Текст книги "Указатели от Нисаргадатты Махараджа"

Приложение III
Бхакти, джняна и индивидуум

Некоторые посетители Махараджа (особенно это относится к ученым из других стран) не понимают, что он не «ученый» человек в общепринятом смысле этого слова. Они ожидают от него академических дискурсов по различным философским темам. Одна из таких тем – предпочтительность бхакти или джняны как духовного пути.

Когда Махарадж слышит такой вопрос, он начинает смеяться и спрашивает, как можно ожидать от такого далекого от учености человека, как он, ответа на такой вопрос. Он может еще указать на кого-нибудь из присутствующих и представить его как ученого со степенью магистра индийской философии, который, конечно же, более компетентен в этих вопросах и может просветить слушателей. Затем он может (иногда, тихим голосом) спросить задающего вопрос: «кто» хочет получить эту информацию и с какой целью. Посетитель смотрит на Махараджа, пытаясь понять, не шутит ли он, но видит, что он задает вопрос со всей серьезностью: «Кто желает знать ответ?» И этот вопрос Махараджа скоро заставляет посетителя ощутить, что его поиск заманил его в такие глубины, какие он еще никогда не исследовал. Понимая его затруднительное положение, Учитель облегчает ему участь, объясняя, что именно концептуализация поднимает все эти различные, ненужные вопросы, опутывает индивидуума своей сетью и заставляет его забыть основополагающий вопрос – «кто» же на самом деле этот спрашивающий? Является ли задающий вопрос человеком, которым он себя считает? Есть ли вообще такая вещь, как «человек», индивидуальная сущность, обладающая независимой свободой выбора действия и способная таким образом выбрать определенный духовный путь?

Главное положение учения Махараджа заключается в том, что мы не снящиеся персонажи, которыми себя считаем, мы – это сновидящий, и именно наше ошибочное отождествление со снящимся персонажем как с обособленной независимой сущностью, действующей в качестве «деятеля», вызывает иллюзию «связанности». По той же причине снящийся персонаж, простая видимость, не может быть «пробужден» или «освобожден». «Пробуждение» на самом деле заключается в растворении «видимости», а освобождение – в полном уничтожении псевдосущности, с которой мы по ошибке себя отождествляли. И освобождение или пробуждение не может быть «достигнуто» посредством каких-либо усилий. Кто будет совершать усилие – феноменальный объект, простая видимость? Пробуждение может только случиться, и оно может случиться только тогда, когда есть полная убежденность (основанная на интуитивном постижении), что мы являемся субъективным сновидящим, а не снящимися объектами, исчезающими с окончанием сновидения. Для того чтобы довести данную тему до ее логического завершения, окончательный вопрос должен быть таким: «Как возникает, или случается, это интуитивное постижение?» Но в этом-то все и дело. Если бы этот процесс происходил в рамках интеллектуального понимания, как бы он мог быть «интуитивным»? Интеллект крайне необходим для понимания определенных основных моментов, но существуют строгие пределы, в которых он может действовать, поэтому лишь после того, как интеллект отказывается от всех усилий и признает полную капитуляцию, наступает время интуиции.

Так что должно быть ясно, что, прежде чем пробуждение или просветление сможет произойти, отождествление с воображаемой, независимой, обособленной сущностью должно полностью исчезнуть. Прежде чем истинное Я будет раскрыто, должно быть устранено ошибочное представление о себе. Прежде чем проявится истинное, должно уйти ложное. «Это может произойти, – говорит Махарадж, – несколькими путями. Глубокая интеллектуальная концентрация джняни на источнике сознания приводит нас к тому момент у, когда двойственность, основа интеллекта, внезапно исчезает и ее место занимает интуитивная единость. Глубокая любовь бхакты к Богу также может достичь такой интенсивности, когда, опять же, двойственность между бхактой и Богом внезапно исчезает и появляется осознание, что бхакта и Бог – не двое, а одно целое. Тот же результат может быть достигнут посредством длительной и упорной практики или даже поистине бескорыстного служения другим людям. Однако конечной точкой взлета во всех случаях является полное уничтожение ошибочного отождествления с индивидуальностью. И на этом конечном этапе происходит чудо. В то мгновение, когда ложное отождествление устранено, не остается ничего, с чем можно было бы отождествляться, кроме тотальности! И в этом состоит переживание и джняни, и бхакты, и йогина».

Рассматривая вопрос поклонения и знания, Махарадж попадает прямо в точку, когда говорит, что эти два пути неразрывно связаны между собой и по сути представляют собой одно и то же. Любовь к своему Я и любовь к Богу не отличны друг от друга. Следующие слова, взятые из книги «Я есть То» (переработанное издание, глава 46), дают истинное озарение.

«Любите то, чем вы являетесь на самом деле, ваше истинное Я, и что бы вы ни делали, делайте это во имя собственного счастья. Найти его, узнать его, лелеять его – ваше основное стремление. С незапамятных времен вы любили себя, но не мудро. Используйте свое тело и ум мудро для служения своему Я, вот и все. Будьте искренни со своим Я, любите его абсолютно. Не притворяйтесь, что любите других, как себя. Пока вы не осознаете, что они едины с вами, вы не сможете их любить. Не пытайтесь казаться тем, чем не являетесь, не отказывайтесь быть тем, что вы есть. Ваша любовь к другим – результат знания себя, а не его причина. Без самореализации никакая добродетель не будет подлинной. Когда вы узнаете без тени сомнения, что одна и та же жизнь течет через все, что есть, и что вы и есть эта жизнь, вы будете любить всех естественной и спонтанной любовью. Когда вы осознаете глубину и полноту своей любви к себе, вы узнаете, что каждое живое существо и вся вселенная омываются вашей любовью. Но когда вы видите что-то как отличное от вас, вы не можете любить это, потому что боитесь этого. Разделение рождает страх, а страх углубляет разделение. Это порочный круг. Только самореализация может его разорвать. Будьте решительны в поиске ее».

Проблема, которую Махарадж так четко обозначил (что вы не можете любить то, что считаете отдельным от себя, поскольку в этом случае вы боитесь этого, и чем больше вы пытаетесь, тем труднее вам это сделать), – это тот тип проблемы, которую современные психиатры-антропологи называют «двойным связыванием», когда человеку необходимо сделать что-либо, характеризующееся внутренней противоречивостью. Например, чем больше вас просят расслабиться, тем более напряженными вы становитесь, чем дальше вы хотите послать мяч во время игры в гольф, тем более напряженным вы становитесь и тем меньшее расстояние он проходит!

Однажды один посетитель, приехавший из Европы, сказал Махараджу: «Самая важная из заповедей гласит: "Возлюби Господа Бога своего". Меня это крайне удручает, поскольку данная заповедь становится трудно выполнимой из-за того, что в нее добавлены слова: "всем сердцем своим, и всей душой своей, и всем умом своим". Здесь ясно подразумевается, что простая благочестивая набожность недостаточна, поскольку дополнительные слова подчеркивают, что демонстрируемая любовь не должна лишь казаться любовью, это действительно должна быть любовь. Человек может действовать так, как будто он любит, но как он может сделать так, чтобы на самом деле любить? Как добиться спонтанности?» Ответ Махараджа был прост и красив: «Без самореализации никакая добродетель не является подлинной; лишь когда вы достигаете глубочайшей убежденности, что одна и та же жизнь течет через все сущее, и этой жизнью являетесь вы, тогда вы начинаете любить все естественно и спонтанно. Конечно, такая убежденность может быть обретена посредством интуитивного постижения, и у Природы (Нисарга) будет свой собственный путь к этому интуитивному процессу».

Относительно тождественности Я и Бога, интересно отметить очень близкую схожесть учений великих мистиков, принадлежавших к различным системам верований и различным эпохам. Святой Иоанн де ла Крус говорит в своей книге Песнь Песней: «Нить любви так крепко связывает Бога и душу, и так объединяет их, что преобразует и делает их едиными, и хотя по сути они различны, но во славе душа кажется Богом, а Бог – душой». (Песнь Песней XXXI). И далее: «Позволь мне так преобразиться твоею красою, чтобы, будучи подобными в красе, мы могли видеть себя в красе Твоей; чтобы глядя на другого, каждый мог видеть в нем свою собственную красу, и краса обоих – лишь Твоя краса, моя же – растворена в ней». (Песнь Песней XXXVI.) Великий Плотин также говорит нам: «И если человек видит, что он стал един с Единым, он имеет в себе подобие Единого; и если он рассматривает себя как образ его архетипа, это значит, что он достиг конца своего пути. Это можно назвать полетом одного к Одному». (Эннеады, VI. 9. 9. 11.) Мистики рассматривают отношение человеческого «я» и Бога как отношение образа и его прототипа, но не более чем подобие, не в полном отражении, хотя и как достаточно близкие явления, чтобы это можно было как-то выразить.

Бхакти и джняна в действительности не отличны друг от друга. В обоих случаях отождествление с индивидуальной сущностью на конечных этапах исчезает, и Махарадж с характерным для него прямым и непосредственным подходом к этому вопросу просит нас сразу же принять эту истину за основу и полностью отвергнуть ложное представление. Он не говорит, что это легко, но в то же время призывает нас прекратить погоню за тенью, как за идеалом. Он желает, чтобы мы приняли свое истинное положение прямо сейчас, прочно, с уверенностью – и пусть тень растворится в том, что ее отбрасывает! «Если вы будете продолжать гоняться за тенью как за идеалом, – говорит он, – идеал будет всегда ускользать от вас».

Господь Кришна указывает в «Бхагавадгите» (глава 10, шлока 10): «Тем, кто постоянно с любовью поклоняется Мне, Я даю буддхи-йогу, йогу различения, посредством которой они приходят ко Мне». По мере того как величие Бога начинает раскрываться перед поклоняющимся, и он все больше и больше погружается в свою любовь к Богу, Природа приводит его к тому, что необходимо для его дальнейшего продвижения. Махарадж говорит, что гуру всегда где-то рядом и готов помочь своей милостью; все, что требуется, – способность впитать, необходимая восприимчивость, чтобы принять ее. Все, что необходимо, – искренность и решимость. Все остальное делает Природа в соответствии с потребностями и обстоятельствами каждого отдельного случая.

Интересно будет в данном контексте посмотреть, что говорят по этому вопросу два великих индийских мистика – Джнянешвар, джняни по своей сути, и Тукарам, признанный одним из величайших бхакт.

В своей книге «Джнянешвари» (XVIII 1130–1183), являющейся, наверное, величайшим комментарием к «Бхагавадгите», который до сих пор был сделан, Джнянешвар говорит:

«Через зеркало знания и преданности он (мистик, наделенный интуицией) растворяется во Мне и становится единым со Мной… так же, как если зеркало помещается напротив зеркала, как можно сказать, какое из зеркал что будет отражать?… Он предается восторгу во Мне, хотя и стал со Мной одним…»

В «Джнянешвари» и особенно в «Амританубхаве» мы видим величие Джнянешвара как философа. Но мы видим, как в его произведениях, относящихся к абхангам,[5]5
  Абханги на языке маратхи содержат лирические излияния бхакты во славу Бога.


[Закрыть] его сердце изливает любовь бхакты. Обычно считается, что Джнянешвар, который также известен как Джнянадева, будучи джняни, не испытывал мучительных страданий отдельности от Бога, какие переживает бхакта. Но есть довольно много его ранних абханг, которые свидетельствуют о том, что подобно Тукараму и другим бхактам, Джнянешвар также тосковал по Богу, своему Возлюбленному. Он изливает слезы, страдая, оттого что хотя он и един с Богом, он не может видеть Его. «Я тоскую по Тебе, – говорит он, – как жаждущий человек мечтает о воде». Затем, пребывая в глубоком отчаянии, он говорит: «Да будет воля Твоя, ибо тщетны все мои мольбы».

Джнянешвар воспаряет на крыльях поэзии, описывая блаженство, наступающее после слияния с Богом. «Когда приблизился я к Богу, мой интеллект застыл и, узрев Его, я стал Им…» (абханга 79). И опять: «В течение всего своего переживания я преисполнен был безмолвием. Что мне делать, если я не могу вымолвить ни слова? Нивритти показал мне Бога в моем сердце, и каждый день я наслаждаюсь каким-то новым Его аспектом» (абханга 76). И далее: «Исполнившись Богом, внутри и снаружи, пытаясь обнять Его, становишься с Ним единым. Отринуть Бога нельзя, если даже этого желаешь. Самость твоя подходит к концу. Когда желание устремляется за Богом, Бог тщательно скрывается. Однако как только все желания утихают, Он тут же являет Себя».

Джнянешвар символизирует собой единство не только джняны и бхакти, но также йоги во всех ее различных аспектах. Полностью осознавая тот факт, что невозможно понять природу Бога (или свою собственную природу) на интеллектуальном уровне, он говорит: «Нельзя заставить прохладный южный ветер по каплям стечь, подобно воде с влажной ткани; благоухание цветов нельзя связать бечевкой… сияньем жемчуга нельзя кувшин наполнить, и небо не огородить» (абханга 93). Божественное видится ему как единство мужчины и женщины; оба – и Шива, и Шакти – находятся в слиянии с Ним. Истинное блаженство, как говорит Джнянешвар, можно найти лишь в видении себя самого, и он описывает это так: «Он видит, что его собственная форма пребывает всюду. Он видит отражение формы без формы. Видящий исчезает, повсюду лишь Бог. Есть лишь один Бог, и он наслаждается Своим счастьем в Своем переживании единства. Невидимый муж пребывает в бодрствовании в постели своей, и нет никого, кто бы в этом участвовал» (абханга 91).

Как указывает д-р Р. Д. Ранад: «Философия Джнянадева сохраняет как единство, так и разнообразие переживания. Его духовный мистицизм примиряет монизм и плюрализм». Он цитирует следующие важные слова Макникола: «Ни в монизме Шанкарачарьи, ни в дуализме, довольствующемся тем, чтобы оставаться двумя, но в духовном переживании, выходящем за рамки и включающем их обоих, можно обрести покой».

По контрасту с Джнянешваром, мистический путь Тукарама дает нам типичный пример чистой бхакти. Он проходит через невероятные страдания и переживания, пока в конце концов – внезапно – не обретает видение Бога, или видение своего «Я», которое преобразует его тяжелую жизнь в жизнь, полную света, свободы и полной гармонии. Он так описывает свои глубинные переживания в лирических строках: «Весь мир вдруг озарился, и темнота ушла… Невозможно описать блаженство бескрайнего света… Бог и самость покоятся сейчас на одном ложе… Весь мир наполнен божественной музыкой… Внутри и снаружи исполнен я божественным блаженством…» И наконец, дается описание высшего переживания этого мистика: «Я дал рождение себе самому, я вышел из собственного чрева; все мои желания исчезли, и цель моя достигнута… Все вещи растворились и исчезли в едином… Я не вижу ничего, и в то же время вижу все. «Я» и «мое» были из меня устранены. Я говорю, не говоря. Я ем, не принимая пищи… Мне нет нужды рождаться и умирать. Я есть как я есть. Нет для меня ни имени, ни формы, и я вне действия и вне бездействия… Поклонение Тебе становится невозможным, поскольку Ты и все средства поклонения – одно. И если пожелаю воспевать (хвалу Тебе), Ты будешь этой песней. И если я играю на цимбалах, цимбалы – это Ты».

Абханги Тукарама пронизаны мистицизмом. Он говорит о том, что не желал бы, чтобы его Бог был лишенным формы: «Бесформенным будь для тех, кто желает, чтобы Ты был таковым, но для меня же прими форму и имя, которые я мог бы любить…» Позже, однако, Тукарам приходит к утверждению единства Бога и преданного: «Теперь познали мы Твою истинную природу. Нет ни святого, ни Бога. Нет никакого семени, как может плод быть? Все есть иллюзия».

Мы увидели в действии и бхакти, и джняни, и то, что это не отдельные пути для «достижения» Абсолютного, более чем очевидно. В действительности нет вопроса о «выборе» того или другого. В мистическом переживании «индивидуум» полностью уничтожается, каковы бы ни были обстоятельства – то есть был ли достигнут «этап взлета» посредством преданности и поклонения или посредством знания, или же посредством сочетания обоих этих путей. Можно сделать ясное заключение: до тех пор пока остается идея обособленной сущности, обладающей независимостью и свободой выбора действия, мистическое переживание того, что вселенная – это иллюзия, произойти не может. Поэтому мы должны принять тот факт, что никогда не было и быть не может никакой обособленной сущности, ни связанной, ни свободной.

В мире существуют миллионы человеческих существ, и психика каждого из них определяется темпераментом, который задает его физическая структура (особое сочетание определенного оттенка каждого из пяти элементов и трех атрибутов – саттвы, раджаса и тамаса). Если иметь этот факт в виду, мы можем легко понять огромные различия в способностях людей, желающих познать свою истинную природу. Есть существа, психика которых (как говорил Рамана Махарши) подобна сухой древесной стружке или пороху, и ей нужна лишь одна искра огня знания из уст гуру, чтобы зажечь их. А есть и другие, настолько «сырые», что неспособны быстро отреагировать даже на сверкающее пламя. И конечно, между этими двумя крайними категориями существует все населяющее наш мир человечество.

Не будет ли смешным при таком положении дел говорить о различии между бхакти и джняни и о том, какой «путь» лучше «выбрать»? И кто должен его «выбрать»? Когда Махарадж спросил посетителя-европейца, который хотел узнать разницу между преданностью и знанием, о том, «кто» задает этот вопрос, он действовал как раз в этом контексте. Весь процесс, известный как «жизнь», начиная с «рождения» физической формы и заканчивая ее «смертью», часть тотального функционирования сознания, относительного проявления Абсолютного Непроявленного. Мистические переживания, которые происходят спонтанно и довольно редко, также часть этого тотального функционирования. Поэтому основополагающий вопрос в следующем: может ли индивидуум, иллюзорная сущность, выразить решимость, основанную на независимой свободе выбора, что он желает стать «освобожденным», что он должен выбрать метод (бхакти или джняну) и что он будет прилагать определенные усилия в этом направлении? Нет, не может. Не будет ли для него более мудрым и, кстати, более практичным, пассивно принять то, что есть, как часть тотального функционирования и смотреть на все происходящее с изумленным восторгом от действий Природы? Быстрая, но необдуманная реакция на это предложение часто такова: если все примут такой «фаталистический подход», никто не будет работать или продвигаться вперед. Немедленный ответ Махараджа на такую реакцию таков: ну, попробуйте и увидите, действует ли Природа таким образом. Как долго вы можете просидеть неподвижно, ничего не делая, – десять минут? Вот здесь и проявляется физическая и ментальная структура каждого психосоматического механизма – он будет действовать в соответствии со своим строением, в материальной или духовной области.

Есть чрезвычайно важный, хотя и довольно тонкий аспект этого вопроса, который часто упускается из виду: духовное развитие в каждом отдельном случае, в зависимости от структуры психики, происходит спонтанно, и любые намеренные усилия со стороны псевдосущности лишь создадут опасности и препятствия. Когда этот факт постоянно учитывается, человек автоматически ограждается от величайшей духовной опасности, то есть от раздувания эго. Без прочного закрепления ума в осознании не-существования независимой сущности следующие по пути джняны или бхакти невольно могут начать считать себя привилегированными личностями, занимающими более высокое положение не только по отношению к тем, кто, по их мнению, средненькие заблудшие индивидуумы, но также и по отношению друг к другу. Каждый будет считать свой «путь» высшим по сравнению с путем других. Но в действительности не существует никакого различия между бхакти и джняни. Подвижник, следующий по пути джняны, слушая слова своего джняни-гуру, обнаруживает, что его глаза затуманиваются, а сознание почти приостанавливается, когда стрела слов гуру попадает в цель. Так и бхакти оказывается полностью поглощенным песнопением и танцем гуру и его учеников. Может ли в действительности быть какое-либо различие между этими двумя путями?

Похоже, мы дошли до рабочей формулы по нашей теме. Что же делать индивидууму? Единственное, что можно делать, – это постоянно помнить, что никакая независимая сущность существовать не может, а также что весь проявленный мир представляет собой функционирование сознания, в котором каждый из нас должен играть отведенную ему роль и, наконец, принимать все, что бы ни происходило в этом тотальном функционировании, с чувством изумления и восхищения. Единственное, что остается после этого, – не выполнять какую-либо практику как намеренное усилие, а позволить нашему истинному пониманию наполнить все наше бытие, пассивно и терпеливо, чтобы все иллюзии и препятствия постепенно отпали сами собой.