Текст книги "Как я год жила по Библии"

При всей славе и блеске Библии, есть в ней и тьма – тьма, которую замечаешь, лишь если читаешь внимательно, тьма, скрытая в тени, в шепоте, между строк

Дальше текст рассказывает, что Бог в самом деле даровал Иеффаю победу. Вместе со своими воинами Иеффай захватил двадцать аммонитянских городов, и вражескому царю пришлось запросить мира. Но когда Иеффай вернулся домой, покрытый потом и славой – «вот, дочь его выходит навстречу ему с тимпанами и ликами» (ст. 34). Дочь Иеффая была девственницей и единственным его ребенком. Имя ее в Библии не приводится.

Увидев ее, Иеффай разорвал на себе одежды и зарыдал. На первых этажах иудейских домов обыкновенно устраивался хлев для скота: он-то был уверен, что навстречу ему первой выйдет какая-нибудь домашняя скотина! Иеффай рассказал дочери о клятве и сказал, что нарушить ее не может. Девушка мужественно приняла свою судьбу. Попросила лишь отсрочки на два месяца, чтобы побродить по холмам и оплакать вместе с подругами свою горькую участь.

В отличие от хорошо знакомой нам истории Исаака, эта история не окончилась божественным вмешательством. Иеффай выполнил свой обет: убил дочь во имя Божье. Ягненок не заблеял в кустах, ангел не остановил его руку, и от дочери Иеффая не осталось ни имени, ни гробницы.

Но женщины Израиля ее не забыли.

«И вошло в обычай у Израиля, – заключает повествователь, – что ежегодно дочери Израилевы ходили оплакивать дочь Иеффая Галаадитянина, четыре дня в году» (ст. 39–40).

Они не смогли спасти ей жизнь, но смогли защитить ее память, вспоминая и рассказывая ее историю – год за годом, четыре дня в году, на некоей таинственной церемонии, быть может, в тех самых горах, где дочь Иеффая оплакивала свою неминуемую смерть. По всей видимости, эта традиция сохранялась и во время написания Книги Судей. Но безжалостное время стерло ее: дочери авраамических религий не вспоминают больше о дочери Иеффая.

Мне захотелось восстановить этот обычай – хотя бы для себя; и я пригласила подругу Кристину почтить вместе со мной память женщин-героинь «темных» библейских текстов.

Быть может, от женщины, время от времени именующей мужа «господином», такое предложение прозвучало странно. Но Кристина достаточно эксцентрична, чтобы принять его всерьез. Молодость и мечтательность соединяется в ней с острым умом и удивительной силой и цельностью чувств: ее смех может вас застать вас врасплох, гнев – всерьез напугать. Кристина выросла в очень благополучной и любящей семье, укрытая от всех внешних треволнений: сейчас она только постигает социальные условности – и обычное вежливое лицемерие южной культуры, к которому все мы с детства привычны, порой дается ей нелегко.

Однажды мы с Кристиной были в гостях у третьей нашей подруги Меган, заворачивали подарки для рождественской елки в церкви. Я сделала Меган комплимент, заметив, что в доме у нее удивительно чисто и приятно находиться.

– Ох, ты бы только видела, что творится у меня в гардеробе! – ответила Меган. – Туда я все запихиваю, когда приходят гости!

– А можно посмотреть? – спросила вдруг Кристина.

Меган, которую этот вопрос застал врасплох, разрешила.

Кристина зашла в спальню, открыла гардероб, посмеялась над тем, что там увидела, а потом вернулась в комнату и сказала:

– Ну да, там полный беспорядок. Но я же не перестану из-за этого с тобой дружить!

В этом – вся Кристина.

К церемонии мы готовились несколько недель: Кристина трудилась над деревом и красками, я – над стихами и прозой. Наконец, перед самым Рождеством, когда повсюду уже светились елки и свисали с окон бумажные снежинки, Кристина пришла ко мне с тяжелым пакетом. Мы поставили посреди гостиной кофейный столик, сами сели перед ним на полу и начали церемонию.

Начали мы с дочери Иеффая, чья история и навела меня на мысль почтить женщин так, как делали когда-то жены и девы Израильские. Я прочла ее историю из Книги Судей 11, а затем – короткое стихотворение Филлис Трайбл о трагической судьбе этой девушки. Кристина поставила на кофейный столик высокую и тонкую восковую свечку, зажгла, и мы произнесли хором:

– Мы помним дочь Иеффая!

Затем Кристина прочитала историю наложницы из Судей 19 – той, которую муж выдал на потеху толпе, которую изнасиловали, убили и расчленили. В ее честь Кристина зажгла на кофейном столике высокую, тонкую, белую свечу и произнесла:

– Мы помним безымянную наложницу!

Потом мы почтили Агарь, чье изгнание из дома Авраама едва не стоило ей жизни. Я прочитала ее историю из Книги Бытия 21 и стихотворение Тамам Кан, которое начинается словами: «Не менее пророков, говорит Агарь…». В честь Агари мы поставили на стол массивную обетную свечу цвета дамасской розы и зажгли ее, сказав хором:

– Мы помним Агарь!

Вспомнили мы и Фамарь из истории Давида, женщину, которую изнасиловали в царском дворце, опозорив и разрушив ее будущее. Потрясающее стихотворение Николы Сли сплетает вместе истории всех этих женщин и соединяет их с безымянными и безмолвными жертвами мизогинии по всему миру. Как и Сли, мы клялись «слушать и слышать, как бы ни было больно… пока хоть одна женщина на земле остается жертвой насилия»[44]44
  Nicola Slee, Praying Like a Woman (Oxford: SPCK2006), 36–37.


[Закрыть]. Вместе мы зажгли высокую, мощную, как колонна, белую свечу и произнесли:

– Мы помним Фамарь!

Затем Кристина сняла покрывало со своей диорамы. Основой ее стала повернутая набок сосновая шкатулка, а «героинями» – пять деревянных фигурок без лиц, оплетенных колючей проволокой. Повсюду торчали гвозди, повсюду сверкали брызги кроваво-алой краски. В верхней части Кристина поместила распечатку слов Христа: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». После этой церемонии мы с Кристиной еще долго говорили – о наших сомнениях, страхах, о том, что принимать Библию всерьез значит встречаться лицом к лицу и с теми ее эпизодами, которые нас отталкивают или пугают, и бороться с ними… иногда, быть может, всю жизнь. Наша церемония была проста и безыскусна; но, мне кажется, мы достойно почтили этих женщин.

Те, кто стремится почитать библейскую женственность, об этих мрачных историях часто забывают. Забывают об убитой наложнице, об изнасилованной царевне из дома Давидова, о дочери Иеффая, о тех бесчисленных и безымянных женщинах, что жили и умирали меж строк Писания – измученные, затравленные, убитые патриархатом, который не менее, чем триумфальные истории Деворы, Эсфири, Ревекки или Руфи, составляет нашу общую библейскую историю. Сейчас у нас нет церемонии оплакивания; но наша обязанность, как верующих женщин, хранить эти мрачные истории и передавать дочерям, чтобы и они, когда вырастут, клялись их не забывать.

Что стало бы с людьми на Земле, не будь женщин?

Для начала, их было бы мало. Чрезвычайно мало.

Марк Твен

Что ж, пора наконец собраться с духом и сделать страшное признание: многие, очень многие из нас втайне ненавидят Рождество.

Не поймите меня превратно. Само Рождество – когда горят лампочки на елке, трещит огонь в камине, звучит Чайковский, и дети в пижамках пляшут в гостиной и радостно демонстрируют охапки подарков, а в духовке исходит аппетитным соком окорок весом в полпуда – все это мы, конечно, любим. Ненавидим только все это организовывать.

Похоже, в мире действует какое-то тайное соглашение о том, что все завоевания женской эмансипации к праздникам не относятся. И едва над пенсильванскими магазинами Bed Bath & Beyond зазвучат первые звуки «Самого лучшего дня в году» – всех нас будто замыкает накоротке, и мы переходим в режим «степфордских женушек»[45]45
  «Степфордские жены» – триллер Айры Левина 1972 года. Каждая героиня романа, живущая в городке Степфорд, стремится стать идеальной женой и хозяйкой. Словосочетание, как и название города, стало нарицательным. – Примеч. ред.


[Закрыть], натягиваем передники и улыбки и принимаемся за каторжный труд.

Все уголки Рождества – от кухни с пышущей жаром духовкой до почты, где за оберточной бумагой для подарков выстраиваются километровые очереди – наводнены женщинами. Кто до четырех утра бдит над окороком? Женщина. Кто отпихивает тебя локтем и хватает с полки последнюю детскую подушку с оленем? Она же. Кто мучительно размышляет над рождественской открыткой, придумывая, как сообщить тете Тельме, что после бурного выпускного сын угодил за решетку, и наконец пишет: «Решил немного отдохнуть перед поступлением»? Она. Кто вспоминает, что по носкам надо распихать еще и батарейки для подарков? И это все она. А кто за все это платит?

Санта-Клаус.

Ну да. Он-то мужчина!

Думаю, мы злились бы куда серьезнее, если бы не падали с ног. Когда наконец наступает двадцать пятое, нам уже ничего не хочется. Мы выжаты досуха, и волнуют нас только грязные тарелки, ответные визиты, недовольная свекровь, да еще, быть может, пристрастие к праздничному меню кофейни «Старбакс», которым мы поддерживали в себе силы весь последний месяц.

Рождество 2010 года для меня ничем не отличалось от остальных – не считая того, что куда-то надо было втиснуть беседы с раввинами, два дополнительных интервью, дедлайн для книги и очередной кризис веры (за него спасибо Нилу Деграссу Тайсону и ночным бдениям над «мрачными страницами» Библии).

В лихорадочной суете и обилии вкусной, но нездоровой пищи заканчивался год. На Рождество в Дейтоне выпал снег – впервые за двадцать лет. Дэн обнаружил под елочкой подарок, подписанный: «Господину от Рейчел». Мы много ходили в гости, в основном к старым друзьям. А едва двенадцатый удар часов возвестил о наступлении нового года – отправились в постель, словно парочка старых развалин.

Где-то посреди всей этой суматохи мне пришло любопытное письмо:

Здравствуйте! Я ортодоксальная иудейка, и меня очень заинтересовал ваш проект «библейской женственности на практике». Кстати сказать, в Берейшит (по-вашему Книга Бытия), там, где говорится о «помощнике», по-еврейски сказано не просто «эзер», а «эзер кенегдо», что означает буквально «противостоящий помощник». По объяснениям раввинов, значение этого выражения – «противовес». Два груза удерживаются в равновесии, ибо равны друг другу по тяжести – или по силе. Мой муж, раввин, однажды обсуждал женский вопрос с евангелическим проповедником. Тот был уверен, что раввин во всем с ним согласится, но оказался неправ! Так или иначе, спасибо вам за этот интереснейший проект. Мне кажется, иудеи и христиане намного лучше понимали бы друг друга, если бы обращали больше внимания на то, чему на самом деле учит Библия. Если захотите это обсудить, дайте знать! С наилучшими пожеланиями из Иерусалима.

Ахава

Наконец я нашла, с кем поговорить об иудаизме… и Ахава оказалась лучше любого раввина!

Мария, Матерь Божья

Некоторые протестанты ошибочно полагают, что католики и православные христиане поклоняются Деве Марии. Иконы, розарий, венцы, гимны – все это, быть может, и вправду немного слишком; однако протестанты стремятся отвергнуть любой язык почитания, способный возвысить мать Иисуса над прочими людьми, и все это называют идолопоклонством.

И очень жаль: ведь Мария многому может нас научить.

Как и Ева, мать Иисуса в течение веков была предметом бурного религиозного воображения и самых необузданных проекций, порой связанных с предрассудками и суевериями тех обществ, где ее почитали. Часто она предстает полной противоположностью Евы: искуплением женского рода, воплощением женской добродетели. На западной стене Нотр-Дама, над сценой искушения в райском саду, триумфально высится увенчанная короной фигура Марии, и царственные одеяния ее почти касаются головы Евы. «Что этим полом было погублено, – писал Тертуллиан, – то этим же полом восстановлено ко спасению. Ева поверила змию, Мария – Гавриилу. Так, что верою одной было погублено, то верою другой спасено».

Женщина, умудрившаяся стать матерью и остаться девой, часто предстает перед нами как богоданный образец добродетельной жены – к вящей досаде тех из нас, кому не дано преодолеть законы природы. В самом деле, в течение веков представления о добродетели Марии вышли далеко за пределы того, что находим мы в библейских текстах. В апокрифическом Протоевангелии Иакова Мария – безгрешная, вечная дева: первые три года жизни провела в Храме, получая пищу от ангелов, а затем каким-то образом умудрилась родить в палестинском хлеву, не пролив ни капли крови и не испытав ни укола боли. В 1854 году Католическая Церковь официально приняла догмат о Непорочном зачатии – веру, что Мария была рождена свободной от первородного греха. Можно сказать, что со временем Мария все дальше и дальше отрывается от земли.

«Реальная Мария» из библейского повествования – совсем другая, но и о ней мы многое можем сказать. Вот девочка-подросток из Назарета рожает на грязном полу в хлеву. Вот перепуганная молодая мама мечется по улицам Иерусалима, разыскивая пропавшего сына. Вот женщина, слово которой имеет на Иисуса такое влияние, что убеждает его совершить первое чудо – претворить воду в вино на свадьбе в Кане Галилейской. Вот скорбящая мать рыдает в тени креста. Но, может быть, более всего помогает нам проникнуть в характер Марии «Магнификат»[46]46
  В православной традиции «Величит душа моя Господа…» – Примеч. пер.


[Закрыть] – молитва, равно любимая южными баптистами и древними святыми.

По рассказу Евангелия от Луки, когда Мария была обручена с Иосифом, Бог послал к ней архангела Гавриила, чтобы передать важное сообщение. Явление архангела и его слова испугали девушку.

– Не бойся, Мария, – сказал ей ангел, – ибо ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца.

– Как будет это, – спросила Мария, – когда я мужа не знаю?

Гавриил ответил Марии, что Дух Святой найдет на нее: «Сила Всевышнего осенит тебя».

– Се раба Господня, – твердо ответила Мария, – да будет мне по слову твоему (1:30–38).

Полностью подчинившись воле Бога, эта простая крестьянская девушка воспевает молитву – смелую, можно сказать, революционную, в которой открывает нам свои надежды на этого необыкновенного ребенка и на будущее Израиля:

 
Величит душа Моя Господа,
и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем,
что призрел Он на смирение Рабы Своей,
ибо отныне будут ублажать Меня все роды;
что сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его;
и милость Его в роды родов к боящимся Его;
явил силу мышцы Своей; рассеял надменных помышлениями се́рдца их;
низложил сильных с престолов, и вознес смиренных;
алчущих исполнил благ, и богатящихся отпустил ни с чем;
воспринял Израиля, отрока Своего, воспомянув милость,
ка́к говорил отцам нашим, к Аврааму и семени его до века.
 

В этой молитве мы встречаемся с Марией-Теотокос, то есть Матерью Божьей: греческий термин, заставляющий множество протестантов изощряться в комментариях, однако прекрасно сочетающий человечность Марии с ее Божественным призванием. Происходит он из Православной Церкви и более точно переводится как Богородица, или «носящая Бога». Разумеется, речь идет не о Боге, существующем от начала времен, а о Боге воплощенном. Это Мария сделала Иисуса совершенным Богом и совершенным человеком; ее чрево стало местом, где небеса встретились и соединились с землей.

Суть подвига Марии – в ее послушании: не мужчине, не культуре, даже не убеждениям или требованиям религии, а творческому деянию Бога, который возносит смиренных и насыщает алчущих.

Мадлен Л’Энгл связывает послушание такого типа с нашей повседневной творческой работой. «Послушание, – пишет она, – в наши дни слово непопулярное. Однако художник должен быть послушен своей работе, будь то симфония, полотно или сказка для малыша. Я убеждена, что каждое творение искусства, будь то великий шедевр или что-то маленькое и будничное, предстает перед творцом и говорит: “Я здесь. Воплоти меня. Помоги мне появиться на свет!” А творец либо отвечает: “Величит душа моя Господа” и охотно становится тем, кто поможет этому созданию воплотиться, либо отказывается. Но и послушание здесь не всегда бывает сознательным, и немногим дано смиренное и отважное послушание Марии»[47]47
  Madeleine L’Engle, Walking on Water: Reflections on Faith and Art (New York: North Point Press, 1995), 18.


[Закрыть].

То же относится к вере. Чтобы носить в себе Бога, не нужно быть ни святым, ни даже матерью. Достаточно послушания. Дух Божий обитает в каждом из нас, но только мы решаем, величить его или умалять, игнорировать – или идти туда, куда Он нас ведет.

«Мария не всегда понимала Бога, – продолжает Л’Энгл. – Но послушание возможно и без понимания. Помимо понимания – рассудочного понимания, на котором мы так зациклены – есть еще и ощущение правильности происходящего, чувство, что знаешь, куда и зачем идешь, пусть и не вполне понимая маршрут»[48]48
  Madeleine L’Engle, Walking on Water, 22–23.


[Закрыть].

Как положено доброй протестантке, я считаю радикальное послушание Марии тем более ценным, что она – одна из нас. Такая же, как мы. Несовершенная. Уязвимая для родовых болей, для сомнения и страха. Но, быть может, я все же немножко католик: ибо в тех редких случаях, когда полностью повинуюсь воле Божьей, когда то, что я говорю, или делаю, или готовлю, величит Бога – мне повсюду видится Мария.

Январь: доблесть
А теперь попросим на сцену женщину из Притч 31!

Кто найдет добродетельную жену?

Притч 31:10

В евангелической христианской субкультуре любая девочка еще до начала месячных должна твердо выучить биографии и все отличительные свойства трех человек: 1) Иисуса Христа; 2) Рональда Рейгана; 3) женщины из Притч 31.

Считается, что в первых двух воплощен идеал Божий для всего человечества, о третьей подразумевается, что это особый Божий идеал женщины. Загляните на любую христианскую женскую конференцию – услышите, как героиню Притч 31 громко восхваляют со сцены и вполголоса обсуждают за чашкой кофе в перерыве. Зайдите в христианский книжный магазин – обнаружите там, в разделах женской литературы, целые полки, посвященные исследованию ее добродетелей и животрепещущему вопросу о том, как воплотить их в современности. В христианском колледже, где я училась, парни мечтали сходить на свидание с «девчонкой из Притч 31», а девушки, жаждущие привлечь внимание парней, по понедельникам в одиннадцать вечера собирались в нашей спальне на «библейские занятия», где изучали вдоль и поперек именно эту главу Книги Притч. Женщина из Книги Притч в восприятии евангеликов очень напоминает Марию: так же безмерно чтится, прославляется, превозносится, превращается чуть ли не в полубогиню – и при этом должна найтись на каждой кухне. Разница лишь в том, что, в отличие от Марии, женщина из Притч 31 – собирательный образ, скорее всего, никогда не существовавший в реальности.

«Добродетельная жена» – героиня стихотворения из двадцати двух строк, содержащегося в последней главе Книги Притч. Любопытен его источник: библейское примечание сообщает, что это «наставление, которое преподала царю Лемуилу мать его». Жанр наставлений царям хорошо известен в древней ближневосточной литературе, однако этот текст выделяется среди прочих и тем, что источником мудрости в нем становится царица-мать, и тем, что в нем содержится самое пространное и самое лестное из описаний женщин, известных нам из той эпохи. Стихотворение, полное гиперболизированных образов, представляет собой акростих: первые буквы всех его строк вместе составляют еврейский алфавит. Этим приемом поэт придает чувство целостности и завершенности своему описанию повседневных дел и забот богатой иудейской женщины: день-деньской она продает, покупает, вкладывает деньги, сеет, растит, ткет и прядет, готовит еду на всю семью, отдает распоряжения слугам, занимается благотворительностью, готовит дом к смене времен года. Так хороша эта женщина, что переводчики даже не знают, каким словом охарактеризовать ее достоинства! В зависимости от перевода, редкий счастливчик может найти (ст. 10):

• «Хорошую жену» (New Century Version).

• «Превосходную жену» (New American Standard).

• «Способную жену» (Common English Bible).

• «Искусную жену» (Good News Translation).

• «Добродетельную и искусную жену» (New Living Translation).

• «Благородную жену» (New International Version).

• «Добродетельную женщину» (King James Version).

• «Достойную женщину» (American Standard Version).

• «Доблестную женщину» (Douay-Rheims American Edition).

• «Искусную, разумную и добродетельную женщину» (Amplified Bible).

Впрочем, большинство ученых полагает, что древнееврейское эшет хайиль лучше всего переводить именно «доблестная женщина», ибо структура и стилистика этого стихотворения весьма напоминают героическую песнь, восхваляющую подвиги воина. В оригинале звучат явственные военные аллюзии, ускользающие от читателей перевода: «раздает пищу в доме своем» – букв. «добывает добычу для дома своего» (ст. 15); муж ее «не останется без прибытка» – букв. «всегда хорошо экипирован» (ст. 11); «она наблюдает за хозяйством в доме своем» – букв. «разведывает» (ст. 27); «препоясывает силою чресла свои» – выражение, обычно относящееся к воину, препоясанному мечом (ст. 17); «весело смотрит она на будущее» – букв. «смотрит как победительница» (ст. 25). Как пишет Эрика Мур, «доблестная жена – героическая фигура, через которую Бог творит добро народу своему, так же как творил он добро через судей и царей древности, прославившихся воинскими подвигами»[49]49
  Bruce Waltke, The Book of Proverbs: Chapters 15–31(Grand Rapids: Wm. B. Eerdmans Publishing Co., 2005), 517. Цитата из Эрики Мур взята из неопубликованной статьи под заголовком «Домашняя воительница», для OT 813, Proverbs, to Brucke Waltke, Westminister Theological Seminary, 1994 (p. 18).


[Закрыть].

Как и большинство хороших стихов, этот стих стремится привлечь внимание читателя к красоте и величию повседневности, которых мы так часто не замечаем. Единственное наставление к нем обращено к мужчине: благодарный муж должен почитать такую жену, «давая ей от плода рук ее» (Притч 31:31). Эллен Дэвис, исследовательница Ветхого Завета, отмечает: стих призван «не столько почтить какую-то конкретную женщину, достойную похвалы, сколько подчеркнуть важность и неоценимость квалифицированного женского труда в экономике домохозяйства». Далее она замечает, что «любые параллели между этой библейской фигурой и современной домохозяйкой из пригорода, или противопоставления ее современной работающей женщине, неизбежно поверхностны и почти бессмысленны»[50]50
  Ellen F. Davis, Proverbs, Ecclesiastes, and the Song of Songs (Louisville: Westminster John Knox Press, 2000), 154.


[Закрыть].

И тем не менее многие христиане воспринимают этот библейский текст как наставление, не оду женщине, а обращенный к женщинам приказ, а все труды и усилия героини Притч 31 – как единственно возможный для верующей женщины образ жизни. Из крошечного смещения смысла – из предположения, что наставление в этом тексте обращено не к мужчинам, а к самим женщинам – выросла целая индустрия книг, лекций, конференций, разнообразной медиапродукции. Одна из самых популярных книг на эту тему озаглавлена: «Стань такой, какой хочет видеть тебя Бог: как научиться жить по Книге Притч 31 за девяносто дней». Из похвалы мужа жене глава 31 Книги Притч превратилась в инструмент давления на женщин, из восхваления идеала – в источник стыда за то, что этому идеалу не соответствуешь.

В теме библейской женственности без женщины из Притч 31 никак не обойтись, так что мне пришлось включить в свой проект и ее. Здесь я решила применить буквалистский подход: прочесть тридцать первую главу Книги Притч как «список задач», опираясь при этом на разные переводы Библии, затем разделить эти задачи на ежедневные и те, что необходимо выполнить к концу месяца. Я изучила стих от корки до корки и составила несколько черновиков. Наконец в муках родился окончательный текст, торжественно повешенный на холодильник:

На каждый день:

• Вставать до рассвета («она встает еще ночью», ст. 15).

• Практиковать созерцательную молитву («жена, боящаяся Господа, достойна хвалы», ст. 30).

• Заняться силовыми тренировками («препоясывает силою чресла свои и укрепляет мышцы свои», ст. 17).

• Всегда самой готовить еду и поддерживать порядок в доме («раздает пищу в доме своем», ст. 15, «наблюдает за хозяйством в доме своем», ст. 27).

• Делать что-нибудь приятное для Дэна («она воздает ему добром, а не злом», ст. 12, «уверено в ней сердце мужа ее» (ст. 11).

• Избегать телевизора, фейсбука и твиттера («не ест хлеба праздности», ст. 27).

• Работать до девяти вечера («светильник ее не гаснет и ночью», ст. 18).

За месяц:

• Научиться шить («протягивает руки свои к прялке, и персты ее берутся за веретено», ст. 19, «добывает шерсть и лен, и охотно работает своими руками», ст. 13).

• Самой сшить себе пурпурное платье («виссон и пурпур – одежда ее», ст. 22).

• Связать для Дэна теплый красный шарф и/или шапку («не боится стужи для семьи своей, потому что вся ее семья одета в двойные одежды», ст. 21)[51]51
  В английской Библии вместо «двойных одежд» – «алые одежды». – Примеч. пер.


[Закрыть].

• Сделать своими руками пару подушек («она делает себе ковры», ст. 22)[52]52
  В английской Библии – «покрывала для спальни». – Примеч. пер.


[Закрыть].

• Сшить сувенирный пояс и выставить на благотворительный аукцион на eBay («она делает покрывала и продает, и пояса доставляет купцам финикийским», ст. 24, «длань свою она открывает бедному, и руку свою подает нуждающемуся», ст. 20).

• Приготовить индийское карри по рецепту Марты Стюарт («она, как купеческие корабли, издалека добывает хлеб свой», ст. 14).

• Вложить деньги в недвижимость или в общинный сельскохозяйственный проект («задумает она о поле, и приобретает его, от трудов рук своих насаждает виноградник», ст. 16).

• Хвалить Дэна у городских ворот («муж ее известен у городских ворот, когда сидит со старейшинами земли», ст. 23).

• Раз в неделю работать волонтером в местной больнице («длань свою она открывает бедному, и руку свою подает нуждающемуся», ст. 20).

Вы, должно быть, заметили, что неожиданно большое место в списке занимает шитье. Для меня это стало неприятной неожиданностью: дело в том, что шить я не умела ВООБЩЕ. Не смогла бы пришить пуговицу к рубашке, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Порванное скрепляла клейкой лентой или просто покупала новое. Я даже никогда не видела, как шьют! Дома не водилось ни иголок, ни ниток, а о наперстках я, кажется, только в сказках читала.

Мама, взглянув на список, пожала плечами и сказала:

– Ну, это у тебя точно не получится!

Спасибо, мама. Этого толчка мне и не хватало. Препояшу силой чресла свои – и вперед!

Добывает шерсть и лен, и с охотою работает своими руками.

Притч 31:13

«Шитье для чайников», страница четырнадцатая, предупреждает: когда заходит речь о швейной машинке, большинство новичков имеют прискорбную склонность «отправляться в гараж или в подвал за дряхлой машинкой тетушки Милли, в полной уверенности, что для начинающего она подойдет». Это, по словам Джен Сондерс, большая ошибка: ведь «главная добродетель швейной машинки та же, что и у автомобиля – надежность»[53]53
  Jan Saunders, Sewing for Dummies (Foster City, CA: IDG Books Worldwide, 1999), 14.


[Закрыть].

Сразу скажу: этой ошибки я не сделала.

Полезла я не в подвал, а на чердак, и с помощью Дэна извлекла оттуда машинку «Симплисити-8130» двадцатипятилетней давности, принадлежавшую когда-то моей золовке Дебби. По моим понятиям, она вполне подходила для начинающих – особенно для тех, кто не может себе позволить покупку надежной швейной машинки, по цене ненамного уступающей надежному автомобилю. Инструкцию мы так не нашли; зато нашли коробочку, приклеенную к машинке скотчем, а в ней маленькую отвертку, три катушки ниток и подушечку для булавок. Я поставила машинку на обеденный стол, сверилась с чертежом из «Шитья для чайников» и включила в розетку. Ярко вспыхнула лампочка. Я нажала на педаль – и машинка негромко загудела, а игла принялась скакать вверх-вниз, словно отбойный молоток. Работает!

«Вот и хорошо, – сказала я себе. – На сегодня хватит шитья».

Мое отвращение к любой ручной работе восходит, пожалуй, к одному случаю в детском саду. Помнится, мы вырезали и наклеивали звездочки: и вот, примерно на сороковой звездочке я вдруг поняла, что жизнь не имеет смысла. Это открытие повергло меня в такое отчаяние, что домой меня отослали с запиской «плохо себя вела и мешала коллективу на занятиях ручным трудом».

Мама вряд ли удивилась. Ненависть ко всякому рукоделию я, скорее всего, унаследовала от нее. В детстве ее мучали вырезанием и шитьем, так что нас с Амандой она никогда ни шить, ни вязать не заставляла, а о былых временах, когда умение шить требовалось от каждой хозяйки, вспоминала таким же тоном, каким ветераны говорят о Вьетнаме.

В детском саду, вырезая примерно сороковую звездочку, я вдруг поняла, что жизнь не имеет смысла

И я прекрасно ее понимала. Аккуратность никогда не была моей сильной стороной; к тому же шитье, так уж сложилось, требует от человека четырех добродетелей, для меня решительно непосильных: терпения, навыка работы с механизмами, умения провести прямую линию и знания дробей.

Особенно смущают дроби. При одном их виде я впадаю в панику и в ступор. Стоит ошибиться, складывая пару дробей – как пить дать, провалишь экзамен или положишь в запеканку раз в десять больше лука, чем следует. И в обоих случаях лишь одна-две десятых отделяют тебя от катастрофы.

Что же, вы думаете, бросилось мне в глаза, едва я открыла инструкцию по изготовлению своими руками «простого платья для отдыха»? «Возьмите три метра ткани, два с половиной метра тесьмы шириной в сантиметр, а также полметра клеевого флизелина»!

Эту выкройку я выбрала, потому что поверила, что это легко. «Шьем без труда» – так и написано на упаковке. И дальше – что шитье займет всего пару часов. Прилагается картинка, на ней девица, завернутая в какой-то мешок, расписанный мелкими цветочками. Впрочем, картинка меня не смутила: я это платье собиралась шить, а не носить.

Выкройку и набор для шитья подушек купила в «Walmart», а вот за всем остальным пришлось ехать в Чаттанугу – ближе к дому магазинов «Хобби-Лобби» не нашлось. Если хотите увидеть современное воплощение женщины из Притч 31 в естественной среде обитания, начните с «Хобби-Лобби», где под тихий джаз миниатюрные седовласые леди бесшумно скользят меж рулонов ткани, напевая себе под нос и вежливо улыбаясь встречным хипстерам.

До приезда в Теннесси Дэн не слышал о «Хобби-Лобби» и, попав туда впервые, был неприятно удивлен. «Тоже мне хобби! – говорил он. – Тряпки, тряпки, тряпки – и ни одного радиоуправляемого самолетика!» Так что на этот раз я оставила его дома и двинулась в путь, вооруженная грандиозным списком: портновские ножницы, нитки, иголки, сантиметр, двусторонняя клейкая лента, вязальные спицы семнадцатого размера, увесистый моток красной пряжи, два отреза свадебного атласа размером пятнадцать на семьдесят сантиметров, термоклейкий алфавит, 180-сантиметровая кружевная лента для оборок, декоративные булавки, заготовка для подушки 45 × 45 см, три метра пурпурной ткани, два с половиной метра кружев шириной в сантиметр, а также полметра клеевого флизелина (хотела бы я знать, что это!)

В «Хобби-Лобби» я приехала холодным январским утром, в один из тех хмурых, пасмурных дней, когда небо нависает над самой головой, и кажется, словно весь мир заперли в серый ящик. Перед дверью попросила Иисуса, чтобы в отделе тканей мне встретилась добрая, приветливая продавщица. Но, как видно, Иисус был чем-то занят; и, когда я со скомканным списком в руках и наклеенной на лицо улыбкой предстала перед прилавком, суровая дама лет шестидесяти смерила меня хмурым взглядом и поинтересовалась: