Текст книги "Хранитель Лачубту-нгуо"

…

Шатаясь на слабых ногах, Косяк встал и подошел к окну. Ухватившись за подоконник, раненый бандит перевел дыхание. Тяжело ему пришлось: бок терзала колотая рана, страшно болело простреленное плечо, а рука повисла безжизненной плетью, но самое мерзкое – это сильная слабость, от которой подкашивались ноги. Наплевав на свое плачевное состояние, Косяк зло пнул мертвую собаку, извергнув проклятия:

– Долбанная тварь! Прокусила мне ногу! Да что там – оторвала от ноги целый кусок! Думаешь, мне и без этого не хреново? А!?

Еще пару раз ударив мутированного пса, бандит немного успокоился. По крайней мере, он жив, а это главное. Очень помог усиленный армейский бронежилет, найденный в свое время на военной базе, он уже не раз спасал жизнь бандиту. Правда от коварного удара ножом броня не помогла – как раз под мышками не было защитных пластин. Еще жалко, что жилет не защищал руки и ноги, которым часто не везло, особенно в последнее время.

Посмотрев на железку, принятую за кусок трубы, Косяк обрадовался, ведь это нашелся потерянный дробовик. “Вот если б он еще и заработал, было бы мне счастье!”, – подумал Косяк, рассматривая окровавленное оружие. Решив проверить его состояние, бандит зажал цевье под мышкой безжизненной руки. Передернув таким образом затвор, он поднял дробовик, направил ствол в стену и спустил курок. Раздался выстрел, и бандита обдало бетонными крошками и пылью. Ружье работает!

– Малость, а приятно, – пробормотал Косяк, морщась от боли в плече. Отложив дробовик на подоконник, бандит оторвал несколько лоскутов от одежды и туго перевязал свои раны – он и так потерял довольно много крови. Теперь следовало все обдумать: он жив, но учитывая рычащую за дверьми стаю псов-мутантов – это ненадолго…

Удивительно, если дверь надежно сдерживала беснующихся псов, то каким образом одна тварь проникла сюда? Зияющая дыра на потолке подсказала ответ – собака спрыгнула с помещения этажом выше. И еще предупредила, что если сюда пробрался один пес-мутант, то будут и другие. Как же быть?

Выглянув во двор заброшенной школы, Косяк подумал о простой идее спуститься вниз по фасаду и тихо улизнуть. Но где гарантия, что эти проклятые твари его не заметят? Тогда он станет легкой добычей на открытом пространстве. Да и с одной здоровой рукой как-то не полазаешь – легко сорваться вниз и переломать ноги.

Пока Косяк обдумывал варианты спасения, разглядывая водосточную трубу возле окна, которая могла бы помочь при спуске, произошло то, что совсем похоронило эту идею. Искалеченная туша оленя вдруг сдвинулась с места и медленно поползла в сторону. “Да что же это такое? Как мог ожить олень, после того, как я его подорвал? Ведь его распотрошило взрывом! Или это мутант очнулся и толкает тушу, чтобы освободиться? Но я видел, что он тоже умер! Может, я начал бредить?”

Из-за шума, создаваемого рычащими собаками, с улицы не доносилось ни звука, поэтому Косяк не сразу понял происходящего. Но вскоре снежный пес заметил обмотанную вокруг оленьей шеи веревку, и все встало на свои места. Правда от этого не стало легче: веревка была привязана к другому гигантскому оленю, на котором восседал грозный мутант-пустырник и подгонял животное.

Справа появился другой мутант и принялся своим копьем помогать собрату, чтобы сдвинуть тело подорванного оленя. Как правильно догадался бандит, пустырники пытались достать своего мертвого сородича. Но зачем? Похоронить с почестями? Но ведь это – безмозглые звери, неспособные на сострадание и переживание… Наверное, они хотят вытащить товарища, чтобы потом съесть! Не пропадать же добру…

Опомнившись, что его могут заметить, бандит отпрянул от окна и проверил, сколько у него осталось патронов к дробовику. Насчитав их в одном из карманов более двадцати, Косяк немного успокоился – по крайней мере, живым он не дастся и унесет кого-нибудь с собой на тот свет.

“Хотя с чего я взял, что пустырники полезут в школу, набитую бешенными собаками ради моего трупа? Они ведь, наверное, думают, что меня типа загрызли. С другой стороны, они телепаты и могут почувствовать, что я жив… Черт, какой я все-таки дебил! Сам же себя выдал выстрелом… Да и собак они явно не боятся – вон, как спокойно тащат мертвого оленя и даже не следят за выходом из школы…”. От этих мыслей у бандита разболелась голова – он почувствовал себя мышью, загнанной в угол ловкими котами. Свора маленьких котов и два огромных манула…

– Надо что-то делать… Надо сваливать отсюда… а то млядские собаки или уроды с копьями залезут сюда …и дробовик не поможет, – пробормотал Косяк, осматривая комнату в поисках решения. Остановив свой взгляд на потолке, где чернела внушительная дыра, снежный пес решил уходить через нее. Нужно подняться на верхний этаж и попробовать выйти в коридор. Раз всего один пес прорвался с верхнего этажа, значит, их там совсем немного и будет шанс выйти к лестнице и выбраться на крышу. А потом? Что делать дальше, бандит не знал, но можно на месте что-то придумать …

Отложив в сторону дробовик, Косяк сдвинул столы под отверстие на потолке. Целых столов оставалось мало, поэтому пришлось позаимствовать часть мебели из баррикады. Дверь этого кабинета оказалась довольно прочной, раз так долго сдерживала псов-мутантов, значит простоит и без помощи шкафа и тумбочек. Бандит провозился с мебелью целых двадцать драгоценных минут – двигать с глубокими ранами было не так-то просто. При малейшем неловком движении острая боль пронизывала насквозь все тело. Скрипя зубами бандит, наконец, соорудил посреди комнаты подобие пирамиды. Сильно вспотев от работы несмотря на холод в кабинете, Косяк вытер со лба едкий пот. Глубоко выдохнув, он с удовлетворением посмотрел на свое рукотворное сооружение. “Эх! Сейчас бы покурить… хотя бы пару затяжек…”, – мечтательно подумал бандит, но сразу отогнал эту опасную мысль – надо торопиться.

Косяк сунул за пояс дробовик и осторожно вскарабкался по куче офисной мебели, стараясь не задевать больные места. Пару раз он чуть не упал из-за непрочно стоящей тумбочки и зацепившегося за стол оружия. Наконец, после тяжелого восхождения “офисный скалолаз” взобрался на шаткую вершину и ухватился за край бетонной плиты. С огромным трудом подтянувшись на одной руке, Косяк вылез и обессиленный перекатился на спину, судорожно глотая воздух. В этот момент он едва не отключился – в голове поднялся шум, а изображение перед глазами потеряло свою четкость. Сказалась сильная слабость от потери крови и усталость от проделанной работы. Заставив себя приподняться и присесть, бандит с размаху врезал себе по лицу ладонью. Резкая боль ушибленной челюсти сразу отрезвила его. Косяк вскочил на ноги и замотал головой из стороны в сторону, избавляясь от сонливости и слабости.

Посмотрев на баррикаду на выходе, ходившую волнами от напирающих псов, бандит достал дробовик и дозарядил его. Пинком сдвинув шатающийся шкаф, Косяк направил ствол в открывшуюся дыру, в которую уже попытались влезть сразу две клыкастые морды. Псы обезумели от близости “кровного” врага и бешено дергались, мешая друг другу протиснуться.

– Привет ребята! Что, застряли? Сейчас я вам помогу! – ухмыльнулся бандит и нажал на спусковой крючок. Мощный выстрел вытолкнул головы псов из двери. Вытерев рукавом залитое липкой жидкостью лицо, Косяк передернул затвор и выстрелил чуть выше дыры. Теперь получилось отверстие, через которое можно свободно выйти в коридор.

Бандит осторожно шагнул в проем и едва не упал, споткнувшись об останки мутантов. Извергая проклятия, он пересек коридор и уперся плечом в стену напротив двери. Вдруг краем глаза заметил какое-то движение со стороны. Успев повернуться, он вскинул ружье и выстрелил в уже прыгнувшего на него пса. Отброшенный картечью мутант завизжал, барабаня по полу обрубком передней лапы. Пока Косяк передергивал за цевье, в открытых дверях показалась еще пара собак. Не теряя времени, бандит побежал к концу коридора, настолько быстро, насколько позволяла прокусанная нога. Там находилась запасная лестница: она теснее основной – значит, больше шансов отбиться от собак.

Завидев убегающую цель, псы зарычали от нетерпения и устремились за врагом. Но едва они догнали, как человек резко обернулся и выстрелил им по лапам. Крупная картечь расщепила кости псов, будто это были ветки. Мутанты на ходу перекувыркнулись и врезались в стену. Отворив дверь прикладом, человек поспешил пройти на лестничную площадку – в коридоре появилось еще несколько рычащих псов, спешащих на зов сородичей и звуки стрельбы. Однако на лестнице бандита ждал еще сюрприз – вездесущие собаки поднимались с третьего этажа, громко царапая когтями бетонные ступени. Выстрелив почти не целясь вниз, Косяк устремился на пятый этаж. Судя по визгу и возне, он удачно попал и задержал мутантов.

Добравшись до площадки последнего этажа, бандит перевел дыхание и подошел к вертикальной служебной лестнице. Она находилась чуть выше уровня головы, наверное, чтобы ученики не смогли забираться по ней. Хотя зачем? Тяжелый навесной замок на люке надежно перекрывал проход на крышу. Косяк подумал, что ему тяжело будет подняться по железным стержням в таком изможденном состоянии да еще с одной рабочей рукой, впрочем, его обнадежила мысль: собаки уж точно туда не заберутся. Вскинув дробовик, бандит выстрелил в замок, но уставшая рука дрогнула во время выстрела из-за сильной отдачи. Картечь прошла мимо, лишь поцарапав люк и немного прогнув его наружу.

– Драть твою мать! – вырвалось у Косяка. Зажав под мышкой цевье, он передернул затвор. Пустая гильза звонко упала на бетонный пол и покатилась вниз по лестнице, прямо под лапы подоспевших собак.

Решив, что с замком нужно немного повременить, Косяк направил дробовик на поднимающихся псов и спустил курок, но вместо выстрела раздался предательский щелчок. Крупная дрожь прошла по телу бандита, а лицо побледнело. “Патроны кончились! Зарядить не успею!” – пронеслись пугающие мысли.

Однако бывший лидер снежных псов не растерялся перед несущейся на него бешеной сворой мутированных собак. Зажав пока бесполезное ружье между зубами, отчего сильно заболела челюсть, бандит прыгнул вверх и зацепился здоровой рукой за стержень железной лестницы. Упершись ногами в стену, он подтянулся и сумел зацепиться ботинком за нижнюю ступеньку. Дальше подняться было делом техники.

Забравшись под самый потолок, Косяк перекинул ногу через стержень, чтобы освободить здоровую руку. Он хотел поскорее взять ружье, причинявшее нестерпимую боль ушибленной челюсти.

– Што, твари! Шъели? – злорадно прошипел бандит, наблюдая за беспомощными прыжками рычащих псов.

– Потоштите, шейшаш папошка накормит ваш шорошеньким швиншом, – сказал Косяк, пытаясь достать из кармана боеприпасы. С трудом зарядив дробовик одним патроном, при этом чуть не уронив оружие, бандит решил не тратить выстрел на псов – от этого их не станет меньше. Вместо этого он направил ствол на замок и отвернул голову, чтобы лицо не задело рикошетом. Раздался выстрел, и острая боль пронзила шею – часть дроби отскочила от железного люка и все-таки царапнула его. Но цель достигнута – разбитый замок лежал на полу и путь на крышу теперь свободен.

Выбравшись из люка и попав в темноту, совсем обессиленный бандит упал на пол. Рядом с ним едва просматривались низкие стены, освещаемые скудным светом, который пробивался сквозь щели дверцы. Оттуда веяло морозом – дверь из будки вела на крышу. С шумом вдыхая свежий воздух зимы, Косяк нащупал в кармане пачку сигарет – теперь он не мог отказать себе в этом удовольствии. Он опять вырвал победу в схватке со смертью и хотел это отпраздновать. Зажигая дрожащей от нетерпения рукой кончик сигареты, Косяк жадно затянулся и подумал: “А дела-то налаживаются!”.

Долгожданному удовольствию мешало только надоедливое собачье гавканье и рычание, доносившееся из открытого люка. Повернув к нему голову, бандит крикнул псам, – Ваше шаштье, што у меня нет кранат! А то вы пы у меня там попляшали внишу, шуки… Так што прошто заткнитешь, вашу мать!

Бандит лягнул ногой крышку и захлопнул ее, потом докурил сигарету и попытался встать на ноги. Никотин и свежий воздух немного взбодрили, и он поднялся, правда, слегка покачиваясь. Посмотрев на закрытый люк, Косяк подумал, что собаки его не достанут, но вот пустырники – запросто! Решив обезопасить себя хотя бы здесь, он оглядел будку на предмет чего-нибудь тяжелого. В углу как раз застоялся большой железный ящик, похожий на сейф. Используя дробовик как рычаг, бандит свалил ящик прямо на люк – теперь дикари долго провозятся, прежде чем им удастся выйти на крышу. С другой стороны, с их ростом не так уж сложно забраться по стене, но всё же заблокированная крышка люка как-то успокоила беглеца.

Нетерпеливо затянувшись второй сигаретой, Косяк без труда выбил хлипкую дверь и вышел на крышу. Солнце уплыло к горизонту, предвещая быстрое наступление темноты. “Ночью будет труднее передвигаться по этому городу – я ничего не буду видеть, а собаки и пустырники легко учуют меня по запаху”, – подумал бандит, поглядывая на длинные тени домов.

– Токта нато поторопитьша, – сказал он сам себе, осматривая близлежащие окрестности. Сделать это было совсем нелегко – ноги увязали в глубоких сугробах, белым одеялом укрывающих крышу. Школа стояла одиноко, вдали от других домов, лишь с одной стороны она была соединена с невысоким зданием при помощи перехода на уровне второго этажа. У пристройки было окно, выходившее в его сторону, как раз над переходом. Косяк решил, что в принципе сможет взобраться в окно пристроя, а там уж должен быть свой выход. А вот что делать дальше? Куда пойти в этом мертвом городе? В принципе можно направиться к какому-нибудь высокому зданию – вдруг там окажется паркинг, а уж в нем найдется средство передвижения. И все у него получится, если по пути его не догонят псы и если не поймают пустырники или если он сам не сломает ноги, когда спрыгнет на переход… Какой-то перебор с этими “если”!

Косяк все-таки решил последовать плану побега через пристрой, тем более за ним темнел силуэт многоэтажки. Однако сначала нужно узнать, что сейчас делают пустырники. Приблизившись к парапету над тем местом, где мутанты возились с тушей оленя, бандит осторожно посмотрел вниз. Труп оленя оказался немного сдвинут – за ним тянулась кровавая дорожка, но пустырников уже не было, как и их мертвого сородича. Они либо отправились его хоронить, либо, Косяк больше склонялся к этому варианту, зашли в здание школы за своим заклятым врагом.

Бандит решил, что медлить больше нельзя, и переместился к переходу. Взглянув под ноги, он нервно сглотнул и сперва бросил вниз ружье, а потом и сам прыгнул. Приземление оказалось на удивление мягким – Косяк позабыл, что весь город утопает в глубоких сугробах. Разгребая снег, бандит отыскал свое оружие и двинулся к окну. Оно оказалось гораздо выше, чем думал Косяк, и не удивительно – ведь он провалился в сугроб почти до пояса. Хорошо хоть пришла идея слепить себе из снега небольшой ком, с которого можно легко забраться внутрь пристройки.

Выбив уцелевшие рамы прикладом, беглец запрыгнул в темную комнату – уже начало смеркаться и в помещение попадало мало света. Прищурившись, Косяк попытался осмотреться: всюду стояли длинные стеллажи, заполненные книгами, брошюрами и прочей макулатурой. Как он понял, это здание являлось школьной библиотекой, построенной отдельно от школы и соединенной с ней переходом.

В поисках выхода Косяк прошел вглубь помещения, то и дело спотыкаясь об валяющиеся на полу книги. Наконец нащупав дверь, бандит отворил ее и замер от неожиданности. Прямо перед ним на расстоянии десяти метров стоял пустырник с занесенным над головой копьем. Не успел Косяк спохватиться и поднять ствол дробовика, как мутант с нечеловеческой силой метнул в него копье. Бросок был настолько мощным, что тяжелое копье, врезавшись в бронежилет, отбросило бандита чуть не до самого окна. Упав на пол, Косяк схватился за вспыхнувшую болью грудную клетку и попытался вдохнуть. Удар выбил из легких весь воздух, и он только беспомощно открывал рот, надеясь на глоток живительного кислорода.

Подошедший пустырник склонился над беглецом и громко захрипел. Посмотрев в налитые кровью глаза, Косяк потянулся за дробовиком, но вспомнил, что так и не зарядил его. Наконец, организм не выдержал пережитого, и бандит потерял сознание. Напоследок он услышал в голове пугающие слова мутанта: “С радостью отведаем мы человеческого мяса сегодня!”.

Глава 3

Охотник

Невысокий человек в ковбойской шляпе и длинном плаще с высоко поднятым меховым воротником открыл дверь видавшего виды трехэтажного здания. Оно значилось, судя по давно негоревшей рекламной вывеске, как отель “Весна”. В небольшом коридоре посетитель обстучал сапоги друг об друга, стряхивая налипший снег, и отворил следующую дверь. Попав в достаточно просторный холл, он сразу направился к стоящему по центру бару, где, положив голову на стол, беззаботно дремал бородатый бармен. Который был одновременно и метрдотелем, и портье, и охранником и, по слухам, ходившим в этом районе, являлся самим хозяином этого заведения. Казалось, что бармен довольно беспечно спал за стойкой в такое опасное время, но едва посетитель приблизился, как на него посмотрел вороненый ствол непонятно откуда взявшегося автоматического дробовика.

– Добро пожаловать в отель “Весна”! Чем могу…? – зевая, спросил метрдотель безо всякого интереса, однако сонные глаза пристально следили за незнакомцем.

– Меня зовут Сян Аристархович, мне должен был оставить сообщение один человек.

Еще раз зевнув, отчего посетителю стало видно, сколько зубов отсутствует на верхней челюсти, метрдотель незаметным движением спрятал оружие под стойку и уже более дружелюбно сказал:

– Добро пожаловать, Сян Аристархович. Вас ожидает некто по имени Волкодав в тридцать втором номере, это на третьем этаже направо по коридору.

Подмигнув метрдотелю, папаша Сян поставил на стойку внушительного вида канистру и сказал:

– Благодарю за информацию, но сначала, любезнейший, наполните-ка эту емкость вашим лучшим коньяком, если, конечно таковой имеется в этом заведении…

– Имеется, имеется! – воскликнул бармен и расплылся в широкой улыбке. Забравшись под стойку, он вытащил наверх пузатый деревянный бочонок с причудливыми надписями на боку, похожими на арабскую вязь.

– С одного из винных складов Бурулгана, произведен еще на Кавказе, столетняя выдержка! – объявил бородатый бармен, похлопывая по деревянной крышке.

– Поди, разбавленный, – заметил Сян, подозрительно рассматривая бочонок. Восприняв слова посетителя, едва ли не как личное оскорбление, бармен побагровел, но тут же остыл и вместо слов достал бокал и откупорил бочку. Осторожно наполнив бокал наполовину, он протянул его гостю.

Придирчиво понюхав содержимое, Сян Аристархович посмотрел сквозь янтарную жидкость на висевшую над стойкой лампу, и лишь затем пригубил немного из бокала. Удовлетворенно кивнув замершему в ожидании бармену, посетитель залпом допил коньяк и крякнул от удовольствия.

– Чрезвычайно неплохой коньяк! – наконец поставил он свою оценку предложенному напитку.

– А то! – подтвердил бородач, – На Кавказе раньше хорошие вещи делали!

– Сколько стоит сей чудный напиток? – перешел сразу к делу посетитель, избегая разговоров о старых временах до войны. Посмотрев хитрым прищуром на гостя, бармен назвал такую цену за литр, что брови возможного покупателя стремительно поползли вверх, грозясь приподнять помятую шляпу.

– Но, беря в расчет, что, судя по вашей таре, вы берете сразу пять литров, будет хорошая скидка за опт! – поспешил добавить бармен, пытаясь придать своему бородатому лицу максимально дружелюбный вид.

– Сколько в итоге за канистру? – спросил Сян, подозрительно глядя на продавца.

– Двести тугриков! Почитай, целый литр этого божественного нектара бесплатно! – воскликнул бородатый делец, с любовью поглаживая пузатый бочонок.

– А, наливай! – дал добро Сян Аристархович, обреченно махнув рукой. По крайней мере, такую роскошь позволяли неплохие деньги, вырученные за снегоходы банды снежных псов. Даже останется на оружие. Только, конечно, не хватит на такую винтовку, какая у него была, да и не найти легендарный “Штайр ХС 50” в этом городе.

Расплатившись за коньяк, папаша Сян взял наполненную канистру и поблагодарил сияющего от счастья бармена, который пересчитывал деньги по второму кругу.

Добравшись до третьего этажа бодрым шагом с полной канистрой, папаша Сян нисколько не запыхался, несмотря на слегка почтенный возраст. Причиной этому был образ жизни охотника за головами, который должен быть все время начеку, …да и ободряюще подействовал бокальчик коньяка.

В тридцать втором номере его ждал агент стражей под кличкой или кодовым именем Волкодав. Сян Аристархович никак не мог понять, за что этому низкорослому и тщедушному человеку с непропорционально большой облысевшей головой и кустистыми бровями дали такое грозное прозвище. Может быть, он давил всех своим интеллектом? Но за несколько лет знакомства Охотник за ним такого не замечал. Однако что-то в Волкодаве было, иначе, откуда бы он мог доставать самые высокооплачиваемые контракты.

– А ты как всегда пунктуален, Сян, – вместо приветствия сказал агент, увидев Охотника за осторожно приоткрытой дверью. И хотя тот постучал условным стуком, страж все равно не открыл дверь до конца – ее сдерживала массивная цепочка, более того, в образовавшуюся щель грозно посмотрел крупнокалиберный пистолет.

– А ты как всегда всего боишься, – проворчал папаша Сян, щелкнув пальцем по стволу направленного на него пистолета.

– Береженного ствол бережет! – изрек агент и, сняв цепь, впустил Охотника в свой номер.

Сян Аристархович зашел и сразу же снял теплый плащ со шляпой, так как в номере было жарко. Здесь, в Старом районе Кеджиса, самом богатом, где расположился гарнизон Стражи, удалось наладить отопление у большинства домов. Даже такая относительно недорогая гостиница как “Весна”, отапливалась горячей водой.

– Присаживайся, – Волкодав предложил стул возле небольшого круглого стола.

– Ты все еще, небось, страдаешь алкоголизмом? – спросил он, когда расположившийся гость, не спрашивая разрешения хозяина, схватил одну из кофейных чашечек и налил туда своего коньяка.

– Я им не страдаю, а наслаждаюсь, – возразил Охотник и осушил чашку. Вытерев губы рукавом свитера, он удовлетворенно хмыкнул и хитро посмотрел на агента.

– Хороший коньяк! Будешь?

Сделав недовольную мину, Волкодав взял вторую чашечку и налил кофе из стоящего на столе кофейника.

– Издеваешься? Ты же знаешь, какая у меня язва. Даже кофе стараюсь почти не потреблять.

Усмехнувшись, папаша Сян сказал “да, издеваюсь!” и еще налил себе коньяку. Теперь он уже потихоньку пил и смаковал каждый глоток.

– Перейдем к делу, – сухо произнес Волкодав и присел на стул напротив Охотника, – Что с целью?

– …там всё не просто. К цели не подобраться – он целыми днями сидит в своей домашней крепости с хорошей охраной и практически не выходит оттуда. Но есть сведения, что он скоро покинет Хельмград и отправится сюда. А уж в Кеджисе я его легко достану. Остается только ждать…

– Если только он по дороге не столкнется с бандой снежных псов! – усмехнулся агент, хлебнув кофе.

– Я кстати с ними столкнулся, если тебе интересно…

– И как?

– Немного потрепал их с помощью попутчиков, но наш транспорт взорвали к дьяволу, еле задницу вынес! – горько сказал Сян и глотнул своего крепкого напитка.

– Ммм… Интересно, – задумался Волкодав, почесывая гладко выбритый подбородок.

– А штаб Стражи, наконец, оставил свои идеи напасть на лагерь снежных псов и назначил награды за головы их основных лидеров. И неплохие надо сказать деньги!

– Сучья мать! – воскликнул Охотник, приложившись по столу кулаком, да так сильно, что чашки перевернулись, выплескивая содержимое на лакированную поверхность стола. Устоял лишь стальной кофейник.

– Если бы я знал, прихватил бы с собой пару голов!

– Не расстраивайся, двум охотникам уже давно было поручено это задание, а у меня есть цель гораздо интереснее. И выгоднее!

– Да ну, – недовольно пробурчал папаша Сян и, поставив перед собой чашку, осторожно наполнил ее.

– Призраки недавно активировались: сроду сидели спокойно в своем северном районе, местных жителей никогда не трогали – даже мы рейдов туда не проводили, а тут вдруг стали нападать на разные магазины, да на центральной территории, – начал издалека агент и вышел из комнаты. Вернувшись с тряпкой, он вытер поверхность стола и продолжил. – Они наплевали на наш запрет, гоняют на транспорте в Централе, как у себя дома. А начнешь гнаться за ними – ныряют через резервацию в свой северный район, где они как рыба в воде! Ну и сидели бы там себе, так нет же, им неймется. Или хотя бы начали распространять свое влияние на другие районы…

– Ага, на резервацию мутантов что ли? Посадить всех их в клетки и сделать из той территории огромный зоопарк – показывать потом за деньги наших мутированных уродов приезжим?

– Вот и я про то! Район призраков граничит с нашим и с резервацией. Им больше некуда расширяться! Мало нам китайцев, группировки головорезов Ахмета, с которыми постоянно конфликты, и понаехавших за последний год берсерков с Хельма, как будто в Кеджисе своих банд не хватает! Да еще эти кланы и торговые дома постоянно между собой грызутся, привлекая для этого наемников и часто используя, небось, те же самые банды в своих интересах…

– И что ты мне хочешь предложить? Охоту на главаря призраков? – от удивления у Сяна Аристарховича приподнялись брови.

Посмотрев внимательно на Охотника, агент не ответил прямо на вопрос, но продолжил:

– Так вот, наша разведка выяснила, что у призраков появился новый лидер, который повел крайне агрессивную политику. Стражи решили его убрать и тем самым охладить их воинственный пыл. Понимая, что сделать это будет непросто, штаб назначил хорошую, очень хорошую награду за его голову. На эти деньги вместо охотника за головами можно нанять маленькую армию наемников…

– Сколько? – глаза Сяна загорелись алчным пламенем. Он даже поставил обратно чашку, так и не выпив.

– Эти деньги тебе не пропить, небось, даже за всю оставшуюся жизнь!

– Куда там, – с сомнением потянул папаша Сян, – Ты меня плохо знаешь…

– Восемьдесят тысяч тугриков!

Сян Аристархович присвистнул, вытирая пот со лба.

– Однако, у меня есть к тебе небольшое условие… Понимаешь, раз я выбрал именно тебя на это задание…

– Сколько ты хочешь? – сразу напрягся Охотник, будто он должен был прямо сейчас отдавать из имеющихся денег.

– Пятьдесят процентов!

– А почему не тридцать, как обычно?

Сделав слегка обиженную физиономию, Волкодав заворчал, – Думаешь, легко было попридержать это задание до твоего появления? Думаешь, штаб не давил на меня за медлительность? Они даже грозились передать контракт другому агенту – более расторопному…

– Ты всегда так говоришь! Так и быть, сорок процентов или иди, ищи другого охотника за головами. Посмотрим, многие ли позарятся на такую цель!

Волкодав посмотрел с недовольным видом на Охотника, обдумывая его слова. “Он не прав, позарится много народа за такие деньги, но смогут ли они выполнить это задание?“, – с этими мыслями агент протянул ладонь старому охотнику за головами.

– По рукам!

– По рукам, – повторил Сян Аристархович и крепко сжал руку агента.

…

Охотник за головами направился в сторону одного хорошего оружейного магазина. Для этого ему пришлось покинуть относительно спокойный район Старого города, находящегося под контролем Стражи и проникнуть на территорию банды “Сарацины”. Это было пестрое сборище выходцев с ближнего востока, средней Азии и Кавказа, объединенных общей верой и целью. Они стремились образовать свое исламское государство, что шло в разрез с интересами стражей – бывших военных, захвативших под контроль большую часть сибирских городов после нескольких десятилетий хаоса и анархии. Отчасти план сарацин удался – далеко на юго-западе от Кеджийска узбекским и таджикским диаспорам удалось образовать свой город Бурулган на руинах бывшего мегаполиса. Правда там был довольно высок фоновый уровень радиации, и обитали местные мутанты, но в итоге они как-то смогли мирно сосуществовать. Загребущие руки стражей туда не дотянулись – им пока хватало проблем на своей территории Содружества Независимых Городов.

Сян Аристархович как-то раз был в Бурулгане по заданию штаба, чтобы выяснить, кто стоит за военной помощью для сарацин Кеджийска. Тогда еще возник парадокс: Охотник должен был убрать основных поставщиков подпольного оружия в городе, но сам приобретал его именно в районе сарацин. Может быть потому, что официальную торговлю оружием контролировали стражи, не позволявшие появляться на улицах Кеджийска мощным винтовкам и автоматам, не говоря уже о пулеметах и взрывчатых веществах. Лучшее оружие они держали в своем арсенале, а охотники за головами, по сути своей свободные наемники, должны были сами заботиться о своем снаряжении.

Устав от продолжительной ходьбы, Охотник присел на кусок бетона, служившего в прошлом подъездным козырьком, и закурил. Мимо проехал патруль из трех стражей на снежных байках в зимнем бронированном камуфляже. “Проклятые твари! Запретили проезд на транспорте по городу, теперь приходиться пешком ходить!” – подумал папаша Сян и злобно плюнул в сторону удаляющихся стражей. С другой стороны, так им легче контролировать город и противостоять бандам. Что стало бы с Кеджийском, если каждый местный уличный бандит сможет свободно разъезжать по кварталам? Уличные войны захлестнули тогда относительно спокойный город и уже не важно, кто победит – производство и торговля умерли бы, и кому станет нужен пустой город с разрушенными домами?

С этими мыслями Охотник достал из внутреннего кармана фляжку и сделал несколько глотков коньяка. Основной запас остался дожидаться хозяина дома, хоть для этого и пришлось сделать огромный крюк через весь район. Но не потащился бы он в оружейный магазин с тяжелой канистрой?

Спрятав флягу, Сян Аристархович встал и с непроизвольным стоном потянулся. Ужасно ныли спина и ноги, а им бедным еще предстояло сегодня поработать. Осмотрев широкую улицу, уходящую далеко на несколько кварталов, Охотник решил, что лучше срежет путь через многочисленные проулки. И хотя так будет опаснее – патруль туда не суется, но идти еще два часа по шоссе уже не было сил. А на случай уличных бандитов на поясе притаились две кобуры с надежными револьверами. Папаша Сян был без ума от древнего оружия вроде револьверов, устаревших задолго до ядерной войны. Он их скупал, где только видел и добавлял в свою домашнюю коллекцию, доставшуюся ему от отца. Так оружие получало новую жизнь – Охотник заботливо ремонтировал, чистил и полировал старинные револьверы. Это выросло из детского увлечения ковбойской тематикой – у родителей имелся домашний голографический кинотеатр с кучей вестернов. Поэтому Сян и любил носить шляпы, похожие на ковбойские, а также куртки, плащи с высоко поднятыми воротниками и прочие вещи, напоминавшие ему героев дикого запада.