюхал смрад низкосортного бензина и удушливую гарь выхлопных газов, остающихся после их снегоходов.

Позади меня стал нарастать громкий гул, и над головой не пролетела, но проплыла большая пуля, настойчиво раздвигая встречный воздух, словно подводная лодка толщу глубин. “Папаша Сян опять сделал свой ход! Надеюсь, Василиска там совсем не оглохнет… Пора и мне начинать, пока адреналиновая смесь не потеряла свою дьявольскую хватку”. Наполнив легкие воздухом, чтобы организму хватило кислорода, я бросил свое тело вперед, навстречу бандитам. Ветер больно ударил в лицо, заставляя прищуриться. Сначала он показался мне ледяным, но вскоре нагрелся настолько, что стал обжигать.

Если бы сейчас кто-нибудь посмотрел на меня со стороны, то увидел бы всего лишь смазанную тень, пролетевшую мимо – так быстро я двигался. Даже глубокие сугробы совсем не мешали – ноги не успевали проваливаться. Снег на такой скорости превратился в крепкий наст и лишь далеко за спиной следовал шлейф из множества поднятых снежинок.

Это был секрет нашего самурайского клана Симацу. На протяжении долгих веков славные воины клана совершенствовали свое искусство боя на мечах, безоружного боя и духовную силу. А также не стеснялись добавлять последние достижения в области биохимии и генной инженерии. Некоторые называли самураев Симацу киборгами или даже биороботами, но это неправильно. Скорее воины были ближе к клонам и генетическим мутантам, хотя внешне это были обычные люди, жившие тихо и неприметно до поры до времени.

Клан Симацу постепенно вытеснил все прочие преступные синдикаты в Японии, Китае и Корее. Начал усиливать свое влияние на криминальный мир других стран и в том числе России. И кто знает, возможно Симацу захватили бы власть во всем мире и не только криминальном, если бы не разразилась новая мировая война с применением ядерного оружия. Тогда могущественный клан в одночасье распался и, лишь спустя десятки лет единицы самураев продолжили свой род на оставшихся обломках цивилизации, смешиваясь с местным населением и теряя японские корни. Однако все изменения в теле сохранялись по наследству, а боевые знания и дух самурайского воина передавались от отца к сыну при воспитании.

Глава 10

Схватка

– Мля, чё он удумал? Нафига он сдвижнул с ентого трактора? – воскликнул еще немного оглушенный Хорек, после того как Ярик вышел из салона.

– А что толку от него здесь с его мечами? Если только харакири себе сделать или нам тоже помочь – на случай, если не отобьемся! – мрачно пошутила Василиса.

Вразвалку приблизившись к девушке, Ли опустился перед ней на корточки и нагло хмыкнул. Она настороженно наблюдала за ним, уперев кулачки в бока – мало ли, что может придти в бандитскую шальную голову. Протянув руку, Хорек похлопал Котенка по сапогу, как раз там, где был спрятан нож.

– Мож, и те тож сдвижнуть, со свим-то ножичком…

– Ну, ты и гад! – Василиса схватила его шевелюру обеими руками и несильно потрепала.

– Нет уж, спасибо! Я лучше здесь посижу. А вот ты, Ли, будешь меня охранять, понял? – грозно сказала она, подтянув его за волосы к своему лицу, и сердито посмотрела в прищуренные глаза.

– Агась! – согласился Ли, послушно закивав головой, и глупо заулыбался.

– Так-то! – девушка сверкнула широкой улыбкой и внезапно ударила его в живот. Удар был наигранным и довольно слабым, но Хорек от неожиданности отпрянул назад.

– Чё дересся?

– Да вот охота кого-нибудь побить! – Василиса встала в боевую позерскую стойку, выставив перед собой кулачки.

– Эхей! Не буду я с той драться! Вона, ловчей шавок помочи! – Ли указал в сторону боковой амбразуры, куда Охотник уже пристроил крупнокалиберный ствол.

“Дьявол! Проклятый наемник загородил мне весь обзор, да еще и руки раззявил. Ну ладно, сейчас мы прям над его шапкой!” – подумал папаша Сян, рассматривая бандитов в окуляр оптического прицела.

– Закройте уши, сейчас буду стрелять, – на этот раз он предупредил пассажиров.

Не успела Василиса приложить ладони к голове, как с улицы раздался громкий нечеловеческий вопль. Начался он как низкий звериный рык, но быстро перестроился на высокий тон, сорвавшись на фальцет, а потом и вовсе ушел в ультразвук. Девушка непроизвольно зажала уши от этого неприятного писка, но он все равно проникал в мозг, и казалось, раздирал его на части. Затем грохнул выстрел, и через секунду, в повисшей тишине зазвенела упавшая гильза.

Ли с Василисой кинулись к амбразуре, отодвигая друг друга локтями. Сян Аристархович же, как ни в чем не бывало, отошел от узкого окошка и начал заряжать винтовку.

Посмотрев наружу, молодые пассажиры от удивления раскрыли рты. Им открылась странная картина: Самурай, точно призрак, летел навстречу снежным псам, заведя за спину оба меча. Контуры его тела сильно смазались, а ног вообще нельзя было различить – скорость движения стала просто ужасной! Но самое страшное, что он продолжал ускоряться, и вскоре вообще исчез из вида, оставив после себя размазанную тень и клубы поднятого снега. Он стал быстрее пули!

“Это не человек! Это демон какой-то!” – пронеслась пугающая мысль в голове девушки.

– Отойдите, вы мне мешаете! – заявил папаша Сян, деловито просовывая ствол в окошко.

– Ты чё не сечешь, чё Самурайчик вытваряет?! – воскликнул Хорек, отходя от амбразуры.

– Ну-ка не отвлекай, мне надо стрелять!– грубо отрезал Охотник.

Прильнув к прицелу, он убедился, что еще на одного пса стало меньше, и что Самурай почти встретил бандитов.

…

“Вот и первые смертники!”, – подумал я, изучая стремительно приближающихся ко мне снежных псов. Двое из них медленно доставали свое оружие, третий не успел этого сделать – разрывная пуля папаши снесла ему правую часть головы. Однако бандит продолжал ехать вперед, видимо еще не понимая, что произошло. Из оставшейся части прыснула кровь, образуя алый шлейф за снегоходом. Теперь уже единственный глаз бандита всё еще смотрел в мою сторону.

Через секунду один из псов открыл огонь. Его автомат зашипел, словно нехотя выпуская первую пулю в непродолжительное путешествие, дульный тормоз зажегся алой вспышкой, и пуля поплыла мне наперерез, а вслед за ней и остальные из короткой очереди. Однако, стрелять одной рукой, передвигаясь на снегоходе, да еще по такой подвижной цели было совсем не просто – очередь ушла далеко в сторону от меня. Второй бандит жахнул из дробовика – это уже будет намного сложнее: если от пули еще можно увернуться, то сейчас на меня неслось целое облако мелких дробинок, с каждым мигом увеличиваясь размером и прибавляя проблем.

“Черт! Этот бандит хорошо прицелился и выстрелил с упреждением! Слева и справа уже не обойду, внизу дробинки цепляют снег, да и наверху тоже не проскочу”, – мозг пытался анализировать ситуацию. Выход нашелся как-то сам, после того как я сбавил скорость. Туча из дроби постепенно расширялась, но это оказалось к лучшему – в некоторых местах появились окна с меньшей плотностью дробинок, через которые можно проскользнуть!