Текст книги "Чистая река"

Она прошла в спальню. Старое одеяло заменили на новое, и она могла уверенно сказать, даже не заглядывая под него, что там лежал толстый плотный матрас, а старый и грязный куда-то исчез. Яркие цвета простыней указали на то, что это было свежекупленное белье, а не старые вещи Хоуп. На полу у кровати лежал широкий коврик из толстого ворса. В ванной нашлись новые полотенца и душевые аксессуары. Стекло в душевой кабине заменили, а плитку отмыли до такого блеска, что даже швы в ней казались безупречными. В воздухе стоял слабый запах отбеливателя; нигде не было видно ни пятнышка, ни соринки. Ей понравились яркие полотенца, чередующиеся красным и белым цветами. Коврики на полу лежали белые; мусорный бак, стаканчик и диспенсер для салфеток были красными.

Внизу располагались две спальни, и еще одна наверху – на маленьком чердаке под самым верхом двускатной крыши; места там хватало лишь для кровати и, возможно, небольшого комода. Все комнаты сверкали чистотой, правда, мебели там не оказалось.

Вернувшись в гостиную, она увидела, что огонь в камине уже горит, а рядом лежит новая груда дров. Книги в книжных шкафах очистили от пыли, а сундук, который можно было использовать как журнальный столик, оказался отполирован лимонным маслом. Шкафы тоже блестели от масла. Она открыла один из них и увидела внутри новую керамическую посуду, которая заменила грязный мелмаковский[29]29
  «Мелмак» (Melmac) – бренд посуды из меламиновой смолы, особенно популярный в США в 1940–1960-е годы.


[Закрыть] набор, который стоял там раньше. Старый серый пластик заменили на стекло. В винном шкафу обнаружились четыре неоткупоренные бутылки.

Внутри холодильника, тоже вычищенного до блеска, хранился целый запас продуктов. Бутылка холодного белого вина и упаковка с шестью банками хорошего пива. Были там молоко, апельсиновый сок, масло, хлеб, салат латук и другая зелень. Бекон и яйца. Ингредиенты для бутербродов: мясная нарезка, сыр, майонез, горчица. На кухонном столе, накрытом совершенно новой скатертью, стояла праздничная керамическая ваза со свежими фруктами. В углу кухонной стойки она увидела набор из четырех толстых круглых белых свечей. Наклонившись, Мэл вдохнула их запах. Ваниль.

Она вышла из дома, закрыла за собой дверь и вернулась к пикапу. Его поступок погрузил ее в состояние меланхолии. И этого она тоже совершенно не ожидала. Мэл смирилась с осознанием того, что совершила ошибку. Теперь, приняв это как факт, она была готова двигаться дальше. Как только Док и остальные смогут обходиться без ее помощи.

– Зачем ты это сделал?

– Тебе это обещали, – ответил Джек. – Это не влечет для тебя никаких обязательств.

– На что ты надеялся? – напирала она.

– Ты необходима городу. Док нуждается в помощи, это очевидно. Я надеялся, что ты дашь этому городу шанс. Может быть, останешься еще на несколько недель. Просто чтобы определиться, подходит ли это для тебя. Мне кажется, жители Вирджин-Ривер уже однозначно дали понять – ты-то им точно подходишь.

– Ты сделал все это в надежде заставить меня выполнить условия годового контракта с Хоуп? – продолжала допытываться Мэл. – Потому что в том виде, в каком этот дом был раньше, жить в нем было совершенно невозможно, и это ставило нас с Хоуп перед неразрешимой дилеммой. Она не могла меня здесь удержать, поскольку не выполнила условия.

– Она не будет принуждать тебя к исполнению этого контракта, – категорично заявил он.

– Нет, будет.

– Нет. Она не будет принуждать тебя следовать контракту. Гарантированно. Я позабочусь об этом. Все сделано ради тебя, а не для Хоуп.

Она печально покачала головой.

– Ты же сам видишь, что мне здесь не место, – мягко сказала она.

– Хм. Я не знаю, Мэл. Люди прикипают к тем местам, где им хорошо. И это может быть множество самых разных мест. По разным причинам.

– Нет, Джек. Посмотри на меня. Я не люблю ходить в походы, мне нравится тусоваться в торговых центрах. Я действительно совсем не похожа на простую и неприхотливую деревенскую акушерку. Я настолько типичный городской житель, что даже самой страшно. Чувствую себя здесь не в своей тарелке. Словно я белая ворона. Люди никак мне этого не показывают, но я ничего не могу с собой поделать. Меня вообще не должно здесь быть, мое место в торговых залах «Нордстром»[30]30
  «Нордстром» (Nordstrom, Inc.) – сеть универмагов в США класса люкс, основанная в 1901 г.


[Закрыть].

– Да ладно тебе, – засмеялся он.

Она закрыла лицо руками, массируя веки.

– Ты просто не понимаешь. Это сложно, Джек. Тут есть кое-что серьезное, о чем ты не в курсе.

– Так расскажи. Мне можно доверять.

– Дело именно в этом – одна из причин, по которой я согласилась сюда приехать, заключалась в том, что мне не хотелось больше никому об этом рассказывать. Допустим, я приняла в корне неверное решение. Безумное решение. Ошибочное решение. Это все не для меня.

– Дело не просто в профессиональном выгорании, да?

– Я избавилась от всего, что связывало меня с Лос-Анджелесом, спасаясь бегством. Это было паническое, безумное, иррациональное решение, – покачала головой Мэл. – Мне было очень больно.

– Я так и предполагал. Наверное, какой-то мужчина. Душевная рана или что-то подобное.

– Ты недалек от правды, – устало улыбнулась она.

– Поверь мне, Мэл. Если ты хочешь исцелиться от душевной боли – лучше места не найти.

– Ты тоже приехал сюда ради этого? – спросила Мэл.

– Да, можно и так сказать. Но я приехал сюда осознанно, приступов паники у меня не было. Просто я искал именно такое место, удаленное от цивилизации. Чтобы можно было хорошо порыбачить и поохотиться. Простая обстановка. Чистый воздух, достойные жизненные ценности, трудолюбивые люди, помогающие друг другу. Это все действительно работает.

Она глубоко вздохнула.

– Я сомневаюсь, что для меня это сработает в долгосрочной перспективе.

– Ничего страшного. Никто и не просит тебя брать на себя долгосрочные обязательства. Ну, кроме Хоуп, конечно, но здесь никто не воспринимает ее всерьез. Однако не стоит бежать отсюда, поддавшись тому же приступу паники, в котором ты сюда примчалась. Это здоровый край. И заботливый. Кто знает, возможно, здесь ты найдешь то, что поможет тебе справиться с… с чем угодно.

– Мне жаль. Иногда я впадаю в очень подавленное состояние. Я должна быть тебе безмерно благодарна. И вместо того, чтобы…

– Эй, полегче, – улыбнулся он, заводя машину, чтобы отвезти ее обратно в город. – Я тебя вроде как слегка огорошил. Ты ведь думала, что можешь оправдаться тем, что у тебя нет приличного жилья. И Хлоя теперь тебя здесь не держит. Но я подумал, что тебе больше не нужно оставаться жить у Дока, тем более если кто-то собирается рожать в твоей спальне. Возможно, тебе пора обзавестись собственным домом. Если ты этого хочешь, конечно.

– А медведи здесь бродят? – слабо улыбнулась она.

– Лучше, если ты будешь хранить мусор дома и потом отвозить его в город, чтобы выбросить там в мусорный бак. Медведи обожают мусор.

– Господи боже!

– Нам уже много лет не досаждают медведи. – Потянувшись через приборную панель, он сжал ее ладонь. – Просто дай себе возможность немного передохнуть. Поработай над тем, чтобы залечить свои душевные раны. А пока будешь этим заниматься, время от времени измеряй у пациентов температуру. Давай им изредка таблетки. Никто не собирается держать тебя здесь в заложниках.

Пока он вел машину, она искоса за ним наблюдала. «Какой же у него сильный профиль», – подумала Мэл. У Джека было мужественное лицо с квадратным подбородком, прямой нос, высокие скулы, щетина на щеках. Он отличался изрядной волосатостью; она обратила внимание, что Джек брил шею почти до груди, и ей стало интересно, что скрывается у него под рубашкой. Мэл вспомнила, как Марк жаловался на залысины, которые, впрочем, нисколько не умаляли его мальчишеской внешности. Но этот парень, Джек, точно не походил на мальчишку. Скорее, у него была суровая внешность лесника. И хотя его волосы были коротко острижены по военной моде, они были настолько густыми, что казалось, будто их, наоборот, нужно слегка проредить. На больших ладонях, сжимающих руль, виднелись мозоли – он много работал. Этот парень просто фонтанировал тестостероном.

Что такой великолепный мужчина делал в маленьком городке с шестью сотнями населения, где для него не могло найтись достойной женщины? Ее мучила мысль, не посчитал ли Джек ее черствой и бесчувственной особой. Он так много для нее сделал, а ей абсолютно нечего было дать ему взамен. Совсем ничего. Она ощущала у себя внутри всепоглощающую пустоту. В противном случае ей, конечно, понравился бы такой мужчина, как Джек.

«Это худшее, что есть в душевных терзаниях», – думала Мэл, возвращаясь к дому Дока. Они тебя опустошают. Предполагалось, что она будет польщена и довольна тем, что для нее сделали с лесным домиком. Она должна быть в восторге от того, что такой человек, как Джек, проявляет к ней интерес, поскольку очевидно, что он ею увлечен. Но вместо этого ее накрыла пелена грусти. Мэл словно потеряла способность реагировать на добрые поступки. Она чувствовала себя подавленной и одинокой, не ощущая в себе готовности принимать чьи-то подарки и добрые дела. Она даже не могла ответить на интерес к ней красивого мужчины. Она больше не могла быть счастлива. Иногда спрашивала себя, не отдает ли таким образом некую дань памяти Марку, цепляясь за ставшее привычным для нее чувство утраты.

______

Рики работал в баре каждый день после школы, а иногда и по выходным, если Джек его об этом просил. После школы он высадил Лиз возле магазина, а затем припарковался за баром рядом с машинами Джека и Проповедника. В тот момент, когда он собирался войти внутрь, вышел Джек.

– Давай, хватай свои снасти, – бросил он. – Проедемся к реке, попробуем что-нибудь выловить.

– Но там же сейчас нет клева, – удивился Рики. Хороший улов приходился на осень и зиму, к весне он становился скромнее, а летом снова начинал расти.

– Ничего, порыбачим немного, – сказал Джек. – Проверь пока, что там у тебя есть.

– Проповедник поедет? – спросил Рики, отправляясь в кладовую на кухне за удочкой, катушкой и комбинезоном.

– Не-а. Он занят.

Джек вспомнил самый первый день, когда он встретил Рики. Парню в то время исполнилось тринадцать, он подогнал свой велосипед к развалюхе, которой еще только предстояло превратиться в бар. Был он тогда худым и конопатым, с обаятельной улыбкой и добрым нравом. Джек позволил ему слоняться вокруг, разрешив помогать плотничать, пока шел ремонт, если получалось уделить этому мальцу время.

Узнав, что у Рики не осталось никого, кроме его бабушка Лидии, он вроде как взял его под свое крыло. Джек наблюдал, как мальчик растет, становясь выше и сильнее; научил его рыбачить и стрелять. Теперь парнишка подошел чертовски близко к тому, чтобы превратиться в настоящего мужчину. Физически он уже практически сформировался, но в моральном и эмоциональном плане… шестнадцать лет это всего лишь шестнадцать.

На берегу реки они несколько раз закинули удочки, и затем наступило подходящее время. Ради которого они приехали на рыбалку, хотя рыбы было всего ничего.

– Думаю, нам надо немного поговорить, – сказал Джек.

– О чем?

Джек даже не посмотрел на него. В этот момент он, начертив в воздухе красивую дугу, закидывал леску подальше. Затем продолжил:

– О тех местах, куда можно совать свой член, не создавая себе проблем с законом.

Рики резко обернулся и недоуменно уставился на Джека. Тот повернул голову и встретился взглядом с мальчиком.

– Ей четырнадцать, – размеренно произнес Джек. Рики молча перевел взгляд обратно на гладь реки. – Я знаю, что она выглядит старше. Но все же ей только четырнадцать.

– Я ничего такого не сделал, – выдавил из себя Рики.

Джек рассмеялся.

– Ой, да ладно тебе. Я засек твою тачку у дома Конни в первый же вечер пятницы, когда Лиззи появилась в городе, – ты резво тогда ее объезжал. Неужели тебе так хочется вляпаться с ней в историю? – Повернувшись, он наклонился к Рики. – Послушай, сынок, ты должен включить мозги. Слышишь меня, Рик? Потому что сейчас ты ступил на опасную дорожку. Она, конечно, красивая малышка…

– Она очень хорошая девушка, – запротестовал Рики.

– Тебя уже захомутали, – вздохнул Джек, надеясь, однако, что еще не все потеряно. – Вопрос лишь, насколько сильно?

Рики пожал плечами.

– Лиззи мне нравится. Я знаю, что она еще очень молода, но внешне это незаметно, и она мне нравится.

– Ладно, – буркнул Джек, переводя дыхание. – Хорошо, может быть, нам тогда стоит обсудить, что можно сделать, чтобы твои шестнадцатилетние головастики не имели ни малейшего шанса добраться до ее четырнадцатилетних яйцеклеток. А?

– Ты не обязан этого делать, – пробормотал Рики, вновь забрасывая удочку. Надо признать, крайне неуклюже.

– Ой, боже ты мой. У вас ведь уже все случилось. Я имею в виду, в сексуальном плане, ведь так?

Рик не ответил, и Джек задумался – кто его знает, чем они там балуются. Он слишком хорошо помнил, на что способны экспериментирующие детишки, чтобы получить немного удовольствия, не заходя при этом слишком далеко. Это было чертовски сложное искусство. Проблема в том, что длится это обычно недолго, и чем больше вы сближаетесь, тем сильнее вероятность совершить ошибку. Иногда разумнее решить, что раз у вас есть надежные контрацептивы, то лучше использовать их, чем продолжать рисковать дальше. Но для этого надо быть слегка постарше. Взрослее.

– А-а-а, черт! – выдохнул Джек. Затем полез внутрь прорезиненного комбинезона, в карман джинсов. Порывшись немного, он вытащил полную пригоршню презервативов. – Тут такая закавыка, Рик: мне бы не хотелось, чтобы ты их с ней использовал, и в то же время я не хочу, чтобы ты их не использовал. Сложный выбор. Поможешь мне, ладно?

– Все в порядке, Джек. Я не собираюсь ничего с ней делать. Ей всего четырнадцать.

Джек протянул руку и взъерошил его волосы. Веснушки на лице Рики уступили место молодой щетинистой бородке; и былая худоба тоже пропала. Работа, которой он занимался в баре, плюс охота с рыбалкой, не говоря уже о домашних заботах, чтобы помочь бабушке, добавили пацану веса, его плечи и руки обросли крепкими мышцами. «Красивый растет парень», – подумал Джек. Действительно, он сильно повзрослел. На Рики лежала большая ответственность – он много работал, хорошо учился в школе и тянул на себе все дела по дому. Однажды под присмотром Джека Рик его полностью покрасил. Все это делалось для того, чтобы воспитать из него серьезного, надежного мужчину. И последнее, что ему было нужно, это выстрелить себе в ногу в столь юном возрасте, случайно обрюхатив смазливую девчонку.

– А сколько тебе тогда было лет? – спросил его Рики.

– Я был примерно твоего возраста. Но девушка была намного старше.

– Намного?

– Намного старше Лиззи. И меня. И намного умнее. – С этими словами он протянул Рику презервативы; тот залился румянцем, но взял их. – Знаю, у тебя сейчас особый возраст – когда-то я и сам таким был. Но ты ведь сам понимаешь, в чем проблема. Она, может, и не выглядит на свой возраст, но ей еще расти и расти. Верно?

Рики охватила дрожь, которая не укрылась от взгляда Джека. Что ж, не так уж он невосприимчив к чересчур зрелым чарам Лиззи. Ладно, о том и речь.

– Ага, – вздохнул Рики, немного запыхавшись.

– Давай убедимся, что ты кое-что понимаешь, – продолжил Джек. – Ты в курсе этой старой истории, что надо вовремя вытаскивать, и еще ты знаешь, что это ни черта не работает. Верно? И пытаешься не вставлять его полностью? Бесполезно. Во-первых, если у тебя это получается, то ты посильнее меня будешь; во-вторых, даже если ты так делаешь, этого недостаточно – она все равно может от тебя забеременеть. Ты ведь знаешь об этом, да?

– Конечно, знаю.

– Рик, пойми, если из этих отношений нет выхода и велика вероятность, что они могут выйти на более серьезный уровень, возможно, именно тебе придется взять на себя всю ответственность. Проведи красную линию – по крайней мере настаивай на контрацепции. У нас в городе теперь есть акушерка, она может помочь. Помочь Лиз, я имею в виду. Думаю, она слишком молода, чтобы заниматься сексом, честно. Но самое главное – она слишком молода, чтобы забеременеть. Ты согласен со мной, дружище?

– Я же сказал тебе, что у меня все под контролем. Но спасибо, Джек. Я знаю, ты просто хочешь, чтобы я не облажался.

– Это означает в том числе, чтобы тебя не застали врасплох. Если этот момент настанет, ты сможешь ее защитить. Это двойная защита – для нее и для тебя. Ты должен использовать свои мозги. Поверь, я не раз видел, как хорошие парни оступались, потому что думали членом, а не головой. – Джек увидел, что Рики еще ниже опустил подбородок, упершись взглядом в землю. Понятно. Он был бессилен против чар Лиз. И боролся за то, чтобы жить так, как ему хочется. У пацана от желания штаны чуть ли не дымились.

– Ага, – еле слышно произнес Рики. – Я тебя слышу.

– Постарайся, чтобы у тебя под рукой всегда были презервативы, хорошо? Ты несешь ответственность за ее безопасность, сынок. И если ты используешь хотя бы один презерватив, Рик, то потом обязательно свозишь ее к Мэл. И без отговорок.

– Нам правда нужно дальше об этом разговаривать?

Джек схватил мальчика за руку, ощутив под своей ладонью твердый бицепс. Черт, Рики вымахал уже почти под шесть футов и все еще продолжал расти.

– Ты хочешь быть мужчиной, сынок? Тогда ты должен думать как мужчина. Недостаточно просто считать себя им.

– Ага, – хмыкнул тот. Затем добавил: – Кстати, у меня не может быть проблем с законом, пока мне не стукнет восемнадцать.

Джек невольно рассмеялся.

– Слишком умный, да?

– Надеюсь на это, Джек. Господи, как я на это надеюсь.

Глава 7

Мэл созванивалась с Джоуи как минимум через день, а иногда и каждый день. Она звонила с домашнего телефона Дока, когда у нее выдавалась свободная минутка, а сестра ей перезванивала, поэтому старику это ничего не стоило. Она переслала ей с компьютера Дока фотографии сделанного в хижине ремонта, и Джоуи, будучи дизайнером интерьеров, была очарована самим зданием и тем, как искусно над ним поработал Джек. Затем Мэл сообщила Джоуи, что собирается остаться здесь еще ненадолго. На несколько недель. По крайней мере, на столько, чтобы убедиться, что Хлоя хорошо себя чувствует в семье Лилли. Мэл понравился ее маленький лесной домик, к тому же она хотела принять роды у Полли.

Джеку она об этом не сказала. Но поскольку Мэл ежедневно наведывалась в бар, он понял – ему дают еще один шанс, и не скрывал, что доволен тем, как все обернулось.

Они с Доком играли в джин, Мэл забегала в магазин к нужному времени, чтобы посмотреть сериал с Конни и Джой, и проводила много времени в баре. Джой, хоть и не являлась библиотекарем, открывала по вторникам маленькую городскую библиотеку, и Мэл всегда успевала туда заглянуть. Размером библиотека была десять на двенадцать футов, под завязку набитая книгами, в основном в мягкой обложке с наклейками из букинистического магазина. Это было единственное развлечение, которым могла порадовать себя Мэл, когда возвращалась домой по ночам.

Мэл узнала, что у Лидии Саддер не все в порядке со здоровьем, когда Док отправил ее в дом Саддеров, чтобы принести им тесты на диабет, инсулин и шприцы. У Лидии, помимо диабета и артрита, еще было слабое сердце, но Мэл удивилась, обнаружив, что маленький дом, который та делила с Рики, выглядит очень достойно и может похвастаться хорошей мебелью; Лидия каким-то образом успевала за всем следить. Передвигалась она медленно и с трудом, но улыбка у нее была добрая, а манеры – восхитительные. Конечно, женщина не выпустила Мэл из дома, не предложив чашечку чая с печеньем. Они беседовали на крыльце у Лидии, когда из школы вернулся Рики, подъехав к дому на своем маленьком белом пикапе.

– Привет, Мэл, – поздоровался он. И, наклонившись, поцеловал бабушку в щеку. – Привет, бабуль. Я поеду на работу, если тебе ничего не нужно.

– Я в порядке, Рики, – успокоила она его, похлопывая по руке.

– Позвони мне, если я тебе понадоблюсь, – уточнил он. – Я потом принесу тебе кое-что от Проповедника.

– Это было бы неплохо, дорогой.

Парень прошел внутрь дома, чтобы оставить там свои учебники, а затем вышел, сбежал с крыльца и снова запрыгнул в свой автомобиль, намереваясь проехать один несчастный квартал, отделявший их от бара.

– Думаю, мужчины и автомобили неотделимы друг от друга, – заметила Мэл.

– Похоже, так оно и есть, – рассмеялась Лидия.

На следующий день в обед она сидела в баре вместе с Конни.

– Я уже несколько дней не слышала, чтобы ты говорила об отъезде, – начала Конни. – У тебя изменились планы?

– Ничего особенного, – ответила Мэл. – Поскольку Джек приложил столько усилий, поработав над обещанным мне домом, я решила, что должна ему несколько недель. К тому же я смогу помочь Полли с родами.

Конни бросила взгляд на барную стойку, где Джек готовил обед для пары заезжих рыбаков. Она кивнула в его сторону.

– Спорим, Джек из-за этого летает от счастья, как на крыльях.

– Кажется, он думает, что я пригожусь городу, пускай даже Док так не считает.

Конни рассмеялась.

– Девочка, тебе нужно купить очки. То, как Джек смотрит на тебя… Я думаю, что дело здесь вовсе не в Доке. И не в городе.

– Вы разве не видите, что я не оказываю ему никаких знаков внимания?

– А следовало бы. В радиусе ста квадратных миль не найдется женщины, которая не бросила бы своего мужа ради этого красавца.

– И вы тоже? – улыбнулась Мэл.

– Я другое дело, – невозмутимо ответила Конни, попивая кофе. – Я обещала выйти замуж за Рона, когда мне было всего семь лет. – Она сделала еще глоток кофе. – Но так и быть, если он будет меня умолять, я брошу ради него Рона.

Теперь настала очередь Мэл смеяться.

– Довольно странно, что никто не попробовал его подцепить.

– Я слышала, что он встречается с женщиной в Клер-Ривер. Не знаю, насколько это серьезно. Может быть, ничего особенного.

– Ты видела ее? Женщину, с которой он встречается?

Женщина покачала головой и удивленно приподняла бровь, заметив столь очевидный интерес Мэл.

– Он ведь у нас тот еще тихушник, да? Не рассказывает ничего лишнего. Но он не может скрыть взглядов, которые бросает в твою сторону.

– Он только зря теряет время, – ответила Мэл. То, что у него нет ни единого шанса, она добавлять не стала. В новом жилище Мэл расставила на полках свои любимые книги, которые ранее уже читала и не раз перечитывала, и поставила на прикроватном столике фотографию Марка. Каждую ночь она разговаривала с ней, рассказывая, как сильно по нему скучает. Но плакала она теперь меньше. Может быть, из-за того, как на нее смотрел Джек. С какими успокаивающими интонациями он к ней обращался.

Дом, который Мэл продала в Лос-Анджелесе, был площадью почти четыре тысячи квадратных футов, но слишком большим она его тогда не считала; ей нравились его просторные комнаты. Но оказалось, что дом площадью всего около тысячи двухсот квадратных футов тоже вполне ей подходит. Он походил на кокон. И Мэл с радостью в него завернулась.

Одним из ее самых любимых моментов был конец рабочего дня перед тем, как она уезжала в свое новое жилище. В это время Мэл заходила в бар за холодным пивом и чипсами, сыром и крекерами. Иногда она оставалась там поужинать, впрочем, не возражая против того, чтобы провести вечер в одиночестве у себя дома, где в буфете теперь хранился приличный запас всякой всячины.

Джек поставил перед ней холодное пиво.

– У нас сегодня макароны с сыром, – объявил он. – Я могу уговорить Проповедника положить туда кусок ветчины, если захочешь.

– Спасибо, но сегодня я поужинаю дома.

– Ты умеешь готовить? – спросил он.

– Не очень, – ответила она. – Обычно готовлю всякую ерунду вроде бутербродов. Кофе. Иногда яичницу. Ну, и разный перекус, чтобы взять с собой на работу.

– Современная женщина, – рассмеялся он. – Но тебе там нравится?

– Это замечательное место, спасибо. К тому же мне нужна тишина. Ты знал, что Док храпит, как паровоз?

Он усмехнулся.

– Меня это не удивляет.

– Я тут насобирала о тебе разных сплетен. Ты вроде как встречаешься с женщиной в Клер-Ривер?

Джек не выглядел особенно удивленным. Вопросительно изогнув брови, он поднял кофейную кружку.

– Встречаюсь? Это звучит как-то чересчур деликатно для местных.

– Я была рада услышать, что у тебя кто-то есть.

– Нет, – возразил он. – Это все дела давно минувших дней. И я с ней вовсе не «встречался». Все было гораздо проще.

Почему-то эти слова заставили ее улыбнуться.

– Похоже, у вас были какие-то отношения.

Он отпил из кружки и пожал плечами.

– Это были…

– Эй, постой, – прервала она, рассмеявшись. – Ты не должен мне ничего объяснять.

Облокотившись на стойку, он наклонился к ней.

– У нас было определенное соглашение. Время от времени я к ней наведывался. На один вечер. Ничего серьезного. Никакой любви. Ни к чему не обязывающий секс, Мэл, между взрослыми людьми по обоюдному согласию. Когда я понял, что меня это больше не устраивает, мы расстались друзьями. Сейчас у меня никого нет.

– Это не очень хорошо, – заметила она.

– Но это не значит, что так теперь будет постоянно, – пожал плечами Джек. – Просто сейчас ситуация именно такова. Хочешь забрать домой кусок пирога?

– Ага, – кивнула она. – Конечно.

______

Мэл жила в Вирджин-Ривер уже четыре недели. Все это время к ним с Доком частенько наведывались их друзья и пациенты. У некоторых с собой было немного денег, чтобы оплатить медуслуги, кто-то мог похвастаться наличием страховки, однако большинство приносило дары со своих ферм, ранчо, фруктовых садов, виноградников или кухонь. Эти последние, зная, что одна булка хлеба или кусок пирога вряд ли покроют расходы на обследование, лечение и лекарства, обычно прихватывали с собой разную снедь, даже если не жаловались на здоровье. Те продукты, которые можно было использовать, – мешки яблок или орехов, консервированные или свежие фрукты, овощи и ягоды, рулька ягненка или телятина, – передавались Проповеднику, который находил им применение на кухне, а позже потчевал своей стряпней Мэл и Дока. В каком-то смысле это напоминало жизнь в коммуне.

В результате у Дока и Мэл обычно оставалось больше еды, чем им было по силам съесть, тем более что в основном они останавливались у Джека. Мэл собрала коробку с продуктами, которые могли скоро испортиться – десяток яиц, хлеб, ветчина, кусок сыра, пирог, яблоки и орехи. Пакет апельсинового сока, который она взяла у Конни. Поставив коробку на пассажирское сиденье старого пикапа Дока, она спросила его:

– Могу я одолжить ваш грузовик на пару часов? Я хочу немного прокатиться на машине и не очень доверяю своему «БМВ». Обещаю, что буду очень осторожна.

– Мой пикап? Я с трудом тебя в нем представляю, – с сомнением протянул Док.

– Почему нет? Я его заправлю, если вас это беспокоит.

– Я боюсь, что ты свалишься на нем с обрыва, оставив меня с этим куском дерьма, которое называешь своей машиной.

Мэл обиженно поджала губы.

– Иногда вы просто невыносимы. Без преувеличения.

Он вытащил ключи и бросил ей. Она ловко их поймала.

– Не разбей мою тачку. Поскольку, бог мне свидетель, никто и никогда не заставит меня сесть за руль твоего убогого немца.

Она выехала из города и оказалась на извилистой горной дороге, петляющей среди деревьев, поднимаясь то вверх, то вниз по горным склонам. Ее сердце бешено колотилось в груди. Она испугалась, чего уж там. Но тяжелые мысли неотступно преследовали ее уже две недели, и Мэл не могла дальше жить с подобным бременем на душе. Поэтому у нее родился план.

Она удивилась тому, что помнит, как проехать к лагерю Клиффорда Паулиса. Мэл задавалась вопросом, не направляет ли ее какая-то странная психическая сила. Ее навыки ориентирования среди холмов и в лесной чащобе всегда были совершенно никудышными. Но… вскоре она оказалась на месте, распознав практически невидимую в траве старую лесозаготовительную дорогу, ведущую к обиталищу людей. Въехав в лагерь, она сделала широкий разворот на поляне, чтобы поставить пикап капотом к выезду, и вышла из кабины. Встав возле водительской двери, она громко крикнула:

– Клиффорд!

Сначала никого не было видно, но через несколько мгновений из-за снятого с пикапа кемпера вышел какой-то бородач, и Мэл узнала в нем одного из тех мужчин, которых видела во время своего последнего визита. Она поманила его к себе пальцем. Он неторопливо подошел, и она снова нырнула в пикап, вытащив наружу коробку со снедью.

– Я подумала, может быть, вам это пригодится, – пояснила Мэл. – В клинике это все улетело бы в мусорную корзину почем зря.

Он молча посмотрел на нее.

– Бери, – сказала она, подталкивая к нему коробку. – Это бесплатно. Просто маленький добрососедский жест.

Как будто неохотно он взял коробку. А затем заглянул внутрь.

Мэл улыбнулась ему своей самой ослепительной улыбкой. Когда он улыбнулся в ответ, оказалось, что его зубы в ужасном состоянии, но она не подала вида, что ее это смутило. В конце концов, ей и раньше доводилось видеть таких, как он. Только раньше она звонила в разные службы, передавая им подобных горемык и умывая руки. Здесь же все обстояло иначе.

Она села в пикап и завела мотор, намереваясь уехать. В зеркало заднего вида она увидела, как бородач спешит к своему кемперу, из-за которого вышла еще пара мужчин и присоединилась к нему. От этого у нее на сердце стало легче. Немного теплее.

Приехав в город, она вернула ключи Доку, который сидел за столом в своем тесном кабинете.

– Мне кажется, ты считаешь, будто я не знаю, куда ты ездила, – сурово начал он.

Ничего не ответив, она с вызовом подняла подбородок.

– Я же говорил тебе, держись от них подальше. Это небезопасное место, и никто не знает, что там может случиться.

– Но вы-то туда ездите, – парировала Мэл.

– А тебе я говорил этого не делать.

– Вы уверены, что мы об этом договаривались? Что я буду следовать вашим указаниям вне рабочего времени? Что-то не припомню, чтобы в личной жизни я обязалась делать все, что вы мне указываете.

– Сдается мне, мозги в своей личной жизни ты тоже не любишь использовать.

– Я заправила вашу машину бензином, старый вы засранец!

– Тебе не подкупить меня своими дерьмовыми немецким манипуляциями, ты, упрямая маленькая шлюшка!

От этих слов Мэл так расхохоталась, что на глазах у нее даже слезы выступили, поэтому ей пришлось уйти. Всю дорогу до своего дома она не могла справиться со смехом.

______

Стоял ясный и солнечный денек, когда Мэл забежала к Доку в клинику. Она легонько постучала, а затем просунула голову внутрь.

– У вас есть догадки, почему социальные службы так долго не решают вопрос с Хлоей? – спросила она.

– Конечно же, нет, – буркнул он в ответ.

– Может быть, мне стоит немного поднажать и позвонить им.

– Я же сказал, что позабочусь об этом, – отрезал он, не поднимая глаз.

– Просто… знаете, я к ней привязалась. Я не хотела этого и не планировала, но получилось именно так. Мне не хотелось бы, чтобы Лилли Андерсон пережила нечто подобное. Это тяжелое чувство.