Текст книги "Игра в ложь"
Автор книги: Сара Шепард
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
18. Хорошо смеется тот, кто смеется последним
– Только пискни – и ты труп, – нож больнее впивается в горло. Кто-то стягивает мои руки за спиной, завязывает глаза шарфом так туго, что ткань давит на веки. Потом я чувствую во рту кляп. Когда приготовления закончены, меня толкают вперед. Мелкие камешки крошатся и расползаются под ногами, колючки больно царапают икры. Слышны звуки чужих шагов. Тихонько позвякивают ключи у кого-то в кармане.
Идти становится тяжелее, и я понимаю, что мы поднимается на холм. Ступая вслепую, задеваю камень, который выворачивается из-под ноги и катится вниз по склону. Едва не потеряв равновесие, я пытаюсь закричать, но кто-то тут же выкручивает мне руку.
– Какая часть фразы «Только пискни – и ты труп» тебе не понятна? – шипит чей-то голос.
Еще несколько шагов, и мы вдруг останавливаемся. Слышу пронзительный писк, а затем щелчок открывшейся дверцы багажника.
– Залезай, – почувствовав толчок, я теряю равновесие и падаю. Под щекой оказывается запасная шина. Ноги приходится согнуть под причудливым углом. Еще один хлопок, и я остаюсь в полной тишине.
Улыбаюсь самой себе. Начался следующий раунд «Игры в ложь».
Признаюсь, в первые минуты я им поверила, но сейчас дождаться не могу, чтобы они открыли наконец багажник. Девчонки наверняка захотят сделать фото, рассчитывая запечатлеть гримасу ужаса на моем лице. Ха! Как только услышу, что они подходят, закричу сама и перепугаю их до смерти. Серьезно, кто так бездарно устраивает розыгрыши? Для начала, «Только пискни – и ты труп» – моя фраза: с прошлой весны, когда я влезла в спальню Мадлен, заставив ее поверить, что это грабители. Наверное, ее произнесла Лорел, она только и умеет, что копировать меня. Ох и отомщу же я им за это! Что, если заказать сто пятьдесят минут массажа в спа-салоне за их счет? Мне точно нужно будет размять спину после лежания здесь.
И тут заурчал двигатель. Машина качнулась назад, повернула направо, заставив меня перекатиться в еще более неудобное положение. Признаться, я удивлена. Куда мы едем? И, главное, зачем? Когда машина выезжает на шоссе, багажник подбрасывает на кочке, и я ударяю себя коленкой в челюсть. Пытаюсь вскрикнуть, но мешает кляп, и вопль боли превращается в едва слышное: «М-м-м!» Не могут ехать аккуратнее, что ли? Если так пойдет и дальше, на теннисе в этом году от меня будет мало пользы. Я осторожно шевелю руками, надеясь освободиться от пут, но узлы завязаны на совесть. Наверное, работа Лорел. Тайер мог научить ее. Они оба увлекаются инструкциями по выживанию и прочей бойскаутской ерундой.
Первое время я слышу, как похрустывает под колесами гравий, потом этот звук сменяется тихим шорохом шин по гладкому асфальту. Трасса. Куда мы едем? Я настороженно прислушиваюсь в надежде различить голоса в салоне. Но там стоит гробовая тишина. Не слышно ни смешков, ни шепота. Даже радио не работает. Пытаюсь пошевелиться, но колено придавило запасной шиной.
– М-м-м! – мычу я, на этот раз громче. – М-м-м?
Наконец мне удается извернуться и ударить в обивку заднего сиденья. Хорошо бы попасть по кому-нибудь!
Машина все не останавливается. Шины шуршат. Кляп распирает щеки. Спину раздирает боль. Пальцы уже немеют: руки связаны слишком туго. Я пинаю обивку еще раз, но это не помогает. Мы продолжаем двигаться вперед.
Тут в моей голове мелькает неприятная мысль. Что, если это не розыгрыш и меня действительно похитили?
От моего раздражения не остается и следа. Его сменяет волна паники. Я кричу изо всех сил, выкручиваю руки, пытаясь освободиться от веревок. Мы с девчонками часто творим всякие безумства, но всегда знаем, когда лучше остановиться. Что бы мы ни делали, никто по нашей вине не оказывался на больничной койке. Никому и никогда мы не причиняли вреда… во всяком случае физического. Вспоминаю голос, шептавший мне на ухо. Тогда я решила, что это Шарлотта, пытающаяся говорить, как мужчина… но я могла ошибиться. Извернувшись, бью ногой в крышку багажника, потом еще и еще раз в надежде, что он откроется. Шлепанцы спадают у меня с ноги. Мы в дороге уже слишком долго, может быть, даже добрались до пустыни. Никто не найдет меня. Никто не сообразит, где искать.
– М-м-м! – снова пытаюсь закричать я.
Машина резко тормозит. Перекатываюсь по инерции и больно ударяюсь подбородком о внутреннюю стенку. Хлопает дверца. Шаги, едва слышные на сухой земле. Замираю от ужаса, слезы жгут глаза. Слышится писк, и багажник распахивается. Я перекатываюсь на спину, тщетно пытаясь разглядеть похитителя сквозь повязку на глазах. Но шарф слишком плотный, он пропускает только свет ближайшего фонаря. Загораживая его, ко мне наклоняется какой-то человек, я едва различаю очертания его широких плеч и рыжеватые волосы.
– М-м-м! – мычу я.
И тут видение обрывается.
19. Побег – это не выход
Видение принесло мне небольшое облегчение. Что бы ни случилось, это был не дурацкий розыгрыш. Не я заманила сюда Эмму, играя с ее чувствами только ради того, чтобы посмеяться над остальными. Может, я не была образцовой дочерью и сестрой, но приятно сознавать, что я все-таки не использовала других людей в своих интересах.
Эмма тем временем пыталась на ощупь выбраться из ванной комнаты. Нащупала дверную ручку. Повернув ее, она оказалась в комнате, освещенной только экранами телефонов, которые бросали причудливые тени на лица девушек.
– Что случилось? – прошептала она.
– Электричество вырубилось, – раздраженно ответила Шарлотта, допивая остатки водки из стакана.
Неожиданный стук в дверь заставил девушек вздрогнуть. Шарлотта быстро запихнула пустую бутылку и стаканы под кровать. Едва она успела вернуться на свое место, как в комнату заглянула миссис Чемберлейн с фонариком.
– У вас тут все в порядке?
– У соседей тоже нет света? – спросила Шарлотта, стараясь выговаривать все слова очень четко, что выдавало ее с головой.
Миссис Чемберлейн подошла к окну и выглянула наружу. Окна ближайшего дома светились ровным золотистым светом.
– Похоже, только у нас. Жутковато, да?
Эмма переминалась с ноги на ногу. Еще как!
– Шучу, – улыбнулась мать Шарлотты, будто почувствовав ее тревогу. – Просто обрыв где-то на линии. Если будете зажигать свечи, не забудьте погасить их перед сном.
И она удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Девушки сели в круг на ковре, им было слегка не по себе, и они нервно переглядывались. Спустя секунду внутри дома что-то зажужжало, и свет снова включился. Ожил и музыкальный центр, игравший музыку с чьего-то плеера. Пискнул и заурчал принтер. Девушки прищурились от яркого света. Двойняшки одновременно потянулись к телефонам и стали набирать сообщения.
Шарлотта высыпала в опустевшую вазочку пакет чипсов и тут же зачерпнула целую горсть.
– Ладно, Саттон. Рассказывай, как ты это сделала.
– Что сделала? – не поняла Эмма. Остальные не сводили с нее глаз. – Ты про отключение света? Я тут ни при чем!
– Так мы и поверили! – Мадлен откинулась на большую полосатую подушку – Ты отлично рассчитала время, кстати. Стоило нам пошутить, что ты теряешь хватку, как свет погас. Понятия не имею, как это можно подстроить.
– Она у нас ведьма, – криво усмехнулась Шарлотта. – Метлы только не хватает.
– Это не я, клянусь!
– Клянешься жизнью? – быстро спросила Мадлен, как если бы это была особая формула или заклинание.
– Да. Да!
И тут Эмма вспомнила, что занимало ее мысли до того, как отключилось электричество. Саттон где-то здесь. Возможно, совсем рядом. Значит, это безумие скоро закончится. Растущее раздражение немедленно уступило место предвкушению. Неужели она наконец увидит своего таинственного злого гения, встретится с ним лицом к лицу? И хватит ли у Эммы духа постоять за себя и высказать Саттон все, что наболело за это время? Вдруг при виде сестры она не сможет сдержать радости, что та жива и невредима? Ведь с ее появлением Эмма обрела бы по-настоящему родного человека.
Она с надеждой выглянула в окно. Двор пустовал; бассейн поблескивал в свете уличных фонарей. Никто не прятался ни под кроватью – там обнаружился только старый номер Vogue и фото Гаррета с футбольным мячом под мышкой, – ни в ванной: Эмма всерьез готова была поверить, что Саттон сейчас выскочит оттуда с широкой улыбкой на лице, но она присутствовала здесь только в одной ипостаси – в виде фотографий на стенах.
Остальные сошлись на том, что уже слишком пьяны, чтобы продолжать игру. Шарлотта высыпала в вазочку очередную пачку чипсов и сунула в проигрыватель диск с первым сезоном «Голливудских холмов». Девушки развалились на подушках и в спальных мешках, кто-то сел на кровать. Несколько минут в темноте подействовали на них лучше любого успокоительного – на всех, кроме Эммы. Ее снедало любопытство. «Саттон, где ты? Ты рядом?» – думала она, вздрагивая при малейшем шорохе и поминутно оглядываясь на дверь, словно ждала, что сестра вот-вот эффектно появится в комнате.
Ее уверенность была настолько заразительна, что даже я то и дело ловила себя на том, что чувствую что-то похожее.
Одна за другой девушки начали клевать носом. Шарлотта задремала на кровати. Мадлен тихо посапывала на раскладушке. Двойняшки забрались в свои спальные мешки: черный у Лили и розовый у Габ. Лорел свернулась калачиком на кушетке. Эмма смотрела сериал, пока диск не закончился. Тогда она тоже улеглась поудобнее, но сна не было ни в одном глазу. «Где же ты, где же ты, Саттон? – крутилась в голове навязчивая мысль. – И как изменится моя жизнь, когда ты вернешься?». Она снова представила себе их первую встречу. На этот раз все было бы иначе. «У тебя совершенно чокнутые подруги!» – скажет Эмма сестре. В том, что Саттон позволит ей пожить в доме родителей, она не сомневалась. После всех злоключений этих дней она заслуживала хорошего отношения! Даже если этот розыгрыш окажется тестом на пригодность в сестры, Эмма прошла его блестяще. Легко было представить себе удивленные лица Мерсеров, которые поймут, что все это время Эмма говорила правду. Когда все выяснится, придется, конечно, переехать в комнату для гостей. Интересно, будут ли они по-прежнему ужинать все вместе? Или это все же слишком смелая мечта?
«Не такая уж и смелая, – с тоской подумала я. – Жаль, что абсолютно неосуществимая».
После водки Эмму мучила жажда. Не увидев рядом стакана с водой, она тихонько встала с кушетки и прошла к выходу. Спустившись по лестнице, отправилась на поиски кухни. Мраморная плитка на полу первого этажа холодила босые ноги. Угловая вешалка возле двери напоминала застывшего на стене гигантского паука. Затаив дыхание, Эмма повернула на свет, струящийся из кухни.
Электронные часы на микроволновке и плите разливали вокруг яркое зеленоватое сияние. Над кухонным островком висела металлическая люстра. Эмма остановилась в дверях, кожу ее покалывало от восторга и страха. Сейчас она услышит Саттон, которая прячется где-то рядом! Наклонив голову, она закрыла глаза, стараясь различить звуки, свидетельствующие о присутствии сестры: дыхание, смех, шорох.
Но в кухне царила тишина. Достав из шкафа стакан, Эмма включила воду. Струя громко забарабанила по раковине. В одиночестве допив воду, Эмма уже собиралась вернуться к лестнице, как вдруг позади раздался скрип. Похолодев, она застыла на месте, чувствуя, как колотится сердце. Часы мигнули и показали: 02:07.
Звук повторился.
– Кто здесь? – прошептала Эмма. В темноте невозможно было ничего разглядеть. И тут тишина взорвалась грохотом. Что-то больно кольнуло девушку в бедро. Эмма попыталась обернуться, но чьи-то руки толкнули ее на кухонный островок, чья-то ладонь зажала рот. Стакан выпал из ее рук и разбился. Страх обжигающей волной прокатился по телу.
– М-м-м! – она дернулась и попыталась позвать на помощь.
Но незнакомец держал ее крепко, навалившись всем телом и не давая шевелиться.
– Только попробуй закричать! – раздался над самым ухом шепот, такой тихий, что слова были едва различимы. – Что ты задумала? Тебе велели продолжать игру и не пытаться сбежать.
Эмма рванулась изо всех сил, и ей почти удалось обвернуться и увидеть нападавшего, но в последний момент тот снова толкнул ее вперед, прижав щекой к холодной столешнице.
– Саттон мертва, – слова звучали как приговор. – Продолжай притворяться, пока я не разрешу тебе снова стать собой. И больше не пытайся бежать, иначе присоединишься к ней.
Эмма всхлипнула. Она не могла пошевелить руками: незнакомец держал их так крепко, что, казалось, кости вот-вот не выдержат. Но самое страшное началось, когда ее горло обвило что-то тонкое и холодное. Петля неожиданно сжалась, лишив ее возможности дышать. Эмма попыталась бороться, высвободить руки, но хватка становилась только крепче. Вскоре она уже не могла вздохнуть и только беспомощно открывала рот, дергаясь в попытках освободиться. Глаза были готовы вылезти из орбит, ноги онемели.
Я в ужасе наблюдала за происходящим, не в силах помочь сестре. Как и она, я ничего не видела в темноте, а сейчас, когда ее зрение затуманилось от страха, и вовсе перестала различать предметы. Впрочем, кое-что в его голосе и фигуре – особенно широкие плечи – напоминало человека, склонившегося надо мной в ту ужасную ночь, когда меня похитили.
Вдруг хватка ослабла. Незнакомец рывком заставил Эмму встать ровно, и она выпрямилась, хотя перед глазами плясали яркие круги. Глубоко вдохнув, тут же согнулась пополам от кашля.
– Теперь опусти голову и досчитай до ста, – велел душитель. – Не поднимай глаз, пока не закончишь. Иначе…
Пытаясь справиться с бившей ее дрожью, Эмма послушно прижалась лбом к поверхности стола:
– Один. Два…
За ее спиной послышались шаги. Я повернулась, пытаясь разглядеть нападавшего, но различила только темный силуэт.
– Десять… Одиннадцать, – считала Эмма. Хлопнула дверь. Тогда она осторожно подняла голову. В кухне было так же тихо, как и пять минут назад. Прокравшись к выходу, она выглянула через окно наружу, но нападавший словно растворился в ночи. Внезапно лишившись остатков сил, Эмма осела на пол.
Отдышавшись, она наклонилась, чтобы подняться на ноги, и что-то тяжелое ударило ее в грудь. Осторожно ощупав шею, Эмма обнаружила на ней круглый медальон – тот, что принадлежал раньше Саттон. Его не было ни в ее комнате, ни среди украшений в шкатулке. Последний раз Эмма видела эту подвеску на страшном видео с удушением. Нападавший накинул цепочку ей на шею: звенья оставили красный след на коже.
Мир снова перевернулся вверх тормашками. Саттон на самом деле умерла. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Со слезами на глазах Эмма зажала рот ладонью, пытаясь сдержать рыдания. Рассеянно скользя взглядом по светящимся цифрам кухонных приборов, корешкам книг в кабинете напротив, блестящим ступенькам лестницы, она заметила над входной дверью красный огонек. Ниже светилась наборная панель сигнализации и надпись: «Защита активирована». На цыпочках девушка подошла к панели. Давным-давно она жила у людей, которые держали в доме коллекцию старинного веджвудского фарфора, а потому потратили немало денег на сигнализацию и системы защиты. Очевидно, именно поэтому на четырех приемышей они не тратили ничего, заставляя их спать в общей обшарпанной спальне. Однако сейчас имело значение только одно: система была Эмме знакома. Один из мальчишек, деливших с ней комнату, показал ей тогда, как посмотреть записи в памяти пульта управления. Она нажала кнопку и посмотрела в меню.
Последняя запись – «Защита активирована» – была сделана в 20.12 прошлого дня. Именно в это время миссис Чемберлейн заперла дверь за ними с Лорел. Отключение электричества – как и его включение – в списке почему-то не отразились, не пришлось матери Шарлотты и заново включать сигнализацию после этого. Эмма удивилась. Система никак не зафиксировала появление в доме душителя, и это казалось совершенно невероятным, ведь он мог проникнуть внутрь только через дверь или окно. Если так… откуда он вообще взялся? И куда исчез?
По спине пробежали мурашки, страх снова холодной рукой сжал сердце. Эти странности легко можно было объяснить: незнакомец с самого начала находился в доме. Сосредоточившись, она вспомнила его слова: «Тебе велели продолжать игру и не пытаться сбежать». Шарлотта и Лорел сегодня днем звонили ей, они обе слышали объявление на автовокзале. Лорел тогда еще очень удивилась. Неужели?..
В глубине души я понимала, что это возможно. В моем воспоминании у похитителя были широкие плечи и рыжие волосы. Нападавший мог быть только кем-то из тех девушек, которые сейчас спали наверху.
Кем-то из моих лучших подруг.
20. «Дорогой дневник! Сегодня я умерла…»
Утром девушки отправились по домам. Эмма выскочила из машины сразу же, как только Лорел притормозила у дверей. Промчавшись по коридору, она пулей взлетела по лестнице, едва не сбив с ног миссис Мерсер, которая шла ей навстречу с корзиной белья в руках.
– Саттон?..
– Все в порядке, – пробормотала Эмма, не снижая скорости. Добравшись до комнаты, она захлопнула дверь. Осмотревшись, она заметила на кровати большую кипу розовых конвертов и подошла ближе. На верхнем значилось: «Приглашение», ниже розовыми же чернилами было написано неизвестное ей женское имя. Приглашенная размашисто дописала: «Жду не дождусь!» Эмма подняла конверт и покрутила его в руках. На обратной стороне были вытеснены слова:
«Вечеринка по случаю дня рождения Саттон! Пятница, 10 сентября. Забудьте про подарок, но будьте сногсшибательны». Таких конвертов в стопке было около пятидесяти.
Застонав, Эмма повалилась на кровать прямо поверх пригласительных, часть конвертов упала на пол. В голове шумело так, будто ее били. Стоило закрыть глаза, как память вновь возвращала ее в страшные минуты, проведенные наедине с душителем, в ушах звучал его голос:
– Продолжай притворяться, что ты Саттон, иначе присоединишься к ней.
Ночью уснуть ей так и не удалось. Глядя в темноту, окаменев от страха, она прокручивала в голове информацию. На экране серии «Голливудских холмов» сменяли друг друга, но это не отвлекало от навязчивой мысли: кто-то убил Саттон. Кто-то из ее лучших подруг.
Возможно ли это? Я не могла не думать о том, как жестоко вела себя с друзьями и сестрой на вечеринке у горячих источников. Предположим, та ночь была не исключением? Что, если я всегда вела себя так… или даже хуже?
Эмма перекатилась по кровати и уставилась на розовый бумажный фонарик, висевший на оконном карнизе, пытаясь прийти к какому-то заключению. Убийца наверняка удалил видео с сайта, чтобы она не смогла показать ролик полицейским. Он был единственным человеком, знавшим, что Эмма – не Саттон. Однако пазл все равно не складывался. Саттон получает письмо от сестры – и случайно умирает в ту же ночь? Ожидал ли убийца приезда Эммы или это стало неожиданностью? Сама того не зная, Эмма помогла ему. Теперь, когда она заняла место Саттон, не будет ни расследования, ни поисков тела, ни преступления.
Вдруг Эмма негромко ахнула. А ведь могло быть и так: Саттон не получала того сообщения. Ответить ей мог сам убийца, надеясь заманить вторую близняшку в Тусон. Взломать аккаунт на Facebook не так уж сложно. Если Саттон задушила ее подруга, она бы только обрадовалась, получив в свои руки ее ничего не подозревающую копию.
Краем глаза Эмма заметила в углу комнаты какое-то движение. Крошечный паук поднимался по стене и тянул за собой серебристую нитку паутины. Проводив его взглядом, Эмма поднялась с кровати, расправила плечи и подошла к столу, под которым стоял ящичек с надписью «Игра в Л.»
«Игра в ложь».
Присев, она подержала на ладони тяжелый замок. Должен же где-то быть ключ! Снова разворошив ящики и шкаф Саттон, она попыталась отыскать его, но теперь она прощупывала и простукивала все поверхности в поисках тайника, перерыла шкатулку с украшениями и коробку с дисками, высыпала на пол почти полную пачку сигарет. Безуспешно.
– Просто сломай его! – мысленно кричала я. – Хватит беречь мои вещи! Мы должны выяснить, за что меня убили!
И тут Эмма вспомнила. Трэвис! Он как-то показал ей видеоурок по взлому таких замков ключом из жестяной банки. Судя по описанию, это совсем не сложно.
Пустая банка из-под газировки нашлась на подоконнике, ножницы – на столе. Эмма вырезала клин, похожий на букву «М», такой же как на видео. Острие «М» легко вошло в зазор между дужкой и механизмом замка, и тот послушно щелкнул, открываясь. Эмма невольно улыбнулась: «Никогда бы не подумала, что скажу это, но спасибо, Трэвис!»
Замок со стуком упал на пол. Крышка ящика слегка скрипнула, когда Эмма подняла ее. Внутри не было ничего, кроме толстой тетради на пружине. Эмма вытащила ее и положила себе на колени. На синей картонной обложке не было ни надписей, ни рисунков; спирали пружины не смяты. Она открыла первую страницу, исписанную мелким округлым почерком Саттон.
10 января.
Эмма внутренне сжалась. Стоит ли читать дневник сестры? Однажды – тогда ее взяла к себе семья из Карсон-Сити – ей довелось читать чужой дневник. Тетрадь принадлежала Дарии, старшей дочери опекунов, красивой и замкнутой девушке, предпочитавшей игнорировать нового обитателя дома. Эмма влезла к ней в комнату и прочитала все записи от корки до корки, хотя там не было ничего интересного: сплошь рассуждения о парнях и необоснованные жалобы на слишком полные руки и ноги. Пробравшись к Дарие, она несколько раз обшаривала карманы ее джинсов, украла наушники, диск с музыкой, браслет, пробник духов Chanel. Только попав в другую семью, Эмма неожиданно поняла, как мерзко себя вела. Все краденые вещи перекочевали в желтый почтовый конверт, который она отправила в социальную службу, указав имя владелицы и обещая больше никогда не делать ничего подобного.
Очень мило, что она переживает обо всем этом, но мне просто хотелось прочитать свой дневник!
Словно услышав мои мысли, Эмма вздохнула и вернулась к чтению.
Все записи были короткими, невинными и чем-то напоминали ленту Twitter: те же обрывки мыслей и чувств.
«Элизабет и Джеймс начали встречаться».
«День рождения на горе Леммон?»
«Ненавижу историю!»
«Да иди ты, мамочка!»
Были, впрочем, и более подробные замечания, но они каждый раз оказывались еще путанее.
«10 февраля. Шар иногда бывает такой стервой. Ей надо что-то с этим делать».
«1 марта. Ждала сегодня кое-кого после школы. Он такой милый, всюду ходит за мной, прямо как собачка».
«9 марта. М. просто превзошла сама себя. Иногда мне кажется, что Ш. права на ее счет».
Эмма листала страницы, пытаясь разобраться, что к чему. Во многих записях упоминалась «Л.»; очевидно, это была Лорел: «Л. сегодня явилась к завтраку, одевшись точь-в-точь как я», «Собираюсь сегодня отлично посмеяться над Л. Может, теперь она поймет, что не надо было проситься с нами». Внимание Эммы привлекло короткая запись 17 мая: «Л. все еще переживает из-за Т. Не стоит того. Он всего лишь парень». А всего за полторы недели до появления Эммы, 20 августа, Саттон написала: «Если Л. еще раз вспомнит про ту ночь, клянусь, я убью ее».
О какой ночи шла речь? Почему Саттон так загадочно выражалась в собственном дневнике? Эмме хотелось рвать и метать. Такое впечатление, будто сестра вела дневник, опасаясь, что ее записи однажды попадут в ЦРУ.
Я злилась не меньше.
И тут из тетради выпал квадратик цветного картона. Эмма подобрала его, присмотрелась и шепотом прочитала: «Карта участника “Игры в Ложь”». Ниже было указано имя Саттон, звание «Председатель, исполнитель и просто красавица» и дата – май, больше пяти лет назад.
На обратной стороне были перечислены правила:
1. НИКОМУ не рассказывать! За разглашение – исключение из клуба.
2. Одновременно играть могут только трое. («Трое» вычеркнуто, сверху крупно написано: «Четверо»).
3. Каждый новый розыгрыш должен быть лучше предыдущего. Тот, кто окажется лучше всех, получит знак отличия.
4. Если что-то пошло не так или в случае опасности, произнеси кодовую фразу: «Клянусь жизнью!» Для остальных это сигнал о помощи.
Ниже был приведен небольшой список неприемлемых розыгрышей, большей частью состоявший из требований не причинять вреда животным и маленьким детям, не прикасаться к вещам, которые нельзя заменить новыми из-за их цены или уникальности (пример: Porshe отца Шарлоты), и не нарушать закон (рядом с этим пунктом кто-то дописал: «Ха-ха!»). Ниже той же рукой было приписано: «И обойдемся без секстанта». Слово было подчеркнуто трижды: видимо, получение сообщений и фото интимного характера здорово задело жертву розыгрыша.
Я вглядывалась в бумажный квадратик, отчаянно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Перед глазами возникла яркая картинка: Мадлен, Шарлотта и я обмениваемся такими же карточками с торжественностью, достойной церемонии вручения «Оскара». И больше никаких зацепок.
Эмма читала и перечитывала правила на карточке, все больше утверждаясь в мысли: «Игра в ложь» – настоящая находка для психопатов. Она снова задумалась о выложенном в Интернет ролике. Возможно, все начиналось как шутка, а потом зашло слишком далеко.
Отложив карточку в сторону, Эмма вернулась к дневнику, открытому на записях августа.
«22 августа. Иногда я думаю, что друзья меня ненавидят. Все до единого».
Никаких подробностей. Никакой дополнительной информации. Ниже на странице был список продуктов: бананы, черника, заменитель сахара и маленький стаканчик свежевыжатого сока пырея.
«Да ла-а-адно», – раздраженно потянула про себя Эмма.
Следующий разворот был заполнен набросками: женские фигурки в самых разнообразных одеяниях. «Идеальные комплекты на лето», – утверждала подпись. Последняя запись в дневнике была сделана 29 августа, за два дня до того, как Трэвис показал Эмме видеоролик: «Мне все время кажется, что за мной следят. Я даже догадываюсь, кто». Почерк здесь казался другим: у Саттон явно дрожали руки. Эмма перечитывала эту фразу снова и снова, чувствуя холодное прикосновение страха.
Я снова сосредоточилась на воспоминаниях. Ничего.
Поднявшись, Эмма положила тетрадь на стол и села за компьютер. Экран послушно ожил. Он запустила браузер и перешла на Facebook. Страница Саттон загрузилась автоматически. Теперь, просматривая записи сестры, она смогла уловить в них некоторую закономерность.
Август. Запись на стене Лорел: «Я тебя раскусила».
Июль. Комментарий для Мадлен: «Ах ты, маленькая шпионка!»
Июнь. Сообщение Шарлоте: «Следишь за мной, верно?»
Похожая запись появилась и на странице двойняшек: «Может, хватит уже строить мне козни?»
– Что делаешь?
Эмма вздрогнула и обернулась. На пороге стояла Лорел с телефоном в руке. Волосы у нее были стянуты в хвост, вчерашнюю футболку сменил купальный халат и шлепанцы. Глаза Лорел был скрыты за стеклами солнечных очков, но она улыбалась.
– Почту проверяю, – Эмма постаралась, чтобы ее голос звучал весело и беззаботно.
Телефон в руке Лорел пискнул, но она не обратила на него внимания, не сводя внимательного взгляда с Эммы и задумчиво поглаживая серебряное кольцо на пальце. Потом заметила открытый ящик и синюю тетрадь на столе, карточку игрока, лежавшую рядом. У Эммы от напряжения начало покалывать кончики пальцев.
Наконец Лорел пожала плечами:
– Я иду в бассейн. Если хочешь, присоединяйся.
Дверь за ней захлопнулась, и Эмма вернулась к дневнику. «22 августа. Иногда я думаю, что друзья меня ненавидят. Все до единого». Она стиснула зубы. Сначала отец, которого она ни разу не видела. Потом мать, которая бросила ее. А теперь и сестра покинула ее прежде, чем они смогли встретиться. Если в этом виноваты друзья Саттон – или ее родные, – им это с рук не сойдет. Нужно сделать все возможное, чтобы выяснить правду. Узнать, что случилось с Саттон. И любой ценой наказать виновного.
А для начала познакомимся со всеми поближе.
Эмма повернулась к компьютеру и в окне, где обновлялись статусы на Facebook, напечатала: «Игра начинается, подруженьки».
Почти сразу же слева появилось уведомление: три новых ответа.
Шарлотта: «Игра? Умоляю, подробности!»
Мадлен: «И мне расскажи!»
Лорел: «Я с вами. Это сюрприз?»
«Ага», – ответила Эмма. Для них точно станет сюрпризом то, что от победы в этой игре зависит жизнь. Или смерть.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
