Текст книги "Смертельный эксперимент"

ГЛАВА 35

Сандра проехала вниз по бульвару Дон Валли до Кэббэджтауна и остановила машину на углу у самого первого ресторана компании «Фуд Фуд». Согласно справочнику, центральная диспетчерская помещалась на втором этаже над этим ресторанчиком. Сандра поднялась по крутой лестнице и без стука вошла прямо в машинный зал. Там перед компьютерными терминалами сидели десятка два диспетчеров с наушниками. Все они, похоже, занимались приемом заказов, хотя было только два часа дня.

Женщина средних лет, платиновая блондинка, подошла к Сандре:

– Чем могу вам помочь?

Сандра предъявила свое удостоверение и представилась.

– А как вас зовут?

– Даниэль Нада, – ответила блондинка. – Я здесь начальница.

Сандра огляделась, завороженная открывшимся ей зрелищем. После развода она стала часто заказывать здесь еду, но, конечно, совершенно не представляла, что находится на другом конце провода – по видеофону можно было увидеть лишь рекламные объявления новых деликатесов «Фуд Фуд». Несколько освоившись, она обратилась к начальнице:

– Я хотела бы взглянуть на записи о заказах одного из ваших клиентов.

– Вы знаете номер телефона?

Сандра запела:

– Девять-шесть-семь…

Нада улыбнулась:

– Я имела в виду номер не нашего телефона, а вашего клиента.

Сандра вручила ей клочок бумаги с номером Рода. Нада подошла к одному из терминалов и похлопала по плечу сидевшего за ним молодого человека. Тот кивнул, закончил прием текущего заказа и освободил ей место. Начальница села за терминал и набрала нужный телефонный номер.

– Вот то, что вы просили. – Она слегка отклонилась, чтобы Сандра могла хорошо разглядеть записи на экране.

Род Черчилл последние шесть недель подряд заказывал один и тот же ужин – кроме…

– Он всегда заказывал низкокалорийную подливку, – сказала Сандра. – А в самый последний раз тут указана обычная.

Начальница нагнулась поближе к экрану.

– Так и есть, – согласилась она, улыбнувшись. – Ничего удивительного, откровенно говоря, наша низкокалорийная подливка – изрядная гадость. В сущности, это даже не настоящая подливка, ее делают из растительных пектинов. Может, он просто решил нормально поесть.

– Или один из ваших диспетчеров ошибся.

Начальница покачала головой:

– Это совершенно исключено. Люди, как правило, консервативны и в девяти случаях из десяти хотят получить то же, что и в предыдущий раз. У нас это заранее предусмотрено, и ПОКу не приходится заново набирать заказ на клавиатуре, если только клиент не захочет чего-нибудь новенького.

– ПОКу?

– Представителю обслуживания клиентов.

Ну и ну, подумала Сандра.

– Если никаких изменений не было, ПОК просто нажимает клавишу F2 – это означает «повторить заказ».

– Вы можете сказать, кто принимал его последний заказ?

– Конечно. – Она показала строчку на экране. – ПОК 054 – это Анни Делано.

– Она сейчас здесь? – спросила Сандра. Начальница оглядела помещение.

– Вон она – с «лошадиным хвостиком».

– Мне бы хотелось с ней поговорить.

– Не понимаю, какая разница, какую подливку он заказал. – В голосе начальницы появилось раздражение.

– Разница в том, – холодно ответила Сандра, – что человек, заказавший у вас ужин, умер от реакции на пищу, которую он ел.

Начальница испуганно прикрыла рот рукой.

– Боже мой. Я… я позову своего босса.

– В этом нет нужды, – перебила Сандра. – Я просто хочу поговорить с этой юной леди.

– Конечно, конечно. – Начальница повела Сандру к терминалу, за которым работала Анни Делано. Девушке на вид было лет семнадцать. Она только что получила повторный заказ и сделала как раз то, что, по словам начальницы, от нее и требовалось: нажала клавишу F2.

– Послушай, Анни, – сказала Нада, – эта женщина – офицер полиции. Она хочет задать тебе несколько вопросов.

Анни посмотрела на Сандру круглыми от испуга глазами.

– Мисс Делано, – начала Сандра подчеркнуто официально, – в прошлую среду вечером вы приняли заказ от человека по имени Род Черчилл. Он заказал на ужин ростбиф.

– Если вы так говорите, мадам, значит, так и есть, – растерянно пробормотала Анни.

Сандра повернулась к начальнице:

– Выведите это на экран.

Начальница склонилась над клавиатурой и набрала номер телефона. Анна недоумевающе наблюдала за этими манипуляциями.

– Вы изменили его обычный заказ, – продолжала Сандра. – Он всегда брал низкокалорийную подливку, но в последний раз вы дали ему обычную.

– Я могла это сделать только по его требованию, – Анни заговорила увереннее.

– Вы не помните, он просил об этом изменении?

Анна тупо уставилась на экран.

– Сожалею, мадам. Я вообще ничего не могу вспомнить об этом заказе. Я принимаю в день свыше двухсот заказов, а это было неделю назад. Но честное слово, я бы никогда не изменила заказ, если бы он сам об этом не попросил.

Александра Фило снова отправилась в «Дуоп эдвертайзинг» и попросила руководство предоставить один из изолированных кабинетов для дополнительных бесед с сослуживцами Ханса Ларсена. Хотя интересовала ее только Кэти Хобсон, она сначала вкратце поговорила с двумя другими людьми, чтобы Кэти ничего не заподозрила.

Как только Кэти села, Сандра участливо ей улыбнулась.

– Я только что узнала о смерти вашего отца, – сказала она, – и поверьте, очень вам сочувствую. У меня самой отец умер в прошлом году; я знаю, как тяжела такая потеря.

Кэти ответила едва заметным вежливым кивком:

– Спасибо.

– Однако не скрою, меня заинтриговал тот факт, – продолжала Сандра, – что Ханс Ларсен и ваш отец умерли почти одновременно.

Кэти вздохнула:

– Беда никогда не приходит одна.

Сандра кивнула:

– Значит, вы считаете, что это просто совпадение?

Кэти выглядела явно шокированной.

– Ну конечно, совпадение. Я имею в виду, Боже мой, меня мало что связывало с Хансом, а отец умер естественной смертью.

Сандра окинула Кэти с ног до головы оценивающим взглядом.

– Что касается Ханса, то мы обе знаем, что вы говорите неправду. У вас с ним была какая-то любовная интрижка.

В больших голубых глазах Кэти сверкнул вызов. Сандра предостерегающе подняла руку:

– Не волнуйтесь, миссис Хобсон. Я не собираюсь вмешиваться в вашу личную жизнь и не имею ни малейшего желания сообщать об этой измене вашему мужу или вдове Ханса, если уж на то пошло. Конечно, при том условии, что вы не имеете отношения к его убийству.

Тут уж Кэти не на шутку рассердилась:

– Послушайте, во-первых, то, что случилось между мной и Хансом, было давным-давно. Во-вторых, мой муж уже все знает. Я ему сама рассказала.

Сандра удивилась:

– В самом деле?

– Да. – Кэти, кажется, поняла, что, возможно, тут она допустила ошибку, и поспешила добавить: – Так что, как видите, мне нечего скрывать и незачем было убивать Ханса. Его молчание мне ни к чему.

– А как насчет вашего отца?

– Снова вам говорю, он умер естественной смертью, – негодующе воскликнула Кэти.

– Сожалею, что именно мне приходится сообщать вам об этом, – сказала Сандра, – но боюсь, что вы ошибаетесь.

Кэти, похоже, разозлилась.

– Черт возьми, инспектор, и так тяжело пережить смерть отца, а тут еще вы со своими дурацкими шутками.

Сандра понимающе кивнула:

– Поверьте, миссис Хобсон, я бы не стала говорить подобные вещи, не имея доказательств. Дело в том, что заказ вашего отца на ужин из ресторана был подменен.

– Заказ на ужин? О чем вы говорите?

– Ваш отец принимал выписанное ему лекарство, требующее строжайшей диеты. Каждую среду, когда вашей матери не было дома, он заказывал ужин – всегда одно и то же, всегда безопасную для него пищу. Но перед смертью он получил заказ, содержащий нечто, вызвавшее у него сильную реакцию, в результате чего у него резко подскочило кровяное давление.

Кэти остолбенела:

– О чем вы говорите, инспектор? Смерть от готового ужина?

– Я сначала подумала, что это был несчастный случай, – продолжала Сандра. – Но затем кое-что проверила. Оказалось, что за несколько дней до смерти вашего отца кто-то нелегально проник в национальную базу данных конфиденциальной медицинской информации – МедБазу. Тот, кто это сделал, мог обнаружить, что ваш отец принимал фенелзин.

– Фенелзин? – удивилась Кэти. – Но это же антидепрессант.

– Вам это известно? – спросила Сандра.

– Моя сестра принимала его некоторое время.

– И вы знаете об ограничениях на диету?

– Никакого сыра, – ответила Кэти.

– Ну, на самом деле этих ограничений гораздо больше.

Кэти покачала склоненной головой, и, как показалось Сандре, этот жест был очень похож на непритворное изумление.

– Отец на антидепрессанте, – еле слышно сказала она, словно разговаривала сама с собой. Но затем она подняла голову и посмотрела Сандре прямо в глаза. – Это безумие.

– МедБаза сохраняет записи о сеансах связи с ней. Пришлось как следует поработать, но я проверила все запросы за двухнедельный период, предшествовавший смерти вашего отца. Я обнаружила фальшивый запрос, поступивший за три дня до того, как он умер.

– В каком смысле фальшивый?

– Врач, от имени которого был сделан запрос, находился в отпуске в Греции.

– С большинством баз данных можно связаться из любой точки планеты, – возразила Кэти.

Сандра кивнула:

– Верно. Но я позвонила в Афины; этот врач клятвенно заверил меня, что с тех пор, как туда приехал, он не занимался ничем, кроме осмотра археологических раскопок.

– А вы можете сказать, чьи именно истории болезни были затребованы?

Сандра на миг опустила глаза.

– Нет. Только время, когда тот, кто использовал этот допуск, начал и кончил сеанс связи. И то и другое произошло около четырех часов ночи по торонтскому времени.

– В Греции это середина дня.

– Да, но это также именно то время, когда МедБаза наименее загружена. Мне сказали, что в этот час с ней почти всегда можно связаться незамедлительно. Если кому-то было нужно провести сеанс связи как можно быстрее, то он выбрал для него самое подходящее время.

– И все же – использовать ингредиенты нормальной пищи, чтобы спровоцировать летальный исход, – для этого необходимо ужасно много знать.

– Да, действительно, – согласилась Сандра. Немного помолчав, спросила: – У вас ведь ученая степень по химии, не так ли?

Кэти шумно выдохнула:

– Верно, по неорганической химии. В фармакологии я совсем не разбираюсь. – Она развела руками. – Все это мне кажется очень надуманным, инспектор. Самый страшный враг, который был у моего отца, это футбольный тренер из Ньютон-брукской средней школы.

– Как его фамилия?

Кэти раздраженно хмыкнула:

– Я пошутила, инспектор. Кому мог помешать мой отец.

Сандра глядела мимо собеседницы.

– Возможно, вы правы. Эта работа иногда может сильно достать. – Она обезоруживающе улыбнулась. – Боюсь, у нас у всех склонность к паранойе. Простите меня и, пожалуйста, позвольте еще раз высказать сожаление по поводу смерти вашего отца. Я действительно представляю, каково вам сейчас.

Голос Кэти прозвучал спокойно, но ее выдавали глаза, горевшие от волнения:

– Спасибо.

– Еще несколько вопросов, и тогда, надеюсь, мне больше не придется вас беспокоить. – Сандра взглянула на экран своей записной книжки. – Вам что-нибудь говорит фамилия Десаль? Жан-Луи Десаль?

Кэти молчала.

– Он учился вместе с вами в Торонтском университете.

– Это было так давно.

– Верно. Позвольте тогда сформулировать вопрос иначе: когда я беседовала с Жаном-Луи Десалем, он вспомнил ваше имя. Не Катрин Хобсон, а Катрин Черчилл. И припомнил также вашего мужа: Питера Хобсона.

– Фамилия, которую вы назвали, – осторожно сказала Кэти, – мне кажется смутно знакомой.

– Вы встречались с Жаном-Луи Десалем после окончания университета?

– Бог ты мой, нет, конечно. Понятия не имею, что с ним стало.

Сандра кивнула:

– Спасибо, миссис Хобсон. Большое спасибо. Ну вот пока и все.

– Подождите, – воскликнула Кэти. – Почему вы спрашивали меня о Жане-Луи?

Сандра захлопнула портативный компьютер и положила его в чемоданчик.

– Это тот врач, под именем которого кто-то проник в базу данных.

ГЛАВА 36

Дух, модель бессмертной души Питера Хобсона, продолжал наблюдать, как развивается Саркарова искусственная жизнь. Это был захватывающий процесс.

Не игра. Жизнь. Но бедный Саркар – ему явно недоставало воображения. Его программы были тривиальны. Некоторые из них просто порождали клеточные автоматы, другие всего лишь развивали фигуры, напоминавшие насекомых. О, синие рыбы производили впечатление, но по сложности им было далеко до настоящих, к тому же рыбы вот уже триста миллионов лет не являлись на Земле доминирующей формой жизни.

Духу хотелось большего. Гораздо большего. В конце концов, теперь он мог анализировать ситуации гораздо сложнее, чем те, с которыми мог справиться Саркар, и в его распоряжении было все время Вселенной.

Однако, прежде чем перейти к делу, он долго думал – думал о том, что, собственно, он хотел бы получить.

А затем, установив критерии отбора, он приступил к выполнению задуманного.

Питер решил больше не читать романов Спенсера, по крайней мере какое-то время, и все из-за контрольного двойника – оказалось, что он читает Томаса Пинчона. Просматривая книжные полки в гостиной, он нашел старое издание «Повести о двух городах», еще в юности подаренное ему отцом. Он так и не удосужился прочитать эту книгу, но, к своему стыду, обнаружил, что это единственное классическое произведение во всем доме – дни, когда он читал Марло и Шекспира, Декарта и Спинозу, давно миновали. Конечно, он мог загрузить в свой планшет для чтения все что угодно из сети – одно из достоинств классики в том, что вся она доступна по сети бесплатно. Но в последнее время он и так слишком много времени имел дело с техникой. Старая, запыленная книга – вот чего ему не хватало.

Кэти сидела на диване с читальным планшетом в руках. Питер сел рядом с ней, открыл твердый переплет своей книги и начал читать:

Это было лучшее из всех времен, это было худшее из всех времен, это был век мудрости, это был век глупости, это была эпоха веры, это была эпоха безверия, это была пора Света, это была пора Мрака, это была весна надежды, это была зима отчаяния, перед нами было все, перед нами не было ничего, мы все должны были отправиться на Небеса, мы все должны были отправиться в противоположную сторону.

Питер улыбнулся про себя: сентенция, достойная его двойника Духа. Возможно, оплата за каждое слово столь же способствует удлинению мыслей, как и посмертное бытие.

Он так и не продвинулся дальше этой фразы, когда краем глаза заметил, что Кэти отложила свой планшет и явно хочет поговорить. Питер вопросительно посмотрел ей в лицо.

– Эта сыщица, Фило, сегодня снова пришла ко мне на работу, – сказала она, откинув со лба волосы.

Питер захлопнул книгу и положил ее на журнальный столик у дивана.

– Лучше б она оставила тебя в покое.

Кэти кивнула:

– Мне бы этого тоже хотелось – не могу сказать, что она сама мне не понравилась, она была достаточно вежлива. Но она считает, что существует какая-то связь между смертью отца и убийством Ханса.

Питер удивленно уставился на нее:

– Твой отец умер из-за разрыва аневризмы или чего-то в этом роде.

– Я тоже так думала. Но инспекторша сказала, что его могли убить преднамеренно. Он был на антидепрессанте, который называется фенелзин, и…

– Род? На антидепрессанте?

Кэти кивнула:

– Меня это тоже удивило. Инспекторша сказала, что он съел что-то такое, чего не должен был есть, и это вызвало гипертонический криз. При его состоянии здоровья это и послужило причиной смерти.

– Это наверняка был несчастный случай, – сказал Питер. – Он не обратил внимания или просто не понял, что сказал ему его врач.

– Ты же знаешь, мой отец был очень педантичен. Инспектор Фило считает, что заказ на ужин ему подменили.

Питер не мог этому поверить.

– В самом деле?

– По крайней мере она мне так сказала. – Пауза. – Ты помнишь Жана-Луи Десаля?

– Жана-Луи… ты имеешь в виду Удара?

– Удара?

– Его так прозвали в университете. У него были такие вздутые вены на лбу. Казалось, что его вот-вот хватит удар. – Питер посмотрел в окно гостиной. – Удар Десаль. Боже, я ни разу за все эти годы не вспомнил о нем. Интересно, кем он стал?

– Мне сказали, он врач. Его допуск, похоже, использовали для доступа к истории болезни отца.

– Но что Удар мог иметь против твоего отца? Я хочу сказать, хм, ведь они даже не были знакомы.

– Инспекторша думает, что кто-то воспользовался допуском Десаля.

– Вот как.

– И еще, – Кэти чуть помедлила, – эта инспекторша знает обо мне и Хансе.

– Ты рассказала ей?

– Разумеется, нет. Это не ее ума дело. Но кто-то ей рассказал.

У Питера перехватило дыхание.

– Я так и думал, что все в твоей конторе знают. – Он стукнул ладонью по подлокотнику дивана. – Проклятие!

– Поверь, – грустно сказала Кэти, – мне все это так же неприятно, как и тебе.

Питер кивнул:

– Я знаю. Прости.

В голосе Кэти была осторожность и неуверенность, она словно нащупывала почву:

– Я все пытаюсь угадать, кто мог так ненавидеть Ханса и отца.

– И что, есть какие-нибудь соображения?

Она посмотрела на него долгим, испытующим взглядом. Наконец просто и буднично спросила:

– Питер, это ты сделал?

– Что?

Кэти с трудом проглотила застрявший в горле комок.

– Ты подстроил убийства Ханса и моего отца?

– Я ни хрена не верю во всю эту муть, – возмутился Питер.

Кэти молча продолжала глядеть на него.

– И как только такое могло прийти тебе в голову?

Она чуть помедлила. Буря чувств отразилась на ее лице – трепет от того, что она должна задать этот вопрос, страх перед тем, каким может оказаться ответ, стыд, что у нее вообще могли появиться подобные мысли, вскипающий гнев.

– Я не знаю, – сказала она дрожащим голосом. – Ну просто… у тебя ведь в некотором роде был мотив.

– Что касается Ханса, возможно, но твой отец? – Питер развел руками. – Если бы я убивал каждого, кого считаю идиотом, то все улицы были бы завалены трупами.

Кэти молчала.

– Кроме того, – добавил Питер, чтобы нарушить затянувшееся молчание, – я не единственный разгневанный муж, который хотел бы навсегда избавиться от Ханса.

Кэти посмотрела ему прямо в глаза:

– Но даже если то, что ты сказал насчет других разгневанных мужей, верно, никому из них не нужна была смерть моего отца.

– Эта тупоголовая сыщица заразила тебя своей паранойей. Клянусь, я не убивал ни твоего отца, ни… – это имя он произнес сквозь зубы, стиснув челюсти, – …Ханса.

– Но если она права и это были подстроенные смерти…

– Во всяком случае, не я их подстраивал. Бог ты мой, за кого же ты меня принимаешь?

Она тряхнула головой:

– Прости. Я знаю, что ты не стал бы делать ничего подобного. Просто дело в том, ну, это похоже на то, что, будь на твоем месте кто-нибудь другой, он мог бы это сделать… если бы этот другой был не ты, вот так-то.

– Но я же сказал тебе… о Боже!

– Что?

– Ничего.

– Нет, что-то не так. Скажи мне.

Питер уже вскочил на ноги.

– Потом. Мне нужно срочно поговорить с Саркаром.

– С Саркаром? Ты считаешь, что это он?

– Боже, конечно, нет. Это ведь не Ханс написал «Сатанинские стихи».

– Но…

– Мне нужно идти. Я вернусь поздно. – Питер схватил пальто и вышел из дома.

Питер вел машину по Пост-роуд к Бэйвью-авеню. Он включил радиотелефон и нажал клавишу, запрограммированную набирать номер домашнего телефона Саркара. Трубку взяла его жена.

– Алло?

– Привет, Рахима. Это Питер.

– Питер! Как приятно тебя слышать!

– Спасибо. Саркар дома?

– Он внизу, смотрит хоккей.

– Ты не могла бы позвать его, а? Это очень важно.

– Ха, – задумчиво сказала Рахима, – мне никогда еще не приходилось разговаривать с ним во время хоккейного матча. Погоди секунду.

Наконец послышался голос Саркара:

– Счет шесть-шесть, назначено дополнительное время, Питер, тебя может спасти только то, что дело и впрямь окажется очень важным.

– Прости, – извинился Питер. – Но послушай, ты читал в газете об убийстве, ну, когда жертву еще и изуродовали? Помнишь, несколько недель тому назад?

– Да, кажется, припоминаю.

– Убили одного из сослуживцев Кэти.

– Вот оно что.

– И… – начал было Питер, но осекся. – Что?

Это твой лучший друг, убеждал себя Питер. Твой лучший друг.

Его слегка мутило. Как, после всех этих ужинов вдвоем, лицом к лицу, вдруг выдать такое по телефону?

– У Кэти была с ним связь.

Саркар, похоже, был шокирован.

– В самом деле?

Питер с трудом выдавил из себя:

– Да.

– Ух, – только и мог сказать Саркар. – Ух.

– И как ты, наверно, знаешь, недавно умер отец Кэти.

– Да, конечно, знаю. Я был очень огорчен.

– А вот я не уверен, что могу сказать про себя то же самое, – заметил Питер.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Полиция предполагает, что его убили.

– Убили?!

– Да. Его и сослуживца Кэти.

– А'удхубилла.

– Я этого не делал, – с отчаянием воскликнул Питер.

– Конечно, нет.

– Но в некотором смысле я действительно хотел, чтобы они умерли. И…

– Тебя подозревают?

– Думаю, да.

– Но ты этого не делал?

– Нет, по крайней мере не этот мой экземпляр.

– Этот экз… о Боже.

– Вот именно.

– Встретимся в «Зеркальном отражении», – поспешно сказал Саркар и повесил трубку.

Питер свернул на другую дорожку.

Питер жил ближе к «Зеркальному отражению», чем Саркар, к тому же он выехал раньше, так что до приезда друга ему пришлось прождать добрых полчаса, поставив машину на автостоянку, где кроме нее стояла лишь еще одна машина.

«Тойота» Саркара остановилась рядом с Питеровым «мерседесом». Питер стоял рядом с машиной, прислонившись к дверце.

– «Листья» выиграли, – сообщил Саркар. – Я услышал это по дороге сюда.

Господи, какая разница? Саркар просто искал какой-то стабильности среди безумия. Питер кивнул, принимая это замечание.

– Значит, ты считаешь… ты считаешь, что один из твоих двойников?.. – Саркар боялся произнести вслух эту мысль.

Питер снова кивнул:

– Возможно.

Они направились к стеклянному вестибюлю «Зеркального отражения». Саркар прижал свой большой палец к стеклянной пластинке дактилоскопического замка.

– Видимо, есть доказательства, что историю болезни моего тестя кто-то изучал, пользуясь допуском одного из моих знакомых по университету.

– Вот оно что. – Они шли по длинному коридору. – Но все же для этого нужно знать его пароль и все прочее.

– В Торонтском университете имена пользователей присваивают, прибавляя к фамилии первую букву твоего имени. А что касается пароля, то по умолчанию на первых занятиях с использованием компьютеров им всегда считается твоя фамилия, написанная задом наперед. Потом обычно меняют и имя пользователя, и пароль, но всегда находится какой-нибудь идиот, который так и не удосужится это сделать. Если бы мой двойник захотел проникнуть в медицинскую базу данных, он мог бы наугад перебирать фамилии знакомых мне студентов-медиков и смотреть, пользуется ли до сих пор кто-нибудь из них своими старыми именами пользователей и паролями.

Они пришли в компьютерную лабораторию Саркара. Он приложил свой большой палец к еще одному дактилоскопическому замку. Засовы щелкнули, и тяжелая дверь со скрипом отворилась.

– Значит, теперь мы должны избавиться от двойников.

Питер нахмурился.

– Что-то не так? – тут же отреагировал Саркар.

– Мне… наверно, мне почему-то не хочется этого делать, – неуверенно сказал Питер. – Ведь скорее всего только один из них виновен в этих убийствах; остальные не должны из-за него пострадать.

– Нам некогда изображать из себя сыщиков. Мы должны все это прекратить, пока виновный двойник не убил еще кого-нибудь.

– Но будет ли он снова убивать? Я знаю, почему был убит Ханс, и, хотя сам я на такое не способен, тем не менее не могу сказать, что меня огорчила его смерть. Я также понимаю, почему был убит мой тесть. Но больше я никому не желаю зла. Конечно, есть и другие, обидевшие и обманувшие меня или отравившие некоторые периоды моей жизни, но я искренне хочу, чтобы все они оставались в добром здравии.

Саркар сделал вид, будто дает Питеру пощечину.

– Очнись, Питер. Двойников необходимо уничтожить немедленно.

Питер нехотя кивнул:

– Конечно, ты прав. Пора выключить рубильник.