Текст книги "Проклятие и невидимка"

6

У меня перехватило дыхание. Я в ужасе уставился на эти глаза, возникшие из ниоткуда в глубине зеркала.

Глаза смотрели прямо на меня. Темные и зловещие.

Вскрикнув от страха, я отвернулся от зеркала.

– Левша! – Я сам поразился тому, как слабо и хрипло прозвучал мой голос. Как будто кто-то меня душил.

Левша стоял на пороге и ухмылялся.

Только теперь до меня дошло, что глаза в зеркале, которые так меня напугали, – это отражение глаз моего брата.

Я подскочил к нему и схватил за плечи.

– Как ты меня напугал, идиот! – сдавленно выкрикнул я.

Он улыбнулся еще ехиднее.

– Сам ты идиот.

Мне хотелось его придушить. Тоже мне, шутник фигов.

– Чего ты так веселишься? Я едва заикой не сделался! – Я впечатал брата в стену.

Он лишь плечами пожал.

– И вообще, что ты здесь делаешь, на чердаке? – Я не на шутку разозлился.

Меня до сих пор пробивал озноб, как только я вспоминал об этих темных глазах, что смотрели на меня из зеркала. Ощущеньице не из приятных, можете мне поверить!

– Я слышал твои шаги. – Левша продолжал ухмыляться. – Мне не спалось. Я услышал, как ты вышел из комнаты. И пошел за тобой.

– Нечего тебе здесь делать, ночью на чердаке! – рявкнул я на него. – Ночью тебе надо спать.

– И тебе тоже, – выпалил он в ответ.

– Спускайся вниз и ложись в кровать, – сказал я.

Голос у меня стал нормальным, и я постарался придать ему строгую интонацию. Чтобы Левше было ясно, что сейчас со мной шутки плохи.

Левша даже с места не сдвинулся.

– Ага. Уже бегу.

Все-таки наглый у меня братец.

– Лучше бы ты не выпендривался, – сказал я. – Возвращайся к себе. Сейчас же.

– Уже бегу, – повторил он, упрямо поджав губы. – А если ты меня прогонишь, я папе с мамой нажалуюсь, что ты здесь торчишь.

Меня бесит, когда он начинает мне угрожать. И он это знает. Вот почему он все время грозится нажаловаться на меня папе с мамой. Он вообще-то не ябеда. Просто ему нравится меня доставать.

Иногда у меня возникает желание его пришибить.

Но мы живем в цивилизованном обществе.

Так нам всегда говорят папа с мамой, когда мы с Левшой затеваем очередную драку: «Немедленно прекратите. Как так можно? Мы же живем в цивилизованном обществе».

Отсюда вывод, что цивилизация – это не всегда благо.

Но как бы там ни было, я уже понял, что так просто мне от Левши не отделаться. Он намеревался остаться на чердаке и посмотреть, что я буду делать с зеркалом. А брат у меня – малый упрямый, как сто ослов.

Теперь, когда мой испуг прошел и сердцебиение стало нормальным, я постепенно начал успокаиваться. Злость тоже слегка поутихла, так что я решил не препираться с Левшой. Если хочет, пусть остается.

Я отошел от него и опять повернулся к зеркалу.

Ясное дело, на этот раз там не было никаких зловещих глаз.

– Что ты делаешь? – Левша подошел к зеркалу и встал у меня за спиной.

– Просто рассматриваю это зеркало… – Я небрежно пожал плечами.

– Хочешь опять стать невидимым? – спросил он. Он стоял совсем рядом со мной, так что я даже чувствовал кислый запах его дыхания. Как будто Левша наелся лимонов.

Я отпихнул его от себя.

– Не дыши мне в лицо. У тебя изо рта воняет.

Он обозвал меня дураком. Я ответил. Взаимная брань затянулась минут на пять.

Я уже пожалел, что вообще поднялся сюда.

Наконец мне все-таки удалось уговорить Левшу чуть отойти.

Это была значительная победа.

Я повернулся обратно к зеркалу, зевая во весь рот. Мне вдруг ужасно захотелось спать. Может быть, из-за жары. Или, может, я просто устал, препираясь с моим умником-братцем. Или уже действительно было поздно.

– Я сейчас включу лампу, – сказал я Левше, протягивая руку к цепочке. – А ты мне скажешь, стал я невидимым или нет.

– Нет! – Он рванулся ко мне и попытался меня оттолкнуть. – Я тоже хочу. Дай мне!

– Ну уж нет, – отпихнул я его.

– Ну уж да! – Он опять попытался меня оттолкнуть.

Я опять отпихнул его. Но тут мне в голову пришла неплохая мысль:

– Давай мы вместе встанем перед зеркалом, и я включу свет.

– Ну ладно, давай.

Левша встал перед зеркалом, нос к носу со своим отражением.

Вид у него был – обхохочешься. Особенно в этой жуткой зеленой пижаме.

Я встал у него за спиной.

– Вот мы есть…

Я встал на цыпочки, взялся за цепочку и потянул.

7

Над зеркалом вспыхнул свет.

– Ой, – вырвалось у меня.

Свет был таким ярким, что резал глаза.

Но уже через пару секунд он заметно потускнел, и мои глаза потихонечку начали привыкать к изменившемуся освещению.

Я повернулся к Левше. Хотел ему что-то сказать… Но я сразу забыл, что именно собирался ему сказать. У меня все вылетело из головы, когда я увидел, что Левши нет.

– Л-левша? – выдавил я.

– Я здесь, – отозвался он. Его голос звучал совсем рядом, но Левши я не видел. – Макс, ты где?

– Ты меня не видишь? – теперь я уже кричал.

– Нет, – промямлил Левша. – Не вижу.

Я чувствовал его кислое дыхание. Я знал, что он стоит рядом. Но невидимый. Он был здесь, но его как бы и не было.

Выходит, они меня не разыгрывали. Тогда, в субботу, Эрин, Эйприл и Левша говорили мне чистую правду. Я действительно был невидимым.

И теперь я опять стал невидимым. И Левша – со мной за компанию.

– Эй, Макс! – голос у брата дрожал. – Как-то мне странно.

– Да, мне тоже странно, – согласился я. – Ты меня правда не видишь, Левша?

– Нет. И себя тоже не вижу, – растерянно проговорил он.

Зеркало. Я совершенно забыл посмотреться в зеркало.

Есть у меня отражение или нет?

Я повернулся к зеркалу. Яркий свет разливался по всей поверхности, отражаясь от стекла слепящим пятном.

Я прищурился, вглядываясь в это сияние. Я увидел… вернее, я ничего не увидел.

Ни себя.

Ни Левшу.

Там было лишь отражение стены у нас за спиной и отражение открытой двери, что вела из комнаты на освещенный чердак.

– У нас нет отражения, – сказал я.

– Круто, – подытожил Левша.

Он схватил меня за руку. Я подскочил от неожиданности.

– Эй, не дури! – воскликнул я.

Когда тебя хватает кто-то невидимый… это не самое приятное ощущение.

Я тоже схватил его и пощекотал под ребрами. Он расхохотался.

– Тела, выходит, у нас остались, – заключил я. – Просто мы их не видим.

Он тоже хотел меня пощекотать, но я увернулся.

– Эй, Макс, ты куда? – в голосе Левши снова сквозил испуг.

– А вот попробуй найди меня, – поддразнил я, отступая к стене.

– Я… у меня не получится. – Его голос дрожал. – Вернись сюда, ко мне, хорошо?

– Ну уж нет, – заявил я. – Ты будешь щекотаться.

– Не буду, честное слово, – пообещал Левша.

Я бесшумно шагнул к нему.

– Макс, ты здесь? – неуверенно позвал он.

– Здесь. Прямо перед тобой. Я даже чувствую, как у тебя изо рта воняет.

Он рванулся на звук моего голоса и, конечно же, принялся меня щекотать. Маленький врунишка.

Мы немного повозились, мутузя друг друга. Вы даже не представляете, как это странно, когда борешься с человеком, которого не видишь.

Наконец мне это надоело, и я его оттолкнул.

– Интересно, а если мы спустимся вниз, останемся мы невидимыми или нет? – сказал я. – А если вообще выйдем из дома?

– И пойдем за всеми шпионить? – предложил Левша.

– Ага. – Я зевнул. Мне вдруг стало как-то не по себе. Я не мог сообразить, в чем дело, но во мне шевельнулось какое-то странное беспокойство. – За девчонками будем подглядывать.

– Круто, – отозвался Левша.

– Помнишь тот старый фильм, который предки смотрели на телевизору? – спросил я. – Про привидений, которые пугали людей, то появляясь, то исчезая. Они там здорово прикалывались, привидения. Всех-всех пугали. Мы тоже так можем.

– Но мы же не привидения… – голос у Левши дрогнул.

По-моему, ему стало страшно. И мне тоже вдруг стало страшно.

– Может, вернемся в нормальное состояние? – предложил Левша. – А то я себя чувствую… как-то не так.

– Я тоже, – признался я.

Мне казалось, что мое тело теряет вес и становится легким, точно воздушный шарик. Казалось, я сейчас взлечу. Ощущение, надо сказать, тоже не из приятных.

– А как нам теперь стать нормальными? – спросил Левша.

– Ну… когда я в прошлый раз был невидимым, я потянул за цепочку и выключил свет. Свет погас – и я стал нормальным. Наверное, надо выключить лампу.

– Ну так выключи, – всхлипнул Левша. – Только быстрее, ладно?

– Сейчас выключу. – У меня вдруг закружилась голова, как бывает, когда долго катаешься на карусели. И опять показалось, что я сейчас взлечу под потолок.

– Быстрее, – поторопил меня Левша.

Я слышал, как он дышит. Сбивчиво и неровно.

Я протянул руку и взялся за цепочку.

– Какие проблемы? – заявил я ему бодрым тоном. – Сейчас мы с тобой снова будем нормальными.

Я дернул за цепочку.

Свет погас.

Но мы с Левшой не появились.

8

– Макс… Я тебя не вижу, – захныкал Левша.

– Я знаю, – прошептал я в ответ. Я был напуган до полусмерти. – Я тебя тоже не вижу.

– Что случилось? – Похоже, Левша был готов разреветься.

Я почувствовал, как он вцепился в мою невидимую руку.

– Я… не знаю, – выдавил я. – В тот раз все получилось. Я выключил свет и сразу же появился.

Я уставился в зеркало. Нас там не было.

Ни меня, ни Левши.

Мы по-прежнему не отражались в зеркале.

Я замер, тупо глядя на то место, где должны были быть наши отражения. Меня буквально парализовало от ужаса. Хотя в глубине души я был рад, что Левша меня не видит. Потому что мне совсем не хотелось, чтобы мой младший брат увидел меня в таком состоянии.

– Попробуй еще раз, Макс, – всхлипнул он. – Пожалуйста!

– Ладно. Только ты не паникуй, хорошо?

– Легко сказать, не паникуй! – взвыл Левша. – А если мы такими останемся навсегда? И нас больше никто никогда не увидит?

Мне вдруг стало плохо. To есть по-настоящему плохо. Я даже испугался, что меня стошнит.

Держись, приказал я себе. Ты должен что-то придумать. Хотя бы ради Левши.

Я встал на цыпочки и потянулся к цепочке.

Но не достал до нее.

Я попробовал еще раз. И опять не достал.

А потом раз – и я появился. И Левша тоже.

Мы снова видели друг друга. И свои отражения в зеркале.

– Вернулись! – воскликнули мы в один голос.

Мы повалились на пол и стали смеяться, как двое придурочных. Мы были по-настоящему счастливы, что все обошлось.

И только потом до меня дошло, что на дворе глубокая ночь.

– Тише ты… – Я сгреб Левшу в охапку и зажал ему рот ладонью. – Если родичи нас здесь застукают, они нам бошки поотрывают, – прошептал я.

Он взглянул на свое отражение в зеркале и вдруг посерьезнел:

– А почему мы так долго не появлялись?

Я пожал плечами.

– Понятия не имею. – Я на секунду задумался. – Может, чем дольше ты остаешься невидимым, тем больше тебе надо времени, чтобы вернуться в нормальное состояние?

– Как так? – не понял Левша.

– Когда я в первый раз сделался невидимкой, я пробыл в таком состоянии всего лишь несколько секунд, – объяснил я ему. – И стал нормальным, как только выключил свет. Но сегодня…

– Сегодня мы пробыли невидимками дольше, – перебил меня Левша. – И поэтому мы дольше не возвращались. Я понял.

– А ты не такой тупой, каким кажешься. – Я снова зевнул.

– Зато ты тупой! – огрызнулся он.

Я вдруг понял, что валюсь с ног от усталости. Я шагнул к двери на чердак, сделав знак Левше, чтобы он шел за мной. Но он замер в нерешительности, поглядывая на свое отражение в зеркале.

– Надо сказать папе с мамой про зеркало, – заявил он.

– Ни в коем случае! – отозвался я. – Не надо им говорить. Если они узнают о нем, то заберут его. И запретят нам с ним баловаться.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Я даже не знаю, хочется ли мне с ним баловаться.

– А мне вот хочется! – Я встал в дверях и повернулся к зеркалу. – Еще разок – уж точно.

– Зачем? – Теперь уже Левша зевал во весь рот.

– Чтобы напугать Зака, – ухмыльнулся я.

Зак смог прийти к нам только в субботу. Едва он вошел, я хотел сразу же затащить его на чердак. Мне не терпелось показать ему волшебное зеркало. Но больше всего мне хотелось его напугать!

Однако мама усадила нас обедать. Суп куриный с лапшой из банки и сандвичи с джемом и арахисовым маслом.

Я проглотил суп за считанные минуты, даже не прожевывая лапшу. Левша весь извертелся за столом, бросая на меня многозначительные взгляды. Ему, как и мне, не терпелось напугать Зака.

– Где тебя так постригли? – спросила моя мама у Зака. Она даже встала из-за стола и подошла к нему, чтобы повнимательнее рассмотреть его прическу. Судя по маминому выражению, стрижка Зака ей очень не нравилась.

– В салоне на нашем бульваре, – отозвался Зак, проглотив кусок сандвича с арахисовым маслом.

Теперь уже все мы уставились на его прическу. На мой взгляд, это была очень крутая стрижка: слева волосы совсем короткие, а справа свисают длинными космами.

– Необычная стрижка, да, – заметила моя мама.

Было ясно, что мама категорически не одобряет такой «необычности». Конечно, она старалась не слишком это показывать. Но, например, если бы я заявился домой с чем-то подобным на голове, меня бы просто убили.

– А что твоя мама на это сказала? – спросила она у Зака.

Он рассмеялся:

– Почти ничего. У нее не было слов.

Мы с Левшой тоже расхохотались.

Я то и дело поглядывал на часы. Мне хотелось скорее подняться из-за стола и пойти наверх.

– Будете блинчики с шоколадным сиропом? – спросила мама, когда мы доели сандвичи.

Зак явно собрался сказать: «Да, будем», но я не дал ему рта раскрыть:

– Может, попозже, с чаем? А то я уже объелся.

И пулей вылетел из-за стола, знаками приглашая Зака идти за мной. Левша уже несся вверх по лестнице.

– Эй, куда это вы так торопитесь? – спросила мама, выходя следом за нами в коридор.

– Э… наверх… на чердак, – выдохнул я на бегу.

– На чердак? – Она озадаченно нахмурилась. – Что там такого уж интересного на чердаке?

– Ну… – Я лихорадочно соображал, чтобы такого соврать. – Там полно старых журналов. Есть очень забавные. Хочу показать их Заку.

Я был ужасно собой доволен. Вообще я туго соображаю, когда надо быстро что-нибудь сочинить.

Мама очень внимательно на меня посмотрела. По-моему, она мне не поверила. Однако пожала плечами и пошла обратно на кухню.

– Ну ладно, играйте. Только постарайтесь не извозиться.

– Мы постараемся.

Я провел Зака по крутым ступеням наверх. Левша уже ждал нас на чердаке.

Здесь, как обычно, было ужасно жарко. Уже через пару секунд я весь вспотел.

Зак остановился на верхней ступеньке и огляделся по сторонам.

– Здесь один старый хлам. Что интересного в старом хламе?

– А вот увидишь, – загадочно отозвался я.

– Сюда, – позвал Левша, подбежав к двери в маленькую комнату.

Он был так возбужден, что уронил свой мячик. Мяч покатился по полу. Левша бросился его поднимать, наступил на него, поскользнулся и растянулся на пузе.

– Так и было задумано! – объявил Левша, поднимаясь и устремляясь за откатившимся мячиком.

– Твой брат что, резиновый? – рассмеялся Зак.

– У него хобби такое, падать на пол, – сказал я. – Он падает по сто раз на дню.

И это не было преувеличением.

Наконец Левша подобрал свой мяч, и мы вошли в маленькую комнатушку. Хотя на улице был ясный солнечный день, в комнате царил таинственный полумрак.

Я подвел Зака к зеркалу. Он постоял пару секунд, разглядывая свое отражение, а потом повернулся ко мне с явным недоумением:

– Ты мне вот это хотел показать?

– Ага, – кивнул я.

– И давно ты торгуешь подержанной мебелью? – спросил он.

– Интересное зеркало, правда? – Я пропустил его издевку мимо ушей.

– Обычное зеркало, – сказал Зак. – Ничего интересного.

Левша рассмеялся. Он бросил мячик о стенку и поймал его на отскоке.

Я нарочно тянул время. Я готовил для Зака большой сюрприз, но мне хотелось немного его помучить. Довести до кондиции. Сам он вечно меня маринует. Всегда ведет себя так, будто знает все на свете. Словно ему открыты все тайны, и если я буду себя хорошо вести, он, так и быть, поделится со мной каким-нибудь важным секретом.

А теперь уже я знал что-то такое, чего не знал Зак. И мне хотелось сполна насладиться моментом. Продлить удовольствие.

Но с другой стороны, мне не терпелось увидеть, какая у Зака будет физиономия, когда я исчезну у него на глазах.

– Пойдемте лучше на улицу, – предложил Зак. – Здесь такая жарища. А у меня с собой велик. Давай сгоняем на школьный двор и поглядим, кто там есть. Наверняка там ребята собрались.

– Может, попозже сгоняем, – сказал я ему и повернулся к Левше: – Ну что, покажем Заку наш секрет? – Я заговорщицки подмигнул брату.

В ответ Левша улыбнулся, пожимая плечами.

– Какой секрет? – сразу же насторожился Зак.

Я хорошо знаю Зака. Он просто терпеть не может, когда у кого-то есть какой-то секрет, в который его не посвящают. Для него это невыносимо.

– Какой секрет? – повторил он нетерпеливо, так и не дождавшись ответа.

– Покажи ему, – сказал Левша, подбрасывая на ладони мячик.

Я почесал подбородок, делая вид, что обдумываю его предложение.

– Ну ладно.

Я махнул Заку рукой, приглашая его встать у меня за спиной.

– Ты что, собираешься перед зеркалом рожи корчить? – Зак покачал головой. – Тоже мне секрет!

– Нет, рожи я корчить не собираюсь. – Я стоял перед зеркалом, пристально глядя в глаза своему отражению. Нет, все-таки я себе нравился.

– Смотри! – таинственно прошептал Левша, подойдя к Заку.

– Да смотрю я уже, смотрю, – раздраженно проговорил Зак.

– Давай поспорим, что я могу раствориться в воздухе, – обратился я к Заку.

– Ага, – пробурчал он. – Охотно верю.

Левша рассмеялся.

– На сколько спорим? – спросил я на полном серьезе.

– На два цента, – сказал Зак. – Это что, какое-то зеркало для цирковых фокусов?

– Что-то вроде того, – неопределенно отозвался я. – Два цента мало. Давай поспорим на десять долларов. Будешь спорить на десять долларов?

– А?

– Да ладно тебе, еще спорить! – Левше, похоже, и самому не терпелось поразить Зака. – Просто покажи ему, и все.

– У меня дома есть целый набор принадлежностей для всяких фокусов, – сказал Зак. – Я сам могу тысячу фокусов показать. Но это забава для младших школьников. – Он презрительно фыркнул.

– Такой фокус ты показать не сможешь, – убежденно заявил я.

– Давай быстрее показывай, и пойдем на улицу! – Зак уже начал терять терпение.

Я встал так, чтобы мое отражение было точно посередине зеркала.

– Тра-та-та-там, – изобразил я барабанную дробь в свою честь. Потом протянул руку и дернул за цепочку на лампе.

Как и раньше, свет зажегся ослепительной белой вспышкой, но уже через пару секунд стал нормальным.

А я исчез.

– Эй! – вскрикнул Зак, отшатнувшись назад.

Он действительно едва не упал от неожиданности.

Невидимый, я повернулся к нему, наслаждаясь его озадаченным видом.

– Макс? – позвал он, шаря глазами по комнате.

Левша заливался смехом, держась за живот.

– Макс? – Похоже, Зак не на шутку встревожился. – Макс? Как ты это делаешь? Ты где?

– Я здесь, – сказал я.

Услышав мой голос, он подскочил на месте. Левша расхохотался до слез.

Я протянул руку и отобрал у Левши мячик. Потом взглянул на отражение в зеркале. Мячик висел в воздухе сам по себе.

– Эй, Зак, лови! – Я бросил ему мяч.

Он даже не пошевелился. Настолько был поражен. Мячик ударился ему в грудь и отскочил.

– Макс? Как у тебя получается этот фокус?

Кажется, он разозлился. Зак всегда злится, когда чего-то не понимает.

– Это не фокус. Это по-настоящему.

– Эй, подожди… – Зак с подозрением покосился на зеркало, потом резко сорвался с места и зашел за зеркало. Видимо, думал, что я прячусь с той стороны.

Естественно, меня он там не нашел. Видок у него был при этом обескураженный.

– Здесь у вас что, какой-то скрытый люк или потайная дверь?

Выйдя из-за зеркала, он опустился на четвереньки и принялся шарить по полу в поисках потайного люка.

Я бесшумно шагнул к нему и задрал его футболку, натянув ее ему на голову.

– Эй… прекрати! – заорал он, поднимаясь на ноги.

Я легонечко пощекотал его под ребрами.

– Прекрати, Макс! – Он отшатнулся, молотя воздух руками, пытаясь оттолкнуть невидимого меня. Похоже, теперь он уже по-настоящему испугался. Он дышал тяжело и прерывисто. И лицо у него покраснело.

Я снова задрал ему футболку.

Он сердито рванул ее вниз.

– Ты действительно стал невидимым? – От испуга его голос стал таким тонким, что я едва различал слова. – Правда?

– Хороший фокус, скажи? – рявкнул я ему прямо в ухо.

Он подпрыгнул на месте и отшатнулся в сторону.

– А что ты чувствуешь, когда ты невидимый? Наверное, это прикольно?

Я не ответил. Я вышел из комнаты, подхватил картонную коробку, что стояла сразу за дверью, и поднес ее к зеркалу. Со стороны это выглядело потрясающе. Картонная коробка, которая сама по себе плывет в воздухе.

– Поставь коробку на место, – испуганно проговорил Зак. – Мне действительно как-то не по себе, Макс. Кончай шутить, ладно? Вернись, пожалуйста. Чтобы я тебя видел.

Мне хотелось еще немного его помучить, но я видел, что он уже на пределе. К тому же я стал себя чувствовать как-то странно. Так уже было со мной в прошлый раз. Голова начала кружиться, а все тело казалось легким, точно воздушный шар. Яркий свет резал глаза, ослепляя меня.

– Ладно. Я возвращаюсь, – громко объявил я. – Смотри.

Я приподнялся на цыпочки и потянулся к цепочке. На меня вдруг навалилась какая-то непонятная слабость. Рука не хотела сжиматься. Мне пришлось здорово поднапрячься, чтобы ухватиться за цепочку.

У меня было чувство, что зеркало тянет меня к себе. Даже, вернее, втягивает в себя. Мне вдруг стало страшно.

Я поспешил дернуть за цепочку, пока у меня еще оставались силы сопротивляться странному притяжению зеркала.

Свет погас. В комнате сразу же стало сумрачно.

– Макс, ты где? Тебя все еще не видно! – Судя по голосу, Зак был на грани истерики.

– Не волнуйся, – успокоил его я. – Сейчас все будет. Просто чем дольше ты остаешься невидимым, тем больше тебе надо времени, чтобы вернуться в нормальное состояние. – Я помолчал и добавил: – Наверное.

Я стоял и смотрел в пустое зеркало, дожидаясь, когда в нем появится мое отражение. И только тогда я вдруг сообразил, что совсем ничего не знаю об этом зеркале, о превращениях в невидимку. О том, как потом возвращаться в нормальное состояние.

В голове у меня пронесся вихрь вопросов, один другого страшнее.

Почему я решил, что человек, ставший невидимым, обязательно должен вернуться в нормальное состояние?

А вдруг есть какой-то предел возвращений? Что, если ты можешь два раза стать невидимкой и благополучно вернуться, а на третий раз ты остаешься невидимым уже навсегда?

А если зеркало сломано? Не зря же его спрятали в потайной комнате на чердаке… А вдруг его потому и убрали, что в нем что-то такое разладилось, какой-то магический механизм… и люди, которых оно сделало невидимками, навсегда остались такими и уже не смогли вернуться?

Что, если я никогда не вернусь?

Нет, убеждал я себя, я вернусь. Обязательно.

Но время шло. А я по-прежнему оставался невидимым.

Я прикоснулся к зеркалу. Провел невидимой ладонью по холодному гладкому стеклу.

– Макс, чего ты так долго? – голос у Зака дрожал.

– Не знаю. – Я был напуган не меньше его.

А потом – бац. И я появился.

Я снова видел свое отражение в зеркале. Я улыбнулся ему глупой счастливой улыбкой.

– Тра-та-та-там! – пропел я, оборачиваясь к Заку, который, похоже, все еще не отошел от потрясения. – Вот он я!

– Ух ты! – У Зака отвисла челюсть. – Ни фига себе!

– Ага, – ухмыльнулся я. – Круто, скажи?

Я весь был охвачен каким-то нездоровым возбуждением. Меня била мелкая дрожь. А ноги были ватными, словно вот-вот подогнутся. Вам, должно быть, знакомо такое состояние.

Но я не обращал на это внимания. Мне хотелось насладиться моментом своего торжества. Слишком редко я могу сделать что-то такое, чего бы Зак не делал уже раз десять.

– Круто, – выдохнул Зак, пристально вглядываясь в зеркало. – Я тоже хочу попробовать.

– Ну… – Честно сказать, мне не очень хотелось, чтобы Зак повторил мой подвиг. Я чувствовал слишком большую ответственность. Я имею в виду, а если бы что-то пошло не так?

– Тебе что, жалко? – набычился Зак.

– Эй… А где Левша? – Я встревоженно огляделся по сторонам.

– Левша? – позвал Зак, тоже шаря глазами по комнате.

– Пока я был невидимым, мне уже было ни до чего. Я совершенно забыл, что он тоже здесь, – растерянно проговорил я. – Эй, Левша!

Ответа я не дождался.

– Левша!

Тишина.

Я быстро обошел зеркало. За зеркалом брата не было. Я высунулся из двери и оглядел чердак.

Левши не было нигде.

– Он здесь стоял. Перед зеркалом. – Зак вдруг побледнел.

– Левша! – крикнул я еще раз. – Ты здесь? Ты меня слышишь?

Тишина.

– Жуть какая-то, – проговорил Зак упавшим голосом.

Я с трудом проглотил слюну. У меня в животе образовалась какая-то гнетущая тяжесть, словно там был здоровенный булыжник.

– Он был здесь, – голос Зака опять сделался тоненьким и испуганным.

– А теперь его нет. – Я уставился на свое темное отражение в зеркале. – Левша пропал.