Текст книги "Чистая река"

– Отдыхай. – С этими словами он снова вернулся к Шармейн.

В глазах Шармейн читалась обида, но, по крайней мере, все точки над «и» были расставлены.

– Кажется, теперь я все поняла, – сказала она, делая еще один глоток виски.

Он успокаивающе взял ее за руку.

– Шармейн, я не лгал. Думаю, сейчас это не имеет значения, но я хочу, чтобы ты мне поверила. Тогда у меня никого не было.

– Но ты ведь хотел, чтобы кто-то появился?

Джек кивнул с беспомощным видом и бросил взгляд на Мэл. Она наблюдала за ними. На ее лице читалось озадаченное и слегка несчастное выражение.

– Хорошо. Теперь я понимаю, – сказала Шармейн, убирая руку. – Я не собираюсь никуда вмешиваться. Занимайтесь своими делами.

Она положила на стол 20-долларовую купюру, чем оскорбила своего бывшего любовника, который вполне мог поставить ей выпивку за свой счет. Затем соскочила с барного стула и зашагала к двери. Джек схватил купюру и быстро прошел к концу стойки.

– Мэл, я скоро вернусь. Никуда не уходи.

– Делай, что считаешь нужным, я подожду, – ответила она, но в ее голосе слышались не слишком веселые нотки.

Тем не менее Джек проследовал за Шармейн на улицу. Он позвал ее, и она остановилась, ожидая его возле своей машины. Оказавшись рядом, Джек выпалил:

– Мне очень жаль, что все так вышло. Лучше бы ты просто позвонила.

– Да уж, лучше. – Глаза Шармейн влажно блестели, словно в любую минуту она могла удариться в слезы. – Теперь мне все ясно, – резюмировала она.

– Я не уверен, что ты правильно все понимаешь. Все… Все случилось совсем недавно, – произнес он.

– Но ты именно о ней тогда думал?

Он перевел дыхание.

– Ага.

– Ты любишь ее, – бросила она.

– О да, – кивнул он. – Уже долгое время.

Шармейн глухо рассмеялась.

– Ну, кто бы мог подумать. Мистер Ничего Серьезного влюбился.

– Я не хотел вводить тебя в заблуждение, Шэри. Вот почему я решил разорвать наши отношения. Поскольку знал, что если Мэл даст мне хоть малейший шанс, то я окажусь втянут в отношения сразу с двумя женщинами – а я бы никогда не пожелал этого никому из вас. Я бы никогда осознанно не…

– Ой, успокойся, дружище. Она молода, красива – тебе крышка. Теперь-то я знаю. Просто хотела лично убедиться.

Он схватил ее за руки, сунув в них двадцатидолларовую купюру.

– Ты же не думаешь, что я позволю тебе расплачиваться за выпивку в моем баре.

– Старые любовники пьют бесплатно? – саркастически спросила она.

– Нет, – отрезал он. – Хорошие друзья пьют даром. – Он наклонился к ней и поцеловал в лоб. – Мне жаль, если я причинил тебе боль. Я этого не хотел. – Он тяжело вздохнул. – Сам не ожидал.

Шармейн тоже глубоко вздохнула.

– Понимаю, Джек. Я скучаю по тебе, вот и все. Надеюсь, что у тебя все будет хорошо, но если не получится…

– Шэри, если ничего не выгорит, мне уже будет на все наплевать.

Она усмехнулась.

– Что ж, тогда ладно. Я поехала. Удачи, Джек. – Она села в машину, сдала назад и уехала прочь.

Джек смотрел ей вслед, пока машина не скрылась вдали, а затем вернулся в бар. Он прошел за стойку, встав напротив Мэл.

– Я сожалею о том, что сейчас произошло.

– Что это было?

– Старый друг.

– Клер-Ривер?

– Ага. Решила проверить, как у меня дела.

– Хотела снова тебя захомутать?

Он согласно кивнул.

– Я ясно дал понять…

– И что же ты дал ей понять? А, Джек?

– Что я вышел из игры. Я пытался сделать это помягче.

Выражение ее лица несколько смягчилось. Она слабо улыбнулась и погладила ладонью его щеку.

– Ну, я не могу на это обижаться. Добрый нрав – одна из лучших твоих черт. Но скажи-ка мне кое-что, ковбой. Она собирается и дальше здесь появляться?

– Нет.

– Хорошо. Я не люблю участвовать в подобных соревнованиях.

– Нет, Мелинда, никаких соревнований. Их никогда и не было.

– Лучше, чтобы не было. Как выяснилось, я редкостная эгоистка.

– Я порвал с ней еще до того, как впервые к тебе прикоснулся.

Она приподняла бровь в веселом удивлении.

– Это было весьма самонадеянно с твоей стороны. Ты мог остаться ни с чем.

– Мне дали шанс, которым я был готов воспользоваться. С другой стороны, я не хотел рисковать. Это могло серьезно испортить все дело. И вообще, я просто тебя хотел, – улыбнулся Джек. – Ты на удивление спокойно все воспринимаешь, – добавил он.

– Эй! Я прекрасно понимаю, почему она сюда заявилась. Я бы сама не бросила тебя даже под дулом пистолета. Хочешь отвезти меня домой? Зажжем этой ночью?

– Ага, – радостно улыбнулся он. – Я всегда только за.

– Тогда иди, отпросись у своего лысого громилы. Я хочу, чтобы сегодня вечером ты показал себя во всей красе. В очередной раз, – усмехнулась она.

______

Июль выдался теплым и солнечным, хотя время от времени срывались небольшие дожди. Джек сидел на крыльце, когда Рик в очередной раз пришел на работу. Сейчас он приходил пораньше, поскольку летом не нужно было посещать школу – где-то между завтраком и обедом. В этот раз на лице парнишки застыло настолько странное выражение, так что Джек тревожно его окликнул:

– Постой-ка, приятель. Как делишки?

– Нормально, Джек, – мрачно ответил Рики.

– Возьми стул и садись. Я не хотел спрашивать, но у меня это из головы не выходит. Ты и Лиз.

– Ага, – буркнул Рики и, не собираясь садиться, прислонился к перилам крыльца. – У меня что, на лице все написано, да?

– Ну, кое-что заметно. Все в порядке?

– Да, как мне кажется. – Он перевел дыхание. – Я продолжал держать с Лиззи связь, чтобы она дала мне знать, все ли у нас в порядке, понимаешь? И когда она объявила, что все действительно обошлось – ни беременности, ничего такого, я предложил ей сделать небольшой перерыв в отношениях. И это ее просто убило.

– Ух, – присвистнул Джек. – Жестко.

– Я чувствую себя натуральным подонком.

– Предполагаю, у тебя были на то свои причины.

– Я пытался объяснить, мол, проблема не в том, что она мне разонравилась. Ни в коем случае. Она мне очень нравится. Это не пустые слова. И дело не только в том, что между нами было. Ты же понимаешь.

– Понимаю, да, – кивнул Джек.

– Могу я тебе кое-что рассказать?

– Как хочешь, дружище.

– Мне очень нравится эта девушка. Возможно, я ее даже люблю, как бы глупо это ни звучало. Но оказалось, что для меня это чересчур, я не хочу портить жизнь ни себе, ни ей. В тот раз… Джек, я этого не ожидал. Я думаю, что для нас обоих лучше, если между нами будет как минимум несколько миль. Я повел себя как слабак, да?

Джек почувствовал, как на его губах медленно расплывается улыбка.

– Не-а. Ты повел себя как благоразумный человек.

– Я чувствую себя негодяем. Но Джек, эта девушка – ты не представляешь, что она со мной делает. О боже! Как только я оказываюсь с ней рядом, у меня словно мозг выключается.

Джек подался вперед в своем кресле и наклонился к Рику поближе.

– В будущем судьба не раз будет сводить тебя с разными и сложными в общении девушками, Рик. Но тогда тебе уже будет не шестнадцать лет. Нужно быть умнее. Похоже, ты неглупый парень. Мне жаль, что тебе с ней сейчас так нелегко.

– Надеюсь, ты прав. Потому что я ощущаю себя как дерьмо собачье. К тому же я безумно по ней скучаю. И не только это… Она нужна мне.

– Рики, дружище, ты слишком молод, чтобы становиться отцом. Мне жаль, что тебе так больно, но иногда приходится принимать сложные решения. Она слишком молода, чтобы оказаться в таком положении. Кто-то из вас должен вести себя как взрослый. Ты поступаешь правильно. Если она действительно твоя суженая, то никуда не денется.

– Не знаю, – сказал Рики, печально качая головой.

– Пусть девочка немного подрастет, приятель. Наверняка ты сможешь поговорить с ней позже.

– А может быть, и нет, Джек. Думаю, я причинил ей сильную боль. Второго шанса может и не выпасть.

– Сделай себе одолжение: не возвращайся на место преступления. Это принесет тебе одни только неприятности.

______

Мэл буквально сияла в ярких лучах летнего солнца. У нее появилась новая пациентка на последнем триместре, ожидающая своего первого ребенка, а первые роды – это всегда огромное счастье. Эта пара, в отличие от Полли с Дэррилом и от неблагополучной безымянной пары в лесу, долгое время пыталась завести ребенка, поэтому сейчас молодых родителей переполняли тревога и волнение. Энн и Джереми Гивенсам было около тридцати лет, они жили в браке уже восемь лет. Отец Джереми владел большим фруктовым садом, а Джереми и Энн жили на этой земле вместе со всей их большой семьей. Младенец должен был появиться на свет перед началом сбора урожая яблок.

Дружба Джека и Мэл с семьями Джун и Джима и Сьюзен с Джоном стала еще крепче. Они теперь больше времени проводили в Грейс-Вэлли, в то время как их новые друзья дважды посетили Вирджин-Ривер: первый раз они приехали на домашний ужин к Мэл, а во второй – к Джеку, в его бар. Во время последнего визита Сьюзен объявила, что не собирается уезжать из города, только если не решит специально прокатиться по извилистой, ухабистой дороге, чтобы побыстрее родить. Она так округлилась, что, казалось, скоро лопнет. Джек пригласил Джима, Элмера Хадсона и его друга, судью Форреста, порыбачить вместе с ним и Проповедником на реке Вирджин, и им повезло поймать хороший улов. Мэл не знала, чему больше радоваться: тому, что мужчины стали друзьями, или что в ее жизни вновь появились подруги.

Учитывая то время, которое она теперь проводила со своими новыми товарками, Мэл приоткрыла перед ними завесу над собственной личной жизнью, правда, совсем чуть-чуть. Она признала, что находится в отношениях с Джеком и что это лучшее, что случилось с ней в Вирджин-Ривер.

– Похоже, вы созданы друг для друга, – заметила Сьюзен. – Вроде Джун с Джимом – познакомились совсем недавно, но ощущаете себя давними родственными душами.

Джоуи Мэл сообщила следующее:

– Я больше не одинока по ночам в своей постели. Мне кажется гораздо более естественным, когда он спит со мной рядом. И, Джоуи, как же хорошо, когда ты больше не одна! – Мэл не осмелилась признаться своей сестре, что после того, как она съездила на делянку к «садоводу», чтобы принять роды, Джек вряд ли выпустит ее из виду. Она тайно улыбнулась: во всем есть свои плюсы.

– Ты нормально высыпаешься? – поинтересовалась сестра.

Мэл расхохоталась.

– Я прекрасно высыпаюсь. Но, Джоуи, – сказала она, слегка задрожав, – я никогда не испытывала ничего подобного. Каждый раз, когда я смотрю на него, мне хочется выпрыгнуть из одежды.

– Ты это заслужила, Мэл.

– Джек попросил меня кое-что сделать, и это меня немного напрягает. Он едет в Сакраменто на день рождения своей младшей сестры, там собирается вся их семья. И хочет, чтобы я поехала вместе с ним.

– И почему тебя это напрягает? Ты же меня с ним познакомила, и все прошло очень даже хорошо. Он без ума от меня, – добавила Джоуи со смехом.

– Меня не волнует, понравлюсь я им или нет. Боюсь, они сделают слишком далеко идущие выводы из этого визита.

– А, – хмыкнула Джоуи, – хочешь слегка придержать лошадей?

– Подсознательно, – призналась Мэл. – Почему-то я не могу избавиться от ощущения, что остаюсь замужем за другим человеком.

– Ой, Мэл, ладно тебе! Тот парень, которого ты все еще считаешь своим мужем, это Марк? Он не будет тебе препятствовать. На самом деле, если он наблюдает за тобой с небес, то, скорее всего, радуется, что у его любимой появился особенный человек, который согревает ее по ночам.

– Если он за мной наблюдает, – помрачнела Мэл, – я сгорю со стыда.

Джек смог убедить ее поехать. Всю дорогу до Сакраменто она нервничала, словно кошка на пути в ветклинику.

– Я просто не хочу, чтобы ваша семья решила, будто у нас серьезные отношения.

– А разве нет? – наигранно удивился он. – Ты так не считаешь?

– Ты знаешь, что в моей жизни больше никого нет, – призналась она. – Я полностью моногамна. Мне просто нужно время… Понимаешь…

– Да ладно тебе, – засмеялся он. – Я все понимаю.

– То есть?

– Я раньше всегда следил за тем, чтобы женщины, с которыми я встречался, четко понимали, что меня нельзя ничем связывать… Есть женщины, Мэл, которые могли бы подумать, что прямо сейчас я получаю по заслугам.

– Ты понимаешь, о чем я. Это сугубо мои проблемы…

– Я готов к проблемам. Я отношусь ко всему этому более чем серьезно.

– По отношению ко мне ты само терпение, Джек. И я это ценю. Просто мне не хотелось бы, чтобы твои родные неправильно все поняли. И еще – когда приедем, будем спать в отдельных комнатах.

– Нет, – твердо сказал он. – Мне уже за сорок. Я сплю с тобой каждую ночь. Я сказал отцу, что нас устроит одна спальня.

Мэл тяжело вздохнула. Она нервничала.

– Тогда ладно. Но сексом в доме твоего отца мы заниматься не будем!

Они вместе громко рассмеялись.

______

Июль в Сакраменто выдался гораздо более жарким, чем в Вирджин-Ривер. Жара стояла сильнее даже, чем в Лос-Анджелесе: Сакраменто располагался в уединенной долине, и сюда не долетали океанские бризы, чтобы слегка охладить землю.

Сэм Шеридан продолжал жить в доме, где воспитал пятерых своих детей, – в просторном пригородном доме в стиле ранчо, с пышной растительностью во дворе, бассейном и большой кухней. Когда Мэл увидела его, ей показалось, что она видит перед собой более взрослую версию Джека – это был мужчина того же роста и комплекции, с густой серо-стальной шевелюрой, широкой улыбкой и сильным рукопожатием. Джек с Сэмом крепко обнялись, радуясь встрече.

Все трое прекрасно провели вечер, отужинав стейком, зажаренным в гриле на заднем дворе, под хорошее красное вино. Мужчины настояли на том, чтобы самим вымыть посуду, поэтому Мэл взяла бокал вина и решила немного побродить по дому. В конечном итоге она оказалась в комнате, которая была похожа на рабочий кабинет Сэма или его домашний офис, а возможно, выставочный зал. Тут расположились письменный стол, телевизор, компьютер, книжные полки; все стены комнаты были увешаны наградами и фотографиями. На фото красовались дочери Сэма в свадебных платьях, а также все его внучки в возрасте от пяти до восемнадцати лет, но особое внимание Мэл привлекли снимки, которые она совсем не ожидала увидеть, – с Джеком. Те фото, которые она никогда не видела дома у Джека – с них на нее смотрел лихой морской пехотинец с рядами наградных лент на мундире. Джек с сослуживцами из различных взводов и отрядов, Джек и его родители, Джек рядом с генералами, под руководством которых ему довелось служить. Джек и ребята, приезжавшие в Вирджин-Ривер на встречу Semper Fi. И множество футляров с медалями. Она мало что понимала в военных наградах, но три «Пурпурных сердца», Серебряную и Бронзовую звезду было ни с чем не спутать.

Мэл протянула руку и задумчиво провела пальцами по стеклянной витрине с медалями. В этот момент сзади к ней подошел Сэм и положил руки ей на плечи.

– Он герой, – мягко произнес он. – И доказывал это не единожды.

Она оглянулась на Сэма.

– Джек сам об этом никогда не распространяется, – сказала она.

– О, я знаю, – рассмеялся Сэм. – Он у нас скромняга.

– Ну пап, – бросил вошедший в комнату Джек, протирая бокал кухонным полотенцем. – Я же просил тебя выбросить все это дерьмо.

– Ха, – хмыкнул Сэм, не обращая внимания на сына, и повернулся к нему спиной. – Эту звезду он получил за кампанию «Буря в пустыне», – принялся объяснять он Мэл. – А это – Босния. Там в зоне боевых действий оказались летчики со сбитого истребителя. Джек со своей частью отправились туда и вытащили их из пекла. В Афганистане его подстрелили, но он все же сумел вывести свой отряд из-под огня. А эта награда – с последнего конфликта в Ираке, он там спас шестерых человек.

– Папа…

– Ты закончил с посудой, сынок? – спросил Сэм, не оборачиваясь, и Джек, поняв намек, вышел из комнаты.

Мэл взглянула на Сэма.

– Как вы думаете, его это сильно беспокоит? Я имею в виду воспоминания?

– О, я уверен, что некоторые – да. Но они никогда не беспокоили его настолько, чтобы он не возвращался снова и снова. Командование всегда могло на него рассчитывать, он готов был участвовать в любых учениях и битвах. Мой сын получал медали из рук нескольких генералов и одного президента. Он был лучшим бойцом в морской пехоте, и я чертовски горжусь им. Он не хочет держать у себя эти медали. Поэтому отдал их мне, вроде как на хранение. Я должен беречь их здесь в целости и сохранности.

– Разве он не гордится ими? – удивилась она.

Сэм внимательно посмотрел на Мэл.

– Он гордится не медалями, а своими парнями. Он сражался ради своих людей, а не ради воинских наград. Разве ты этого не знала?

– Я знаю, что он служил в морской пехоте. Я встречалась с некоторыми из его друзей. Вот с этими парнями, – объяснила она, указывая на фотографию.

– Джек – прирожденный лидер, Мелинда, – произнес Сэм. Он оглянулся через плечо и, увидев, что его сына по-прежнему нет в комнате, продолжил: – Он смущается, что закончил лишь среднюю школу, в то время как все его сестры – и их мужья тоже – получили высшее образование, а некоторые даже заработали ученые степени. Но, по моему мнению, Джек добился большего, совершил больше добрых дел и спас больше жизней, чем большинство людей с высшим образованием. И если ты его хорошо знаешь, то должна быть в курсе, что он очень умен. Если бы Джек учился в колледже, он бы преуспел и там, однако сын выбрал свой путь.

– Он такой мягкий, – улыбнулась она.

– Да, есть такое. Я видел, как он нянчился с моими внучками, обращаясь с ними так, будто это заряд нитроглицерина, который взорвется, стоит ему сделать одно неловкое движение. Но на поле боя он становится твердым, как скала. Этот парень не просто морпех. Он герой, заработавший множество наград. Мы с его сестрами трепещем от осознания этого факта.

– Вам, наверно, было тяжело, когда он уезжал на войну.

– Да. – Сэм с задумчивым видом рассматривал фотографии и медали. – Ты не представляешь, как сильно мы с его мамой скучали по нему. Беспокоились. Но он занимался тем, к чему лежала его душа. И делал это хорошо. – Мужчина улыбнулся. – Нам лучше вернуться на кухню. Джек всегда чувствует себя не в своей тарелке, когда я хвастаюсь его подвигами.

Когда на следующее утро Мэл проснулась, Джека рядом с ней не оказалось. Она услышала, как он разговаривает со своим отцом в другой комнате; затем до нее донеслись звуки их смеха, поэтому Мэл решила принять душ, одеться и присоединиться к ним. Она нашла их в столовой, сидящих за столом с ворохом разложенных по нему документов.

– Это что, заседание совета директоров? – удивилась она.

– Что-то в этом роде, – ответил Сэм. – Итак, сынок, у тебя все в порядке?

– Все отлично. Как всегда. – Он взял отца за руку и сдавил в крепком рукопожатии. – Спасибо, папа. Я ценю это.

Сэм собрал бумаги, сложил их стопкой поверх папки для документов и вышел из комнаты.

– Мой отец работал агентом в брокерской фирме до выхода на пенсию. Во время службы в морской пехоте я время от времени присылал ему заработанные деньги. Он двадцать лет занимался моими инвестициями.

– Я не думала, что морпехи так много зарабатывают, – удивилась она.

– На самом деле не очень. – Он пожал плечами. – Но если ты одинок, остаешься в строю и продолжаешь ездить в военные командировки, то полагаются всякие бонусы, поощрения, боевые выплаты, продвижение по службе. Большинство моих приятелей потратили их на жилье, брекеты для детишек и прочую ерунду. А я всегда жил скромно и копил деньги. Мой папа, – добавил он, – всегда учил меня этому, пока я рос.

– Какой умница, – усмехнулась Мэл, имея в виду вовсе не Сэма.

Джек тоже ухмыльнулся.

– Ты думала, что я просто убиваю время в маленьком баре в Вирджин-Ривер?

– Я решила, что больше тебе ничего не нужно. Учитывая военную пенсию и низкую стоимость жизни…

– Не-а. Я достаточно отложил себе на жизнь, – сказал он. – Если вдруг бар сгорит дотла, меня будет беспокоить только то, как дальше помогать Проповеднику. И еще я хочу быть уверен, что Рики получит достойное образование. Вот и все. – Он взял ее за руку. – В остальном у меня есть все, что мне необходимо.

______

В тот же день в дом Шериданов приехали все остальные члены семьи – четыре сестры с мужьями и восемь племянниц Джека. Каждая семья, не успев прибыть, сразу набрасывалась с объятиями на Джека. Его сестры радостно подбегали к нему, кидались на шею и от души расцеловывали. Зятья тоже по-дружески с ним обнимались. Он подхватывал своих племянниц на руки и крепко прижимал к себе, словно собственных дочерей, кружил их в воздухе и смеялся, с удовольствием вглядываясь в их милые лица.

Мэл не могла определиться, какими она ожидала увидеть членов его семьи. Судя по фото в жилище Джека и тем, что были развешаны по дому Сэма, она знала, что это красивая семья – сказывались хорошие гены. Его сестры сильно отличались друг от друга, но каждая могла похвастаться умом, красотой и стройной фигурой. Донна, самая старшая, была очень высокой, около пяти футов и десяти дюймов ростом, с короткими пепельными волосами; Джинни практически не отставала от нее в плане роста, будучи худощавой женщиной с шикарной внешностью; Мэри была ниже своих сестер где-то на пять дюймов, отличаясь очень стройной и хрупкой фигурой – с трудом верилось в то, что она управляет огромным коммерческим авиалайнером. У Донны и Джинни было по три дочери, а у Мэри – две. Следующей шла Бри, младшая сестра, недавно отпраздновавшая свое тридцатилетие. Она единственная из них еще не успела обзавестись детьми. Бри была примерно той же комплекции, что и Мэл, с гривой длинных светло-каштановых волос, спадающих на спину почти до самой талии, – эдакая миниатюрная красотка, зарабатывавшая себе на жизнь тем, что отлавливала закоренелых преступников. Их мужья, как Джек и Сэм, оказались здоровенными парнями, а все племянницы отличались приятной внешностью.

Сестры Джека привезли с собой кое-кого из некогда самых близких друзей Мэл – «Ральфа Лорена», «Лилли Пулитцер», «Майкла Корса» и «Коуча». Все сестры обладали прекрасным чувством стиля, но больше, чем вкус в моде, бросались в глаза их доброта и чувство юмора. Все они с восторгом приняли Мэл, не размениваясь на официальные рукопожатия, а сразу крепко ее обняв. Это была очень крепкая и любящая семья. Каждый раз, когда Мэл украдкой поглядывала на Джека, тот обнимал кого-то из сестер или очередную племянницу, то и дело целуя их волосы или щеки. Не менее часто он отыскивал Мэл и с видом собственника обнимал ее за плечи или талию. К ее удивлению, Сэм от него не отставал, как будто они были знакомы уже много лет.

Все, чего Бри хотела на свой день рождения, – чтобы ее брат и остальные члены семьи собрались все вместе в родном доме.

– Он ведь живет не очень далеко от тебя, – удивилась Мэл. – Неужели вы редко встречаетесь?

– Нечасто, – ответила Бри. – Джек, практически не появляется дома уже на протяжении двадцати трех лет. С тех пор, как ему исполнилось семнадцать.

Это был шумный день, наполненный взрывами смеха и аппетитным ароматом еды. Сэм позаботился о мясе, а сестры привезли с собой разные вкусные гарниры. После ужина дети разбежались смотреть фильмы, нырять в бассейн на заднем дворе или играть в видеоигры на дедушкином компьютере. Взрослые остались сидеть за столом в патио и травили истории из жизни Джека, которые временами вгоняли его в краску.

– Помнишь, папа, когда ты решил забрать у Джека старую кровать, собираясь удивить его новой кроватью побольше, поскольку он вымахал в такую оглоблю? И так раздался в размерах? – Все вокруг мгновенно расхохотались – Мэл единственная не могла понять, в чем соль этой истории. – Друг семьи попросил эту кровать для одного из своих младших детей. Он был уважаемым членом «Организации родителей и учителей»…

– Ой, ты говоришь так, будто он был святошей-проповедником, – возразил Джек.

– И когда они сняли матрас, на всеобщее обозрение явилась личная библиотека Джека, – добавила Донна, и все вновь радостно взвыли.

– Я воспитывал девочек, – усмехнулся Сэм. – И совершенно забыл, чем занимались мальчики, когда должны были делать домашние задания.

– По крайней мере, это были достойные, солидные и известные мужские журналы, а не фотки женщин в лифчиках, вырванные из каталога «Сирз», – сказал Джек в свою защиту. – Красивые, обольстительные, обнаженные женщины!

– Да, да, да, – нараспев пророкотали зятья.

– Знаете, – сказала Мэл, – я заметила, что в этом доме есть еще лишь одна ванная, помимо основной… – Не успела она закончить, как поднялся дружный шум: крики, смех, свист, шутливые восклицания.

– В свое время мы постоянно ссорились из-за ванной, – объяснила одна из женщин.

– Я в этом не участвовал, – запротестовал Джек.

– Да из-за тебя постоянно и ссорились! – бросились все его обвинять.

– Когда он окапывался в ванной, то торчал там часами! Он не выходил, пока не кончалась вся горячая вода! Мама вынуждена была подарить ему таймер для принятия душа, чтобы мы тоже могли помыться. Конечно, он просто не обращал на него внимания. А мама все твердила: «Теперь-то я знаю, что Джек хотя бы пытается». Потому что он был ее маленьким драгоценным сыночком.

– Я начала принимать душ по ночам – это был единственный выход, – заметила Донна.

– Кстати о ночах: ты знаешь, что он делал с нами по ночам? Мы с Мэри делили одну спальню, она была забита нашими вещами до самого потолка. Джек и один из его друзей обычно прокрадывались внутрь, пока мы спали, привязывали веревки к нашим пальцам на руках и ногах, а другими концами крепили к разными вещами в комнате, поэтому, стоило только нам перевернуться во сне, как все вокруг начинало с грохотом рушиться!

– Ничего подобного, – возразила Джинни. – Я возвращалась домой из школы и обнаруживала, что все мои мягкие игрушки свисают с балдахина моей кровати с петлей на шее!

– Они ведут себя так, будто сами никогда надо мной не подшучивали, – пожаловался Джек Мэл.

– Ты помнишь, как мы все пятеро сидели в общей комнате, а потом вошла мама с охапкой презервативов в руке и сказала: «Угадайте, что я нашла в стиральной машине? Джек, я полагаю, это принадлежит тебе».

Разразился дикий смех, и Джек не на шутку разозлился.

– Да, но ведь они были не мои, не так ли? Потому что мои остались лежать там, где я их оставил! Это было твоих рук дело, Донна!

– Я тогда была феминисткой, – заявила Донна.

– Мама никогда бы в это не поверила, ведь Донна была предметом ее гордости!

– Донна была той еще нимфоманкой!

– Я терпеть не могу подобные истории, – вздохнул Сэм, встал со стула и пошел за пивом, заставив всех рассмеяться.

– Все в порядке, папа! – крикнула ему вслед Донна. – Мне больше не нужны противозачаточные!

Когда солнце село и пришло время убираться, мужчины куда-то ушли, а три сестры настояли, чтобы именинница и гостья отдыхали, пока они сами со всем разберутся. Мэл осталась с Бри. Они наслаждались вечером за столиком в патио при свечах.

– Мой брат никогда раньше не приводил домой своих подруг, – заметила Бри.

– Посмотрев, как он общается со своей семьей, с твоими сестрами, в это сложно поверить. Джек абсолютно комфортно чувствует себя с женским полом. Он должен был жениться еще много лет назад. И обзавестись собственной большой семьей, – покачала головой Мэл.

– Этого не случилось, увы, – ответила Бри. – Я виню в этом его службу в морской пехоте.

– Когда я впервые встретила его, то спросила, был ли он когда-либо женат, а он ответил: «Я был женат на морской пехоте, и это была та еще стерва».

Услышав это, Бри засмеялась.

– Ты бывала у него в Вирджин-Ривер? – спросила Мэл.

– Нечасто, – покачала головой Бри. – Мы все наведываемся туда время от времени. Ребятам нравится ловить рыбу с Джеком и Проповедником. Папа любит уезжать туда на пару недель – ему нравится этот маленький бар, который обустроил Джек.

– Кажется, Джек нашел свое место в жизни, где ему хорошо, – предположила Мэл. – Я там живу чуть больше четырех месяцев, и мне было нелегко приспособиться. Я привыкла к медицинской системе большого города, где можно получить все что угодно и в кратчайшие сроки. А тут все совсем по-другому. Мне пришлось ехать два часа только для того, чтобы сделать приличную стрижку и хайлайтинг.

– Что заставило тебя перебраться в Вирджин-Ривер? – спросила ее Бри.

– Хм. Оборотная сторона работы врачом в большом городе – хаос и преступность. Как я уже объясняла Джеку, я ушла из скорой помощи не только потому, что меня тянуло в акушерство, но и потому, что хотела избавиться от необходимости общаться с пациентами, добрую половину которых доставляли под конвоем полиции. И знаешь еще что? Первая женщина, у которой я принимала роды, имела за плечами несколько уголовных ордеров и была арестована в тот самый момент, когда у нее начались схватки. Когда я ее перед этим осматривала, она лежала прикованная наручниками к кровати. – Мэл усмехнулась. – Я искала местечко поменьше и попроще для жизни. – Тут она рассмеялась. – Городок поменьше я нашла, но попроще? У маленьких городов вроде Вирджин-Ривер, как выяснилось, есть свои проблемы.

– И какие же?

– Например, как насчет того, чтобы погрузить больную, находящуюся в критическом состоянии, в кузов пикапа, сесть туда вместе с ней и мчаться с горы, цепляясь изо всех сил, чтобы успеть в больницу, прежде чем у нее остановится сердце? Боже, в тот день я страстно захотела вновь оказаться в большом, бурлящем хаосом отделении неотложной помощи. Кроме того, за углом всегда поджидают приключения вроде случая, когда за моими услугами посреди ночи обратился здоровенный, вооруженный пистолетом «садовод», выращивающий наркотики… Хм, если ты расскажешь Джеку эту версию истории, он устроит настоящую истерику.

Бри засмеялась.

– А он не знает?

– Не во всех красках. Он очень разозлился, что я поехала одна неизвестно куда с человеком, которого, по сути, вообще не знала.

– Боже ты мой.

– Да, но хорошо, что я это сделала. Потому что у девушки во время родов возникли кое-какие сложности. Но я считаю, что это не слишком переубедит Джека. – Она пожала плечами. – Он всех пытается защитить.

– А ты нашла свое место в жизни? – спросила Бри.

– Я жутко хочу смотаться за покупками «Нордстром», – призналась Мэл. – Еще я не возражала бы сделать восковую эпиляцию лица и ног. С другой стороны, я раньше представить не могла, что смогу жить, довольствуясь столь малым. В таких простых условиях. Что-то в этом есть… В каком-то смысле это делает меня более свободной. И, без сомнения, это очень красивые места. Иногда воцаряется такая тишина, что в ушах будто звон стоит. Но когда я впервые туда попала, то решила, что серьезно вляпалась: городок оказался гораздо более удаленным и изолированным, чем ожидалось. Горные дороги меня изрядно напугали, плюс нам с Доком приходится работать в маленькой клинике с простейшим оборудованием. Дом, в котором, как мне обещали, я могла бесплатно поселиться на год, оказался в ужасном состоянии. На самом деле, в мое первое утро там рухнуло крыльцо, и я улетела прямиком в глубокую ледяную лужу грязи. В хижине был такой бардак, что я собралась уезжать из города, спасая свою жизнь, когда вдруг срочно потребовались мои услуги. Поэтому я с неохотой согласилась остаться на несколько дней, которые затем превратились в пару недель…