Текст книги "Принц на продажу"

Глава четвертая

Следовало ожидать, что она примет предложение, – сказала княгиня Елена с характерной для нее прямотой. – Не могу представить себе девушку, которая бы отказалась.

– Поначалу она как раз отказалась, – ответил князь.

– Ты плохо разбираешься в женщинах.

Князь равнодушно пожал плечами, не желая спорить.

– Когда состоится свадьба? – спросила его бабушка. – Ты уже говорил об этом с Клодом?

– Естественно. Он считает, что свадьба поднимет интерес к нашей династии.

– Будь с ним поласковее. Клод – лучший премьер-министр из всех, что у нас были.

– Он тебя тоже обожает, – ответил князь Луи. – Жаль, что не ты сидишь на троне.

– Не суди себя слишком строго, ты – отличный монарх. Если бы ты только мог выбросить из головы Элизу.

– Твоя неприязнь к ней беспричинна, – князь не пытался скрыть раздражение. – Я этого не понимаю. Она из кожи вон лезет, чтобы понравиться тебе.

– Она лезет из кожи вон, чтобы заполучить тебя, – возразила княгиня. – Ах, если бы ее глупый муж был жив!

Несмотря на гнев, князь Луи не смог сдержать улыбку.

– Ты не можешь винить беднягу за это. Ему ведь было почти восемьдесят.

– Восемьдесят два, – сухо ответила княгиня Елена. – Самый возраст для любви!

– Элиза никогда не говорила, что любит его, – возразил князь. – Она была с ним честной. Ему хотелось иметь молодую жену, хозяйку дома, а ей хотелось безопасной и обеспеченной жизни. Они заключили выгодную сделку, и Элиза ее не нарушала.

– Это ты так думаешь, – язвительно сказала княгиня. – Вспомни, как она стала увиваться вокруг тебя в самый первый день при дворе. Да она специально вышла замуж за Брина, чтобы получить возможность видеться с тобой. В противном случае она никогда не была бы представлена ко двору.

– Ты неправа, – раздраженно бросил князь. – Она ведь не могла знать, что я влюблюсь в нее.

– Она очень красива, – ответила княгиня, – и знает, как использовать свою красоту.

– Тогда ты не можешь винить меня, что я влюбился в нее!

– Ради Бога, люби, если тебе так нравится, только не женись на ней.

Князь в сердцах стукнул кулаком по ручке кресла:

– Теперь, когда я не могу жениться на ней, ты можешь радоваться.

– Зря ты так, – княгиня поднесла к глазам кружевной платочек. – Ты же знаешь, что твое счастье – самое главное для меня.

– Извини, бабушка, – князь понял, что напрасно обидел старуху. – Давай лучше закончим этот разговор.

Княгиня спрятала платок.

– Расскажи мне об этой мисс Бентон. Какая она?

– Алексею она показалась симпатичной.

– А тебе?

– Не уверен, что узнаю ее, если случайно где-нибудь встречусь. – Князь прищурился, вспоминая. – Она невысокого роста, примерно как ты, и у нее каштановые волосы.

Княгиня вздохнула. Да, судя по всему, высокая и стройная Элиза с копной белокурых локонов выглядит гораздо лучше. Интересно, знает ли эта англичанка, что Луи любит другую? Мысль о возможном скандале заставила ее вернуться к теме, которую они договорились не обсуждать:

– Ты рассказал ей про Элизу?

– В общих чертах. Она знает, что я влюблен, но не знает в кого именно.

– И она все же согласилась стать твоей женой?

– Скорее, стать княгиней, – князя снова охватила злость. – Она никогда не будет моей женой!

– Она знает об этом?

– О некоторых вещах не обязательно говорить прямо, – начал было князь, но тут, постучав, вошел лакей и объявил, что прибыл премьер-министр.

Князю пришлось уделить внимание предстоящей женитьбе. По словам Клода, его народ радовался этому событию, приветствовал княгиню, которая в скором будущем разделит трон с их государем. Все надеются, что она подарит стране наследника. Никогда, подумал князь, никогда у меня не будет детей ни от кого, кроме Элизы. Даже если этот фарс продлится пять или шесть лет, он будет достаточно молод, чтобы иметь детей.

Премьер-министр продолжал говорить, что прекрасная княгиня станет символом их страны, а ее несметное богатство только укрепит любовь народа к ней.

Интересно, подумал князь, как запел бы Клод, если бы узнал истинные причины его женитьбы. Но глава кабинета знал лишь, что половина прав на освоение месторождений принадлежит Бентон Груп, а вторая половина – правящей династии, и князь решил, что настал подходящий момент, чтобы объявить, что он собирается воспользоваться ими на благо страны.

Премьер-министр, услышав это, не смог скрыть своего удовольствия.

– Это исключительно мудрое решение, государь. Как вы знаете, оппозиция постоянно твердит об этих правах.

– Их можно понять, – ответил Луи. – На их месте я поступал бы так же. Природные ресурсы страны должны принадлежать народу. Жаль, что нам придется поделиться с Бентон Груп!

– Если мы им откажем, разразится международный скандал, – поспешно ответил Клод Леклер. – Бентон Груп – очень мощная компания, многие правительства пляшут под их дудку.

– Вы хотите сказать – плясали?

– Пляшут и сейчас. Вот почему ваш брак особенно важен. Я никогда не смел и мечтать о такой возможности.

Луи горько ухмыльнулся:

– Вы хотите сказать, что мой трон будет в большей безопасности?

– Несомненно. С ее богатством мы сможем…

– У мисс Бентон нет приданого, – прервал его князь. – Ее компания профинансирует разработку месторождений и больше ничего.

– Как скажете, государь.

Тон, каким были сказаны эти слова, ясно давал понять, что премьер-министр остался при своем мнении. Клод не будет терять времени, решил князь, и постарается вытянуть из мисс Бентон побольше средств. Можно даже предсказать, на что он попросит денег в первую очередь. Бесплатная детская больница. Клод уже много лет пытался изыскать средства для этого. А затем последует колледж, где будут готовить медсестер. Князь вздохнул: он и сам хотел воплотить все это в жизнь, у него были и другие идеи, но пока казна пуста, планы остаются лишь словами.

– Я немедленно пошлю руководителя придворной пресс-службы в Лондон, – услышал он голос премьер-министра. – Чем скорее люди узнают о вашей свадьбе, тем лучше.

– Скажите, чтобы он не терял чувства меры, – приказал князь. – Я не хочу превращать свою свадьбу в балаган.

– Сделаем все возможное, государь, но ведь к нам будет приковано внимание всего мира. Ничто так не нравится простым людям, как любовные истории о сильных мира сего. Мисс Бентон следует немедленно приехать сюда.

– Сомневаюсь, что мисс… что моя невеста поспешит с приездом, – предупредил его князь. – Она, знаете ли, не привыкла получать приказы.

– Какой же невесте не хочется быть рядом со своим суженым? – нерешительно улыбнулся Клод.

Луи прикусил язык: слишком уж встревоженно смотрел на него Клод. Конечно, рано или поздно, его кабинету станут известны истинные причины женитьбы, но лучше, по возможности, оттянуть этот момент.

– Хорошо, постарайтесь привезти мою невесту поскорее. И вообще, позаботьтесь о свадьбе, я хочу, чтобы все было как надо.

Позже, бесцельно бродя из угла в угол, князь поддался унынию. Каким радужным казалось ему будущее, и как бездарно потратил он время, прошедшее после смерти мужа Элизы. Ему казалось, что у них впереди вся жизнь, и он не спешил, оттягивая желанный момент. Разве мог он предвидеть, что в результате страшной насмешки судьбы ему придется жениться на незнакомой девушке, в руках которой находится процветание его страны.

Положение, в котором оказалась Мотавия за последние годы, иначе, как кошмарным, не назовешь. И главное, нет никаких перемен к лучшему. Когда Красски нанес ему полуофициальный визит и предоставил результаты геологических изысканий, князь сразу понял, что выход найден. Однако, он до сих пор не знал, насколько правильно поступил, отказавшись от помощи словенцев. Если бы его бабушка не противилась этому!

Луи охватил голову руками. В глубине души он был с ней согласен, но в то же время не мог заставить себя отказаться от Элизы. Вспомнив ее, он чуть не застонал от боли.

– Как я буду жить без тебя, – невнятно пробормотал он. – Любовь моя…

Когда теплый весенний день сменился холодным ветреным вечером, князь, усевшись в свой серебристый автомобиль, направился в сторону холмов, лежащих к северу от столицы, где жили самые богатые люди Мотавии. Он остановился около небольшого, но симпатичного особняка.

Ему не пришлось звонить у двери: стоило ему подойти к ней, и она открылась, как по волшебству. Пройдя быстрым шагом через холл, князь открыл дверь в музыкальную комнату и сразу же оказался в объятьях Элизы.

– Любимый, – прошептала девушка, – я так по тебе скучала.

Но вдруг она разжала объятья, медленно опустила руки и, нежно, но твердо отстранившись от него, села на кушетку, обитую розовым шелком. Круг света, отбрасываемый лампой подчеркнул совершенство ее фигуры и лица. Казалась, она сошла с фресок Фрагонара. Ее красота напоминала красоту придворных дам средних веков, когда барды и менестрели расхаживали по земле, распевая песни о прекрасных женщинах.

Однако, князь знал, что под прекрасной внешностью кроется незаурядный ум, такой же, как у его бабушки. Но, в отличие от нее, Элиза была более уступчивой, она знала, когда можно спорить, а когда лучше согласиться. Мягкостью и приветливостью она добивалась гораздо большего, чем старая княгиня своей неукротимостью.

Князь знал об этом, но любил Элизу, ведь все ее стремления и желания были посвящены ему. Бабушка не любит ее только потому, что она вышла замуж за старика, чтобы вырваться из тисков бедности. Князь не мог винить ее: такая красота имела право на роскошь. Граф Брин умер счастливым, зная, что все его богатство достанется женщине, достойной любви и восхищения.

– Тебе нравится эта безделушка? – спросила она, и Луи увидел, что Элиза протягивает ему брелок в форме шара. Несомненно, его сделал талантливый ювелир: верхняя часть озарялась мягким светом жемчужин, а из нижней исходило теплое сияние рубина.

– Прекрасно, – восхищенно сказал князь. Ему очень хотелось спросить, откуда у нее такая драгоценность, но он промолчал.

– Я знала, что тебе понравится.

– Похоже, очень дорогая вещь.

Она пожала плечами.

– Мне подарил это Красски.

– Мне не нравится, что ты принимаешь подарки от мужчин! – сердито сказал князь. – Тем более, от Красски.

– Вот уж к нему меня не стоит ревновать. Он подарил мне это, чтобы понравиться тебе. Этот глупец думает, что я могу влиять на тебя.

– Можешь, – тихо сказал Луи и нежно поцеловал ее пальцы.

– Правда? – прошептала она. – Я этого не чувствую.

– Потому что я пытаюсь это скрыть, – также тихо ответил князь и выпустил ее руку.

Ему было жаль нарушать очарование момента, но он знал, что с плохими новостями не следует тянуть. Постоянно прерываясь, чтобы перевести дух и подобрать слова, он рассказал Элизе о поездке в Лондон и о том, что мисс Бентон приняла его предложение.

– У меня не было выбора, – закончил он. – Ты же понимаешь это, правда?

– Нет, не понимаю. Ты разрушил свою жизнь неизвестно из-за чего. Какое право имеет компания – какая бы большая она ни была – распоряжаться половиной богатств твоей страны? Ты должен был отказать им.

– Я не мог. Между нами существует совершенно законное соглашение.

– Мотавия может сама устанавливать законы! Порви контракт и пошли им обрывки. Скажи им, что иностранцы не могут распоряжаться нашими природными богатствами.

– Красски тоже иностранец, и лучше иметь дело с заграничной компанией, чем с другим правительством. Для тебя Красски – очаровательный мужчина, делающий подарки, а для меня – жестокий и безжалостный политик, желающий контролировать мою страну.

– Но ведь ты останешься князем! – воскликнула она. – Красски не сможет лишить тебя власти.

– Да, пока я буду удовлетворять его, – князь понимал, что Элиза говорит такие вещи только под влиянием чувств. Она не может всерьез выступать за интересы чуждой им страны. – Давай лучше прекратим этот бесплодный разговор. Я уже принял решение. Клод согласен со мной.

– Еще бы, – бросила Элиза. – Он ведь заодно с твоей бабушкой, но они оба глупы. – Она обхватила его руками. – О, Луи, разве ты не видишь, что делаешь? Ты ломаешь наши жизни ради чьих-то амбиций.

– Нет, ради моей страны! Я люблю тебя всем сердцем, но не могу жениться на тебе. Я должен исполнить свой долг.

– Ты просто идешь на поводу у своей бабушки! – глаза Элизы наполнились слезами. – Поговори еще раз с Красски, послушай, что он тебе скажет. Он же пытается спасти нас от влияния других стран, неужели ты этого не понимаешь?

– Элиза, это неправда. К тому же, я уже принял решение и ничто не может изменить его.

– Тогда нам лучше расстаться.

– Никогда! – он крепко обнял ее. – Мы никогда не расстанемся! – страстно повторил он. – Я люблю только тебя.

– Теперь ты не можешь ожидать того же от меня, – выдавила она сквозь слезы.

– Но мы любим друг друга. Ты знаешь, почему я женюсь на другой. Разве это что-то изменит в наших отношениях?

– Это все изменит, – Элиза отстранилась от него, ее глаза сверкали гневом. – Я была твоей возлюбленной, потому что любила тебя, потому что верила, что мы поженимся, как только кончится мой траур. А теперь ты собираешься жениться на другой… – Элиза замолчала, пытаясь справится с нахлынувшими чувствами. – Я не собираюсь встречаться с тобой после того, как ты женишься на ней! – решительно закончила она.

– Элиза, ты не можешь так просто выгнать меня!

– Это приказ? – язвительно спросила она. – Я должна подчиниться своему государю?

Князь сделал глубокий вздох, чтобы преодолеть охватившую его ярость.

– Ты – единственная женщина, которую я люблю, – сказал он почти спокойно. – И единственная, которую я хочу.

Не обращая внимания на сопротивление, он прижал ее к себе и зарылся лицом в ее прекрасные волосы. Он почувствовал, что желание переполняет его. Если бы не его бабушка, он никогда бы не причинил боли Элизе. Но женщина, которая воспитывала его с одиннадцати лет и выполняла обязанности регента, пока он не стал достаточно взрослым, чтобы самому занять трон, имела на него очень большое влияние. Он всегда выполнял все, что она говорила, выполнит и сейчас, хотя ему будет очень трудно.

– Ты не должна покидать меня, – взмолился он.

– Я люблю тебя. Ты мне нужна.

– Что у меня будет за жизнь? – заплакала Элиза.

– Все ждали нашей свадьбы, а теперь ты женишься на иностранке… – Внезапно она принялась стучать кулачками в его широкую грудь: – Я ненавижу тебя, Луи! Ненавижу!

– Нет! – воскликнул он. – Не говори так! Через несколько лет все изменится. Даже бабушка согласна, что этот брак не навсегда.

– Она так сказала? – переспросила Элиза.

Князь кивнул:

– Да, страна станет сильной, а я свободным. Через несколько лет. Потом мы соединим наши жизни навсегда.

Элиза вздохнула и прижалась к нему.

– Мне почти жаль эту Бентон. Ей предстоит узнать, что титул – не более чем безделушка, если не можешь обладать мужчиной, который его носит.

– Я принадлежу только тебе, – хрипло сказал князь и, страстно поцеловав ее в губы, подкрепил свои слова.

Глава пятая

Мелисса прилетела в Мотавию на личном самолете князя. В аэропорту ее встречал почетный караул, которым командовал сам князь. Спускаясь по трапу, Мелисса в очередной раз спросила себя, чего ради она ввязалась в это дело.

Из Лондона Мотавия казалась страной из сказки. Воины, облаченные в старомодную форму и треуголки, скорее всего вызвали бы смех в другой обстановке, но сейчас они казались весьма свирепыми. Они прошли мимо нее в торжественном марше, и солнце отражалось в клинках, которые они несли на плечах. Толпа, собравшаяся встречать свою будущую княгиню, ревела так, что Мелиссе показалось, что у нее завибрировал позвоночник. Да, ей приходится не только выйти замуж за незнакомца, но и считать чужую страну своим домом.

Князь подошел, чтобы поприветствовать ее, и Мелисса посмотрела на него с нескрываемым восхищением. Она почти забыла, как он красив. Его форма могла бы сойти за опереточную, но носил он ее с таким достоинством, что не возникало никаких мыслей о театральности. Высокие ботфорты, узкие кавалерийские брюки, под которыми угадывались мощные мышцы бедер, грудь в орденах. И все-таки, он не так спокоен, как хочет казаться, подумала Мелисса с удовлетворением.

Понимая, что сейчас на них нацелены камеры репортеров, которых с трудом сдерживал строй дюжих полицейских, князь подошел к Мелиссе и прикоснулся губами к ее щеке. Защелкали блицы, чтобы весь мир мог увидеть этот торжественный момент. Газеты уже давно склоняли на все лады их женитьбу, пытаясь пролезть во все закоулки личной жизни князя и его невесты. Мелиссе это не нравилось, но она всякий раз напоминала о долге перед родиной и даже стала считать себя кем-то вроде разведчика.

Она прошла под руку с князем к машине с открытым верхом. Предвидя ее опасения по поводу безопасности, князь сказал:

– Мой народ ожидает именно этого. Ему нужно видеть вас.

– Я знаю, – быстро ответила она. – Майор Вернов снабдил меня подробными инструкциями. Я даже не подозревала о существовании такого количества правил.

– А я тем более.

Двусмысленность его ответа взбесила Мелиссу. Да, он – князь и может не знать о правилах, выдумываемых другими, чтобы оказать ему почтение, но чего стоит его титул без ее денег? С самого начала он старался указать ей на место, как какой-то служанке. Мелисса сжала губы. Она ничем не хуже его. В его жилах течет голубая кровь, а она распоряжается огромными деньгами. Они друг друга стоят. Последняя мысль заставила Мелиссу разволноваться еще сильнее: надо же, у нее с князем есть что-то общее, несмотря на всю разницу в происхождении.

Легким прикосновением князь Луи дал понять, что следует сесть в машину.

– Хорошо, что вы одели шляпку с узкими полями, – сказал он, усевшись рядом. – Люди смогут как следует вас рассмотреть.

– Грейс, княгиня Монако, говорила мне о важности выбора шляпки, когда я была еще ребенком, – пробормотала она. Он пожал плечами:

– Как вы однажды сказали, положение накладывает на монарха определенные обязанности. Появляться на публике – одна из них.

Мелисса вспомнила, в какую ловушку попали они оба из-за своего положения, но заставила себя отбросить печальные мысли.

– Мотавия всегда управлялась монархом? – спросила она.

– Да. Единственная европейская страна, где правящая династия насчитывает непрерывную пятивековую историю.

– А как же Англия? – спросила Мелисса, но тут же вспомнила Кромвеля и беднягу Карла, лишившегося головы. – Все равно, монархия – это анахронизм.

– Тогда почему вы так хотите стать княгиней? Уверен, вы могли бы надавить на Совет Директоров, чтобы они дали нам денег и без женитьбы.

Мелисса покраснела от гнева и, чтобы не проговориться, отвернулась. Машина тронулась, и князь, улыбаясь только губами, стал приветствовать своих подданных взмахами руки.

– Машите вместе со мной, – тихо сказал он, почти не шевеля губами. – Улыбайтесь. Постоянно улыбайтесь.

Когда кортеж достиг дворца, Мелисса уже с трудом шевелила руками, и губы отказывались ей повиноваться. У дворца, высоко вздымающегося в голубое небо своими высокими узкими башнями, похожими на минареты, опять стоял почетный караул. Воины отсалютовали им саблями, казавшимися более безобидными, чем сами солдаты. Проехав через высокие стальные ворота, машина пересекла огромный двор, но не остановилась, а через каменную арку проехала дальше – в небольшой внутренний дворик. Они вышли из машины и через небольшую дверь князь провел ее в холл шестиугольной формы, откуда, миновав бесчисленное множество коридоров с замысловатыми воротами, они попали в жилую часть дворца. Повсюду в вазах стояли цветы странной формы, источавшие волшебный аромат.

– Мотавские розы, – пояснил князь, заметив, что Мелисса с наслаждением сделала глубокий вдох. – Их еще называют трубными, потому что их форма напоминает этот музыкальный инструмент. В некотором смысле, они – символ страны.

– Невероятно, – Мелисса вспомнила, что на дворе середина весны. – Как долго они цветут?

– Как минимум, девять-десять месяцев в году. Последние годы зимы были мягкими, и они цвели постоянно.

Мелисса подошла поближе, чтобы повнимательнее разглядеть цветок. Лепестки, охватывая друг друга, как у чайной розы, расширялись кверху, что делало цветок похожим на трубу. Она замерла, любуясь цветком. Ее стройная фигура, подчеркнутая длинным шелковым платьем, каштановые волосы, сверкающие в луче солнца, проникшем через окно, и прекрасный цветок рядом с губами, выглядели потрясающе.

Луи, не отрываясь, смотрел на нее. Она оказалась даже меньше, чем он думал – не более пяти футов, но на каблуках, подчеркивающих стройность ее длинных ног, казалась гораздо выше. Она повернулась и пошла к нему. Он не мог оторвать от нее взгляд, такой красивой она казалась этим весенним утром. Но внезапно князь вспомнил Элизу, и Мелисса заметила, что в его глазах появилась боль.

– Вам нужно познакомиться с бабушкой, – бросил он и, повернувшись, вышел, даже не посмотрев, идет она за ним или нет.

Не проронив ни слова, они прошли в восточное крыло дворца и остановились перед дверью из красного дерева. Только тут князь обернулся и, не глядя на нее, сказал:

– Бабушка сменит резиденцию после нашей свадьбы.

– Почему? Разве она кому-нибудь помешает?

– Так принято, – коротко сказал князь и, открыв дверь, пропустил ее вперед.

Одного взгляда на княгиню Елену было достаточно, чтобы понять, что она принадлежит к правящей династии. Несмотря на возраст, княгиня сохраняла царственную осанку, благородство в движениях и блеск в черных глазах. На ней было серое платье с кружевным воротником, деликатно скрывающим морщинистую шею, а поверх воротника лежали три нитки жемчуга совершенно невероятных размеров. Алмазные перстни украшали скрюченные пальцы. Такое количество драгоценностей в это время дня на любом другом человеке казалось бы, по меньшей мере, странным, но глядя на княгиню Елену, становилось ясно, что это ее повседневный набор украшений.

Атмосфера сложилась напряженная. Князь предпочел не участвовать в разговоре и молча потягивал поданный чай. Он не пытался скрывать свое раздражение от происходящего. Мелисса пожалела, что запретила Кальвину Клементу сопровождать ее, и начала считать дни, когда снова сможет увидеть его. Он должен был прилететь позже и привезти с собой необходимые документы, подтверждающие намерения сторон по совместной добыче ископаемых в горах Мотавии. Вместе с ним прилетит сэр Дональд, чтобы представлять Англию на свадебной церемонии. Ожидались также несколько членов правящей английской династии. Мысли об этом только добавили волнений, и Мелиссе с большим трудом удалось удержаться, чтобы не выбежать из комнаты. Она осторожно поставила чашку на стол и сжала руки. Сидя в огромном кресле, она напоминала маленькую девочку, смущенную и растерянную.

– Вы оказались моложе, чем я вас себе представляла, – княгиня безупречно владела английским, только слова произносила очень гортанно.

– Мне двадцать три.

– Я точно знаю, сколько вам лет, мисс Бентон. Я знаю, что вас воспитывала гувернантка, что дядя нанимал для вас учителей, чтобы вы учились на дому, и что ваша мать была его единственной родственницей, кроме вас, разумеется.

Мелисса в замешательстве взглянула на князя и, увидев, что он иронично усмехается, отвернулась.

– Я тоже знаю достаточно много о династии Валлонов, – пробормотала она. – Не столь интимные подробности, конечно, а только важные вещи.

– О нашем финансовом положении, несомненно, – сказал князь Луи. – Для вас это самое главное, не так ли?

– Я ведь оказалась здесь только из-за моих денег, – сказала Мелисса сладким голосом и с удовольствием увидела, что его лицо заливает краска гнева.

– Я покажу вам ваши комнаты, – сказал князь и немедленно поднялся с грациозностью пантеры. – Ты отобедаешь с нами? – спросил он у бабушки.

– Конечно. Сегодня последний вечер, который мы сможем провести без посторонних, – ее глаза остановились на Мелиссе. – Начиная с завтрашнего дня начинаются приемы, на которых вам будет представлен кабинет министров и двор.

– Разве нужно устраивать для этого специальные приемы? – спросила Мелисса. – Мы ведь все равно познакомимся, рано или поздно.

– Требуется официальное представление, – строго ответила княгиня. – В противном случае, они оскорбятся. Я также наняла вам учителя мотавского языка. Профессор Миро начнет с вами заниматься послезавтра.

– Я думала, здесь все знают английский.

– Да, в школах он преподается как второй язык, – холодно сказала княгиня, – но как жена князя Луи вы обязаны знать мотавский.

Мелисса укорила себя за несдержанность. Ей следует научиться держать язык за зубами. Она приехала сюда не в гости, не на несколько недель, а на долгие годы. Ей придется научиться находить общий язык со всем ее новым окружением, иначе жизнь станет невыносимой. Она должна измениться, чтобы жить здесь.

Осознание этого, пришедшее как вспышка, как озарение, повергло ее в ужас. Началась паника: грудь как будто сжала чья-то тяжелая рука, стало трудно дышать, воздух не проходил через горло, в глазах стояла красная пелена. Ей надо немедленно покинуть дворец, покинуть эту страну, положить конец чудовищному фарсу.

– Домой! – прохрипела она и вскинула руки, как бы защищаясь от невидимой опасности.

Инстинктивно, князь Луи поймал ее прежде, чем она упала на пол. Ее лицо заливала мертвенная бледность. Князь отнес ее на кушетку и положил так, чтобы голова покоилась на подушке.

– У нее был трудный день, – мягко сказал он и тут же рассердился на самого себя за проявление жалости. – Даже для наследницы огромного состояния нелегко чувствовать себя княгиней, – добавил он.

– Развяжи ей пояс, – посоветовала ему бабушка, не обращая внимания на его слова.

Она протянула князю пузырек с янтарной жидкостью.

– Я не могу ей это дать, пока она обмороке, – возразил он.

– Подожди, скоро она немного придет в себя. Расстегни платье, может быть, для нее здесь слишком жарко.

Он расстегнул несколько верхних пуговиц, пытаясь не обращать внимания на мягкость ее белоснежной кожи.

– Наверное, стоит позвать доктора, – сказал Луи.

– Чего ради? Обыкновенный обморок. Если мы позовем доктора, эта история через час будет во всех газетах. Еще напишут, что она беременна!

– Перестань, бабушка!

– Перестань, Луи! – в тон ему ответила старуха. – Как ты наивен. Ты полагаешь, люди не задумываются о причинах столь поспешной женитьбы?

– Задумываются, конечно. Но ведь причина лежит на поверхности – деньги!

– Скоро они начнут думать иначе, – княгиня Елена как-то странно посмотрела на внука. – Вглядись повнимательнее, неужели она никого тебе не напоминает, Луи?

Князь нахмурился. Лежащая на кушетке девушка казалось слабой и беззащитной. Она слегка повернула голову, медленно открыла глаза и князь посмотрел в их золотую глубину.

– Анна, – прошептал он и услышал, как за его спиной глубоко вздохнула княгиня.

– Ты тоже увидел. Когда она вошла в комнату, мне показалось, что Анна вернулась.

– Поэтому ты и говорила с ней так натянуто? – спросил Луи.

– А что мне оставалось делать – заплакать? – ответила княгиня и отвернулась, как только Мелисса села.

Луи продолжал смотреть на девушку. Да, бабушка права, она поразительно напоминает его тетю, первого ребенка княгини Елены, погибшую в автокатастрофе в свой двадцать седьмой день рождения. Ему тогда было всего шесть, но он хорошо запомнил тетю – всегда полную жизни и готовую рассмеяться. Поначалу он даже не верил, что ее больше нет. Он любил ее даже сильнее, чем мать, которая больше внимания уделяла королевским обязанностям, чем своему сыну.

Странно, что он только сейчас заметил сходство. Впрочем, ничего удивительного, ведь к этой девушке он с самого начала относился с неприязнью. Он снова посмотрел на нее. Она уже встала и поспешно застегивала платье. Затем она выпила предложенный княгиней бокал вина, и на ее лицо снова вернулись краски.

– Никогда не падала в обмороки, – пробормотала она.

– Рад слышать, – холодно сказал князь. – Монархи не могут себе позволить иметь слабое здоровье.

– Не беспокойтесь, я не отстану от вас по части присутствия на церемониях.

Князь стиснул зубы. Как она смеет так говорить с ним! Разве она не знает, кто он?! Как бы в ответ на его мысли, она усмехнулась. Рассерженный еще больше, князь резко повернулся и направился к двери.

– Мисс Бентон, пожалуйста, следуйте за мной. Я покажу вам ваши комнаты.