Текст книги "История Войска Донского. Картины былого Тихого Дона"

48. Война с французами. 1805 год. Аустерлиц

В 1805 году государь император Александр I назначил в помощь австрийскому императору, оборонявшемуся от Наполеона, корпус своих войск под начальством фельдмаршала Кутузова. В войсках Кутузова находилось два донских казачьих полка – полк № 2 Сысоева и № 3 Ханженкова.

Когда русские войска пришли в Австрию, они узнали, что австрийцы разбиты Наполеоном и их армия уничтожена. Маленькому русскому корпусу пришлось бороться против целой французской армии, бывшей под предводительством непобедимого Наполеона. Решивши отойти к столице Австрии – Вене, куда подходили наши гвардейские войска вместе с императором Александром I, Кутузов начал отступать. Для прикрытия отступления был назначен небольшой отряд под начальством князя Багратиона. В этот отряд попали и донские полки.

4 ноября 1805 года Багратион занял своими войсками, которых было всего 5000 человек, деревню Шенграбен и решил умереть, но задержать французов на сутки, чтобы дать время Кутузову отойти к деревне Погорлицу и там соединиться с австрийцами.

Аустерлиц

Уже смеркалось, когда к Шенграбену стали подходить французские войска. Их вел лучший генерал Наполеона – Мюрат. С ним было 30 000, и этой, сравнительно с пятью тысячами Багратиона, громадной силой он начал давить наши войска. Нашей артиллерии удалось зажечь деревню Шенграбен. При свете пожара русские солдаты отражали все атаки французов. Не раз с протяжным гиком неслись донские полки в атаку и копьями прогоняли французов. Превосходившие в шесть раз Багратиона французы обошли его…

Русский отряд ожидало истребление или плен. Тогда, построивши остатки своих полков, Багратион двинул вперед полки Сысоева и Ханженкова; за ними, работая штыками, кинулась пехота, и русский отряд пробил себе дорогу.

Армия Кутузова за время этого отчаянного боя дошла до Погорлица и была спасена горстью храбрецов. За подвиги у Шенграбена император Александр I пожаловал многим полкам еще небывалую награду – Георгиевские знамена. И вот, в числе первых, удостоившихся этой высокой награды, заслуженной целой частью, были донские полки Ханженкова и Сысоева. На знаменах этих была сделана надпись: – «за подвиги при Шенграбене 4 ноября 1805 года в сражении 5 тысячного корпуса с неприятельским, из 30 тысяч состоявшим». Кроме того, казаки получили еще от государя императора по 2 рубля награды…

Этот геройский подвиг наших войск вдохновил императоров Александра I и Австрийского, и они решили перейти в наступление. По невылазной осенней грязи наша армия тронулась в путь и 19 ноября достигла до деревни Аустерлиц, у которой стоял Наполеон. На рассвете 20 ноября, под Аустерлицем, начался жестокий бой. Австрийцы нам помогали плохо. В самом начале боя мы потеряли горы, разделявшие наше расположение, и Наполеон стал бить наши полки в обе стороны. Положение русских войск было тяжелое. На помощь им была двинута наша гвардейская пехота. Ее должны были поддержать австрийцы, но австрийцы опоздали, и наши гвардейские пехотные полки попали под удары многочисленного неприятеля. Их выручила гвардейская кавалерия, и в ее рядах лейб-казаки.

В лейб-казакн назначались лучшие люди со всего Дона. Громадного роста, на отличных лошадях, великолепно одетые в алые мундиры, – это были краса Донского войска, удальцы, которые признавали только победу или смерть. Все начало Аустерлицкого боя они простояли в бездействии. Они слышали жестокий бой и грохот пушек вдали, но их не требовали. И скучали удалые казаки. Но вдруг к полку подскакал ординарец от государя и передал приказание командиру полка полковнику Чернозубову спешить на помощь гвардии. Живо сели лейб-казаки на лошадей и полным наметом понеслись по замерзшей земле, через лужи и канавы. Они скакали к месту боя 10 верст. И вот увидали они вдали лейб-гусар, атакованных французской конницей, и наши пехотные каре, в которые врубились французские кирасиры. В том углу уже не стреляли. Молча, штыками отражали солдаты напор коней и отбивали удары тяжелых палашей. Навстречу несшейся атаке французских латников, решившись умереть, кинулись наши кавалергарды. Все офицеры этого полка погибли смертью храбрых. Их подкрепили лихой атакой лейб-казаки. Под напором красных гвардейских донских пик французская конница оставила пехоту и кинулась сражаться с казаками. И казаки боролись страшным боем грудь с грудью, прикрывая собой пехоту. Лейб-казаки потеряли убитыми 1 офицера и 22 казаков, и много было казаков переранено.

Французы провозят взятые под Аустерлицем знамена мимо Наполеона

Французская кавалерия была отбита. Наша армия отступала. Ее отступление прикрывали л.-гв. Измайловский полк, спешенные лейб-казаки и остатки кавалергардов. До глубокой ночи гремели выстрелы на переправе, которую защищали лейб-казаки… К утру бой стих. Страшное Аустерлицкое сражение окончилось. Мы потеряли в этом бою 21 000 человек – половину всей своей армии. 130 орудий и 30 знамен наших погибло в этом деле и стали добычей французов, но единственный донской казачий полк, участвовавшей в этом деле – лейб-казаки, прославился славной и лихой атакой и участвовал в спасении гвардейской пехоты.

На другой день Австрия покорилась Наполеону. Нашему государю пришлось поневоле заключить мир с французами. Но мир этот продолжался недолго: уже в следующем году наши войска воевали с Наполеоном, но на этот раз уже в союзе с немцами – пруссаками.

49. Война с французами. 1806 и 1807 гг.

Русские войска начали войну с французами в немецкой земле в конце 1806 года. В это же время против России вооружался и турецкий султан, и нашему государю нужно было готовиться к войне и на севере и на юге. Пришел приказ и в войско Донское готовить полки на войну. Семь казачьих полков были двинуты на берега Дуная, а поздней осенью атаман Платов с 13-ю казачьими полками двинулся к русской армии, действовавшей в Пруссии. Это был тяжелый зимний поход. Полки подходили к границам прусской земли в начале 1807 года, тогда, когда Наполеон уже разбил немцев и все свои силы обратил против русских.

В нашей армии, бывшей под начальством генерала Беннигсена, едва насчитывалось 60 000 человек, Наполеон же наступал на него с 70 000 армией испытанных, не раз одерживавших с ним победы и верящих ему солдата. 26 января 1807 года наши войска решили встретить противника недалеко от деревни Прейсиш-Эйлау. При русских войсках в это время находились донские полки: Иловайского 9, Андропова, Сысоева 3, Малахова, Грекова 18, Ефремова 3, Киселева 2 и Папузина. Наполеон со всей своей армией ломил на наши полки, но они держались. Два дня гремели пушки, два дня атаки французов были отбиты русскими полками… 27 января пошел снег, за белой пеленой его было плохо видно, что делается кругом. В это время, прикрываясь лесом, три эскадрона французской гвардии бросились в промежуток между нашими полками и с криками понеслись между резервов. В снежной буре нельзя было видеть, сколько врагов несется, и атака французов могла быть удачной. Увидавши это, войсковой старшина Киселев бросился с донским своим полком на французов. Как вихрь налетели казаки. Снег слепил им глаза, руки, сжимавшие пики, коченели. Французы боролись отчаянно; но казаки сломили их. Уже командир эскадрона, 2 офицера и 30 рядовых отхвачены в плен, уже много убитых лежит на земле и казаки преследуют остальных. Донцы и в снежную бурю не прозевали врага и не дали ему напасть на нас неожиданно.

Русские войска остались на своих местах, французы не могли сломить их. Первый раз Наполеон не одержал победы, первый раз его войска не опрокинули противника, и этим противником, не побежденным Наполеоном, оказались – русские.

На другой день наши войска отошли от Прейсиш-Эйлау. Наполеон простоял в нем девять дней, а потом отошел за реку Пассаргу. Следить за французской армией были назначены казаки. Как раз в это время подошли и остальные полки с Дона вместе с атаманом Платовым, пришли Атаманский полк и полки Ефремова 3, Карпова, Селиванова, Иловайского 10, Иловайского 5 и рота конной артиллерии. Лейб-гвардии казачий полк действовал вместе с гвардейскими полками…

Атака гусар перед Наполеоном. 1807 г.

Как и в прежние войны, на казаков возложили тяжелую обязанность беречь покой войск. Едва только наша армия тронулась с Прейсиш-Эйлауского поля, как казаки густою сетью своих разъездов и застав закрыли ее движение. Французы бросились было на них, но казаки подполковника Андропова, 2 февраля, заманили их в засаду, многих покололи, а 10 офицеров и 167 рядовых со штандартом взяли в плен. Каждый день казаки имели перестрелки, каждый день следили за неприятелем и не давали ему покоя. Внимательные, зоркие наблюдали казаки за врагом. Их посты стояли против постов неприятеля, и казаки день и ночь, не расседлывая, следили за французами. Полк Кутейникова содержал цепь вдоль реки Наревы. По одну сторону стояли казаки, по другую французы. Заметили казаки, что французы каждый день приходят на одно и то же место, разводят костер и варят себе пищу, а потом уходят. И вот, несколько казаков переправились на французскую сторону, закопали гранату на месте костра, присыпали старым пеплом, а сами спрятались и стали наблюдать, что будет. В обычное время пришли французы, расставили котел и разложили огонь. Земля нагрелась, и граната лопнула. Многие французы были переранены, другие были захвачены казаками в плен. Казаки переплыли с пленными Нарев и доставили их командиру полка.

Наступила весна, снег начал таять, полили дожди. Донцы бессменно берегли покой нашей армии.

Наполеон собрал громадную армию и 29 мая у городка Гейльсберга начал наступление на наши войска. Длинные цепи пехоты растянулись одна против другой и окутались белыми дымками выстрелов. Заревели пушки. Казаки рассеялись по флангам и начали искать случая броситься на неприятеля. Полки Адриана Карповича Денисова находились на нашем правом фланге. К нему присоединилось еще пять казачьих полков, стоявших на передовых постах. Денисов собрал все эти полки и атаковал неприятельскую конницу, отогнавши ее далеко от места боя. Здесь против казаков выехала артиллерия и начала осыпать казачьи полки ядрами и гранатами. Казаки быстро отступили. За ними бросилась и французская конница, и тогда, ведший казаков полковник Ефремов повернул их кругом, ударил на французов, прогнал их снова и отбил у них две пушки. Но увезти эти пушки казакам не удалось. К французам подходили новые полки, и казаки второй раз должны были отойти. Эти атаки казачьи отличались большим упорством. Но донцы встретили здесь серьезного врага. Много казаков полегло на этом поле, по которому взад и вперед, колыхаясь, ходила смертоносная казачья лава. Денисов отошел назад, устроил свои полки и отправил три полка к армии, где в это время разгоралась перестрелка.

И только что эти полки отошли, как Денисов увидал два эскадрона французов, смело направлявшихся к казакам.

– Латники! Латники! – раздалось в рядах казаков.

И, действительно, закованные в стальные доспехи люди, в стальных шапках, смело шли на казаков. Они были уверены, что казаки не смогут их проколоть.

Французские латники, называвшиеся кирасирами, переправились через ручей и галопом начали выстраивать фронт. Первый раз увидали такие полки донские казаки. На громадных лошадях, большие люди, закованные в железо, готовы были рассеять и разметать тяжелыми палашами казаков. Денисов приказал Ефремову с двумя полками отрезать кирасир от ручья. Но не успели казачьи полки развернуться, как уже кирасиры полным махом влетели в их ряды, смешали казаков. Казаки ударяли их пиками, но дротики или ломались, или гнулись. Кирасиры же смело рубили казаков своими длинными палашами. И вдруг кто-то из казаков догадался крикнуть: «колпаки долой!»

– Колпаки долой! – понеслось по казачьим сотням.

Сразу поняли казаки, в чем дело. Они стали направлять удары пик в лицо, под шапку, и кирасиры начали падать на землю… Еще мгновенье – и кирасиры уже скакали назад, преследуемые казаками; только одна треть их спаслась…

Отогнавши кирасир, казаки, однако, не остались без работы. Едва казачьи полки пришли в порядок, как из-за леса показались длинные линии французской кавалерии. Новая атака готовилась на донские полки.

В это время к казакам подскакало два немецких, союзных, драгунских полка. Командовавший ими генерал, большого роста, рябоватый, с большим носом и со шрамом от старой раны на лице, подъехал к Денисову. Генерал говорил по-французски, Денисов – тоже, и Денисов предложил немцам атаковать французов вместе с казаками.

И вот, под командой донского генерала, понеслись немецкие и казачьи полки в атаку и смяли французов и погнали их к лесу. Но в лесу была пехота. Под ее выстрелы попали казаки и должны были, рассеявшись, вернуться на прежнее место.

Уже вечерело. Французская артиллерия обстреливала гранатами казаков, и они медленно отходили, рассыпавшись редкой и длинной лавой. В это время к полкам подъехал Платов.

Наступила ночь. Казаки ничего не ели, не расседлывали лошадей и все так же стояли, свернувшись лишь в звенья. На рассвете Платов приказал Денисову с тремя полками занять одно место на левом фланге и не допускать до него французов. Едва Денисов дошел до этого места, как французы направили против него большой отряд конницы и пехоты. С пехотой шли и пушки, у Денисова же никакой артиллерии не было. Верный ученик Суворова, Адриан Карпович Денисов решил, что лучший способ обороняться – это атаковать самому. Французский отряд, выставив против Денисова конницу, направил пехоту в лес для обхода его фланга. Тогда Денисов двинул полк Ефремова в сомкнутом строю на конницу, полковнику Астахову приказал, рассыпавшись лавой, стать против леса, а сам остался в резерве. Видевший все это Платов приказал другим полкам спешить на помощь Денисову, но Денисов справился сам с врагом. Полк Ефремова так смело набросился на французских всадников, что они повернули, и казаки Ефремова загнали их очень далеко; полк Астахова бросился лавой на пехоту, и она, не выдержав атаки казаков, ушла в лес. Победа была полная. Сам Денисов не верил тому, что видел. «Видя сие, – пишет он в своих записках, – не постигал я, каким образом остаюсь победителем. Ясно видел я, что сие произошло от единой благости Всевышнего Творца к нам».

И генерал Денисов, тут же на поле, слез с коня и, ставши на колени, горячо молился, благодаря Бога за дарованную победу.

И каждый казак творил крестное знамение и понимал, что Господь Бог помог ему в победе.

Французы не решились больше нападать на смелых казаков Денисова, и он оставался на своем месте до ночи. Ночью он узнал, что наша армия отсупает. Казаки должны были ее прикрывать. Эти июньские дни Платов, руководя полками, не слезал с лошади. Он был всюду, где опасность была больше, где враг решительнее напирал.

Под Фридландом, 2 июня, наши войска имели снова кровавый бой с французами. Во время этого жестокого сражения казаки охраняли фланги. Когда же наши войска, сильно потерпевшие в этом сражении, отступали, Платов прикрыл их отступление. Казаки грудью своею заслонили русские войска, и, отступая, Платов умел наносить врагу поражения. Казаки и отступая наступали. Как только враг наседал на казаков, казачьи полки брали пики наперевес и неслись на французов; где только было какое-либо препятствие, теснина, лес, плотина, мост, – казаки уже слезали с лошадей и, в пешем бою, при содействии своей артиллерии, задерживали неприятеля. 4 июня, на Таплакенской плотине, казачья артиллерия стала на позицию и вместе с казаками отбила французов, а потом, уходя, казаки сожгли мост. 5 июня, в Кучелакском лесу казаки оборонялись за засекой, а полки Грекова 18 и Иловайского 10 атаковали врага в дротики. 4 часа противник стоял и не мог одолеть казаков. Наконец, подошли главные силы французов. Платов выдвинул тогда свои полки длинной линией и, охватывая неприятельские фланги, атаковал французов. Многие эскадроны французов не выдержали дружного гика казачьих сотен, их сурово склоненных пик, и умчались за свою пехоту. Много полегло здесь французов. 7 июня казаки отошли за Неман. Здесь они узнали, что император Александр I заключил в Тильзите мир с французами.

За эту войну 11 августа 1811 года войску Донскому пожаловано Георгиевское знамя. В грамоте, присланной войску при этом знамени, было сказано: «врожденная бдительность донских воинов ограждала спокойствие нашей армии, а главнокомандующему служила вместо недремлющего ока». Этой же грамотой, в первый раз после жалованной грамоты императрицы Екатерины Великой, подтверждались все права и преимущества Донского войска и утверждалась «ненарушимость настоящего образа его служения и неприкосновенность всей окружности его владений».

В эту войну прославил свое имя донской атаман Платов и его атаманский полк неоднократно отличился во многих боях.

По темным лесам Прусской земли гремели в эту войну, не умолкая, выстрелы казачьих ружей, казаки были в болотах, на реках, в деревнях – везде. Французская конница не могла ничего сделать против казачьей лавы, и только изматывала своих лошадей напрасными атаками. На прекрасных лошадях, смелая, решительная, до этого времени непобедимая, она терялась перед казаками. Она атакует – казаки отступают, она делает остановку, а уже казаки сидят на ней и колют своими страшными пиками. Первый раз столкнулись казаки с кирасирами и с первого же раза научились их бить. В эту войну, неудачную для России, донские казаки приобрели своим мужством всесветную славу. Про войну эту у казаков была сложена песня:

 
Под славным было городом
под Гутштадтом,
Протекала там речушка, речка слезовая,
А на речушке струя бежит, струя кровавая;
Но над речушкой сады цветут,
сады зеленые,
В зеленом то саду не кукушечка,
она куковала,
Жалко, жалобно голосочек свой она
выносила,
Она всю-то нашу армеюшку прослезила…
Ну вы стойте наши казаченьки, стойте,
не робейте,
Государева свинцу, пороху не жалейте,
Как заутра будет вам, казаченьки,
награжденье:
Будет жаловать Государь, жаловать
крестами,
Еще жаловать своим Царским знаменем.
Но молодые тут малолеточки
не испужались,
По темным лесам они разъезжали.
 

В эту войну с французами, наряду с молодыми казаками, пошло много донских стариков. Платов охотно брал их с собой. Он знал, что старики воодушевят молодежь, и не ошибся.

Вместе с урядником Тропиным на войне был и его отец. В схватке казаков у деревни Едвабно вдруг сын узнал, что его отец захвачен французами в плен. Велико было горе сына. Любовь и жалость к родному отцу закипели в нем. Он решил или погибнуть, или выручить своего отца. Он знал, что французы поведут пленника в тыл. И вот, он бросил свой полк и один помчался обскакивать фланги французского войска. Когда он был сзади, он увидал, что два француза ведут его отца. Живо скинул Тропин с себя ружье, застрелил одного из французов, другого свалил пикой – и освободил отца. Отец сел на французскую лошадь, сын поймал и другую, и они прискакали к своим. Платов собственноручно навесил молодому Тропину Георгиевский крест за его подвиг.

Пошел с полками Платова и Березовской станицы урядник Евсей Селезнев, бывший ординарец Суворова, тридцать лет прослуживший в казачьих полках. Своими рассказами про Суворова и про то, как он бил французов в Италии, он вдохновлял молодежь. Он возил за Платовым войсковое знамя. С ним ездил и другой семидесятилетий старик, казак Усть-Белокалитвенской станицы Обухов. Он участвовал в Семилетней войне, в первой и второй Турецких войнах, был под Измаилом, а теперь пошел за сына.

Пошел на войну вместе с сыном и поручик Гаврилов. Одиннадцать ран было на его теле. Он давно считался в отставке; но стал собираться на войну его сын, и загорелось сердце старого воина. Он стал проситься в полк. Напрасно друзья его отговаривали, говорили ему, что он стар, что где ему воевать, – старик не слушал никого.

– Друзья мои, – говорил он, – я иду на войну, чтобы научить моего сына, как разить врагов отечества, хочу видеть, как он будет следовать по стопам отцов своих. Рука моя, конечно, слаба и не в состоянии сбить всадника дротиком, но я буду при сыне и укажу ему, как управляться с врагом.

И старик так и сделал. В ночных партиях, пикетах, говоря по-теперешнему – на заставах, Гаврилов нигде не отходил от сына и передавал ему свои знания. 24 мая 1807 года на реке Алле он был убит…

Казаки высматривают французский бивуак. Немецкий рисунок 1813 г.

Грозные для врага, донцы были внимательны и добры к мирным жителям. Немцы скоро их полюбили. При приближении отряда Платова к какому-нибудь городку или местечку, все школьники выбегали навстречу к казакам и пели сложенные ими песни, подражая казачьим. Во время битвы под Пассенгеймом все школьники вышли из города и наблюдали, кто победит. И когда казаки возвратились победителями, мальчики пошли с песнями им навстречу. В это время в город шли женщины и несли на продажу молоко. Школьники с казачьим гиком атаковали их, отняли молоко и отдали его утомленным боем казакам.

Кончилась война, и друзья немцев – донские казаки пошли с полками. Одни шли на север, где была война со Швецией, другие на юг, где требовалась помощь в войне с турками…

Домой, на тихий Дон, казакам не скоро пришлось вернуться.