Текст книги "Ступени к лучшей версии себя. Маленький принц и великий святой"

Глава 35
Наука о вечной молодости

Пайлот Баба демонстрировал прилюдное самадхи многие десятки раз, вызывая неподдельный интерес не только у духовно-ищущей публики, но и у тех, кто никогда ни во что не верил. Таким образом он доказывал людям, что они совершенно не знают себя и свои способности. Он всегда говорил о том, что обычный человек использует свой мозг всего на 5 %, а остальные 95 % остаются незадействованными.

О Пайлоте Бабе снимали фильмы, его приглашали на телевидение, к нему приезжали сильные мира сего и различные знаменитости, чтобы он не просто напророчил им будущее, но и значительно улучшил его. Маха-йог знал секрет долголетия и вечной жизни, поэтому в пещеру захаживали и те, кто мечтал заполучить его для создания мировой маркетинговой стратегии «вечной молодости» или желая из восьмидесятилетнего старика превратиться в двадцатилетнего юношу.

У йогов наука о вечной молодости называется кайя-кальпа[63]63
  Кайя-кальпа – дословный перевод с санскрита «вечное тело». Это наука омоложения физического тела с использованием трав, металлов, минеральных солей, диеты, дыхательных и физических упражнений хатха-йоги, разработанная и применявшаяся в Древней Индии и впоследствии в Китае и Тибете.


[Закрыть]. Эти знания насчитывают более 5000 лет и были адаптированы в мир таким великим сиддхом, как Боганатар[64]64
  Боганатар – один из великих совершенных мастеров, который с помощью кайя-кальпы продлил жизнь своего тела до двенадцати тысяч лет. С Боганатаром связана интересная история. Однажды, взяв с собой трех своих лучших учеников и верную собаку, Боганатар отправился на вершину высокой горы. Сначала он дал одну таблетку собаке. Она съела таблетку и немедленно упала замертво. Затем Боян предложил вторую таблетку своему главному ученику по имени Ю – с ним произошло то же самое. Ю упал замертво. После этого Боганатар дал таблетки двум другим ученикам. К этому времени они были уже крайне напуганы случившимся и отказались от них. Боян сам проглотил оставшиеся таблетки и упал без сознания. Ученики, рыдая, спустились с горы, чтобы принести все необходимое для погребения. Плача и причитая, они вернулись на то место, где оставили тела умерших, но обнаружили лишь записку, написанную рукой Боганатара и гласившую: «Таблетки кайя-кальпа действуют. Выйдя из транса, я воскресил Ю и собаку. Вы упустили свой шанс достичь бессмертия».


[Закрыть]. Именно благодаря этой науке многие святые в Гималаях живут не одну сотню лет, пребывая в прекрасном расположении не только духа, но и тела. Пайлот Баба знал тонкости кайя-кальпы, умел смешивать необходимые травы, имел все ингредиенты для этого и знал мантры для «волшебства».

Как-то к отшельнику приехал один европеец. Этот преисполненный чувством собственной важности человек сидел чуть поодаль от людей, в стороне, и внимательно наблюдал за всеми присутствующими, время от времени нервно поглядывая на часы. Создавалось ощущение, что он куда-то очень сильно спешит.

Выглядел европеец на семьдесят-восемьдесят лет, хотя и старался молодиться. Одет был в розовую выглаженную рубашку с коротким рукавом, светло-голубые брюки в тонкую полоску, а на его шее красовался темно-синий шейный платок в цветочек. Рядом с ним лежала трость из красного дерева с набалдашником, в который был инкрустирован какой-то большой драгоценный камень, сияющий на солнце всеми цветами радуги. Дедушке, как и всем, приходилось сидеть на полу со скрещенными ногами. От непривычки он то и дело менял их, растирая постоянно затекающие колени и бедра. Несмотря на его лоснящийся вид, показную экстравагантность и ухоженность, выглядел он достаточно дряхло.

Люди, получив благословение, уже начали расходиться, подходя к отшельнику и почтительно касаясь его стоп[65]65
  В Индии принято касаться стоп святых людей, учителей, отца и матери, выражая им таким образом свое почтение и получая от них благословение.


[Закрыть]. Старику ничего не оставалось, как приблизиться к йогу и тоже склониться перед ним в низком поклоне, дотронувшись украдкой босых и не очень чистых ног.

Было заметно, что он и не думает уходить, хотя с нетерпением ждет, когда это сделают все остальные. Наконец дождавшись, пока все получили благословение и разошлись и он смог остаться с отшельником наедине, европеец подсел поближе к Пайлоту Бабе и елейным голосом, на совершенном английском, обратился к йогу.

– Я слышал, вы знаете толк в кайя-кальпе? – наклонившись буквально к уху святого, промолвил он.

– Да, – спокойно ответил отшельник.

– Я готов дать вам миллион долларов, если вы вернете мне мою молодость.

Пайлот Баба внимательно посмотрел на старика. От взора йога нельзя было скрыть ни прошлое, ни будущее, ни тем более мыслей, блуждающих в настоящем.

– Зачем вам вечная молодость? – спросил он пожилого человека с глубоким уважением, но достаточно жестко. – Если вы не стали счастливы в этой жизни, прожив свои семьдесят шесть лет, вам придется страдать от неудовлетворенности и ущербности еще столько же.

Европеец напрягся. Имея огромные деньги, он не привык, чтобы ему отказывали. Тем более нищий отшельник, сидящий перед ним на куске картона и обернутый в какую-то выцветшую от солнца и лет тряпку.

– Я очень богат! – как будто открывая страшную тайну, прошептал он.

– Я вижу! – перебил его Пайлот Баба.

Старик начал нервничать. Его бросило в жар. Он снял с шеи синий платок в цветочек и начал возбужденно перебирать его пальцами.

– Недавно я женился на юной девушке. Ей всего двадцать пять. И я бы хотел быть счастливым рядом с ней…

Пайлот Баба снова перебил его:

– Вы бы хотели, чтобы она не бросила вас, уйдя к юному мужчине? Вы мечтаете о том, что вновь станете молодым и будете тешиться с ней в постели круглые сутки?

– Да, но… – попытался было оправдаться старик.

– Поймите, – громко сказал Пайлот Баба, – если вы измените свое тело, но не поменяете свое сознание, вы вынуждены будете пребывать все в том же невежестве и страдании. Вы останетесь слепцом, имея глаза, и глухим, имея уши, а вкушая прекрасные блюда, вы по-прежнему не ощутите их божественный аромат. Вы прожили длинную жизнь, но так и не поняли, что настоящий «вкус жизни» зависит не от того, что вы можете себе позволить, а от того, от чего способны отказаться! Только высвобождая свое тонкое тело от материальных привязанностей, желаний и страстей, вы поймете, что такое истинное счастье! Но вы хотите исцелить свое тело и совершенно не хотите заботиться о душе! Зачем вам бездушное, а значит, и бессмысленное существование в этом мире? Вы и так труп! Думаете оставаться им еще 100 лет? А может, вам стоит измениться прямо сейчас?

Поблагодарить Божественную Мать за те дары, которыми она щедро одарила вас в этом воплощении, найти в себе силы признать собственные пороки и постараться очиститься от них? Неужели вы не устали от того существования, которое влачите последние семьдесят лет, и все, что вам нужно для счастья, – это молодая жена, с которой вы мечтаете наслаждаться? А может, вы захотите услышать голос своего сердца и пойти совершенно по иному пути? Думайте о жизни во время жизни, а не тогда, когда она подходит к концу!

Старик не знал, что ему ответить. Он немощно сидел у стоп Пайлота Бабы, опустив глаза в пол. Скомканный шейный платок валялся где-то рядом. Его руки безвольно опустились на колени, которые больше не болели. Казалось, внутри этого взрослого, самодостаточного и реализованного человека, прожившего долгую жизнь, перевернулся весь мир. И возможно, именно в эту минуту он впервые задумался о своей душе, а не об удовольствиях и ощущениях, что были стимулом для него семьдесят шесть лет.

Маха-йог молча поклонился осунувшемуся человеку, встал и ушел. Но энергия от его слов еще долго стояла в пространстве. Создавалось впечатление, будто европейского олигарха обняла сама Божественная Мать. И несмотря на то что он еще ничего не понимал, она дала ему свое благословение на то, чтобы он наконец осознал, что же такое истинное счастье.

Европеец опустил лоб на руки и, закрыв глаза, о чем-то задумался. Он больше никуда не спешил. Он наконец остановился!

Глава 36
Прощание с Гималаями

«– Добрый день, – сказал Маленький принц.

– Добрый день, – отозвался стрелочник.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Маленький принц.

– Сортирую пассажиров, – отвечал стрелочник. – Отправляю их в поездах по тысяче человек за раз – один поезд направо, другой налево.

И скорый поезд, сверкая освещенными окнами, с громом промчался мимо, и будка стрелочника вся задрожала.

– Как они спешат, – удивился Маленький принц. – Чего они ищут?

– Даже сам машинист этого не знает, – сказал стрелочник.

И в другую сторону, сверкая огнями, с громом пронесся еще один скорый поезд.

– Они уже возвращаются? – спросил Маленький принц.

– Нет, это другие, – сказал стрелочник. – Это встречный.

– Им было нехорошо там, где они были прежде?

– Там хорошо, где нас нет, – сказал стрелочник.

И прогремел, сверкая, третий скорый поезд.

– Они хотят догнать тех, первых? – спросил Маленький принц.

– Ничего они не хотят, – сказал стрелочник».

Если вы думаете, что только в престижных университетах конкурс по сто человек на одно место, то очень сильно ошибаетесь. Самый жесткий отбор идет в Гималаях, где количество кандидатов исчисляется миллионами. И даже если вам кажется, что вы готовы подняться к небесам и узреть истинное начало, это не означает, что ваше время пришло и мудрецы, пропустив вас через свое сито мудрости, впустят в этот удивительный мир тайн. Сортируют пассажиров на всех уровнях бытия, отправляя каждого туда, куда указывают его заслуги. В Гималаи отправляют тех, кто выделяется особыми знаками отличия – именно по ним их и узнают те, кто их там ждет.

Встретиться со святым, стать его учеником, получить от него совет, следовать за ним, жить с ним – для этого необходимы особые заслуги, которые мы называем духовными. Имея в арсенале прошлых воплощений нечто подобное, в настоящей жизни это срабатывает как некое благословение и указывает дорогу Домой.

Но, сделав какую-то ошибку, мы с чистой душой непременно попадем за порог Гималаев и нас попросят туда больше не возвращаться. Будет ли у нас второй шанс в этой жизни взойти к вершинам истины? Скорее всего нет, ведь для этого необходима великая сила духа и различающая мудрость.

Пайлот Баба стал настоящей легендой Гималайских вершин. Отшельники уважали его за духовные подвиги и эксперименты. Его называли «познавшим йогу и Бога», преклонялись перед ним, всегда узнавали и достойно встречали, где бы он ни появлялся. Но однажды он вернулся туда, откуда начал свой духовный путь. Там, в Непале, где он когда-то встретился с Хари Бабой, получил свое первое быстрое самадхи, новое имя и новое рождение, – все было как прежде. Тишина и покой покорили эти места навсегда, и даже если кто-то хотел их нарушить, пространство быстро выпроваживало шалунов. Там все так же текла горная река, возле которой лежали огромные валуны, и несколько отшельников вели привычный им образ жизни, не вступая ни в какие бессмысленные отношения и разговоры. Их жизнь была предсказуемой, как и смерть, которую они сами себе планировали, после чего умирали и затем возвращались в тело вновь. Игра великих душ со смертью – их любимое развлечение! Вот и Пайлот Баба, став великим игроком, мог уже вступать в диалог с махатмами и конкурировать с ними по длительности пребывания в самадхи.

Однажды, когда Пайлот Баба наслаждался свежестью раннего утра возле звенящей всеми красками любви реки, к нему подошел один сиддха-йог:

– Что сидишь? – спросил он его.

– Наблюдаю за временем, которое протекает на моих глазах сквозь большие камни, вплетенные в серебристые волны горной реки. Пью прохладный, хрустящий горный воздух, наполненный запахом сандала, сосен и лесных трав.

– И о чем говорит тебе время? – не унимался отшельник.

– О чувстве покоя, наполняющего меня до краев, – ответил Пайлот Баба, спокойно посмотрев на собеседника. – Слышишь, где-то вдалеке чьи-то голоса? Но даже они, успокаивая меня, ласкают слух. Здесь нет той лихорадочной суеты, которая заполняет жизнь людей, прозябающих в бетонных стенах городов. Здесь нет тех сумасшедших эмоций, сжигающих их заживо. В этом лесу я когда-то вернул себе способность удивляться миру, звездам и самому себе… Я научился слышать каждое слово, произнесенное человечеству временем.

Садху внимательно выслушал его, а затем спросил:

– Разве время не говорит о том, что тебе пора покинуть Гималаи и двигаться дальше?

Пайлот Баба было открыл рот, чтобы ответить садху, но, подняв глаза на место, где секунду назад стоял отшельник, никого там не увидел. Йог растворился, не оставив за собой и следа.

В этот же день к нему подошел Аватар Баба. Он положил руку на плечо своему ученику и сказал:

– Сомнатх, пришло время тебе уйти из Гималаев! То, что ты должен был отдать им, ты уже отдал, а то, что тебе необходимо было взять у гор, они вернули тебе. Никто никому больше ничего не должен, и ты можешь спускаться к людям!

Пайлот Баба не ожидал услышать такие слова от Аватара Бабы и первые несколько секунд просто смотрел на махатму в глубоком изумлении. Затем, вдохнув полные легкие воздуха, произнес:

– Но я не хочу покидать Гималаи!

Аватар Баба был неумолим:

– Тебе придется это сделать!

Время предательски бежало вперед. Пайлот Баба не находил себе места и поэтому решил вернуться на свой камень, закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Он пытался войти в медитацию и посмотреть, почему его духовная семья отказывается от него, но так и не смог успокоить свой ум. Ему казалось, что те святые люди, с которыми он прожил последние 16 лет, выгоняют его из стаи.

Он встал с камня и быстро пошел туда, где недавно встретил садху. Прошагав долгое время по запутанным заросшим травой тропинкам, Пайлот Баба достиг места с пышной зеленой растительностью. Он осмотрелся вокруг. С одной стороны его окружали укрытые снегами вершины гималайских хребтов, которые воинственно защищали покой отшельников, с другой – возвышался густой хвойный лес, придающий еще большую таинственность этому месту. Посредине протекала горная река, которая за 16 лет унесла с собой столько переживаний, эмоций, чувств.

Бродя в поисках отшельника, Пайлот Баба точно знал, что сейчас твердо скажет ему о том, что никуда не собирается уходить из Гималаев, которые были для них общим домом, и что они не имеют права просить его покинуть эти места. Он решительно пробирался сквозь ветви огромных деревьев и шел по направлению к реке. Тщательно осмотрев все вокруг, он так никого и не нашел. Сев снова на камень, он закрыл глаза и провел так целую ночь, без единого движения, с надеждой остаться здесь навсегда.

– Простите! – услышал он чей-то голос. Не открывая глаз, он понял, что с ним говорил по-английски человек явно с японским акцентом. – Простите! Вы отшельник по имени Пайлот Баба?

Садху открыл глаза и увидел перед собой двух японских туристов, экипированных по последнему слову техники. Очевидно, их прислали сюда друзья, с которыми Пайлот Баба познакомился однажды в Гималаях. Кажется, они были членами Японской Ассоциации Альпинистов.

Пайлот Баба посмотрел сквозь них. Он наблюдал за встающим за их спиной солнцем и понимал, что просидел на камне целую ночь. Солнце поднималось медленно откуда-то из глубины, играя своими лучами с пиками гималайских гор и с макушками высоченных деревьев, оно бросало свой луч на горную реку и садилось на головы японцев, которые смиренно ждали, когда же отшельник заговорит с ними.

– Да, я Пайлот Баба, – наконец произнес он. – Что вы хотите?

Японцы смущенно заулыбались и зашевелили своими маленькими ручками, указывая куда-то за спину по-прежнему сидевшего на камне йога.

– Вы не могли бы нас провести на вершину вон той горы?

Пайлот Баба начал осознавать, как сильно затекли его ноги. Он медленно выпрямил сначала одну из них, а затем вторую. Встал с камня и наклонился вниз, дотронувшись до земли руками. Несколько секунд постояв в таком положении, он выпрямил спину и оглянулся туда, куда указывали японцы.

– Да, могу! – наконец произнес он.

Японцы, видимо осознав, что отшельник еще не завтракал, достали из рюкзака термос и налили какую-то жидкость в чашку. Пайлот Баба принял подношение и, отхлебнув глоток горячего чая, с радостью почувствовал вкус нежной свежеприготовленной масалы.

Выпив чай, он попросил их немного подождать. Зайдя совсем недалеко за угол, он снял с себя ту немногочисленную одежду, которая была на нем, и вошел в холодную горную реку. Встав лицом к солнцу, он зачерпнул ладонями воду и поднес ее солнечным лучам: «Ом Грари Сурьяя Намаха!» – проговорил он, приветствуя от всего сердца солнце, озорно игравшее с утром. Совершив омовение, Пайлот Баба был готов к подъему на пик горы, которую указали ему японские туристы. Несмотря на то что они были полностью оснащены всем необходимым оборудованием для восхождения, а у Пайлота Бабы не было даже горных ботинок, он резво бежал впереди них, указывая им безопасную тропу.

Путь был нелегким, так как гора была достаточно крутой и дерзкой. Но они двигались в скором темпе и даже успевали обмениваться какими-то репликами и задавать вопросы своему проводнику.

– Садху, расскажи нам, что такое внутренний мир? – спрашивали они, и Пайлот Баба, не останавливаясь, рассказывал им:

– Внутренний мир – это необыкновенное место. Внешний успех ничего не значит, если он не сопровождается внутренним успехом. Между благосостоянием и состоянием блага большая разница. Корень один и тот же, а состояния разные. Нельзя работать лишь над улучшением благосостояния и своей внешней жизни, забыв об улучшении жизни внутренней. Это как всю жизнь носить рубашку с одним рукавом.

Результаты приносят только самосовершенствование и постоянная работа над развитием тела, ума, души и духа в целом, а не по отдельности. Расширение возможностей своей личности увеличивает способность достижения мечты. Не научившись заботиться о себе, о своем питании, образе жизни, не дисциплинировав себя и не укротив собственные желания, вы не сможете заботиться о других.

Как может человек творить добро, пребывая в депрессии или корчась от боли в желудке? Как может человек, не любящий себя, любить кого-то другого?

Иногда они останавливались и устраивали себе привал. У японцев с собой были все необходимые припасы, чтобы не терять время и энергию на приготовление пищи. Поэтому около полудня они практически поднялись к высшей точке их восхождения. Вид отсюда открывался невероятный, и как на ладони были все Гималаи. Пайлот Баба знал эту тропу досконально, он предвидел каждый ее камешек, песчинку, изгиб и обрыв. Но несмотря на это, он неожиданно пошатнулся и начал падать вниз. Его тело, казалось, разбивается вдребезги о каждый булыжник, попадающийся на дороге. Обрыв был настолько крут, что зацепиться за что-то было практически невозможно, и в голове Пайлота Бабы пронеслась мысль: «Неужели я могу вот так глупо сейчас умереть?» Собравшись с силами, он направил мыслеформу в пространство: «Нет! Я не готов умереть здесь и сейчас! Я еще ничего не сделал для этого мира!»

Как только садху подумал об этом, он почувствовал, что лежит на твердой земле. Открыть глаза не было сил, он чувствовал, как звенит каждая косточка, как будто все они вылезли наружу сквозь его изорванную в клочья кожу. Пролежав в беспамятстве какое-то время, он начал приходить в себя и в конце концов открыл глаза. Ему показалось, что он видит перед собой какой-то мираж, в сумраке которого расплывались фигуры йогов-отшельников. Присмотревшись, он понял, что это не было миражом. Теперь он отчетливо видел перед собой сиддхов, с которыми он прожил долгое время в Гималаях. Всех их он знал по именам. Они окружили его и внимательно наблюдали. Ни один из них даже не пытался помочь ему встать. Пайлот Баба силой мысли заставил свое тело сесть. Когда отшельники поняли, что он готов принимать информацию, один из них заговорил:

– Мы предупреждали тебя о том, что пришло время уходить из Гималаев?

Все они испытывающе смотрели на только что пришедшего в себя йога, чудом оставшегося в живых после невероятного падения. Пайлот Баба понял, что они здесь не для того, чтобы спасти его от смерти. Внутри него была лишь пронзающая все тело физическая боль, которая заглушала боль ментальную, и поэтому спорить и что-то объяснять им он не мог. Садху продолжил:

– Ты не можешь больше сопротивляться! Если ты останешься здесь, в Гималаях, следующее твое падение будет последним! Ты покинешь это тело и уйдешь из этого мира.

Пайлот Баба начал понимать, что все, что сейчас происходит, – не сон, не медитация, а реальные события. Его выгоняли из Гималаев! Выгоняли те, кто давал ему благословения, помогал на духовном пути, объяснял самые сложные истины. Выгоняли те, кого он считал своими учителями, отцами, братьями. Он попытался встать, но тело не слушалось его, и он опустился на соседний камень.

– Почему я должен уйти? – спросил он.

– Потому что в материальном мире есть много людей, с которыми у тебя осталась незавершенная карма! Все они ждут тебя! Твой долг – вернуться туда, откуда ты когда-то пришел, и служить им.

– Но я не хочу покидать Гималаи. Они стали моим домом, а вы моей семьей, – начал было говорить им садху.

– Остановись! Гималаи могут стать такой же привязанностью для отшельника, как и мир – для мирского человека. Твое время пребывания здесь подошло к концу, и пришла пора выходить к людям! Не спорь! Уходи!

Все они медленно развернулись и молча пошли каждый в своем направлении. Пайлот Баба сидел на камне. Тело его больше не болело, но болела душа… Эта боль пронизывала каждую клеточку головного мозга, разрывала изнутри на миллиарды маленьких кусочков, и он ничего не мог сделать с этой болью. Он мог только наблюдать и принимать ее.

Собрав свои вещи, он вышел к реке, на которой провел самые лучшие годы своей жизни, и поклонился ей. Он дотронулся до нее руками и понял, что в эту бурную горную ледяную реку падают его слезы. Так его внутренняя река слилась с внешней, объединив свои потоки навечно. Он повернулся лицом к Гималаям и поклонился им. Из его сердца вырывалась песнь о Любви! О той Любви, которой не могут звучать обычные люди. Эта песнь была не слышна никому, кроме Матери-Природы. И она была принята гималайскими вершинами. И они подарили Пайлоту Бабе свое благословение в виде грома, разразившего небо, а затем пролившегося на голову отшельника дождем!

Он снова бежал вдоль реки по знакомым местам и понимал, что все для него теперь только начинается!