Текст книги "Принц на продажу"

А после трагической смерти родителей Мелисса совсем перебралась к нему, и он ввел ее в мир финансов и бизнеса, в котором все подчинялось законам, установленным им – законам более строгим, чем любые другие. Мелисса согласилась принять фамилию дяди и продолжить его дело, но ей всегда хотелось встретить в своей жизни мужчину, который бы, как ее отец, не связывал успех с количеством заработанных денег.

Поначалу ее насторожила кажущаяся страсть Луи к деньгам, но потом она поняла, что за этим кроется осознание долга перед страной. Однажды он сказал, что если бы мог, то стал бы врачом. Он даже признался, что под руководством одного известного врача сумел стать бакалавром медицины, но ему пришлось забросить любимое дело из-за возросших государственных обязанностей.

Хорошо, что Мотавии приходится бороться за независимость, иначе они с Луи никогда бы не встретились. Впрочем – нет, скорее всего, встреча состоялась бы, все-таки они оба принадлежат к одному весьма узкому кругу, но он никогда бы не женился на ней. Он бы уже был женат на Элизе.

Имя этой женщины, вторгшееся в мысли, заставило Мелиссу вздрогнуть. Как слеп Луи! Неужели он не может разглядеть сущность графини под ее бархатной оболочкой? Впрочем, ее жесткость он может расценивать как силу, а ее амбиции считать проявлением патриотизма.

А может, это она слепа в своей любви к нему? Может его грызет жажда власти, и он готов пойти на все, лишь бы его страна вошла в число самых влиятельных Западных государств? Хотя вряд ли, тогда бы он избрал более легкий путь и попросил бы помощи Словении, войдя в Восточный блок и заставив тем самым считаться с собой страны Запада. Вместо этого он пошел по трудному, но благородному пути – принес в жертву своей стране личное счастье. Если он не обманывается по поводу месторождений, его план скорее всего исполнится. Но если он проиграет, он лишится всего, и трона в том числе. Неудивительно, что Элиза так настойчиво просит его принять помощь Красски прямо сейчас, тогда у него появится шанс остаться у власти хотя бы номинально. Интересно, каким способом она его убеждает? Мелисса почти увидела длинные белые руки графини, обвивающие князя.

Ревность оказалась слишком сильным чувством. Мелисса вскочила с постели, оделась и, пользуясь тем, что слуги еще спали, выскользнула на улицу.

На траве лежала роса, но Мелисса все же не решилась идти по дорожке: ее туфли слишком громко стучали по камню. Вместо этого она пересекла лужайку, раздвинула кусты, составляющие живую изгородь, вышла на соседнюю поляну и увидела Луи.

Он не заметил ее приближения, и она, вглядевшись в его лицо, поняла, что он очень печален. В черных брюках и облегающем свитере он был потрясающе красив, но уголки его прекрасного рта были опущены, а лицо исказила гримаса отчаяния. Вдруг он почувствовал, что не один, и резко обернулся. Его лицо сразу же приняло обычное выражение, и он, улыбнувшись, подошел к ней.

– Доброе утро, Мелисса. Рановато вы сегодня проснулись.

– Я не спала – так же, как и вы.

– Но я ведь встаю в шесть утра каждый день.

Ответ князя показал ей, как мало еще она знает о нем.

– А вы, похоже, принадлежите к тем людям, которые просыпаются только после шестой чашки кофе, – продолжил князь.

– Вы ошибаетесь, мне легко даются ранние подъемы. Правда, окончательно я просыпаюсь только к полудню, когда проголодаюсь.

– А зачем вы заставляете себя голодать?

– Если я стану есть, сколько захочу, я стану толстой, как шар.

– Не могу в это поверить, у вас слишком тонкая кость для этого.

Комплимент доставил Мелиссе удовольствие.

– А вы любите есть? – спросила она.

– Обожаю. Предпочитаю французскую кухню, но больше всего люблю настоящий английский пудинг.

– В самом деле?

– Истинная правда. Иногда я готов заложить душу за сливовый пирог. – Он неожиданно схватил ее за руку и потянул прямо в заросли кустарника. – Пойдемте, я хочу показать вам кое-что.

Заинтригованная, она не сопротивлялась. Они пересекли поляну, перепрыгнули через ручей и оказались на небольшом лугу. Сквозь утреннюю дымку Мелисса разглядела, что на нем пасется прекрасная лошадь, рядом с которой, трогательно перебирая тонкими ножками, бегает жеребенок.

Мелисса подбежала к нему и обвила его шею руками, чувствую под пальцами мягкость его шерстки. Ее глаза наполнились необъяснимыми слезами. Похоже, что Луи тоже был растроган, когда он подошел к ней, в его глазах светилась нежность.

– Вы любите животных, – пробормотал он.

– Да, особенно детенышей.

– Человеческих тоже?

Она кивнула, и слезы еще сильнее полились из ее глаз, когда она поняла, что у нее никогда не будет детей от любимого человека.

– У вас будет много детей, – ласково сказал князь. – Уверен, вы станете им отличной матерью.

– Откуда вы знаете? – сумела она выдавить сквозь стоящий в горле комок.

– Вижу по вашим глазам.

Ей показалось, что он насмехается над ней, но взглянув на него, она не увидела и тени иронии. Жеребенок тоже поднял голову, и Мелисса неловко сделала шаг назад. Луи поддержал ее, но когда она восстановила равновесие, не убрал руку с ее плеча.

– Вы такая стройная, что даже жеребенок может сбить вас с ног, – сказал князь, ласково улыбаясь.

Их глаза встретились, и они одновременно поняли, что испытывают одни и те же чувства. Князь поцеловал ее в губы.

Голос разума твердил Мелиссе, что она должна сопротивляться, но вместо этого она обвила его шею руками.

Их тела сблизились, и князь обнял ее талию. Его губы становились все более требовательными, и по телу Мелиссы пробежала волна страсти. Ее целовал любимый мужчина, ее муж!

– Ты как жеребенок, – прошептал он, – такая же мягкая и доверчивая.

– Луи, Луи…

Внезапно он мягким, но решительным жестом освободился от ее рук и отступил на шаг назад.

– Извините, Мелисса. Я не должен был целовать вас. Я не имею права.

– Вы – мой муж.

Любовь лишила ее гордости, и она уже не могла контролировать свои слова. Но казалось, что князь не понял, что она почти объяснилась ему в любви.

– Вы слишком сентиментальны, Мелисса, – сказал он, нахмурившись.

– Вы говорите со мной, как с ребенком.

– Нет, что вы. Вы не ребенок, а прелестная девушка, которая готова лишиться свободы ради княжеского титула. – Его глаза наполнились болью. – Зачем вы это сделали, Мелисса? Зачем вы разрушили наши жизни?

Последний вопрос внезапно отрезвил ее, в ней снова проснулась гордость.

– Почему вы считаете, что я соблазнилась титулом? – холодно спросила она. – Быть может, я хотела именно вас. Вы ведь весьма красивы.

– Не говорите так. Это недостойно вас.

– А то, что я позволяла вам целовать себя, это тоже недостойно?

Он молча смотрел на нее, и его глаза ярко сверкали на побледневшем лице. Не дожидаясь ответа, она повернулась и побежала к дому. Он догнал ее на полдороги и схватил за руку, заставив остановиться.

– Не сердитесь на меня, Мелисса.

– Я вовсе не сержусь.

– Тогда простите, что я обидел вас.

– Вы не можете меня обидеть.

Он заглянул ей в глаза.

– Мне кажется, мы оба можем причинить друг другу боль. Но мне хотелось бы этого избежать.

– Я уже причинила вам боль, заставив жениться на себе.

– Мне было гораздо больнее, когда я понял, что ошибся в вас. Мне почему-то кажется, что вы играете в какую-то игру. – Он погладил ее руку. – Вы играете со мной, Мелисса?

Только благодаря воспитанию, полученному от дяди, Мелисса удержалась, чтобы не сказать правду. Вместо этого она промолчала.

– Скажите, вы вышли за меня по какой-то другой причине? – продолжал настаивать Луи.

– Как насчет любви с первого взгляда?

– Не надо шуток.

– Это правда, – просто сказала она. – Но вы все равно мне не поверите.

Он медленно отпустил ее руку. Князь явно был в замешательстве. Они дошли почти до самого дома, не проронив ни слова.

– Похоже, я ошибался в вас, – сказал наконец князь. – Вы все-таки прельстились титулом, как любая девушка.

Мелисса почувствовала разочарование и облегчение одновременно.

– Давайте хотя бы останемся друзьями, Луи. По крайней мере, это поможет вам спутать планы ваших врагов.

– Каких врагов?

– Красски.

– Враг – слишком сильное слово для него. Я не согласен с его политикой, но…

– Вам приходилось бывать в Словении?

– Еще нет, но в следующем месяце у меня запланирован официальный визит туда.

– Вы не говорили мне об этом.

– Приглашение пришло за день до нашей свадьбы. Я просто не мог выбрать время, чтобы сказать вам.

– Я тоже приглашена?

– Естественно, вы же моя жена.

– Тогда вам придется придумать объяснение, почему я не приехала. Я не собираюсь ехать в Словению.

– Но вы не можете отказаться, – сердито сказал князь. – Протокол требует…

– Скажите им, что я беременна, – перебила его Мелисса.

От изумления князь даже остановился.

– Но ведь беременность должна проявиться через несколько месяцев. Что мы им скажем тогда?

– Скажем, что была ложная тревога.

– Вы готовы солгать?

– Конечно, Ваше Высочество. В этом вопросе я не отличаюсь от других женщин. Ложь – наше оружие.

– Но в отличие от других женщин, вы признаете это, – рассмеялся князь.

– Это часть моего арсенала. Ничто так не обезоруживает, как честность.

– Да, – пробормотал князь. – Меня вы уж точно обезоружили.

Глава одиннадцатая

Утром в субботу Луи, несмотря на то, что планировал вернуться в столицу, предложил Мелиссе отправиться на пикник в горы.

Они решили обойтись без охраны и, оседлав лошадей, поехали в лес, покрывающий склоны окружающих гор. Мелисса не могла налюбоваться окрестностями: в ярком солнечном свете долины казались изумрудно-зелеными, а вдалеке, насколько хватало глаз, возвышались еще более величественные горные пики.

– Именно там мы станем добывать ископаемые, – сказал князь, когда они наконец спешились и привязали лошадей. – Алексей сказал, что проект постепенно набирает обороты.

– Вы каждый день разговариваете с ним?

– Да. Если бы не он, сюда бы частенько наведывался Клод.

– Я думала, что в наше время монархи больше не занимаются непосредственным управлением страной.

– Да, многие думают так же. Но сейчас моей стране как никогда нужна сильная власть.

– В вашем лице?

– Да. А потом меня сменит мой сын.

При этих словах Луи резко отвернулся, но Мелисса успела заметить тень, пробежавшую по его лицу. Опять вспомнил Элизу, раздраженно подумала она.

Интересно, какой будет его реакция, если она признается, что сама хочет родить ему сына? Вчера он сумел остановить всплеск страсти, охвативший их обоих, но это вовсе не значит, что так будет всегда. Блеск бриллианта на обручальном кольце напомнил ей, что она жена этого человека. Как можно признаться в любви тому, кто считает свою жену не более, чем тяжелым, хотя и необходимым бременем? Нет, она слишком горда для этого.

Обернувшись, Мелисса с удивлением увидела, что князь стоит прямо у нее за спиной, протягивая стакан с какой-то непрозрачной жидкостью кремового цвета.

– Что это? – спросила она.

– Наш национальный напиток. Считается, что он способствует выполнению желаний.

– В нем есть алкоголь?

– Я не собираюсь напоить вас, а потом соблазнить, – усмехнулся князь.

– Да уж, этого я точно могу не бояться, – сказала Мелисса и, взяв стакан, осторожно отхлебнула. Жидкость оказалась терпкой, но сладкой.

– Хотя идея неплохая, – сказал князь, глядя прямо в ее глаза.

– Какая идея? – не сразу сообразила Мелисса.

– Соблазнить вас.

Ее сердце сильно забилось.

– Мне кажется, вы потом будете жалеть об этом, Луи, – тихо сказала она. – Или вы считаете, что мужчины имеют право на многоженство?

По тому, как изменилось его лицо, она поняла, что князь вспомнил Элизу.

– Все мужчины многоженцы, пока не влюбятся по-настоящему, – сказал он и, забрав из ее рук опустевший стакан, поставил его в корзину для пикника.

Не глядя в ее сторону, Луи опустился на траву. Он сердился на самого себя. Что заставляет его вести себя столь опрометчиво? Почему он не может сдержать внезапно появившееся желание? Неужели он способен утратить над собой контроль при одном виде стройной фигурки и красивого лица? Луи вспомнил вчерашний вечер. Ему пришлось сильно сжать руки в кулаки, чтобы не выдать охвативших его чувств. Он не должен так вести себя с женщиной, которая знает, что он любит другую. А ведь он в самом деле любит Элизу. Князь попытался воскресить в памяти ее образ, но с удивлением обнаружил, что это ему не удается.

Он недоуменно покачал головой. Ведь он любил Элизу с того самого дня, когда покойный граф впервые представил ее ко двору. Какой фурор произвела она своим появлением, и как быстро стала лидером наиболее яркой и веселой части придворных. Устраиваемые ею приемы и вечеринки вскоре стали настолько модными, что виднейшие аристократы считали за честь получить на них приглашение. Он, как и многие мужчины, сразу же постарался завоевать ее расположение, но, в отличие от других, ему это удалось. Позже она призналась, что сразу же влюбилась в него, и он ни разу не задался вопросом, что было бы, если бы он не был князем.

Он многому научился от Элизы. Она сильно отличалась от других девушек при дворе. Многие из них тоже были недурны собой, но их настолько строго опекали, что даже его положение не помогало избавиться от специальных нянек, призванных оберегать честь своих подопечных. Но когда дело касалось замужней женщины, мотавские блюстители нравственности по традиции закрывали глаза. В конце концов, раз уж у женщины хватило ума выйти замуж, значит она сможет позаботиться о себе сама. И Элиза никогда ни на кого не полагалась. Она всегда добивалась всего сама: будь то престарелый граф, способный ввести ее в свет и подарить состояние, или молодой красивый князь, ее государь. Какими же чарами нужно обладать, чтобы заставить его пренебречь явным недовольством самого близкого ему человека – его бабушки?

Князь посмотрел на Мелиссу. Она стояла к нему боком, и ее прекрасный профиль вырисовывался на фоне ясного неба. Она похожа на девочку, в который раз подумал Луи, но обладает очень острым умом. Поначалу она показалась ему слишком самоуверенной. Еще одна избалованная богачка, подумал он тогда. Но сейчас он понял, что ошибался. Даже если бы она была нищей, она никогда бы не стала никому подчиняться.

Ему нравилось просто говорить с ней. Она старалась по возможности не касаться вещей, которые, как ей казалось, ему неприятно обсуждать. Но тем не менее, именно благодаря ей, он окончательно принял на себя роль монарха. До недавнего времени он всерьез подумывал об отречении, но сейчас знал, что если сделает это, то не сможет избавиться от чувства вины. Сейчас он был твердо уверен в своих силах и останется на троне, пока народ Мотавии нуждается в нем.

Надо же, вдруг подумал князь, как далеко ушли его мысли. Как же все-таки быть с Элизой? Мысль о ней не давала ему успокоиться. Все-таки нечестно по отношению к Мелиссе поддерживать связь с другой женщиной. Хотя какое ей дело? Они поженились по причинам весьма далеким от любви.

Он неожиданно вспомнил, с какой готовностью ответила вчера Мелисса на его поцелуй. Она могла сколько угодно твердить, что вышла за него только ради титула, но все же его что-то тянуло к ней. И это не просто физическое желание, иначе он испытывал бы подобное к любой более или менее привлекательной женщине.

Он женился на Мелиссе только ради денег Бентонов, а теперь, похоже, все равно придется обращаться к Красски. Еще сто миллионов фунтов. Конечно, Бентон Груп потянет и не такие расходы, но зачем им рисковать, вкладывая довольно большую даже для них сумму в маленькую страну. А вот Словения готова на это, ведь она одновременно приобретает практически неограниченное влияние в Мотавии. Если бы он только мог обратиться за помощью к Англии! Но однажды он пытался сделать это и наткнулся на твердый отказ.

– Мы дадим вам помощь только в том случае, – сказал ему тогда английский министр иностранных дел, – если вы открыто заявите о вашей ориентации на Западные страны. В противном случае будет казаться, что мы пытаемся вас купить.

– А если я сделаю, как вы просите, то покажется, что вы уже купили меня!

Министр улыбнулся.

– Тогда мы по, крайней мере, будем знать вашу позицию. А сейчас вы похожи на жонглера.

– Я не смогу заявить о приверженности Западу. Оппозиционная партия ориентируется на Словению, и они пойдут на все, вплоть до революции.

– Если вы не рискнете, мы не сможем вам помочь. Вообще-то Луи почти был готов пойти на риск, но Элиза сумела повлиять на него, и он решил поступить в соответствии с соглашением, заключенным между Генри Бентоном и князем Пьером. А результатом стала его женитьба на Мелиссе.

Он вскочил на ноги и подошел к ней. Она стояла неподвижно, как изящная статуэтка, но когда он положил ей руки на плечи, то ощутил теплоту ее кожи. Он не мог объяснить даже самому себе, зачем он обнял ее. Что в ней заставляет его чувствовать себя так, будто они знакомы уже много лет?

– С вами так легко, Мелисса, – тихо сказал он. – Все вопросы уходят куда-то сами собой.

– Просто я стараюсь принимать вещи такими, какие они есть.

– Я только что решил поступать точно так же.

Она рассмеялась.

– Это признак мудрости. Давайте присядем, Луи, и вы что-нибудь расскажете мне.

– Еще одну сказку из истории моей страны? Вы интересовались Мотавией раньше?

– Нет.

Он присел на траву рядом с ней и почти час рассказывал об истории Мотавии. Затем они, оседлав лошадей, отправились дальше в горы и через некоторое время достигли небольшого домика, спрятанного среди скал. У него было только три стены, а четвертая представляла собой склон горы, из которой струился родник и падал в красивую каменную вазу. Обстановка была самой незатейливой: кровать, несколько стульев, простой стол и шкаф, наполненный посудой.

– Неужели это твой домик?

– Нет, Алексея. Иногда он приезжает сюда ненадолго, чтобы поохотиться на птиц.

– Он убивает птиц? – Мелисса казалась такой рассерженной, что Луи не мог удержаться от улыбки.

– Нет, он охотится на них со специальной камерой. Он неплохой орнитолог. Никогда не говори с ним о птицах, иначе он заговорит тебя до смерти.

– Я люблю птиц. Надо будет попросить Алексея показать несколько своих фильмов. Они хорошо у него получаются?

– Да, Би-Би-Си охотно показывает их. Если хочешь, мы сможем посетить в городе питомник.

– Я не люблю, когда птицы томятся в клетках.

– Тогда мы поедем туда и выпустим их на волю.

Она горько усмехнулась.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил князь.

– Луи, ты никогда не задумывался, что твой дворец – такая же клетка для меня?

В ее глазах блестели слезы.

– Не надо плакать, – тихо произнес Луи и подойдя к ней, положил ее голову себе на грудь. Он гладил ее по голове, как маленькую девочку, пытаясь успокоить.

– Мы выпустим птиц, как только вернемся домой, – повторил он.

– Они все равно не станут свободными.

– Почему?

– Потому что питомник – единственный дом для большинства из них. Твоя бабушка сказала мне, что многие птицы родились в нем.

– Но почему ты сравниваешь себя с ними, у тебя же есть дом, в который ты можешь вернуться.

– Я говорю чепуху, – сказала она сквозь слезы.

– Не обращай внимания.

Она попыталась освободиться, но он не разжал объятья.

– Мелисса, – прошептал он. – Ты не птица в клетке. Ты вольна покинуть меня, как только захочешь.

– Я не могу, – Мелисса уткнулась ему в плечо и разрыдалась.

Внезапно князь подхватил ее на руки, отнес на кровать и сам прилег рядом.

– Мелисса, – прошептал он. – Не плачь.

Он больше ничего не смог сказать, потому что она обняла его за шею и их губы слились в поцелуе. Слова стали не нужны, за них говорили их руки и тела.

Мелисса проснулась первой. Сперва она не могла понять, где находится, но потом все вспомнила. Рядом с ней спал Луи, его лицо казалось совсем мальчишеским. Красивые чувственные губы, прямой тонкий нос и высокий лоб, который пересекала морщинка. Его волосы, цвета темного золота, разметались по подушке, и она вспомнила, как впервые ощутила их мягкость на своей груди.

Почему он овладел ею здесь, в маленьком домике, затерянном в горах? Роскошные кровати в доме не идут ни в какое сравнение с этой узкой деревянной лежанкой, да и сама она выглядела не лучшим образом в джинсах и простенькой блузке.

Она оперлась на локоть, и это движение разбудило Луи. Он медленно приоткрыл глаза и посмотрел на нее наивным взглядом ребенка. Но вот в них появилось осмысленное выражение: он тоже все вспомнил. Мелисса ждала, что он обнимет ее, но вместо этого князь отвернулся, сел на кровати и, склонив голову, пробормотал какие-то извинения.

Почему он извиняется? Что постыдного они совершили? Или он опять вспомнил Элизу?

– Не стоит извиняться, – сухо сказала Мелисса. – Половина вины за случившееся лежит на мне.

– Не надо использовать слово "вина".

Он обошел кровать и сел рядом с ней. Ей пришлось напрячься и отодвинуться, чтобы не броситься ему на грудь.

– Не бойтесь меня, Мелисса, – сказал князь, расценив этот жест как проявление страха. – Я больше не притронусь к вам.

– Я и не боюсь.

– Но вы были девственницей.

Она покраснела, и князь, окончательно смешавшись, принялся бормотать:

– Я не знаю, что на меня нашло. Вы так плакали… Вы были похожи на… на…

– Пожалуйста, – сказала она ломким голосом. – Постарайтесь обо всем забыть. Я уже забыла.

Он посмотрел на нее, будто собираясь что-то добавить, но она подняла руку в жесте, призывающем к молчанию. Луи встал и вышел из домика.

Она медленно оделась. Ее кожа еще чувствовала тепло его прикосновений, грудь была переполнена желанием. Ей до боли захотелось обнять его, услышать, как он бормочет ей на ухо милые глупости. Господи, как она ненавидит себя за эту слабость. Она вскочила на ноги и вышла следом за ним.

Холодный воздух охладил ее горящие щеки. Налетевший ветерок, забравшийся ей под блузку, напомнил ласковые пальцы Луи. Великий Боже, неужели теперь все будет напоминать ей об этом дне?

– Если мы уедем прямо сейчас, мы сможем вечером улететь в столицу, – услышала она голос Луи. – Вертолет ждет нас.

– Это по-королевски.

– Неужели Бентон Груп не имеет собственного вертолета?

– Нет, обычно мы используем для путешествий реактивные лайнеры, – Мелисса одним махом вскочила на лошадь, не дожидаясь его помощи.

– Ты все еще сердишься на меня? – спросил он, схватив ее лошадь под уздцы.

– Нет, Луи. Давай больше не будем говорить об этом. Я хочу забыть случившееся.

– Я не предохранялся, – неожиданно грубо сказал он. – Ты знаешь об этом?

Она кивнула. Даже если бы от этого зависела ее жизнь, она не смогла бы вымолвить ни слова. Луи отпустил поводья, и она послала лошадь в галоп.

Он быстро догнал ее, и они молча доехали до дома.

Позже, когда все было готово к отъезду, Мелисса решила напоследок зайти в гостиную. Вряд ли она когда-нибудь снова увидит эту комнату. Она не собиралась возвращаться туда, где закончился ее брак, так и не успев толком начаться.

Уже опустились сумерки, когда они поднялись в вертолет. Он сразу же стартовал и помчался к столице. Обратная дорога показалась Мелиссе гораздо короче – ничто так не сокращает путь, как невеселые мысли, а ей было о чем подумать. Как глуп Луи, если по-прежнему думает, что она вышла за него только из-за титула. Ей не нужно никого, кроме него, а ему нужна Элиза.