Текст книги "Врата войны"

– Суперсенсация! Мне нужен выход в портал! Извольте создать! – передразнила она Поля довольно правдоподобно. – Вы что же, думаете, так просто получить выход в такой портал как «Дельта-ньюз»? Допустим, я позвоню Голубеву, но что я ему скажу?

– Я уверен: вы умеете убеждать. А скажете, что я пришел из-за врат и могу ему рассказать кое-что важное о Валгалле.

– Что? О рае для военных? Неужели сумели создать?

– Именно.

– Отлично. И что конкретно вы можете рассказать об этом замечательном месте? У вас есть инфашки? Если вы не принесли записей, говорить с Гремучкой бесполезно.

– Вы мне не верите? – в его голосе неожиданно прозвучал вызов.

Но если Алена начинала язвить, то уже не могла остановиться:

– Как вы угадали?

– Я не советую вам шутки шутить… – Поль подошел к ней, положил руку на плечо. Она попыталась отстраниться – не получилось. Он наклонился к самому ее уху, дыхание коснулось кожи. – Думаете, я прошел врата, чтобы тут немного поболтать? – проговорил он шепотом. – Вы можете, конечно, язвить. До поры до времени я сдерживаюсь, но потом начинаю шутить в ответ. Предупреждаю: у меня очень своеобразное чувство юмора.

Он явно угрожал, но Алена чувствовала не страх, а волнение. От его голоса у нее мурашки бежали по спине.

– Значит, вы пытались найти Виктора, чтобы он дал вам выход в портал? – проговорила она торопливо и невнятно. Пусть думает, что она его боится… Голос у нее предательски задрожал.

Он отошел к окну, приоткрыл шторы и жалюзи, выглянул в сад.

Его профиль на фоне окна – точная копия Виктора. Вот только бородка… Может быть, Виктор ее разыгрывает? Проверяет? Изменил голос. И стал ниже ростом? Бред. Она тряхнула головой.

– Вы пытались создать контакт с Мировым правительством? Удалось? – спросила она.

– Только с председателем Евросоюза.

– С Леопольдом Эрхартом?

– Встретился с ним в Вене, хотя это было непросто. Мы разговаривали три часа. И, кажется, он мне поверил. К сожалению, пока ничего не предпринял. Выжидает. Политики всегда осторожничают. Поэтому я хочу его немного подтолкнуть.

– Через портал?

– Вы угадали. У вас есть дома кошка?

– При чем здесь кошка? – не поняла Алена.

– Ну… я обожаю кошек. Но их так редко привозят за врата. Я непременно возьму парочку с собой. Поселю в башне, пусть будут бессмертны… Нет, пожалуй, вы ничего не говорите Голубеву о Валгалле. Я сам скажу. Просто передайте: явился человек из-за врат и хочет сообщить кое-что ценное. Очень ценное.

«Он здорово смахивает на психа», – подумала Алена.

– У вас есть комбраслет? – спросила вслух.

– Что? А, эта побрякушка? Современный телефончик? – Он тряхнул кистью левой руки, демонстрируя дешевый пластиковый браслетик. – Пришлось обзавестись.

На левой руке у него был глубокий рваный шрам. Давний, побелевший, много лет назад заживший. Но когда-то кровь из раны, должно быть, хлестала струей.

– Вы сказали, что пришли из-за врат. Как же вы идентифицировались?

– Это проще, чем вы думаете, – улыбнулся Поль Ланьер. – Электроника фиксирует меня как мистера Джона Доу. «Добрый вечер, мистер Джон Доу!» Не удивляйтесь, если услышите подобное приветствие какого-нибудь автомата в мой адрес. Я даже не знаю, кем был этот Джон Доу. Он погиб за вратами два года назад.

– Вы что же, получается, вырезали из трупа идентификатор?

– Вас это ужасает? Простите, если так.

«Скорее всего, вместо коммика у него фальшивка, накладка, уровень агрессивности не контролируется», – решила Алена.

В таких случаях полагается сообщать виндексам. Но она колебалась.

– Звоните Голубеву, назначайте встречу, – велел Поль. – Завтра рано утром.

– Он может отказаться.

– Неважно. Мы все равно придем.

– Мы? – удивилась Алена.

– Именно. Вы будете меня сопровождать.

– А если я откажусь?

– Вы не можете так поступить со мной!

– Это почему же?

– Вы хотите мне помочь, я это вижу по вашим глазам. Вам не терпится пойти со мной к этому вашему Гюрзакову.

– К Гремучке.

– К этому вашему человеку-змее. Звоните ему, звоните скорее!

Она покачала головой, не зная, сердиться ли ей или восхищаться Полем, и вызвала коммик Голубева.

– Встретиться с вами, Елена Александровна? – хозяин «Дельта-ньюз» колебался. – Новости от Виктора? Да?

– Именно. Похоже, сенсация. Больше ничего сказать не могу. Канал не защищен.

– Хорошо, завтра в десять. – Голубев тут же отключил связь.

– Ну, вы довольны? – Алена направилась к выходу.

– Куда вы? – Поль заступил ей дорогу. Только что он стоял у окна. И вдруг очутился у двери, закрывая выход.

– Вы что, меня не выпускаете? – Алена рассмеялась.

– Угадали. Никто не поручится, что вы не попробуете сбежать, my angel. Или вздумаете позвонить виндексам. Я вас пугаю. Так? Не вздумайте отрицать: я отлично чувствую ваш страх – у меня эмпатия виндекса, причем экстракласса. Извините, my angel. Должно быть, я показался вам наглецом. Не сердитесь: за пятьдесят лет можно отвыкнуть разговаривать с женщинами.

– Вы не видели женщин пятьдесят лет? – изумилась Алена.

– Ну, не совсем так. – Поль смутился. – Женщины были рядом со мной. Но такие же, как я, дикарки из мира войны. Прошу вас, завтра утром в «Дельта-ньюз» вы должны быть со мной. Не бойтесь, ложитесь наверху в спальне. Я буду спать на диване в библиотеке.

– Вам незачем держать меня здесь. Даю вам слово, я не убегу.

– Я не верю словам, тем более словам очаровательной женщины, которой надо меня обмануть.

– Послушайте, Поль…

– Нет, нет, никаких споров. Я отвык спорить. Обычно мне подчиняются безропотно. Вам надо выполнить мою маленькую просьбу. Идите наверх и ложитесь спать, можете запереться изнутри, если это вас успокоит. Но не думайте бежать. Не удастся.

– Как вы смеете мне угрожать?!

– Я не угрожаю, я прошу чисто по-дружески.

Ситуация казалась ей идиотской.

– Я буду сопротивляться. Что тогда? Вы примените силу?

– Придется.

Она рванулась к двери. Он обнял ее, прижал руки к телу, казалось, без всяких усилий, но Алена даже дернуться не могла. Разве что кончиками пальцев удавалось пошевелить. Щека Поля прижималась к ее щеке. Она ощутила волнение еще более сильное, чем в первый раз. Он ее возбуждал.

Что за черт?!

– Пусти!

– Глупо. Очень глупо. Я не привык повторять дважды.

Ланьер продолжал ее удерживать одной рукой, пальцами второй провел по шее, по подбородку, губам. Алена ощутила одновременно и возбуждение, и злость, попыталась укусить его за руку, но Поль ловко отдернул пальцы.

– Маленькая дикая кошка! – Он поцеловал ее в губы – быстро, повелительно и жадно – потом отпустил и слегка оттолкнул.

– Послушайте… вы ведете… себя совершенно по-хамски… да, да, по-хамски… – Алена чуть не плакала от растерянности и неловкости и при этом злилась. На него и на себя. – Почему я должна идти спать? Вы могли бы предложить мне поужинать… А потом…

– Потом? Что же потом, my angel? – Ланьер прищурился. Вопрос прозвучал издевательски. Еще более издевательским был его раздевающий взгляд. Выходило, она сама напрашивалась к нему в постель.

– Я хочу послушать, как вы живете за вратами, – спешно заявила Алена.

– Ужин могу предложить более чем скромный. Белковая колбаса и хлеб. А беседу нашу придется пока отложить. Мне нужно еще записать диск для Гремучки. Можете взять бутерброды с собой наверх. Вы любите есть в постели? Я обожаю. Особенно зимой, когда ледяной ветер пытается сорвать ставни с окон, одно удовольствие лежать под медвежьей шкурой и обгладывать кусок обжаренной на вертеле оленины.

– Вы нарисовали ужасную картину.

– Вы забыли, что я – дикарь.

3

Алена заперлась в спальне. Лежала, прислушивалась к тому, что происходит внизу. Кажется, тихо. Она закрыла глаза. Дом Виктора. Спальня Виктора. Даже запах все тот же. Только очень холодно, она дрожала под одеялом, никак не могла согреться и заснуть. Проваливалась на минуту-другую в сон и тут же просыпалась. Время остановилось. Даже не ползло – стояло. Часы не шли. Напрасно Алена смотрела на световой циферблат – стрелки не двигались. Два часа пять минут. Она на цыпочках подошла к двери, приоткрыла. В доме – мертвая тишина. Алена долго стояла, ощущая, как босые ноги леденеют на холодном полу. Потом вернулась в комнату, но дверь не заперла. Прежде чем лечь, посмотрела на часы. Стрелки по-прежнему показывали два часа пять минут. Алена юркнула под одеяло, накрылась с головой и почти сразу услышала, как дверь отворяется. Сердце отчаянно забилось.

– Виктор! – крикнула, зная, что Виктора здесь не может быть. Только тот, другой. Поль…

Поль… Его губы приникли к ее губам. Ее пальцы скользили по его лицу. Лоб… нос… щеки. Совершенно гладкие, чисто выбритые, ни намека на бороду. И все же она знала, что это Поль. Виктор никогда не обращался с ней так грубо. Одним словом – дикарь. Она испытала оргазм, как только он коснулся ее, еще не овладев…

– Просыпайся. Алена! Пора вставать. Нас ждут мерзкие люди и мерзейшие дела.

Она открыла глаза. Часы показывали шесть утра. В кровати она одна. К тому же одета, вернее, полуодета – в майке, трусиках и в колготках, хотя точно помнила, как ночью разгуливала по ледяному полу босиком. Что же это было? Всего лишь сон?

– Вставай, соня! – Поль постучал. – Может быть, откроешь наконец задвижку?

Алена подбежала к двери – действительно, закрыто изнутри. А ведь она помнит… ерунда, все это только сон. Алена отворила. На пороге стоял Поль Ланьер, чисто выбритый в белой рубашке и в костюме Виктора.

– Скорее! Одевайтесь! – велел «дикарь». – Я уже сварил кофе. Пора штурмовать «Дельта-ньюз».

Война
Глава 11

1

Наступил последний день открытых врат. Главный тракт опустел. Виктору казалось, что они одни в этом мире. В одном из вездеходов забарахлил двигатель, пришлось чинить. К счастью, сержант Топ в этом разбирался.

Один из раненых умер этой ночью. Не Лобов. Тот намертво вцепился в жизнь. Хорошее выражение, стоит запомнить.

Теперь на первом вездеходе ехал Борис. Виктор сидел рядом с ним в кабине, держа наготове гранатомет. Гранаты парализующие – других у них не имелось. Другие есть у маров. Виктор по-прежнему ничего не слышал. Карту держал прямо перед собой. Они давно миновали дорогу, по которой вышли на тракт. Может, стоило свернуть и не искать мифическую крепость, а ехать прямиком в деревню пасиков. Но они остались на главном тракте. Миновали «Воронье гнездо» – пост наблюдателей на Гранитной скале. Сейчас там уже никого не осталось. На карте отмечено, что скоро от главного тракта должна отходить грунтовка. По ней надо будет свернуть налево.

Плохо, что налево: слева от дороги все время тянулся мортальный лес. Как только врата закроются, находиться в этом лесу нельзя. Успеют они миновать лес и выехать к таинственному белому пятну? Возможно, дорога – тупик… ловушка маров. Поедут, застрянут и сгинут…

Ага, вот и поворот.

Виктор положил руку Борису на плечо. Рузгин остановил вездеход. Остальные машины тоже встали. Виктор вышел.

– Мне не нравится лес, – признался Виктор. Боль в голове не проходила, хотя и притупилась. – Пойду, погляжу, что там. Один. Вы ждите.

Ланьер взял с собой только «Беретту» и двинулся по обочине грунтовой дороги. Шагал по влажной пружинистой хвое. Она падала не одну тысячу лет. Вечность. И вечность не ступала здесь нога человека. По хвое можно было шагать и шагать часами… углубляясь. Поражала необыкновенная вышина деревьев, непропорциональность, тяжесть мохнатых лап, недостижимость вершин. Виктор содрогнулся. Неужели и теперь, после закрытия врат, придется ехать через мортал? Вновь испытать муки голода и ужас медленного неотвратимого погружения в небытие? Еще несколько дней назад Виктор был уверен, что сил на подобное у него не хватит.

Стоп! Куда он идет? Зачем? Опасается засады? Ее здесь нет.

Виктор остановился. Мары терпеть не могут реликтовые леса. Когда врата открыты, обходят морталы стороной. Ну а зимой… кто знает, что здесь творится зимой? Будем считать, что пока безопасно. Мортал не слал никаких предупреждений.

И тут чья-то рука легла Виктору на плечо.

Он вздрогнул и повернулся, автоматически хватаясь за рукоять пистолета. Но оружие так и не вынул. Перед ним стоял Бурлаков.

Григорий Иванович что-то сказал. Что – Виктор не понял. Не угадал по губам.

– Я ничего не слышу. Меня контузило. – Виктор поднес руку к голове.

– Ско-ре-е, – сказал Бурлаков, старательно артикулируя. Во всяком случае, так показалось Виктору.

– Будете у нас проводником? – спросил Виктор.

Бурлаков кивнул и указал на часы.

Они зашагали назад.

– Да, я знаю, они остановятся, как только закроются врата, – отвечал Ланьер.

«Как он здесь появился? – думал Виктор. – Стоял на дороге и ждал? Вряд ли. Он был совсем не здесь. Мгновенно перенесся. Как тогда – у вездехода. Спросить? Но зачем? Я даже не услышу, что он ответит».

Они вновь вышли на дорогу. У поворота их поджидала Терри. Она заговорила, энергично замахала руками.

– Это хозяин крепости. Он вернулся за нами. Ну, теперь не пропадем! – Как всякий глухой, Виктор не говорил – орал.

Терри приложила палец к губам.

Виктор понял и кивнул. Боль тут же вспыхнула с такой силой, что Виктор невольно зажмурился.

– Поторопитесь, – сказал Бурлаков. – Уходим. У вас много раненых?

– Тридцать три, – отвечала Терри. Место умершего на носилках теперь занял Каланжо. Терри посмотрела на Виктора и уточнила: – Тридцать четыре.

– Физраствор есть?

– Хватает. Две сотни манжет.

– Распределите среди раненых. Всем наесться. И в путь. Всю дорогу пить воду маленькими глотками. Особенно часто после полуночи. Старайтесь не спать, если кто-то заснет, тут же будите. Есть тоже не забывайте. Понемногу и часто. Ешьте до того, как почувствуете голод. Хотя бы пищевые таблетки.

Виктору все то же Бурлаков объяснил знаками.

– А лошадей тоже кормить? – поинтересовался «эльф» Орловский.

– Конечно! Овес есть?

– Нету.

– Кормите сухарями, яблоками, морковью. Все время. И поите. Иначе сдохнут в мортале.

Его послушались. Мгновенно кинулись выполнять приказания. Бурлаков залез в первый вездеход вместе с Виктором и Борисом. Рузгин что-то бормотал. Может, молился? Потом Виктор разобрал по губам – Борис повторял одну и ту же фразу: «Мортал нас сожрет, сожрет… сожрет…»

– Не волнуйтесь, – Григорий Иванович похлопал Рузгина по плечу. – Я сотни раз проходил мортал. Главное – его надо чувствовать. Вы – верующий?

– Да.

– И крестик есть?

– Конечно. Я – крещеный.

– Покажите.

– Зачем? – удивился Рузгин.

– Покажите, – повторил Бурлаков.

Борис расстегнул ворот, выудил из-под грязного белья серебряный крестик на молекулярной нити.

– Отлично, – Бурлаков улыбнулся. – Только зря носите на такой прочной нити. Лучше обычный шнурок или цепочка серебряная. Если мар с живого крест начнет рвать – шею срежет. А цепочка или шнурок порвутся.

2

– Я знал, что вы вернетесь, – сказал Бурлаков.

Виктор поразился – он вновь слышал. И боль в голове прошла, как будто не было никакой контузии. Только в ушах мелодично и тихо позвякивало: как будто кто-то рядом звонил в колокольчик.

Они ехали уже давно по лесу. Сколько? Часы стояли. Значит, полночь миновала, ворота закрылись. Теперь уже не определить, сколько времени они в мортале. Наверное, Виктор задремал…

– Мы скоро проскочим мортальный лес, – пообещал Бурлаков. – Еще полчаса, не больше. Глотайте таблетки и пейте воду.

– Вы знали, что мы примем ваше предложение и вернемся. Но откуда?

– Все просто: вы не могли бросить раненых.

Хотя Виктор отчетливо слышал голос, вокруг было абсолютно тихо, лес не шумел. Ни единого звука, если не считать слабого гула универсальных моторов. Виктору чудилось, что лес сжимается, сдавливает его, сминает…

– Мортал нас сожрет, – повторил, как заклинание, Борис.

– Нет, – покачал головой Бурлаков. – Когда ворота открыты, можно находиться всюду, кроме эпицентров. Да и после закрытия врат иногда полезно прогуляться в мортале. – Бурлаков посмотрел на свои часы.

Они шли. «Механические», – сообразил Виктор. Но какое время они показывают?

– Мы скоро проедем мортал. Я все рассчитал, – говорил тем временем их проводник. – Маров здесь нет. Для засады это место не годится.

– Откуда вы знаете, что мы скоро приедем? – не поверил Рузгин. – В мортале ничего рассчитать нельзя.

– Я не первый год хожу по этим лесам.

– Зачем вы нас позвали к себе в крепость? Ведь вы не знаете, что мы за люди. Вдруг мы опасны? – спросил Рузгин. – Придем в вашу крепость и разграбим ее?

– Хотите остаться за вратами навсегда?

– Нет, конечно.

– Тогда не говорите ерунды. Без проводника вам не прожить. Завратный мир таит куда больше опасностей, чем вам кажется. И мары – не самое худшее зло, поверьте. Я помогу вам пережить зиму. Впрочем, и весной тоже будет сложно. Всех, кто живет за вратами, новички принимают за маров и стреляют без предупреждения. Придется связаться с наблюдателями. У меня есть кое-какие контакты. Следующей осенью вам надо выйти в свой мир. Так что держитесь за меня. Или пропадете.

Виктор кивнул: он слышал кое-что о здешних нравах. Без проводника им не обойтись. Голова вновь отяжелела. Все тело ломило, будто он пробежал марафон. Знакомое чувство… Лес начал высасывать силы.

– Вы давно не пили. Немедленно выпейте воды и что-нибудь съешьте. – Бурлаков протянул своим спутникам по сухарю.

– Вы были учителем? – спросил Ланьер. – Там, за вратами? В прежней жизни.

– Как вы узнали?

– Почувствовал. И еще вы чем-то похожи на рена Сироткина.

– На кого?

– Неважно. Вы его не знаете.

Виктор вытащил из кармана «Дольфин». Бутылка была полна конденсата. Только теперь Виктор ощутил, как хочется пить. Он жадно сделал пару глотков. Высосал бы и целую бутылку. Но знал – много пить нельзя. Протянул «Дольфин» Рузгину.

Бурлаков приложился к своей фляге.

– Но вам-то какая корысть оттого, что вы поможете нам выжить? – спросил Виктор.

– Крепость нужно оборонять. У нас хватает врагов. Вы мне поможете продержаться зиму, а я помогу вам выжить, как обещал. Осенью вы уйдете, я снова найду таких же несчастных, как вы. Новый год – новые люди. Мне нравятся новые лица.

– Но мост не рушится каждую зиму.

– Зато каждую зиму, отступая, и «красные», и «синие» бросают своих раненых. Да и просто отставших, заблудившихся хватает. Всегда.

– Ну и зачем вам раненые? У вас частный госпиталь и они вам платят? – подивился Борис.

– Нет. Кстати, вы не представились, молодой человек.

– Лейтенант Борис Рузгин, – не слишком охотно отозвался молодой человек.

– Ворота закрылись. Званий нынче нет, – заметил Бурлаков.

– Виктор Павлович, портальщик из «Дельта-ньюз»… – сказал Ланьер.

– Портальщик. «Дельта-ньюз»… а фамилия?

– Ланьер.

– Не может быть! – Бурлаков внимательно оглядел Виктора. – Вы?!

– Почему не может быть? – Виктор улыбнулся, польщенный: похоже, слава его портала пришла и сюда, за врата.

– Потом объясню. Пейте, все время пейте. В этом лесу организм очень быстро теряет влагу. За пятнадцать минут можно умереть от обезвоживания.

Борис тряхнул бутылку, глотнул, вернул «Дольфин» Виктору.

– Мы уже однажды были несколько дней в мортале, – признался Рузгин. – Летом. Из одиннадцати выжило трое.

– Зачем вы отправились летом в мортал? – подивился Бурлаков. – Не знали об опасности?

Виктор слегка пихнул Бориса в бок: не хотел, чтобы тот рассказывал про их экспедицию. Но Рузгин то ли не понял знака, то ли решил все равно рассказать. А впрочем, пусть рассказывает… Виктор почувствовал знакомую апатию. Лес начал его подчинять.

– Один придурок нас повел. На наше счастье, там и сгинул, – хмыкнул Борис. – Иначе никто бы не выжил. Нас вывел Виктор Палыч. Двоих убило поваленным деревом, двое умерли еще в мортале. Просто упали, и все…

– Так зачем вы туда пошли? – повторил свой вопрос Бурлаков.

– За сокровищами! – расхохотался Рузгин.

Тем временем лес по обеим сторонам дороги изменился. Чаще попадались березы, ели сделались ниже. На дорогу выскочил заяц, метнулся из стороны в сторону и исчез в ельнике.

Борис затормозил.

– Можно выйти, – сказал Бурлаков. – Мы в корреляционной зоне.

Они выбрались из кабины. Виктор, повинуясь какому-то внезапному порыву, провел ладонью по лицу. Как минимум пятидневная щетина покрывала щеки. Из вездехода выбрался, пошатываясь, капитан Каланжо.

– Зачем мне на башку накрутили эту гадость? – пробормотал он, срывая корявые пенобинты.

На лбу его краснела полоса – только-только начавшая подживать рана.

Из второй машины выпрыгнула Терри.

– У раненых все манжеты пустые, – сообщила она.

– Сколько времени мы были в мортальном лесу? – спросил Виктор.

– В нормальной хронозоне прошло не более часа, – невозмутимо отвечал Бурлаков. – А мы как будто прожили пятеро суток. Советую всем плотно перекусить.

Рузгин, не дожидаясь совета, уже выскребал мясные консервы со дна банки.

– Всех ваших раненых при умелой организации процесса я могу вылечить часа за три-четыре, – объяснял Бурлаков Терри. – Но лучше это делать поэтапно. Иначе ребята умрут от истощения.

Виктор рванулся к обочине. Расстегнул штаны. Струя ударила в слежавшуюся хвою.

– Черт, так ведь и мочевой пузырь может лопнуть… за пять-то суток… – пробормотал Борис, отливая рядом.

От политой теплым хвои поднимался пар.

– Не волнуйтесь, – усмехнулся Бурлаков, – все процессы идут как в анабиозе. Вы стареете, раны заживают, но воды и пищи требуется куда меньше.

– Ну, спасибо, утешил…

К ним подошла Терри. Виктор спешно застегнул штаны.

– Не стесняйтесь. Думаете, я ничего подобного не видела? Я кое-что знаю про мортальные зоны. Потому и осталась. Как голова? – спросила она у Виктора и дотронулась пальцами до виска, полагая, что он по-прежнему не слышит.

– Кажется, на месте, – отвечал Виктор. – Немного кружится, а так порядок.

– Слух вернулся? – кажется, Терри этому не поразилась.

– Как видите.

– Вам повезло. Вас может вылечить время.