Текст книги "Субедей. Великая Татария. Чингизиды"

Г. Успенский доводит до нашего внимания:

«Итак, на 5601 человека можно было оказать великого рода помощи лишь на 6080 лишь на 6080 р. 87 к., т. е. обрадовать его на всю предбудущую жизнь лишь одни только рублём серебра с гривенниками. Вы видите, как это мало и как затруднительно положение человека, поставленного в положение раздавателя «милостыни», не говоря о ничтожности этой помощи для самих переселенцев, которые тратят на одну дорогу не десятки, а сотни рублей, выработанных потом и кровью. Но размеры пособия примут решительно комический смысл, если мы рассмотрим вышеприведённые цифры денежной помощи, выкинем из них те деньги, которые, во-первых, должны быть обратно возвращены в переселенческую контору, т. е. 3970 р., и, во-вторых, те 1600 р., которые только живописуют размеры помощи, денег же никаких не означают и изображают только то, что благодаря бараку, осталось в карманах переселенцев – стоимость остановок на постоялом дворе, то в конце концов и окажется, что размеры реальной помощи, по всем отраслям и «таблицам» всяких недугов, скорбей, болезней, не превышают суммы – одного гривенника на человека; на 5601 человека приходится подлинного милосердия всего на 510 руб., т. е. даже меньше, чем гривенник. А ведь между этими нуждающимися в пособии переселенцами бывают и такие, что от слабости не могут даже милостыни собирать…

Случаи выселения новосёлов из Минусинского округа обратно в Россию за последнее время стали очень часты и способны принять характер хронического явления. 27 января через наше село проехало обратно, на 7 собственных подводах, 6 семейств выходцев из Пермской губернии, Екатерининского уезда. Некоторые из них прожили в Минусинском округе 5 лет, другие всего год. Здесь им пришлось (почему – не удалось узнать) взять в аренду землю и другие угодья, принадлежащей какой-то вдове-казачке. Первые года два арендная плата была 1 р. за десятину, а с течением времени владелица постепенно возвысила её до 5 р. Таким образом, при существующих ценах на землю в Минусинском округе, где за 1 р. казаки продают десятину земли в полную собственность, арендная плата представлялась уже слишком дорогой»…

Как новые власти отнеслись к местным татарам?

«Палата, пересчитав их по пальцам в первый раз в своей жизни, объявила им, что не причислить ни наделить землёю их нельзя, так как ей неизвестно ещё имеют ли право владения этой землёй и сами инородцы, и предложила надел на даче Ашлыковской, т. е. предложило перейти на другое место, чего старожилы армашовцы не хотели, а как самовольно 40 лет жили спокойно, так и стали продолжать: стали самовольно присваивать себе необходимые для пашен земли, сенокосы, занялись высидкой дёгтя и вырубкой строевого леса, и это своевольство шло во всё время их хозяйства, до тех пор, пока только в прошлом 87 году, не было расследование, что татары не имеют права на Балахлейский участок, и когда же просители были уведомлены бумагой за №7566.

До назначения гг. Архипова и Чарушина переселенцы платили аренду за казённую землю, на которую они селились (по 18 коп. за десятину), и, как причисленные к какому-нибудь местному обществу, платили наравне с ним и все лежащие на членах повинности. Теперь они платят только казённые повинности, а арендной платы не вносят…

Бескоровайная до самой смерти пользовалась оброком с неизвестно чем ей обязанных крестьян и оставила дачу 100 000 с лишком десятин благополучному наследнику. Несмотря на решение енисейского губернского суда, присудило Ирбинскую дачу возвратить казне, «оказывается невозможным выжить наследников из не принадлежащей им земли»…

Не будем останавливаться, как за огромные взятки отдельные ушлые помещики и казаки присваивали огромные территории, сдавали в аренду, не принадлежащие им земли, облагали оброком крестьян.

«Взятка, сование в руку и даже не в тёмном углу, а открыто, „как должное“, несомненно имели в былое время огромную силу»…

«В №35 весьма приятное известие: «С удовольствием можем сообщить, что министерство государственных имуществ решило вопрос о взимании арендной с переселенцев платы в отрицательном смысле. Не только повышенной арендной платы, как проектировало омское управление государственных имуществ, но никакой арендной платы с переселенцев на казённые земли взиматься не будет».

Но едва автор этой заметки дописал последние строчки своего известия, как тут же под чертой, заканчивающей статью, печатается циркуляр, опубликованный 1 апреля 1888 года в «Семипалатинских Областных ведомостях». Приводим его в дословной перепечатке:

«Г. Степной генерал-губернатор, предложением 17-го марта сего 1888 н., за №1105, в видах прекращения совершенно беспорочного переселения крестьян разных губерний в Степной край, предложит к исполнению следующее распоряжение:

«1) Уездные начальники обязываются приказать волостным управителям и аульным старшинам, чтобы они внимательно следили за пребывающими переселенцами и немедленно доносили в уездные управления о каждом вновь прибывшем (после 15 марта) переселенце.

2) Уездные начальники немедленно требуют вновь прибывших переселенцев в свои управления и проверяют, имеют ли эти переселенцы увольнительные приговоры от своих обществ; если приговоров нет, то уездные начальники предлагают вновь прибывшим переселенцам выселиться из Степного края, объявить им, что никаких земельных наделов они не получат в означенном крае; если же переселенцы эти не выселятся в течение 3 месяцев после предварения их уездными начальниками, то эти последние входят с представлением к военному губернатору о выдворении таких бродячих людей этапным порядком из пределов Степного края.

3) Если переселенцы имеют увольнительные от своих обществ приговоры, но не имеют разрешения на переселение от своего губернского начальства, то уездные начальники предваряют таких крестьян, что впредь до разрешения на водворение в Степном крае, которое может последовать лишь по сношении с центральным правительственными учреждениями, они переселенцы, никакою землёю пользоваться не имеют права, за исключением лишь тех земель, которые сдаются за плату в арендное содержание жителями городов, станиц, крестьянских селений и киргизами…

6) Всех переселенцев из сибирских губерний немедленно выдворять, с разрешения начальника области, этапным порядком из Степного края, отправляя их в места причисления».

«Настоящий циркуляр семипалатинского военного губернатора, – говорит одна местная газета, – идёт в разрез со всем тем, что мы до сих пор привыкли видеть в деятельности Степного генерал-губернаторства. Распоряжения генерала Колпаковского, касающиеся экономического и административного устройства вверенного ему края, отличаясь всегда определённостью, носили на себе всегда следы несомненных забот об участи оседлого и кочевого населения».

Можно ли считать это распоряжение первым проявлением изменения отношения к коренным жителям, надеюсь, читатель решит сам.

Дело не ограничивалось беспределом чиновников. По всей территории, обозначенной для размещения переселенцев, орудовали банды грабителей, мошенников и разбойников:

«Жулики образовали целые летучие отряды, которые стали настоящей грозой не только беззащитных товарных обозов…, но и солидно вооружённых револьверами проезжающих…

Грабежей, совершенно беззастенчивых, бесцеремонных, совершаемых открыто, среди белого дня, такое множество, что в этом письме нет возможности перечислить их. Положительно нет конца и края. И при всём том, несчастные ограбленные жители (иной раз и сами принимающие участие в грабежах, по охоте) находят возможным, рассуждая о тех разбойниках, которые читатель, только-что узнал, говорит такие слова:

– Теперь ещё что! Теперь ещё слава богу! Теперь стоят морозы, холод. Лапотишек и одежонки у жулья нет, многие так, без дела и сидят в кутузке. А вот тепло пойдёт, тогда этих мастеров столько выползет, что и житья не станет?»

Всё это практически происходило при полном бездействии властей и полиции.

О том как выглядела степь во второй половине XIX век находим в этом же произведении Г. Успенского:

«Огромная, однообразная площадь, окружающая вас, не веселит взгляда. Грифельная доска, чёрная, тусклая, сухая, гладкая – вот основной фон и цвет земли этой огромной площади. Колёса оставляют на этой грифельной доске такие же следы, как и настоящий грифель. Тёмной голой лысиной резко очерчиваются эти чёрные, гладкие, сухие и тусклые лоскутья земли между низкорослой, часто корявой растительностью, раскрашенной разноцветными красками, всегда сплошным красным клином в серое или зелёное) и всегда отравленными как бы примесью какой-то посторонней краски: в синюю подбавлено чего-то серого, в красную – жёлтого, в зелёную – красного, причём „подбавленное“ всегда производит только муть и портит цвет, делая его не чистым, и как будто во что-то запачканным. Такими мутными красками красятся тюменские ковры».

Во второй главе вышеупомянутой книги добросовестный Успенский пишет:

«Гибель башкира, начатая хищником побольше сотни лет тому назад и уже на нашем веку выразившаяся в самых бесстыжих размерах и приёмах, не требует потребного изложения, во-первых, потому что оно не исчерпано в двух томах добросовестнейшего труда Н. В. Ремезова, а во-вторых, потому что у всякого впечатлительного русского человека позорное дело расхищения башкирских земель оставило столь неизгладимое впечатление, что никогда не забудется и без напоминания об этом позоре…

На основании беззаконных, подложных документов на владение похищенной у башкир земли, можно было десятки лет эксплуатировать так или иначе беззаконно захваченную землю, имея дело лишь с частными лицами».

Таким образом, можем заметить, что не только в Сибири, но и на европейской части России, включая Уфимскую и Оренбургскую губернии владений татар и башкир происходили незаконные расхищения земель коренных жителей.

Профессор КФУ, бывший заведующей кафедрой татарской литературы университета Хатип Миннегулов в одном из своих интервью: «В 2018 году, в декабре, я был в Пекине на международной конференции, посвящённой 90-летию Чингиза Айтматова. Я был приглашён в качестве единственного представителя от Российской Федерации. Выступил на пленарном заседании, рассказал о взаимоотношениях татар и китайцев, потом перешёл к творчеству Айтматова. Мой доклад был на русском языке, синхронно переводился на китайский и на английский языки. В перерыве ко мне подошёл один китайский профессор, поздравил с успешным выступлением. Потом говорит: «В одном вопросе вы допустили грубую ошибку. Вот вы неоднократно произнесли слово «тюрко-татары». Это же анахронизм. Тюрки начали упоминаться лишь на стыке V—VI веков. А татары – это древний и великий народ. Они жили задолго до нашей эры, наши предки общались с татарами. Татары сыграли большую роль как в истории Китая, так и других народов. Почему вы скромничаете?» Я говорю: «У нас принято так говорить – «тюрко-татары». Он добавил, что это ошибка, и нужно её исправлять».

Покорение Бату-Ханом Московии и других регионов, в настоящее время входящих в состав Российской Федерации, в итоге принесло мир на эту землю более чем на два столетия. Прекратились междоусобные войны. Начала быстро развиваться торговля между Азией и Европой. Численность населения резко начала расти. Налоги не были кабальными, причём из 10% начисленного налога около 6% оставалось на месте. Бату в качестве наместника оставил в Московии Шейбани-Хана с армией достаточной для охраны границ и подавления бунтов. Никто не рисковал напасть на величайшее государство, но, если такое все же случалось, враги получали по полной. Все это позволило интенсивно развивать разные виды ремёсел, и началось строительство в большом количестве жилья, фабрик и заводов, соборов, церквей и мечетей. Особое внимание уделялось строительству дорог и мостов. Не притеснялась ни одна из существующих религий. Уделялось большое внимание науке и образованию. В армию начало привлекаться местное население, недостатка в желающих не было, так как государственная служба была почётной и хорошо оплачивалась. Большая часть местной элиты изучила татарский язык, но не было никаких запретов на другие языки. Даже в конце XIX начале XX веков многие известные люди говорили в том числе на татарском, например, князья Трубецкие. Н. С. Трубецкой написал книгу «Наследие Чингисхана», в которой проанализировал различия татарского языка в разных провинциях и особенности татарской музыки в разных регионах. В. Верещагин свободно владел татарским и так как знал несколько европейских языков, иногда выступал в качестве переводчика.

Приведу слова Н. Трубецкого: «Русский царь явился наследником монгольского хана. „Свержение татарского ига“ свелось к замене татарского хана православным царём и к перенесению ханской ставки в Москву. Даже персонально значимый процент бояр и других служивых людей московского царя представляли представители татарской знати. Русская государственность в одном из своих истоков произошла из татарской, и вряд ли правы те историки, которые закрывают глаза на это обстоятельство или стараются преуменьшить его значение».

Все же хочется отметить, что появившиеся в русском языке со времён «татарского ига» термины вроде деньга, алтын, казна, тамга (отсюда таможня), ям (откуда ямская гоньба, ямщина, ямской и т. д.) – татарского происхождения. Тысячи слов из татарского языка перешли в русский язык. В общем и целом, роль татар для России была положительной.

В качестве итога можно заключить, что Россия была агломератом удельных княжеств, самостийных и разрозненных, почти лишённых понятий о национальной солидарности и государственности. Пришли татары, стали Россию «угнетать», а попутно учить. В итоге Россия вышла из-под «ига» в виде крепко сшитого многоконфессионального государства. Это был плод, по которому можно судить о вредоносности и благоприятности татарского правления в судьбах русского и других народов, населяющих сейчас Россию.

Автор приносит благодарность за выполненную корректировку и редактуру текстов Юлии Павловне Кашицыной.

В декабре 2022 года внесены некоторые дополнения и исправления.