Текст книги "Чаша Времени. Последняя"

Глава 13

Добравшись по Малорги обходными путями, Фарелан отпустил провожатых и поставил дорожный сундук в траву. Устало вздохнув, обозрел раскинувшийся перед ним город. Странно, но Вархронт не шокировал его, хоть он и был коренным жителем Аинаколы.

Немного попривыкнув к незнакомому воздуху, он взял сундук и спустился к реке. У берега покачивались лодки со стоявшими в них грязными девушками, в которых трудно было узнать некогда величавых Гардэй. В синих глазах – непроглядный мрак печали, на симпатичных лицах – печаль угнетенных созданий.

Фарелан спросил, не могут ли лодочницы переправить его на другую сторону. Одна из Гардэй безучастно кивнула и помогла затащить сундук. Фарелан осторожно ступил на край, и лодка поплыла к каменной лестнице, ведущей на кольцевую улицу.

Обернувшись, он с сожалением посмотрел на осколок солнца, затерявшийся в лиловых облаках. Тлеющую голубизну неба скоро похитит ночь и черной лошадью ворвется в утро, взмахнув звездной попоной. Завтрашний день новоиспеченный слуга Гильдии встретит далеко от солнечной Аинаколы. Он будет скучать по дому, по Лателанте и по безжалостной красавице Нифрере.

Лодка коснулась ступеней. Гардэя, откинув с плеча медные локоны, вытащила на каменную лестницу сундук.

Сколько с меня? – спросил Фарелан, повернувшись к девушке.

Нисколько, – безжизненным голосом ответила та.

Взяв вещи, он поднялся на дорогу и шел по тесной улочке. По правую сторону пестрели вывески с рисунками и надписями. Вверху каждого повторялось на разных языках: «Переулок Нужный». Он-то и вывел Фарелана на дорогу, обозначенную на карте словом «Вархра».

Возле одного дома толпились взволнованные люди и нелюди. Все переговаривались и смотрели вверх. Фарелан последовал их примеру и запрокинул голову, придержав спадающий капюшон.

На темно-красной крыше стояла девушка в черном платье. В отведенной руке она держала меч. У ее ног что-то белело, а с козырька крыши падали темные капли. Словно придя в себя, девушка осторожно спустилась ниже и сбросила в толпу тело убитой.

Не может быть! – невнятно, как сквозь толщу воды проговорил стоявший рядом Агвадорец. – Как эта хилая блоха могла одолеть Аскурку? Проклятье! Я ведь на Аскурку поставил! Небывалый случай!

Дернув плечами, Фарелан протиснулся сквозь толпу. Что ж, надо привыкать к подобным зрелищам. Но как же это дико! Люди ходят по улицам с оружием, убивают друг друга на глазах толпы!

Отыскав Гостевой Дом, он прочел надпись на вывеске и, потянув за кольцо дверь, вошел в сумрачную залу. Вдоль стены выстроились прямоугольные столики. За ними сидели полупьяные посетители.

Подойдя к стойке, Фарелан поставил сундук и сел на табурет. С лестницы, ведущей на верхние этажи, спустилась женщина. Она заняла место за стойкой и сдвинула смоляные брови. Маленькое лицо с резкими чертами посуровело, стоило ей признать в госте чужака.

Фарелан не мог отвести от нее взгляда. Никогда еще не видел таких длинных бордовых волос, приталенных блестящим пояском. Волнистые пряди спускались до пят, полностью заменяя облачение!

Мира человеку, – хлопнув по стойке ладонью, сказала женщина, и бубенцы на ее запястьях звякнули. – Чего надобно?

Здравствуйте, – улыбнулся Фарелан, смущенно опустив голову. – Могу я остаться здесь на ночь и выпить чего-нибудь горячего?

У нас есть свободная комната. А наши напитки славятся на всю округу своим великолепным вкусом!

Прекрасно, тогда я бы хотел взглянуть на комнату. Сколько будет стоить проживание?

До утра – пять сельке, до вечера – десять. – Женщина, оставив вместо себя точную копию, взяла фонарик и поманила за собой. – Как устроитесь, отведаете наших напитков. Плата за комнату – вперед.

Фарелан забрал свои вещи и последовал за женщиной.

Они поднялись на бельэтаж. Хозяйка открыла дверь в маленькую квадратную комнату с узкой кроватью. Рядом с ложем стояли скамья и столик, на стене висела полка со светильней.

Фарелан поставил сундуку стола и осмотрелся. Более чем скромно. Что ж, прекрасно. Ему велели не отличаться и не сорить выделенными Гильдией деньгами.

Чудесная комната. А плату вы берете исключительно деньгами?

Иногда иду на уступки. Назначаю цену предлагаемым вещам.

Устроит в качестве платы бутылек с цветочным маслом?

Вполне.

Женщина сверкнула мелкими острыми зубками и ушла. Фарелан взял флакончик с маслом и предусмотрительно запер сундук, сунув ключ в потайной карман. Чуть позже спустился в приемную, заполненную тенями. Дверь распахнулась, и в залу ввалилась разномастная толпа. Три девушки, надрывая горло, спорили и, пройдя в угол, окружили сидевших там людей. Те быстренько поднялись и, захватив свои бокалы, перебрались в другое место.

Кто властен над нами, если творцы давно мертвы?! – заорал кто-то срывающимся на визг голосом, отчего Фарелан поморщился.

Хоть кровь и не стекла еще с клыков, налей нам так, чтобы достать до облаков!

Деньги вперед! – напомнила хозяйка, вставая на табурет и снимая с полок бутылки.

Фарелан оглянулся на вставшего рядом виршеплета. Хм, в профиль симпатичная девушка лет семнадцати. Волосы, цвета нечищеного серебра, обрезаны по плечи. Но если бы она не подошла так близко, он принял бы ее за юношу.

Склонившись к светильне, она повернулась к нему. В больших серых глазах, словно голых из-за светлых ресниц, отразился огонь. Подмигнув Фарелану, она вытащила из кармана деньги и бросила их на пол. Хозяйка поставила бутылки на стойку и бросилась собирать раскатившиеся монеты.

Вьельма, скажи что-нибудь приятное! – потребовала одна из девушек, выглядевшая старше остальных.

Приятное? Ты все такая же дрянь, Хэлаликта!

Фарелан терпеливо ждал, когда же к нему подойдет хозяйка. Так хотелось отведать кипящего над огнем ароматного напитка!

Впишите сюда имя и место, откуда пожаловали, – велела Тэпикалийка, положив перед ним толстую книгу и никонну. – И перечислите вещи, которыми располагаете.

Зачем это?

Знаем мы, как вы привыкли делать! Как уходить, так говорите, что вас обокрали! Пропало у них то одно, то другое, а я виновата.

Фарелан вписал в книгу вымышленное имя. Когда дошло дело до перечисления содержимого сундука, помедлил. Его непременно обворуют, если прочтут, чем он располагает. Потому умолчал о ценных вещах и деньгах. Пока никто не видел, пролистал книгу, надеясь отыскать в длинном перечне имя Линтессы. Напрасно.

…мы думали, ты уже давно сдохла и даже за твой покой выпили!

Рада вас разочаровать! Ну, за встречу, Снежные Волки! Ух, забористая дрянь! Я тут слышала, старуха Хьяленида скоро родит?

Да, скоро, через полтора года!

Фарелан развернулся, наблюдая за девушками. Одна норовила содрать с лица подружки кожаную повязку, закрывавшую правый глаз. Они почти дрались, продолжая делиться новостями.

Да пошла ты! – наконец оттолкнула одноглазая подругу. – Какое это по счету место? Дальше наведаемся к Вьяди! Я ей сегодня одну услугу оказала, так что месяц можем у нее толкаться.

Ну и как живет там девка – сучок от сломанного древка? – спросила сероглазая, пиная сидевшего напротив парня.

Какая девка? – уставилась на нее Вьельма пьяным глазом. – А, была там одна. Двоих прибила, и Унций пришла мстить ей за брата. Я с Вьяди сговорилась и вышла за нее. Представьте, без повязки и с распущенными волосами меня никто не узнал! Зато какого я парня сегодня видела! Ноги подкосились от его красоты!

Кто такой?

Я так поняла, что это названный сын Аррмая Сальвой. Перед ним-то я сегодня и предстала несчастной жертвой! – Одноглазая плюнула на пол и топнула. – Вот вам залог – охмурю я его!

Фарелан, наконец-то, удостоился внимания и получил напиток. Согревая чашей ладони, отпил горячего взвара. Никогда еще не доводилось пробовать ничего подобного! Изумительный вкус.

Поздним вечером в залу спустились одинаковые Тэпикалийки в волосяных платьях, и начали своеобразно танцевать. Одна играла на струнном инструменте, другая – пела. Фарелан подхватил ритм и вежливо хлопал в ладоши, последовав примеру остальных. Девушки кружились, звенели браслетами, сковавшими запястья и лодыжки. Сквозь волнистые подолы проглядывали ноги и округлые бедра.

Подозвав хозяйку, Фарелан поинтересовался, не в курсе ли она последних новостей. Что мол, нового, в Вархронте?

Неподалеку Аскурка завелась. Я знала ее семью, – припоминала Тэпикалийка события прошедших дней. – Говорят, к раббону Сальвой гости приехали. Так больше новостей нет.

А высокая девушка с длинными волосами к вам не заходила?

Из людей? – Женщина посмотрела в потолок и закусила губу. – Не припомню. Кажется, такой не было. Точно, такой не было.

Видно, чтобы Фарелан не печалился, она подлила ему еще напитка и отправилась к подошедшим к стойке посетителям. Взяв чашу, он отошел к стене и примостился на скамейке. Отправившись за очередной бутылкой, сероглазая девица глянула на него через плечо.

Чо весь вечер глаза ты тратишь на созерцанье недоступного? А может, в голове твоей нет ничего путного? Вот и пялишься, под ногами девушек валяешься!

Как на взгляд прекрасный не ответить и глаз из серой стали не заметить? – ответил Фарелан, глядя на нее из-под оборки капюшона. – Невежеством обидеть не решусь, не то до хама разом опущусь.

Девушку озадачил подобный ответ. Подтянув серые штанины, словно специально подчеркивавшие узкие бедра, она села Фарелану на колени. Такого он от нее не ожидал. В Айнаколе ни одна калель себе подобного не позволит! Что ж, пора привыкать – он в Вархронте.

Какое имя носишь? – спросила она. – Как нарекли меня, не спросишь?

Достаточно и хальгорида. А тебя как величать?

Ирска. – Девушка протянула ему руку, но Фарелан не знал, что с ней делать. – Имя значит – быстроногая. Что ж руку не пожмешь, как будто я убогая?

Она плеснула в его чашу своего напитка и надолго припала к горлышку бутылки. Фарелан попробовал новую смесь и чуть не задохнулся. Губы обожгло ледяным огнем, горло опалило горечью, а на глаза навернулись слезы. Ирска окунула в его напиток палец и устроила в чаше хмельной смерч.

Ирска, идем уже! – позвала Ланффилонна, повисая на плече высокого светловолосого парня. – Как знаешь, а мы уходим!

Одноглазая Вьельма подошла, вцепившись в плечо Фарелана. Кроме него схватиться пьяной было не за что. Ирска что-то шепнула ей, и та поплелась к двери, натыкаясь на столы и скамейки.

Вцепившись в накидку Фарелана, Ирска повалила его на скамью, отчего с треском отлетели шарики пуговиц, звонко запрыгав по полу. Девушка нагло лезла его целовать, но никого это не волновало. Неужели в Вархронте такое поведение – в порядке вещей?

Послушай, лаллий, – осторожно заговорил Фарелан. – Мне льстит твой интерес, но лучше я пойду.

Приставать к тебе не стану, вот даже для порядка встану. – Ирска поднялась и указала на скамью, заискивающе улыбаясь. – Сядь, поговорим. Хочешь, что-нибудь съедим?

Он долго колебался, но потом все же уступил. Ирска легла на скамью, подложив под затылок руку. Фарелан покачал головой. Он никогда не видел, чтобы женщины облачались в штаны и мужские рубахи, коротко остригали волосы и пили из горлышек бутылок.

Тебя гнетет мое невежество? – спросил он, потому как Ирска надолго умолкла, глядя в потолок и пиная стену сапогом.

Однако, ты смешной. Как Одноглазая, порой, когда напьется и в любви себе клянется.

Ирска, поставив ногу на скамью, подсела к Фарелану поближе. По-доброте душевной предупредила, чтобы он не верил предсказателям.

Мне ворожея в глаза посмотрела и замерла, словно вмиг околела. «Видишь ту грязь, что на небо налипла? – спросила старуха чуть слышно и хрипло. – Вся чернь, что созвездия топчет ногами, крадется неслышно за вашими снами. Халкье над смертью так часто смеются, но звезды пророчат вам скоро споткнуться».

Ты обещала не приставать, – напомнил Фарелан, когда Ирска замолчала, увлекшись его волосами.

«Устала, поди, ненормальная бугля? Может поджарить? Ах, нету нас угля! Досадно, ну что ж, убирайся отсюда. Твоя из алтима нужна нам посуда». Лживая тарта взмахнула подолом: «небо вы все перепутали с полом! Рисунок небесный вам смерть обрисует, а кровь вашу грязную ветер раздует!»

И что было дальше?

Упала безумная дура на снег. Подумаешь, был да истек ее век! Чаши и деньги мы быстро собрали, еще один день у судьбы мы украли. С воем, со смехом отправились в город, властью слепой утолять дикий голод. Только, зараза, пугать и умела, а я, помню, в день тот отчаянно пела!

По спине Фарелана пробежали мурашки, стоило представить, с какой легкостью хваткие руки этой девушки разделались со старухой.

И не наказана по сей день!

Потеряв бдительность, он не заметил, как Ирска склонилась к нему и неожиданно поцеловала в губы. Потом подмигнула и зашагала к двери, ущипнув на ходу одну из проходивших мимо Тэпикалиек.

Эй, человек! – крикнула хозяйка, выпроваживая своих танцорок. – Уже утро. Вам пора уходить.

Но ведь еще не рассвело!

В Вархронте утро приходит затемно!

Поднявшись на второй этаж, Фарелан вошел в комнату. Ставни – настежь, на месте, где недавно стоял сундук, – записка.

Фарелан схватился за голову. На дырявом листке чернела злорадная надпись: «Привет тебе от Халкье-Морка!» Рухнув на край жесткой кровати, он выронил послание и уставился в темноту открытого окна. Как он мог в первый же вечер так оплошать? В сундуке были одежда, словарик зерийских слов, карта города и масла. Хорошо, что взял большую часть денег с собой и не дал Ирске добраться до потайного кармана! Что же теперь делать? Он не может вернуться в Аинаколу ни с чем!

Собираясь пожаловаться хозяйке, что его обокрали, как она и предсказывала, Фарелан печально рассмеялся.

* * *

Не зная почему, Дэльвильта вновь пришла в Малоргу, несмотря на то, что это место представлялось ей жутким. Она сошла на облюбованный берег и опустилась на траву, положив рядом меч. Вздрагивая от каждого шороха, заставляла себя заснуть. Усталость валила с ног, холод впивался в плечи, а незнакомые созвездия бездушными льдинками взирали из пустоты небес.

Она допоздна бродила по улицам. Мыслей не покидала Аскурка, убитая совершенно случайно. Дэльвильта поджидала ее возле пролома крыши, уверенная, что та выберется лишь к сумеркам. Та же выскочила еще засветло, неожиданно возникнув в двух шагах. Попытка защититься, инстинктивно вскинутый меч, и голова мертвячки запрыгала по черепице. Для собравшихся же внизу зевак, вероятно, все выглядело иначе: низкорослая девица с великоватым мечом в руках сходу снесла голову неуловимому чудовищу. Вот вам, а все только на избранных охотников полагались!

Но если бы не случайность, она не смогла бы одолеть Аскурку. Та представлялась ей омерзительным монстром вроде Орикса. Перед ней же возникла бледнолицая девушка с безумным оскалом. Ужасающая, но не ужасная. После случившегося, Дэльвильта не могла найти себе места. На душе было прескверно.

Укрывшись подолом, она уткнулась в рукав. Лежать на кочках, свернувшись в комок, становилось все неудобнее. Она-то думала, что на заработанные десять сельке уже сегодня устроится на ночлег. Но предприимчивый Агвадорец и не думал платить ей за избавление от Аскурки. И обещанной славы она не заработала.

Она перевернулась на живот и замерла, сжав холодную рукоять. Осторожно подкравшись к деревьям, распласталась среди кустов. По поляне Малорги плыли факелы. Тусклый свет выхватывал из темноты знакомые силуэты. Смех, согнавший с крон летучих мышей, принадлежал Ирске. Смех, перешедший в волчье завывание – тоже. Значит, действительно Халкье-Морка нагрянули среди ночи.

Они развели костер, раскинули на траве постилки и начали укладываться спать. Неужели они собирались ночевать в роще, посреди лужайки, привлекая внимание светом? Кому бросали вызов?

Дэльвильта присмотрелась к девушке, которую вела за руку Ирска. Это была вовсе не Анрика. Интересно, а где же та, если не с Халкье?

Здравствуй, Вьельма! – объявилась помянутая бандитка, и вышла на свет, обняв новую подругу Ирски. – Не сдохла, тварь! Давно не виделись! Где ты, одноглазая джика, пропадала?

Я тебе на ухо нашепчу, чтобы другие от зависти не сдохли!

Ирска ухватила подругу за руку и повела к реке. Халкье проводили их многозначительными смешками и свистом. Анрика, пройдя к костру, собралась лечь, но передумала, угодив под град колкостей.

Накрыв блестевший в темноте клинок, Дэльвильта вжалась в траву. Ирска и Вьельма, на ходу раздеваясь, сбежали на берег. С криками и хохотом запрыгали по воде, окатывая друг друга гребнями капель.

Собираясь выбраться из низины, Дэльвильта увидела перед собой ноги в высоких сапогах и едва не закричала от испуга.

Тесс, – велела над ухом Анрика. – Не кричи, это я.

Как ты меня напугала! – Дэльвильта запрокинула голову, посмотрев в лицо девушке. Та не сводила глаз с подружек.

Потянув за рукав, Анрика поднялась, увлекая ее за собой. Они проползли под кустарниками, ободрав о железные ветки спины и, держась берега, добрались до моста. Анрика стянула с сучка постилку и расстелила ее под деревьями. Дэльвильта села на предложенное место и оглянулась на костер. Так хотелось погреться у огня. Анрика, словно прочла мысли и, сняв с себя жилетку, предложила укрыться.

Не думала, что однажды вот так буду наблюдать за ними со стороны. Последнее время мне казалось, что я устала от притязаний Ирски. Но сейчас я безумно боюсь ее потерять. Страстно хочу оказаться на месте Вьельмы. Извини… за эти мысли вслух.

Дэльвильта промолчала и легла на постилку. Как же тяжко лежать на этих камнях и ямах. И почему она думала, что хуже ночлега, чем у Вьяди, быть не может? Еще как может!

Мы всегда спали все вместе, переплетаясь как корни, чтобы согреться, – зашептала Анрика и укрыла плечо Дэльвильты рукой. – Холод обычно примирял наши ссоры.

Почему вы ночуете в роще?

Это покажется тебе странными, но так гораздо безопаснее.

Анрика замолчала, вслушиваясь в голоса веселящихся Халкье. Неподалеку захохотала хулккурия, шумно захлопала крыльями.

Кстати, правда, что ты все же одолела Аскурку?

Правда.

Считай это началом твоих бед. Истребление нечисти – долг избавителей. Их труд хорошо оплачивается заказчиками. Те, в свою очередь, собирают деньги с жителей, кому досаждает вредитель.

И что?

Ты перебила чей-то заказ. Это не сойдет тебе с рук.