Текст книги "Игра в ложь"

32. Горькая правда

– Объясни, что происходит? – повторил Итан, не сводя с Эммы пристального взгляда.

– Я Саттон, – ответила она, дрожа. – Клянусь.

– Ты не она, – парень грустно улыбнулся. – Поэтому просто скажи правду.

Эмма впилась взглядом в его лицо, потом огляделась. Темнота за окнами машины казалась бесконечной и пугающей. Куда более пугающей, впрочем, была мысль, только что начавшая оформляться в ее мозгу. Итан пребывал в абсолютной уверенности, что она – не Саттон. Но единственный, кто точно мог знать, кого из близнецов он видит перед собой, – это убийца.

– Так это ты… ты убил ее? Поэтому так уверен? – прошептала она.

Итан отшатнулся, будто его ударили, моргнул. Его лицо посерело:

– Убил ее? Саттон… мертва?

Эмма прикусила губу. Парень явно выглядел потрясенным.

– Ее убили, – повторила она. – Скорее всего, задушили. Кто-то, кого она хорошо знала. Я видела видеозапись.

– Задушили? – переспросил Итан.

– Цепочкой от медальона, – Эмма вытащила подвеску, чтобы он мог разглядеть ее. – Где-то в лесу. Ее друзья записали все это на видео. Даже выложили в Сеть.

Итан отвел глаза. На его лице появилась гримаса.

– Ах, это…

– Что?

Откинувшись на сиденье, он закрыл лицо руками и спросил:

– На той записи, что ты видела, у нее были завязаны глаза?

– Да.

– Я был там, – Итан повернулся и посмотрел на Эмму.

– Ты был там? – эхом повторила она, не веря ушам.

– В ту ночь я ехал на велосипеде и заметил знакомую машину – узнал ее по наклейке на багажнике, – начал он. – В прошлом году у нас с Мадлен были соседние места на парковке, за это время ее дурацкая балерина отпечаталась у меня в мозгу, – он помолчал, а потом продолжил: – Не знаю, почему я вдруг решил поехать следом за ними, но я так и поступил. Они остановились на поляне. А когда я добрался до нее, они уже установили камеру и начали душить Саттон. Я не мог понять, что происходит, но со стороны это выглядело так, будто ее пытались убить.

Эмма слушала не перебивая, пока Итан рассказывал: о том, как выскочил на поляну, заметив, что Саттон потеряла сознание, а девушки убежали и спрятались, уронив камеру со штатива; о том, как он пытался освободить пленницу.

– Она постепенно приходила в себя, – закончил он. – И точно была жива.

– Так это ты был тем человеком, который снял с нее повязку? – ошарашенно пробормотала Эмма. – Ты спас ее?

– Видимо, да, – он прокашлялся. – Но видишь ли, в чем дело. С той ночи я ни разу с ней не разговаривал. Понимаю, Саттон мне ничем не обязана, но… не знаю, просто «спасибо» было бы достаточно. Когда ты подошла ко мне в ночь вечеринки у Ниши, я решил, что наконец дождался ее внимания. Однако все вышло иначе. То, как ты рассказывала про звезды… твое чувство юмора. Каждый раз при встрече ты была… милой. Забавной. Интересной. Было видно, что иногда тебя мучает совесть. Саттон, которую я знаю – которую все знают, – никогда и ни в чем не раскаивалась. В какой-то момент я решил, что у нее раздвоение личности. Или, может быть, ее постигло великое откровение, сделавшее ее… другой. – Итан устало потер глаза. – И она начала мне нравиться.

– Это была я, – тихо сказала Эмма, глядя на свои колени. – Тогда, на вечеринке, и потом. Не Саттон. Я.

Итан медленно кивнул:

– Итак… ты – это кто?

Конец фразы заглушил грохот взорвавшегося фейерверка. Когда шум затих, Эмма набрала в грудь побольше воздуха:

– Я близнец Саттон. Мы никогда не знали друг друга. Даже ни разу не виделись.

– Погоди минутку. Настоящий близнец? – Итан непонимающе смотрел на нее. – Давай еще раз с самого начала.

Эти слова будто прорвали плотину: Эмма начала рассказывать и говорила долго, только сейчас понимая, как отчаянно все это время нуждалась в слушателе. Добравшись до эпизода с запиской о смерти Саттон, она начала оправдываться:

– Тогда я попыталась уехать! Не хотела больше играть ее роль. Но убийца заметил меня на автовокзале. Когда мы с девочками поехали на ночевку к Шарлотте, на меня кто-то напал и пригрозил убить, если я откажусь продолжать игру, – она закрыла глаза, борясь с воспоминанием об ужасе, обуявшем ее тогда, и о холодной цепочке, сжимавшей шею. – Подруги Саттон и ее сестра были единственными, кто знал о моей попытке сбежать. К тому же дом Шарлоты охраняется не хуже крепости! Напасть мог только тот, кто все это время находился внутри. Кто-то из девчонок. Меня даже душили так же, как ее на том видео. Уверена, в ту ночь они все-таки убили Саттон.

Итан покачал головой:

– Не отрицаю, они могли ее убить, но не в ту ночь, когда был записан ролик с удушением. Это случилось за две недели до твоего приезда. И после моего вмешательства они ушли. Саттон тоже. С ней все было в порядке.

– Она ушла с ними? – поразилась Эмма.

– Саттон и ее команда вечно устраивают дурацкие розыгрыши вроде этого, – поморщился молодой человек.

– Знаю, – Эмма растерянно потерла виски. – Только мне не приходило в голову, что они решились бы на такое.

В машине повисла тишина. На лобовое стекло упали первые капли дождя. Звук был такой, как будто вдалеке разорвались десятки маленьких бомб. Эмма вздохнула и снова посмотрела на Итана:

– Мне нужно бежать отсюда.

– Куда? – нахмурился он.

– Куда угодно, – девушка поняла, что снова плачет. – Сяду на первый же рейсовый автобус. Здесь нельзя оставаться дольше, это просто безумие.

Итан оперся спиной о сиденье:

– Ты уверена, что это хорошая мысль?

– Что ты имеешь в виду?

– Просто… ты ведь уже пыталась однажды уехать, верно? – парень повернулся к ней, прикусив губу. – Ничего хорошего не вышло. Кто сказал, что в этот раз все будет иначе?

– Это мой единственный шанс, – Эмма отвела взгляд, разглядывая высокие кактусы за окном.

Несколько секунд они сидели в тишине. Где-то далеко, по шоссе, с которого они свернули, промчалась полицейская машина; темноту разорвали красно-синие всполохи мигалки.

– Хорошо, – кивнул Итан. – А если убийце как раз и нужно, чтобы ты уехала?

– Нет, – Эмма скрестила на груди руки. – Ему нужно, чтобы я оставалась тут и продолжала играть роль.

– Послушай, если Саттон действительно мертва, не исключено, что тебя хотят подставить. Ты сирота. У тебя была сложная жизнь. Если уедешь, все поймут, что Саттон пропала. Тут-то убийца и сообщит полицейским, что ты две недели выдавала себя за нее. Естественно, они заподозрят тебя.

Эмма уронила руки на колени. Возможно ли такое?

– Саттон жила как в сказке, – Итан тоже смотрел в окно. – Всеми любимая, богатая девушка, которая получает все, что только пожелает. Из твоего рассказа я понял, что ты о таком и мечтать не могла. У Саттон был прекрасный дом, а ты переезжала от одного опекуна к другому. Это несправедливо. На твоем месте любой поменялся бы с ней местами.

– Я бы ни за что не стала ее убивать! – в отчаянии крикнула Эмма.

– Знаю, знаю, – Итан поднял руки, как бы сдаваясь. – Но… не все такие, как ты. Большинство заподозрят именно тебя. И они будут делать выводы, не пытаясь понять, какая ты на самом деле.

Эмма закрыла глаза. Ей казалось, будто стены машины стали сжиматься вокруг нее. Сотни раз она сталкивалась с тем, о чем говорил Итан. Достаточно вспомнить Клариссу, сразу обвинившую в воровстве Эмму, а не родного сына, только потому, что приемные дети нередко попадались на кражах.

– Боже мой, – признав правоту Итана, Эмма обхватила голову руками. Помедлив, Итан наклонился к ней и обнял, прижав к себе и уткнувшись лбом ей в плечо. Тело Эммы сотрясали рыдания.

Так они просидели несколько минут. Я молча наблюдала, страстно желая оказаться на месте сестры. Если бы только и меня кто-нибудь так обнял!

Потом Итан разжал руки, выпрямился и посмотрел на Эмму, в его светлых глазах светилась забота, он сочувствующе ей улыбался. Эмма заметила у него на щеке какое-то пятнышко и едва удержалась от попытки его стереть.

– Так странно, – произнес Итан задумчиво. – Ты выглядишь точь-в-точь как она.

– Мы ведь близнецы, – Эмма попыталась улыбнуться, но горло снова сдавили рыдания.

– Останься, – Итан мягко коснулся ее подбородка. – Если Саттон действительно убили, мы выясним, кто это сделал.

– Неуверена.

– Ты не можешь оставить ее смерть безнаказанной, – настаивал он. – Я помогу тебе, обещаю. Мы найдем доказательства и предъявим их полиции. Тогда-то они поверят.

Повисла пауза. Эмма неожиданно поняла, что дождь закончился. Еде-то вдалеке завыл койот.

– Хорошо, – прошептала Эмма, глядя Итану прямо в глаза – они казались глубокими и безбрежными, как море. – Я останусь.

– Здорово, – он потянулся и обнял ее за плечи. Эмма подалась вперед, от прикосновения его рук по коже побежали мурашки. Закрыв глаза, она думала только об одном: «Пожалуйста, пусть это не станет моей самой большой ошибкой!»

Я молилась о том же.