Текст книги "Полночь и магнолии"

Полдень был на исходе, а ночь еще не наступила. И у него было чувство, что ночь не пройдет напрасно и запомнится им навсегда.

Была не была! Он строго взглянул на нее.

– Мы сегодня вечером будем ужинать у меня, в моих апартаментах, Пичи. В семь часов вечера, – сказал он и собрался уходить.

– Сенека, – произнесла она. Он остановился у подножия кровати и повернулся к ней лицом.

– У меня кое что есть для тебя, – сказала она и надела халат, подвязав его пояском. Затем она подошла к своему буфету, взяла стакан и вручила его Сенеке. Внутри стакана был паук. Это был большущий длинноногий паук. Пауки приносят счастье в жизни.

Он стоял и смотрел на подарок и не переставал» удивляться. Ему приходилось в жизни получать разные подарки. Все эти подарки были дорогие – золотые, серебряные, драгоценности. Но ни один из них ничего не значил.

А это был простой подарок: просто паук. Но этот подарок тронул его до глубины души.

– Сенека? Тебе понравился подарок? Я хотела тебе что-нибудь подарить, но так как у меня не стало денег, я решила так поискать что-нибудь. И когда я увидела в саду паука… В общем, я решила тебе его подарить, – сказала она.

– Это… это очень хороший подарок. Спасибо.

– Тебе спасибо.

– За что? – спросил он.

– Спасибо за то, что для нас еще не наступило хорошее время.

Сенека подумал о предстоящем вечере.

– И спасибо за мою корону тоже, – продолжила она.

Она подошла к кровати, взяла корону и надела ее себе на голову. Он увидел, что бриллианты гармонируют с ее прекрасными локонами.

Пичи улыбнулась.

– Можно, я приду на ужин в короне, Сенека?

– Конечно. – Он подошел к двери и открыл ее.

– Сенека?

Он поглядел на нее.

– Сделай что-нибудь для меня.

– Что именно?

– Улыбнись! Я никогда не видела, как ты это делаешь!

– Прости, но по какому поводу?

Он не привык улыбаться по заказу, и хотя она стояла и ожидала его улыбки, открыл дверь. – Увидимся в семь! – сказал Сенека.

Она низко поклонилась. – Увидимся в семь, – повторила она. – И, может быть, сегодня ночью ты улыбнешься.

Он проигнорировал ее намек.

Во время поклона в глубоком вырезе халата показались и чуть не вывалились ее груди. И он опять стал как зачарованный, а потому не ушел так быстро из комнаты, как собирался.

Наконец он пришел в себя и решительным шагом вышел из ее комнаты. Он буквально влетел к себе в апартаменты и сходу приказал Латимеру приготовить ванну.

– Сейчас, Ваше Высочество! Пойду прикажу накипятить воды.

– Не надо!

Латимер остановился:

– Как не надо. Ваше Высочество? Будет слишком холодно, сэр.

– Да, будет, Латимер. Мне такая и нужна.

Три дворцовых медика помогли королю улечься в огромную кровать. Один из них натянул простынь на больные ноги Его Величества.

– Мы все надеемся на это новое лекарство. Ваше Величество, – сказал сэр Брамстилл.

У него в руках была маленькая коричневая бутылочка, которую он встряхнул и показал королю.

– Это – сложная микстура, состоящая из необычных ингредиентов. Нам пришлось потратить много времени, чтобы приготовить ее. Мы уверены, что Вам, Ваше Величество, станет намного легче от него, и боль пройдет.

Король разглядывал бутылку.

– Его нужно принимать вовнутрь? Сэр Гришир покачал головой.

– Это лекарство нужно втирать в Ваши колена Ваше Величество, а внутрь – другое, – сказал он, а затем встряхнул бутылочку.

– Это лекарство состоит из редкостных и сильнодействующих средств из разных стран.

Третий лекарь Трис стянул простынь, чтобы обследовать колени короля.

– С Вашего разрешения мы начнем массаж и растирание сейчас. Ваше Величество!

Король знал, что массаж принесет нестерпимую боль и старался как-то настроить себя.

«Вы, трое врачей, приносили мне лекарство, которое я глотал, в котором я купался, вы втирали уже что-то в меня, я что-то вдыхал. Я уже сбился со счета, сколько я принял ваших лекарств. Ни одно из них не помогло. Скоро я вам не буду доверять».

Придворные медики нервно переглянулись. Сэр Гришир налил большую ложку лекарства и поднес королю.

– Мы его хорошенько подсластили. Ваше Величество!

Король выпил лекарство и произнес:

– Хорошо пошло.

Затем медики смазали мазью больные колени и втерли ее. Эта процедура была крайне неприятной. Вместо ожидаемого облегчения король почувствовал внезапно острую глубокую боль. Он старался не стонать, и поэтому судорожно сжимал пальцами рук матрац.

– Вы так сильно натираете. Так нельзя. Мне стало хуже, чем было. Вы опять толком ничего не сделали.

– Потерпите, Ваше Величество! – посоветовал сэр Трис. – Мы еще не все втерли вовнутрь. Пожалуйста.

– Хватит. Глупцы! Вон отсюда!

Медики почти что выбежали из комнаты. Второпях они сбили Пичи, которая в ту минуту собиралась постучать в дверь короля.

– Черт бы вас всех побрал, – закричала она.

– Ваше Высочество! – крикнул испуганно сэр Боамстилл, увидев, что принцесса упала. Он помог ей подняться и быстро побежал за своими коллегами, которые уже были в конце коридора.

Пичи рассердилась. Она разгладила руками свои шелковые юбки, которые помялись при падении, поправила свою корону и драгоценности, которые она надела на себя сразу же после того, как ушел Сенека, и хлопнула несколько раз в ладоши. Белка тотчас же отозвалась и прыгнула ей в руки. Теперь она потихоньку повернулась и отправилась вновь к комнате короля. Она вошла в комнату.

Король не понимал, что происходит. Он уставился на нее.

– Уйди сейчас же! – потребовал он.

– Не уйду, – ответила она и взглянула на часы.

Она отметила, что у нее еще целый час до встречи с Сенекой, а потому решила действовать. Она посадила белку и закрыла за собой дверь.

– Я пришла сюда, чтобы устроить разгон!

– Разгон?

– Да, пришла к Вам ругаться. Неужели никто к Вам не приходил так, как я. Вы себя считаете хозяином Авентины. Но Вы знаете, как люди говорят о Вас?

Король не знал, как ему избавиться от этой дикарки. У него начинался такой приступ боли (он знал по опыту), после которого он не сможет ходить. Он попытался натянуть простыню на ноги. Ему это не удалось, и он зарычал.

– Я требую, чтобы ты сейчас же покинула то» комнату! Я нездоров.

Пичи прошла через богато убранную комнату в поднялась по ступенькам, покрытым красным ковром, к кровати короля.

– Вы правы. Вы нездоровы. Вы самый нездоровый старый козел на этой земле. Есть кто-нибудь на этом острове, кто любил бы Вас? Знаете, что Вам надо сделать, если захотите с кем-нибудь подружиться? Привяжите свиную котлету себе на шею и позовите собак.

– Тиблок! – закричал король.

– Руперт-Дуперт внизу. Я видела его там, когда шла сюда. Он не слышит Вас. Здесь только я. Вы и моя белка.

Король попытался достать звонок, что висел на алой ленте у него над кроватью.

Но Пичи опередила его: быстрым движением руки она схватила звонок и отбросила его наверх балдахина.

Превозмогая ужасную боль, король попытался сам встать из кровати. Он поклялся себе, что выползет из этой комнаты, но не останется в присутствии этой нахалки.

Пичи толкнула его на постель.

– С тех пор, как я здесь, ты все время избегаешь меня, как пьяница избегает болота ночью. А теперь. ..

– Убери свои руки от меня! – сказал он и отдернул ее руки со своей груди.

Услышав шум, белка взвизгнула и прыгнула королю на грудь.

– Эй ты, если бы я была на твоем месте, – казала она белке, – я никогда бы не прыгнула на больного человека.

Король с ужасом смотрел на животное, которое уцепилось ему в грудь.

– Убери ее, – прошептал он.

Пичи пощелкала пальцами, и белка спрыгнула на подушку, махнув хвостом королю по лбу.

Пичи сказала королю:

– Ты сейчас ляжешь здесь и выслушаешь то, что я тебе скажу. А если не захочешь выслушать, то я прикажу своей белке откусить тебе ухо. Нет, она его не съест, а откусит кусок, вот и все.

– Ты…

– Заткнись!

– Ты не смеешь, – закричал в гневе король. – Что тебе надо? – спросил король. – Я никак не могу понять, о чем ты говоришь. Убирайся отсюда!

– Я говорю о твоих людях, – ответила Пичи. – Они не хотят выращивать твои пасхальные цветы. Они – не фермеры, они – пастухи!

– Я здесь король! Я распоряжаюсь каждым человеком здесь, в Авентине.

– Да, в этом я уже убедилась, – сказала она, скрестив руки на груди. – А когда сегодня Сенека ушел из моей комнаты, я долго думала и размышляла о власти. Он был в моей власти, но он… бесчувственный болван… Впрочем, я знаю, что если он захочет сделать что-либо для этих обездоленных людей, то он сделает. Вот только ты – тот человек, который ему помешает это сделать.

Король ничего не ответил. Он был озабочен тем, что, с ее слов, Сенека был у нее в спальне. Интересно, преуспел ли его сын в любви или нет? Эта мысль не давала королю покоя.

– И вот что я еще хочу сказать. На острове есть один человек, на которого твоя власть не распространяется.

– Кто же это? – спросил король.

– Это я! Вот об этом я пришла тебе сказать, и еще кое-что я тебе хочу сказать тоже. – Она поближе наклонилась к нему и уставилась ему в глаза.

– Как это они позволяют тебе быть королем? Но я тебе, коротко, в двух словах, хочу рассказать о том, что ты – дурак! Здесь, в Авентине, твои подчиненные имеют такие большие стада овец. Ты когда-нибудь видел их шерсть? Задумывался, что это самая прекрасная шерсть в мире? Ты бы лучше, чем посылать их разводить эти дурацкие пасхальные цветы, ты бы лучше…

– Это ты ничего не знаешь. Вся Европа разводит овец и утопает в шерсти, а Англия…

– Да, я слышала про английскую овечью шерсть. У моей соседки в Поссом Холлоу, у миссис Макинтош, было овечье шерстяное одеяло. Так она не могла им нахвалиться. Но я тебе говорю, что авентинская шерсть куда лучше, и, я думаю, неплохо было бы, если бы весь мир узнал об этом. Я даже послала один такой свитер из шерсти авентинских овец королеве Виктории в Англию. И если она хоть в чем-нибудь разбирается, то она оценит эту шерсть.

– Ты ничего не знаешь о производстве шерсти, – перебил ее король. – Я…

– Я знаю только одно, что на авентинской шерсти ты бы сделал огромное количество денег… В… как его, в «зилион» раз больше, чем на продаже этих дурацких цветков. И пастухи тоже имели бы деньги, так как ты бы покупал у них шерсть, и потом…

– Убирайся! Убирайся отсюда! – закричал он и, превозмогая боль, стал вылезать из кровати.

Пичи руками всплеснула, когда увидела его ноги: они были красны, как…

Боль и огромный живот короля не дали ему возможности самому вылезти из кровати. Тогда, понимая глупость своего положения, король попытался вновь натянуть на свои ноги простыню.

Пичи подошла поближе и стала рассматривать его ноги. Ее нос задергался:

– Каштановая кожура? – удивилась она.

Король смотрел на нее, вытаращив глаза.

Она еще ниже склонилась над ним и начала обнюхивать его колени.

– Отстань от меня, я тебе сказал! Но она не обращала на него внимания, а продолжала бормотать:

– Молочай, конский щавель и корень хурмы. – Она нахмурилась и озабоченно взглянула на короля.

– У тебя нет бородавок на коленках?

– Чего-чего? – переспросил король.

– Того, что каштановая кожура, молочай, конский щавель и корень хурмы – все вместе – даются от бородавок. Но у тебя их нет. А вот я вижу, что у тебя «плохая кожа». Так в народе говорят. И еще говорят, что в таком случае ноги сильно болят. А ты знаешь, от чего это заболевание: оно от постоянного брюзжания.

– Убирайся вон! Убирайся вон! – вновь закричал он.

– А это что? – спросила она, поднимая пузырек, который лежал у его ног. Открыв пузырек, она его обнюхала и нахмурилась.

– У тебя что, ночное недержание мочи?

– Что???

Она понюхала пузырек еще раз.

– Ягода бузины, красный сумах с медом, и все это замешано… А вообще ягода бузины и красный сумах назначаются при ночном недержании. Здесь ничего постыдного нет.

Лицо короля побагровело.

– У меня нет недержания.

– А тогда почему же ты принимал этот сбор? Король нервно сжал край простыни и сказал:

– Потому, что мои медики приготовили это лекарство для меня и это лекарство не от бородавок не от недержания!

– Да что ты говоришь? – съязвила Пичи.

– Ты хочешь сказать, что ты знаешь намного больше моих докторов?

– Ну, если они тебе сказали, что эти лекарства тебя вылечат, то – да! Я знаю много больше твоих докторов. Все, что тебе надо, так это вправить сустав, поменьше брюзжать и укрепляющий напиток каждый день. Твои доктора ничего не знают. Я…

– Ты не доктор, – перебил ее король.

– Да, ты прав. Я много раз лечила животных, а не таких, как ты, причудливых стариканов. Но, как видишь, у меня сейчас нет выбора. Я вылечу тебя за месяц-другой медициной. Да, и еще тебе нужна трость. Возможно, ты будешь пользоваться ею долго, пока лекарство начнет давать отдачу.

– Трость? – закричал король. – Ни-когд-да!

– Почему? Боишься выглядеть старым и разбитым?

– Я… Ты… Пошла прочь!

– Ты – стар, – продолжала Пичи, – но не настолько, чтобы быть официантом на Последнем Ужине! А ты – совершенно разбитый. Правильная медицина и трость помогут тебе. Трость должна быть из ясеня, а может быть и из белого дуба. Но я неравнодушна к ясеню. Растут тут у вас ясеневые леса?

– Меня не интересуют охапки дров!

Пичи покачала головой. – Это – твои проблемы. Ты интересуешься не чем надо, и не уделяешь внимания главному. А ты видел когда-нибудь по-настоящему эти охапки в дров в своем королевстве? Тебе бы следовало побывать в какой-либо маленькой деревушке и, возможно, переночевать там, чтобы понять, что такое холодный ночной ветер, продувающий дом насквозь. Бьюсь об заклад, что ты ничего не знаешь ни о здоровье жителей Авентины, ни о той природе, что окружает тебя. Что ты знаешь о шелесте морского прибоя, о крике чаек, о пенье певчих птиц? Да ничего! Ты лежишь, как увалень, и только смотришь, как проплывают над тобой облака, да, может быть, птицы летят.

– Члены королевской семьи не лежат, как ты выражаешься, как увальни.

– Я знаю, все знаю. И узнаю больше с каждым днем. Бедный Сенека даже не знает, как выглядит несчастный паук.

– Паук?

– Деньги и власть закрыли все перед вами. Ты, должно быть, самый несчастливый человек во всем мире. И если я тебя не уважаю, то очень сожалею по этому поводу.

Она взяла белку и отошла от кровати. Когда она подошла к двери, то обернулась и сказала королю:

– Тебе следовало бы научиться вырезать ножом по дереву. У меня есть поленья и хороший нож, а я покажу тебе, как это делать.

– Я не хочу ничего вырезать! – ответил король.

– Ах да, это же занятие для простаков. Да, и не забудь, что я тебе рассказала о здешних людях.

– Я запрещаю тебе вмешиваться…

– Запрещаешь? Ха! – засмеялась она. – Ты не можешь запретить мне помогать тем, кто нуждается в помощи. Если я тебя послушаюсь, то это будет большой грех. Да, и не вздумай послать меня «к чертям», а то я скажу, что ты – полоумный. Спокойной ночи!

Королю пришлось долго отходить после посещения принцессы. Когда гнев его поубавился, он взял пузырек из-под лекарства и хорошенько осмотрел его.

– А вдруг мои доктора и вправду дали мне лекарства от бородавок и недержания мочи? – подумал он.

Да еще эта маленькая негодяйка? Что она ему наговорила про лечение?

Вдруг новый приступ нестерпимой боли пронзил все его тело. Это была невыносимая боль…

Глава 8

Кэтти с облегчением вздохнула, когда увидела Пичи, спускающуюся вниз по мраморной лестнице.

– Где ты была? – спросила она принцессу. Пичи спустилась с последней ступеньки и ответила:

– Навещала Его Величество Короля! Она поправила съехавшую корону и бриллианты из тех украшений, что висели у нее на шее.

– Теперь я иду к Сенеке. Кто придумал эти этажи? Король – на одном, Сенека – на другом. Этот этаж, тот этаж… красная комната, зеленая комната, желтая комната… Боже! Как можно человеку ходить с этажа на этаж, из комнаты в комнату и не потеряться в этом разноцветье?

Пичи увидела сверток в руках у служанки.

– Это свитер для королевы Виктории? Тот, что хотела послать? – спросила Пичи и указала рукой на сверток.

Кэтти закивала головой.

– Я готовила его к отправке, когда… – Она пгляделась и зашептала, чтобы никто не услышал ее:

– Здесь животные!

– Животные? Какие животные? – переспросила Пичи.

– Стражник, что стоит у восточных ворот замка, прислал тебе записку. Это тот стражник, который помогал тебе, когда ты лечила барашка Тивона. Там маленькая девочка и юноша ожидают тебя. С ними много животных, а маленькая девочка говорит, что ты сказала привести с собой животных.

– Ох, это, наверное. Марли, – сказала, улыбнувшись, Пичи. – А юноша, надо думать, ее брат Минтор. У него больная собака, а у Марли – котенок. Да, я вспомнила. Я говорила им придти. А свинью привели они?

– Собаку, кошку, свинью, кролика, индюшку.

О, Боже! Они даже привели корову!

– Корову? – переспросила Пичи.

– Да, стражник сказал, что она кашляет. Пичи нахмурилась.

– Я лучше пойду осмотрю ее. – Она подняла свои юбки и направилась к перилам лестницы. Кэтти взглянула на Пичи и произнесла:

– Но, Пичи, а как же принц? У тебя с ним ужин через 10 минут.

– К черту! Подождет. Сходи и скажи Сенеке, что я лечу животных и когда закончу, я приду к нему в его покои. А сейчас отнеси горячий ужин назад. Все, – сказала Пичи.

– Пожалуйста, – сказала служанка, – не заставляй меня этого делать. Принц рассердится. Пичи увидела, как побледнели щеки у Кэтти.

– Он не рассердится на тебя, Кэтти. Он рассердится на меня. Но, знаешь, я не думаю, что он совсем рассердится. Он тот человек, который сказал мне помогать бедным людям. А еще было бы тебе известно! Я только сегодня узнала, какой он добродушный человек. Он дал Тивону три ягненка взамен одного умершего.

– Где ты будешь, если Его Высочество принц потребует, чтобы я привела тебя?

– Я буду в башенной комнате, – ответила Пичи.

– Как, ты собираешься взять корову в башню? О, дорогая…

– Кэтти, я не собираюсь взять корову в башню. Она не поднимется по тем высоким ступенькам. Я осмотрю ее так, на улице, прежде чем подниму других животных в ту комнату. Сходи за моими травами. И я хочу, чтобы ты принесла туда несколько ламп, а также мягкие одеяла, немного мыла и чистого тряпья. Я собираюсь вымыть комнату и приспособить ее под госпиталь для животных. А еще мне хотелось бы, чтобы вы с Нидией помогали мне. Вы не устали вчера, помогая мне, Кэтти?

Кэтти ласково улыбнулась. Принцесса Пичи никогда ничего не требовала от своих служанок.

Она всегда просила.

– Конечно, поможем, – пообещала служанка.

– Да, чуть не позабыла, – сказала Пичи. – Мне еще понадобится свиное сало, виски, сахар, камфора и пара кусков фланели для коровы. Попроси Нидию принести все это к восточным воротам. И не забудь отослать свитер королеве Виктории.

Кэтти поторопилась выполнить приказание. На у ода думала, зачем это Пичи попросила принести виски для коровы.

– О Пичи, – бормотала она. – Пьющая корова! Боже! Да где это видано? Надеюсь, что принц воспримет все так, как надо.

Стемнело. При свете трех ламп и лунном свете Пичи втирала корове в грудь мазь, приготовленную из сала, камфоры и сажи.

– Держите корову, – сказала она всем присутствующим, -и проследите, чтобы Минтор влил ей сбор от кашля.

Все – стражник. Марли, Нидия и Кэтти – держали корову, а Минтор заливал корове в пасть сбор, настоенный на виски с сахаром.

Марли испугалась, когда корова судорожно передернулась. Девочка сказала:

– Мы влили корове много виски, может быть, она опьянела?

Пичи ничего не сказала, а только вытерла свои испачканные руки о свои шелковые юбки.

– Да, корова явно «перебрала», и вам придется вести ее домой. Так, Минтор? Минтор кивнул головой.

– Так, мэм.

Пичи улыбнулась. Волосы на макушке у юноши сбились в космы. В глазах было беспокойство за корову и других больных животных, которых он принес во дворец.

– Вливайте этот сбор корове дважды в день. А также ей нужно давать понемногу лука и чеснока. Они хорошо влияют на кровь. Изо рта коровы будет сильно пахнуть чесноком, поэтому не целуйте корову или не делайте что-то в этом роде. Да, и втирайте эту мазь ей в грудь, а затем обвязывайте фланелевой тряпкой так, как это сделала я.

И она показала, как нужно обвязывать корову взяла две фланелевые тряпки, которые ей принесла Нидия, и обвязала грудь животному.

У Минтора рот раскрылся от удивления, когда он увидел, что было на этих тряпках. На обоих кусках был вышит королевский герб Авентины.

Минтор побледнел.

– Его Королевское Величество…

– Не беспокойся. – перебила его Пичи. – Они уже старые. Королю еще вышьют. Это его ночные одежды. Поэтому старая корова Вильма может носить эти тряпки, как делал это король.

– Ну вот, старуха-Вильма, – обратилась Пичи к корове, – ты выздоровеешь через несколько дней. Пичи улыбнулась.

– Посмотрите, Минтор! Какая у нас корова стала важная! Привяжи ее теперь к воротам и давай других животных. Их мы отнесем в башенную комнату.

Стражник сказал;

– Ступайте! Я присмотрю за коровой. Ваше Величество!

– Ты очень добрый человек. Такого нигде не найти! Как тебя зовут? – спросила Пичи у стражника.

– Дискин, мэм.

– Тебе нравятся животные, Дискин? – спросила его Пичи.

– Да, мэм! – ответил стражник. – У меня были животные, и я… На меня произвело глубокое впечатление то, как Вы пытались спасти бедного барашка несколько дней тому назад и… В общем, у меня есть коза. У нее икота. И она икает вот уже целую неделю, и ничего у нее не проходит.

– Икота? – переспросила Пичи. – Можешь ты двести козу завтра утром?

Дискин стоял, переминаясь с ноги на ногу.

– Не хотелось бы. Ваше Величество, чтобы Вы осмотрели ее сегодня. Она вон там, в том кустарнике я ее привел сюда, – сказал он и показал на кустарник, что был невдалеке.

Пячи поглядела в ту сторону, куда указал Дискин но ничего не смогла рассмотреть. Было уже темно. Она улыбнулась Дискину.

– Что ж, веди ее сюда! – сказала Пичи.

– Посмотрите, Ваше Величество, да? – обрадовался стражник.

Он помог Минтору привязать корову к воротам, а потом побежал за козой. Минтор же взял свою собаку и индюшку. Марли – своего котенка, Нидия – поросенка, а Кэтти – кролика, и все они зашагали вместе с Пичи в замок.

Дискин посмотрел им вслед. Как только они скрылись из виду, он вернулся на свой пост и увидел у ворот, напротив коровы, старую женщину. То была Орабелла.

Она укрыла свое лицо капюшоном, и трудно было разобрать, что это была за женщина.

– Что тебя привело к дворцу? – спросил стражник.

– Обстоятельства, сэр, – ответила она, – и больше ничего. А та прекрасная девушка, которая осматривала корову, она кто? Принцесса?

Орабелла хорошо знала, что это была принцесса Пичи. «И эта сучка носит столько драгоценностей, что хватило бы десяти женщинам», – подумала про себя Орабелла.

Сама мысль о том, что у принцессы такое состояние приводила Орабеллу в ярость.

Дискин утвердительно кивнул головой.

– Это была Ее Королевское Величество, принцесса Пичи! А теперь ступай своей дорогой, сказал он.

Орабелла проигнорировала его требование и посмотрела на корову.

– Ее Величество имеет дело с животными, я вижу. Я видела, что она нескольких унесла с собой в замок. Они что, хворают?

– Да, – ответил Дискин. – А теперь ухода отсюда немедленно, или я тебя выпровожу си. дои…

– Принцесса будет лечить животных в замке? – спросила Орабелла.

– Не твоего ума дело! – ответил стражник. Орабелла немного подумала и сказала, обращаясь к Дискину:

– Добрый человек, как ты думаешь, возможно будет для меня принести Ее Королевскому Величеству мою птичку? Бедная птаха сломала себе крыло.

– В другое время. Принцессе на сегодня работы хватит. Убирайся отсюда!

Орабелла была удовлетворена тем, что она узнала, и ушла за деревья, где ее дожидался Бубба. Она услышала, как он причитал:

– Но… Он… Тетушка Орабелла! Мне все еще больно, – хлюпал он и дотрагивался до своего разбитого носа.

– Ну, конечно же, он болит, так как он разбит. Ты, слабоумный, разве не понимаешь? Хорошо, что еще так все обошлось. А если не перестанешь хлюпать, то я разобью вдобавок твою пустую голову, – сказала тетушка Орабелла.

У Буббы тяжело было на душе и вдобавок сильно болел нос. Это тетушка Орабелла разбила ему нос прикладом из-за того, что не смог подстрелить Пичи.

– Я не смог сделать этого, тетушка Орабелла. С была маленькая белка. А вдруг бы я подстрелил белку вместо нее? Нет, с животными я так не могу…

– Мы свою задачу не выполнили. Ты выстрелил в небо, дурья твоя голова! И вдобавок ты потом потерял ружье. Теперь у нас нет оружия, нет денег. Ты знаешь, что последние я истратила, чтобы приобрести еды на завтрак? – спросила она,

Бубба затряс головой.

– Я никогда не говорил тебе о секрете. Тетушка Орабелла, у меня есть секрет и…

– У тебя все еще находится та птица со сломанным крылом? – спросила гневно она. Бубба заморгал глазами.

– Я не собираюсь убивать ее, Бубба. Я собираюсь отнести ее к Пичи. Она лечит больных животных.

– Она… Она… лечит? Тетушка, птице там неудобно, – указал он на карман. – Вот она.

Очень осторожно он вынул крошечную птичку из своего кармана.

– Можем мы отнести ее сейчас, тетушка Орабелла? Может, Пичи перевяжет ей крыло прямо сейчас? Мы…

– Потерпи, Бубба! Потерпи! А сейчас пойдем! Она свернула на узенькую тропинку, которая вела к лугу, и повела Буббу к амбару, где они раньше останавливались. Теперь она поняла, что у Пичи была такая же страсть к животным и жалость, как и у Буббы.

– По этой причине эта сучка не сможет отказать в помощи раненой птице, – думала Орабелла.

– А за эту услугу горная принцесса получит подарок. Конечно же, смертельный! – рассуждала сама с собой Орабелла.

Она тешилась своими мыслями всю дорогу до амбара. Чуть попозже она вернется в Северну» Каролину, в Поссом Холлоу, где в недрах ручья лежат горы золота.

Сенека в ярости поднимался в верхнюю комнату башни. Великолепно приготовленный ужин остыл и стоял нетронутым в его апартаментах. Свечи уже почти догорели, и охлажденное шампанское уже нагрелось. Его неуправляемая жена провинилась снова. Боже! Можно ли с ней о чем-нибудь договориться по-настоящему?

Едва переводя дыхание, он наконец-таки преодолел все ступени, ведущие наверх, и подошел к двери. Он даже не представлял себе, какая картина ждет его за дверью. Он открыл дверь. Минтор поклонился. Марли, Кэтти и Нидия сделали реверансы.

Сенека не обратил на них никакого внимания. Он прошел прямо к Пичи. Та сидела на полу и пыталась удержать злую индюшку. Он поравнялся с ней и уловил сильный запах виски и чего-то еще, наверное, камфоры.

Неужели Пичи пила эту смесь? Он взглянул хорошенько на нее. Ее вид был ужасен: бриллиантовая корона висела сбоку (она не упала только потому, что была перехвачена ее прядями волос), ее нарядное платье было перепачкано сажей и перьями и шерстью животных. И вдобавок куча драгоценностей во всех местах, где можно было их подвесить или подцепить?! «Вот уж, воистину, жадность погубит человека!» – подумал Сенека.

Он чувствовал, как в нем закипает ярость. Причин тому было много, и он не знал, с чего начать.

– Там у ворот пьяная корова в ночном халате моего отца!? Это как понимать? – гневно спросил он ее.

Она смахнула с лица несколько рыже-золотых прядей и ответила;

– И ты был бы такой пьяный, если бы тебе влили в глотку виски-ликера! Это так надо было, – ответила она. – Это такой метод лечения. А потом, нам надо было ее обернуть во фланелевую тряпку. Ну, Нидия и принесла из прачечной тряпья. Корове нужна была помощь.

– Я вижу, – выдавил из себя Сенека. Он оглядел некогда грязную комнату и глазам своим не поверил. Комната сияла чистотой, а Нидия и Кэтти заканчивали отскребать грязь со стен.

– Это моя новая больница для животных! – торжественно заявила она.

– Подойди сюда! – приказал ей Сенека и потащил ее за руку в дальний угол комнаты, где их не смогли бы услышать присутствующие.

– Можно мне узнать у тебя, что ты сделала со своим нарядом? – прошипел он ей на ухо. Пичи оглядела себя.

– Платье грязное.

– Оно грязное, Пичи, потому что… Оно… оно… Он даже не мог подобрать слов, чтобы выразить свое недовольство.

– Это сажа, Сенека. И камфора тоже, а еще сало. Я и вправду не хотела применять расплавленное сало, но пришлось. А еще лучше растирать жиром хорька. Но у меня времени не было поймать его. Послушай, а в Авентине есть хорьки?

– Я не знаю, что такое «хорек». Тем более…

– Это грызун, Сенека. Есть здесь грызуны?

– Я ничего о них не хочу знать. Я только хочу знать, почему от тебя сильно чадом пахнет.

– Чадом? – переспросила она.

– Да, – ответил он. – От твоего аромата можно бежать без остановки!

– Я поняла, что такое «чадом пахнет». Это значит, от меня воняет? Так ты хотел сказать? Так пахнет горячий жир. Его запах схож с запахом сала хорька. Но тем не менее это все медицина, которая приносит пользу. Что ты думаешь о моей больнице? – спросила Пичи.

Он еще раз огляделся. Коза заблеяла.

– Пичи, ты не можешь здесь держать животных. Это негигиенично и…

– А ты знаешь еще место получше? Может быть, еще повыше, чтобы мне еще больше пришлось карабкаться по этим ступеням? Ох, Сенека, – пробормотала она, слегка улыбнувшись. – Я смогу помогать людям. Это доставляет мне удовольствие. У меня, конечно, больше практики с животными, но, если случится так, смогу оказать помощь и людям! Мои первые пациенты – животные. Я уже оказала помощь котенку Марли и другим.

У Сенеки не было сейчас желания разговаривать с Пичи на эту тему. Это – тема их разговора наедине. Но тем не менее его внимание привлек котенок, который играл с цветастым мячиком. Сенека в жизни не видел такого, и котенок показался ему забавным. Пичи весело щебетала рядом, рассказывая, как котенок будет выздоравливать.

– Пичи, – холодно сказал Сенека, – меня не интересует, как котенок выздоровеет. Теперь позволь…

– Посмотри, посмотри на этого маленького поросенка, – сказала Пичи. – Я в жизни не видала таких нервных поросят! Представляешь, этот поросенок видел, как дрались до смерти за кусок другие поросята. И, наверное, бедненький, подумал, что его убьют в такой свалке. У него уже сыпь на животе пошла. Так я заварила кошачьей мяты. И посмотри! Спит, как убитый!

Сенека с сожалением посмотрел на поросенка и про себя подумал:

– Ерунда, ничего уже ему не поможет!

– Вот еще! – продолжала Пичи. – Люди много знают об овцах, как их лечить. Но очень мало знают о том, как поднимать на ноги свиней. А я знаю. Меня мой отец этому выучил. Я поэтому и лечу теперь, потому что всё переняла от отца. А может, ты хочешь узнать, как я лечила ту козу, – сказала она и указала на животное. – Та коза принадлежит твоему стражнику Дискину. Он очень переживал за нее, так как она икала целую неделю. Я дала ей сидр из горячих яблок, и икота исчезла. А этому меня научила миссис Макинтош. У нее тоже была коза, которая ела все, даже ее одежду.

Сенека с трудом улавливал смысл того, что она говорила.