Текст книги "Послание к Евреям"

8:1-5
13. Небесное святилище

Этот отрывок обращает нас от священства Божьего Сына к сфере, в которой это священство исполняется во всей своей полноте и эффективности, а именно к небесам. Система иудейского священства связана с четырьмя факторами: непосредственно священством (толкование чего дано в гл. 7), святилищем (8:1–5), заветом и жертвой. В данном отрывке автор обращается к теме небесного святилища.

Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах 2 И есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек. 3 Всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принесть. 4 Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником; потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары, 5 Которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: «смотри», сказано, «сделай все по образу, показанному тебе на горе».

Древние священники совершали служение Богу в обычных палатках. Это было земное служение, ограниченное временем и пространством. Священническое служение Христа выше человеческого, потому что проходит в скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек. Земная скиния была лишь копией небесной. Все прежние рассуждения автора отличались тщательным, чуть ли не дотошным анализом, а теперь он подошел к своему «ключевому пункту» (8:1; NEB), или, согласно переводу Ковердейла, «к эпицентру» повествования. Другими словами, все сводится к одной «существеннейшей истине»: мы имеем Первосвященника, бесконечно превосходящего всех прежних, Который несет служение на небесах. Его нынешнее служение представляет собой ходатайство, а не жертвоприношение. Его искупительная работа совершилась в истории однажды и навсегда, а его настоящей обязанностью является молитва за нас, которую Он выполняет с пониманием и состраданием.

Некоторые комментаторы темы небесного святилища усматривают здесь связь с греческой теорией, популярной в то время в Александрии. Эта теория, по их мнению, повлияла на географические и культурные представления автора. Иными словами, образ мышления автора находился под влиянием концепции «идей» Платона. Согласно Платону, «идея» есть нематериальная форма объекта, который имеет «копии», снятые с его небесного образца. Однако другие комментаторы считают, что «нет оснований подключать сюда Платона, поскольку мы рассуждаем в рамках иудейского мышления и библейской концепции Обетования и Исполнения»[38]38
  F. C Synge, Hebrewsand the Scriptures (London, 1959), p. 25.


[Закрыть]. Рисуя перед своими читателями красочную картину небесного святилища, автор отвлекает их внимание от земного служения, которое по своей природе временно, преходяще и принадлежит царству теней, и обращает его к истинной скинии, расположенной вне пределов досягаемости земного человека. Автор доказывает, что, если бы Христос был сейчас на земле в человеческой плоти, Он бы не совершал служение как левитский священник, так как происходил из колена Иуды и не имел на это полномочий (7:14). По словам автора, иудейские священники все еще на тот момент несли свое служение[39]39
  Аргумент в поддержку версии более ранней датировки написания Послания к Евреям, прежде разрушения Иерусалимского храма в 70 г. н. э.


[Закрыть], так что здесь не может идти речи о Его причастности к традиционному иудейскому священству. Мы говорим о служении, которое исполняется в царстве вечных истин. Земное святилище могло переноситься с места на место и изменяться, а это святилище установлено на небесах (9:24). Его нельзя ни разорить, ни уничтожить. В 70 г. н. э. знаменитый Иерусалимский храм был разрушен римскими армиями. Послание к Евреям убеждает нас в том, что мы имеем лучшее святилище, потому что оно вечно, нерушимо, надежно и пребывает на небесах.

Заметим еще раз, что «ключевой темой» данного отрывка является дело Христа, причем здесь для нас наиболее важны три аспекта: величие Его личности, вечный характер Его священнической миссии и актуальность Его служения для нас сегодня.

Самое главное во всем этом то, что Христос есть наш вознесенный и торжествующий Господь, воссевший одесную престола величия на небесах. В этих словах просматривается характерная древнееврейская манера выражения того, что Иисус сегодня и навечно с Богом в суверенной и величественной обители Отца. Подобну патриарху Мелхиседеку, Он одновременно царь, поскольку вознесен к трону, и священник, поскольку является священнодействователем святилища. Тема вознесения проходит через все послание подобно тому, как главная тема проходит через всю великую симфонию, причем вводятся многочисленные вариации, но лишь для того, чтобы еще лучше и еще контрастнее оттенить богатство содержания и великолепие звучания самой величественной на свете музыки. Это имеет особую важность для нас сегодня, в наше время, когда некоторые наши современники согласны впустить в свою жизнь Христа, но Христа маленького, который соответствовал бы их идеалам, а не определял бы их. Малком Маггеридж резко говорит о тех людях, которые готовы превознести Иисуса до небес «в качестве суперзвезды или избрать Его Почетным членом Южного Галилейского общества, или приписать Его к городским повстанцам, а Нагорную проповедь превратить в революционный гимн»[40]40
  M. Muggeridge, Christ and the Media (Hodder & Stoughton, 1977), p. 39.


[Закрыть]. Всех этих модернистов и теоретиков объединяет то, что в их теориях и сочинениях возникает другой Иисус, совершенно лишенный величия и превосходства Христа, образ Которого встает со страниц Послания к Евреям. Такой Христос не спасает, так как является плодом человеческого воображения. Это не тот Христос, о Котором богодухновенно свидетельствует Священное Писание. На первый взгляд может показаться, что здесь проповедуется Христос, но это не так. Это частичная христология, и поэтому она не только непригодна, но, хуже того, совершенно ошибочна.

В одной из своих проповедей Джон Донн произнес следующую фразу, которая сегодня звучит не менее актуально, чем в XVII в.: «Тот, кто не исповедует всего Христа, вообще Его не исповедует»[41]41
  E. M. Simpson and G. R. Potter, The Sermons of John Donne,7 (University of California Press, 1954), p. 266.


[Закрыть]. Такие сильные обличительные слова вместе с огромным богатством свидетельств миллионов верующих людей, накопленных в течение веков, должны быть активно противопоставлены гуманистической христологии некоторых современных богословов, поющих дифирамбы Христу небожественному и, значит, бессильному.

Помимо того, что Он есть вознесенный Сын Бога, восседающий на вечном престоле, Он есть священнодействователь святилища. Что это значит? Послание говорит, что Он служит человечеству в скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек. В течение веков накопилось множество комментариев к понятию скиния истинная (skēnē). Некоторые богословы, например, Иоанн Златоуст и Джон Оуэн, считают, что скиния подразумевает тело Христа, а вся фраза относится к Его земному служению. Данный стих связан с другим стихом послания, где говорится о «большей и совершеннейшей скинии» (9:11) и приводится на память библейский образ тела Христа и наших тел как скинии (Ин. 1:14; ср.: 2 Кор. 5:1,4; 2 Пет. 1:14). Эти толкователи понимают под истинной скинией человеческое тело Христа, в котором Он нес служение на земле и в котором после Своей смерти совершил наше искупление. Другие утверждают, что скиния – это церковь. Эту версию высказал великий исследователь XIX в. Б. Ф. Уэсткотт в своем монументальном комментарии к Посланию к Евреям. Некоторые считают скинией отдельного верующего, в душу которого, как в святилище, входит Иисус[42]42
  Например, Ф. Ф. Брюс, который связывает Евр. 9:11 с Евр.3:6, где верующие названы «домом Его», и с проповедью Стефана в Деян. 7:48–50.


[Закрыть]. Было даже предложено считать истинной скинией Деву Марию, а некоторые, не менее активные, называют скинией ту небесную сферу, через которую прошел Христос при вознесении.

Но разве не очевидно даже при обычном чтении текста, что автор указывает здесь на вечную небесную обитель, где Иисус восседает по правую руку Бога? Именно здесь Христос выступает как наш служитель, и сейчас вполне уместно остановиться на сущности Его служения. Слово «служитель» (leitourgos) подразумевает деятельность священника. В старозаветные времена в обязанности священника входило не только жертвоприношение, Он был ходатаем перед Богом, наставником и примером для людей (см. описание идеального священника в Мал. 2:5–7), а сегодня эти обязанности выполняет ради нас Христос (Рим. 8:34; 1 Пет. 2:21; 1 Ин. 2:6; Ин 14:26). Священник приносил жертвы за народ и за себя лично, а Иисус уже принес одну совершенную и полную жертву, повторения которой не требуется.

Может быть, здесь следует сказать о том, что некоторые положения Послания к Евреям о небесном служении Иисуса используются для обоснования концепции «евхаристической жертвы», в которой, как считается, осуществляется вечное жертвоприношение через смерть Христа ради искупления человека. Иногда ст. 3 используется в поддержку теории, согласно которой, если Иисус не приносит жертву сейчас, Он не может выполнять функцию священника, ибо «нужно… чтобы и Сей также имел, что принесть». Отсюда следует, что Он и сегодня исполняет священническое служение, потому что постоянно приносит за нас жертву. Римские католические богословы видят в евхаристии выражение преемственности или продолжение в наше время события, совершившегося в истории в ту Страстную пятницу. Через принятие хлеба и вина в земных святилищах верные мистическим и таинственным образом соединяются с Христом в Его вечном святилище. Не совсем понятно, какое отношение эта концепция имеет к Посланию к Евреям и как она может опираться на него, если в нем неоднократно утверждается, что Христос умер за всех однажды. Вот какой разумный комментарий дает в этой связи Алан Стиббз:

«Разумеется, для того чтобы квалифицировать Христа как священника, был необходим обряд жертвоприношения. Аналогично, для того чтобы женщину признали матерью, она должна родить ребенка. Но это не значит, что с тех пор она должна каждый раз давать жизнь тем, кто обращается к ней как к матери. Совершившийся акт деторождения является для женщины делом не только необходимым, но и вполне законченным, а сейчас она наслаждается другими благами, сопровождающими материнство, но уже не имеющими никакого отношения к процессу деторождения. То же самое происходит и в случае священства Христа, в котором Его искупительная жертва представляет собой не только необходимое, но и абсолютно завершенное дело»[43]43
  A. M. Stibbs, The Finished Work of Christ (IVP, 1952). Полнее об этом см. в кн.: ‘Excursus III: The Blood of Jesus and His Heavenly Priesthood’ in Hughes pp. 329–354.


[Закрыть].

Христос есть служитель Своего народа. Какую же жертву приносит Он ради них? Ссылаясь на тексты Послания к Евреям, римско-католические богословы утверждают, что непрестанное священство Христа уникальным образом воплощается в каждом обряде святой мессы. Есть такое понятие, что на небесах Иисус демонстрирует пять Своих ран, доказывая этим реальность дела, совершенного Им на Голгофе, а на земле Он по-прежнему продолжает приносить Свою жертву, которая пресуществляется в обряде святой мессы, и поэтому Он остается священником навсегда»[44]44
  W. E. Addis and T. Arnold, A Catholic Dictionary (London, ¹⁷1960), p. 158.


[Закрыть]. В принятом на II Ватиканском соборе «Порядке Священной Литургии» (1:7) говорится, что Христос «всегда присутствует в Своей церкви, особенно в литургических богослужениях… Поэтому святая месса справедливо считается исполнением священнической миссии Христа». Однако послание не дает никаких оснований для такой теории. Священническое служение жертвоприношения Христа никак не может «продолжаться». Напротив, послание неоднократно подчеркивает, что искупительная работа Иисуса неповторима в своей сущности, а Его служение как священника не может никаким сакраментальным образом присутствовать в церкви, о чем говорят и другие новозаветные книги. Кроме того, форма грамматического времени и наклонения глагола, употребленного в ст. 3, исключает всякую мысль о продолжительности искупительного жертвоприношения (сослагательное прошедшего времени). В NEB этот стих сопровождается сноской, в которой довольно точно передан изначальный смысл: «Этот тоже должен был принести что-то в жертву». Жертва уже была принесена через пролитие крови Христа, и ее благотворные последствия очевидны для всех верных Ему, ибо являются им ежедневно и ежеминутно. Сейчас Христос также несет служение как наш ходатай, и в этом качестве Он непрестанно молится Богу о всем Своем народе. Ясно, что Его помощь нам сегодня выражается в доступном каждому из нас прощении и в прочной безопасности, о чем свидетельствует рассмотренный отрывок послания, посвященный учению об искупительной жертве и святилище.

Во-первых, смысл принесенной жертвы заключается в том, что наш первосвященник гарантировал нам прощение. Испытывая угрызения совести и страдая от пессимизма, тысячи людей по всему миру ищут возможности очиститься от бремени греха. Пилат пытался омыть свои обагренные кровью руки в чаше с водой. Леди Макбет сокрушалась о том, что даже аромат арабских духов не мог заглушить запах ее страшного греха. Автор Послания к Евреям утверждает, что вина греха устраняется жертвой Христа, человек освобождается от своего беззакония, а его грех уничтожается (Ис. 6:7). Он «вошел» туда ради нас «для уничтожения греха жертвою Своею». Завершив Свое дело, Он взошел на небеса «однажды к концу веков». Он открыл совершенно новую эру ценой Своей крови (9:12,24,26). Жертва была принесена и явлена однажды Божьим Сыном, Который вошел в небесное святилище, чтобы сделать для нас то, что мы сами сделать не способны. Вера в эту искупительную жертву очищает от грязи греха навсегда.

Во-вторых, истина о святилище состоит в том, что прощение было завоевано на земле, но его последствия разрешаются в небесной обители. Концепция святилища содержит в себе богатый материал для размышлений. Она включает в себя глубокие пасторские мысли и имеет для нас реальную практическую ценность. Это вечное святилище было сотворено не человеком, а Господом. Оно было «нерукотворенным… не такового устроения» (9:11). Основная мысль заключается в том, что наше спасение лежит вне досягаемости циничного и злобного оппонента, который то и дело пытается уязвить нашу веру. Христос вошел туда ради нас, и этого невозможно изменить.

Для отчаявшихся и унывающих христиан здесь приготовлено ясное и чистое слово: как бы мы ни были сокрушены душевно или духовно, в каком бы отчаянии и безнадежности мы ни находились, наше вечное спасение никак не зависит от наших эмоций, настроений и меняющихся обстоятельств нашей жизни. Христос вошел в небесное святилище «однажды и навсегда», принеся жертву Своей крови ради нас. Он появился там ради нашего блага, и Он молится за нас. Там, у небесного престола, Он всегда помнит о нас, и наши имена записаны на небесах. В этом мы должны быть уверены. Наша вера утверждена не на нас самих и не наших делах, но всегда и неизменно на том, что Он есть совершенный Сын Бога, и на том, что Он совершил Своей вечной и великой жертвой.

8:6–9:14
14. Лучший завет

Идея завета лежит в основе всего иудейского религиозного мышления. Поэтому вполне естественно, что автор послания обращается здесь к этой богатой богословской концепции. Впервые тема завета появилась ранее в 7:22, где Иисус назван «поручителем» или гарантом лучшего завета (diathēkē). Чтобы глубже и вернее понять смысл и значение нового завета, необходимо рассмотреть три фактора, разъясняющие, почему новый завет назван лучшим по сравнению со старым. Автор анализирует лучший завет в свете его обетований, его необходимости и его результативности.

Но Сей Первосвященник получил служение тем превосходнейшее, чем лучшего Он ходатай завета, который утвержден на лучших обетованиях. 7 Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. 8 Но пророк, укоряя их, говорит: «вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, 9 Не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывесть их из земли Египетской; потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь. 10 Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их и напишу их на сердцах их, и буду их Богом, а они будут Моим народом. 11 И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня.12 Потому что Я буду милостив к неправдам их и грехов их и беззаконий их не воспомяну более». 13 Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению.

Но Сей Первосвященник… Эти слова предполагают совершенно новый тип взаимоотношений. С приходом Иисуса произошло что-то радикальное. Послание говорит о том, что даже в старозаветные времена завет Бога с людьми на Синае был не более чем временным соглашением. Кстати, нам важно знать, что был еще один завет, датируемый более ранними, патриархальными временами, а именно завет, заключенный с Авраамом, который Павел в Послании к Галатам уверенно называет вечным и непрерывным. Это был завет веры и обетования, а не закона и дел (как Моисеев). Итак, Авраамов завет вечен, однако, начиная со времен Иеремии, еврейский народ знал, что завет Моисея не вечен, так как пророк предсказал появление нового завета. Автор полностью цитирует отрывок из Книги Пророка Иеремии, в котором говорится о новом завете, и, как бы не удовлетворившись, повторно приводит часть этого отрывка в гл. 10. Разумеется, завет Моисея был недостаточен, и его временный характер ни для кого не секрет. Тем не менее автор вовсе не желает, чтобы иудейские читатели послания увидели в христианстве совершенно новую религию, потому что на самом деле оно является важнейшим исполнением старозаветного обетования. В Господе Иисусе дан прямой и единственный ответ на все принесенные жертвы, все обрядовые церемониалы и все священнические служения ветхого завета.

Почему необходим новый завет? На это есть три причины: старый завет был несовершенен, бессилен и устарел.

1) Старый завет был несовершенен

Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. Надо отметить, что автор ни в коем случае не говорит здесь об отмене нравственного закона, данного Богом. Этот закон, воплощенный в заповедях, по-прежнему жив и действует, и требует безусловного исполнения от каждого человека (Мф. 5:17–19; Рим. 7:7-12)[45]45
  См.: J. R. W. Stott, Christian Counter-Culture (IVP, 1978), pp.70–81.


[Закрыть], а для верующих стандарты еще выше (Мф. 5:20–48). Смысл стиха заключается в том, что все старые иудейские законы о жертвоприношениях, очищениях и т. п. были отменены Христом.

Любой христианин-иудей I в., читавший послание, не мог не заметить поразительного сходства между временем Иеремии и своей современностью. Несколько веков до этого этот пророк, обладавший очень ранимой душой, вглядываясь в будущее, видел мрачные перспективы для Иуды. Он видел Вавилонские армии, маршировавшие по иудейской земле и покоряющие ее города. Он знал, что придет время, когда стены Иерусалима будут разрушены, а его прекрасный храм будет превращен в груду дымящихся руин (4 Цар. 25:9,10). Однако Иеремия предсказывал и другие времена – времена восстановления и духовного обновления, когда с домом Израиля будет заключен новый завет. Подобное этому произошло в I в., когда палестинский иудаизм столкнулся с целым рядом катаклизмов не менее ужасных, чем те, которые выпали на долю их предков в VI в. до н. э. Римские армии расправились с евреями так же, как это сделали вавилоняне в дни Иеремии. Иерусалим был разграблен, а его храм разрушен. Евреи были рассеяны, оставленные пребывать в изоляции и отчаянии. В обоих случаях народ уповал на внешние знаки, на систему жертвоприношения, на храм, на ковчег Завета и на обрядовые церемонии (Иер. 3:16; 6:20; 7:1–7,21–23; 9:25). Но Иеремия предсказывал наступление перемен, времени нового завета, когда исполнение закона не будет касаться только внешних форм, а будет записан в человеческих сердцах.

2) Старый завет был бессильным

Новый завет был необходим, потому что старый мог только указать путь вперед, но он не мог дать человеку силы выполнять его требования. Они не пребыли в том завете Моем. Старый завет был обречен уступить место чему-то более превосходному. Это был всего лишь указатель пути для человека; новый завет давал ему силы идти по нему.

3) Старый завет устарел

Говоря «новый», показал ветхость первого. Старый завет действовал долгое время и исполнял очень важные Божественные замыслы, но теперь он близок к распаду или даже полному исчезновению. Новый завет, который предсказал Иеремия, явился во всем своем совершенстве в Христе и в совершенном Им деле. Следует показать пять характерных черт нового завета, предсказанного Иеремией: он примиряет, он записан в сердцах, он универсален, милосерден и надежен.

Во-первых, новый завет примиряет. Он должен быть заключен с домом Израиля и с домом Иуды (8:8). При правлении Иеровоама царство, объединенное в период царствования Саула, Давида и Соломона, разделилось на две части – Израиль и Иуду, и между ними поселилась вражда. Хьюгз особо отмечает эту обычно недооцениваемую черту нового завета Иеремии, завета, «объединившего разъединенных враждой и ненавистью» и символизировавшего примирение, осуществленное Христом в рамках лучшего завета (Еф. 2:14–16; ср.: Га л 3:27–29).

Во-вторых, новый завет записан внутри человеческих сердец, что намного эффективнее обычного заучивания и запоминания (Втор. 6:6–9). Старый завет имел внешний характер и был выгравирован на каменных плитках; новый же – внутри нас и составляет часть нашей души. Новизна его не в обетовании (Буду их Богом), так как старый завет обещал то же самое (Исх. 6:7; Лев. 26:12). Новизна его в том, что он не только учит нас познавать Божьи требования к нам, но и подчиняться им.

В-третьих, лучший завет универсален. Прежде Божий народ полностью зависел от огромного множества учителей, которые рассматривали старый завет как исключительную собственность иудейской нации. Но с приходом нового завета все ограничения и притязания на владение истиной отходят в прошлое: все, от малого до большого, будут знать Меня (ср.: Ин. 10:16; 11:51,52; Еф. 2:13–18; 1 Ин. 2:2).

В-четвертых, новый завет милостив. Я буду милостив к неправдам их. Этот новый завет обещает прощение грехов. Старый завет не гарантировал прощения всех, но прощение обещано Богом в условиях нового завета.

И в-пятых, лучший завет надежен. Если старый завет был ограничен временем и имел частичный характер, то новый завет имеет неограниченную и вечную силу действия и приносит богатые плоды. Бог дает Своему народу конкретные обещания и клянется не вспоминать их прегрешений. Эти поистине лучшие обетования из всех, когда-либо исходивших из уст Бога, рассеивают сомнение, неуверенность и страх человеческого сердца. Бог говорит: «Я заключу новый завет», «напишу их [Мои законы] на сердцах их», «буду их Богом», «все, от мала до велика, будут знать Меня», «Я буду милостив», «и беззаконий их не воспомяну более». Сомнения и колебания уходят прочь, и человек теперь может быть уверен: все… будут знать Меня.