Электронная библиотека » Ричард Коэн » » онлайн чтение - страница 18

Текст книги "В погоне за Солнцем"


  • Текст добавлен: 25 апреля 2014, 16:30


Автор книги: Ричард Коэн


Жанр: Зарубежная эзотерическая и религиозная литература, Религия


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Но даже по мере приобщения людей к радостям курортной жизни сохранялось двойственное отношение к этому. В 1916 году первый номер британского Vogue рекламировал крем Хелены Рубинштейн, который предположительно удалял побочные эффекты на коже, включая “солнечные ожоги, веснушки и обесцвечивание” (“ожоги” и “загар” были взаимозаменяемы, само слово “загар” в английском языке (tan) имеет в данном контексте не самые приятные ассоциации с дубленой кожей). И в 1920-е годы открытые прогулочные машины, способствующие быстрому загару пассажиров, стремительно вышли из моды.

В Голливуде развивались свои стандарты: на черно-белой пленке загар выглядел как нездоровая серость, поэтому звезды, начинавшие карьеру в ту эпоху, – Гарбо, Ингрид Бергман, обе Хепберн – держались подальше от солнца или накладывали грим, чтобы кожа светилась на экране белым. У Рудольфа Валентино была другая проблема – он тоже старался не загорать на солнце (потому что загорал быстро и сильно) и осветлял кожу косметикой Макса Фактора, но добавлял туда какие-то свои пигменты для дополнительного ускорения процесса, чтобы у него был повод отказаться от ролей загорелых негодяев[447]447
  См. рецензию на: Emily W. Leider’s Dark Lover: The Life and Death of Rudolph Valentino, We Lost It at the Movies, Barry Gewen, The New York Times Book Review. 2003. 11 мая. Р. 15.


[Закрыть]
.

В противоположность этому легендарная Жозефина Бейкер, сбежав из черного Сент-Луиса (где ее считали слишком светлокожей), стала в Париже всеобщей любимицей и звездой La Revue Nègre, танцуя в банановой юбке. Парижанки внезапно захотели подражать внешности Бейкер, и вскоре она уже рекламировала гель для волос Bakerfix и “смуглящий” лосьон Bakerskin, хотя ее собственные косметические процедуры заключались в осветляющих кожу молочных ваннах и натирании лимонным соком[448]448
  См.: Bennetta Jules-Rosette, Josephine Baker in Art and Life. Chicago: University of Illinois, 2007.


[Закрыть]
.

Хотя большинство белых совершенно не стремились выглядеть чернокожими, среди западных европейцев и следящих за тенденциями американцев мода в отношении цвета кожи определенно начинала меняться. Кэри Грант практически ежедневно работал над своим загаром, проводя свободные от съемок дни на ближайшем пляже с зеркалом под подбородком, чтобы загорали все скрытые уголки. Соответственно менялся и стиль жизни. Женщины все больше развлекались на открытом воздухе – экскурсии, пикники, лаун-теннис и прочие допустимые для женщин занятия. Отбросив вековые традиции, они загорали, носили декоративные солнечные шляпы и шали – не для защиты, а из соображений моды – и купались. После этого они наносили коричневатые и бежевые пудры и кремы на миновавшие солнце участки кожи.

Для обслуживания нового увлечения в 1936 году был изобретен крем для загара Ambre Solaire. Загар начал завоевывать все сословия. К концу 1930-х в мире женской моды стали появляться новые веяния, позволяющие женщинам демонстрировать загар: туфли стали носить без чулок, в моду входили платья без рукавов. Купальные костюмы, раньше закрывавшие ноги, теперь оставляли их обнаженными. На рынке появилась косметика для ног тех, кто не имел возможности загорать на солнце или просто плохо загорал, – это стало ответом женщин на нехватку шелковых и нейлоновых чулок во время Второй мировой войны.

Во Франции доступ к солнцу и для мужчин, и для женщин был окончательно демократизирован в июне 1936 года, когда Национальная ассамблея ввела двухнедельный оплачиваемый отпуск, les congés payés, который “вернул румянец бледным щекам рабочих”[449]449
  Mary Blume, Vive the Vacation: The French Look Back, International Herald Tribune. 20 июля. 2006. Р. 20.


[Закрыть]
. Наконец и горожане, принадлежащие к рабочему классу, стали учиться устраивать пикники и кататься на велосипедах и бросили первые завороженные взгляды на море, но сам отдых был настолько внове для них, что у них не было специальной одежды: на фотографиях мы видим людей за игрой прямо в костюмах и шляпах. Стивен Поттер, автор серии юмористических книг “Искусство жить”, блестяще уловил отношение бледного англичанина к загару в начале 1950-х. Он описывает солнечный уик-энд и “известного охотника за официантками П. де Синта”, который первым делом раздевается до пояса и принимает солнечные ванны, и его кожа вскоре приобретает “насыщенный медово-бронзовый” оттенок. И тут появляется возмездие в лице Когга-Виллоуби.

Когг-Виллоуби: Бог мой, вы так легко загораете.

Де Синт: Вы находите?

Когг-Виллоуби: Да. Вы один из этих счастливцев.

Де Синт: О, я, право, не знаю.

Когг-Виллоуби: Все говорят, что южане загорают легче.

Де Синт: Ну я не знаю, я не то чтобы…

Когг-Виллоуби: О, не знаю… средиземноморец…

Поттер добавляет: “Когг-Виллоуби произнес эту фразу с такой интонацией, которая явно намекала на присутствие у де Синта как минимум итальянской крови, а возможно, и с долей негритянской крови у его предков”. После чего де Синт проводит остаток уик-энда, “пытаясь закрыть каждый обнаженный дюйм своего тела[450]450
  Stephen Potter, Some Notes on Lifemanship. N. Y.: Henry Holt, 1950. Р. 18–20.


[Закрыть]
”.

Но Поттер, если он когда-либо и делал это всерьез, сражался против стихии. Не прошло и десяти лет после публикации “Искусства жить”, как произошел полный поворот в предпочтениях цвета кожи: бронзовая кожа у представителей белой расы стала одновременно обозначать здоровье и общественное положение по причинам, диаметрально противоположным тем, что прежде благоприятствовали бледности. Президент Джон Ф. Кеннеди был столь же одержим совершенствованием своего загара, как и Кэри Грант. За неделю подготовки к знаменитой инаугурационной речи он загорал столько же времени, сколько и работал над речью[451]451
  Согласно недавней биографии, “в 1961 году загар воспринимался как признак благополучия и развеивал слухи о слабом здоровье Кеннеди. Хью Сайди, который писал о нем для журнала Time, вспоминает, что вся семья была помешана на загаре. Джеки пользовалась рефлектором, Бобби гнался за загаром с головы до ног, сам Кеннеди всегда брал с собой кварцевую лампу еще со времен предвыборной кампании в 1946 году. Он без устали работал над загаром, чтобы тот был виден на черно-белом телевидении” (Thurston Clarke, Ask Not: The Inauguration of John F. Kennedyand the Speech That Changed America. N. Y. , Henry Holt, 2004. Р. 41–42. Кларк решил не вдаваться в особенности солнечного воздействия в “Экваторе” (своей книге о путешествиях), зато сделал это здесь.


[Закрыть]
.

Обратной стороной медали стало то, что кожа Кеннеди быстро портилась. Он мог выглядеть молодо на экране по контрасту с потеющим Никсоном с землистой кожей, но Гор Видал (состоявший в родственных отношениях с Джеки) писал, что его родич выглядит старше, чем на фотографиях: “Он стройный и моложавый, но лицо уже все в морщинах, слишком рано для его лет[452]452
  Gore Vidal, Palimpsest: A Memoir. N. Y.: Random House, 1995. Р. 355.


[Закрыть]
”. К 1961 году солнце стало взимать дань.

К 1970-м уже два поколения запекали свои тела под солнцем, а еще через двадцать лет Disney не мог заставить своих сотрудниц в европейском Диснейленде носить чулки – хороший загар нуждался в демонстрации. С другой стороны, осветляющие и отбеливающие средства (подобные французскому Fair and White) до сих пор популярны у темнокожих людей по всему миру. Этикетка на косметике, произведенной в Париже, но продающейся в Юго-Восточной Азии, гласит, что этот продукт – “первая технология, которая регулирует разные уровни процесса кожной пигментации в целях достижения эффективного осветления”. В 2007 году лондонские пластические хирурги анонсировали разработку крема для осветления с использованием растительных экстрактов и концентрированного витамина C, добавив, что они надеются вытеснить с рынка нелегальных поставщиков потенциально опасных средств (зачастую содержащих известь).

Джон Ф. Кеннеди обновляет загар на Палм-Бич зимой 1944 года (John F. Kennedy Library)


От гавайских проституток у Джеймса Джонса в “Отныне и во веки веков” (1951), которые берегли кожу от солнца, чтобы потрафить вкусам военных, до Дженнифер Лопес, Майкла Джексона и героинь современных японских произведений – везде мы видим одно и то же: светлокожие люди обычно стремятся сделать кожу темнее, и наоборот.


Мода вокруг курортного отдыха, которая запустила тренд загара, началась с заботы о здоровье, а в итоге приняла отчетливый эротический подтекст. В эссе 1990-х годов писатель Джон Фаулз писал о преображении своего родного городка Лайм-Реджис (графство Дорсет, Англия), которое началось еще в XVIII веке именно по причине веры в благотворное воздействие моря и солнца на здоровье:

Как могло нечто столь прекрасное так долго ускользать от внимания вездесущих и любопытных людей? Перемена в отношении к морским побережьям произошла… из-за совпадения двух факторов… В данном случае… медицина и первые романтики начали дудеть в одну дуду[453]453
  Пер. И. Тогоевой.


[Закрыть]
.

К 1780 году, утверждает Фаулз, все связанное с морем – вода, воздух, свет и перемена ландшафта – стало повальным увлечением. Между 1803-м и 1804-м Лайм стал приютом для самой известной своей обитательницы Джейн Остин с семьей. “Доводы рассудка” показывают ее однозначное одобрение курортной стороны городка. Одна из ее героинь комментирует: “Я совершенно убеждена, что морской воздух целебен для всех почти без исключения. Безусловно, он был очень полезен доктору Ширли после болезни… Он сам уверяет, что месяц, который он провел в Лайме, помог ему больше всех лекарств[454]454
  Пер. Е. Суриц.


[Закрыть]
”.

Привлекательность Французской Ривьеры имела похожие корни. К концу XVIII века она стала фешенебельным местом отдыха для британских высших классов. Ее популярность укрепилась и расширилась в 1830-е, когда Генри Питер Брум (1778–1868), английский лорд-канцлер, путешествуя с больной сестрой, начал останавливаться в Ницце, которая в те времена лишь немногим отличалась от рыбацкого села с живописным берегом, и построил там дом. Ко времени его смерти Ницца и окружающие города превратились в санаторий для всей Европы, а в 1874 году, вскоре после проведения железнодорожной ветки до Ривьеры, один современник отмечал, что “семь-восемь тысяч английских инвалидов… ежегодно проводят зиму на юге[455]455
  Thomas More Madden, On Change of Climate. London: 1874. Р. 32.


[Закрыть]
”.

Польза от пребывания на солнце стала еще более понятной, когда в 1890 году немецкий бактериолог Роберт Кох показал, что солнечный свет летален для туберкулезных бацилл; проектировщиков санаториев призвали учитывать это открытие. Однако большинство врачей не поверили, и использование солнца в лечебных целях в наше время обязано своим внедрением Оскару Бернарду (1861–1939). Бернард был главным хирургом в больнице в швейцарском Оберэнгадине, когда 2 февраля 1902 года туда был доставлен итальянец с серьезным ножевым ранением. Через восемь дней после операции рана все еще не желала затягиваться, а попытки зашить ее проваливались. Окружающие ткани были мягкими и губчатыми, оттуда обильно сочились кровь и гной, никакие осушающие процедуры не давали эффекта. Доктор Бернард предпринял необычный шаг и выставил пациента на солнце.

Английские дети подвергались кварцевому облучению в попытках обезопасить их от туберкулеза, который распространялся с тревожной скоростью как в Европе, так и в США после Первой мировой войны (SVT– Bild / Das Fotoarchiv / Black Star)

Через полтора часа наступило значительное улучшение, рана уже имела совершенно другой вид. Грануляции визуально стали куда лучше и здоровее, огромная рана быстро затягивалась[456]456
  См.: R. A. Hobday, Sunlight Therapy and Solar Architecture, Medical History (1997) 42:455–72. См. также: Richard Hobday, The Light Revolution: Health, Architecture, and the Sun. Forres, U. K.: Findhorn Press, 2006. Р. 12.


[Закрыть]
.

Бернард принялся лечить и других пациентов с помощью солнечных лучей и также обнаружил оздоровительное воздействие: выделения из отвратительно пахнущих ран быстро теряли запах, а помимо чистящего солнечные лучи оказывали и обезболивающий эффект. Врач решил лечить туберкулезные каверны тем же способом. Болезнь в те времена носила угрожающий характер, ежегодно забирая в Европе миллионы жизней. Методика Бернарда вскоре широко распространилась, эксперты объявили:

Каждая комната, где пациенты лежат или проходят осмотр, должна быть залита солнечным светом в максимально возможной степени, из всех дезинфектантов солнце оказалось самым мощным[457]457
  A. Ransome, The Principles of Open-AirTreatment of Phthisis and of Sanatorium Construction. London: Smith, Elder, 1903. Р. 72–73.


[Закрыть]
.

В 1903 году датчанин Нильс Финсен был удостоен Нобелевской премии за использование искуственного солнечного света в лечении кожного туберкулеза. Финсен был теоретиком, другие, как Бернард, применяли открытия на практике. В тот же год другой швейцарский физик, Огюст Роллье (1874–1954), стал перемещать своих пациентов на высоту 5 тыс. футов над уровнем моря, чтобы они получали больше ультрафиолета: первой он таким образом вылечил свою невесту. Роллье разработал новый метод лечения, в котором очень медленное загорание в прохладных условиях сочеталось с отдыхом и свежим воздухом: сначала на солнце выставлялись ступни пациента, потом постепенно, в течение двух недель, – ноги, бедра, живот, грудь, пока наконец не доходило до полного облучения всего тела. Судя по всему, это работало.

Тем не менее лечение турбекулеза солнцем оставалось в медицинской практике на границе приемлемого. Когда в 1905 году Роллье представлял свои первые результаты перед парижской профессиональной аудиторией, многие покидали зал. Несмотря на это, на пике своей популярности ученый руководил тридцатью шестью клиниками, более чем тысячей коек (ведущий практик гелиотерапии в Британии сэр Генри Гавейн не верил в целительную силу солнца в сложных случаях и сочетал облучение пациентов с морскими ваннами).

Достижения Роллье привлекли внимание архитекторов, и количество проектов открытых солнцу зданий стало расти. Во Франции эти стандарты вводил Ле Корбюзье, но в период между войнами на юге Британии также было построено немало курортных комплексов, которые призывали людей хотя бы на время сменить жалкие жилища на здоровое, “улучшающее жизнь солнечное освещение”. К 1933 году воздействие солнечного света считалось благотворным в случае более чем ста шестидесяти пяти заболеваний. В годы после Второй мировой войны стандартным медицинским предписанием было получать как можно больше солнца. Школьные окна проектировались с тем расчетом, чтобы внутрь проникало как можно больше ультрафиолета, а сестры в интернатах рассаживали своих питомцев после купания перед солнечными лампами[458]458
  См.: Thomas Stuttaford, London. Times. 2006. 2 февраля. S. 2. Р. 9.


[Закрыть]
.

В Германии преимущества солнечного оздоровления впервые были восприняты всерьез во время лечения раненых в Первую мировую войну, а затем солнечные ванны рекомендовались для восстановления после эпидемии инфлюэнцы 1918–1919 годов (эпидемия убила 21 млн человек по всему свету) и детям с авитаминозными заболеваниями (вызванными блокадой союзников). Вслед за этим движение “натурализма” начало пропагандировать нудизм в оздоровительных целях; нудисты действительно стали первыми современными солнцепоклонниками.

После Первой мировой войны выросло целое поколение писателей, чье мировоззрение строилось на разных аспектах “солярной” мысли. Критик Мартин Грин назвал их Sonnekinder, детьми солнца, и разделил на денди, негодяев и простаков, но все они были настроены против традиционной культуры[459]459
  См.: Martin Burgess Green, Children of the Sun. N. Y.: Stein and Day, 1976. Р. 6. Грин открыто признает заимствование заголовка у работы 1930 года W. J. Perry и Grafton Elliot Smith.


[Закрыть]
. Многие артисты и писатели оказались среди первых последователей. Как писал один историк о Руперте Бруке и его близких, “эти дети солнца были ревностными нудистами”[460]460
  Fiona MacCarthy, London Times. 1991. 19 декабря.


[Закрыть]
. Еще раньше Уолт Уитмен сделал загорание обнаженным частью своего культа природы, а в начале ХХ века Герман Гессе последовал за ним, отправившись в Италию лечить головные боли и подагру.

В течение многих лет словосочетание “принимать солнечные ванны” было эвфемизмом для “нудизма”, одна из первых нудистских ассоциаций Британии называлась “Общество солнечных ванн”, а большинство натуралистов входили в “солнечные клубы”. Эдуард VIII сделал милостивый королевский кивок в сторону нудистского загорания (и, очевидно, его эротического потенциала), пока наслаждался средиземноморским солнцем в июне 1936 года, – тогда он разделся догола вместе с миссис Симпсон, демонстрируя стремление к свободе, на яхте Nahlin. Прочие европейские нации поначалу неохотно реагировали на это поветрие, но около 1925 года и там разразилась “солнечная революция”, одна из самых неожиданных смен курса в современной общественной истории[461]461
  “Солнечная революция” – выражение британского критика Джона Вейтмана (1915–2004).


[Закрыть]
. К концу десятилетия солнце стало одним из дизайнерских мотивов эпохи, появившись буквально на всем – от запонок до витражных окон в пригородных домах, от садовых калиток до радиоприемников[462]462
  См.: Robert Mighall, Sunshine: One Man’s Search for Happiness. London: Murray, 2008. Р. 46.


[Закрыть]
. Но наибольшего размаха энтузиазм достиг в Германии. Стивен Спендер приводит свидетельство:

Люди тысячами стекались на курорты или лежали на берегах озер и рек, полуголые или совсем обнаженные, а мальчики цвета красного дерева прогуливались среди этого бледнокожего люда подобно царям в окружении свиты. Солнце излечивало тела от военных лет, пробуждало в них осознание дрожащей и трепещущей жизни крови и мускулов, покрывающих их истощенный дух подобно шкурке животного. Их разум наполнялся абстрактным солнцем, огромным огненным кругом, интенсивной белизной стирающим четкие очертания всех прочих форм сознания[463]463
  Stephen Spender, World Within World. London: Hamish Hamilton, 1951; reissued by Faber, 1997.


[Закрыть]
.

Описание Спендера намекает и на эротический заряд, содержавшийся в выставлении собственной наготы под живительные лучи. Как писал Фаулз о Лайм-Реджисе:

Еще несколько десятилетий купание в море считалось тем, чем оно было для Джейн Остин: лечебной процедурой и не более… а те, кто все-таки осмеливался бросить вызов самому Нептуну, делали это из кабин на колесиках. Однако викторианский дух… стал ясно видеть сирен на пляжах – то есть почувствовал столь свойственную пляжной жизни эротику и сексуальность[464]464
  Пер. И. Тогоевой.


[Закрыть]
.

Это было не просто телесной демонстрацией: солнце всегда было афродизиаком – слово “горячий” имело значение “чувственный” еще до XVI века. Только под солнцем, писал Лоуренс Даррелл, “глубокие отношения между мужчиной и женщиной” расцветают “не отягощенными миражами и фальшью”. Его приятель-беллетрист Генри Грин в своих рассуждениях шел еще дальше: “Климат лежит в основе поведения женщин и мужчин”, вследствие этого “англичане в своих отношениях менее искренни, чем другие нации, в той же степени, в которой их небо более пасмурно и, соответственно, меньше им достается солнца[465]465
  Цит. в: Fussell, Abroad. Р. 136.


[Закрыть]
”. Многие англичане на самом деле взирали на новую моду и на вольность в нарядах (составлявшие особую привлекательность этой моды) с ужасом. Алан Херберт в Misleading Cases (“Недостоверных делах”) сочиняет историю о мужчине, арестованном около 1920 года за купание в одних панталонах, а не в полном купальном костюме. В некоей газете за 1925 год упоминается, что в Борнмуте (городе на южном побережье) курортных служителей уполномочили не допускать сидения купальщиков на пляже в купальных костюмах, им разрешалось “проходить прямо в воду и обратно в своих кабинках[466]466
  См.: Mighall, Sunshine. Р. 39.


[Закрыть]
”. Солнечные ванны были под запретом в Борнмуте вплоть до начала 1930-х. Еще в 1941-м в романе Агаты Кристи “Зло под солнцем” принятие солнечных ванн преподносилось как нечто близкое к эксгибиционизму.

Альбер Камю, великий франкоалжирский летописец философского ужаса и человеческого абсурда, максимально приблизился к тому, что можно было бы назвать философией солнечных ванн. В эссе “Лето в Алжире” (1939) он писал: “Но Алжир – и другие счастливые города-избранники на морских берегах – открывается небу, словно рот или рана[467]467
  Здесь и далее пер. Н. Галь. – Прим. перев. После смерти писателя его постоянная издательница Бланш Кнопф опубликовала благодарность в Atlantic (1961. Февраль. Р. 77ff.) с заголовком Albert Camus in the Sun: “Камю был рожден от солнца и всегда страстно стремился слиться с ним”.


[Закрыть]
”. Первым делом, конечно, там влюбляются в море, но и в “тяжесть солнечных лучей”. И следует из этого не загар как гедонизм богатых, а удовольствие нищих и обездоленных, от чьих “наслаждений нет лекарства”, чьи “радости не пробуждают надежды”. Летом юноши спускаются к морю, чтобы наслаждаться “теплым морем, смуглыми женскими телами”:

Не то чтобы они читали докучные проповеди теоретиков жизни на лоне природы, этих новых протестантов, отстаивающих права плоти… просто им “хорошо на солнышке”. Невозможно оценить, как важен этот обычай для нашего времени. Впервые после двух тысячелетий на взморьях появились нагие тела… Когда целое лето ходишь купаться в порт, замечаешь, что у всех кожа из белой понемногу становится золотистой, потом коричневой и, наконец, темно-шоколадной – это предел, которого может достигнуть, преображаясь, человеческое тело.

Если выражаться яснее, в 1986 году один ведущий дерматолог заявил: “Почему все так стремятся к загорелой коже? Потому что это сексуально. Это культурная характеристика, признак здоровья”[468]468
  См.: Tucson Star. 1986. 19 августа.


[Закрыть]
.

Глава 16
Под кожей

Некоторые там совсем поджариваются. Будьте осторожней.

Командующий по специальным операциям США в Рио-де-Жанейро – Ингрид Бергман (в фильме Хичкока “Дурная слава”, 1946 год)


Солнце стимулирует и наполняет энергией, оно помогает почти во всех ситуациях. Это величайшее из естественных тонизирующих средств, как хорошее шампанское, оно укрепляет и возбуждает, но при неумеренном потреблении оно отравляет.

Сэр Генри Гавейн, The Times, 11 мая 1922 года

Солнечный свет вызывает два распространенных раковых заболевания – базалиому и плоскоклеточный рак, а возможно, и третье – меланому. Более миллиона случаев первых двух ежегодно диагностируются в Соединенных Штатах, уровень смертности растет примерно на 3 % в год начиная с 1980 года[469]469
  См.: Joel L. Swerdlow, Unmasking Skin, National Geographic. 2002. 13 ноября. Р. 36–63.


[Закрыть]
. У одного из шести американцев развивается рак кожи – самый распространенный вид раковых заболеваний в США. В Британии у подростков и детей заболевание участилось в два раза за последние двадцать лет, а в целом у населения выросло на 25 % за пять лет. Годовое количество немеланомных раковых заболеваний кожи, диагностированных в Британии, составило 100 тыс., эта цифра может утроиться до 2035 года[470]470
  Alice Hart-Davis, Take More Cover, London Evening Standard. 2009. 20 мая. Р. 29.


[Закрыть]
. Но в любой стране с жарким летом и курортной традицией статистика приближается к этим показателям.

Кожа является самым большим органом человеческого тела (площадь кожи взрослого мужчины составляет около 21 кв. фута) и во многих отношениях самым уязвимым. Менее одного миллиметра толщиной в некоторых местах, она состоит из нескольких слоев: эпидермиса (который полностью сменяется каждые 35–45 дней), дермиса (содержащего нервные окончания, а также потовые железы и волосяные фолликулы, отвечающие за регулирование температуры тела) и слоя подкожного жира (энергетическая, смягчающая и утепляющая ткань). Эпидермис в свою очередь состоит из пяти слоев, самый глубокий из которых, мальпигиев слой, реагирует на солнечное облучение. В этом слое находятся клетки, производящие меланин – пигмент, который защищает остальные ткани. Его количество увеличивается под воздействием солнечных лучей, отчего мы и темнеем на солнце.

Нехватка меланина вызывает серьезное заболевание – альбинизм. Этот термин ввел Бальтазар Теллес (1595–1675), португальский путешественник, к своему удивлению, обнаруживший в Западной Африке значительное число светлокожих туземцев со светлыми волосами. Альбинизм вызван генетическим нарушением, в результате которого в глазах, волосах и коже человека отсутствует пигмент (реже только в глазах). Ген, вызывающий альбинизм, блокирует производство меланина в обычных количествах. Этому заболеванию подвержены и мужчины, и женщины, и большинство животных – млекопитающие, рыбы, птицы, рептилии и амфибии. Ему подвержены даже растения: кактус-альбинос, Mammillaria albilanata, защищается от солнца множеством крепких белых шипов. Поскольку отсутствие меланина означает быстрое сгорание даже от незначительного потока солнечных лучей, организмы-альбиносы вынуждены каким-то образом защищаться от солнца в течение всей жизни. Примерно один из семидесяти пяти человек несет в себе ген-альбинос. Это тяжелое наследство: к примеру, у африканских альбиносов риск рака кожи в тысячу раз выше, чем у их пигментированных собратьев. После двадцати лет ни один не избегает болезни, а в самых солнечных районах континента девять из десяти человек не доживают до тридцати лет[471]471
  См.: Steve Jones, In the Blood. London: HarperCollins, 1996. Р. 194.


[Закрыть]
. Часто они полностью слепы или страдают серьезными проблемами зрения, потому что их сетчатка не развивается и неспособна поглощать достаточное количество света. Меланин влияет и на некоторые части тела, которые никогда не подвергаются воздействию солнца, поэтому слух и нервная система тоже оказываются под ударом.

Неудивительно, что, будучи тесно связанным с солнцем, зримое клеймо альбинизма всегда порождало мифы и суеверия, особенно в бедных странах. На Ямайке альбиносы считаются существами низшей расы и содержатся отдельно как проклятые. В Зимбабве имеется народное поверье – секс с женщиной-альбиноской вылечивает мужчину от ВИЧ-инфекций. Многих таких женщин насилуют (и заражают) ВИЧ-инфицированные мужчины. В Африке южнее Сахары альбиносов повсеместно наделяли колдовскими умениями, что привело к жуткой практике охоты на них – сорок пять из 7 тыс. альбиносов Танзании было убито с 2007 года в погоне за частями тела, цена за тело составляла 2 тыс. долларов. А рыбаки берегов озера Виктория вплетают волосы альбиносов в свои сети для увеличения улова[472]472
  Jeffrey Gettleman, Albinos, Long-Shunned, Face Deadly Threat in Tanzania, The New York Times. 2008. 6 июня. Р. 8, 20; См. также: Donald McNeil, Bid to Stop the Killing of Albinos, The New York Times. 2009. 17 февраля. D5 и The Enduring Curse of African Witchcraft, The Week. 2009. 11 апреля. Р. 16.


[Закрыть]
.

Мать с ребенком-альбиносом, сфотографированная в 1905 году во время голода в Южном Судане. Большинство форм этого заболевания являются результатом рецессивных генов, унаследованных от обоих родителей (Michael Graham-Stewart / The Bridgeman Art Library)


Наше тело производит два разных типа меланина: эумеланин (коричневый) и феомеланин (желтый и красный). Рыжие волосы – показатель того, что тело производит больше меланина второго типа (и меньше первого), что вызывает плохое загорание. Кожа меняет цвет из-за роста производства меланина в ультрафиолетовых лучах. Лабораторные тесты на людях с разными типами кожи в условиях полуденного летнего солнца показывают, что самая чувствительная кожа (с минимумом меланина) получает ожог через 14 мин, самая стойкая темная кожа выдерживает в семь раз дольше. Ультрафиолетовое излучение существует в трех формах – A, B и C. Кожа загорает в ультрафиолете типа А (УФ-A) – на уровне моря 99 % УФ-излучения составляет УФ-A. УФ-B – именно от него краснеет кожа при ожоге, оно считается главной причиной базалиомы и плоскоклеточного рака, а возможно, и важным фактором при возникновении меланомы. УФ-А хоть и не причиняет ожогов, но проникает в кожу глубже и стоит за образованием морщин, эффектом дубленой кожи и прочими аспектами “светового старения”, оно не способствует только раковым эффектам типа B, но может напрямую способствовать некоторым видам рака, включая меланомы. УФ-C отфильтровывается атмосферой и практически не достигает поверхности Земли, поэтому можно о нем не беспокоиться, хотя сокращение защитного озонового слоя в будущем способно изменить эту ситуацию[473]473
  На одной из карикатур в журнале New Yorker был изображен человек на пляже, закутанный с головы до ног в защитную одежду и говорящий: “Я не буддийский монах, я дерматолог”. Тем временем компании, производящие спортивную одежду, стали внедрять защиту от солнца в одежду, пропитывая ее солнцезащитными средствами, используя специальные покрытия для поглощения лучей или плотно сотканный материал, не пропускающий ультрафиолет. Большинство контактных линз сегодня также делаются с защитой от ультрафиолетового излучения.


[Закрыть]
.

В 1985 году Американская академия дерматологии (AAD) забила тревогу по поводу роста числа таких раковых заболеваний и стала первой медицинской организацией, запустившей общественную кампанию в защиту здоровья. Три года спустя конференция AAD подвела итог: безопасного загара не существует. Вскоре глава ведущего модельного агентства (Айлин Форд) внесла свою лепту: “Загорелый облик приказал долго жить”. Несмотря на широчайшую аудиторию, которой достигли эти взгляды, эффект был минимален. Журнал Seventeen провел в 1997 году опрос, и две трети опрошенных подростков сказали, что им “идет загар, они чувствуют себя здоровее и взрослее”. А в 2000 году журнал Womens Wear Daily сообщил, что “скорее рак на горе свистнет, чем переведутся загорающие тела на пляже; этим летом поджаренная на солнце кожа привлекательна как никогда”. Сегодня в американских телефонных справочниках приводятся номера от 20 до 24 тыс. соляриев, в совокупности имеющих более 22 млн постоянных клиентов в год. Солнечные лампы, применяемые в таких заведениях, излучают на 95 % УФ-А, на 5 % – УФ-В. Оборот всей индустрии составляет более 5 млрд долларов в год – неудивительно, что даже Сара Пэйлин оказалась подвержена моде и держала домашний солярий в губернаторском доме на Аляске, несмотря на то что в последние годы ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения), Американская медицинская ассоциация и Американская академия дерматологии единодушно признали солярии вредоносным эквивалентом сигарет. Великобритания с ее восемьюстами салонами насчитывает сотни смертей в год только от соляриев, а исследования последних четырех лет предполагают, что и искусственный, и естественный загар может вызывать привыкание: ультрафиолет способствует выработке эндорфинов, которые облегчают боль и создают ощущение прекрасного самочувствия, что потенциально ведет к зависимости. В ноябре 2009-го шотландский парламент запретил несовершеннолетним посещение соляриев, похожие поправки в законодательстве рассматриваются и в других странах[474]474
  См.: G. P. Studzinski, D. C. Moore, Sunlight: Can It Prevent as Well as Cause Cancer? Cancer Research (1995), 55:4014–22, и Paul Vitello, Skin Cancer Up Among Young; Tanning Salons Become Target, The New York Times. 2006. 14 августа. B1. См. также: Kaur Mandeep, M. D. и др., Journal of the American Academy of Dermatology. Рart 1. 2004. Июль.


[Закрыть]
.

В любом списке заболеваний, связанных с солнцем, встречается странная тяга к долгому смотрению на светило. Для обычного, ничем не защищенного глаза достаточно примерно 30 с прямого воздействия для причинения ущерба (естественные рефлексы заставляют большинство людей отворачиваться и сужать зрачки). Если травма имеет место, она выражается в слепом пятне в центре поля зрения (солнечная ретинопатия): это может проходить, но чаще остается навсегда. Тем не менее это увлечение так широко распространилось, что Книга рекордов Гиннесса сейчас отказывается учитывать заявки на самое продолжительное глядение на солнце[475]475
  См.: The New Yorker. 2004. 6 декабря. Р. 52.


[Закрыть]
.

В 1840 году Густав Фехнер (1801–1887), немецкий философ, основатель экспериментальной психологии, ослеп на три года в результате эксперимента в духе Ньютона – он смотрел на солнце через цветные очки, чтобы изучить его воздействие на сетчатку. Его травма была особенно серьезна, из-за того что он наблюдал через отверстие в ставнях, находясь в затемненной комнате, поэтому у него были расширены зрачки. Томас Хэрриот, один из первооткрывателей солнечных пятен, производил продолжительные наблюдения за полуденным солнцем и сообщал: “Мое зрение тускнело на целый час”; Г. К. Честертон (1874–1936) написал целую детективную историю “Око Аполлона”, построенную на ложной идее, что при определенной тренировке можно смотреть на солнце[476]476
  Честертон Г. К. Тайна отца Брауна. М.: Эксмо, 2010.


[Закрыть]
.

Закат еще опаснее, чем полдень, потому что смотреть на заходящее солнце легче, а сила ультрафиолетовых лучей практически не уменьшается. Такая же опасность скрывается в тусклом свете солнечного затмения. В 1999 году после затмения, прошедшего над Англией, в одной из лондонских глазных клиник было зафиксировано, что 10 % обращений в этот день составили случаи потери зрения. После тщательного исследования врачи смогли обозначить даже точную фазу затмения, которую наблюдали пациенты, поскольку заметили “серп”, отпечатавшийся на сетчатке, – полукруглое вздутие, соответствующее не закрытому Луной солнечному участку в форме полумесяца. Помимо наблюдателей за затмениями солнечным травмам еще оказались подвержены те, кто способен уставиться на солнце в наркотическом трансе[477]477
  Похоже, что около 25 % людей чихают на прямом солнечном свете. Фрэнсис Бэкон подробно прокомментировал это в Sylva Sylvarum (1635), так что это заболевание известно уже столетиями. Доктор Том Уилсон, ведущий патолог, пишет: “Мы не знаем в точности, отчего это происходит, но это может отражать “пересечение” процессов в мозгу нормального рефлекса глаза на свет и чихательного рефлекса. Нет никакой очевидной пользы в “солнечном чихании”, и, вероятно, это лишь неважный (но раздражающий) пережиток эволюции” (Mick O’Hare, Why Don’t Penguins’ Feet Freeze? And 114 Other Questions. London: Profile, 2006. Р. 4–5).


[Закрыть]
.

Слишком малое количество солнечного света может также оказаться проблемой: те же лучи, которые вызывают раковые заболевания, обеспечивают важные витамины. До наступления глобальной урбанизации люди в основном проводили много времени на солнце, нехватка солнца никак не могла считаться проблемой; но за последние два столетия все больше людей в северном и западном полушариях проводят время в помещениях, многие вырастают без достаточной инсоляции и, соответственно, без достаточного количества витамина D – вещества, производящегося в нашем теле в результате взаимодействия с солнечным излучением. Помимо укрепления имунной системы этот витамин жизненно важен для усвоения кальция, который в свою очередь защищает от рахита (заболевания, размягчающего кости, вследствие чего деформируется скелет), а также препятствует возникновению остеопороза, многочисленных видов склероза (дети, рожденные в октябре, чьи матери получили достаточную дозу солнечного облучения летом, редко страдают от таких заболеваний, хотя, возможно, ультрафиолет воздействует еще на что-то помимо производства витамина D), ревматоидного артрита, гипертонии, предменструального синдрома, диабета, гриппа и нескольких видов рака[478]478
  Jane E. Brody, A Second Opinion on Sunshine: It Can Be Good Medicine After All, The New York Times. 2003. 17 июня. F7. См. также: Science News. 2010. 24 апреля. Р. 9.


[Закрыть]
. Документально подтверждено, что уровень смертности от сердечно-сосудистых заболеваний выше зимой, когда падение освещенности сокращает уровень витамина в организме.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации