Текст книги "Чаша Времени. Последняя"

Что вам от меня нужно? – спросила Линтесса и косо посмотрела на Дэльвильту. – Вы не имеете права удерживать меня силой!

Ты уже не в Айнаколе! – хмыкнул Десаргадот, ухватив ее за лохматые косы, спавшие до пола. – Это – Вархронт. Ты – добыча, и я волен сделать с тобой все, что угодно. Доказать?

Оставь ее, Лаокасец, – окликнула парня Дэльвильта.

Десаргадот промолчал, а когда собрался уходить, наотмашь хлестнул ее по лицу. Дэльвильта облизала разбитую до крови губу и плюнула ему под ноги. Парень намахнулся снова, но так и не ударил. Зло сжал руку в кулак и стремительно вышел.

Как ты выжила? Ведь всех Эйлиит казнили! – Линтесса запнулась, забегав глазами по полу. – Ведь их же казнили?

Уж не по вашей ли милости? – с подозрением глянула на нее Дэльвильта, начиная догадываться, что произошло.

Да как ты смеешь? Ты – лицемерка, жившая по милости Совета! Твоя родня воевала против королевы Аргонты! Разве этого мало? Почему Совет не отдал на казнь предательницу?

Вы покинули Айнаколу до этого события. Откуда же вам знать о случившемся? Разве что, вы и надоумили Совет обвинить Эйлиит в предательстве? Но какую цель вы преследовали? За что лишили их жизни? Если бы вы знали, какой ужасной смертью они умерли!

Вместо них должна была умереть ты одна! Меня охватила ярость, и я решила, что король Мадритэл тебе не достанется! Он – мой, даже если нам не суждено быть вместе! Чтоб ты сгинула!

Дэльвильта покачала головой и отвернулась, не в силах скрыть презрения к королевской дочери. Линтесса же зажмурилась и сжала зубы, а следом разразилась глухим рыданием.

* * *

Хэлаликта перешла дорогу и задержалась у входа в гостевой дом, прислушавшись к хриплому пению сидевшего неподалеку нищего.

…Как же страх грызет нам кости: Халкье вновь идут к нам в гости. Будут выть и подвывать: ночкой темной нам не спать…

Поправив гребень из перьев огненных птиц, Хэлаликта взмахнула прозрачным рукавом и вошла в сумрачную залу. Возле квадратных окон стояли круглые каменные столы, заставленные посудой. Справа – широкая стойка, которую натирала полотном Ланффилонна.

Дапаст ойа лакнан! – приветствовала ее Хэлаликта.

Тебе того же, – пожелала девушка и прервала свое занятие. – Когда будете прощаться с Льюгусом?

Хэлаликта помедлила с ответом и внимательно посмотрела на нее. Девушка недоуменно приподняла плечо и отбросила с длинных глаз бархатистую, отливающую изумрудом челку.

У тебя будет ребенок? – поморщившись, спросила Хэлаликта.

Тихо! – вскинулась девушка и глянула на посетителей. – Не смей никому говорить! Я сама сообщу об этом.

А ты хоть знаешь, кому нужно сообщать?

Отец ребенка – Десаргадот! И ты это прекрасно знаешь!

Откуда мне знать? Я над вами со светильней не стояла. Впрочем, не впервой Ланффилоны путаются с Лаокасцами.

Хэлаликта, в последний раз прошу, замолчи! – гневно прошептала девушка, все чаще поглядывая на гостей.

Поздравляю, Тарниэль! Вот уж Десаргадот обрадуется!

В глазах Тарниэль появился страх, распотешивший Хэлаликту. Продолжая улыбаться, она подхватила кувшин и направилась к дальнему столу. Поставив на него напиток, выдвинула стул и села.

В залу ввалилась пьяная Ирска, одетая в новый замшевый жилет. На узких бедрах висели своеобразные ножны со стальными клыками, и из них торчала круглая гарда. За Ирской вошла Анрика. Следом появились Хьяленид и вечно недовольный Десаргадот.

Дорогой! – окликнула Лаокасца Тарниэль. – Подойди!

Вина нам лучшего налей, – велела Ирска, бросив на нее тяжелый взгляд свинцово-серых глаз. – Да не скупись на блюда! Сегодня мы гуляем здесь, а завтра уж костей тут будет груда…

Ирска, подавись тишиной, – ласково попросила Анрика и потянула ее к столу, занятому Хэлаликтой.

Что не посеяно тобой, не смей срывать своей рукой! – пригрозила Ирска, задержавшись у сжавшегося посетителя. Ей показалось, что тот коснулся Анрики. – Коль каплю влаги утаил себе, цветка роса послужит тебе ядом! А если нет, сражу тебя я взглядом!

Ирска, оставь его, прошу! – взмолилась Анрика, оттаскивая подругу от сжавшегося в ожидании расправы парня.

Знаете новость? Тарниэль затяжелела от Десаргадота! – и не думала щадить чувства приятельницы Хэлаликта.

А-у-у! – радостно завыла Ирска, повалившись на стул.

Зашейте рты, а то просыплете клыки! – разъяренным зверем посмотрел Десаргадот на неразлучных подружек.

За плечом появилась Тарниэль с квадратным кувшином в руках. Ухватив девушку за локоть, Десаргадот заставил ее наклониться. Шепнул пару ядовитых слов в закачавшуюся перьевую серьгу. Тарниэль отпрянула, схватила со стола нож и указала им в Хэлаликту.

Вставай, – звенящим от волнения голосом велела она. – Раздели со мной желание отстоять право на гордость!

Опомнись! – удивленно посмотрел на нее Хьяленид. Хотел взять за руку, но Тарниэль вырвалась и встала посреди залы.

Хэлаликта лениво вышла из-за стола и вытянула из сапога нож. Девушкам удалось несколько раз полосонуть друг друга, прежде чем Хьяленид отважился встать между ними. Следом присоединилась и Анрика, угодив под нож Хэлаликты. Ирска заорала и в момент оказалась рядом, зажимая кровоточащую рану на плече подруги.

Хьяленид подхватил Анрику на руки и понес к выходу. Ирска со злости перевернула стол, расколов его на части.

Эйлииту стоит нам винить! Она надумала нас погубить!

Да ты никак приревновала к ней Анрику? – хмыкнула Хэлаликта, поглядывая на Тарниэль. – Иначе с какого боку она здесь виновата?

Тарниэль с ее посильной ношей затмила разума твой свет. Послушай, дам тебе совет…

Ирска, захлебнись молчанием!

Они вернулись в снятый на пару дней дом. Анрика сидела на кровати в круглой комнате и пила отвар. Хьяленид, выплеснув из железной чаши кровавую воду, вытер руки и сел напротив.

Наша воровка – не Эйлиита. – Анрика, придерживая замотанную руку, откинула крышку сундука и вытащила пакетик с порошком.

Что это?

Сушеные цветки лантленны. Они растут у Ледяного Пламени. Порошок придает волосам синий цвет. Зачем Эйлиите краска, если истинный цвет ее волос и так темно-голубой?

Это ничего не меняет, – поднявшись с подоконника-дивана, сказала Хэлаликта. – Идемте. Пора отправить Льюгуса в лучший мир.

А что будем делать с принцессой?

Знаю-знаю! Продадим ее Аррмаю! – Ирска косо глянула на Анрику и злорадно хмыкнула. – Пусть познает обратную сторону власти, и да порвет она ее на части!

Десаргадот равнодушно пожал плечами. Хэлаликта согласно кивнула и вышла из комнаты. За ней потянулись и остальные. Одна Ирска обиженно уставилась на Анрику. В этот момент заметила снаружи дома скользнувшую по стене тень. Уж не Ланффилон ли отирался под окнами, пока решалась судьба пленницы?

* * *

Наслаждаясь чудесным Вархронтским воздухом, Аварус размышлял над подслушанным разговором Халкье. Все мысли сводились к тому, как бы на этом заработать. И свелись. Совет его еще не ждет, так что, он отправится в Айнаколу прямо сейчас.

Он растворился в людном переулке, выскользнув из-под носа вышедших из дома Халкье. Но они все же заметили его, когда он, поднявшись над домами, покружил на льве и устремился на запад. Пролетая над Малоргой, он наблюдал за охотившимися Шакалами, загонявшими в ловушку очередную жертву. Сколько глупых беглецов, доверившихся старику Энтраколе, угодило в сети разбойников! Отрекаясь от суровых законов Айнаколы, они гибли в беззаконии Вархронта.

Привычный мраморный пурпур неба сменился нежной лазурью. Повеяло ароматом прогретых солнцем камней, прохладной влагой Ледяного Пламени и сладостью цветущих вьюнов.

Аварус приземлился на крыше нежилого дома. Оставив льва, стал невидимым и, спрыгнув на аллею, устремился к замку Пасторель. Удостоверившись, что поблизости никого нет, приобрел зримое тело и, оправив одежду, подошел к воротам. Поздно заметившие его стражи озадаченно переглянулись. Еще больше удивились, когда нежданный гость попросил встречи с королевой.

* * *

Нифрера, отвлекшись от книги, окинула взглядом стоявшего у дверей незнакомца, закутавшегося в бархатистую накидку. Увидев ее, визитер учтиво поклонился и развернулся к вернувшемуся стражу. Тот сообщил, что королева никого не принимает. Но когда парень сказал, что дело касается принцессы Пасторэля, ситуация изменилась.

Отнесите меня в залу, – велела Нифрера, подозвав сидевших неподалеку слуг. – Поторапливайтесь!

Слуги помогли пересесть на трон и понесли ее в замок. В сумраке приемной она не сразу заметила вставшего у колонны вестника, завистливо осматривавшего роскошное убранство.

Несите меня в читальню! – Нифрера оправила подол и потрогала растрепавшееся облако кудрей. – Пригласите ко мне того молодого человека. А сами выйдите и закройте дверь.

Слуги внесли ее в квадратную комнату и поставили трон у окна. Вскоре вошел незнакомец, свистнув при виде осыпанной рубинами картинной рамы.

Км-км! – напомнила о себе Нифрера.

Чудесный пейзаж! – оправдался парень и когда стражи вышли, обратился к принцессе: – Калель пожелала меня видеть?

Что вам известно о моей сестре? – начав крутить на пальцах перстни, спросила Нифрера. – С какой новостью вы пожаловали?

Калель Линтесса попала в беду, и я счел своим долгом оповестить об этом ее семью. Она в плену разбойничьей банды.

В вашей власти помочь ей вернуться в Айнаколу?

Полагаю, я мог бы посодействовать ее освобождению.

И вы за свои старания намерены получить награду?

Не буду отрицать, – смутился парень и глянул на развитые плечи Нифреры, как ей казалось, выдававшие слабость ее ног.

Я дам вам в два раза больше того, на что вы рассчитывали! Если вы ничего не скажете об этом ни королеве, ни королю.

Как вам будет угодно.

Нифрера поманила замершего у двери стражника и велела ему принести из ее спальни стоявший на столике ларец. Она нервно поглядывала на дверь, ожидая появления королевы. Вот-вот та спустится в приемную и набросится с расспросами. Нет, нельзя допустить, чтобы родители обо всем узнали. Если Линтесса сгинет, то все состояние однажды перейдет младшей дочери. И тогда удержать подле себя Мулибриса будет проще. А сестрица и без того пожила неплохо! Танцевала на приемах, принимала ухаживание короля Мадритэла, в то время как Нифрера оставалась в тени, мечтая оказаться на ее месте. А тут Линтессу вознамерились объединить с самим Правителем, чтобы она могла претендовать на Алцероллу. Нет, этого родителям Нифрера не простит. Пусть мучаются!

Вернувшийся стражник протянул ей ларчик, из которого она достала мешочек с деньгами и тайком передала его вестнику.

Здесь сто лоартт. А теперь идите и помните наш уговор!

Недорого же вы оценили жизнь вашей сестры, – подбросив мешочек и взвесив его на ладони, покачал головой парень.

Не ваше дело, – ледяным тоном отрезала Нифрера и спешно расстегнула замочек браслета. – Вот, возьмите! Довольно?

Благодарю. Прощайте.

Поклонившись, парень спрятал деньги во внутренний карман накидки и, вежливо кивнув принцессе, вышел за дверь.

* * *

Покинув читальню, Аварус наткнулся на королеву, шагнувшую ему навстречу. Ее бесцветные глаза выбирались худыми лапами ресниц на бесконечный берег лба. Пухлые, потрескавшиеся губы изгибались в странной полуулыбке. Взмахнув рукой, отяжеленной массивными кольцами, она потребовала подойти.

Что вам известно о калель Линтессе? Она прибыла в Алцероллу? – затарахтела королева, оттягивая ворот платья. – Ее встретил Правитель? С ней все в порядке? Говорят, Вархронт кишит разной нечистью и славится бесправием властей.

Сожалею, но у меня для вас плохие новости.

Она не доехала до Алцероллы? – отпрянула королева и, часто поморгав, вдруг близоруко прищурилась.

Ее держит в плену разбойничья банда. Калель угодила в сети извергов. На их совести сотни жертв. Но вы можете ее спасти.

Великая Аргонта! Что делать?

Выкупить ее свободу.

И сколько нужно заплатить?

Они требуют триста лоартт.

Это очень большая сумма. Мне нужно сказать об этом королю. Но ведь он никогда не любил Линтессу. Он ни за что не отдаст за нее такую сумму. Ой, неужели я говорю вслух? Нет? Показалось. Хорошо, тогда я ничего ему не скажу. А если он хватится недостающих денег? Ничего, объединение Линтессы покроет все расходы на ее спасение. Так, что же я медлю? Какой симпатичный юноша. Скажите, вы можете выкупить ее у этих извергов и проводить в Алцероллу?

Сочту своим долгом, – выпрямившись, приложил ладонь к груди Аварус, но следом сник. – Дело в том, что калель обокрали. Ее прислужницы и стражи убиты. Я – человек небогатый и вряд ли смогу достойно содержать калель, пока мы будем ехать в Алцероллу.

Я дам вам деньги на расходы, – поспешила успокоить его задрожавшая королева. – И оплачу все услуги.

Хорошо.

Ста лоартт хватит? Хорошо-хорошо! – едва Аварус удрученно вздохнул, вскинула руки королева. – Двести. Когда проводите дочь в Алцероллу, сразу же возвращайтесь! Я велю собираться стражам и прислужницам. Калель не сможет обойтись…

Лучше не привлекать внимание жителей Вархронта. Компания стражей может спугнуть похитителей, и тогда неизвестно, что они сделают с принцессой. К тому же, король заметит отсутствие своих людей. Да и стражники, вернувшись из Вархронта, начнут хвастаться. Рано или поздно весть о том, что они выполняли ваше поручение, дойдет до короля. Я не хочу, чтобы ваш покой был нарушен.

Вы меня убедили. Обождите здесь.

Королева Линтесса устремилась к лестнице. Следом чуть скрипнула дверь, и Аварус скользнул в тень колонны, чуть не попавшись на глаза принцессе. Четверо прислужников, надрываясь от тяжести, несли ее золоченый трон. Долго поднимались по ступеням в верхние покои и, наконец, исчезли из виду.

Вернулась королева, на ходу поправляя сплетенный из тонкой сетки головной убор. Подойдя кАварусу, она вложила послание в принесенный ларчик, набитый монетами.

Передадите ей мое послание. Поторопитесь!

Надеюсь, мы скоро увидимся. – Аварус сгреб шкатулку и, спрятав ее под накидкой, поклонился. – Не сочтите за дерзость. Дозвольте поцеловать на прощание вашу щедрую руку.

Разрешаю, – снисходительно кивнула королева, и Аварус трепетно приложился губами к ее кольцам.

Распрощавшись, он двинулся к выходу и выплюнул на ладонь рубин ценой в сто лоартт. И как королева не заметила, что крепежные зубчики ее перстня давно обломались?

Наверху хлопнула дверь, и королева Линтесса подпрыгнула, приняв этот звук за небесный гром. Удивленно заморгала и осмотрелась, не понимая, как очутилась в зале.

* * *

Даладиллени хвасталась подругам новым платьем и шляпкой. Якобы, невзначай задержалась напротив замка Пасторель. Крутанув на плече зонтик, развернулась, чтобы показать бардовые кружева. Заметив неподалеку Мулибриса, надменно фыркнула, но следом поспешила к воротам, ожидая, что невежда пропустит ее вперед. Тот предупредительно указал ей на вход, но во двор шагнул первым.

Да вы никак кичитесь своим невежеством! – догадалась Даладиллени, когда Мулибрис подошел к дверям замка.

Не ожидал от вас такой проницательности.

Как вы смеете говорить со мной подобным тоном? – воскликнула она, устремляясь за ним в прохладу залы.

Мулибрис развернулся и сбил с ее головы шляпу. Даладиллени задохнулась от возмущения, почувствовав, как к лицу прилила кровь. Притопнув, грозно велела извиниться и хотела отнять обновку. Мулибрис взмахнул приманкой и не позволил ее забрать.

Сейчас же верните! Я – дочь Алакрита! Я прикажу вас казнить!

Чего же вы ждете? – усмехнулся Мулибрис, глядя ей в лицо. – Почему миритесь с подобной дерзостью? А я отвечу. Вам приелась долголетняя угодливость вашего нареченного.

Вы доживаете последние мгновения!

Она со всей силы дернула шляпку. Мулибрис разжал пальцы и в последний момент подхватил опрокинувшуюся принцессу. Даладиллени негаданно угодила в его крепкие объятья, но и опомнившись, не поспешила вырваться.

Как вы смеете доставлять мне такие неудобства?

Зачем вы следили за мной прошлым вечером? – прошептал ей на ухо Мулибрис, сильнее прижав к себе. – Зачем искали встречи?

С чего бы мне искать с вами встречи? – Даладиллени коснулась щекой его подбородка, отчего по бокам пробежали мурашки. – Вы слишком высокого мнения о себе.

Что это значит?! – звонким эхом разнеслось по зале.

Даладиллени дернулась и вывалилась из объятий Мулибриса. Перед ними сидела Нифрера. Широко распахнув глаза, дрожала всем телом и не могла разжать кулаки. Прислужники, заподозрив неладное, поспешили отойти в сторонку. Нетрудно было догадаться, что их хозяйка готовилась устроить грандиозный скандал. Судя по тому, с какой ненавистью она смотрела на свою подружку…

Что это значит?! – повторила Нифрера. – Вы обнимали ее?!

Вовсе нет! Уксорит взял мою шляпу, а я хотела ее забрать…

Не иначе как он хотел ее примерить? – неестественно рассмеялась Нифрера, глянув на подругу. – Научитесь врать!

Прекратите, – холодно велел Мулибрис. – Не забывайте, вы – дочь короля и должны вести себя соответственно.

Да как вы смеете? Вы нанесли мне обиду! Подорвали доверие! – Нифрера подалась вперед и, наплевав на все приличия, начала хлестать Мулибриса по ногам. – Вы не можете так поступать со мной!

Вы спутали меня с уксоритом Фареланом. – Мулибрис поймал ее руку и сжал так, что принцесса вскрикнула. – Но я – не он. И не позволю обращаться с собой подобным образом.

Отпустите! Вы делаете мне больно!

И вы делаете мне больно. За кого вы меня принимаете? Поверьте, мне было из кого выбрать себе нареченную. Но я предпочел вас. Так не заставляйте сожалеть об этом.

Даладиллени наблюдала за парой и не верила, что Мулибрису удастся присмирить необузданный нрав нареченной. Но ему это удалось! Нифрера озадаченно молчала, роняя катившиеся по щекам слезы, и боялась шелохнуться.

Не уходите! – неожиданно взмолилась она, когда Мулибрис развернулся к дверям. – Я молю вас о прощении…

Вы прощены, калель, – безразлично отмахнулся тот, но возвращаться не собирался. – И вы не держите на меня зла.

Остановитесь! – Нифрера потянулась к нему и, соскользнув с трона, распласталась на полу. – Не оставляйте меня!

Даладиллени и прислужники бросились к ней, но Нифрера их оттолкнула, жалобно глядя на Мулибриса. Тот некоторое время был в стороне, но потом все же подошел и помог ей устроиться на троне. Нифрера задыхалась от слез, не помня себя, причитала и клялась больше не устраивать подобных сцен.

Развернувшись, Даладиллени взяла свою шляпку и поплелась к выходу, растерянно глядя вдаль. Она вышла во двор и приблизилась к ожидавшему ее берлику. Конюх услужливо отодвинул занавес, помог разместиться на сидении и допытывал, куда держать путь.

Домой…

Берлик неспешно покатился по дороге, зазвенели подковы и колокольчики упряжи. Прижав к себе шляпку, Даладиллени закрыла глаза, прислушиваясь к будоражившим кровь ощущениям. Попытки уверить себя в том, что Мулибрис ей противен, опять провалились. Это невероятно, но ее бросало в жар от мысли, что он держал ее в объятьях.

Пылавшая стыдом щека сохранила мимолетное прикосновение к его гладкой коже.

Она не заметила, как добралась до Алакрита. Дернувшись от резко остановившегося берлика, увидела стоявшего у ворот Йеасопия. Поспешно поправив волосы, она надела шляпу и выбралась на аллею, осыпанную пятнами света.

Наконец-то ты вспомнила обо мне, – подошел к ней нареченный, оглядев помятое платье и шляпку. – Что-то случилось?

Совершенно ничего, – скорее себя уверяла Даладиллени.

В квадратном дворе, выложенном красно-белой плиткой, стоял прямоугольный стол. За ним сидели король Алакрит, его супруга и королева Айланонта. Увидев вошедших, они прервали разговор.

Королева Леаландра зря беспокоилась. Даладиллени навещала калель Нифреру, – поспешил оправдать нареченную Йеасопий.

Что за вид? – возмущенно спросила Леаландра. – Ступайте в свои покои и не показывайтесь мне на глаза.

Даладиллени взглянула на мать. В темных глазах, словно отяжеленных мешками, пылал знакомый гнев. Круглое, припухшее лицо подернул нездоровый румянец. Сейчас с ней лучше не спорить.

Опустив голову, Даладиллени зашагала к дверям. Йеасопий последовал за ней и догнал. Она задержалась на лестнице и смотрела на парня. В чем же дело? Многие считают его привлекательным. Смуглая кожа, задиристые ямочки на щеках. Почему же она ничего не чувствует и видит одни недостатки? В Айнаколе не выбирают себе нареченных. Нифрера стала исключением. Она даже не ходит, а Мулибрис рисковал жизнью, чтобы добиться их объединения! Несправедливо!

…прими от меня этот цветок, что не сравнится с твоей красотой.

Йеасопий мучительно подбирал слова, чтобы произвести на нее впечатление. Как-никак, ему предстояло с ней жить. Неизвестно как долго продлится их союз. Уж лучше приготовиться к худшему и заранее научиться разыгрывать влюбленность. Даладиллени же, глядя на него с презрением, не понимала, зачем заискивать перед ней. Уж он бы никогда не позволил себе измять ее шляпку и не додумался обнять так, как сегодня это сделал Мулибрис.

Йеасопий никогда не догадается с ней поспорить. Что бы ни говорила, со всем соглашается, даже если она сто раз не права! Почему же он не схватит ее в охапку, не поцелует насильно, не обласкает грубостью? Почему не заставит покориться его мужской силе? Вот чего он сейчас моргает черными бусинами глаз?

О, великая Аргонта, помилуй! – вдруг воскликнула Даладиллени и пошла наверх, оставив нареченного в полном недоумении.

* * *

Лателанте устроилась на скамье и раскрыла книгу. Ветерок волновал ее платье и подбрасывал выбившиеся из прически локоны. Люди, прогуливаясь, отвлекали ее приветствиями. Она поднимала голову и радушно улыбалась, ответно желая тихого вечера.

Перелистывая страницу, она заметила наблюдавшего за ней сына. В последнее время он был мрачнее Вархронтских туч, а сейчас светился небывалой радостью, и это порадовало мать.

Лучик мой, ты ли это? – спросила Лателанте, когда сын поцеловал ее руку. – Что тебя так развеселило?

Я вас люблю! – Фарелан на радостях прижался щекой к нежным пальцам матери. – Нифрера прислала ко мне поверенного. Она желает меня видеть. Не могу поверить. Я ей нужен!

Ох, невесомый мой, – вздохнула Лателанте, подняв на сына бархатисто-карие, понимающие глаза. – Не обольщайся.

Может, она поняла, что любит меня? Позвольте отправиться к ней. Я не могу больше не видеть ее.

Что ж, пусть солнце осветит твой путь и растопит лед Нифреры. – Лателанте поправила высокий ворот его синей туньеки. – Ступай.

Фарелан выхватил из рук прислужницы букетик цветов и побежал по многолюдной улице, вызывая всеобщее негодование.

С трудом отдышавшись, он остановился у ворот Пасторэля. Пригладив волосы, сообщил зевающим стражникам, что его ждет калель Нифрера. Войдя во двор, он отыскал в его просторах сидевшую на скамье принцессу и в знак примирения вручил ей цветы.

Нифрера, как же вы сегодня красивы!

Хочешь сказать, что в другие дни я была не столь хороша? – насторожилась девушка, недовольно сжав губы.

О, нет! Я неудачно выразился.

Как всегда.

Нифрера неожиданно улыбнулась, метнув ядовитую стрелу обаяния в сердце безнадежно влюбленного. Как когда-то давно, запустила пальцы ему в волосы, великодушно погладила по щеке.

Ты должен мне помочь, – заворковала она, и от ее глаз лучиками брызнули мелкие морщинки. – Ведь ты не откажешь?

Готов ради вас на все!

Я нуждаюсь в услугах калель Лателанте. Хочу снова хоть на час ощутить себя полноценной. О, прошу тебя, поговори с ней!

Вам всякий раз после этого становится еще хуже.

Я хочу быть, как все! – всплеснула руками принцесса и посмотрела в вечернее небо. – Хочу танцевать! Ты не представляешь, что значит постоянно зависеть от других! Я не могу обходиться без посторонней помощи! Знаешь ли, каково это быть зависимой от слуг, тяжко вздыхающих и ненавидящих твои капризы? Ты свободен! Захотел, встал среди ночи и вышел на балкон! А я ложусь в определенное время, встаю – тоже! Чтобы не будить остальных.

Я поговорю с Лателанте. Только об этом не должны узнать.

Конечно, – кивнула Нифрера и стерла со щеки слезы. – Я хочу устроить прием на день Ликова лица. Ты будешь моим самым желанным гостем. Я отблагодарю тебя танцем. Приходи на закате и найди меня под маской. А Лателанте вели придти сегодня же.

Фарелана так окрылило предстоящее событие, что он забыл о Мулибрисе и не спросил, почему Нифрера сменила гнев на милость.

Весь вечер они провели вместе, обсуждая детали запланированного торжества. Фарелан, склонив голову, зачарованно смотрел на вдохновенно лепечущую принцессу. Представлял, как найдет ее среди гостей и закружит в танце. Вот оно счастье!

За восьмиугольным столом темной залы седели неприкосновенные. Ожидая опаздывавшую королеву, надолго замолчали. В дальнем углу потрескивал и коптил факел. На пьедестале, в вычурном кресле сидел глава Совета, оглаживая горящие камни ордена. Заскучавший Романор все чаще заразительно зевал.

Диллорк, подменявший сегодня Длендана, проверял список арестантов, дабы удостовериться, что все на месте. Чем-то озадаченный, крутил большим пальцем перстень на мизинце.

Заскрипела дверь, и в залу вихрем влетела королева Пасторэля. Скинув расшитую бисером накидку, спешно устроилась за столом.

Нужно решить массу вопросов, – бесцветным голосом заговорил Романор и провел платочком по лбу. – Во-первых, скольких человек нам не хватает?

На прошлой неделе умерло пятеро.

Я получил от главы нашего уважаемого Совета указание отправить в Вархронт людей на поиски Ланффилона и бежавшей Эйлииты. Я отобрал самых надежных исполнителей.

А меня волнует, что до сих пор не прибыл товар из Тэпикаль, – заглянув в записи, сказал Диллорк. – На поиски нужны деньги. К тому же, нам необходимо пополнить запасы двух видов сориток.

До сих пор не привезли ткани из Алцероллы. И свечи – тоже, – вставила свое слово до этого молчавшая Лателанте. – А светящиеся водоросли мы им уже отправили. Меня беспокоит эта задержка.

Вы снова начинаете? – возмутился пришедший Длендан.

О, Богини Света, – вздохнула Лателанте и разложила на столе бумаги. – В нашей узнице томится пятьдесят человек. Сорок из них обвиняются в неуплате положенной дани.

А вы считаете это не поводом отбывать наказание? – прорычал Диллорк, став похожим на дракона. – Вы смеете сомневаться в справедливости уважаемого Совета и Гильдии?

Если мы казним всех этих людей…

Казнь необходима, чтобы пополнять строй рабочих, умирающих в Великой Кузне! И вам это прекрасно известно. Мы не можем просто взять и сослать туда провинившихся. Или хотите, чтобы весь город узнал, что под замком Совета творит чудеса вовсе не богиня Аргонта, а считающиеся умершими люди?

Простите, – приподняв руку, осторожно вмешался Романор. – А где находится мастерская по изготовлению монет?

Я бы тоже хотела взглянуть на нее, – поддержала Лателанте, повернувшись к дремлющей Линтессе. – Так как я представляю интересы королевства, то должна знать всех, кто его обслуживает.

Вам не о чем беспокоиться, – подал голос глава Совета, заставив всех присутствующих посмотреть на него. – У меня достаточно людей, занимающихся этим вопросом. Сейчас первостепенная задача найти и вернуть в город беглую Эйлииту. Иначе в скором времени и другие решат, что могут покинуть город и остаться безнаказанными. А там и до бунта недалеко.

Неприкосновенные начали расходиться, так и не решив некоторые вопросы. Когда в комнате остался лишь глава Совета, из задернутого замшей зеркала вышли его собратья.

Он с каждым днем становится новее, – сказал Старейшина, показав главе ветхий рисунок. – Вы понимаете, что это значит?

Да, – кивнул глава, и покосился на дверь. – Не нравится мне интерес неприкосновенных к темнице. Боюсь, рано или поздно они узнают, что дочь Аргонты жива.

Нужно ускорить поиски нашей наследницы. Мы должны провозгласить ее владыкой Аинаколы до того, как неприкосновенным станет известно о Биаграте. Но что, если вашей внучки нет в живых?

Глава ударил кулаком по подлокотнику и резко поднялся. Развернувшись к Старейшинам, окинул всех уничтожающим взглядом. Рубин в головном обруче разгорался все ярче, мерцали каменья ордена, наливались кровью прожилки глаз. Верный признак – глава Совета в бешенстве

Разве рисунок не лучшее доказательство тому, что она выжила? – указав на листок, спросил он. – Я переверну весь объединенный мир, но обязательно отыщу ее! Она будет владычицей Аинаколы!

Да будет так, – смиренно опустили головы Старейшины.

* * *

Даже поздним вечером, когда по бордовому небу рассыпались яркие созвездия, прохожих не становилось меньше: горожане делились на ночных и дневных обитателей. В зарешеченных окнах разгорались огни, растекаясь по стеклам тусклым отсветом. В воздухе все отчетливее пахло железом. Малорга выглядела самым темным и пугающим местом в округе. Дэльвильту же куда больше страшил похожий на муравейник город с его длинными улицами, так или иначе замыкавшимися в кольцо. Плутать по ним можно было бесконечно.

Несколько раз она заходила в Гостевые Дома, но ее непременно прогоняли, угрожая расправой, если она опять явится без денег. Кутаясь в рукава платья, она остановилась перед очередной вывеской с изображением стаканчика и костей. Трудно припомнить, заходила она сюда или еще нет. Поняв, что теряет остатки сил, все же решилась войти и попросить глоток взвара.

Толкнув дверь, она шагнула в просторную залу. Везде стояли круглые каменные столы со светящимися в центре фонариками. Тут и там сидели Лаокасцы, Зерийцы, Ланффилоны и представители малознакомых рас. За каменной перегородкой стояла высокая девушка с прямой челкой, отливавшей в свете малахитом. Она разговаривала с женщиной, расставлявшей бутылки и стаканы.

Дэльвильта оправила грязное платье и, посмотрев на ободранные ладони, осторожно прибрала пальцами волосы.

Я ищу работу, – сказала она, подойдя к стойке-перегородке.

Иди отсюда! – словно отгоняя муху, дернула рукой девушка и отодвинула ларец с деньгами. – Здесь для Эйлиит нет работы.

Мне нужно зелье из лалийки. Но у меня нет денег…

В последний раз говорю. Убирайся, оборванка.

Дэльвильта ухватилась за стойку. Перед глазами начинало двоиться, а пол уплывал из-под ног. Еще немного, и она потеряет сознание. И тогда неизвестно, что произойдет с ней в этом месте.

Пожалуйста! – в последний раз попросила она.

Девушка осмотрела ее некогда красивое платье и сказала, что если та выловит досаждавшего всем роклика, то она нальет ей настойки.

Собрав остатки сил, Дэльвильта принялась ловить шнырявшую по зале лохматую тварь. Попискивая и раздуваясь, чтобы выглядеть больше, роклик забился в угол и усердно махал лапами. Дэльвильта ухватила его за загривок и выбралась из-под крышки стола. Под пристальными взглядами удивленных посетителей, выбросила вырывавшегося зверька на улицу. Вернувшись к стойке, получила обещанную стопку теплого отвара.