Текст книги "Фараби – основоположник исламской философии"
Автор книги: Ризо Довари Ардакани
Жанр: Зарубежная эзотерическая и религиозная литература, Религия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Здесь мы не пытаемся доказать «знание представлений» в кантовском понимании, но стремимся показать связь утопии и знания. В том, что утопия есть представление, нет сомнений, но что мы имеем в виду под знанием? То, что утописты говорят о знании, есть их фантазии, созданные как способ спасения себя от страха смерти, природных явлений, болезней.
Эти знания в Европе приобрели силу в XIX – начале XX века. Когда у одного тридцатилетнего искусствоведа спросили, думает ли он о том, что станет старым, тот сказал: «Нет, я никогда не состарюсь!» Почему? Потому, что знание этого человека охватывает только ближайшее будущее и только до того момента, как он начнёт стареть. Тогда это знание решает его проблему старости. Но постепенно это представление становится слабым, и в противовес интеллект, пробуждаясь, проявляется в утопических мировоззрениях, как у Олдоса Хаксли (который, в частности, выразил своё мнение о будущем утопий, как не имеющем перспективы).
Олдос Хаксли описывает лучшую из цивилизаций так: над людьми проводятся опыты, в частности, они рождаются из пробирок и подвергаются психологическим исследованиям, их с детства держат в специальных лабораториях, чтобы выявить способности и в соответствии с этими способностями дают им определённое развитие для служения обществу «праведного города». Для этой цели маленького ребёнка воспитывают, используя специально разработанную программу. Они воспитывают в малыше определённые привычки, строго наказывают за провинности, которые стали бы причиной интеллектуального прогресса и способствовали бы укреплению рассудка и мысли, подобно машине, которой пользуются. Под подушку малыша кладут специальный микрофон, который повторяет определённые слова, способствующие укреплению нужных привычек, тормозящих всякое свободомыслие.
Оруэлл в книге «1984» представляет лишённое и обездоленное человеческое общество, которое находится, помимо всего остального, ещё и в полной зависимости от полицейского государственного контроля.
Подобное общество имеет три основных лозунга:
1. Война – мир.
2. Свобода – рабство.
3. Невежество – власть и сила.
Мы видим сожаление Запада, в этом сожалении он больше ощущает своё одиночество. Но это не является достаточным, должно прийти время, когда Запад познает сущность и суть своей истории…
Такое большое отступление имело целью более глубоко и всесторонне понять суть и большое значение «праведного города» Фараби. Можно ли утверждать, что город Фараби имеет черты, признаки, атрибуты и особенности, роднящие его с утопиями? Конечно же, нет! Множество особенностей философии утопизма мы не находим в работах Фараби. Город Фараби не имеет географического расположения (он находится далеко от цивилизаций и государств), даже количество его жителей неизвестно[87]87
Для Фараби это не имело никакого значения, ибо его цель заключалась в другом.
[Закрыть]. Фараби не обращает никакого внимания на архитектуру этого города, ибо в действительности это поселение имеет исключительно внутреннюю умопостигаемую суть, в то время как утопия, хоть и представляется как видение, но имеет определённые материальные особенности. Несмотря на то, что время в утопиях как бы не существует, в самих мировоззренческих утопических произведениях время и история есть, они конкретно обозначены.
С точки зрения Фараби, достаточным является то, что правитель города – праведный философ. Это побудит свет разума засиять в этом городе. Все другие особенности города, следуя такой традиции, имеют подобные достоинства. Именно поэтому Фараби всегда был обеспокоен положением философии в «праведном городе», он неоднократно подчёркивал, что если в этом городе нет праведного философа, то необходимо бежать туда, где он есть, если же его нет нигде на земле, то тогда смерть для философа лучше, чем жизнь.
Так, Сократ в «Федуне» чувствует, что с точки зрения других людей, философ – существо безликое и одинокое в своём городе во всех смыслах. В «Государстве» Сократ, обращаясь к Адаманту, говорит: «Философ в городе одинок…. он подобен семени, посеянному на необработанной почве и в непригодной пустыне».
Итак, где же родина философа? Платон и Фараби считают, что эта родина находится в глубокой связи с потаённым скрытым миром, рациональным и осмысленным в сознании философа. По мнению Платона, достоинством человека не является зависимость от привычек и традиций; необходимо освободиться от всего этого и путешествовать по ступеням мироздания. Но после этого путешествия путешественник должен вернуться в пещеру и оповестить пленников пещеры о том, что они сильно подвержены своим ошибочным привычкам и представлениям. Он должен предупредить их, несмотря на то, что обитатели пещеры будут желать ему смерти.
Фараби также считает философом руководителя этого города, именно он (философ) должен научить людей разумности, рассудительности и размышлению. В этом отношении Фараби близок не только к Платону, но и ко всем утопистам, с той разницей, что Платон (а затем и Фараби) считал интеллект относящимся к миру сокровенного. В частности, Фараби считал, что интеллект людей есть интеллект «пользуемый», получающий пользу от отделённого (от всякой материи) интеллекта.
В настоящее время основа всякого порядка и институтов власти заключается в рациональном понимании всего происходящего. В этой связи «Новая Атлантида» Бэкона соответствует «Новому Органону». Потому можно утверждать, что точка единства между «праведным городом» Фараби и утопиями заключается в слепом следовании основам и ясным принципам знания и науки.
В «праведном городе» Фараби нет никаких тайн и секретов. Всё, что есть, – это рассудок, интеллект, руководимый философией. Но слабый разум, отказывающийся понимать сложные философские темы, принимает только полученные результаты, без того чтобы вдаваться в глубину исследования. Если правители не смогли наставить, они вынуждены прибегать к принуждению. Именно этой миссией должна заниматься внешняя сторона религии. Именно в такой роли в философии Фараби мы видим религию, как и в трудах Платона и философии утопистов позднего Средневековья на Западе. Религия «праведного города» (какой бы она ни была) должна следовать во всём «правильной», здравой философии, в противном случае жители города не должны следовать ей.
В «праведном городе» нет тайн, люди познают истины с упором на представления, отчасти их познание бывает принудительным. Подобную роль выполняет религия, которая должна соответствовать здравому рассудку и интеллекту и должна следовать философии. Эта особенность города Фараби, где интеллект является главенствующим, в принципе свойственна мировоззрению, общему для всех городов-утопий.
Что же касается другой темы, то, как мы уже говорили, в отличие от утопических теорий, у Фараби отсутствует упоминание географического расположения города, взаимоотношений между обитателями города, особенностей их имущества и ремесла, архитектуры «праведного города». Почему философ, указывая только на некоторые моменты, удовлетворился этим[88]88
Фараби считал семью «расформированной» в «праведном городе», что даёт нам право вывести некоторые моменты из философии неоплатоников. Но это ни в коем случае, не означает, что Фараби считал имущество равным между всеми членами общества, или женщин общими в этом городе.
[Закрыть]?
В самом начале развития западной философской мысли Платон хотел вернуть человечество к определённым положениям, и поэтому в своей работе он обращается к некоторым важным материальным основам (дом, быт и т. д).
Так или иначе, город Платона – это одна из утопий. В представлении Платона материальный мир человека не обеспечивается специальными машинами, выполняющими все функции за человека. Этим самым он хотел показать зависимость человека и его рабское положение. Он задаётся справедливым вопросом: почему одна из групп (классов) общества должна прилагать огромные физические силы для того, чтобы обеспечивать и удовлетворять интересы и нужды другого класса данного общества? Однако мыслители-утописты были далеки от идей, которые высказывал К. Маркс: они (жители города) раз и навсегда должны покинуть свою родину, то есть то, что приводит к размышлению и исследованию. Они (жители города) не знают истории, не знают и не думают о будущем, они используют свой разум в самых мелких, частных целях. Удовлетворяясь тем, что есть, они живут в мире и согласии. Имущество как общее достояние общины, отсутствие материального обогащения становятся причинами отсутствия зависти, алчности, накопительства в республике Платона.
С точки зрения Платона, люди, само бытие которых – золото, не нуждаются в материальном обогащении, ибо они достигли всего, чего хотели, а именно скрытую основу бытия. Несмотря на то, что обитатели утопического города, как правило, лишены связи с нематериальным интеллектом, правители, раз и навсегда всё продумав, установили все необходимые условия для материальных благ этого города.
«Государство» Платона, что согласуется с основами его философии, очень похоже на утопии нового времени, хотя Платон установил определённые рамки для рассмотрения окружающего бытия через призму своего «Государства». Сам же он не имел подобного мировоззрения, то есть мир и его обитатели не рассматривались и не изучались им в отдельности друг от друга. С другой стороны, «Государство» подобно другим утопиям и является городом материальным и земным; его жители забыли об опасности впадения в заблуждение и отдалении себя от истины. Другими словами, «Государство» Платона и все последующие утопические учения и философские концепции есть видение земного рая. Так как видение не имеет связи с абстракциями интеллекта, город утопий нужно считать городом, где люди выполняют порученные им задания, и, конечно же, этот город далёк от всевозможных природных бедствий.
В сравнительном анализе «праведного города» Фараби и республики Платона мы видим, что хотя в общих чертах Фараби говорит о жителях города, но он не упоминает ни словом материальное их положение, существующие в обществе ремесла и способы заработка жителей города. Можно ли это объяснить тем, что Фараби просто не обратил на это своё внимание, или это можно рассматривать как один из недостатков мировоззрения Фараби? Конечно же, нет, ибо «праведный город» Фараби не является видением и сном, основанным на определённых представлениях, на которых основывается интеллектуальное мышление утопистов. Этот город есть результат его долгих раздумий и логических и интеллектуальных поисков. Несмотря на то, что в общем нельзя говорить, что город Фараби есть исключительно результат интеллектуального опыта, он соответствует (в данном случае – по классовой структуре общества) природе и её порядку[89]89
Здесь можно обратиться к книге «Политика города», где рассматривается 6 ступеней бытия, а также общественная структура, её характер и положение.
[Закрыть], потому что порядок в городе рассматривается в соотношении с логической и природной (материальной) составляющими.
Те, кто знаком с философией Платона, могут выразить своё недовольство тем, что в действительности между республикой Платона и физической природой мы можем найти общие моменты, вследствие чего нет большой разницы между мировоззрением Платона и Фараби в данных вопросах. Да, особой разницы межу городом или республикой и физической природой, миром не существует, но разница есть в основах их взаимоотношений.
В философии Платона порядок мироздания и порядок республики даны непосредственно философу. Их взаимосвязь заключается не в том, что одна из них выведена из другой, между ними нет большой разницы, потому что они относят себя к одному и тому же человеку. Что же касается праведного города Фараби, особенности, которые нельзя объяснить при помощи интеллектуального мышления, не имеют места в данном городе. В этом и заключается есть причина невнимания Фараби к вопросам материального характера, географическому положению данного города и взаимоотношениям её обитателей. Мы скажем, что город Фараби не имеет материального, физического бытия, являясь интеллектуальной абстракцией. Его город отнюдь не город будущего, как представляли некоторые исследователи наследия Фараби. С этой точки зрения, «праведный город» Фараби приобретает неповторимое и особое значение, не похожее ни на одно из ранее бытовавших философских мировоззрений.
Ниже мы решили рассмотреть некоторые моменты из работы Фараби «Ал-Милла», подтверждающие наше мнение в данном вопросе.
Фараби, после того как он привёл историю правителя «праведного города», пишет: «Он (правитель) достигает определённых высот после того, как приближается к Создателю. Ему становится ясно, каким образом ниспосылается божественное откровение первому правителю этого «праведного города», и он с помощью божественного откровения приступает к управлению городом и его обитателями…» Это высказывание указывает на то, что правителем «праведного города» является на самом деле Всевышний Господь, ибо управителем всего бытия является Он. Но правитель по отношению к мирозданию имеет свои определённые особенности, отношение правления к жителям города другое, если только существует связь между ними. Так, части мироздания и части общественного порядка в городе имеют взаимосвязь.
Однако помимо связи должны существовать и противоречия в действиях жителей города, подобно тому, как существует взаимосвязь между физической природой и самим человеком. Правитель устанавливает соответствующие составляющие для полного порядка в отдельных частях мироздания, что становится причиной общего порядка и противоречия в мире природы. В множественности мироздания отдельные части становятся единым организмом, имеющим одно устремление и определённое им же действие.
Управитель мироздания должен устроить всё так, чтобы каждая частичка общего организма имела связь с другими её частями, так, чтобы множественность в положениях (в частности, в действии) не отражалась бы на единой воле. Это значение получает свой смысл, когда присутствует физическое составное, и приобретает соответственно и яркое проявление. Управитель мироздания создаёт всё в соответствии с их природной волей и желаниями, собирает всё вокруг одного центра, чтобы мироздание и его частички в соответствии с их природой просуществовали долгое время. Правитель «праведного города» должен действовать так же в отношении своих подчинённых. Он не должен вмешиваться в отдельные части и органы общин города, но должен контролировать всё так, чтобы сохранить на долгое время добродетели и ценности, воспитанные в людях. Коротко говоря, правитель города должен во всём опираться на помощь Бога и управлять обществом в соответствии с Его волей и желанием. Благодаря опеке управляющего мирозданием, дающего атрибуты творениям в соответствии с их возможностями, правитель наделяет жителей города волей и природными желаниями.
Таким образом, как мы уже говорили ранее, чтобы править в этом обществе, правитель должен быть философом. Известно, что и религия соответственно должна быть одна, чтобы не было разногласий в обществе, и сохранялось так называемое общее единство.
Сопоставление мировоззрения Фараби с идеями западных утопистов нам было необходимо для того, чтобы показать, что Фараби был зачинателем и основоположником мусульманской философской мысли.
Глава IV
Фараби – основоположник исламской философии
Что даёт нам право судить о том, какое имеет положение и место философ в истории философии?
К. Ясперс в начале своей книги «Большая философия» касается темы о положении и роли философа в истории. Здесь мы не будем касаться этой темы, чтобы вновь не повторяться. Если окинуть общим взором историю философии в целом, то, установив основные постулаты и принципы философии одного учёного, мы, несомненно, можем говорить о положении и роли этого философа в истории. Те, кто торопятся и общие внешние мировоззренческие постулаты одного сравнивают с воззрениями других мыслителей, а затем делают один общий или частный вывод, часто ошибаются и впадают в заблуждение относительно того или иного своего вывода.
Конечно, не стоит сравнивать философские убеждения философа Средних веков с философом, скажем, Новейшего времени, ибо основные посылки, на которых строятся их интеллектуальные измышления, в корне отличаются друг от друга. В частности, Бэкон считал философию прошлых поколений полностью ошибочной, и тех философов, которые строят свои мировоззрения на основе прошлых традиций в философии, заблуждающимися. Он пытался основать новые принципы в философии, отличные от философских и логических основ прошлой философской мысли. Если сравнить философские взгляды Бэкона с философской традицией Средних веков, можно найти немало теологов-богословов, с которыми можно провести сравнение, с той оговоркой, что богословы-теологи опираются на божественное откровение, в то время как Бэкон не делал этого.
В Новой и Новейшей философии Запада также поднимается тема философии субъективизма и объективизма. В традиционной философии мусульман подобных тем не существовало, и не было необходимости в данных исследованиях. Эти сравнения не только порождают недопонимание и становятся причиной заблуждений, но также свидетельствуют о невнимании к размышлениям прошлых поколений. Упрощение многих толкований в конечном итоге завело само размышление в тупик. Философы должны отстраняться от всего подобного. Может быть, Фараби и подобные ему философы, советуя держать философию подальше от большинства людей, обращали именно на это своё внимание?
Если сегодня кто-то захочет трактовать философию так, как ему удобно, и ограничится поверхностными, не имеющими логики и философских техник мышления толкованиями, его будут подвергать критике, почему, мол, он не пишет «общепринятым» языком. Но можно ли философию объяснять простым доходчивым языком для всех? Разве трудность философии только в терминах и сложных оборотах? Смысл философии труден в своей сути, а не в терминах и сложных оборотах. Посредством изменений в терминологии невозможно сделать её доступной для всех людей.
Иногда нам предлагают философские термины перевести на современный язык: таким образом, якобы простые люди смогут иметь доступ к философии и будут понимать её значение. Они думают, что они друзья мудрости. Их проблема в том, что они не понимают языка философии, именно поэтому они просят написать философию на языке не философском, а доходчивом для всех. Философия, теряющая свой язык, уже не является философией. Термины, если их изменить (то есть заменить синонимом), не теряют своего смысла. Например: «сущностный» и «акцидентальный», «бытие» – «чтойность», «возможное» – «необходимое» – «невозможное» и т. д. Если кто-то понимает значение слов «с условием отрицания» без какого-либо предварительного контекста и условий, он может без труда понять его словарную терминологию.
Сегодня слово фи нафси переводят в значении «вещь в себе» Если этот перевод и не ошибочен, то в любом случае не разрешает многих философских проблем. Его значение невозможно поменять, если только специально нам не будет дела до самого смысла этого слова. Представим, что мы что-то знаем, и хотим остаться в знающем неведении (джахл мураккаб[90]90
Букв. «составное невежество», невежество и незнание истины, в то время как обладающий этим невежеством думает, что он знает. Например, человек предполагает, что он обладает истиной, в то время как он ею не обладает. Он не знает, что он не знает истины, но думает, что знает.
[Закрыть]). Все философские значения передаются «специальным языком» философии, но эти их устремления не являются случайными, а относятся к самой сути философии. Платон и Аристотель считали, что философия – для избранных, а не для всех. В исламской философии есть и другое мнение.
Фараби положение философа считает подобным положению аскета, который в своём городе не нашел тех, кто понимал бы его, но, наоборот, сталкивается только с гневом и враждой жителей города, то и дело подвергаясь нападкам. Тогда аскет, изменив свою одежду, веселясь, уподобляется музыканту, берёт в руки танбур[91]91
Струнный музыкальный инструмент.
[Закрыть] и пытается покинуть город. Охранник у городских ворот спрашивает его имя, в ответ музыкант говорит истинное своё имя, но охранник думает, что это легкомысленный шут-музыкант и поэтому разрешает ему покинуть город. Так философ избавляется от преследования, нападок и мучений со стороны жителей города, причём не совершив обмана, а сказав истинную правду.
В этой притче Фараби есть несколько смыслов. Один из них заключается в том, что философ хранит в тайне значение философии от чуждых ей людей, ибо толкование этого дано только тем, кто понимает её подлинное значение. Возможно даже такое мнение, что всё, что ни скажет философ, имеет своё толкование. Даже ясные его высказывания необходимо толковать иносказательно.
Фараби говорит: «Иногда философ открыто и ясно излагает свои мировоззрения, другие же в его словах видят скрытый смысл». В этих словах то, что было сказано ранее, как бы отрицается, ибо мы указали ранее, что философия должна быть написана особым языком. Фараби иногда специально пишет не совсем понятно и сложно, но здесь имеется своя особая подоплека, не имеющая отношения к приведенной нами теме особого языка философии.
Согласно свидетельствам истории исламской философии, даже в простейшей философии люди делятся на избранных и большинство. Философия же принадлежит избранным. Они не хотели, чтобы книги по философии попали в руки тех, кто в действительности не смыслит в ней ничего, но руководствуется ею, отдавая дань моде. Почему? По той простой причине, что философия в исламской культуре и цивилизации не была основой порядка, регулирующего в конечном итоге общественные устои, в то время как философия всегда хочет довлеть по своей сути. Таким образом, появились противоречия и разногласия.
До Фараби исмаилиты приложили огромные усилия, чтобы придать религии философские формы. Они считали, что под внешним религиозным законом есть скрытая часть религии (то есть форма и образ философии неоплатоников и пифагорейцев[92]92
Исмаилиты придерживались скрытого и тайного даже во внешних и ясных шариатских постановлениях.
[Закрыть]). Возможно, в исламском мире исмаилиты были первой группой, которая обратила внимание на философию пророчества, считая имама проявлением совершенного абсолютного интеллекта. Те же из исмаилитов, которые не придерживались шариата вообще, не обращали внимания на теоретическую сторону, придавая всё больше и больше значения практике.
Действительно, философские знания исмаилитов оказали огромное влияние на исламский мир. Но, тем не менее, ни в коем случае нельзя их назвать основоположниками исламской философской мысли, ибо они своё основное внимание уделили теологическому дискурсу, пространно толкуя и комментируя его, и в меньшей мере обращали внимание на саму философию как таковую. Исмаилитов даже нельзя причислить к теологам-мутакалимам, ибо теологи, используя философию, доказывали правильность теологических убеждений, отрицая своих противников. Фараби имел совершенно другую позицию: в отличие от исмаилитов, он сперва установил некую философскую систему, подчинив всевозможные знания и науки философским принципам. В философии Фараби достиг положения иджтихада[93]93
Обычно иджтихад относится к области права, то есть учёный, достигший положения, когда он может независимо (с упором на традицию, а значит, на Коран, предания, разум, общее мнение) выводить исламские постановления в соответствии с требованием момента. В данном случае имеется в виду высокое положение Фараби в философии.
[Закрыть], поэтому он мог в таких науках как фикх и калам иметь не просто своё мнение, но и выдавать соответствующие решения.
Не обращая внимания на эту важную посылку, невозможно говорить о месте и положении Фараби в истории исламской философии. Мы прекрасно знаем, что Фахр Рази также считал себя муджтахидом в области философии, имел своё мнение в различных религиозных науках. Можно ли считать положение и роль Фараби и Рази одинаковыми в исламской философии? Историки раннего периода ислама были уверены в том, что положение Фараби намного выше, чем положение Фахра Рази в области философии. Большинство историков нового поколения последовало в этом вопросе за своими предшественниками. Обращая свое внимание на то, какое влияние оказали Фараби и Рази на своих идеологических оппонентов, можно однозначно сказать, что важность Фараби и его влияние несомненно больше. Почему?
Помимо вышеприведённых доводов должны быть и другие важные моменты, на которые опирались историки философии. Этот критерий необходимо искать в самой философии Фараби. Если мы говорим, что Фараби – основоположник исламской философии, несомненно, он должен был ввести в философию какие-то свои основы и принципы, которые затем должны быть истолкованы. Что это за основы и принципы? Отличаются ли они от древнегреческой и александрийской школ философии?
Прежде чем ответить на этот важный вопрос, нам необходимо остановиться на двух важных моментах.
1. Поговорить о теме сохранения философии от общего пользования. Мы ранее указали на этот момент, но не говорили о том, почему Фараби и исламская философия последующих поколений прилагали усилия, чтобы сохранить философию от общего общественного пользования? Философия, как она приводится в древнегреческой традиции, не имела необходимости хранения философской мудрости от простого народа.
Мы также прекрасно знаем, что халиф Мамун приложил немало усилий для развития философии, несмотря на то, что исмаилиты посчитали эти усилия халифа равносильными его неверию и заблуждению. Эти усилия ограничились отчасти только переводами трудов древних греков на арабский язык и некоторыми исследованиями этих трудов, но не встретили протеста и недовольства.
Однако в период халифа Мутасима начинается открытый запрет на убеждения мутазилитов и запрет на философию в целом Эта политика, однако, не стала причиной закрытия багдадского философского центра «Байт ал-Хикма». Именно тогда, в начале 4 / X века, Фараби мог бы, указывая на общие философские принципы, выразить своё мировоззрение. Если древнегреческая философия без соотношения её с религией не вызывала протестов и запретов со стороны власти имущих, то почему исламская философия строго хранится от общего пользования?
Мы знаем, что Фараби и его последователи не удовлетворялись одним лишь комментированием древнегреческой философской школы. Мартин Хайдеггер, известный немецкий философ современности, так говорит о средневековой философии: «Конечно, это не так, что они (философы Средних веков) не поняли философию Аристотеля, но они видели в этой философии новую невиданную доселе сторону и дали этой философии новое звучание и смысл».
Значит, ни Фараби, ни его последователи не следуют слепо древнегреческой философии. Разногласия Фараби с Платоном и Аристотелем имели место, естественно, не по причине того, что он (Фараби) якобы неправильно понял или неправильно перевел их труды. Фараби установил новые философские принципы и получил благодаря этому соответственные результаты. Эти результаты, в конечном итоге, можно отнести к религии, религиозному праву, политике и к другим наукам. В этом «отнесении» философские принципы и система философских взглядов Фараби играли первостепенную роль, были первичны по отношению к религии. Соответственно, религия здесь выступает как следствие некоего философского учения. Философия и религия со времени софистов всегда противопоставлялись друг другу.
Одной из причин выпадов и нападок против Сократа было именно то, что он не считался с религиозными ценностями (то есть философию ставил выше религии). Однако в Средние века единство религии и философии стало одной из основных тем исламской мысли. Ал-Кинди, в противовес Фараби, считал, что философия и религия – две разные и отчасти противоположные силы, они утверждают и познают истину с разных сторон и позиций. По мнению же Фараби, истина религии есть, по сути, философская истина, но это как бы два разных облика одной истины.
Философия основывается на определённых законах, доводах и доказательствах, в то время как религия выступает как некая адаптация и приспособление этих же законов и доводов. Поэтому Фараби делает заключение, что философия выступает как первичная основа по отношению к религии. При этом Фараби не пытается подчеркнуть, что эта первичность философии есть исключительное её «достояние» и достоинство, но утверждает, что философия по отношению к религии первична во времени и, соответственно, занимает более высокое положение, чем религия.
Исследователи и востоковеды наследия Фараби Новейшего времени часто указывают на то, что[94]94
Также некоторые их философов критиковали Фараби именно за эти его взгляды. Среди таких критиков можно назвать ибн Туфайла Андалуси.
[Закрыть] Фараби философа ставит выше, чем божьего пророка. Но когда Фараби указывает и подчёркивает, что религия – только символ философии, становится предельно ясно, что пророк и есть философ. Его особенностью является то, что он должен говорить на языке простых людей, донося им философские истины, риторически приспосабливая философские законы и доказательства. Естественно, воззрения Фараби не были с восторгом встречены схоластами и богословами, сам Фараби прекрасно понимал, что его философские идеи не везде и не всегда совпадают с традиционным религиозным убеждением, причём он не считал такое совпадение необходимым. Именно поэтому он не обращается ко всем и не ждет всеобщего признания людей; помимо всего прочего, он опасался того, что если его трудами заинтересуются массы, это может привести к неправильному пониманию его мыслей. Именно поэтому он иногда писал иносказательно, иногда в общих чертах, а иногда прямо, без иносказаний, ибо был уверен, что и прямые его высказывания будут толковать иносказательно.
Его надежды не были напрасными. Философы после Фараби обратили пристальное внимание на разделы работы Фараби и даже прямые без иносказаний его высказывания они толковали иначе. Например, в теме пророчества, которую рассматривает ибн Сина в книге «Шифа», из прямых высказываний Фараби он также выводит и другое значение.
Второе, о чём нам бы хотелось упомянуть, это то, что историю философии можно разделить на три части.
1. Период Древнегреческой философии.
2. Период Средних веков.
3. Период Нового времени (Новейшая философия).
В этом разделении философии не учитываются исторические перипетии, повлиявшие на некоторые моменты – такие, как раскол Римской империи на Западную и Восточную, завоевание Константинополя турками и т. д. В этом условном делении критерием выступает появление новых философских взглядов, новых идей, направлений (школ), техник интеллектуального мышления, логических построений, основанных на ясных доводах и доказательствах. В действительности такое деление соответствует более разумному подходу и основывается только на истории философии.
В свою очередь, философию Древней Греции можно считать более высокого уровня, чем последующие периоды в философии. Центром исследований периода Средних веков и Нового времени выступает Бог и человек, они являются осью, вокруг которой крутятся все мысли и идеи. Другими словами, каждый из этапов отличается от предыдущего в фундаментальных основах. Всякие другие вопросы философии всегда являются следствием данной её основы. Именно поэтому не будет правильно сравнивать как равных друг другу философские школы древней Греции и Средних веков.
Если, например, мы хотим узнать мнение Фараби о знании и сравнить его с Новейшей философией, то, возможно, мы найдём много внешнего сходства, но если мы рассмотрим мысли и идеи Фараби глубже, то увидим, что подобные сравнения неправильны, ибо современная философия основу знания видит в человеческих перцепциях и в интеллектуальном анализе полученных представлений. Фараби же основу знаний видит в действенном разуме (интеллекте), с одной стороны, и потенциальном интеллекте – с другой. Потенциальный не приходит в движение, пока не получит помощи действенного интеллекта.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
