Текст книги "Дервиши в мусульманском мире"

Отношение каждого ордена как духовного института к государственной власти в мусульманских странах

По своему внутреннему устройству дервишские ордена и в настоящее время совершенно независимы. С тех пор как они приняли окончательный вид, с тех пор как, с другой стороны, магометанские государства окончательно сформировались на чисто мусульманских началах, эти ордена должны были войти в разряд магометанских государственных учреждений и стать в такие или иные отношения к существующим порядкам.

Несмотря на то что дервиши считают себя особенными людьми, стоящими выше всего человечества, даже выше самих магометан, несмотря на то что все магометанские народы ошибочно видят в них истинных мусульман – «столпов магометанской веры», несмотря, наконец, на то что мусульманские государства признают дервишские ордена законным учреждением в исламе, – все-таки эти ордена находятся в зависимом положении от государственной власти. В суннитских странах эта зависимость дервишских орденов прежде всего обнаруживается в том, что в административном отношении все они подчинены не дервишу, а чистому мусульманину, шейх-уль-исламу, духовному главе мусульманской веры, или муфтию, т. е. верховному главе всех мулл и улемов, который у турецких подданных, например, живет в Константинополе и назначается самим султаном³²³. Шейх-уль-ислам считается также верховным главой дервишских орденов. Он обыкновенно всегда утверждает в звании всех райс-уль-мешейхов и шейхов. Не имея права собственнолично назначать мешейхов и шейхов, он утверждает их в этом звании уже после того, как они избраны и будут представлены ему как достойные самими муршидами. Дело все в том, что если бы он не захотел утвердить представленного, то этим самым пошел бы прямо против главного суфийского принципа. Т. е. это значило бы, что он отвергает божественное вдохновение, которое руководит, по мнению дервишей, муршидами при избрании себе преемников. Да, кроме того, если бы шейх-уль-ислам позволил себе сделать это, то все дервиши с фанатизмом восстали бы против него как один человек, чего турецкое мусульманское правительство боится как огня.

Говоря об отношении дервишества как института к мусульманской государственной власти, нельзя пройти молчанием одной особенности, которой отличался некогда орден бекташи. Эта особенность выражает собою своеобразное отношение упомянутого ордена к государственной власти. Но, чтобы настоящим образом понять ее, необходимо познакомиться с возникновением ордена бекташи. Одни историки рассказывают, что Хаджи Бекташ благословил новообразовавшиеся у турок войска и назвал их яни чери (янычары), или «новыми войсками», между тем другие оспаривают это. К первым принадлежит фон Гаммер. Он говорит, что янычары «носили на голове белую войлочную шапку дервиша Хаджи Бекташа, основателя ордена, который (орден) был очень распространен по Оттоманской империи, что турецкий султан Орхан, сопровождаемый однажды новыми ренегатами, из которых было составлено войско янычар, имел свидание с Бекташем в деревне Селиджей Кенарейюн близ Амассии с целью испросить у него благословение и знамя для своих новых войск. Шейх (Бекташ) положил рукав своей мантии на голову одного из солдат таким образом, что он свесился за его спиной, и затем изрек следующее пророчество: “Войско, которое ты образовал, будет называться яни чери, его лицо будет прекрасное и сияющее, его оружие страшное, его меч остер и его стрела разрушительна”. Оно будет победоносно во всяком сражении и всегда будет возвращаться с победой». В воспоминание этого благословения к белой войлочной шапке янычар был пришит кусок такой же_: (т. е. войлочной) привески, спускающейся на спину. «Так как большинство янычар поступали в орден бекташи, то они составили из себя военное братство, которого все члены были в одно и то же время монахами и солдатами», – говорит фон Гаммер³²⁴. Ко вторым принадлежит между другими автор оттоманской истории Ашик Паша-заде. Он не отрицает того, что янычары носили своеобразную шапку, но настаивает только на том, что не они заимствовали ее от дервишей бекташи, а эти последние от первых. Он говорит: «Повод к ее введению был подан шейхом ордена бекташи, Абдулой Мусой, который, желал присутствовать в походе янычар, присоединился к ним и однажды попросил у них старой войлочной шапки, каковою один из янычар и снабдил его. Абдул Муса надел шапку на свою голову и по окончании похода возвратился в свою собственную страну, неся эту шапку с целью показать, что он носил такой же головной убор, как и те, которые сражались за веру. Когда его спросили об имени этой шапки, он сказал: «Она называется бекме-алиф-тадж, т. е. шапка, которая никогда не гнется, всегда стоит прямо и носится теми, которые сражались за веру». «Таково истинное происхождение шапки янычар», – замечает Ашик Паша-заде³²⁵.

В приведенных рассказах важно то обстоятельство, что судьба ордена бекташи тесно связала с судьбою янычар или лучше, что она одна и та же у тех и других, и с появлением янычар дервиши начинают иметь могущественное влияние на турецкие войска. Только таким обстоятельством и можно объяснить, почему все янычары считали своим долгом быть дервишами, и не иного какого ордена, а именно ордена бекташи, почему даже и другие турецкие войска питали особенное почтение именно к этому ордену. Ввиду такого обстоятельства справедливее согласиться с мнением первых историков, тем более что с описанным происхождением лучше гармонирует и та особенность ордена бекташи, вследствие которой и сделано было небольшое отступление от предмета.

В то время как раис-уль-мешейхи и шейхи других орденов не занимали и не занимают у турок никаких государственных должностей, все генералы ордена бекташи были также и начальниками девяносто девятого полка янычар, который назывался «Джамаат»³²⁶. Такою силою и влиянием пользовались бекташи до самого уничтожения янычар, последовавшего в 1826 году, 15 июня и 10 июля, при султане Махмуде³²⁷.

Во все время своего существования орден бекташи был вдвойне зависим от государственной власти как военное и как чисто религиозное учреждение, хотя нужно заметить, что, вследствие этого же обстоятельства, его влияние на самое государство было сильнее и могущественнее, чем других орденов.

Местожительство раис-уль-мешейхов, шейхов, неженатых и странствующих дервишей; места собрания дервишей для отправления их мистико-религиозных обрядов

Каждый дервишский орден разделяется на множество мелких общин и в таком виде распространен по всем магометанским странам. В каждом более или менее значительном местечке, городке непременно есть дервишская община, обыкновенно состоящая из двадцати, тридцати или сорока человек мужчин, и никогда из женщин.

Ни один из известных мне писателей о дервишестве не говорит ни слова о том, чтобы женщины у мусульман составляли из себя дервишские общины. Такое молчание объясняется тем, что дервишество под влиянием чисто магометанских идей не допускает в число своих последователей женщин, хотя это нисколько не противоречило бы его пантеистическим принципам, а, напротив, выходило бы более последовательно. И в этом случае дервишество отступает от практики своего настоящего источника, – буддизма, где, как известно, существует множество общин из бикшун (женщин-нищих). Равным образом дервиши совершенно чужды и принципа безбрачия, который между тем лежит в основе буддийского и всякого другого аскетизма. Они свободно женятся, и некоторые из них имеют по две, по четыре жены, и даже по целому гарему. Однако ж между дервишами бывают и совершенно неженатые.

Одни из дервишей живут обыкновенно на одном месте, в городе или деревне, а другие вечно странствуют. Все же общим и главным центром для всех дервишей известного ордена без различия служит то место, где находятся прах и памятник основателя их ордена. В этом месте должен жить и живет генерал, или раис-уль-мешейх каждого ордена. Сюда отправляются важнейшие дела от частных общин ордена, находящихся в разных странах. Отсюда раис-уль-мешейх заправляет всеми общинами своего ордена. Тот город, где находится прах основателя ордена и где имеет свое пребывание его генерал, называется у дервишей аситанэ, т. е. «двором» в смысле царского³²⁸. Раис-уль-мешейх живет здесь обыкновенно в особого рода строениях, предназначенных для дервишей. Они известны у магометан под именем текие или ханака, или же, наконец, завия. Многие из европейских писателей уподобляют текие христианским монастырям, это неверно. Скорее текие походят на гостиные дворы с дармовыми для дервишей номерами и пищей. Текие обносится стеною или оградою, разделяется на несколько комнат (худжра). Число этих комнат зависит от того, какому ордену принадлежит текие; например, у дервишей ордена мевлеви в текие строится восемнадцать отделений³²⁹.

Текие, где живет начальник ордена, в отличие от других, считается главным. Если раис-уль-мешейх женат, что вполне зависит от его доброй воли, в таком случае для него со всем его гаремом в том же текие отводится особый дом. Если же раис-уль-мешейх не женат, что также от него зависит, то он помещается в одной из келий текие.

При этом, однако, нелишне заметить, что самаркандские дервиши считают более почетным и достойным уважения, если раис-уль-мешейх и шейх женаты. Так как текие находятся везде, где есть дервишские общины организованного ордена, то и шейхи каждой из этих частных общин также живут обыкновенно в подведомственных им текие. И они, как раис-уль-мешейхи, если имеют гарем, занимают отдельный дом в нем, а если не женаты, то живут в одном из отделений текие. В том и другом случае покои шейха носят особое название «шейх худжраси», или «комната учителя»³³⁰.

Что же касается халифов и остальных дервишей или мюридов, то они размещаются в текие следующим образом. Если они не женаты и притом совершили уже религиозное странствование по магометанским странам (хадж), что считается долгом для каждого дервиша, как видно это будет ниже, и живут теперь на одном месте, то они размещаются по одному или по два в худжрах своего^: текие и здесь имеют свое пожизненное пребывание. Если же они женаты, но живут на одном месте, то не имеют права на постоянное пребывание в текие, а должны жить, как всякий простой мусульманин, в частном доме того города или местечка, где находится их текие. Им запрещено жить в этом последнем. Но почти во всех орденах, кроме^: мевлеви, им дозволяется и даже вменяется в обязанность ночевать в текие два или три раза в неделю, в особенности в ночи, предшествующие их религиозным обрядам. Орден мевлеви в этом отношении составляет исключение. из общего правила. В текие генерала этого ордена положительно никогда не дозволяется проводить ночи женатым дервишам³³¹.

Наконец; странствующие дервиши, женаты ли они или не женаты, когда находятся в том месте или городе, где есть текие, непременно имеют свое временное пребывание в нем. Если же им приходится быть в таких местах, где вовсе нет текие, то для них, по каким бы мотивам они ни путешествовали, открыт дом всякого мусульманина, и даже самая внутренняя и священная часть его – гарем, потому что каждый истый магометанин считает великим благословением Божиим, если Бог пошлет под его кров какого-либо дервиша³³².

Нельзя, однако, сказать, чтобы дервиши всех вообще ордеров распределялись только таким образом. В обычае, также общем для всех орденов, дозволить некоторым опытным в мистической жизни дервишам еще вести одиночную жизнь при памятниках мусульманских святых, которых у магометанских народов великое множество, несмотря на то что чествование вещественных памятников совершенно противно духу Корана. Такие дервиши имеют при себе обыкновенно одного или двух мюридов в качестве учеников, как это видно будет в следующем отделе.

Подобно описанному живут и распределяются между собою и дервиши Русского Туркестана. Где же не существует организованных орденов, как напр., у нас в России, там дервиши живут поодиночке в своих собственных домах.

У каждой общины всякого дервишского ордена существует свое особое помещение для отправления чисто магометанских религиозных обрядов. В него дервиши собираются обыкновенно для совершения ежедневных утренних и вечерних намазов (молитв). У мевлеви, например, это помещение называется исмиджелиль худара (отделение прекрасного имени Аллаха)³³³. Кроме этого, у каждой общины дервишской имеется еще зал, где дервиши совершают только им свойственные мистические обряды, известные у них под именем муракебе (возвышение Божественной славы), а также под именем тевхид (прославления Божественного Единства)³³⁴. Этот зал у одних дервишей помещается в текие (у турецких), у других (туркестанских) – близ какой-нибудь мечети или же в каком-либо частном доме. Он носит особое название, что зависит или от самых обрядов, или от образа совершения их. В первом случае зал называется обыкновенно тевхид-хана, т. е. залом, где совершается тевхид, а во втором он носит различные названия, так как способ совершения мистических обрядов не у всех орденов одинаков. У большинства орденов он носит название девр-хана или деван-хана. Девр и деван значат «танец», «верчение» или «кружение». У ордена мевлеви этот танец совершается не так, как у других орденов, и поэтому он носит особое название сема-хана³³⁵. У дервишей джагрие, что в Русском Туркестане, этот зал называется джагр-хана, потому что они совершают свой обряд без особых танцев, а только с покачиванием туловища и вслух, и у самаркандских джагрие он помещается не в текие, а при знаменитой мечети Шахи-Зинда.

Так как этот зал играет очень важную роль в дервишских обрядах, то его не мешает описать здесь³³⁶.

Девр-хана или сема-хана у всех орденов бывает большею частью продолговатый, четырехугольный или квадратный. Внутренность его почти у всех орденов одинакова, с небольшими разностями. У турецких дервишей внутренность сема-хана, по описанию д’Оссона и Джона Брауна, представляет следующий вид. По трем стенам его идет двойная галерея, нижние ярусы которой назначаются для богомольцев и посетителей, а из верхних тот ярус, что над входом, – для дервишского оркестра, остальные же два – для женщин. Зал не имеет особенных украшений, передняя стена его, обращенная к Мекке, содержит в себе нишу, перед которой расстилается небольшой ковер. На этом ковре садится шейх во время совершения дервишского обряда. Над нишей написано имя основателя ордена. В некоторых залах эта надпись окружена двумя другими. Из них одна содержит исповедание веры, а другая – слова «Висмиллахи-ар-рахмани-ар-рахими», т. е. «во имя Бога, милостивого, милосердного». В других можно видеть на стене вправо и влево от ниши дощечки, на которых написаны имена Бога, Мухаммеда и четырех первых халифов. В иных можно видеть имена Хасана и Хусейна, внуков Мухаммеда, и некоторые стихи из Корана или просто стихи нравственного характера. В залах ордена рифайя и его «ветвей», кроме этого, на стене по правую сторону шейха, когда он сидит на своем ковре, развешиваются кривые, иззубренные сабли, щипцы, железные крючья, тонкие кинжалы с медными шарами вместо рукоятки. В самой середине зала у некоторых орденов ничего нет, а у бекташи находится двенадцатиугольный камень, называемый майдан-таш, который играет известную роль во время совершения дервишских обрядов. Вокруг этого камня расстилается у них двенадцать белых овечьих кож. Между тем в залах других орденов такого камня нет, и только во время совершения религиозно-мистических обрядов на полу расстилается в известном порядке столько овечьих кож, сколько дервишей принимают участие в самом совершении обряда. В залах туркестанских, и в частности самаркандских, дервишей ни хоров, ни галерей никаких нет, потому что ни те, ни другие не нужны, и женщины не посещают дервишских обрядов в Туркестане, только одни мужчины, и всегда в большом количестве. Для колонн посетителей в стенах зала имеется обыкновенно множество больших и малых ниш. В залах (джагр-хана) туркестанских дервишей нет никаких других украшений, как только надписи имен Бога, Мухаммеда, четырех халифов, помещенные на правой стороне главной ниши, в которой сидит шейх во время совершения обряда. Пол зала обыкновенно покрыт у них плетенками из камыша, застланными сверху матами или кошмами. За всем этим следует разве упомянуть еще о резервуаре с водой для религиозных омовений, который у турецких дервишей обыкновенно находится в ограде всякого текие перед описанным выше залом³³⁷. У туркестанских дервишей подобные резервуары заменяются ближайшими к местам их собраний прудами и ручьями, которых так много по всем туркестанским городам и кишлакам (деревням).

Материальное состояние дервишских орденов; содержание текие, раис-уль-мешейхов и шейхов; их эконом; содержание мюридов

Хотя все дервиши без исключения желают полагать принципом своей жизни слова Мухаммеда «эль факру факри» («бедность – моя гордость»), сохранившиеся по преданию, и хотя многие из простых дервишей-мюридов очень бедны, однако ордена вообще, раис-уль-мешейхи и шейхи в частности, владеют огромными имениями и большими капиталами³³⁸. Откуда это? Дервишские ордена во всех мусульманских государствах признаются законным учреждением; но им не отводятся земли, как крестьянам и помещикам, не назначаются суммы из казенных денег, как это делается в отношении к другим государственным учреждениям, например учебным заведениям; зато они имеют неиссякаемый источник богатства в религиозной щедрости мусульманских государей, мусульманских богачей и простого народа. Эта щедрость дала некоторым орденам огромные богатства. Самым богатым из них считается орден мевлеви. Он, как и другие, владеет значительными участками земли. В особенности в прежнее время, еще сельджукские султаны давали орденам, и главным образом мевлеви, так называемые вакфы, или «завещанные имения», которые состояли из поземельных владений. Эти вакфы утверждены были за ними оттоманскими султанами, когда турки покорили Караманию. Мурад Четвертый оказал ордену мевлеви еще большие милости. В 1044 г. хиджры (1634 г. по Р.Х.), отправляясь в поход против Персии и проходя чрез Иконию, в Малой Азии он даровал этому ордену в качестве постоянного валира полный сбор поголовной подати с покоренных ему данников этого города³³⁹. Подобного же рода милости оказывали дервишским орденам и другие мусульманские государи. Благодаря этому и туркестанские дервиши имеют в своем распоряжении от прежних времен и доселе богатые вакфы; и в настоящее время вакфы эти составляют для них главный источник содержания.

От своих государей не отставали и не отстают в религиозной щедрости и богатые мусульманские землевладельцы. Они строили и строят на свой счет текие для частных общин известного ордена и жертвуют из своих имений посильные вакфы в пользу дервишских общин и орденов.

Не имея возможности подражать своим государям и богатым землевладельцам, магометанские народы обнаруживают свое благорасположение и щедрость к орденам иным образом. У всех орденов, и в особенности у бекташи, рифайя и накшбандия, существует обычай посылать от каждой дервишской общины некоторых дервишей в разные стороны для сбора мелких пожертвований. Лица, посылаемые^: для этой цели, называются обыкновенно сейах, или «путешественниками». Это один из классов так называемых странствующих дервишей, которые и выпрашивают у благочестивых, но до крайности суеверных магометанских народов их трудовые копейки. Все сборы, производимые таким образом, в исправном виде так же, как и вакфы, поступают в полное распоряжение раис-уль-мешейхов и шейхов, из общин которых посылаются сейахи. Всем собранным начальники дервишей имеют право распоряжаться как хотят, бесконтрольно. От вакфов и от сборов они (начальники) получают обыкновенно огромные доходы, на которые и содержатся как сами, так и подведомственные им текие. Вместе с этим на те же средства они должны содержать и неженатых дервишей, живущих в их текие, поддерживать странствующих, заходящих к ним для временного пребывания, помогать бедным из женатых, которые принадлежат к их общинам, оказывать помощь другим беднейшим текие, принадлежащим к одному с ними ордену.

Хотя главы орденов и общин считаются бесконтрольными распорядителями всеми вакфами и пожертвованиями, но так как их званию и степени не свойственно заниматься материальными интересами, то они избирают из числа своих халифов эконома подведомственного им текие и поручают ему_: вести все необходимые расходы с тем лишь, чтобы он во всем отдавал им строгий отчет. Эти экономы носят особые названия; так, например, у мевлеви они называются хаззин-дар³⁴⁰. Через них раис-уль-мешейхи и шейхи управляют всем движимым и недвижимым имуществом своих орденов и текие.

Несмотря на многочисленность общинных нужд, которые требуют удовлетворения, из тех же самых средств главы орденов и общин успевают еще наживать и собственные владения и капиталы.

Теперь я скажу несколько частнее о содержании живущих 1) в текие, 2) в частных домах и 3) странствующих дервишей. Те, которые живут в текие, пользуются его одеждою и столом. Этот последний всегда состоит у них из двух и редко из трех блюд. Каждый из дервишей может брать свою порцию в собственную комнату, но им позволяется обедать и вместе. Впрочем, дервишам ордена мевлеви, живущим в текие, выдается ежедневно по восемнадцати пиастров, на которые они сами должны содержать себя³⁴¹.

Дервиши, живущие в частных квартирах, сами обязаны заботиться об одежде и пище для себя и своего семейства. Поэтому им дозволяется заниматься ремеслами. Многие из них занимаются торговлею; а те, которые умеют хорошо писать, занимаются перепискою религиозных книг.

Наконец, хотя все ордена считаются нищенствующими и всем дервишам строго воспрещено просить милостыню, в особенности публично, однако странствующие дервиши живут преимущественно подаянием, которого они сами не просят. Только ордена бекташи и накшбандия (календери) составляют в этом отношении исключение. Бекташи в настоящее время считают достохвальным жить милостыней, и многие из них посещают не только чайные дома, но даже улицы, общественные сады и публичные дома с целью просить подаяния. При этом они выражают свою просьбу посредством слов шайан иллахи, означающих «что-нибудь ради Бога». Однако и между ними не все поступают таким образом, некоторые из бекташи полагают за правило жить только трудами своих рук в подражание Хаджи Бекташу, своему основателю; так, они выделывают ложки, половники и другую домашнюю посуду из дерева или мрамора, а также разные украшения (ожерелья, пряжки для поясов) и кешкули, или деревянные чашечки, в которые они просят себе милостыню³⁴². Из туркестанских дервишей только календери или накшбандия занимаются милостыней. Они ходят обыкновенно группами в пять, восемь человек по улицам и, останавливаясь пред каждым домом и лавкой, неистово выкрикивают зикр и разные религиозные сентенции, вызывающие слушателей на пожертвования.