Текст книги "Исповедь бандерши. 100 оттенков любви за деньги"

Аркадий Амаякович провожал нас с Галкой на самолет. Торжественно вручил нам по русско-английскому разговорнику. Просил нормально работать и не позорить его, Аркадия Амаяковича, перед иностранными партнерами.

Настроение у меня было смешанное. И радостное, оттого что лечу в другую страну, и паршивое одновременно.

В глазах стояла моя мать. Она так плакала, когда провожала меня, как будто в последний раз видела. Так тянулась ко мне, а я даже не поцеловала ее на прощание. Сухо клюнула в мокрую от слез щеку. Постеснялась ее внешнего вида перед Амаяковичем. А садясь в машину, осознала, что эта женщина любила меня. Пусть по-своему, пусть неумело, но я была дорога ей. На душе скребли кошки от сознания этого.

– Юляха, нас ждут великие дела! – ликовала Галка.

Сначала медленно набирая скорость, потом все быстрее и быстрее, оторвался «Боинг» от земли. Секундное ощущение невесомости, а потом выше и выше, к облакам. Все дальше унося меня от моих родных и Максима.

– Я не знаю, как мы там по-английски будем говорить, – трещала Галка, – ничего не поймем, наверное, хотя по английскому у меня была пятерка, но одно дело учеба, а там…

– А по какому предмету у тебя четверка? – спросила я отличницу Галку. – Как-нибудь наловчимся!

– Вот-вот, не боги горшки обжигали, – кивнула она.

Через три часа объявили посадку. Самолет начал снижаться. У меня страшно затрещало в ушах. Смотрю, мужчина в соседнем ряду зажал нос и начал дуть. Мы с Галкой, не будь дуры, повторили маневр. Шум в ушах пропал. Вот, век живи – век учись.

Тут глядим, все припали к иллюминатору. Мы посмотрели вниз и онемели от такой красоты. Весь остров было видно как на ладони. Такой малюсенький фиговый листочек. Вокруг бирюзовое Средиземное море, просто чудо как красиво!

Мы вышли из самолета, и нас обдало влажным жаром Средиземноморья. В аэропорту, первым делом, мы увидели толпу наших соотечественниц. Тут мы уже точно уверились, что ни в какое рабство не попадем. Ну не могут же так массово в рабство отправлять! Мы с Галкой пристроились в очередь к паспортному контролю. Полицейский громко называл фамилию, и какая-то из девчонок проходила. А за стойкой этого контроля встречал импресарио.

– Калиниченко, Матвиенко! – громко провозгласил киприот, и мы подошли к окошку, ставить штамп.

На выходе нас встретил мужчина. Высокий, толстый, похожий на пирата. Почему-то с круглыми золотыми сережками в обоих ушах.

– Андреас, ваш импресарио, – протянул он руку.

Мы вежливо поздоровались и подали свои лапки.

Он говорил с нами по-английски, и мы, на удивление, понимали почти все.

Когда, дождавшись своего багажа, мы вышли из здания аэропорта, я удивленно завертела головой по сторонам.

Боже мой, да тут все было как игрушечное! Маленькие, чистенькие дороги, везде клумбочки. Даже машины ехали как-то тихонечко и лениво. Яркое солнце, синее-синее небо. Сухие желтые горы вдалеке. Классно!

Он подвел нас к машине, за рулем сидел еще один мужчина. Он представился боссом. Имя – Лакис. Совсем молодой, тоже смуглый, симпатичный, в жизни б не подумала, что такие боссы бывают.

Дорога до Лимассола заняла час. На дороге вместо разделителя были сплошные клумбы, по бокам горы, на которых тут и там видны были оливковые деревья, беленькие, чистенькие виллы с красными черепичными крышами.

Подъезжая к месту назначения, увидели, что дорога пошла круто вниз. К морю. И огромный город лежал как на ладони, расположившись вдоль береговой линии. А что самое удивительное – все дома были белые!

– Вот это город! – восхитилась Галка. Мы с ней были на седьмом небе от счастья.

Попетляв по узким улочкам, машина остановилась в каком-то обшарпанном районе. Грязные домишки, невзрачные вывески. И везде кабаре, кабаре, кабаре. Мы, разочарованные, вышли на улицу.

– Ну вот, – говорю. – Вот тебе и город. Какая-то «улица красных фонарей» просто…

– По-моему, мы попали, – испуганно прошептала Галка.

Босс показал рукой на вывеску «Плейбой»: тут мы должны теперь работать.

Напротив кабаре располагалась сэндвичная. Нам купили по большому бутерброду, по банке холодного кофе и ушли, сказав погулять, осмотреться. Они, мол, документы наши оформят и вернутся.

Мы жевали огромные сэндвичи и накручивали себя, как могли.

– Ну вот посмотри на это кабаре! Дешевая забегаловка, Юся. А помнишь, как Амаякович расписывал? – причитала Галка, зыркая по сторонам выпуклыми зелеными глазами.

Операцию она все-таки сделала. Ну что можно сказать? Нос действительно получился на славу. Ровненький, тоненький, с аккуратными ноздрями. Но… Он теперь так не подходил к Галкиному лицу, атас! На фоне аккуратного носика еще больше казались глаза навыкате. И вид она имела просто устрашающий, совиный.

– Галка, давай убежим, пока не поздно! Пока не пришли эти сутенеры проклятые! Я представляю, что будет, – протянула я в ответ.

– Так ведь паспорта у них! Дуры мы, дуры. Дуры мы набитые-е, – травила душу Галка.

– Ладно, хватит! Не дуры! Дуры дома остались, бананами на рынке торговать! А мы с тобой умнички. Может, что-то у нас и получится, – убеждала я Галку и заодно саму себя. – Вот ты пробовала у нас дома такие сэндвичи? Нет? Ну вот видишь! Потихоньку начинаем познавать мир…

– Угу, – промычала подруга с набитым ртом. Да и что ответить, когда во рту такая вкуснотища?

Мы сидели, смотрели в большое пыльное окно кафе. Тут открылась дверь нашего кабаре, какая-то девица пересекла тротуар и зашла к нам. Не к нам, само собой, в сэндвичную. Купила еды и унеслась прочь.

– Вот, любуйся, а нам обещали еду бесплатную, – с претензией в голосе говорила Галка.

По площади – а это была площадь – тут и там бродили наши соотечественницы. Вид у них был вполне довольный, ошейников на шеях не болталось. Сэндвичная была окружена разнокалиберными кабаре и ресторанчиками. Наверное, не меньше двадцати. «Долли», а совсем рядом «Максим», дальше я прочитать не могла, но вывески были одна на другой.

Наконец за нами зашли и, подхватив наши пожитки, повели на место работы.

Квартира приятно удивила. Мы-то уже настроились на самое худшее. Двухэтажная, большая кухня, винтовая железная лестница вела наверх.

На кухне за столом сидели наши «коллеги». И, как положено, нелюбезно смотрели на нас. Конкуренция, она и на Кипре конкуренция.

Босс занес чемоданы в комнату, а мы с Галкой уселись за столик. Одна девица безостановочно болтала по телефону. По-английски. То сюсюкая, то требуя, то капризничая. Перевести ее беглую речь было трудно, но то, что она с клиентом болтает, было ясно как белый день. Знаем мы эти штучки! Вторая, помоложе, красила длиннющие ногти и приветливо улыбнулась нам. Остальные пили чай, а может, кофе, и почему-то говорили между собой на английском.

– Привет, девчонки! Вы откуда? – спрашивает та, наманикюренная.

– С Украины, – говорим.

– И я с Украины, из Донецка. Настя, – представилась она.

Перезнакомившись со всеми, мы выяснили, почему троица говорила между собой на инглише. Они из Румынии, как оказалось. Надо же, а на вид как наши!

Пока мы разбирали клунки[1]1
  Клунки – большая нагруженная вещами сумка, мешок, узел, котомка (укр.)


[Закрыть], за нами пришел босс, позвал оформлять документы какие-то. Паспорта нам, на удивление, вернул. И мы спустились в кабаре, в котором и располагался офис Лакиса. Не соврал Амаякович!

Кабаре оказалось и вправду очень солидное. Большая круглая сцена, на три шеста. Внизу, по кругу стояли уютные клетчатые диванчики. Стеклянные столики. На зеркальных стенах изображения зайчиков-плейбойчиков. Зеркальные, как и стены, потолки, под ногами мягкое ковровое покрытие с арабским орнаментом. «Блеск!» – так бы сказала Эллочка-людоедка. А нам-то, колхозницам, слаще морковки ничего не едавшим, и подавно бар дивом казался!

Язык мы, конечно, понимали плохо. Поэтому с нами спустилась девочка Алина, чтоб помочь с переводом. Документы мы подписали, нам объяснили, какая здесь система работы.

Все совсем по-другому. Не так, как в нашей стране. Танцевать мы должны по очереди, нон-стопом всю ночь. Это получалось один выход в сорок минут примерно. Раздеваться нужно только один раз, когда включат лично твое шоу. Никаких денег в трусики собирать не надо, за танцы нам зарплату платят в размере шестисот долларов в месяц. Основным заработком были консумации и выходы с клиентами. Чем больше ты стаканов выпьешь, тем больше денег получишь. Если ты не танцуешь, нужно было подходить к клиентам и предлагать свою компанию, без напитка не сидеть, просить еще.

Я как-то не представляла себе это все. Как подойти, что сказать? Причем очень хитро тут было придумано насчет этих самых стаканов. Если клиент купит тебе четыре стакана, то босс отпускает тебя с клиентом. Как бы не для секса, вроде как клиент выкупает рабочее время девочки и ведет ее на прогулку, перед этим оплатив боссу неустойку. Но четыре стакана стоят недешево, и клиент хочет продолжения. Ты с ним выходишь. Боссу его часть он уже отдал. А девочка деньги за секс должна взять сама. Получается, босс вовсе не при делах. Он как бы на прогулку отпустил.

Галка шепотом спросила девчонку, можно нам позвонить домой?

– Конечно, можно, – удивилась она и перевела боссу нашу просьбу.

– Мама, привет! – зачастила я. – Долетели, все нормально! Не переживайте, тут хорошо очень, бабушке привет и т. д.

Потом позвонила Галка. Мне хотелось позвонить Максиму, но Алина сказала, что с этого аппарата можно только на домашний номер, а в его съемной квартире телефона не было.

– А что, нам всегда будут давать позвонить? – обрадовалась я.

– Нет, конечно, будете покупать карточки и звонить с автомата потом, – ответила она. – Это не очень дорого, вы ж будете с клиентами выходить, деньги будут…

– Конечно, будем, – ответила Галка за двоих.

– А если я не могу сейчас выходить? – спросила я, бросив «косяк» на Галку.

– Ну, если ты не можешь, тебе просто не на что будет жить, – хмыкнула Алина.

– Как это, а зарплата? – опешила я.

– Девочки, зарплата есть, все честно. Но есть одно «но». Зарплату нам кладут на книжку, снять мы ее можем только по окончании контракта. Так что – выхода нет. В ауты ходить придется, иначе боссу просто невыгодно нас держать. Понятно?

– Но обещали, что кормить будут… – расстроенно протянула я.

– Еду тоже покупают. Но нужно покупать лекарства, сигареты и прочее. Мало ли что захочется. И нужно платить за свет, опять же! Долг за билеты… – загибая пальцы, перечисляла она.

– Пусть с зарплаты вычитает моей! – заявила я.

– Ну, как знаешь. Хотя зря ты это, потом сама поймешь почему, – поджала она губы, показав этим, что дискуссия окончена.

На следующий вечер мы с Галкой вышли на работу. Девчонки сидели за барной стойкой, мы же скромно присоседились сбоку. Нам с ней было выделено три дня, чтоб освоиться и присмотреться к новой работе.

«Коллеги», сбившись в кучку, обсуждали что-то свое и совершенно не собирались делиться с нами профессиональными секретами. Они блестели золотыми украшениями, глитерной пудрой. Ни дать ни взять бабочки из райского сада! Мы с Галкой выглядели скудновато на их фоне. Подруга, будто прочитав мои мысли, оглядела девиц.

– Подумаешь, мадамы! Можно подумать, они другим местом деньги зарабатывают, конференция у них! – язвила обиженная таким равнодушным приемом Галка.

– Ага, куда нам, с рублевым рылом в червонный ряд, – подлила я масла в огонь.

– Ничего, мы подтянемся. Я им всем работу перебью. Ты ж знаешь, что я в этом деле лучшая, – хвасталась Галка, мстительно глядя в сторону «старожил».

В углу барной стойки сидел гарсон. Он махнул рукой, подзывая к себе одну из девчонок, Вику кажется. Она подбежала к нему, улыбаясь и услужливо наклонив хорошенькую кудрявую головку. Что-то сказал ей, кивая в нашу сторону. Та подобострастно кивала и улыбалась, словно японка.

Мы, глядя на эту картину, решили, что она влюблена в него.

Вика, выслушав от него ЦУ, подошла к нам:

– Вы чего одни сидите, пойдемте поближе, – любезно предложила лицемерка, минуту назад нарочно игнорировавшая нас. – Может, хотите выпить чего-нибудь?

– Да нет, спасибо, – отвечаю сухо, понимая, что это гарсон послал ее за нами, – обойдемся. Денег у нас нет, а делать долги с первого дня неохота.

Хотя выпить хотелось страшно. От всех перемен я превратилась в комок нервов.

– Ой, да вы ж ничего не знаете, – опомнилась доброжелательница. – Тут всем по два стакана положено за вечер. Бесплатно!

– А потом, значит, платно? – уточнила Галка.

– А больше и нельзя. Лимит два стакана. Больше не нальют, даже не просите, – объяснила девчонка.

– Почему ж это, – лезла в бутылку настырная Галка. – А может, у меня доза другая? Может, я третий захочу, для куража, а?

– Если каждый день закладывать для куража, сопьетесь, – отрезала она. – В общем, подходите, введем вас в курс дела.

Вечер пошел своим чередом. Кабаре потихоньку наполнялось посетителями.

Мы с Галкой зыркали по сторонам. Одна девушка встала и подошла к двум немолодым мужчинам. Они встретили ее как давно знакомую подружку. Наверное, постоянные посетители, решили мы. Гарсон с гостеприимной улыбкой отнес заказ – две бутылки пива и напиток для девочки. Через минутку туда сунулась еще одна, но ей напитка не поставили, и она, несолоно хлебавши, вернулась на место. Не успела она дойти, другая пошла попытать счастья. Но и она вернулась ни с чем.

Тогда к ним подошел гарсон, присел, пошептал что-то на ушко. И, видимо убедив, подозвал Вику.

– А что, гарсон помогает нам в работе? – обратилась я к Насте.

– Гарсон тут, девочки, главнее босса для нас. Если ему кто-то нравится – он помогает. Но уж если возненавидит, пиши пропало. Денег ты тут не заработаешь. Даже, если будешь стараться, сама подходить, он все равно подлянку сделает, насплетничает, – открыла первый секрет Настя. Из всех девчонок она одна не отнеслась к нам как к чужим, напоила чаем, показала где продукты, где душ.

– Ну ничего себе, а как же ему понравиться? А если он захочет секса со мной, выходит, отказать нельзя? – изумлялась Галка.

– Лучше не отказывать, себе дороже. Он не навязчивый. Часто приставать не станет. Мы тут уже все через него прошли. Экзамен, что ль, – усмехнулась Настя.

– Он что, больной? Непонятно. Как можно хотеть всех? – фыркнула я.

– Да ты знаешь, они все здесь такие. Я вот приезжаю третий раз и уже удивляться перестала. Когда я первый день отработала, возвратившись домой, потирала руки. Как мне показалось, я завела себе минимум трех постоянных клиентов. Мужики восхищались, ставили мне стаканы, признавались в любви. Даже жениться предлагали! Я уже в уме прибыль считала, естественно. На следующий день, завидев «влюбленного», я уверенно подошла к нему. Но он сухо поздоровался и стакан ставить отказался. Отговорился, что у него сегодня плохое настроение и он хочет побыть один. Ну я вернулась на место. Села, смотрю, к нему подходит другая девочка. И он ставит ей стакан!

– Странно, может, ты его чем-то обидела? – предположила я.

– Да нет. Потом я просто поняла. Для них кабаре – это ежедневное развлечение. Они просто играют в любовь. Иногда день, иногда это месяцами длится. Страдают, ревнуют. А потом перекидываются на другой объект. Вот у нас как, на Украине. Мужчины ходят к проституткам редко и с вполне конкретной целью, – рассуждала она, потягивая джин-тоник, светящийся в неоне синим, – никакой романтики. Что и правильно. А тут же! Хоть сериалы пиши. И что самое обидное, хочется верить. И ты веришь! Не выходишь с клиентами, чтоб не обижать любимого. Денег с него не берешь, естественно. Он обещает жениться, говорит, копит на свадьбу. А потом раз – и пропал. А уже конец контракта, нужно ехать домой, а денег нет… Любимый пропадает внезапно. Так что, красавицы, будьте начеку. Не забывайте, для чего вы приехали. Дабы не было мучительно больно за бесцельно потраченные месяцы, – подытожила она, перефразировав классика, и задумчиво вздохнула.

Да, действительно, поработав с месяцок, мы начали потихоньку въезжать в ситуацию. Я с клиентами не выходила, чуть позже объясню почему. Среди нас были и замужние девчонки. Мужья оставались дома, на хозяйстве, а они тут зарабатывали всем известным способом. Мне было страшновато выходить с клиентами, а вдруг Максим узнает и не женится вовсе? Это когда уже женился, можно вести себя как угодно…

Дозвониться я ему не смогла, телефонный номер был заблокирован. Наверное, потерял. И тогда я написала ему письмо. А через пару недель пришел ответ. Ждет, любит, хочет семью… Скорей бы закончился проклятый контракт!

А вот Галка не терялась. Она, как и обещала, перебила работу многим девчонкам. Она так замоталась по бесконечным выходам, что под глазами залегли темные круги.

Деньги для оплаты света, покупки телефонных карточек, сигарет мне ссужала Галка. Конечно, меня она постоянно пыталась направить на путь истинный.

– Ты что творишь, идиотка? Ты для чего, вообще, приехала? – орала она, топая ногой.

– Ну ты ж знаешь чего. Просто не вышло отказаться, – огрызалась я.

– Никогда не думала, что ты такая дура. Была девка как девка, а сейчас скурвилась. Ну чего ты целку строишь из себя? Он ведь никогда и не узнает, как ты тут работала… – уговаривала Галка.

– Галочка, не приставай ты. Деньги я верну тебе… Знаю, дура. Может, я сама себя не понимаю? Я б хотела сама сейчас чувствовать себя легко. Девчонки ополчились на меня. Ну какая им-то разница?

– Юся, я тебя не узнаю. Становится страшно – человек пропал. Ты ж никогда дурой не была! – восклицала она в бессилии.

– Но я ведь никогда и не имела серьезных отношений с парнем. А ты ж знаешь, как сильно я хочу уйти от матери, ты ж знаешь! Мне во что бы то ни стало нужно создать с ним семью. Он пишет, что не переживет, если я забуду о нем. Он так ждет меня, пойми же ты. Он – мой шанс! – доказывала я, а она гаденько ухмылялась в ответ.

Да, ее правда. Я в жизни не была такой сентиментальной. Уяснив, что ехать все же придется, я решила, что буду работать в полную силу, чтоб привезти как можно больше денег. Но в первый же вечер, собравшись выйти с клиентом, который уже проплатил за четыре стакана, я обернулась и наткнулась на злорадно-ликующий взгляд Галки… Расскажет! Непременно все расскажет Максиму! Причем с удовольствием… И никакой семейной жизни не будет! И опять жить с матерью на птичьих правах… Короче, от выхода с ним я «съехала», закосив под полную дуру.

Бедный обманутый дедок побежал к боссу: с жалобой и требованием вернуть потраченные средства. Босс, само собой, потребовал их с меня. А у меня в кармане – вошь на аркане. Говорю – вычтите с законной зарплаты. Уж он орал тогда! Топал ногами, бросал на пол мой контракт и топтал его. Немое кино. Ведь заставить он меня не может никак. Получается, от меня ему один убыток, только зарплату плати. Вредителя пригрел, в общем.

После этого я решила вообще пока не пытаться выходить, хоть что-то скопится на книжке, да и ладно…

А вот позавчера неожиданно я поняла, что не зря я так себя повела. Верней, я-то это делала потому, что не хотела давать повода завистливой Галке распустить язык по приезде. А вышло вот что.

Один мужчина, со смешным именем Какос, почти каждый вечер пытался вытащить меня в отель. Но я была непреклонна. Месяц держала оборону. И вот сегодня он подозвал меня, заказал напиток и протянул коробочку. На синем бархате лежали великолепные массивные золотые сережки-колечки!

Для него это была новая увлекательная игра в «гордую недотрогу». А так как они все друг с другом сплетничают о девочках, на следующий день еще один желающий преподнес мне золотишко. Теперь у них, наверное, спор – кому первому я отдамся. Дурачье!

Тут у девок вообще крыши посносило. То они тихо посмеивались надо мной, а теперь начали злобно коситься. Назревал скандал. Я чувствовала, стоит мне выпить лишку – драка будет. Теперь они, посовещавшись, постановили, что я с самого начала вела такую тактику. Специально так держалась, тем самым унижая их.

Галка, сидевшая с молодым красивым парнем, ее постоянным клиентом Сатирисом, подозвала меня.

– Юся, а наши горгоны готовятся начинать боевые действия, – тихо предупредила подруга. Глаза ее лихорадочно блестели.

В последнее время вид у нее стал просто безумный. А то – она не пропускала ни одного клиента. Заколачивала бабло, почти не ела и не спала. Я только удивлялась, откуда столько сил у нее. Я б просто физически не смогла так.

– Меня сегодня ночью не будет, я ухожу с Сатирисом. Тут они и оторвутся на тебе! И так, бедные, долго терпели… Что делать будешь?

– А что делать? «Боронися, бабка, боронися, Любка, боронися, ты моя, сизая голубка!» – пропела я невесело народную песенку, одну из любимых моей бабушки, раздумывая, как бы избежать правосудия.

– Конечно, не хочется, чтоб морду попортили, но выхода я не вижу. Сейчас накачу как следует, а там разберемся, – закончила я и отпила из Галкиного стакана водки, смешанной с соком.

Ну кто может запретить русскому человеку выпить? И плевали мы все на табу насчет спиртного. Мы таскали на работу плоские фляжки с водкой, а когда нам приносили напиток с соком, ловко подливали огненной водицы. И сейчас в стакане Галки болтался как раз тот самый вариант.

– А я тебе предлагаю, пошли с нами сегодня. Сатирис говорит, что сегодня мы пойдем на какую-то вечеринку. Никто к тебе приставать не будет, не переживай, – с усмешкой предложила подруга.

– А пошли. Целее буду. Я и так уже от них устала!