Текст книги "День четвертый"

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила она у миссис Лайнман.

– Мы стояли в очереди, когда он сказал, что ему плохо. Это не может быть связано с тем, что он что-то не то съел: сегодня утром у нас даже не было возможности попасть в буфет.

Раздался шум воды из сливного бачка. Тут женщина заметила пакеты.

– А что это вы принесли?

Ну вот, начинается… Алтея изобразила на лице невинное выражение и объяснила, для чего они предназначены. Пока миссис Лайнман пялилась на нее с нескрываемым ужасом, Алтея ловко открыла один из пакетов и вставила его в металлическую корзину для мусора.

– Я не прикоснусь к… к… сами знаете к чему… которое в пакете. Я не животное!

– Это просто на всякий случай, миссис Лайнман. Вам повезло: все удобства на вашем этаже еще работают.

– Я так и думала. Здесь все-таки находятся VIP-каюты. Нам улучшили условия из-за того, что наша каюта оказалась меньше, чем было заявлено первоначально.

– Миссис Лайнман, как я уже сказала, на данный момент ваша палуба не подверглась…

– Все, слышать об этом не хочу!

Алтея примерила лучшую из своих улыбок.

– Может быть, еще что-то?

– Просто принесите нам еще воды и полотенец.

– Благодарю вас, миссис Лайнман.

Миссис Лайнман недовольно фыркнула.

Алтея заторопилась мимо нее и уже почти прошла, когда миссис Лайнман окликнула ее.

Вот блин!

Алтея обернулась, приготовившись к потоку брани, однако вид у миссис Лайнман был покаянный.

– Не обращайте внимания. Простите, что кричала на вас. Я просто разнервничалась, вот и все.

На секунду Алтея испугалась, что женщина сейчас расплачется. А принимать сочувствующую позу ей не хотелось.

– Вам не о чем беспокоиться, миссис Лайнман. Все будет хорошо, вот увидите. – В туалете снова смыли воду, и от неожиданности обе вздрогнули. – Дайте знать, если я смогу что-то для вас сделать.

Миссис Лайнман рассеянно кивнула, и Алтея выскользнула из каюты.

Ее любимые старушки, Элен и Элиза, отсутствовали, и она с удовлетворением отметила, что постели их, как всегда, были застелены. В их каюте она оставила красные пакеты и дополнительную бутылку воды. Плату за нее она с них не возьмет. Зажужжал вызов рации, и она испытала большое искушение проигнорировать его: это могла быть только Мария, проверяющая ее. Она нажала кнопку приема, ожидая услышать привычное электрическое потрескивание, но голос Марии зазвучал громко и чисто:

– Алтея, отзовись. Алтея!

– Я здесь, Мария.

– Иди ко мне в кабинет, конец связи.

Голос Марии слегка дрожал. Алтея попыталась ответить, но на другом конце линии повисла мертвая тишина. Теперь придется спускаться вниз, чтобы выяснить, что хотела эта тупая puta.

Она сгребла грязные полотенца в мешок и, проклиная неработающий лифт, потащила его по служебной лестнице. К концу дня мышцы на плечах опять будут гореть. Она приблизилась к нише внизу лестницы, популярному месту сбора обслуги, и услышала разговор на повышенных тонах. Там стояли Пауло и еще несколько стюардов.

– Что случилось? – спросила Алтея.

– Мирасол… – сказал Пауло. – На нее напал пассажир.

– Что? Когда?

– Не так давно. Это я…

– Где она сейчас?

– Мария забрала ее к себе в кабинет.

Алтея торопливо прошла по зоне I-95 и без стука ворвалась в кабинет. Мирасол сидела перед столом, откинув голову назад, и прижимала к разбитому носу комок салфеток. Мария стояла над ней, и при любой другой ситуации Алтея позлорадствовала бы, увидев растерянное выражение на лице обычно чопорного супервайзера.

– Это правда? – спросила она. – На нее на самом деле напал пассажир?

Мария подняла глаза.

– Да, это правда.

– А почему она не в медпункте?

– Там никого нет. Они все занимаются этим пассажиром.

– Что там произошло?

– Он сошел с ума, – ответила Мирасол. Голос ее звучал глухо. Она вздохнула и убрала руку от лица. – Посмотри, Алтея. Плохо?

Кроме разбитого носа, никаких других повреждений Алтея не заметила.

– Ничего страшного. Жить будешь.

– Сможешь за ней присмотреть, Алтея? – спросила Мария. – Случившимся уже занимается секьюрити, но я должна проинформировать об этом управляющего гостиницей, помощника капитана по хозяйственной части и службу Гостевого сервиса.

– Конечно.

Алтея заметила, что руки у Марии дрожат: похоже, она в затяжном кризисе. Это полезная информация! Мария с явным облегчением поспешно вышла.

Алтея присела рядом с Мирасол. Глаза у девушки были красные.

– Где это случилось? На участке Трайнинг?

– Нет, на моем.

Мирасол снова шмыгнула носом, и Алтея вынула из стола Марии коробку салфеток. Она у нее всегда была полной. Люди часто плакали в этой комнате.

– Но перед тем… перед тем как я открыла его дверь, все уже было как-то не так. Я все время чувствовала, будто за мной кто-то наблюдает.

– Мне знакомо это ощущение, Мирасол. Это от камер видеонаблюдения. Чтобы привыкнуть к ним, нужно какое-то время.

– Нет. Я не это имела в виду. Я все время оглядывалась, не крадется ли кто-то за мной. Все мои каюты были пустыми, в некоторых пропали матрасы. Люди выселились отсюда из-за запаха. Ты была внизу, Алтея? Там становится все хуже. Дорожки на полу влажные, трубы закупорились, так что из унитазов переливается наружу. Нужно скорее послать туда ремонтников.

– А тот человек, который на тебя напал… – Алтея старалась не показывать свое нетерпение.

– Я постучала к нему в каюту. Никто мне не ответил, поэтому я вошла и… Лица его я не видела, но он вскрикивал и плакал. Он ударил меня, но я думаю, что это произошло случайно, – по-моему, он меня даже не видел, – и тогда я убежала. Он был напуган, Алтея. Что-то очень сильно его напугало.

Она замолчала и вытерла глаза. Эта девушка действительно очень красива, и Алтее нужно быть внимательной, чтобы Анджело не погубил ее.

– Продолжай.

– Думаю, я знаю, что это было. Когда я убегала, я кое-что видела, Алтея.

Мирасол боязливо перекрестилась.

– И что же ты видела? – Алтея почувствовала еще один спазм в желудке. – Мальчика?

– Мальчика? – Мирасол удивленно покачала головой. – Нет. Я видела ее, Алтея. Женщину в Белом.

– Ты не могла видеть ее, Мирасол.

– Я видела, Алтея. Она еще улыбнулась мне. Она была…

– Никакой Женщины в Белом не существует, Мирасол! – оборвала Алтея, и голос ее прозвучал резче, чем ей хотелось бы. – Прости. Но это всего лишь твое разыгравшееся воображение. Анджело вбил тебе в голову эту идею, и, когда ты испугалась, тебе показалось, что ты ее на самом деле видела.

– Правда?

– Конечно правда. Нет там никакой Женщины в Белом, Мирасол.

Как нет никаких duwendes, или злых духов, или ведьм.

Как нет никаких призраков мальчиков.

Сестры по самоубийству

Объявления от Дамьена, директора круиза, поступали часто, причем каждое последующее было еще более глупым, чем предыдущее. Чего стоит хотя бы эта его прибаутка: «Если малая нужда, ступайте в душ – а то беда. Ну а хочется вам «как» – красный пакет, иначе никак». Элен подозревала, что у него был свой, извращенный мотив, по которому он, возможно, даже получал удовольствие от этой ситуации. При этом от нее не могло укрыться, что отсутствовала какая-то реальная информация: ни заявления капитана, ни объяснений, почему до сих пор никто из «Фовероса» не пришел им на помощь, чтобы вывезти их или отбуксировать к берегу. Она заметила пачку красных пластиковых пакетов, которую оставили в каюте, пока их с Элизой не было. К счастью, их туалет продолжал работать исправно, хотя в последний раз, когда она смывала воду, раздался какой-то подозрительный скрежещущий звук.

– Элен? – позвала ее Элиза, лежавшая на кровати. – Можешь подать мне воды?

– Конечно. Как ты себя чувствуешь?

Элиза мужественно улыбнулась.

– Лучше, спасибо. Похоже, меня просто достала эта жара.

Они стояли на палубе «Лидо» в очереди за завтраком, когда Элиза сказала, что у нее кружится голова. Элен помогла ей вернуться в каюту и уговорила прилечь. Выглядела та неважно: лицо было красным, и она с трудом могла держать глаза открытыми.

– Ты уверена?

– Уф… Думаю, я вздремну несколько минут. Не возражаешь?

– Конечно нет.

Элен налила стакан тепловатой воды – холодильник у них больше не работал – и поставила его на тумбочку рядом с кроватью. Маясь без дела, она навела порядок в комнате, потом взяла свой ноутбук и электронную книжку и вышла на балкон. Здесь было на несколько градусов прохладнее, чем в каюте; когда они вернулись к себе с главной палубы, из открытой двери ударила горячая волна. И все же им, в отличие от многих других, еще повезло. По крайней мере люкс с балконом – несмотря на то, что вид из окна частично перекрывала спасательная шлюпка, – все-таки обеспечивал их свежим воздухом, пусть и в небольшом количестве. Корабль по-прежнему был наклонен на один борт, и, похоже, они вообще не двигались. Океан был практически неподвижен, а поверхность воды покрывала жирная пленка, напоминавшая застоявшийся в чашке чай.

Она села и включила ноутбук. На экране по-прежнему была ее предсмертная записка – оставалось только скопировать ее и вставить в электронное письмо. На то, чтобы написать эти строчки, ушло несколько недель, и она намеревалась отослать их своим друзьям и племянникам Грэхема, которые держали ее в курсе своей жизни через Facebook. Она полагала, что в любой момент может просто изменить свой статус в FB на «умерла».

Не смешно.

Я решила, что не хочу больше жить. Я нахожусь в здравом уме. Пожалуйста, не нужно терзаться угрызениями совести по поводу моего решения – принять его было нелегко.

Враки, конечно. Она была не тем человеком, который делает легко хоть что-нибудь, однако это решение было… даже слово подобрать трудно… оно было почти беспечным.

Мысль эта осенила ее случайно, в не по сезону влажный июньский день. Она возилась у себя в саду, как обычно, мысленно разговаривая с Грэхемом. Она подрезала очередной стебель, когда вдруг подумала: чего заморачиваться? Кому какое дело, подстрижена ее живая изгородь или нет? Перед ней встал весь остаток ее сегодняшнего дня, распланированный с армейской педантичностью таким образом, чтобы не оставалось слишком много времени на раздумья. С десяти до двенадцати – сад, потом длительная поездка в магазин «Уайтроуз», собрание в местном отделении общества «Спаси Барсука», где она была секретарем, после этого с трех до пяти почитать, пару часов посмотреть телевизор, приготовить унылый ужин на одну персону, принять таблетку снотворного, а на следующий день все это повторить. Она устала жить по часам, пытаясь заполнить образовавшуюся трещину. Конечно, у нее были друзья, но она тщательно заботилась о том, чтобы не быть никому в тягость, а все они были заняты своей жизнью и своими внуками. Обуреваемая странным чувством восторга, она вытерла грязь с рук, поспешила в дом и включила ноутбук. Количество информации для потенциальных самоубийц, имевшейся в Интернете, потрясло ее. Были там, конечно, авторитетные сайты, такие как Exit International и Dignitas, но также множество консультационных сервисов и сотни веб-сайтов, приводящих рейтинги первой десятки самых надежных способов ухода из жизни. Она просидела за компьютером двадцать часов подряд, остановившись в конце концов на Bettertogether.com – форуме для тех, «кто не хочет умирать в одиночку». На глаза ей попалось сообщение от «недавно овдовевшей» – горький отчет о том, как женщина старается заполнить свои дни: ищет новые маршруты, чтобы удлинить походы за покупками; откликается на все местные благотворительные акции, какие только может найти; подписывается на заочные курсы по изучению испанского и французского… Родственная душа, короче. Несколько часов у Элен ушло на то, чтобы сформулировать свой комментарий, после чего она стала ждать отклика, обновляя страничку форума каждые тридцать секунд. Он пришел через десять минут: «Как здорово встретить второго лебедя, себе в пару!» Элиза так их и прозвала – лебеди. За то, что эти птицы навеки обречены скорбеть о своей ушедшей половинке.

Много недель они переписывались в чате онлайн, обсуждая все – от мелочей повседневной жизни до долгих и откровенных обменов мнениями насчет того, каким образом они обе в итоге оказались на этом форуме. Любопытно то, что, хотя в данный момент они были рядом, она скучала по имейлам от Элизы, а та, в свою очередь, призналась, что ей тоже не хватает писем от Элен. В такой переписке присутствовала какая-то интимность, которой почему-то не было в личном общении, хотя им грех было жаловаться. Сейчас Элен уже странно было вспоминать, насколько она нервничала перед тем, как впервые встретиться с Элизой вживую. Они спланировали, что перед круизом проведут два дня в скромном отеле в Саут-Бич, и когда Элен сидела в баре и ждала приезда Элизы, внутри у нее все трепетало от волнения, будто ей предстояла встреча с возлюбленным. Кем, в каком-то смысле, Элиза для нее и была. Какая еще связь может быть более интимной, чем совместная смерть? Она привыкла к их ежедневным общениям и опасалась, что при личном контакте все изменится. В конце концов, судя по переписке, они были абсолютно разными: Элиза – домохозяйка из Пенсильвании; Элен – адвокат по налоговым делам в отставке. Элен – англичанка, начитанная и очень сдержанная (она знала, что на фирме ее за глаза называли за это «снежной королевой»); Элиза – открытая, душевная, беззастенчивый приверженец религиозных журналов и мыльных опер; Элен – всю жизнь убежденная атеистка; Элиза – регулярно посещает церковь. Детей нет у обеих, однако, в отличие от Элизы, которая, как ей было известно, всегда печалилась по поводу этого обстоятельства, Элен никогда не видела смысла в том, чтобы передавать кому-то свои гены. На самом деле было просто удивительно, что у них вообще находятся какие-то общие темы для разговора. Однако стоило им только встретиться, как они в тот же миг ощутили легкость дружеского общения, которая присутствовала в онлайне, – лишнее доказательство того, что противоположности способны уравновешивать друг друга.

Она навела курсор на кнопку «удалить».

Она должна была умереть еще вчера, одиннадцать часов назад. Сейчас она формально проживает время, взятое у судьбы взаймы.

Я хочу умереть, держа за руку красивого корабельного доктора и кушая отравленный виноград.

Откуда Селин могла знать, что Элен вспоминала эту цитату как раз в тот самый вечер? Книжку «Трамвай “Желание”» она с собой не привезла, а электронная «читалка» всегда была в ее сумочке. Вся та ночь была какая-то тревожная. Мелодия, которую они слышали в ванной комнате, и тени, которые она видела в отражении балконного стекла… Все это можно было объяснить, но страх, который она тогда испытывала… мощное первобытное чувство, подсказывающее, что нужно немедленно бежать… от него на душе до сих пор было неспокойно. Она закрыла ноутбук и попробовала вновь погрузиться в «Доводы рассудка» Джейн Остин. Возможно, это был последний шанс дочитать этот роман, и вдруг Элен испытала острую тоску по поводу всех книг в электронной «читалке», которые никогда уже не прочтет. Несколько минут она потратила на то, чтобы удалить наиболее сомнительные позиции в своей избранной подборке: среди таких авторов, как Грэхем Грин, Жозе Сарамаго и Дэвид Митчелл, затесался целый букет низкопробных любовных романов. Не в состоянии успокоиться, она снова вернулась в комнату.

Элиза что-то невнятно пробормотала во сне, вздрогнула, открыла глаза и затуманившимся взглядом огляделась по сторонам, словно пытаясь сообразить, где находится.

– Как ты себя чувствуешь? – улыбнулась ей Элен.

– Элен… Он мне приснился. Мы с ним разговаривали.

– Питер?

Элиза кивнула и перевела дыхание.

– Все было так реалистично, Элен.

– Я знаю.

Но на самом деле ничего она не знала. Грэхема во сне она не видела, хотя иногда – только иногда! – казалось, что утром она чувствует его запах на своей подушке.

– Он сказал, чтобы я не чувствовала себя виноватой.

– Виноватой? В чем?

– В том, что ушла, когда он умирал. Меня не было рядом с ним.

И это было у них общее – Элен тоже не было рядом с Грэхемом, когда он делал свой последний вдох.

– Это не твоя вина.

– Я знаю, дорогая. Элен… Ты до сих пор хочешь сделать это?

Хочет ли она? Элен снова заглянула внутрь себя. Единственной имевшейся альтернативой для нее было возвращение домой. Там она уже отключила погружной нагреватель, опорожнила холодильник и морозильную камеру. Она представила себе, как ловит такси в аэропорту Хитроу, промозглым вечером под моросящим дождиком подъезжает к двери своего дома, оставляет ключи в прихожей на столике, в ящичке которого Грэхем держал свою заначку сигарет, идет в холодную кухню, лишенную следов чьих-либо прикосновений, лишенную следов его присутствия.

– Да. Я по-прежнему хочу это сделать. А ты?

– Да, дорогая. Я тоже.

Элиза во многих отношениях находилась в гораздо более сложном положении, чем она: медицинские счета Питера поглотили все ее средства. Элен с радостью помогла бы ей материально, если бы та попросила, но Элиза никогда об этом не говорила. Да и зачем ей было об этом просить? Элизе уже не следовало опасаться того, что она влезет в новые долги. Они приняли твердое решение насчет своих планов. Что касается Элен, у которой не было детей или живых близких родственников, она хотела отдать свои значительные сбережения на благотворительность – возможно, приюту для кошек, – но существуют ли сейчас такие заведения? Порой ей казалось, что она слышит обращенный к ней голос Грэхема, причем так отчетливо, будто он стоит прямо рядом с ней:

Нельзя же быть такой чертовски глупой, девочка моя!

– Я еще посплю, – сказала Элиза, тяжело опуская веки.

Элен держала Элизу за руку, пока дыхание у той не стало ровным и размеренным. Любовь. Именно ее она чувствовала по отношению к этой женщине. И знала, что чувство это взаимно. Они как-то обсуждали возможность съехаться, чтобы доживать свои дни где-нибудь в квартире во Флориде или, может быть, в коттедже в Сент-Айвс. Но это только бы отсрочило неминуемое. Лучше уж сделать это сейчас, пока они еще могут передвигаться и находятся в здравом уме и твердой памяти, compos mentis.

Она встала и начала ходить по комнате. Ее мучила клаустрофобия. Она не привыкла к бездействию. Мысль о том, чтобы одной бродить по кораблю, ей не очень нравилась, но короткая прогулка не помешает. Она написала записку Элизе, которая тихонько посапывала, и осторожно покинула каюту, отметив, что начинает привыкать к тому, что их корабль наклонен. Она вышла на балкон и взглянула вниз, в атриум. Стойка службы Гостевого сервиса была уже закрыта, вокруг бесцельно и беспорядочно, словно отвязанные воздушные шарики, слонялись несколько пассажиров. Спустившись по главной лестнице, Элен пошла мимо компьютерного зала и магазинов, все они были заперты, внутри темно. Она, кстати, не нашла в них ни единой вещи, которую захотелось бы купить, хотя Элиза восторженно охала над какими-то безделушками, – правда, потом шутила, что там, куда она идет, коралловые сережки ей не понадобятся.

Она свернула наугад и оказалась в витиевато оформленной библиотеке, которая должна была напоминать светскую гостиную в викторианском стиле. Нельзя сказать, чтобы обстановка здесь была совсем уж неприятной: приглушенное освещение гармонировало с темной, явно поддельной старинной мебелью, и еще здесь почему-то было прохладнее. Элен обвела глазами книги, стоявшие в застекленных шкафах; большинство из них были романами Джеффри Арчера и Джоди Пиколт в затасканных мягких переплетах. Она уже хотела сесть в одно из кожаных кресел, когда поняла, что не одна здесь. В нише вокруг стола сидела группа людей, которые, закрыв глаза, держались за руки. Какой-то молитвенный круг. Чувствуя себя немного неловко из-за того, что вошла в неподходящий момент, Элен взяла с одного из журнальных столиков оставленную кем-то книгу «Пятеро людей, которых вы встретите на Небесах» и вышла.

Она миновала закрытое казино и запертый бар, кивнув Джако, который готовился петь тут же на небольшой сцене. Ей стало жаль его: слушателей не было, если не считать двоих парней из команды, которые драили блестящую металлическую фурнитуру. Пройдя дальше, она обошла столовую «Фантастический пейзаж», увешанную табличками «Закрыто», и рядом с магазином дьюти-фри устроилась в кабинке перед громадным смотровым окном, откуда открывался вид на лениво покачивающийся океан. Мимо неторопливо, прогулочным шагом прошла супружеская пара примерно ее возраста. Элен почувствовала, что они смотрят на нее, и сделала вид, что поглощена книгой.

– Здравствуйте, – сказала женщина.

– Здравствуйте.

Элен очень хотелось, чтобы они шли себе дальше.

– Надеюсь, вы не обидитесь… но вы выглядите потерянной. Я видела вас в столовой «Фантастический пейзаж», вы тоже поздно ужинаете, верно?

Ярко-синие глаза женщины на фоне сильно загорелой кожи казались горящими, даже какими-то радиоактивными.

Элен кивнула и выразительно посмотрела на книгу, надеясь, что женщина поймет намек.

Та не поняла.

– Вам не следует оставаться одной.

– Со мной все в порядке. Я читаю.

– О! Так вы из Англии?

– Да.

Отвяжитесь!

Женщина зашла в кабинку и устроилась рядом с Элен, а ее спутник – мужчина с мешками под глазами, видимо муж, – сел напротив. Она вынула свой мобильный и принялась листать снимки.

– В прошлом году я была в Лондоне. И просто влюбилась в него. Погодите-ка… Взгляните сюда! – Женщина сунула ей под нос свой телефон, и Элен увидела фотографию мужа этой женщины, без улыбки позировавшего рядом с принцессой Дианой. – Напомни мне, как называется это место, Джимми?

– Музей мадам Тюссо.

– Точно. Мадам Тюссо. Я Аннабет, а это, кстати, мой муж, Джимми.

– Элен.

– Элен! Какое красивое имя. У меня когда-то была тетя, тоже Элен. Помнишь ее, Джимми? – Тот кивнул. – Вы путешествуете одна, Элен?

– Нет. С подругой. Она сейчас решила вздремнуть в каюте.

– Уф, вот это правильно. Теперь, когда вы сказали, я припоминаю, что видела вас с кем-то. Я понимаю вашу подругу. Ужасно жарко, верно? Мы с Джимми живем во Флориде, так что можем не переживать по поводу того, что опоздаем на самолет, но очень многие из-за этого пострадали. Ох, Джимми, ты слышал, что я только что сказала?

Джимми улыбнулся ей долгой вымученной улыбкой.

– Вам не стоит оставаться тут одной, Элен. Люди становятся дергаными. Да еще эти дела с неисправными туалетами… Может быть, пойдете с нами? У нас тут очаровательная компания, мы все заботимся друг о друге. В большинстве своем это люди пожилые, хотя есть и молодежь.

Подошел официант и молча вручил каждому по бутылке воды. Аннабет схватила его за руку, и под загорелой кожей выступили вены, напоминающие земляных червей.

– Спасибо! Как вы поживаете? Как поживает вся ваша команда?

– У нас все хорошо, спасибо, мадам.

– Мы благодарны за все, что вы для нас делаете. Есть какие-нибудь новости?

– Нет, мадам. Мне очень жаль.

Она ослабила хватку и похлопала его по руке.

– Я уверена, что Дамьен сообщит нам, когда они отремонтируют корабль.

Официант кивнул и пошел дальше.

– Элен, мы собираемся взять вас под свое крыло. Пойдемте с нами, познакомитесь с остальной компанией.

– Нет. Со мной все в порядке. Впрочем, спасибо за приглашение.

– Такой ответ не принимается. Я знаю, что вы англичанка, а значит, человек вежливый. Пойдемте, познакомитесь со всеми. У нас очень дружелюбная команда. Там вы сможете встретить Селин.

– Селин Дель Рей?

– Да. Вы ее знаете?

– Познакомилась вчера ночью.

– На сборном пункте? – сказал Джимми с таким видом, будто сам удивился, что ему удалось вставить хоть слово.

– О, это просто замечательно! – рассмеялась Аннабет. – Ради нее мы с Джимми и отправились в этот круиз. Наша подруга Лейла сразу зарезервировала места, как только увидела в Facebook, что Селин едет в круиз от «Фовероса». Селин нам так помогла, правда, Джимми?

Джимми кивнул.

– Видите ли, мы потеряли дочь, – как бы между прочим сообщила женщина.

– Мне очень жаль.

– Семь лет назад, рак груди.

– Мне очень жаль. Тяжелая утрата для вас.

– О, как это мило с вашей стороны! И я подумала… если бы я только смогла поговорить с ней еще раз и убедиться, что страдания ее закончились, то смогла бы жить дальше. Когда я впервые пошла к медиуму, Джимми сказал, что я ненормальная. Он не верил, что в принципе можно общаться с умершими. И знаете, думаю, в глубине души я и сама в это не верила. А те, к кому мы обращались раньше… было понятно, что они не очень понимают, что делают. Поэтому у нас были сомнения по поводу Селин, верно я говорю, Джимми? – Аннабет подалась вперед. – Мы слышали разные истории.

Подбородок мужчины задрожал. Аннабет наклонилась и сжала его руку, после чего они обменялись взглядами, полными такой преданности, что Элен помимо воли растрогалась.

– Но то, что она сказала нам сегодня утром… это было нечто особенное. Как настоящий подарок судьбы. Как будто Джулия была прямо среди нас. Я уверена, что она спросит у духов и о вас, если вы ее попросите.

– У меня и вправду все хорошо.

– Все равно должен быть человек, с которым вам хотелось бы связаться.

– Таких нет.

А если и есть, то грубая и постоянно возмущающаяся женщина, с которой они с Элизой некоторое время находились вчера ночью, будет последним человеком, к которому она обратится.

– Вы не верите в духов, Элен?

– Я сама точно не знаю, во что верю.

Ложь. Просто не хотелось, чтобы ее начали обращать в свою веру – не то настроение. Иногда она жалела, что не верит в Бога и Царство Небесное. Время от времени она завидовала Элизе, которая была убеждена, что Питер будет ждать ее, когда она умрет. У Элен таких утешений не было. И что бы она сказала Грэхему, если бы действительно увидела его снова? Это произошло так неожиданно. Сердечный приступ. К тому же еще и в тренажерном зале. Жертва замечательной привычки, которой он придерживался с шестнадцати лет. Вслед за скорбью пришла злость, что он оставил ее одну. Грэхем всегда был рядом, он посмеивался над ней, делая ее жизнь легче. Как бы банально это ни звучало, но он был лучшим ее другом; они все делали вместе, и никто другой им не был нужен. Без него ее жизнь… стала серой. Именно так. Серой и унылой.

Элен встала.

– Мне пора возвращаться к подруге.

– Еще пять минут, Элен. Мы только покажем вам, где находимся, чтобы вы в любой момент могли нас найти.

Проще было согласиться пойти с ними. В конце концов, она ничего не теряла, с нее не убудет. А когда корабль тронется с места, они с Элизой могут пересмотреть имеющиеся у них варианты.

Элен позволила отвести себя к входу в гостиную «Звездный мечтатель», где ее приветствовала небольшая группа мужчин и женщин среднего возраста. Народу в комнате оказалось много, почти все кресла были заняты. На сцене пухлый двадцатилетний парень возился с портативным генератором. Здесь же Элен заметила Мэдди, которая сидела в стороне, опустив голову.

– Я ее знаю.

– Кого, Мэдди? Она очаровательная! И тоже из Англии. Селин плохо себя чувствовала в первые несколько дней круиза, и эта женщина позаботилась о нас.

– Пойду перекинусь с ней парой слов. Извините.

– Но вы же еще вернетесь? Я хочу представить вас всем нашим.

– О да, конечно, – соврала Элен.

Она только переговорит с Мэдди и тут же сбежит, пока не появилась эта Селин. Некоторые из сидевших в креслах дремали, но большинство приветливо улыбались, когда она проходила мимо. Это казалось каким-то оазисом спокойствия. Приглушенное освещение, воздух не такой спертый, как в их каюте, что было странно, учитывая количество народу в гостиной. Мэдди не подняла голову, когда она подошла, и Элен вынуждена была коснуться ее руки.

Та вздрогнула от неожиданности, уронив бутылочку с водой.

– Элен, что вы здесь делаете?

Элен бросила взгляд на Аннабет и Джимми, которые наблюдали за ней.

– Меня пригласили.

– Так это «друзья» нашли вас? И пригнали сюда, в свой круг.

– Друзья?

– «Друзья Селин». Это группа, которая заплатила дополнительно за возможность быть здесь с ней, в ее окружении. – Мэдди махнула рукой. – Ладно, неважно.

– А где Селин?

– За кулисами. Готовится. Я оставила ее одну.

– Готовится к чему?

– Она собирается еще раз обратиться к духам. Уже в третий раз за сегодня, можете себе представить?

– Выходит, она определенно чувствует себя лучше.

– О да. Но мне уже пора, потому что…

Без звуков фанфар или какого-то объявления на сцену в коляске выехала Селин.

– Итак, как вы все себя чувствуете? – разнесся по комнате ее голос.

Элен с тоской взглянула в сторону выхода, но решила подождать, пока публика отвлечется, и незаметно ускользнуть.

– Первым делом я хочу поприветствовать всех наших новых друзей. Я очень рада, что вы смогли присоединиться к нам. Мы все здесь заботимся друг о друге. Это безопасное место. И пока мы будем держаться вместе, все будет хорошо. Помните об этом. У каждого есть свои ангелы-хранители и ангелы-покровители, которые следят за вами. Возможно, вы их не видите, но можете их чувствовать, верно?

По комнате пробежал ропот одобрения. Элен взглянула на Мэдди, но та сосредоточенно рассматривала свои ладони. Остальные неотрывно смотрели на Селин.

– Знайте же, что сейчас здесь появляются ваши хранители и покровители, а также духи умерших. Знайте, что смерти не существует!

Селин сделала паузу, и Элен показалось – она была в этом почти уверена! – что эта женщина посмотрела прямо на нее.

– Однако это не означает, что наша жизнь не является бесценным даром.

Последовала сардоническая улыбка, и Элен неуютно заерзала в кресле.

– Погодите-ка… Мои покровители, Арчи и моя самая близкая Лиззи Бин, дают мне знать, что есть какие-то срочные контакты и послания, которые необходимо озвучить.

Аудитория, казалось, затаила дыхание.

– Мужчина… Появляется какой-то мужчина… Да! Знайте же, что он хочет связаться с кем-то в этом зале. Буква «Г» говорит о чем-то кому-нибудь здесь? Постойте… О-о… Это высокий мужчина. Красивый. Небольшой животик, но ведь все мы люди, правда? Мы можем простить такие мелкие недостатки, не так ли, друзья?

Публика прыснула от смеха. У Элен возникло странное ощущение, расползающееся по коже. Она уже знала, что будет дальше.

– Помните, что, когда вы умираете, заботиться о вашем физическом теле уже нет необходимости. А теперь… Я слышу… Простите, но у меня такое чувство, что я должна запеть. Голос у меня не из лучших, но появившийся мужчина хочет, чтобы я спела. Она жила в соседней квартире, а я такой настойчивый преследователь… – Селин сделала паузу. – Кому-нибудь это о чем-то говорит?

Невидимая рука сжала сердце Элен, и какое-то мгновение она была уверена, что ее сейчас вырвет. Спокойно, сказала она себе. Они очень умные, эти экстрасенсы и медиумы. Настоящие эксперты в области мошенничества и «холодного чтения».